Глава 7

Сквозь гул в ушах слышу слова молитвы. Чья-то теплая ладонь сжимает мою руку. От неё как будто исходит добро и умиротворение. «Мама…» – мелькнула мысль, но тут же испарилась. Мамы больше нет.

Застонав от боли в висках, приоткрыла осторожно один глаз, а потом второй, но тут же зажмурилась от яркого солнечного света. Все тело болело так, будто я провела долгое время на холоде. Даже кончики пальцев на ногах были онемевшие.

– Сейчас-сейчас, моя рыбонька, – тепло покинуло мою руку. До ушей донёсся лёгкий шелест шуршащей ткани. Затем исчез бьющий по глазам свет – портьеры задвинули. Подняв веки окончательно, я увидела перед собой пожилую женщину. Ее доброе лицо светилось нежностью и добротой.

– Я – Долорес, – представилась она с улыбкой, от чего в тёплых карих глазах появились зеленоватые вкрапления.

Я испуганно приподнялась в постели, оглядываясь по сторонам. Большая просторная комната с красивыми голубыми обоями, украшенными замысловатым золотым орнаментом, что резко дисгармонировали с мебелью в современном стиле. Словно того, кто жил здесь, совсем не волновали такие вещи, как стиль и вкус. Шкаф-купе цвета темного ореха, небольшой журнальный столик в углу, стулом с ним рядом и большая двуспальная кровать, на которой лежала я. Вот и все, что было в этой страной аскетичной комнате.

А ещё этот запах, еле уловимый. Принюхавшись, я распознала древесные нотки, необычную цитрусовую композицию и… мята – определённо – это она. На мне рубаха, очень искусно расшитая народным цветочным орнаментом. Такие принято надевать в Румынии на покойниц. Я подняла руку к волосам и наткнулась на венок с засушенными цветами, они тут же начали рассыпаться от моего прикосновения.

– Наконец- то проснулась наша Белоснежка! – всплеснув руками, женщина бросилась к столу, чтобы убирать большую салфетку со стоящей на подносе супницы.

– Где я? – осмелилась я, наконец, спросить у женщины, рассматривая ее, пока она суетилась, растравляя тарелки с едой, над которыми поднимался ароматный пар.

Ее тёмные гладкие волосы с сединой были убраны в невысокий пучок, открывая уши с небольшими серьгами, в которых поблескивали красные камни. Простое хлопковое платье цвета морской волны, было очень красиво и аккуратно сшито, точно по фигуре. Заметив мой взгляд, задержавшийся на ее ушах, она смущено улыбнулась.

– Это сеньор Ольсен подарил, – дотронувшись до мочки уха сказала она. – Я не привыкшая к таким дорогим вещам, но он настоял.

– Сеньор Ольсен? – спросила я, удивившись тому, как хрипло звучит мой голос. – Не могли бы вы дать мне воды? – прижимая руку к шее, попросила я женщину. Казалось, в горле застрял ком, который теперь мешает глотать. Не приятное ощущение.

Женщина тут же подошла к кровати и протянула мне стакан прохладной воды. Пока я пила, делая маленькие глоточки, она наклонилась и взбила подушку за моей спиной.

– Сеньор Сандро, хозяин этого дома! – пояснила Долорес, произнеся имя на итальянский манер.

– Спасибо! – поблагодарила я, возвращая пустой стакан. Отбросив в сторону, покрывало, я опустила ноги на пол. Каждое движение причиняло невероятный дискомфорт, словно пронзая тело тысячами мелких иголок.

– Осторожно, сеньорита Катриэль! – воскликнула Долорес.

Я испуганно покосилась на неё.

– Вы знаете мое имя …

Женщина, сделав вид, что не слышала моего замечания и как ни в чем небывало продолжила:

– Сеньор Андре сказал, что вам нельзя делать резких движений, – она неодобрительно покачала головой, наблюдая за тем, как я, не слушая ее предупреждения, все же попыталась встать на ноги, которые тут же подкосились.

Успев подхватить меня неожиданно крепкими руками для столь немолодой женщины, она мягко, но настойчиво уложила меня обратно в кровать.

– Долорес? – я взяла ее за руку, не сводя умоляющего взгляда с ее лица. – Пожалуйста, скажите, где я? Где мой дядя Антон? Его фамилия Милош.

