Марат. Любить вопреки

Пролог

Марат

Сижу наверху на широкой части кирпичного забора, вцепившись пальцами в железные прутья, и смотрю, как мой сын играет с ворохом жёлтых листьев, все время подкидывая их в воздух. Смеется, когда они падают ему прямо на лицо...

Моё, черт побери!!! Моё лицо! Денис все больше становится похож на меня!

Сжав пальцы крепче, стирая в крошку зубы, смотрю, как няня поправляет ему съехавшую на глаза шапку. Берет за руку и уводит. Хочется поскулить от безысходности. Даже не заорёшь и не позовешь его. Охрана тут же спалит. Снова...

Да и ребенок испугается, ведь я для него никто. Посторонний дяденька, который, как маньяк, пялится через забор. Его гонят, а он приходит снова... И отпустить никак. Это же моё.

— Эй! — орут мне.

Чёрт! А было такое отличное место, с которого нужная мне часть двора просматривается лучше всего.

— Лёха, ты глянь, этот ушлепок опять здесь, — посмеивается один из уже знакомых охранников.

Спускаю ноги вниз, отталкиваюсь от стены, спрыгиваю и иду навстречу двум амбалам. Они с довольными рожами поигрывают дубинками. Скалятся, суки! Весело им! Меня на куски рвет опять, а им смешно.

— Бить будете? — обманчиво небрежно засовываю руки в карманы, ставлю ноги шире, готовясь обороняться.

— Как всегда, — лыбится старший смены. — Не заебало тебя каждый месяц сюда таскаться? Как по расписанию, — сплевывает себе под ноги.

Вообще-то теперь я прихожу чаще, они просто еще не в курсе.

— Ну как же я без вас, парни? — издевательски улыбаюсь, склоняя голову на бок. — Сдохну со скуки.

Криво ухмыляясь, второй амбал замахивается, чтобы нанести удар, но за их спинами появляется новый участник конфликта. Мужчина в дорогом пальто, с сединой на висках и опасным взглядом. Дед моего сына.

Охрана расступается перед ним, пропуская вперед. Стоцкий смотрит на меня с презрением. Свысока не получается, я выше…и злее!

— Здравствуй, Марат. Пойдём со мной. Пообщаемся.

Не вижу смысла отказываться. Последний раз мы с ним говорили, когда я приезжал в роддом к Ро на выписку. Естественно, не пустили. Так что мне становится интересно, что же поменялось, что этот ублюдок решил со мной побеседовать.

Садимся в его дорогую тачку. Водитель тактично выходит покурить. Стоцкий тоже закуривает, предлагая мне сигарету. Отрицательно качнув головой, жду, что он скажет.

— Послушай, парень, я устал от тебя и твоих выходок. Куда ты лезешь? Моя дочь недавно удачно вышла замуж, — его слова бьют прямо под ребра. Я не знал…

Всеми силами избегаю подобных новостей и эту пропустил.

Аврора замужем. Моя Ро! Моя сероглазая девочка, лишившая меня шанса хотя бы просто дышать без нее нормально, теперь с другим…

— Вижу, ты в восторге от этой новости, — издевается ее отец. Он явно кайфует от живых эмоций, отразившихся на моем лице.

Листает фотографии в телефоне, разворачивает ко мне экран и показывает, как Аврору в красивом белом платье нагло обнимает и целует… не я!

— У моего внука теперь есть прекрасный отец, сын очень уважаемого, высокопоставленного чиновника. Я положил год на то, чтобы устроить этот брак! И не позволю тебе опять все испортить!

— Это и мой сын! — сжимаю зубы.

— Формально, — он пожимает плечами. — Считай, что ты просто донор. Забудь и смирись. У малыша прекрасный возраст. Ты же помнишь, что недавно ему исполнилось три? — киваю.

Я был здесь в его день рождения. Меня, как всегда, не пустили.

— Так вот, он называет Егора папой…

— Нет! — срывает меня.

— Да, мальчик, — Стоцкий продолжает наслаждаться моей болью. — А ты думал, он будет называть отцом человека, о существовании которого даже не знает? — смакует. — Не смеши меня! В моем доме никогда не будут произносить твое имя в таком контексте! Егор весь последний год был рядом с Авророй. Он ухаживал за ней. Общался с ребенком, и малыш привык к нему. Дениска сам решил, что его папа — Егор. А дети не врут, знаешь ли.

— Вы не дали мне даже шанса, — чувствую, как меня начинает трясти. — Вы не дали нам ни единого шанса!

— Забудь об этом ребёнке, Марат! — в его голосе прорезается сталь. — Еще раз появишься здесь, будут проблемы посерьезнее синяков, — он, наконец, переходит к сути разговора.

— Угрожаете? — пришла моя очередь зло ухмыляться.

— Ну что ты, — улыбается сволочь. — Предупреждаю, чтобы ходил аккуратнее. А еще я слышал, у тебя мама в реабилитационном центре, — с намеком смотрит мне в глаза. — И кроме нее у тебя никого не осталось… А теперь пошел вон из моей машины! Разговор окончен!

Э, нет. Так просто я не сдамся!

ЧАСТЬ 1. Глава 1. Плохим мальчикам волноваться не положено

Марат

— Привет, красивая. Потанцуешь со мной? — подхожу к девочке с большими серыми глазами.

Моя мечта. Последний месяц только о ней и думаю. Знала бы она, сколько я репетировал перед зеркалом этот подкат.

Никогда не узнает. Не положено плохим мальчикам так волноваться перед красивыми девочками. Все ведь предельно просто: подошел, взял, утащил в пещеру. Только Аврора Стоцкая другая. С ней такое не прокатит. У нас все пацаны на курсе ждали, когда же я это сделаю. В закрытом чате делали ставки, как быстро меня, работающего студента - бюджетника обломает папина дочка из высшего общества. И вот настал момент истины. Ее легкое для октября платье приподнимается колокольчиком и опадает на бедра после очередного красивого движения. Аврора улыбается мне, кладёт руки на плечи и смотрит с вызовом. Неожиданно пьяная и смелая.

Пользуюсь, обняв ее одной рукой и рывком дернув на себя.

— Дерзко, — смеется и краснеет. — Как зовут?

— Марат, — шепчу, склонившись к ее ушку. Втягиваю в себя запах ее волос и разгорячённого тела.

— Ты не похож на Марата, — она позволяет моей ладони соскользнуть до поясницы.

— А на кого я похож? — поглаживаю ее чуть выше копчика. Щечки розовеют еще сильнее, и я получаю по наглой руке. — Понял, — поднимаю ладонь выше, — пока не борзею. Так на кого?

— Не знаю. Светленький такой. Я Маратов другими представляла, — она продолжает лучезарно улыбаться. Так отличается сейчас от себя в универе. Расслабленная и немного безбашенная. Этого я в ней не замечал. Мне все нравится.

— Всегда приятно ломать стереотипы, — беру ее за ладошку и медленно веду по кругу. Она спотыкается на своих каблуках, и сама падает на меня. Ловлю обеими руками, невесомо целую в губы.

— Эй! — толкает меня ладошкой в грудь. Думал, даже не заметит. — Ты еще даже не спросил, как меня зовут, а уже лезешь целоваться!

— А я знаю, поэтому решил перейти сразу к следующей части сценария, — подмигиваю ей и больше не наглею. То касание и поцелуем то назвать сложно, просто игра с пьяной девочкой. Детская шалость.

— Так у тебя есть сценарий? — удивленно замирает.

— Конечно, Аврора, — называю ее по имени, доказывая, что действительно знаю. — Хочешь узнать, что будет дальше?

— Поцелуй меня еще, — теперь она ломает мои стереотипы. — Пока мне можно, — шепчет и сама тянется ко мне.

Я делаю наш поцелуй частью танца, мягко лаская ее совершенно неопытный ротик. На теплых губах вкус текилы и соли. Податливое благодаря выпитому алкоголю тело жмется ко мне все сильнее. Ладонь скользит по ее спине. Наши языки сталкиваются. Ро тихо постанывает прямо мне в рот, словно проверяя выдержку. И в то же время мне кажется, она даже не замечает, как открывается передо мной в эту секунду. Ей просто хорошо. И мне хорошо…

Это надо остановить. Сейчас. Иначе мы зайдем слишком далеко, а мы по факту только что официально познакомились. Девочка потом будет жалеть о своей пьяной глупости, а я не могу допустить этого. Я хочу, чтобы наш первый секс она запомнила и уж точно никого ни в чем не винила. Сейчас, как минимум, виноваты будут двое: я, если воспользуюсь, и текила, которая толкает Аврору на безумства.

— Ро, тормози, — мягко отстраняюсь.

— Не хочу. Мне понравился мой первый поцелуй, — пьяно улыбается она. — У тебя губы такие вкусные. Марат, поцелуй ещё, — капризничает принцесса, смакуя на своем язычке мое имя. — В конце концов имениннице нельзя отказывать.

— Черт, у тебя днюха сегодня? — вот этого я точно не знал.

— А сколько сейчас времени? — она оглядывается по сторонам. — Сумочка с телефоном осталась за столиком, — грустно вздыхает.

А у меня мобильник в кармане. Достаю, включаю экран.

— Половина второго, — озвучиваю ей и прячу мобильник обратно в задний карман. — Можно поздравлять?

— Да-а-а, — тянет, тряхнув распущенными русыми волосами. — Я теперь взрослая, — важно сообщает сероглазка.

— Восемнадцать, — вздыхаю, мысленно радуясь, что Аврора хотя бы эти полтора часа, но уже совершеннолетняя. Иначе был бы очень жесткий облом. — Поздравляю, — подхватываю ее за талию, поднимаю вверх, кружу, а она визжит и смеется, откинув назад голову.

Счастливая такая, красивая…

Опускаю ее, скользя ладонями по всему телу и слегка собирая платье. Сам поправляю.

— Не надо словами, — грустно вздыхает. — Лучше целуй. Только чур руки не распускать... Сильно.

