Сэм подозревала, что ее тошнота связана не с тем, что они летели на вертолете. С той минуты, когда девушка дала свое согласие, события начали разворачиваться с такой быстротой, что она едва успевала переводить дыхание.
Когда она сказала Вере, что ей нужно время, чтобы объяснить все своим коллегам, он надменно заметил, что никакие объяснения здесь не требуются. Она с ним, и этого достаточно. Тут он, конечно, был прав.
Анна, которая зашла к Сэм, когда та упаковывала вещи, только покачала головой и, пожав подруге руку, сказала почти с материнской заботливостью:
— Сэм, ты уверена?
— Что я поступаю правильно? Нет, — призналась девушка, проглотив нервный смешок. — Но я уверена в другом: если не поеду с ним, то буду жалеть об этом всю жизнь.
Анна внимательно посмотрела на нее.
— Ты его любишь. Но эти мужчина так авторитарны и стиль их жизни…
— Я знаю, что это ненадолго.
Анна похлопала ее по руке, словно говоря, что отговаривать больше не собирается.
— Так хотелось бы надеяться, что все это не закончится для тебя болью…
А ведь так и произойдет, думала теперь Сэм, глядя из иллюминатора на плодородные земли, орошаемые рекой Дхурани. Или произойдет чудо, которого так жаждало ее сердце, и Вере полюбит ее?
Далеко внизу виднелись засеянные поля, оливковые рощи, широкая артерия дороги.
— Наши фермеры выращивают урожай, и он кормит всех туристов, слетающихся в Зуран, — наклонившись к ней, сказал Вере.
Сэм уже заметила, с каким уважением относятся к ней сопровождающие Вере люди. Она слегка дрожала, все еще не чувствуя себя способной принять изменения в своем общественном положении. Все, чего она хотела, это быть вместе с Вере, ее мужчиной и ее возлюбленным. Но Вере больше, чем просто мужчина, он — могущественный правитель. Как она впишется в его окружение? Вертолет начал снижаться. Сэм посмотрела на Вере, неожиданно почувствовав беспокойство.
— Ты уверен, что это хорошая идея? Я имею в виду, что ты — правитель Дхурана… и твой брат… что он…
— Дракс определенно это одобрит.
Сэм увидела, как смягчилось лицо Вере, когда он упомянул о своем брате. Девушка почувствовала укол ревности. Вере любит своего брата. Как бы ей хотелось, чтобы он любил и ее! Она так мало знала о жизни Вере, но не чувствовала себя вправе задавать слишком много вопросов.
Вертолет опустился на землю. Вере коснулся руки Сэм, давая знак, чтобы она следовала за ним.
К ним подъехал электрокар, и водитель, открывая перед ними дверь, почтительно поклонился.
Сэм не знала, чего она, собственно, ожидала. Конечно, не военного парада, но определенно все же более официальной встречи.
Ее удивило, когда электрокар, вместо того, чтобы подъехать к зданию аэропорта, остановился возле небольшого самолета. Она вопросительно взглянула на Вере.
— Мы летим в Зуран, — пояснил он, направляясь к трапу.
Сэм никогда еще не летала на частном самолете.
— Полет до Зурана составит один час, — сообщил стюард, предлагая девушке бокал шампанского. Она отказалась — у нее и так голова шла кругом безо всякого шампанского.
Сэм огляделась вокруг. Шикарный кремовый ковер на полу, серо-голубые стены, удобные мягкие кресла… Девушка смотрела на все это широко раскрытыми глазами.
— Если вы хотите отдохнуть, здесь есть спальня, — продолжал стюард, открывая дверь и пропуская ее вперед. Сэм заглянула внутрь. Спальня была не менее шикарной, но все, что Сэм могла сделать, это не выдать, насколько чужой она чувствовала себя среди этого великолепия. Неужели Вере собирался здесь отмечать «новый статус» их отношений? Ее лицо начало гореть.