Женщина осторожно высвободила руку и с сожалением забормотала:

– Я, правда, не знаю, девочка, но сеньор Ольсен приедет и сразу все расскажет. Вам понравится здесь, во Флоренции. Вы ещё не видели, какой большой сад у сеньора Ольсена! Правда, он требует внимания, но я чувствую, в этом доме скоро наступят большие перемены, – как-то очень уж задумчиво посмотрев на меня, добавила она.

После ее слов я ещё больше занервничала. Почему дядя изменил план? Господи, почему я в Италии?! Ведь меня должны были переправить в Румынию.

Казалось, женщина не замечает моего смятения. Она проворно всунула мне в руки чашку с бульоном и защебетала о погоде за окном, о том, как хорошо, что появилась наконец-то гостья в этом доме.

Чуть позже после того, как был выпит крепкий куриный бульон, а мое самочувствие улучшилось, под оханье и аханье Долорес, я отправилась в душ. Стоя под горячими упругими струями воды, с наслаждением намылила все тело мягкой губкой, на которую предварительно нанесла душистую пену. Подняв флакон с гелем, посмотрела на состав: мята, тимьян, древесная композиция. Так вот что за запах витал в комнате. Теперь я пахну им, хозяином дома… Непроизвольно поёжившись, подумала о том, какой он – этот сеньор Ольсен? От горячей воды тело как будто оживало, скованные до этого жутким напряжением мышцы расслабились. Несколько раз вымыв волосы, я сполоснула их от пены, промыв до такого состояния, что пряди буквально скрипели от чистоты в моих руках. Теперь мне определённо лучше.

Выйдя из душа, нерешительно протянула руку к стопкам с полотенцами. Сомнения длились пару секунд. Я взяла первое, что лежало сверху, чтобы завернуться в него.

В комнате я обнаружила, что женщина ушла, забрав с собой всю посуду. Сделав пару несмелых шажков, потянулась к дверной ручке. Не успев взяться за неё, проворно отскочила назад, наблюдая, как она повернулась и в распахнутую дверь вошла итальянка.

– Сеньорита Катриэль! Мне нечего вам предложить из одежды. Вот, пока наденьте это. Хозяин попросил передать вам компьютер, чтобы вы сами заказали, что вам нужно, все расходы он берет на себя, – заканчивая речь она кивнула на стоявший на столике ноутбук.

Неловко переступая с ноги на ногу, я с благодарным кивком приняла предложенную мне одежду и отправилась переодеваться. Он так добр… А вдруг он такой же, как Берех Бен Ходж? Вдруг потребует что-то взамен?! От страха горло свело судорогой. Тело еще помнило жесткие пальцы мужа, который чуть не задушил меня. Быстро растирая руки сверху вниз, сделала несколько судорожных вдохов. Я должна найти дядю Антона. Я могу доверять лишь ему. Опомнившись, горько усмехнулась, напоминая, себе о том, что именно он отдал меня в жены Бен Ходжу.

Развернув мягкую очень приятную ткань, увидела, что это мужская футболка. Какая огромная! Быстро нырнув в нее, я обнаружила, что новая одежда достает лишь до середины бедра. Привыкшая к длинным юбкам и блузам, я сразу почувствовала себя беззащитной. Прежде, чем выйти, несколько раз смущённо попробовала натянуть пониже ткань. Она поддавалась, но при этом сильно обтягивала округлые груди, через ткань сильно обозначая соски. В любом случае ткань возвращалось в своё исходное положение. Понимая бесполезностью своих усилий, махнула рукой на свои тщетные попытки выглядеть более прилично.

Быстро выскочив из ванной комнаты, наткнулась на Долорес. Она закончила менять постельное белье за время моего отсутствия и теперь ставила свежие цветы в вазу на столе.

Я сразу почувствовала, как щеки опалило жаром.

– Мне так неудобно, – забормотала я, неловко переминаясь с ноги на ногу.

Женщина погрозила мне пальцем и прищёлкнула языком.

– Не к чему такая гордыня, сеньорита! Вы же не хотите одеть обратно ту рубаху, в которой приехали, – многозначительно посмотрев на меня, сказала Долорес. Протянув мне ноутбук, она заметила мое смущение. – Что такое? – удивленно спросила женщина.

– Я… не умею пользоваться.

На секунду она растерялась от моего заявления, но направилась ко мне, держа в руках последнее слово техники.

– Сейчас мы с тобой во всем разберёмся. Мне как-то сеньор Ольсен показывал. Я пару раз, даже сама находила видео рецепты.