— У меня есть идея получше, если ты осмелишься оставить своих друзей и свалить отсюда с незнакомым парнем.

— Это будет интереснее поцелуев? — она смешно дует губки.

— Поцелуи тоже будут, если захочешь, — обещаю ей. — Пойдем? — провокационно улыбаюсь.

— Я только сумочку заберу. Стой здесь.

Ро проталкивается через танцующую толпу к столикам. Мне со своего места отлично видно ее друзей. Разодетые в бренды девочки с ее же курса, незнакомые мне парни старше. С одним из них и явно ее подружкой завязывается перепалка. Аврора буквально выдергивает из рук парня свою сумочку и гордо подняв голову идет ко мне.

— Все нормально? — забираю у нее сумку. Она кивает, позволяя мне себя обнять.

Вывожу ее на улицу. Снимаю с себя куртку, накидываю на хрупкие плечи. Ро тут же кутается в нее и пока думает, что я не вижу, трется носом о воротник, вдыхая мой запах.

Прикурив, стараюсь дымить в сторону от девушки. Веду за собой к парковке.

— Ааа!!! Мы будем кататься? — завизжав, моя мечта подпрыгивает от восторга. — Ну скажи, что будем! Пожалуйста!

— Тебе сегодня восемнадцать. Мне кажется, этот день ты должна запомнить.

Помогаю ей справиться со своей курткой. Ро в ней тонет. Приходится подвернуть рукава и затянуть крепче ремень внизу. Мой шлем тоже оказывается великоват, но лучше с ним, чем вообще без защиты.

— Ты же замерзнешь в одной футболке, — беспокоится именинница.

— Держись за меня крепче и не замерзну.

Она еще немного возится с платьем, уже сидя у меня за спиной. Обнимает обеими руками, скрещивает пальчики у меня на прессе. Вздрагивает от рычания мотора.

Глава 2. Эта девочка будет моей

Марат

Мечте пора домой. Ро замерзла. Моя куртка уже не спасает. Девочка прижимается ко мне все сильнее и стучит зубками. Устраиваю ее на байке перед собой. Так будет теплее.

Практически засыпая на ходу, она бормочет мне адрес доставки, и я аккуратно везу ее в сторону дома.

Один из элитный районов города приветствует нас тишиной, хорошо освещенными улицами и ровными дорогами. Высматриваю по табличкам, где повернуть.

— Здесь, — тихо говорит Аврора. — Дальше я пешком.

— Не дури, я довезу.

— Не надо, Марат, — поднимает на меня взгляд. — Там охрана. Лучше им не видеть, как именно я добралась до дома. Отец будет в ярости, у мамы случится очередной нервный припадок. А им обязательно доложат. Пожалуйста, — едва ли не умоляет.

— Ладно, — сдаюсь.

Помогаю девочке слезть. Поправляю ей платье, забираю куртку. Я бы оставил, но это тоже явно может стать для нее проблемой. Ро тут же обнимает себя руками. Чертики в ее глазах уснули и теперь на меня смотрит красивая, смущенная малышка.

— Все хорошо, — сминаю ее нижнюю губу подушечкой большого пальца. — Это была крутая ночь.

Наклоняюсь, чтобы поцеловать на прощание, но Ро тормозит меня, уперев ладошку мне в грудь.

— Я пойду, — разворачивается на каблучках и слегка пошатываясь уходит в улицу, растирая плечи ладошками.

Смотрю ей в спину, соображая, что это сейчас было. Жалеет? Эта мысль неприятно царапает ребра. Чтобы не загоняться раньше времени, сажусь на байк и агрессивно срываюсь с места. До рассвета осталось буквально несколько часов. Надо бы поспать перед началом занятий в универе.

Паркуюсь на своем привычном месте у подъезда. Раньше отец здесь машину ставил. Мой байк занимает лишь небольшой кусок парковки, и наш сосед все порывается у меня это место забрать. Не отдам. Мне все еще кажется, что отец с сестренкой вот-вот вернутся. Он привычно поставит под окно машину, а малая влетит в нашу квартиру и начнет без умолку делиться впечатлениями о том, как прошел ее день.

Недавно мы прошли отметку в год, как они погибли. Сестре едва исполнилось четырнадцать и это пиздец как несправедливо!!! Какой-то ублюдок подрезал их и отец не справился с управлением, пытаясь вывести машину из-под удара. У них не было ни единого шанса. Тачку разворотило так, что ее после ДТП только под пресс и на металл. А ровно половина моей семьи… Врачи сказали, сестра умерла мгновенно, отец прожил еще минут десять после нее.

Ублюдка то ли не нашли, то ли откупили. Внезапно и видео только с одной камеры, откуда ни хера не видно ни номеров его тачки, ни водителя. И свидетели дают невнятные показания. Нам было не до разборок. У меня мать в шоке. Организация похорон и все разборки по ДТП легли на меня.

Я не отошел еще. Не отпустило. Каждый вечер оставляю байк здесь и меня накрывает волной невыносимой тоски. Когда-нибудь отпустит. Должно. Но еще слишком рано. Это их я похоронил год назад, а потом еще полгода доказывал, что отец не виноват в той аварии, что виноват тот урод, который выскочил на бешеной скорости прямо перед ними и сука, смог уйти! А нас стало вполовину меньше…

Сжав зубы, вытираю прокатившуюся по щеке слезу и закуриваю. Глаза закрываю. Перед ними Ро. Меня отпускает. Губы вспыхиваю ее поцелуем и нервы начинает раскручивать. Ее образ как легкое успокоительное, впрыснутое прямо в кровь, расползается по венам мягким теплом.

Эта девочка будет моей. И плевать, что оттолкнула перед уходом. Я чего, собственно, хотел? Чтобы все и сразу? Это же ни хрена не про нее. Таких, как Аврора, надо добиваться. Ей надо доказывать, что я не просто фанат ее красоты или охотник за деньгами ее отца. Денег я могу заработать и сам. Мне нужна именно она.

Шмыгнув носом, тушу окурок ботинком и поставив мотоцикл на сигнализацию поднимаюсь в квартиру. Ее тоже купили относительно недавно. Просторная трешка для всей семьи. Ипотечная, но мы быстро закрыли кредит. Я помогал, зарабатывая на гонках и программах, которые писал на заказ. За гонки отец всегда ругал, но мой первый байк все же подарил мне именно он.

После ДТП я не гоняю за бабки. Нам пока хватает сбережений, и я продолжаю зарабатывать написанием кодов.

Вхожу в тишину квартиры. Сразу иду на кухню и хочется громко материться. Мать спит, лежа головой на столе, а у ножки стоят две пустые бутылки из-под вина.

— Мам, ты опять. Ну я же просил!

Она в ответ лишь невнятно что-то бормочет.

Расстилаю постель в ее спальне. Поднимаю на руки и уношу в кровать. Бережно укрываю, целую в лоб, морщась от свежего перегара.

Возвращаюсь на кухню и выкидываю обе бутылки в ведро под раковину. Мать тоже никак не справится с потерей.

Стараясь выкинуть из головы все, иду в душ. Долго стою под горячей водой. Никак не получается согреться. После покатушек в одной футболке меня знатно трясет.

После душа, ковыряюсь в аптечке, закидываюсь парой таблеток парацетамола и ложусь спать, плотно завернувшись в одеяло. Кое-как согревшись, вроде как даже засыпаю.

Просыпаюсь от будильника и запаха свежих оладьев. Рот тут же наполняется слюной и возвращает меня в детство. Я когда в началке учился, мать часто готовила на завтрак оладьи со сливовым джемом. С чего вдруг сейчас? Я давно уже вырос.

Нахожу свои штаны. Одеваюсь и сонно топаю на кухню. Мать крутится у плиты и не сразу замечает меня.

— Доброе утро, — подхожу, целую ее в макушку.

Вздрагивает. Разворачивается ко мне и взгляд такой виноватый, треш просто! По глазам вижу, голова болит. Не удивительно, столько выпить.

— Маратик, ты злишься?

— Я? Я в бешенстве, мам! Просил же, не пить больше всякое дерьмо! — она морщится от моего вопля.

— Я твои любимые оладушки приготовила, — старается улыбаться.

— Подкуп? — усмехаюсь.

— Можно и так сказать. Садись, мой мальчик. Чай будешь? Или кофе? Ой, а кофе закончился, — вспоминает она.

— Тогда чай. Я заеду после универа в магазин. Напиши список, что еще надо купить. Мам?

Глава 3. Это диагноз

Марат

Иду по универу и все время оглядываюсь. Нет ее нигде, моей сероглазой мечты. Подружки ее из клуба есть, а Авроры нет. Первая пара уже закончилась. Не пришла она, значит. Неудивительно, я ведь домой ее вернул пьяную и только под утро. Глупо было надеяться, что за несколько часов моя мечта протрезвеет и отправится на занятия. Просто увидеть хотел, убедиться, что с ней все в порядке.

Ее подружки смотрят оценивающе. Мне плевать. Прохожу мимо, едва не задохнувшись от облака из двух кардинально разных ароматов духов.

— Он реально на что-то надеялся? — доносится до меня громкий шепот одной из девчонок.

— А я бы с ним замутила, — вздыхает вторая.

— Фу, да он же нищий! Хотя… задница ничего такая. И байк классный. Все равно вариант не для Авроры. Кто Стоцкая, и кто он, — фыркает явная стерва этой компании.

Дальше не слушаю. Не трогает.

Уже сворачиваю в сторону выхода из корпуса, как меня догоняет стук каблучков. Локтя касается прохладная ладонь. Оглядываюсь. Стоит одна из тех самых подружек.

— Привет, — улыбается она. Понимаю, что это не стерва. Стерва стоит чуть в отдалении, наблюдает.

— Привет. Чего хотела? — делаю шаг от нее, чтобы вернуть нормальную дистанцию, и прячу руки в карманы.

— Меня Лера зовут, — протягивает мне ладошку.

— Марат. Дальше, — тороплю ее, не прикасаясь к руке.