— Может быть, вы хотите что-нибудь выпить? — спросил стюард.
— Просто воды… благодарю вас, — сказала Сэм и замерла, каким-то образом почувствовав, что Вере вошел в салон, хотя она и не видела его.
Стюарт поклонился и вышел.
— Не думаю, что смогу сделать это. — Ее голос дрогнул. — В пустыне все было совсем по-другому… — Она беспомощно обвела взглядом салон. — Все эти вещи… Я не думаю… Я ничего не знаю о королевском протоколе, и если бы даже и знала, эта жизнь мне не по душе.
— Ты скоро привыкнешь к этому, — сказал Вере тоном, не терпящим возражений.
Принц не мог допустить, чтобы она передумала, когда он уже предвкушал это горячее сладкое удовольствие — обнимать ее ночью, зная, что она его. Вере со злостью отшвырнул от себя эти мысли. Ведь у него совсем иная цель!
— Дхуран совсем не то, что Зуран, — проговорил он. — Мы живем сравнительно просто. А сейчас садись, мы скоро взлетим.
Сэм послушно опустилась в кресло.
Самолет легко оторвался от земли и к тому времени, когда был закончен обед, начал медленно снижаться.
На этот раз возле трапа их встречала группа чиновников. Длинный черный лимузин с затемненными окнами и маленьким зуранским флажком на крыше ожидал их неподалеку. Как минимум дюжина мотоциклистов составляла эскорт.
Сэм не спросила, почему они приехали в Зуран, решив, что это должно быть связано с какими-то государственными вопросами. Но для нее было полной неожиданностью, когда лимузин остановился у входа в самый шикарный и дорогой зуранский торговый центр.
Когда Вере и Сэм вошли внутрь кондиционируемого холла со сверкающим мраморным полом, то, к удивлению девушки, там не оказалось ни одного покупателя.
В недоумении Сэм посмотрела на Вере.
— Ты теперь моя официальная любовница, — сказал он. — Мне будет стыдно, если ты не будешь одета соответствующим образом. Правитель Зурана великодушно предложил весь этот центр в наше распоряжение, чтобы ты спокойно могла подобрать себе все, что нужно.
— То есть ты привез меня сюда, чтобы купить мне одежду? — Сэм была так раздражена, что даже не пыталась это скрыть.
Вере нахмурился. В его представлении женщины ничего не любили так, как красивую одежду, и его удивило, что Сэм не проявила здесь никакого энтузиазма.
— Ты же понимаешь, что те вещи, которые у тебя есть сейчас, не совсем подходят для твоей новой роли. Мои люди ожидают, что ты будешь одета соответственно твоему положению.
Сэм была ненавистна мысль о том, что он будет платить за ее одежду, так как это унижает ее, превращая просто в дорогую вещь — разодетую в пух и прах женщину для развлечений. Но не успела она возразить, как к ним подошла молодая женщина в униформе, сделав невозможным дальнейший разговор.
— Ваше высочество, — приветствовала она Вере, прежде чем повернуться к Сэм. — Мадам, я буду вашим персональным консультантом. Пройдемте сюда, там для вас приготовлена специальная комната, где вы немного отдохнете, и куда вам принесут одежду, из которой вы сможете выбрать то, что вам понравится.
Наконец все закончилось.
Сэм не смотрела на Вере, пока несколько продавцов упаковывали ее новую одежду. Ее щеки горели от стыда, но она не могла позволить себе расплакаться.
Одежда, которую купил ей Вере, была великолепна — костюм и пальто от Шанель, туфли от Джимми Чу, вечернее платье от Веры Ванг и много другого, что стоило только одного кирка Вере после того, как она примерила это на себя.
И с каждым следующим кивком Сэм чувствовала, как ее раздражение все больше уступало место отчаянию до тех пор, пока отчаяние не перешло в то, что она чувствовала сейчас. Мрачную решимость, что она просто не может пойти на это.
