Маленькая ложь

7

– Я покормлю его, – мне не хотелось прерывать знакомство отца и сына, но и нахождение Олега в квартире уже и так вышло за рамки. За рамки времени и моего душевного спокойствия и равновесия.

– Выйди, – я кивнула в сторону двери.

– Ты еще кормишь грудью? – удивился он.

– Кормлю, – я взяла Даню на руки, призывая все свои силы, чтобы не показать волнения и как сцена встречи сына и отца тронула меня до глубины души.

Я вдруг представила, какой мы могли быть счастливой семьей, если бы… Нет, все это в прошлом.

Олег вышел из комнаты, я слышала, как он прошел на кухню и они о чем-то тихо разговаривали с моей мамой. Опустив бретельку домашнего платья, я приложила сына к груди. Он жадно чмокал губами и смотрел мне в глаза, перебирая пальчиками локоны моих волос. По идее, следовало начать отлучать сына от груди, но мне было жаль лишать нас этой связи. Я и так прерывала лактацию, когда попала в больницу после родов. Потом долго ее восстанавливала, и сейчас хотела кормить его по возможности до двух лет.

Покушав, Даня сполз с моих рук и уселся на пол, взяв яркую игрушку. Я достала детские вещи из комода, быстро собрала его на прогулку. Возможно, это не самое хорошее решение – остаться с Олегом наедине, но я и так долго откладывала разговор. Пришло время прояснить ситуацию и расставить все точки над «i».

– Мы готовы, – я вышла из комнаты и передала сына в руки мамы. – Только, пожалуйста, недолго, хорошо? Вечером лучше еще выйдем с ним погулять.

– Не переживай, Лер, – отозвалась она, а я мельком взглянула в сторону Олега, который не сводил глаз с сына.

Когда дверь за ними захлопнулась, я ощутила себя так, словно оказалась в клетке с хищником. Всматривалась в глаза Олега и, сама не отдавая себе отчета, искала в чертах его лица ответ на мучивший меня вопрос: он действительно здесь только ради ребенка? Лицо Олега сделалось жестким, когда он поймал мой взгляд. И я поняла, что да, только ради него, а он сейчас снова пройдется танком по мне, сравняв мои эмоции с землей.

– Ты что-то говорила о своем замужестве? Что встретила хорошего и порядочного человека? Так вот, мой сын будет носить только мою фамилию и никакой другой мужчина его воспитывать не будет. Забудь об этом, – лицо его было сосредоточенным, почти каменным, когда он это говорил.

– Еще какие-то пожелания? – меня всю затрясло от гнева, и я снова ощутила, как закружилась голова, а тело охватило жаром. – Давай проясним эту ситуацию раз и навсегда, чтобы не возвращаться к ней? Ты потерял право распоряжаться моей жизнью. Не знаю, кому пришло в голову, Муратову или Милане, оболгать меня, но это уже даже и не имеет никакого значения, потому что я не собираюсь тебя прощать. Как и возвращаться в Москву вместе с тобой.

Олег приблизился ко мне, а я сделала шаг назад. Инстинктивно. Сейчас я его не боялась, куда неприятнее было испытывать это забытое чувство трепета, когда он находился рядом. Но все в прошлом. Он ничего мне не сделает. Если только… Он же не отдаст приказ водителю, чтобы тот силой затолкал мою мать с ребенком в его машину? Или одного Даню?

Бывший муж протянул руку и коснулся пальцами моего лица. В глазах его было столько льда, что я задрожала еще сильнее, мечтая о том, чтобы он поскорее покинул эту квартиру. Тогда я ушла из его жизни с достоинством и без истерик, без обвинений и вопросов, за что и почему, но сейчас поступила бы по-другому. Все эти переживания в итоге очень дорого мне стоили.

– Мне плевать на тебя, Лера. С того самого момента плевать, когда ты обесценила мои чувства к себе, – произнес медленно и раздельно. – Я здесь только ради сына. И после того как ты скрыла от меня рождение ребенка, я лишь сильнее убедился в правильности своего решения два года назад. Наш брак был ошибкой. Но я имею такие же права, как и ты, воспитывать этого ребенка. Я уже сказал и повторю: пока я жив, чужой мужчина его воспитывать не будет. Плевать мне на твои привязанности и любовников. Будешь выполнять роль матери и делать все, как я скажу.

В прошлой жизни я часто ощущала это бессилие, когда слово Олега оставалось последним и решающим в наших разговорах. Но сейчас все изменилось. Волна гнева поднялась откуда-то из глубины, и я поняла, что если не возьму себя в руки, не отстою свои границы, то потом буду очень жалеть.

– Ребенка я скрыла, потому что плохо ходила беременность. Мне были противопоказаны волнения, и я могла его потерять.

– А потом? Что потом тебя остановило от этого шага? – он впивался черными глазами мне в лицо.

– Я и сейчас не уверена, что поступаю правильно. Мне не следовало приезжать к тебе в больницу. Но ты отец моего сына, и всю жизнь скрывать от тебя Даню я не планировала. Меня останавливал страх. Отчасти обида. Ты же не слышишь, Олег! Говоришь и не слышишь, что я не поеду с тобой никуда. Даже ради ребенка я не смогу переступить через себя и простить тебя и твою связь с Миланой.

Олег рассмеялся, а лишь сильнее ощутила себя не в своей тарелке. Рука с левой стороны заболела, и мне стало тяжело дышать, когда мужчина вдруг с силой сжал мои щеки и посмотрел с таким презрением, что по телу побежали мурашки. Я пожалела в эту секунду, что мама пустила его на порог квартиры.