— Очень приятно, — взмахивает ресничками. — Марат, а ты не подвезешь меня до торгового центра сегодня? Водитель задерживается, а мне очень туда надо, — облизывает подкаченные губы.

— Ты меня с такси перепутала, Лера. Я частным извозом не занимаюсь, но могу пару номеров подкинуть, если надо. Нет? Тогда я пошел, у меня пара, — не дожидаясь ответа, выхожу на улицу.

Вижу, как прямо у входа останавливается представительская иномарка. Выходит водитель в черном классическом костюме, обходит тачку, открывает дверь и подает руку пассажирке. Элегантно поставив маленькую ножку в туфельке на тротуар, затем вторую, и оперевшись на его ладонь, из салона появляется Ро. Бледная, но все равно чертовски красивая.

Русые волосы распущены, только на висках собраны маленькими блестящими заколками. Снова в платье. Коротенькое, до середины бедра, с легкой юбкой в несколько слоев, с ремешком на талии. Умница в этот раз сверху накинула короткую курточку.

Увидев меня, Аврора вздрагивает и спотыкается.

Не такой реакции я ожидал.

Водитель уезжает. Она поднимается по ступенькам мимо меня.

— Ро, — зову сероглазку. Снова вздрагивает и не оглядывается, только шаг прибавляет.

Не, так не пойдет!

Догоняю, осторожно ловлю ее за руку и тяну за собой.

— Что ты делаешь? — возмущенно сопит. Я сильнее и ей приходится перебирать ногами, чтобы банально не упасть. — Марат!

Увожу ее за корпус, разворачиваю к стене, выставляю ладони по обе стороны от ее лица и смотрю в глаза. А она взгляд от меня прячет и щеки розовеют. Я не помогаю. Выжидательно смотрю на нее, требуя объяснений.

— Я пьяная была, — а вот и оно. — Впервые в жизни так напилась и вот, натворила… — рвано вздыхает. — Извини.

— За что? — молчит. — За то, что воспользовалась моим интересом к тебе? Или за то, что мы целовались и тебе понравилось? Ро, — прикасаюсь костяшками пальцев к ее скуле. — Маленькая, за что ты извиняешься?

Я понимаю, что совсем не злюсь. Она выглядит такой растерянной и смущенной. Вот там из машины выходила такая надменная аристократия, а сейчас передо мной снова моя настоящая Аврора. Живая, немножко замученная, невыспавшаяся.

— У нас ничего не получится, Марат, — она решается посмотреть мне в глаза. — Это была безрассудная глупость с моей стороны.

— Перестань, — глажу ее по щеке. Ро не отталкивает, но и не поощряет. — Все же было хорошо. Я видел в твоих глазах, тебе нравилось. И ты хотела еще.

— Это текила. Я больше никогда не буду столько пить. Спасибо, что не воспользовался мной и не… ну ты понял.

— Ты обалдела?! — вот сейчас начинает подбешивать. — Ро, я не святой, конечно, но я бы не тронул тебя в таком состоянии! Ты этого испугалась?

— Я не испугалась, — неубедительная ложь. — Отпусти, и давай просто забудем вчерашнюю ночь. У тебя в нашем универе наверняка есть другие девочки для… — ее голос снова рвется. — Не важно. Я пойду. И так сильно опоздала. Извини, Мар.

Отпускаю. Она цокает каблучками, все удаляясь от меня. Жалеет, значит. Только не вяжется у меня то, что она сказала и то, что показала мне в своих красивых серых глазках. Выбор между тем, что правильно, и тем, чего ей хочется. И Ро склоняется к тому, что для нее кажется правильным.

— Блядь! — всаживаю кулак в кирпичную стену и сгибаюсь от боли, прижав руку к себе.

Боль немного отрезвляет. Никто ведь сдаваться не собирается. Не могу я ее взять и отпустить. Она застряла у меня в голове, эта чертова Стоцкая!

Стоять тут бессмысленно. Иду в наш корпус, заворачиваю в сортир, смываю кровь с руки и долго держу под холодной водой, чтобы не было отека.

В аудиторию вваливаюсь и буквально врезаюсь в Ромку. Он отскакивает от меня, удивленно смотрит на раненую руку.

— Ну что, чпокнул папину дочку? — бесит меня своим вопросом.

— Я тебе сейчас ебало вскрою, Макаров! Отвали! — рявкаю на него, схватив за грудки.

— Воу, воу, — он поднимает ладони вверх. Отпускаю его. — Остынь. Ну не дала и не дала. Бывает. Мы не теряем надежды. Ставки растут.

— Вы задрали! Не дай бог Аврора узнает о ваших играх! — мне безумно хочется ему врезать. Вот просто так. Слить куда-то все, что бурлит в венах.

— Не узнает, не боись, — Ромыч на всякий случай делает пару шагов от меня. — Чат же закрытый, Мар. Только для своих. Не кипятись.

А то я не знаю, где учусь. У нас тут спецов хоть отбавляй. Надо будет, и чат вскроют, и всю инфу из него обнародуют, но парням плевать, они развлекаются, меряясь кошельками.

— Кстати, — от одного только моего взгляда Макаров решает отойти еще немного дальше, — вы же на другое ставили.

Глава 4. С днем рождения

Аврора

Я категорически не хотела идти сегодня в универ. Из-за него и не хотела! Еще из-за первого в жизни похмелья, но даже это стало второстепенной причиной. Дома всем оказалось наплевать на мое самочувствие, и даже на день рождения. Отец отчитал за безответственность, мама сказала, что я позор семьи и не сбежала бы в ночной клуб с друзьями, и тем более не явилась бы пьяной под утро, надо мной бы сжалились, ведь «настоящий» праздник запланирован только на сегодняшний вечер и я могла бы выспаться. Но нет. Никто меня не пожалел и «позор семьи» доставили на учебу, хоть и с задержкой.

А тут Марат. И смотреть ему в глаза мне стыдно. Даже перед родителями не было столь сжигающего чувства, сколько перед ним. Такое натворила! Села на байк к парню, которого знала пять минут и … целовалась с ним!

«Ро, у тебя поехала крыша!» — заявила я себе еще утром, когда мать заставила меня подняться с кровати.

А мне так понравилось, как он меня назвал. Ро… Смешно и мило, особенно из уст брутального байкера, от которого так пахнет, что голова кружится. И дело даже не в одеколоне. От него пахнет свободой, ветром, дымом сигарет, бензином и кожей. Его горячей, немного терпкой кожей.

Это было безумие. Краткосрочное помешательство. Я обвинила во всем текилу и решила, что будет правильно с ним больше не общаться. Все равно у нас ничего не выйдет. Мы очень разные. Чтобы убедить себя, представила Марата в его косухе за нашим праздничным столом. Скатерти, множество приборов, дорогое шампанское. Все это никак с ним не сочетается.

Но ведь в этом и прелесть. Разве нет? Он другой, а я хотела попробовать именно это. Нечто не приторно сладкое. Попробовала, при чем и в прямом смысле тоже. На этом все. Тогда почему наш с ним разговор отозвался неприятной болью в центре груди? После него сложилось ощущение, что я его использовала.

По сути, так и есть, но признаваться в этом отвратительно даже самой себе.

— С днем рождения!!! — раздается вопль в аудитории.

Хочется заплакать от того, насколько это бьет по вискам. Морщусь, натягиваю вежливую улыбку, как принято в нашем обществе, и благодарно киваю.

Лера и Мия зовут к себе. Сейчас начнутся расспросы. Весь их миллион сообщений в нашем чатике трех подружек я благополучно проигнорировала. Но это не спасет. Я их слишком хорошо знаю. Не успокоятся.

— Привет, дорогая, — Мия целует меня в щеку. — Паршиво выглядишь, — смеется она. — Я думала, ты уже не придешь.

— Я тоже так думала. Привет, Лер, — чмокаюсь в щеку со второй подругой. — Отец наказал за наш вчерашний загул.

— Да я бы за такой загул тебя тоже наказала! — фыркает Мия. — Ты больная вообще? Куда ты с этим неандертальцем потащилась?

— Кататься. Было круто, — ложусь на парту лбом. Хорошо, прохладненько. Сейчас бы еще водички и поспать.

— Да прекрати, Мий. Сама же сказала, что у него крутая задница, — сдает ее с потрохами Лера.

А я вот не помню, какая у него задница, я туда не смотрела. Зато отлично помню вкус его губ и почему-то запомнила, как он заботливо не курил в мою сторону. Мелочь вроде, но много говорит о человеке.

— А ты вообще к нему подкатила. Только он тебя отшил, — Мия не может промолчать.

— Ты к нему подкатывала? — резко просыпаюсь и я.

— Да брось, — отмахивается Лера. — Это так, ради покататься, ну и… — играет бровями. Сама понимаешь. Я люблю таких мальчиков. Грубых. От которых пахнет потом и сигаретами.

— Да фу, блин! — слишком громко возмущается Мия.

Преподаватель делает нам замечание, но я все же возражаю Лере:

— От него не пахнет потом… — и понимаю, что сделала это зря.

Четыре любопытных взгляда впились в меня пиявками и отступать явно не собираются, пока не вытянут все до последней капли.

— Ну, давай, — подталкивает Мия. — Расскажи, как низко ты вчера пала с этим байкером, — молчу. — Аврора, только не говори, что он тебе понравился.

— Не говори, — Лера складывает ладошки в умоляющем жесте. — Я его себе заберу.

Мия закрывает лицо ладонями и качает головой, делая вид, что ей за нас очень стыдно и вообще она в ужасе. Мне тоже стыдно, но от другого. Надо это пережить и постараться просто перелистнуть страничку. Да, и не пить больше! Столько! А лучше вообще не пить.

Пережив эту пару, думаю, выдержу ли я кофе, потому что впереди еще одна. Это кошмар. Нас сегодня решили вымотать по полной программе.

— Лучше зеленый чай с лимоном, — со знанием дела подсказывает Лера.

— Спасибо, — пока ищу карту, мимо меня тянется мужская рука и прикладывает свою к терминалу. Оглядываться на владельца конечности мне не хочется. Я и так знаю, кто сейчас стоит у меня за спиной.