Вере нахмурился, глядя на ее реакцию. Чем больше становилось глянцевых пакетов, тем больше, казалось, она погружалась в себя, словно физически удаляясь от всего этого. И от него. Ее обычно подвижное лицо застыло в какой-то холодной отстраненности, взгляд уходил в сторону, избегая контакта с ним.
Вере никогда не приходилось раньше покупать женщине одежду, но даже без этого опыта он знал: это не та реакция, которой следовало бы ожидать.
С полдюжины служащих, одетых в униформу, несли покупки — это зрелище вполне соответствовало бы голливудскому экстравагантному представлению о дворе Калифа из «Тысячи и одной ночи». Наверняка потребуется не один лимузин, чтобы доставить все это в аэропорт, мрачно подумала Сэм.
Девушка не предвидела ничего подобного, когда, уступив своему сердцу, согласилась на предложение Вере. Только теперь она начала осознавать, что совершенно не способна с этим справиться. Она не хотела быть его любовницей, со всем тем, что к этому прилагалось. Она хотела быть его любимой… Но Сэм уже сказала себе, что это невозможно, и приняла те ограничения, которые он поставил перед ней, так как думала, что сможет жить с этим.
Слезы жгли ее глаза. Она чувствовала себя такой несчастной и такой одинокой! Ее родители, жившие в маленьком чистом домике в пригороде Лондона, и представить бы себе не могли подобной ситуации.
Она вдруг остановилась и всхлипнула. Вере крепко взял ее за руку и не отпускал до тех пор, пока они не дошли до машины. Когда они оказались внутри, он сразу же поднял стекло, отделяющее их от водителя.
— Я не смогу сделать этого, — быстро сказала Сэм, как только стекло вошло в верхний паз, и водитель уже не мог их слышать.
Его губы сжались.
— Ты уже дала свое согласие.
— Это было, когда я думала… прежде…
— Прежде чего? Ничего ведь не изменилось.
— Конечно, изменилось. Неужели ты не понимаешь, насколько унизительно для меня было устраивать перед тобой весь этот парад в новой одежде, зная, что ты заплатишь за нее, и, зная, что по сути ты платишь мне за секс.
— Ну что ж, так обычно и бывает, когда мужчина берет себе любовницу.
— Это зависит от того, что ты понимаешь под этим словом. Я думала, ты хотел, чтобы у нас была возможность дарить друг другу свою любовь. В пустыне все было иначе. Там мы просто были двумя людьми, которые… которые хотели друг друга. Я люблю пустыню. Там такая чистота и ничто не может тебя унизить. Это заставляет воспринимать вещи вокруг себя так естественно… — Сэм запнулась и покачала головой. — Все казалось таким правильным там. Просто мы двое и пустыня. И ничего больше. Это все, что я хочу от тебя, Вере. Я не хочу быть разряженной в пух и прах словно… словно ценный трофей…
Вере слышал боль в ее голосе. Это затронуло ту части его души, которая, казалось, навсегда была защищена от любого прикосновения. Пустыня отметала прочь всю глупую мишуру богатства и положения, оставляя человека таким, каким он был на самом деле. Кто-то любил пустыню, кто-то боялся ее. Вере ее любил.
Он чувствовал, как эхо ее горячих слов проникло сквозь плотную защитную стену, возведенную вокруг его эмоций. Непрошеные мысли и чувства грозили сломить этот барьер, наполняя Вере ненавистью к женщине, которая вызвала их.
— Слишком поздно менять решение, — сказал он.
Он знал, что слухи об их зуранском шопинге скоро достигнут ушей эмира, а это послужит дополнительным доказательством тому, что Сэм действительно его любовница.
Игнорируя все глянцевые журналы, щедро разложенные в салоне самолета, Сэм открыла маленькую книжку в мягкой обложке, которую купила в Зуранском аэропорту.
