Мама для дочки бандита

Глава 20

– Отец! – голос Богдана тяжелый яростный.

Он стоит посреди огромного холла и мне страшно от того, что может случиться в тот момент, когда выйдет его отец. Потому как исходящий мощной волной гнев Титова, затопляет собой все пространство.

Я жмусь к стене. Так как замечаю на лестнице мужчину, на которого как две капли воды похож Богдан. Это его отец. В этом не может быть сомнений.

– Богдан! – окликает его мужчина.

И Богдан срывается с места подлетает к подножию лестницы и тихо рычит:

– Где моя дочь? Говори? – наступает на нижнюю ступеньку Титов, сверля отца взглядом.

Я перевожу взгляд на Титова-старшего и нервно сглатываю сухость во рту.

Мужчина не сводит с сына холодного, безразличного взгляда. Затем коротко кивает и в холле появляются словно тени, широкоплечие охранники.

– С твоим ребенком все хорошо, – скупо отвечает мужчина, – пройдем в кабинет, нужно поговорить, – его голос такой же как и взгляд; безразличный, холодный.

– Разговаривать? О чем? – хрипло произносит Богдан.

Я не отвожу от Титова взгляда, слежу за передвижением охраны его отца.

Но вдруг неожиданно ловлю на себе цепкий любопытный взгляд.

– Кто это? – кивает в мою сторону отец Богдана.

– Тебе то, что? – оглядываясь на меня огрызается он с мужчиной, но в его взгляде я замечаю промелькнувшую тревогу.

– Я так понимаю, эта та самая няня, которая украла твою дочь? – уголок губ мужчины дергается вверх. – Чем же она так зацепила тебя, что ее головка до сих пор на месте, – он иронично выгнул бровь: – Нравится? – взгляд его переметнулся к сыну.

А мне захотелось сравняться со стеной и не привлекать к себе никакого внимания.

– Не лезь туда, куда тебе нет следует, – грозно наступает на отца Титов и словно по мановению палочки позади Титова-старшего появляются еще два охранника.

– Поговорим в кабинете. Проводите их, – кивнул на нас мужчина.

– Черт! Уберите руки! – Богдана обступают охранники и он встает в позу.

Я сильно зажмурилась. Боялась даже представить что сейчас начнется.

Богдан сейчас на взводе и без крови точно не обойтись. Он в больнице такую драку устроил, что его с трудом смогли оттуда вывести. И если бы приехавшая охрана, не знаю чем бы все закончилось.

– Настя! – слышу голос парня и открываю глаза.

И сразу же закрываю обратно, так как вижу перед собой огромного мужчину.

– Ой, – срывается с губ, когда охранник меня подхватывают под локоть и тащит куда-то.

– Настя, черт побери. Не стой как вкопанная! – орет на меня Богдан, и у меня начинается паника. – Отпусти ее! – командует парень, но в его положении, с заломанными за спину руками, его вряд ли кто-то послушает.

– Отпустите меня, – пищу еле-еле.

Охранник даже не посмотрел на меня.

Нас ведут куда-то за лестницу. По длинному коридору, в конце которого света нет. Там все черным черно. Я смотрю не отрывая взгляда Богдану в спину. Инстинктивно чувствую, что пока он рядом, он меня в обиду не даст.

– Уроды, – сплевывает Титов, и дергается в руках двух шкафов, но ему явно с ними не совладать.

Нас заводят в кабинет. И только, когда за нами закрывается дверь Богдану отпускают руки. Меня же охранник подталкивает в сторону небольшого топчанчика, который стоит в углу. И как только я оказываюсь рядом, давит на плечо заставляя сесть.

– Мерзавец, – шипит Богдан и делает шаг в сторону отца, но ему тут же преграждают путь.

– Прибереги свои силы, для дела Богдан. И лучше сядь сам. Не заставляй применять силу, – скудно произнес мужчина.

– Я не пойму, зачем тебе все это нужно? Где Вероника? Это же ты ее забрал? Я правильно понял?

Просьбу отца Богдан проигнорировал, и дернулся в его сторону.

Короткий кивок, и Титова-младшего, уже силой усаживают в кресло.

– Я тебу уже сказал. что с твоим ребенком все нормально, – отозвался мужчина.

– Зачем? – спрашивает неестественно низким басом Богдан.