Зачем? Я же все ему сказала!

— Я просто купил чай красивой девочке. Расслабься, — раздается у меня над ухом и его запах, окутавший меня, исчезает вместе с теплом его тела.

— Надо же, — снова фыркает Мия, — у него есть деньги на чай.

— Да прекрати! — злюсь на нее. Подруга застывает с открытым ртом, а я ухожу за один из столиков и сразу делаю большой глоток горячего спасительного напитка. Он тяжелым комом падает в желудок. Сначала немного тошнит, но уже через минуту становится легче.

Лера ставит передо мной еще и бутылку воды без газа. Благодарно киваю и продолжаю пить чай. Мия присоединяется к нам.

— Вот если бы не твое похмелье, Стоцкая. И не день рождения, я бы обиделась, — заявляет она.

— Девочки, я вас очень прошу, вечером ни слова о Марате. Дома ничего не знают, так и должно оставаться. Вы же знаете моего отца, — несчастным взглядом смотрю на них.

— Ты за кого нас принимаешь? — обижается Мия. — Это я тебе втык могу дать, а сдавать не стану. Мы же подруги.

Подруги. Я уже и не помню, сколько. Наши семьи дружат, кажется, половину жизни. Ну и мы соответственно.

Закончив с чаем, идем на следующую лекцию. Девчонки щебечут о том, кто в чем придет вечером ко мне на праздник. Я не слушаю. Мое новое платье висит в шкафу. Вчера еще привезли, мама заказывала. Красивое вроде даже, я не всматривалась.

Глава 5. Наглое сообщение

Аврора

Мия и Лера с любопытством ждут, когда же я открою подарок от Марата, а я вижу подъехавшего водителя, прощаюсь с ними и сбегаю. Не хочу этим делиться, все равно же скажут, что отстой, там ведь вряд ли лежат бриллианты.

Удобно устроившись в машине, открываю коробочку. На бархатной нежно-розовой подушечке лежит подвеска для браслета. Маленький серебряный медвежонок с розовыми блестящими камушками — глазками. Конечно, это не бриллиант, я даже не знаю, что за камень. Скорее всего что-то полудрагоценное, но такое милое, что сердечко в груди щемит от восторженной нежности.

Глядя в окно, сжимаю в ладони коробочку и думаю, что зря я наговорила Марату про деньги за чай, да еще и при подругах. Обидела. Он устроил мне праздник, заморочился подарком, а я… Нехорошо вышло.

Молчаливый водитель заводит машину во двор. Открывает мне дверь, помогает выйти и провожает до дверей.

Дома суета. Вызвали абсолютно весь персонал, чтобы подготовиться к вечернему торжеству. Мама с важным видом контролирует процесс, указывая наманикюренным пальцем, что еще нужно сделать. Увидев меня, недовольно поджимает губы.

— Привет, — машу ей рукой. Она хмуро смотрит на то, что зажато у меня в кулаке.

Подходит.

— Что это? — кивает на подарок Марата.

— Да так, — прячу его за спину.

Мать требовательно протягивает ладонь и мне ничего не остается, как положить коробочку ей в руку надеясь, что не заберет.

Она с щелчком ее открывает, морщась, разглядывает медвежонка.

— Откуда у тебя эта безвкусная дешевка? — кривится так, словно съела десяток лимонов разом.

— Подарок. Отдай, пожалуйста.

— Кто мог подарить тебе такое? Всех твоих друзей я знаю. Все они имеют хороший вкус и в состоянии купить достойный подарок. А это! — вновь кривится мама. — Не смей носить! А лучше сразу выброси. Ты в последнее время стала разочаровывать нас с отцом, Аврора. Подростковый бунт?

— Мне восемнадцать, — напоминаю ей.

— Я запишу тебя к своему психоаналитику, — мое высказывание игнорируется. — Пусть разберется, что с тобой происходит. У отца сейчас важный период в жизни. Ему совсем не нужны проблемы.

— У него всегда важный период, — вздыхаю я.

— Не смей упрекать его за это! Все, что у нас есть, это только благодаря ему. Марш приводить себя в порядок. Ты выглядишь… как твой ужасный медведь! Неприемлемо!

Не пойду я к ее психоаналитику. Это ее лучшая подруга, которая вопреки врачебной этике, докладывает о наших разговорах матери. Я случайно узнала об этом еще в шестнадцать, как раз когда впервые поцеловалась с мальчиком. Поделилась своими странными впечатлениями со специалистом и дома получила наиграндиознейший скандал и постоянную охрану на полгода в виде бонуса.

Подарок Марата прячу под одежду в шкафу. С мамы станется обшарить шкатулку с драгоценностями и найти его там.

Принимаю душ и отдаюсь в руки приехавшего стилиста в компании с визажистом.

Они долго мучают мои волосы. Ругают за излишнюю бледность кожи и наносят скрывающий ее макияж. Аккуратно надеваю платье. Меня снова крутят, поправляют, дергают, вздыхают. Добавляют последние штрихи в виде чокера, обнявшего шею ниточкой бриллиантов, сережек из этого же комплекта, пары колечек и браслета.

— Туфельки! — вспоминает стилист и подает мне коробку.

— И карета в полночь превратится в тыкву, — смеюсь я, разглядывая свою новую обувь.

— Ваша не превратится, — улыбается стилист, протягивая мне флакончик с духами. — С днем рождения, Аврора.

— Благодарю, — вежливо улыбаюсь в ответ.

Еще минут пятнадцать тренирую эту улыбку перед зеркалом. Образ получился красивый в белых и серебряных тонах. Платье слегка переливается искорками, камни на чокере добавляют блеска глазам. Все красиво, но слишком показушно, что ли.

— Ааа! Какая ты красивая! — с визгом в мою спальню врываются Мия и Лера. — Блиин, это же то самое платье. Мий, я тебе его показывала, помнишь? Значит твоя мама успела его купить. Везет, — вздыхает подруга. — Что подарил Марат? Ты смотрела?

— Если она умная, то выбросила не глядя, — фыркает Мия. — Зачем его поощрять? Все равно ему до нашей золотой девочки не дотянуться.

— Давайте не будем об этом, пожалуйста, — прошу их, радуясь, что подарок открыла только в машине.

— Конечно не будем! — снова Мия. — Много чести, столько о нем говорить. Пойдем, наши родители будут тебя поздравлять, а мой братец, как обычно, давиться слюной.

Под звонкую болтовню девчонок, спускаемся на первый этаж.

В просторном холле стоят столы с различными изысканными закусками. Между прибывших гостей снуют симпатичные официантки с подносами и предлагают шампанское. Все сверкает, переливается, неназойливо играет приглашенная пианистка, на которую никто не обращает внимание. Гости разбились на кучки, беседуют, смеются.

В общем, типичный праздник для девушки, которой исполнилось восемнадцать лет.

Грустно вздохнув, улыбаюсь гостям. К нам с девчонками подходит Семен, старший брат Мии. Протягивает мне букет цветов и предлагает согнутую в локте руку для опоры. Не отказываюсь, чтобы не обижать парня. Сегодня мы все играем свои роли. Это в клубе он горячий, влюбленный в меня уже несколько лет и очень ревнивый, а тут джентльмен.

На нас восхищенно смотрят. Улыбаются. Ко мне подходят и дарят подарки. В основном украшения или деньги. Все это складываю на специальный столик. Конверты потом заберет мама, я в них даже не заглядываю.

Мне разрешают выпить один бокал шампанского, но после ночного загула, я выбираю сок. Сёма от меня не отходит весь этот скучный вечер. Мия и Лера немного разбавляют обстановку. Без них я бы, наверное, уже уснула где-нибудь в уголочке.

— Дочка, — зовет отец.

Оглядываюсь. Он машет рукой, чтобы подошла. Гости расступаются, значит сейчас будет громкая поздравительная речь.

Подхожу к папе. В его глазах строгость, но он всеми силами на людях старается выказывать совсем иное. Я знаю, что он меня любит, но иногда хотелось бы, чтобы еще и показывал.

Глава 6. Селфи

Марат

Через полчаса после моего сообщения в тишине улицы раздается раздраженный стук каблучков… у меня за спиной! Разворачиваюсь, самодовольно улыбаясь. Дыхание перехватывает от того, насколько Ро красива сегодня. Ей очень идет преобладание серебра в образе. Воздушное платье делает ее неимоверно легкой.

— Ты обалдел?! — мечта с разбега толкает меня в грудь ладошками.

— Не помню таких слов во фразе: «Извини, Марат, я была не права», — сложив руки на груди, смотрю на нее сверху вниз.

— Давай отойдем отсюда, — оглядывается в направлении своего дома.

— Пока не извинишься, я с места не сдвинусь, — качаю головой.

— Вот же…! — приподнимаю бровь в ожидании окончания фразы. — Упертый!

— А ты пришла, значит тебе все нравится. Ну так что, мы так и будем тут стоять или я все же услышу слова искреннего раскаяния?

Аврора еще раз с опаской смотрит в сторону своего дома, вздыхает, кусает губы, расправляет ладошками платье, набирает в легкие побольше воздуха и:

— Прости, я действительно была не права, — хватает меня за рукав куртки и утаскивает в тень растущих вдоль забора деревьев.

Обнимаю, подталкиваю к забору, прижимаю и ловлю напомаженные губки своими. Она рвано выдыхает мне в рот, впивается ноготками в плечи в попытке сопротивляться, но выходит у нее совершенно неубедительно. Аврора быстро сдается и отвечает на поцелуй, смешно посапывая своим аккуратным носиком.

Она не такая уверенная и раскованная, как была прошлой ночью. Сегодня она особенно хрупкая и маленькая. Смущенная, неловкая, напуганная. Растерянно смотрит мне в глаза, пробегается подушечками пальцев по щетине.

— Колючий, — улыбается и отводит взгляд. — Покатай меня.

— Поехали.