Девушка не имела ни малейшего представления, где вся ее одежда, да ее это и не беспокоило. Она чувствовала себя опустошенной, полностью погруженной в собственное отчаяние.
Когда Вере попросил ее быть его любовницей, она представляла себе долгие часы их близости, а не шопинг-туры с ним, занятым деловыми телефонными переговорами и не делающим даже попытки поцеловать ее. Надо признать, что спальня в самолете не слишком-то располагает к интимности, но разве трудно найти какой-нибудь предлог, чтобы увлечь ее туда и просто поцеловать? Он мог бы понять, насколько чужим и непривычным ей все кажется здесь. Не так уж много нашлось бы женщин, которые не чувствовали бы себя в ее положении так же.
Телефон Вере зазвонил, определив номер Дракса.
Когда принц встал и повернулся к ней спиной, Сэм тоже поднялась и направилась в спальню, чтобы дать ему возможность спокойно поговорить.
— Я уезжаю сейчас на Международную финансовую конференцию, — объявил Дракс, — но, думаю, тебе хотелось бы знать, что сообщают наши агенты о твоей мисс Маклеллан.
Вере хотел возразить, что она вовсе не «его», когда осознал, что теперь это вряд ли будет правдой.
— Боюсь, мы вытянули пустую карту. Кому бы ни заплатил эмир, но только не Саманте Маклеллан. Наши люди просмотрели всю ее жизнь, можно сказать, под микроскопом, и не нашли ничего, что могло бы хоть как-то связывать ее с эмиром. Любопытно только, что кто-то тайно пользовался ее компьютером и, возможно, интересовался ее исследованиями.
Значит, Сэм была не тем человеком, кому заплатил эмир.
Вслед за первым шоком пришла волна эмоций, которая смела прочь все его защитные барьеры. Теперь ему нечего было скрывать от себя, что происходило с ним. Теперь незачем защищаться от того, что она заставляла его чувствовать.
Вере попытался сосредоточиться на практической стороне дела.
— Она подняла вопрос о том, что курс реки был изменен, — сказал он. — Должно быть тот, кто работает на эмира, слышал об этом и решил, что эмир мог бы использовать данную информацию.
— Следовало бы проверить ее коллег.
— Верно. Ты, кстати, когда планируешь вернуться обратно в Дхуран?
— Точно не знаю. Я уже отправил Сади домой. Ей осталось несколько недель до родов, так что, сколько бы я по ней ни скучал, прежде всего ей нужен отдых.
— Дракс …
— Да?
— Я сейчас возвращаюсь в Дхуран, и со мной Саманта Маклеллан. Вообще это долгая история…
— И не надо ничего больше говорить, — рассмеялся Дракс. — Я и сам когда-то был в таком же положении. Могу догадаться по твоему голосу, что случилось. И если у тебя есть какие-то проблемы, чтобы уговорить ее выйти за тебя замуж, то… — тут голос Дракса пропал и связь прервалась.
Нет смысла перезванивать ему, подумал Вере. Что, в конце концов, он, Вере, мог возразить? Что брат его не так понял? Что, подобно всем влюбленным, Дракс автоматически переносит свое состояние на других? Кроме того, сейчас ему как никогда в жизни хотелось побыть наедине с собой.
Сэм абсолютно непричастна ко всей этой заварухе.
Агенты, которых они нанимали, слишком опытны, чтобы ошибиться, так что у Вере не было ни тени сомнения в том, что сказал ему Дракс. Значит, в качестве любовницы Сэм ему уже не нужна. Не было никакого смысла утверждать ее на эту роль, если не ей заплатил эмир.
Вихрь эмоций закрутился внутри него. Страх, злость, враждебность тянули его в прошлое, к потере матери. Но радость, нежность и чувство вины за то, что неверно судил о ней, словно легчайшей золотой цепочкой оплели его сердце.
По привычке он позволил более старым, темным эмоциям взять верх в этой борьбе. С ними он чувствовал себя в безопасности. Они не просили его ничего сделать, кроме как продолжать верить в то, во что он верил до сих пор. И конечно же, навсегда удалить Сэм из своей жизни.