– Потому что я устал ждать, когда ты поумнеешь. И знаешь, я очень жалею что у меня всего лишь один сын. Жалею. Понимаешь смысл этого слова? – лицо Богдана в ответ искажается яростью.

– Тогда зачем тебе я? Признай одного из своих бастардов родным, я думаю они будут рады узнать своего родного отца! – злобно смеется Богдан в ответ.

А у меня от взгляда. которым окинул его Титов-старший в жилах кровь застыла.

– Закрой рот щенок. Не то я не сдержу данного слова самому себе и сделаю так, как требуют обстоятельства, – прошипел мужчина, прожигая гневным взглядом сына.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал?

Я вижу, как после угрозы отца, у Богдана лицо приобретает серый оттенок.

Он видимо понимает, на что намекает отец, но я до сих пор не в курсе.

Я сейчас нахожусь в роли наблюдателя, и она мне совсем не нравится.

– Как и говорил раньше. Я хочу, чтобы ты заключил брак с Кариной Никольской, – Богдан скривился в ответ.

– Нет, – качнул головой. – Этому не бывать. Я не позволю тебе прогнуть меня. Мне нахрен не нужна твоя гребанная корпорация. Пусть она катится вместе с тобой и Никольским в ад.

– Ты хочешь сломать то, что я строил всю жизнь? – вздернул бровь отец Богдана. – Тогда я сломаю твою. И поверь мне это ничего не будет стоить, – Титов-старший переводит взгляд на охранника который стоит рядом со мной, отдает ему приказ.– Убить.

Я даже не успеваю ничего понять и осознать, когда прямо перед моим лицом появляется дуло пистолета и я только успеваю разве что хлопнуть глазами и коротко выдохнуть.

– НЕТ! – голос Богдана смешивается с выстрелом.

А потом я слышу оглушительный крик.

Но спустя несколько секунд, которые я пялилась в живот охранника, поняла, что кричу я.

– Да заткни ты ее уже, – сквозь заложенность в ушах слышу грубый бас Титова-старшего.

– Подонок, – голос Богдана.

Его я слышу четче. И в голове становится яснее. Я наконец начинаю понимать, что только что произошло.

– А-а-а, – открываю и закрываю рот произнося что-то нечленоразборное.

– Так вот, Богдан. Ты надеюсь понимаешь насколько я серьезно настроен. Прострелить этой девки башку мне вообще не составить никакого труда, – теперь голос Титова-старшего окрасился и стал с привкусом смертоносного яда.

Я задрожала всем телом. Закрыла рот руками и сжалась в комок.

– Ты дьявол, – процедил Богдан.

– Мне плевать, что ты, думаешь. Я хочу чтобы ты сделал, как я скажу.

– Мерзавец.

– Смотри сюда, – игнорируя Богдана, Титов-старший встает из-за стола и идет ко мне.

Моя нервная система дает сбой.

– Нет-нет-нет, не подходите. Не нужно… Богдан! – взвизгиваю, когда мужчина хватает меня за макушку и одним рывком поднимает на ноги.

– Заткнись, пока язык не отрезал, – шипит на меня.

– Отпусти ее, – Богдан пытается встать, но его крепко удерживают на месте.

– Жизнь этой девки и твоего ребенка в твоих руках, сын, – его голос царапает мой слух, – если соглашаешься на мои условия. Ее, – он встряхивает меня, и у меня клацает челюсть, как ненужную тряпку, – и твоего ребенка, перевезут жить в одно укромное место, о котором знаю только я. Ты в свою очередь, женишься на Карине, заводишь с ней детей и вы живете счастливо ровно до того момента, как Никольский не передаст дочери пакет своих акций и наша семья не будет держателем контрольного пакета. Тогда можешь поступать, как хочешь. Ты будешь свободен. Но до этого момента. Твоя девка и твой ребенок будут жить под моим присмотром. Усвоил информацию? Или повторить еще раз? – тоном не принимающем никаких протестов не говорит, приказывает Титов-старший.

Богдан бросает на меня короткий взгляд, в котором можно прочесть многое, но меня настолько держит страх, и мне кажется он отражается и в глазах Богдана.

– Я соглашусь только при одном условии, – глухо отвечает парень, а мое сердце в этот момент рвется на части.

Я боюсь услышать то, что дальше скажет Богдан. Я не готова. И только сейчас понимаю, что чувства внутри сильнее того страха и сильнее физической боли, которую мне причиняет Титов-старший.