Отдаю ей свою куртку, шлем, жду, когда усядется сзади. Хочется увезти ее отсюда и повторить вчерашнюю ночь, но девочку будут искать, а значит я делаю два круга по району и возвращаюсь на перекресток, тормознув в этот раз под деревьями.

Ро слезает, поправляет платье и возвращает мне шлем. Куртку оставляю на ней, пока девочка не торопится убежать. Мечта все равно дрожит. Похоже, я стал свидетелем ее первого в жизни настоящего бунтарства.

Обнимаю, чтобы согреть. Она обнимает в ответ и дышит запахом с моей футболки. Прямо как вчера, только теперь трезвая, и мне от этого становится очень тепло.

— Меня сегодня позвали поучаствовать в гонке, — говорю, дыша ей в макушку. — Я год не гонял. Ничего особенного не будет. Пока погода позволяет, решили покататься по прямой. Если ты поедешь со мной, я соглашусь. Потом будет вечеринка с живой музыкой и пивом.

— Звучит заманчиво. А когда? — она щекотно водит ноготками вдоль моего позвоночника. Даже через футболку ощущается очень остро. Чтобы хоть немного распределить кровь из паха по всему телу, глубоко дышу свежим осенним воздухом.

— В эту пятницу.

— Я очень хочу, — признается Ро.

— Тогда я соглашаюсь. Но учти, еще раз попрекнешь меня бабками, я тебя выпорю. Поняла? — кивает и снова прячет носик у меня на груди. — Умница. А теперь беги домой, пока тебя не начали искать с собаками. Мы же не хотим обломать себе шикарные выходные?

— Не хотим, — крутит головой.

Отдает мне куртку и уходит в ту сторону, откуда пришла. Интересно, она через соседей что ли сбежала? По моим прикидкам, там нет других вариантов.

— Моя маленькая авантюристка, — курю и жду, когда скроется за поворотом параллельной улицы.

Получаю от нее сообщение, что все хорошо. Никто даже не заметил, что Авроры не было на ее же празднике целый час. Еще больше хочется взять мечту с собой на гонку и снова увидеть, как у нее горят глаза.

Возвращаюсь домой. Мать спит уже. Трезвая сегодня, что не может не радовать. А я беру ноут, обкладываюсь учебниками и устраиваюсь на кровати. Пропущенную лекцию, во время которой я ездил за подарком для Авроры, переписываю уже с полузакрытыми глазами. Поржав над собственным почерком, надеясь, что завтра я хотя бы через слово разберу то, что накарябал, ложусь спать, отодвинув книги и тетради в сторону.

Утром пью чай на кухне, пока мама принимает душ.

— Ма, мне вчера деньги за подработку перевели, я тебе на карту половину перекинул. Видела? — спрашиваю, когда она выходит.

— Видела. Оставил бы себе, есть же у нас еще немного.

— Вот именно, что немного. Я завтра буду в баре у знакомого, поговорю, может возьмет в ночные смены на подработку.

— А учиться когда, Марат? Не дури. Я тебе обещаю, что выйду на работу. Все будет хорошо, — она гладит меня ладонью по спине.

На самом деле, никакой подработки в баре не будет. Если в пятницу все пройдет нормально, я снова начну гонять за деньги. Просто матери этого лучше не знать. Спать будет крепче.

Еду в универ и нас основательно так загружают. Даже между парами не получается сорваться к Ро в соседний корпус. Но мы переписываемся. Она накидала мне фотографий с дня рождения и среди них случайно попалась еще одна, после которой я получил тонну смущенных смайлов и требование удалить немедленно.

Ага. Сейчас!

Как удалить такую красоту?

Моя мечта селфится перед запотевшим зеркалом в ванной. Очевидно голенькая, но на фотке я вижу лишь влажные, растрепанные волосы, красивые глазки, офигенно вкусные губы, плечи, ключицы и соблазнительную ложбинку между сексуальных полушарий, которые Ро прячет своей же рукой.

«Удали!» — прилетает снова.

«Не-а. Это все мое теперь. Для кого, кстати, фоткалась?»

«Для себя, Мар! Посмотреть кое-что хотела» — и снова отряд из смущенных смайлов.

«Что?»

«Тебя это не касается. Удали!»

«Я готов только заменить на такую же, но я сзади и вместо твоей руки там лежит моя»

«Марат!!!» — столько возмущения в этом слове.

Ромыч пытается заглянуть мне в телефон, напарывается на кулак и недовольно трет нос. Зато угомонился и не лезет. Решаю больше не дразнить свою девочку, предупреждаю, что завтра заберу ее сразу после универа, чтобы потом ей опять не пришлось сбегать из дома.

Глава 7. Неожиданное знакомство с мамой

Марат

Мечта нетерпеливо топчется у моего байка на парковке. Свиты ее рядом нет. Сама в узких джинсах, кедах и короткой белой курточке с капюшоном. Все время поправляет съезжающую с плеча тонкую лямку рюкзака.

Увидев меня, улыбается и машет ладошкой, подняв вверх руку.

Да вижу я тебя, красивая. Намертво прилип, хрен отдерешь.

— И чего мы наврали родителям? — ныряю руками под полы расстегнутой куртки и сразу под тонкий свитер. Ро задыхается от возмущения и тут же смешно краснеет.

— Меня Лера прикроет. У нее родители улетели во Францию по делам бизнеса, я переночую у нее. Убери руки, пожалуйста. Холодные, — передергивает плечиками от озноба.

— Так я грею, — целую ее в нос, поглаживая бархатную кожу вдоль позвоночника. — До гонки еще несколько часов. Мне надо переодеться, так что сейчас едем ко мне. Заодно покормлю тебя.

— Я к тебе не поеду! — испуганно распахивает глаза.

— Страшно? — спускаюсь пальцами к копчику. Ро хватает ртом воздух и покрывается мурашками.

— Не поеду, — упрямо поджимает губы и пытается убрать мои наглые руки со своей спины.

— Окей. Будем стоять здесь до самого вечера. Замёрзнем и заболеем. Отличная идея, — снова ползу пальцами вверх, пересчитывая выпирающие позвонки, добираюсь до полоски бюстгальтера.

На мордашке моей мечты отражается настоящая паника и щеки горят уже, как грудь у снегиря.

— Поехали! — сдается. — Умеешь ты уговаривать!

О, да! Чего-чего, а как договориться с женским телом, я прекрасно знаю.

Достаю из кофра второй шлем, поменьше, чем мой. Одолжил у знакомой девчонки специально для Авроры. Она с восторгом трогает острые пластиковые кошачьи ушки, расположенные на нем, и не мешает, пока я застегиваю ей куртку и защелкиваю визор.

Уже увереннее садится позади меня, обнимает, прижимается и мы стартуем. По дороге заезжаем в сетевой супермаркет. Ро удивленно смотрит, как я кидаю в корзину пачку пельменей, сметану, зеленый лук, цепляю с полки колбасу, сыр, а следом булку хлеба.

— Ты это будешь есть? — спрашивает она.

— И ты тоже, — ставлю ее перед фактом.

Мать с утра куда-то собиралась и вряд ли к моему приезду успела вернуться и что-то приготовить. Так что будем обходиться подножным кормом. Аврора смотрит на пельмени так, будто в пачке сидит динозавр, не меньше.

— Давай возьмем, что ты хочешь, но я не рекомендую тебе отказываться. Я неплохо их готовлю, — щелкаю ее по носу.

— Я рискну только ради того, чтобы посмотреть, как ты готовишь, — соглашается она.

Расплатившись на кассе, быстро добираемся до моего дома. Ро с любопытством смотрит по сторонам, даже помогает мне подержать пакет с нашим обедом, пока я убираю в кофр ее шлем.

Дверь в нашу квартиру не заперта. Вхожу в прихожую, слышу голоса и женский смех, доносящийся с кухни, а также сопровождающий его звон стекла.

— Пиздец… — тихо вздыхаю, но Ро все равно слышит.

Помогаю ей снять курточку, выдаю тапочки. Пока мы шуршим одеждой, нас слышат. Мать выходит встречать. Глаза блестят, щеки порозовели. На ней платье, в котором она уходила утром, и черные колготки со стрелкой, тянущейся вниз от колена. Но на все это мне совершенно плевать. От нее тянет вином, и это явно не один бокал.

— Аль, Маратик девочку привел, представляешь?

Мне хочется провалиться сквозь землю, развернуться и вывести отсюда Аврору. Как-то я не рассчитывал застать в три часа дня такую картину.

— Я думал, ты поехала искать работу, — строго смотрю на мать.

— Я поехала, сынок, но встретила тетю Алю, мы разговорились, и я решила позвать ее в гости. Как зовут девочку?

— Аврора, — подает голос моя мечта.

— Очень красиво. Ну чего вы встали? Проходите. Чего ты там купил? — заглядывает в пакет. — Пельмени. Сейчас водичку поставлю. А вы не стойте в прихожей. Проходите, проходите. Аврора не стесняйся. Я очень рада увидеть своего сына с девочкой. Ты знаешь, — кричит она уже из кухни, — Маратик еще никого домой не приводил и нам с отцом не показывал.

— Правда? — улыбается Ро, кладет ладошку мне между лопаток. — Все нормально, Мар. Ты чего так напрягся? Это же мама. Меня вот так никогда не встречали.

— Правда, — отвечаю на ее первый вопрос. — Пойдем.

Беру ее за руку и веду сразу в свою комнату. Ничего выдающегося. Кровать у стены, застеленная темным покрывалом. Старые постеры с любимыми актерами, музыкантами и симпатичными девочками. Мотоциклы, само собой. В основном рисованные. Баловался одно время, в школе еще, когда на уроках было скучно. У стены стоит высокий шкаф со шмотками, где всегда царит легкий хаос. Кресло в углу у окна, книжные полки, компьютерный стол, зеркало. Типичная пацанская спальня.

Убираю со стула свои домашние шорты, носки. Все небрежно запихиваю в шкаф, пока Ро осматривается, водит пальчиком по одному из самых удачных рисунков байка.

— Красиво.