– Плевать, Лера. Мне давно плевать на твои чувства. Повторить еще раз?

Перед глазами все закрутилось, и я судорожно втянула в себя воздух через нос.

– Это клевета! Все, что тебе сказали про меня, – клевета! И деньги я твои не трогала. Думал, что откупился таким образом? А я мечтала встретиться с тобой и швырнуть их тебе в лицо все это время! Можешь все забрать, ясно? Все до последней копейки лежит на счету, я не прикасалась к ним. И никогда не прикоснусь!

– Мои? – спросил он и снова рассмеялся. – Они твои, Лера. Честно заработанные.

– Отпусти, – у меня возникло вялое желание его ударить.

Но я решила, что слишком слаба и моих сил хватит только на то, чтобы отвернуться от Олега и высвободиться из его рук. Если не открою окно и не вдохну хоть немного свежего воздуха, то потеряю сознание. Все эти дни я жила в жутком стрессе, а сейчас мой кошмар воплотился в жизнь. На что бывший муж пойдет, чтобы забрать моего сына?

– Все нормально? – Олег отпустил меня, ощутив мое слабое сопротивление.

Без опоры я слегка пошатнулась и, отвернувшись от бывшего мужа, нетвердой походкой подошла к окну и открыла его настежь, глубоко вдыхая в легкие прохладный воздух. Я заметила маму, которая гуляла на детской площадке с Даней. Немного поодаль стояла черная и большая машина. Наверное, это был внедорожник Олега. Такую марку автомобиля я видела в нашем дворе впервые.

– Уезжай, Олег. Через неделю я перееду в Москву с Сергеем. Ему предложили хорошее место в одной из клиник. Видеться с ребенком я позволю, но пока все встречи будут проходить под моим контролем, – слабым голосом произнесла я. – Беременность была тяжелой, но ребенок родился в срок и без патологий. Наш сын здоровый и крепкий малыш. А вот я спустя пять месяцев после родов перенесла серьезную операцию на сердце. Я не знаю, как мы будем воспитывать ребенка, испытывая ненависть друг к другу. О том, чтобы жить снова вместе, не может идти даже речи. Это мое окончательное слово. Хочешь развязывать войну – развязывай, но имей в виду, что своего ребенка ты можешь оставить без матери. Мое сердце не выдержит с ним разлуки.

Я тяжело дышала и смотрела в сторону детской площадки. Я могла бы сказать бывшему мужу о ребенке еще раньше и рассказать обо всем, что пережила после его рождения, а не тянуть время, но в те дни мне и без того хватало волнений. И только лишь поддержка Сергея вселила в меня уверенность и силы, что все будет хорошо.

– Что-то серьезное? – спросил Олег.

– Как видишь, я жива. И намерена прожить еще очень долго, потому что безумно люблю сына. А в твои чувства к нему я не верю. Знаешь, в чем между нами разница? – мне стало немного свободнее дышать, и я повернулась к Олегу. – В том, что, когда тебе потребовалась моя помощь, я приехала к тебе, а ты бы не приехал ко мне, будь я даже мертва. Я скрывала ребенка, но это не было отголосками обиды, местью или коварным планом наказать тебя за связь с моей подругой и все последующие унижения. Я просто хотела жить спокойно. А теперь понимаю, что не напрасно боялась тебе говорить о сыне. Зачем ты здесь? Доломать меня? Ведь она обещала родить, а я для меня еще одна беременность – смертельный риск. Я не отдам сына и никуда с тобой не поеду. Присылай адвоката, будем решать все по закону, – я знала, что смотрю на него обреченным взглядом. Но в день развода он ясно дал мне понять, что измена не была ошибкой, что он спал с моей подругой и ни в чем не раскаивается. – Я не устраивала сцен и истерик, не кричала о своей обиде, но ты ведь, как никто другой, знаешь, что громче всего мы молчим, когда внутри сильно болит. Сам говорил об этом, помнишь? И ты достаточно прожил со мной времени, чтобы узнать мои слабые места. Ты ведь никогда не был наивным и слепым человеком. И мне казалось, можешь отличить, где ложь, а где правда. Я не спала с Муратовым, и у меня не было никаких мужчин в нашем браке, кроме тебя. Надеюсь, эта исповедь тебе о чем-то говорит?

Олег молчал и рассматривал меня слегка прищуренным и напряженным взглядом. Схватившись руками за подоконник, я почувствовала, как голову прострелила сильная боль. Я будто вся состояла сейчас из песка. Эта встреча и разговор отняли все мои силы. Давно я не ощущала себя так плохо.

– К сожалению, это всего лишь слова, а не исповедь, Валерия, – в голосе послышались стальные нотки. – Могу тоже сказать, что испытал не меньшее разочарование в женщине, которую когда-то любил. Особенно когда на мой счет в банке поступил многомиллионный платеж, а Муратов наглядно показал мне, чем я заслужил эту «милость». Ты отлично справилась с отработкой моих долгов. Но от этих денег я отказался. Как и от женщины, которая продает себя ради достатка и не верит в своего мужчину.

Я закрыла глаза и облизнула пересохшие губы. Мне вдруг стало холодно. Обняв себя руками, словно пытаясь согреться, я покачала головой. Ложь! Это все ложь! Я не спала с Муратовым. Не брала у него никаких денег и совершенно не понимала, почему он это все сделал. Олег что-то произнес, но я не смогла разобрать слов, голос бывшего мужа вмиг стал далеким и слабым.