Малышка для двух братьев

Пролог. Дмитрий

— Ты будешь моей, Адель, — уверенно заявляю малышке, притянув её к себе за талию. — Я это знаю! — ещё увереннее добавляю, смотря в её голубые глаза, которые всегда меня успокаивают. Девушке, что одним словом, прикосновением и интонацией голоса, может привести меня в чувства, успокоить, рассмешить, подбодрить и унять мою злость, которая из-за дурацкого характера рвётся всегда наружу.

— Почему ты так уверен? — звенит своим чистым голоском, пытаясь отстранить.

— Я приучил тебя к себе. Научил любить меня несмотря ни на что. Ты ведь это сама чувствуешь, да? — улыбаюсь, почувствовав, что она перестала брыкаться в моих руках. — Чтобы я не делал, ты всегда меня прощаешь и готова принять обратно. Ты даже не обижаешься, малышка. Сильно не обижаешься.

— Не обижаюсь?! — возмущается Адель. — Просто я тебе этого не показываю, Дим. Я плачу, дома в подушку, потому что не хочу, чтобы ты видел мои слёзы. Они показывают мою слабость, а я и так слабая в твоих глазах.

— Ты можешь быть любой в моих глазах, малыш, — ободряю тебя. — Я люблю тебя именно такой, какая ты есть. Неправильная. Слабая. Весёлая. И вернёмся к главному: ты будешь моей, потому что я настроил тебя так, что больше ни с кем у тебя не получится. Ты всегда будешь любить меня одного… чтобы я не делал.

— Нет! Это неправда!

— Правда, Адель. У меня от матери способности к психологическим штучкам достались. Я тебя запрограммировал…

— А что, если ты сделаешь мне больно? — предполагает девушка, всё так же находясь в моих объятиях. — Предашь, а я не смогу выйти из-под твоей «настройки». Ты не подумал об этом? Не подумал, что так можешь сломать меня? Или ты настолько эгоистичен, что даже не подумал об этом? Лёд… впервые я увидел её на льду. Одну. Обычный дворовой каток и на нём она. В смешной розовой курточке танцует, падает, встаёт и начинает заново. Плачет, но продолжает выполнять какие-то пируэты, которые ей не удаются. Такая сильная, упрямая и расстроенная. Я хотел подойти, но тогда мог напугать её, поэтому не стал, потому что на улице ночь, вокруг никого, а я явно старше. Ещё подумала бы о чём-то не таком. Поэтому молча остался за деревом и наблюдал за тем, как тринадцатилетняя девочка плачет от жестокости этого мира. Тогда я решил, что хочу с ней дружить. Хочу, чтобы она стала моей. И все эти годы упорно шёл к цели. В тот раз подходить не стал, но судьба сама нас свела в дальнейшем. Так началась наша дружба, по мере которой малышка привыкала ко мне, а я делал из неё нежную, женственную и милую девушку, которая будет моей женой, чего бы мне это не стоило.