— Это лет пять назад было. Я давно уже не рисую. Теперь только пишу, — смеюсь, намекая на коды.

— И гоняешь, — улыбается она.

— И это тоже. За мать извини. У нас сейчас непростой период, — оправдываюсь.

Не люблю это делать и перед кем-то другим не стал бы, но перед ней реально неудобно.

— Поедим здесь? — предлагаю мечте.

— Ты обещал показать, как готовишь, — напоминает она.

— Я не знал, что у нас будут гости. Ладно. Пошли попробуем. Мужчина ведь должен держать слово, — подмигиваю Авроре.

Беру ее за потеплевшую ладошку и веду за собой на кухню. На столе нехитрая нарезка, криво поломанная шоколадка в фольге, открытая бутылка вина и два бокала. Тетя Аля здоровается с нами. Сажаю Ро на табуретку у окна и заглядываю в кастрюлю. Вода еще не закипела. Снимаю ее с огня, выливаю содержимое в раковину и ставлю вместо нее сковородку. Я же хотел порадовать свою девочку изысканной кухней.

— Боже, как это сексуально. Мужчина у плиты, — вздыхает мамина знакомая.

— Аля! Да он мальчишка еще! Наливай лучше. Выпьем за первую девочку сына, которую я увидела.

Глава 8. Опасная клятва

Марат

Ро моментально загорается восторгом, стоит нам слезть с мотоцикла и нормально оглядеться. На самодельной сцене играет местная рок-группа, танцуют девчонки в коже или коротких шортах, горят костры, протянуто освещение, питающееся от генераторов. Стоят газели с оборудованием. Пиво льется рекой, иногда в прямом смысле этого слова. Пахнет бензином, выхлопом и горячим асфальтом несмотря на осень. Парни устраивают шоу, жгут резину, выделывают трюки, поднимаясь то на заднее, то на переднее колесо, гоняют без рук, проверяя на крепость яйца.

Атмосфера качает. Моя мечта с приоткрытым ртом глазеет по сторонам.

— Это тебе не пафосные клубы, — говорю ей на ухо, чтобы расслышала. — Тут все по-настоящему.

Двое парней выезжают вперед и почти синхронно поднимают байки в стойку. Ро попискивает от восторга, перетаптываясь с ноги на ногу под тяжелые гитарные рифы. Курю у нее за спиной, стараясь дымить в сторону. Меня тоже начинает отпускать. Тревогу заменяет предвкушение предстоящего заезда. Давно я не был здесь в качестве участника. Кажется, целую вечность. Но сейчас мне нужны бабки. Дорогая девочка, перед которой нельзя упасть в грязь лицом. Запасы денег дома заканчиваются. Я больше нигде столько не заработаю быстро. Только здесь. Но официально сезон закончился. Сегодня выбрались, потому что погода позволяет. Осень относительно теплая в этом году и организаторы решили поднять бабла. Посмотрим, сколько продержится такая погода и сколько я успею заработать.

Выебываться перед Ро я не стану. Ей придется принимать меня таким, какой я есть, иначе у нас ничего не выйдет, но и все время кормить ее жареными пельменями не вариант. Я покажу ей свои реальные возможности, а там посмотрим. Хочется, чтобы влюбилась не за бабки и походы в рестораны.

Объявляют подготовку к старту. Беру Аврору за руку, веду в сторону нагромождения шин. Поднимаю ее и ставлю повыше на резину.

— Здесь тебя не сметут и будет хорошо видно. Вернусь, заберу. Никуда не уходи. Потеряешься, — целую ее в холодный нос.

Возвращаюсь к байку, вывожу его на стартовую линию. От адреналина приятно покалывает пальцы. Соскучился я по всему этому.

Еще раз глянув на Аврору, убеждаюсь, что моя мечта послушно стоит на месте и во все свои большие серые глаза смотрит на меня.

Прогреваем движки порыкивая моторами. Нас выставили по трое, ширина дороги позволяет. Ну и азарта добавляется немного больше. Обойти двоих соперников поинтереснее чем одного.

Против меня примерно равноценная техника, так что все будет зависеть исключительно от опыта.

Отдают старт, и мы срываемся с места. Прямая трасса, ничего сложного на первый взгляд, но чуть перегазовал на старте и отстал. И масса других мелких ошибок могут помешать добраться до точки разворота первым.

Эту гонку я заканчиваю вторым. Не устраивает. Чтобы заработать, надо прийти первым. Пропускаю два заезда других троек и снова выхожу на старт. Пока ждал, успел проанализировать свои ошибки.

Новый заезд. Рев моторов немного глушит. По асфальту стелется и тут же развеивается выхлоп. Мы несемся вперед практически на равных. Сильные парни сегодня собрались.

Играя газом на развороте, все же удается чуть спутать всем карты и вырваться вперед. На финиш возвращаемся с небольшим отрывом. Я в этот раз первый.

— Рад, что ты вернулся, — хлопает меня по плечу один из знакомых организаторов.

— Я тоже, — хмыкаю, забирая свои бабки. — Нормально так на меня поставили, — пересчитываю и прячу в карман.

— Ну ты сначала заставил всех понервничать, — смеется он, — но свой навык подтвердил и народ оживился. Будешь еще кататься сегодня?

— Нет, для первого раза после «отпуска» хватит. Да и не один я, — киваю в сторону Авроры.

— Понял. Отдыхай. Созвонимся, — бьем по рукам, и я спешу к мечте.

— Ну как тебе? — обнимаю ее. Тепленькая такая, пахнет вкусно. Вдыхаю запах с ее волос просто кайфуя.

— Страшно. Я за тебя волновалась, — бубнит мне в грудь.

— Может тогда обнимешь? — смеюсь, заглядывая в ее глазки.

Она расстегивает мне куртку и ныряет под нее руками. Урчу от удовольствия, жмурясь, как обожравшийся кот. Мы пьем безалкогольное пиво из бутылок, смотрим концерт и обнимаемся.

После гонки народ плавно перетекает в местный бар, забронированный сегодня только под нас.

Ро испуганно смотрит на взбудораженный парней и бородатых мужиков постарше, стремящихся отметить событие и просто хорошенько оторваться.

— Мы можем не ходить, — успокаиваю ее.

Там будут много курить прямо в помещении, материться и творить всякие непотребства. Не знаю, выдержит ли ее неподготовленная психика подобное мероприятие до конца.

— Почему? Я хочу, — упрямо заявляет Ро.

— Ну окей. Сама напросилась, — посмеиваясь, веду ее внутрь.

Музыканты тоже переместились сюда. Наигрывают известные треки классики российского и зарубежного рока. Под аккомпанемент быстро переставляют столы, освобождая весь центр бара для развлечений. Барменша вместе с хозяином заведения разносят запотевшие кружки с пенным. Из закуски в основном чипсы и самодельные сухарики с чесноком. Теплые еще, внутри мягкие, сверху хрустящие. Пахнут одуряюще и под холодное пиво залетают на «ура».

Беру себе кружку безалкогольного, а Ро выпросила обычного. Скармливаю ей один сухарик. Морщится от количества чеснока, делает несколько глотков пива. На губах остается белая пенка. Слизываю ее языком, она снова смущается.

— Расслабься, здесь все свои, даже если знакомы только визуально. Это как семья, малыш. Такая большая, немного чокнутая, но очень надежная.

Кто-то усадил подругу на колени и жадно целуется, что-то пьет и перекрикивая музыку обсуждает заезд. Я тоже перекидываюсь парой слов со знакомыми парнями, пока моя девочка начинает хмелеть.

Парни устраивают конкурс байкерских частушек. Главный приз, естественно пиво. Ржем до слез. Я периодически закрываю ушки Авроре, чтобы совсем мне девочку не портили. Но ей все нравится. У нее горят глаза. Она открыто смеется и больше не возмущается, когда я ее целую.

Глава 9. Фотосессия

Марат

Немного потискав ее в кровати, поднимаюсь, беру за руку и веду за собой в ванную. Ро смотрит на зеркало и начинает хныкать, а я только довольно киваю, стягивая себя верх, оголяя торс. Мечта жмурится, приоткрывает один глаз, видит, что я посмеиваюсь над ней и снова жмурится.

Отличное настроение вперемешку с возбуждением просто зашкаливает.

Шагаю к ней, стягиваю курточку за рукава, аккуратно вешаю на крючок для полотенец. Пробираюсь ладонями под свитер и веду вверх, собирая его с собой. Ро все еще жмурится. Губку прикусила белыми зубками и дышит через раз.

— Руки подними, — прошу ее. Поднимает и я аккуратно снимаю с нее свитер. — Это гораздо интереснее, чем на фото. Убираю за спину мягкие русые волосы, смотрю, как от бешено колотящегося сердца мелко дрожит ее аппетитная грудь, спрятанная в кружево белья.

Беру в ладони полушария, аккуратно сжимаю, глажу пальцами кожу, покрывающуюся мурашками, нахожу острые соски и трусь об них через тонкий лифчик.

— Мар… — всхлипывает Ро.

Скольжу ладонью по талии, рывком вжимаю девочку в себя и жадно впиваюсь в ее губы. Безжалостно врываюсь языком в горячий рот и даю понять, что отступать некуда. Она едва успевает за мной. Делает короткие вдохи. Обнимает, водит ноготками по голой спине. Толкаюсь вниз ее живота стояком, под нашим весом жалобно скрипит раковина.

Щелчок моих пальцев на застежке. Секунда, и ее лифчик улетает к остальной одежде. Пытается прикрыться. Возвращаю ее руки к себе за спину и прижимаюсь голым торсом к груди. Торчащие соски трутся о мою кожу. Склоняюсь и втягиваю в рот темную горошинку.

— Мамочки, — пищит Аврора, впиваясь ногтями мне между лопаток. Со стоном посасываю сосок вместе с частью груди. Кожа вокруг розовеет. Зацеловываю ее. Принимаюсь за вторую. Кусаю, вылизываю, снова кусаю. Ро хнычет, ерзает попкой по раковине все время задевая выпирающую ширинку.