Ему легко было бы сказать, что он изменил свое решение, и так же легко устроить, чтобы ее приняли назад в команду, где она могла бы продолжить свою работу. Ведь теперь уже не было никакой разумной причины, чтобы держать ее здесь, верно?
И тут же острая боль пронзила Вере от одной мысли, что Сэм уйдет навсегда. Сердце его гулко стучало, он весь напрягся от сознания, что может потерять ее.
А ведь он не сможет отослать ее назад! Вакансия картографа, скорее всего, уже занята, и вообще он с трудом представлял, что она могла бы спокойно вернуться к работе, как если бы ничего не случилось. У ее коллег наверняка бы нашлась куча ехидных вопросов. Он просто обязан защитить ее от всего этого!
Но если бы он не судил о ней неверно в самом начале… Хотя как он мог не подозревать ее при таких обстоятельствах?
И не было другого выбора, кроме как заняться любовью с ней?
Нет, не было — но только совсем по другой причине.
Вере вовсе не был горд тем, что он сделал. Но сейчас — для ее же блага — принц намеревался оставить Сэм в Дхуране до тех пор, пока он сам не найдет какой-нибудь приемлемый способ компенсировать ей те разрушения, которые нанесли ее карьере его подозрения.
И это единственная причина? Были ли его мотивы полностью бескорыстны и никак не связаны с его собственными желаниями?
Она будет жить в отдельных апартаментах, и он не будет посягать на ее личную территорию. Он найдет способ убедить Сэм, что ее присутствие в стране расценено исключительно как визит профессионального картографа. Устье реки Дхурани, там, где она впадает в море, никогда не было должным образом исследовано. Картографирование береговой линии было бы весьма ценной работой и, возможно, возместило бы тот ущерб, что он причинил ее карьере.
Но ведь он уже признал публично, что она его любовница.
Она может быть его любовницей и в то же время работать в Дхуране. Таким образом, он и устроил бы карьеру Сэм, и оставил бы ее рядом с собой. Рядом, чтобы… Чтобы что?
На этот вопрос Вере не мог позволить себе ответить.
Она села от принца как можно дальше и в течение всего полета даже не смотрела в его сторону.
Группа официальных лиц приветствовала их возле трапа. Сэм намеренно держалась в стороне — как и следовало бы в ее положении любовницы, — все в том же самом полевом костюме, в котором она была в пустыне. Но если бы девушка даже и надела что-то из новой одежды, она все равно держалась бы так же.
Ее взгляд остановился на одной из сопровождающих — молодой женщине, чьи темные глаза влажно блестели, когда она смотрела на Вере. В отличие от Сэм, она держалась гордо и прямо, ее темные очки были подняты на лоб, чтобы лучше был заметен чарующий блеск ее глаз.
Почему я только согласилась на это? — уже в который раз спрашивала себя Сэм. Глупо было рассчитывать на то, что Вере когда-нибудь полюбит ее. Она позволила себе увлечься собственными чувствами и романтикой пустыни. Это был просто мираж, вот и все. А реальность — вот она, перед ней. В реальности он оказался не тем мужчиной, каким она его представляла.
Теперь это был чужой человек, даже и одетый совсем по-другому. На нем был роскошный темно-синий шелковый халат, отделанный золотой тесьмой. Все — и его манеры и то, как держались окружавшие их люди, — говорило о том, кто он. Теперь она видела в выражении его лица надменность, которая раньше казалась ей просто погруженностью в себя.
В его жизни для нее не было места. Прошли дни, когда восточные правители держали своих женщин в гареме, где пустота их дней была заполнена ожиданием разделить ложе со своим господином, но Сэм подозревала, что и ее роль мало чем могла бы отличаться от традиционной.
Разодетая в шикарные платья, она была бы лишь символом процветания своего повелителя.