Это и впрямь оказалось совсем не сложно. Долорес ответственно отнеслась к выбору одежды, заказав мне пару блузок и несколько юбок. Предварительно она принесла в спальню измерительный метр, чтобы наверняка знать мои параметры. Я сама выбрала пару комплектов белья. Они были скромные, я обращала внимание лишь на состав ткани. Нас прервал входящий звонок на телефон Долорес. Увидев имя звонившего, она поспешила ответить:

– Да-да, сеньор! Она проснулась, – Долорес окинула меня ласковым взглядом и продолжила. – Чувствует себя хорошо, все заказали, – на пару секунд она замолчала, слушая собеседника. – Хорошо, сеньор Ольсен, – как-то недовольно ответила, прежде чем закончить разговор, после чего разразилась беспорядочных итальянских слов.

Я терпеливо ждала, когда моя новая знакомая успокоится.

– Прилетит завтра! Остался у этой своей… прости, Господи, – нахмурив широкие тёмные брови, женщина посмотрела ещё раз на экран, убедишь, что точно выключила телефон. – А теперь, отдыхайте! – ее нахмуренный лоб разгладился, добродушное выражение лица вернулось обратно.

– Спасибо, Долорес, вам за все! – сказала я, видя, как женщина направляется к выходу.

Итальянка тепло улыбнулась и кивнула.

– Вы хорошая девочка, я сразу это поняла, если что-то понадобится, зовите меня, я сразу же приду.

Тихо затворив за собой дверь, она оставила меня одну полную сомнений и страхов за свою дальнейшую судьбу. Переживания так вымотали меня, что я почувствовала сильную сонливость, а может ещё препарат не плотностью вышел из моего организма…

Я спала глубоким спокойным сном, пока не почувствовала, как матрас рядом со мной прогнулся. Сон сразу как рукой сняло. Сжавшись всем телом, я начала медленно поворачиваться в сторону лежащего справа от меня человека. Часто задышала, разглядывая сквозь темноту очертания крупного мужчины, что лежит на спине, закинув руки за голову.

– Только попробуй что-нибудь выкинуть, – тихим предостерегающим голосом сказал он, даже не поворачивая мою сторону головы.

У него был приятный голос, с бархатными нотками, от него мурашки побежали вверх по моим рукам. Его голос совсем не сочетался с тем тоном, которым он говорил со мной.

Чуть поменяв положение, я вытащила руку из-под покрывала и тут же замерла, придавленная тяжелым мускулистым телом.

Щёлкнул выключатель.

Растерянно хлопая ресницами, я посмотрела в находящееся в паре сантиметров от моего лицо с мужественными чертами. Никогда не видела такой необычной внешности. На моей родине, в Румынии, почти все мужчины тёмные и кареглазые. Да и в Албании за те пару не долгих дней, что я провела перед свадьбой, я в основном видела жгучих брюнетов. К тому же, они любили носить длинные ухоженные бороды, закрывающие на половину их суровые лица.

Этот же молодой мужчина лет двадцати пяти, имел белокурые волосы, необычного светло-русого оттенка. Он был очень красив, с аристократичными высокими скулами и невероятными голубыми глазами. Несмотря на их потрясающий цвет, они были холодны, как арктический лёд. Он смотрел внимательно и колко. Его глаза опушали неожиданно длинные, чёрные, густые ресницы, которые, несомненно, смягчали всю суровость его взгляда. Закончив рассматривать этого великолепного мужчину, я отметила, что он не брился пару дней. Об этом говорили заросшие легкой щетиной щеки и подбородок, на котором волоски имели слегка рыжеватый оттенок. Вскинув глаза, я попала в плен холодного взгляда незнакомца.

Скатившись с меня, он лениво приподнялся на одном локте, разглядывая мое напряженное лицо. Хищный прищур прошёлся по оголенным участкам моей кожи. Задержавшись на шее, взгляд опустился к обнаженному правому плечу, с которого сползла футболка из-за того, что горловина была сильно широкой.

Неловко поправляя футболку, я замерла от его следующих слов.

–Ну что, Катриэль Бен Ходжа, расскажи, как тебе удалось сделать то, к чему я стремился более десяти лет и терпел одни лишь неудачи? – спросил он.

Не в силах скрыть ужаса, испуганно подняла на него покруглевшие, похожие на два блюдца, глаза. Меня пробрала дрожь, когда он обратился ко мне не так, как я привыкла – Антонеску, а по фамилии умершего от моей руки мужа. Бен Ходжа. Катриэль Бен Ходжа…

Загрузка...