— Детка, я же кончу сейчас. Аккуратнее, — выдыхаю ей в губы. — Хочу тебя безумно.

Нетерпеливо расстегиваю ей брючки, присаживаюсь, стягиваю вниз, любуясь мокрым пятнышком на трусиках. Прижимаюсь к нему губами, давлю языком. Аврора приподнимается на носочках и тихо стонет. Глажу бедра ладонями, продолжая ласкать свою девочку через трусики. Очень чувственная. Или это я с ней другой, не знаю. Чаще секс — это просто физика. С ней меня плавит, и крыша уже куда-то свалила, помахав мне на прощание.

Поднимаюсь. У нее глаза блестят, щеки пунцовые, губы припухли. Сглатывает и приоткрывает рот, стараясь втянуть в легкие как можно больше кислорода. А для меня его не осталось.

Красивая, избалованная и настолько моя, что от одного прикосновения к этой девчонке начинает трясти. От запаха ее кожи сводит живот. Мои эмоции пугают неискушенную девочку. Она теряется в них, а у меня падает планка и все, что вижу сейчас перед глазами, это красная надпись: «Хочу! Прямо сейчас!».

Резко дернув ремень на джинсах, справляюсь с ним, с ширинкой, и снимаю штаны, оставаясь в черных боксерах. Ро машинально роняет взгляд на мой стояк. Ее зрачки расширяются. Кажется, она только сейчас до конца поняла, во что ввязалась и что обратной дороги уже нет.

Наклоняюсь, достаю из заднего кармана штанов мобильник.

— Не-е-ет, — хнычет она.

— Да, малыш. Это наша с тобой первая фотосессия. Ты сейчас нереальная. Я хочу это запечатлеть. Хочу, чтобы ты точно все запомнила. И иногда, — разворачиваю ее лицом к зеркалу. Вдавливаю попкой в пах, — Ох…черт, — со стоном открываю приложение камеры. — Иногда, когда ты заберешься в кроватку или ванную, откроешь эти самые фотки и вспомнишь, как нам было хорошо.

— А нам было? — хрипло спрашивает она, глядя на наше отражение.

— О, да! Еще как!

Прижимаю ее к себе плотнее, обнимаю одной рукой грудь, стараясь повторить ее же фотографию, и щелкаю камерой. Показываю Ро, что получилось. Она улыбается.

Мы делаем еще несколько снимков в поцелуе или с моими наглыми руками, скользящими к ее трусикам. С пальцами, забравшимися под резинку и поглаживающими лобок.

— Марат, — она разворачивается и забирает у меня мобильник, роняет его в раковину. Теперь, главное, не открыть воду. — Мар, я должна предупредить, — мнется Ро. — У меня еще ни разу не было… с парнем.

— А с кем было? — вырывается у меня.

— Марат!!! — она вспыхивает и шлепает меня ладошкой по груди. Сама же смеется, и я вместе с ней.

— Я догадался, — прекращаю смеяться. Глажу ее костяшками пальцев по щеке. — Ты же моя девочка. Я буду первым и надеюсь последним, — подмигиваю ей.

— Самоуверенный, — улыбается Ро.

— Жадный, — подмигиваю ей и тяну трусики вниз. Она пытается их удержать. Сама же убирает руки, позволяя себя раздеть.

Снова разворачиваю ее лицом к раковине. Снимаю боксеры и веду членом по упругим ягодицам. Очерчиваю ладонями изгибы идеальной для меня фигуры, накрываю грудь и ласкаю ее перед зеркалом. Ро смотрит на мои руки, я смотрю на нее.

— Прогнись в пояснице, — шепчу на ухо. Она послушно оттопыривает попку. Стучу по внутренней стороне ступни, чтобы расставила ноги немного шире. — Нравится смотреть на нас? — направляю член ниже, глажу головкой набухшие складочки.

— Да… — выдыхает мечта.

— Тогда смотри и не отвлекайся. Не бойся ничего, я аккуратно.

— Я не боюсь. Почти, — улыбается она и тут же стонет, закусив губу.

Вдавливаюсь во вход, удерживая одной рукой член, второй — Аврору за бедро. Даю ей привыкнуть. Она тяжело и часто дышит. Мышцы сокращаются. Глажу ее пальцами по попке. Расслабляется.

Убираю руку и давлю дальше, погружаясь в горячую, крышесносную тесноту. Она делает вдох, я выдох и одним коротким, но резким движением вхожу до конца. Ро впивается пальцами в края раковины, приподнимается на носочки, пытаясь уйти от неприятного ощущения. Удерживаю. Осторожно ложусь на ее спину торсом и влажно целую шею, плечо, лопатки.

— Очень больно?

Отрицательно крутит головой, а я чувствую, что обманывает.

Глава 10. Первая ревность

Аврора

Он такой… такой…

Я даже не знаю. Сильный, красивый и удивительно взрослый, если сравнивать со знакомыми парнями его же возраста. Подтянутое тело, твердый пресс, ярко выраженные мышцы, уходящие в пах, сильные ноги, мощная грудь, широкие плечи и очень красивые, наглые руки.

В его глазах застыла печаль. Марат этого никак не показывает. Он целует, улыбается, пока я бессовестно трогаю его тело наслаждаясь пульсирующим теплом под пальцами. Он заигрывает, пошло шутит и тяжело дышит, как только мои пальцы спускаются ниже пупка. А в глазах все равно есть что-то такое, от чего у меня скручивает живот.

В голове пока не укладывается, что у нас все случилось. Я просто взяла и подарила Марату свою девственность. Страшно, что будет дома, когда родители узнают. Я ведь стоила дороже, пока была нетронутой папиной дочкой.

Мар уперся ладонями в кафельную стену, опустил голову, закрыл глаза. По его волосам на лицо стекает вода. Влажные ресницы подрагивают, левый уголок губ слегка вздернут. Мне сейчас не надо вставать на носочки, чтобы дотянуться за поцелуем. Я пью губами воду с его губ. Хриплый мужской стон запускает волну кипятка по моим венам. Наши языки переплетаются, медленно, обманчиво лениво двигаются, ощупывая друг друга так, как я изучала тело Марата.

Его член снова наливается кровью и бесстыже тычется мне в живот.

— Пойдем в кроватку, а, — просит Мар.

Я забыла все слова и просто киваю.

Марат помогает мне выбраться из ванны, с довольной мордой вытирает, не забывая задевать все самые чувствительные местечки, целует в лобок, поднимается, заворачивает меня в полотенце и отправляет в единственную комнату номера.

Пока он задерживается, я стараюсь просушить волосы. Хорошо, что здесь нет зеркала и задернуты шторы. Смотреть на себя сейчас стыдно. Голая, в номере дешевого отеля, с брутальным парнем, которого знаю всего ничего и у меня с ним был, и явно еще будет секс! И это Аврора Стоцкая, дочь известного бизнесмена, метящего в политики. Что я делаю?

Влюбляюсь в Марата, кажется…

Или уже. Так бывает?

Остатки здравого рассудка вопят, что это отношения без будущего. И теперь меня вряд ли так же удачно выдадут замуж, как могли бы. И потенциальный муж скорее всего будет относиться ко мне с пренебрежением. Будет попрекать тем, что я была с кем-то другим.

Глупости, конечно, но воображение подкидывает именно такие картинки. Мне одномоментно и хорошо, и страшно.

Наглые руки Марата снова заставляют забыть обо всем. Он обнимает меня со спины, прижимаясь теплым членом к пояснице. Демонстрирует фольгированный квадратик с презервативом. Пока я соображаю, чтобы это могло значить, на кровать летит целая пачка, а следом за ней Мар кидает на покрывало и меня.

Распяв под собой мое хрупкое тело, он сексуально вскрывает упаковку от презерватива зубами, выкидывает блестяшку за пределы кровати. Я слежу, как она, поболтавшись в воздухе, скрывается из виду. Мне просто вдруг неловко смотреть, как Марат надевает презерватив.

Чувствую прохладный латекс вместо бархатной головки. Невольно сжимаюсь, но Мар настойчиво проникает в мое тело.

Снова становится немного больно.

— Мы еще разочек и все, — шепчет он в губы, а я смотрю на упаковку презервативов, валяющуюся недалеко от меня, и очень в этом сомневаюсь. — Раздразнила.

— Сам разрешил себя трога-а-ать… — хватаю ртом воздух от резкого опустошения и такого же резкого рывка вглубь.

— Все продумано, — подмигивает он и снова двигает бедрами назад так далеко, что мне становится пусто и холодно.

Трется головкой о вход и погружается до упора. Я чувствую… Боже! Я чувствую, как к моей промежности жмутся напряженные мужские яйца. Мар разводит мои ноги шире и теперь при каждом толчке я трусь чувствительными складочками о его лобок.

Мар показывает мне совсем другой секс. То, что было в ванной, это просто детский сад. Он в полной мере дает мне понять, что я с мужчиной, жаждущим мое тело во всех его ракурсах.

Между собственными стонами пытаюсь уловить его взгляд. Он тоже другой сейчас. Горячий, жадный, страстный и…темный. Его карие глаза пошло, захватывающе черные.

Я точно схожу с ума.

Впиваюсь ногтями в его плечи, чтобы удержаться от падения в эту темную бездну. Веду ладонями по рукам, завожу на спину, чувствуя, как при каждом движении работают все его мышцы.

И целует он иначе. Грубее, жёстче. Таранит мой рот языком на манер собственного члена. Я не успеваю дышать. Кислорода не хватает до головокружения. Он выбивает его из меня, вытягивает и высасывает. Сминает грудь, высовывает язык и глядя мне в глаза, проводит им по соску. Низ живота простреливает сильнейшим удовольствием, на грани оргазма.

Эта пошлая зараза довольно улыбается и продолжает демонстрировать мне, как кончик его языка играет с моим соском. Смотрит с вызовом. Его член пульсирует во мне, но Марат явно себя притормаживает. Он дразнит, распаляет. Я задыхаюсь. Перед глазами плывут черные точки. Он засовывает свой развратный язык мне в рот, и я снова дрожу под парнем в сладких судорогах.