Взгляд Вере остановился на ее бледном лице.
Он мог бы сейчас же дать указания, чтобы Сэм посадили на самолет и отправили домой. Снабдив ее щедрой денежной компенсацией, он навсегда бы изгнал ее из своих мыслей. Он мог бы также предложить ей выгодную работу где-нибудь еще. Было много способов с ней рассчитаться, не усложняя себе жизнь, оставив ее здесь.
Вере коротко кивнул. Двое мужчин вышли вперед и поклонились Сэм.
В этот раз она была в машине одна. Вере ехал впереди.
С одной стороны дороги лежало море, изумительного сине-зеленого оттенка, с другой стороны широко и, приземисто раскинулся город с белыми кубиками домов и маковками мечетей. А затем, чуть в стороне от него, окруженная зеленым кольцом парковых деревьев, начиналась зона сверкающих стеклами небоскребов.
Вдоль дороги росли высокие пальмы, окруженные клумбами с какими-то пышными растениями. Сквозь затемненные стекла Сэм видела, как оборачивались водители встречных машин, чтобы посмотреть на их кавалькаду.
Они подъехали к высоким железным воротам. Хвосты изображенных на них павлинов переливались под лучами солнца, словно настоящие, и вставленные в них сине-зеленые камни были в точности такого же оттенка, что и глаза Вере. Вере. Она больше не должна даже мысленно называть его так. Теперь он для нее правитель Дхурана.
Покинув автомобиль, Вере стал подниматься по широкой мраморной лестнице, ведущей к портику с открытыми высокими дверями.
Глядя ему вслед, Сэм чувствовала, что начинает паниковать. Она показалась себе такой маленькой, одинокой и покинутой! И тут же рассердилась на себя за эти чувства.
Мужчина в ливрее открыл дверцу ее машины и помог ей выйти.
— Сюда, пожалуйста.
Сэм молча последовала за слугой. В огромном холле было прохладно — резные жалюзи на окнах защищали от дневного жара. В центре зала был устроен прямоугольный бассейн. Традиционная курильница стояла на одной из ступенек, издавая теплый пряный аромат.
Единственной мебелью в этом помещении было несколько низких диванов с позолоченными ножками и подлокотниками. С высокого сводчатого потолка свисали люстры из цветного стекла, увитые тонкой металлической вязью.
— Добро пожаловать в Дхуран, мадам, — сказала маленькая темноволосая девушка, появившаяся неизвестно откуда. — Меня зовут Масири. Разрешите мне провести вас в женскую часть дворца.
Женскую часть! Сэм вздрогнула. Но что ей еще оставалось делать, кроме как последовать за Масири подлинному пролету мраморной лестницы?
— Его высочество принц Верехам живет в старой части дворца, а его брат принц Дракс — в новой, — объясняла ей Масири, неловко выговаривая английские слова. — Вы будете жить в комнатах Принцессы Леди. Этот сад ее муж устроил специально для нее.
Сэм кивнула головой и улыбнулась, хотя не имела ни малейшего представления, о ком идет речь.
Девушка остановилась и, открыв, высокие двери, пригласила Сэм войти.
Комната, в которой она оказалась, была оформлена в классическом стиле короля Георга. Мебель была так изысканна, что Сэм только и оставалось, что в восхищении переводить взгляд с одного предмета на другой.
Улыбнувшись, Масири провела ее к следующим дверям.
— А это ваша спальня, мадам.
Спальня была оформлена в том же стиле и в тех же тонах, что и гостиная. Над большой кроватью с зеленым, отделанным золотой каймой покрывалом, висела тонкая шелковая драпировка.
— А это комната для одежды и ванная, — показала Масири на двери с другой стороны спальни. — А сейчас, если вы хотите, я принесу вам кофе и что-нибудь перекусить.