Я ясно осознаю, что не хочу делить Богдана. Что все то, что происходило до этого между мной и парнем, была репетиция, проверка моих чувств к нему. После того, как он меня встретил вчера возле подъезда, я была так ошарашена встречей, что не сразу поняла, что происходит? Зато дома, времени у меня все взвесить и проанализировать было достаточно. И для меня не осталось и тайной то, что Богдан испытывал ко мне симпатию, а сегодня утром, когда я видела как он на меня смотрел, я в этом убедилась. И поняла, что мои чувства, моя любовь к нему, может найти в его сердце отклик.

И что получается сейчас? Его отец, самым жестоким образом лишает нас шанса попробовать быть счастливыми?

– На самом деле Богдан у тебя нет выбора, – улыбается жестко мужчина, – но мне интересно, что за условие? Возможно я приму его во внимание.

– Я буду видеть свою дочь и Настю раз в неделю, – не спуская с меня взгляда произносит Богдан,а у меня от его голоса мурашками все тело покрывается.

– Исключено, – отрицает отец.

– Раз в месяц, – голос Богдана срывается, – ты не можешь мне запретить видеть как растет моя дочь.

– Ну почему же?! Ты вот заставил меня ждать целых два года. И если бы не смерть этой блаженной, кто знает сколько бы еще мне пришлось ждать. Хотя. Думаю, она бы все равно рано или поздно, отправилась в мир иной.

Наконец-то Титов отпускает меня и я тут же пристроили обратно на топчан.

– Теперь я не сомневаюсь, что ты бы прикончил ее.

– Я, нет? Ее бы прикончило кое-что пострашнее. Запрещенные препараты. Слышал о таких в своем доме? Следить нужно было лучше за женой Богдан. А не работать на своей блошиной ферме.

– Ты врешь, – зло смотрит парень на отца.

– Отнюдь. У сестры ее спроси. Хотя, после того, как ты ей дал от ворот поворот, вряд ли она еще хоть раз заявится.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво косится Богдан на мужчину.

– А я много, что знаю Богдан. И кто фуры твои оприходовал тоже знаю. И знаю где зарыты твои дальнобои. И где все барахло, за которое ты так трясешься. Ты видишь – все.

– А чего тебе знать?Ведь сам же это и сделал, – бросает обвинение отцу Богдан.

– Хм, я что тебе мальчик безусый? У меня есть другие способы давить на людей.

Богдан сузил глаза:

– Кто это? – сипло спрашивает Богдан.

– А ты удивишься, – прихлопывает в ладоши мужчина, – спорим не угадаешь?

Он веселится в тот момент когда у меня волосы на голове от ужаса шевелятся.

– Кто? – хрипло спрашивает Богдан.

– Да “друг” твой, бандюган. Провозгласивший себя всея отцом вшивых нищебродов.

– Врешь, – шипит Титов.

– Я – нет, – хмыкает мужчина и подойдя к столу вытаскивает из ящика, какие-то бумаги.

Только, когда он бросает их на пол перед Богданом, понимаю, что это фотоснимки.

Мне было интересно что там на них, но страх от того, что снова могу привлечь к себе внимания заставил сидеть неподвижно на месте.

– Так это ты подослал Акима, – горечь наполняет голос парня, – ты и впрямь хотел убить мою дочь? – он поднимает взгляд на отца и я вижу в нем лютую ненависть.

Видимо Богдан что-то разглядел на фото. Потому как снова обвиняет отца.

– Ну нет, я не до такой степени бессердечный, Богдан, – отрицает Титов-старший очевидное, – я хотел ребенка пристроить в какой-нибудь детский дом, на хороших условиях. Мне хоть твой ребенок и в тягость, но все же не чужая кровь. Ребенка бы я обеспечил. Да и мать пока жива ездила бы к ней.

– Так мать все делала по твоей указке? – уточняет парень.

А мне становится до дрожи в теле страшно от того, насколько богатые люди оказываются жестоки. Деньги, власть. Все это вкупе уничтожает людскую человечность.

– Сегодня же договорюсь с Никольском об ужине. Пусть он подготовит Карину. Надеюсь она окажется не такой тупой как ты, – игнорируя вопрос сына, рассказывает о своих планах мужчина.

– Какой же ты подонок. Вы хотя бы понимаете, что калечите судьбы других людей? – переводит взгляд с фото на отца Богдан.