Сэм кивнула. У нее начинала болеть голова. Она прошла в комнату для одежды. В зеркальных шкафах, стоящих вдоль стен, она увидела свое отражение. Они были в дороге, можно сказать, весь день, и ее костюм выглядел мятым и запылившимся — и уж, конечно, никак не походил на одежду любовницы правителя.
Она открыла одну дверцу шкафа, затем другую. Там аккуратно висела одежда, которую купил ей Вере. Должно быть, ее доставили во дворец еще до их прибытия и быстро распаковали.
Другая женщина, возможно, и приветствовала бы такую жизнь — когда невидимые руки могли сделать за нее все, что угодно, а ей оставалось бы лишь немного подождать, — но только не Сэм.
Масири вскоре вернулась с кофе и тарелочкой маленьких сладких булочек. Сэм уже с нетерпением ждала ее.
— Я хотела бы увидеть его высочество. Мне нужно с ним поговорить.
— Вы хотите, чтобы он пришел сюда? — нерешительно спросила Масири.
Сэм догадалась, что ее просьба, по всей видимости, выходит за рамки установленного здесь протокола, но ее это мало волновало.
— Это безразлично, придет ли он сюда или же вы проводите меня к нему. Но я должна поговорить с ним как можно скорее.
Вере взглянул на записку.
Сэм хотела видеть его. Принц опустил глаза на стол, на аккуратные стопки корреспонденции, которую собирался просмотреть.
Также он знал, что, следуя хорошим манерам, ему нужно зайти к своей невестке Сади и спросить, как она себя чувствует. По крайней мере, Дракс ожидал от него этого в первую очередь.
Дракс привез Сади в Дхуран в качестве невесты для Вере, что было частью их плана в попытке избежать дипломатических браков, которые хотели им навязать их соседи — Дракса со старшей дочерью эмира, а Вере с младшей сестрой правителя Зурана. Никто из них не был готов вступить в эти матримониальные отношения, но они согласились, что в любом случае нужно быть тактичными и найти причину, чтобы отказаться. Дракс подумал, что лучшим решением этой ситуации было бы самим подыскать себе жен, прежде чем эмир и правитель Зурана официально сделают свои предложения.
Когда Дракс влюбился в невесту брата, Вере был рад за них, да и за себя тоже. Брак Дракса означал, что он мог больше не опасаться попыток их соседей породниться, сославшись на то, что ему не хотелось бы своим отказом обидеть одного из них.
Конечно, если бы Вере когда-нибудь женился, его брак тоже был бы дипломатическим, но только решал бы в этом случае он сам. О том, чтобы полюбить кого-нибудь и сделать себя уязвимым, не могло быть и речи.
— Не думай, что тебе удастся избежать своей судьбы, — поддразнивал его Дракс. — Подожди, и сам увидишь. Ты пойдешь по следам наших предков и полюбишь европейскую женщину. Это записано в наших генах, или, если хочешь, к тому склоняют нас звезды. От судьбы не уйдешь.
Дракс, конечно, ошибался.
Вере стоял, все еще держа в руках записку. В ней говорилось, что Сэм хотела бы его срочно видеть.
Даже одна мысль о ней вызывала в его теле отклик… нежелательного свойства. Ей удалось затронуть его эмоции, нарушить самоконтроль… Он почувствовал, как краснеет его лицо. Бессмысленно было противиться этому.
Образы, запахи, звуки наполнили его сознание, дыхание участилось… Если он сейчас пошел бы к ней, смог бы он удержаться и не дотронуться до нее? Но почему он не может до нее дотронуться?
Не сказав Сэм правды? Не дав ей возможности решить для себя, хотелось бы ей с ним быть после всего этого? Его родители вряд ли бы одобрили такое его поведение. Если он пойдет к ней сейчас… Если он пойдет к ней сейчас с такими чувствами, последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Лучше подождать до того времени, когда он будет способен себя более-менее контролировать.
Вере смял записку и бросил ее на стол, пытаясь сконцентрироваться на лежащих перед ним бумагах.