– Это вы себе их портите. Ты думаешь я желал жениться на твоей матери? У меня в далеком прошлом тоже были свои мечты и планы на будущее, но меня никто не спрашивал. Отец приказал, я сделал. Надеюсь ты понял, на что я намекаю?! – вздернул бровь Титов-старший.

– Понял, – прорычал Богдан.

– И вот эту свою шарашкину конторку тебе тоже придется закрыть. Нужно взрослеть Богдан. Перенимать бизнес отцовский. Договорились?

Мне кажется я услышала в тот момент, как скрипнули зубы Богдана. Он был явно не готов к тем условиям о которых говорил отец.

– Ну… давай сын решайся. Мне некогда с тобой лямку тянуть, – Богдан смотрит на него исподлобья.

Потом переводит взгляд на меня и рычит сквозь зубы.

– Согласен.

Я зажимаю рот, чтобы не издать стон.

– Вот и отлично. Слава Богу, договорились, – картинно вздыхает Титов-старший.

Его видимо все это забавляет, так как настроение мужчины совершенно изменилось и он из жестокого тирана неожиданно становится самим добродушием.

– Отпустите уже его, – приказ звучит холодно и нас с Богданом отпускают.

И я спустя секунду уже оказываюсь в руках Титова, он осматривает меня цепким взглядом.

– Неранина? – в голосе слышу тревогу.

– Испугалась просто, – отрицательно качаю головой.

И разрешаю себе дотронутся до разбитой губы парня.

– Ничего, все заживет, – отвечает он.

И я ощущаю как в этот самый момент между нами происходит что-то необъяснимое, что-то, что заставляет мое сердце выпрыгивать из груди, и по его часто пульсирующей венки на виске, я знаю что и его сердце стучит быстрее положенного.

– Нина, принеси ребенка, – мы оба замираем при этих словах.

Взгляд Богдана темнеет и он поворачивается к отцу лицом, заводя меня за спину. Обнимает одной рукой.

Я прижимаюсь к нему настолько близко, насколько возможно.

Господи! Ну почему все так сложно?! Разве не достаточно я уже в жизни потеряла? И недостаточно потерял Богдан? Почему же мне снова приходится проходить через потери?

– Мать, сейчас принесет тебе ребенка. Может проститься с ней и с этой… – иронично ухмыляется он, – только без лишних телодвижений Богдан. Уже ничего не изменить. Не заставляй грешить прошу, – жестко заметил мужчина.

В этот момент дверь в кабинет открылась и на пороге появилась Нина Алексеевна с Вероникой на руках. Я почувствовала, как напрягся Богдан, как его мускулы затвердели, превращаясь в камень. Он словно приготовившийся для атаки хищник, замер перед прыжком.

– Здравствуй, Богдан, – услышала приглушенный голос Нины Алексеевны.

Титов тяжело задышал.

Я услышала из-за его спины мерное цоканье каблуков об пол, приближающийся к нам.

– Дай ему дочь. А сама можешь пока проводить няньку. Спасибо тебе милая за помощь. Деньги ты получила? – цинично спрашивает Титов-старший.

– Да, спасибо, – ответил знакомый голос.

Я выглянула из-за плеча Богдана. Мне было интересно посмотреть, неужто и правда эта Соня похитила Веронику.

И точно. Девушка переминаясь с ноги на ногу, стояла в дверном проеме. Искоса бросая короткие взгляды в нашу сторону.

Я с одной стороны понимала, что у девушки просто не было выбора. Отказать Титову-старшему, это сродни тому, что пойти на самоубийство, но …

Как же это было ужасно жестоко по отношению к Богдану. Я ненавидела его отца с каждой секундой все больше и больше.

Когда Нина Алексеевна подошла к сыну, он наконец-то освободил меня из захвата и позволил выйти из-за спины.

– Я так и думала, – досадливо поджала губы, когда увидела меня, женщина, – ты все-таки увлекся этой девчонкой.

Нина Алексеевна говорит очень тихо. Ее слова почти еле различимы.

– Дай ее мне.

Богдан забирает дочку у матери и словно огромная скала, расправляя плечи отгораживает нас троих от всего мира.

Парень отрывая взгляд от лица Вероники, смотрит на меня и я вижу в его взгляд плещущейся страх отчаяния и боль .

– Я тебя прошу Настя. Береги ее. Я постараюсь вас найти, как только получится, – он говорит почти одними губами, но я слышу каждое его слово.

– Я обещаю заботиться о ней.

Богдан передает мне Веронику и как только малышка оказывается на моих руках, он склоняется к моему уху и я слышу как его голос дрожит.

– Только не бросай ее. Я обещаю, что приду за вами, – в моем горле застревает ком.

Он придет. И я верю ему.

– Ты сам подписал ей приговор, – словно остро заточенная сталь, разрезает металлический голос матери, наше притяжение с Богданом.

– Нина, проводи няню, – окликает женщину Титов-старший.

И я, краем глаза, замечаю, что прежде чем выйти, Нина Алексеевна зачем подходит к мужу.

Она что-то у него берет, и тут же прячет под тонкий пиджак. Невольно кидаю взгляд на ее лицо. И вздрагиваю. На нем застыла маска отчужденности. Женщина словно превратилась в безликого мертвеца.

– Богдан. Достаточно. Няньку и твою дочь увезут сразу, как только ты покинешь дом, – он дает молчаливый приказ своим охранникам и нас с Вероникой оттесняют от Богдана.

Мне становится слишком страшно.

Я понимаю, что такого страха не испытывала, даже в тот момент, когда оказалась один на один с бомжами в тот роковой день в лесу.

– Господи, зачем вы так с нами! – истерика берет вверх над здравым смыслом, и я произноше это вслух.

– Настя, не нужно успокойся. Все будет хорошо. Не плачь…

Богдан не успевает договорить, так как до нашего слуха долетел глухой выстрел. Я вздрагиваю.

Ужас сковывает мое тело и я чувствую, что ноги делаются ватными. Тут же присаживаюсь на топчан, чтобы не упасть.

Ошарашенная, я во все глаза смотрю то на Богдана, то на дверь, то на ухмыляющегося отца Богдана.

– Ты подонок, – вдруг рычит парень и в один миг пересекает кабинет оказывается лицом к лицу с отцом, – ты зачем в это впутал мать?

Богдана сразу же хватают охранники. Оттаскивают от отца.

– Это ее обязанность Богдан. Убирать за своим отпрыском, – грубо выплюнул последние слова мужчина. – А теперь тебе пора. Выведите его!

– Сукин сын! – заорал во все горло Богдан, когда его потащили к выходу.

Я прижала Веронику к себе, наблюдая за всей этой дикой картинкой сквозь пелену слез, застилавшую глаза.

– Богдан! Богдан! – подвывала чуть слышно, но мой голос оборвался, когда в дверях появилась Нина Алексеевна.

– Мам. Мам. Зачем? Зачем ты это делаешь?! – прокричал Богдан.

Но женщина прошла мимо него, даже не взглянув на сына.

Мое сознание было в полном раздрае. Мозг отказывался понимать, происходящее. Дикий, первобытный страх, парализовал сознание и я уже воспринимала все, через какую-то искажающую реальность, призму.

– Все готово, – безжизненным голос отвечает Нина Алексеевна и кладет на стол пистолет.

Я громко ойкаю. Но на меня никто не обращает внимания.

– Отличная работа. Дорогая. Иди переоденься и приведи себя в порядок. Поедешь вместе с нянькой. До моего распоряжение побудешь вместе с ней, – он убрал оружие в стол, – как только с Никольским будет все решено. Я сообщу.

– Хорошо, – равнодушно пожала женщина плечами и вышла следом за Богданом.

Я осталась сидеть одна в кабинете нечеловека. Дьявола.

– Что ты ангел мой так смотришь? – голос мужчины меняется как только закроется дверь за спиной жены.

– Я? – хлопаю глазами и пытаюсь отвести взгляд.

– Ты-ты, – мужчина встает с кресла и вальяжно направляется ко мне.

Я затаила дыхание.

Что ему от меня нужно? – паника захлестнула грудь.

– Конечно ты конфетка, – он подцепляет мой подбородок и рассматривает лицо.

– Отпустите, – шиплю сквозь зубы и пытаюсь вырваться.

– Тц, тц, тц, – цокает он, – не правильная просьба, милая, – его взгляд становится жестче и он грубо сжимает мою челюсть, до боли.

Я всхлипываю.

– Не дай Бог, узнаю что каким-то образом попытаешься связаться с Богдан: не оставлю в живых ни его, ни ее… а тебе устрою такую жизнь, что молить о смерти будешь. Все поняла?

Я затравленно киваю головой, насколько это возможно сделать в его захвате.

– Вот и умница.