Плотнее сжимаю его член. Это дает вторую волну дрожи. Марат закидывает мои ноги к себе на поясницу и выносит меня из реальности секунд на десять. Ничего не слышу, кроме его стона. Ничего не вижу, кроме темноты его глаз. Ничего не чувствую, кроме того, как Мар кончает в презерватив, не выходя из меня.

Скатывается на бок, снимает резинку, прижимается ко мне. Бедро слегка намокает от влажной головки. Ерзаю, устраиваясь удобнее. Марат шипит и кусает меня в плечо.

— Лежи спокойно! Не больно больше? — пожимаю плечами. Не знаю я, больно мне или нет. Я плаваю в новых ощущениях, в новых запахах и пока ничего не могу ему ответить. — Спи, мечта моя. У нас будет еще целое утро на двоих.

И я послушно засыпаю…

Меня будят звуки льющейся воды и вибрирующего телефона. Мобильник Марата лежит на тумбочке и очень настойчиво звонит. Я, как хорошо воспитанная девочка, сначала не смотрю в экран, но, когда телефон замолкает и начинает вибрировать снова, любопытство берет верх, а настроение резко падает вниз. На экране фотография симпатичной девушки и имя: «Леля».

Глава 11. Папина дочка

Аврора

Тридцать минут? Боже! Мы не успеем. Нет. Мы точно не успеем и тогда мне конец. И Марату тоже. И Лере.

Мамочка, как же страшно.

Забыв про душ, судорожно натягиваю джинсы, путаясь в штанинах. Дрожащими пальцами пытаюсь вывернуть свитер. Понимаю, что забыла трусики, но на них сейчас совершенно наплевать. Так мало времени. В зеркале растрепанная, ненакрашенная я. Ужас! Я так даже дома стараюсь не ходить. Точно с ума сошла.

Безумие! Это какое-то безумие!

Выбегаю из ванной и врезаюсь в только что вошедшего Марата. Он ловит меня, а я дрожу. И время. Оно же идет! А мы так далеко от Леры. Хочется уткнуться в грудь парня и разрыдаться от накатившей паники.

— Выдыхай, — его голос, действует как мгновенное успокоительное. — Что случилось?

— Отец… — делаю вдох и чувствую, как в носу все же начинает щипать.

— Дальше, — Мар гладит меня по спине и это еще немного успокаивает. Он же взрослый и сильный. Он сейчас меня обязательно спасет.

— Отец скоро будет возле Лериного дома. Он… он… — шмыгаю носом, чувствуя, как по щекам все же текут слезы.

— Сколько у нас времени? — никаких лишних вопросов от него, только по делу.

— Минут двадцать. Мы не успе-е-ем, — все же тыкаюсь носом в его грудь, как слепой котенок и реву. — Мой район, Мар. Не у-успе-е-ем.

— Если будешь плакать, точно не успеем. Вытирай слезки, — мягко меня отстраняет, — и дай мне две минуты, чтобы собраться.

Пока он собирает по номеру ключи, сигареты, куртку, я обуваюсь и стараюсь хоть немного успокоиться. Марат же с виду совершенно спокоен и абсолютно серьезен. Не понимаю, как он так перевоплощается. Из беззаботного, нежного парня в сурового мужчину. Обещаю себе позже обязательно в этом разобраться, а пока мне ничего больше не остается, только довериться ему.

Мар берет меня за руку, выводит из номера и быстрым шагом идет из отеля на парковку. Заводит мотоцикл, сам надевает на меня шлем.

— Держись крепко, Ро. Поедем быстро и не всегда аккуратно.

Я только киваю и послушно прижимаюсь к нему, оседлав мотоцикл. Глаза зажмуриваю на всякий случай. Марат так стартует с места, что нас качает назад. Я еще плотнее прижимаюсь к парню. Он несется по главной дороге, объезжает светофоры дворами, где это возможно, а где нет, срывается с места одним из первых, под недовольные сигналы других участников движения. Это очень - очень страшно. Но гораздо страшнее будет нам обоим, когда отец узнает, что я натворила. Поэтому я стараюсь не визжать, особенно когда он поворачивает.

— Точный адрес, Ро, — просит Мар, когда мы въезжаем в мой район, состоящий из элитных коттеджей.

Быстро объясняю ему как доехать и немного работаю навигатором. Он смеется, когда я путаю право и лево. А мне не смешно, потому что из-за меня мы едва не врезаемся в дерево. И в этот момент я все же визжу.

— Все хорошо. Не кричи, — успокаивает Марат, выравнивая мотоцикл и подгоняя его за дом Леры.

Как только он снимает с меня шлем, быстро достаю телефон и смотрю, сколько времени прошло со звонка отца. Немного выдыхаю. Успели.

— Ты подождешь меня здесь? Нельзя, чтобы он тебя видел.

Ему не нравится. Он говорил, что не собирается прятаться, а я не готова предъявить его миру как своего парня. А показывать Марата отцу — это подписать ему смертный приговор. Не хочу так. Я хочу еще быть с ним. Мне хорошо. Мне нравится. Я все же влюбляюсь в него, наверное… надо больше времени. Вот и все. Но сейчас его нет.

— Прости. Дождись меня, пожалуйста. Я выпрошу для нас выходные.

Поднявшись на носочки, целую его в плотно сжатые губы. Марат практически не отвечает. Смотрит на меня своим потемневшим взглядом, полным тоски и …злости.

— Прости, — повторяю еще раз и бегу к Лере.

Колочу в дверь в воротах. Мне открывает охрана.

— Я ночевала здесь, — умоляюще смотрю на молодого парня в форме. Он улыбается и кивает.

Успеваю забежать в дом и даже подняться в комнату Лерки. Она и правда еще спит, но я вламываюсь с таким грохотом, что подруга просыпается. Стягивает маску с лица и хлопает ресницами.

— Пожар? — морщит свой красивый носик.

— Хуже. Отец! Приедет сейчас, — стараюсь как можно быстрее отдышаться, но в зеркале отражается полнейшая взъерошенная жуть.

— Оу. Твой Марат хоть стоит такого риска? — Лерка снова ложится и обнимает подушку.

— Стоит, — улыбаюсь. — Спасибо, что выручаешь.

Она машет на меня рукой и сладко зевнув, закрывает глаза. У меня как раз трубка начинает вибрировать. Отец.

— Да выруби ты его, — стонет Лера.

Она не специально, но я так ей благодарна. Я успела нажать на зеленую, и папа скорее всего услышал ее голос.

— Да, пап, — говорю уже гораздо спокойнее, чем было в первый раз. — Сейчас выйду.

Бросаю куртку на Леркин комод и в свитере выхожу на улицу. Благодарно улыбнувшись охраннику, обнимая себя руками ныряю в приоткрытую дверь и сразу же в машину к отцу.

— Чего раздетая? — хмурится родитель. А я в вещах, которые пропахли Маратом. Сев в машину, я отчетливо чувствую мужской запах, прилипший ко мне, и наш первый секс, который я не успела смыть.

— Тут же недалеко было бежать, — пожимаю плечами, чувствуя, как у меня в животе все органы скручивает в узлы.

— Мне не нравится, как ты выглядишь, Аврора. Слишком бледная. Скажи матери, чтобы записала тебя к нашему терапевту на понедельник. Хотя нет, — не дожидается ответа, — сам скажу.

— Мне не нужен врач, пап. Просто не выспалась, — и я даже не лгу. — Ты надолго улетаешь?

— Малыш, ты же знаешь, как это бывает, — смеется он. — Планирую одно, а по факту все будет как будет. Ты во сколько домой собираешься?

— Я хотела попросить… — скромно опускаю реснички. — Можно мне остаться у Леры на все выходные?

— То есть про свою выходку ты уже забыла? — его взгляд становится суровым.

— Нет, — ниже опускаю голову. — Но может в честь дня рождения ты все же мог бы меня простить? — взмахиваю ресничками.

Глава 12. Подарок от Авроры

Марат

— Судя по твоей довольной физиономии, все же дала, — расплывается в улыбке Ромыч.

— Я тебе сейчас точно всеку! — рявкаю на него.

— Да ладно тебе, Шторм. Мы же искренне переживаем за друга, — стебут пацаны и смотрят на меня с жаждой подробностей.

Показав им фак, ухожу в самый конец аудитории. Парни ржут и продолжают самостоятельно развивать тему. Больше поговорить не о чем.

Забив на них, достаю телефон. Пропущенный висит от Лельки. В выходные мне вообще было не до нее. Я дорвался до одной красивой девочки и сегодня все утро опять мучился стояком, только теперь от воспоминаний.

Фотки наши рассматривал. Классные получились. От одного вида можно кончить, а когда знаешь, какая на вкус кожа этой девочки и как она сладко стонет одновременно краснея, крышу сносит окончательно.

Между сексом мы ели, пили и много разговаривали. Я за последний год сказал меньше слов, чем с ней за два прошедших дня. Выяснил, что она говорит больше и быстрее, когда волнуется. Забывает дышать, когда я ее целую. Любит чай с лимоном и ягоды практически в любом виде. Как и многие девчонки, прется от романтических комедий и смазливых псевдо рок-музыкантов. Так же совсем не прочь посмотреть отличное фэнтези или даже боевик, если со мной. Сама сказала. Было чертовски приятно, и я пообещал сводить ее в кино. Еще она любит лошадей и котиков. Я угадал с подарком на день рождения, потому что мишек она любит тоже. Когда не смущается, смотрит мне в глаза и пытается разгадать причину поселившейся в них тоски. Про отца и сестру я Ро так и не рассказал. Не хочу, чтобы она меня жалела. Сцены с матерью и вином мне хватило. До сих пор дискомфортно.

Преподаватель задерживается. В аудитории стоит гул голосов. Ромыч с пацанами продолжают угорать, залипая в мобилках. Решаю, что вполне успею позвонить бывшей девушке. Называть ее так мне тоже дискомфортно. То, что у нас было сложно назвать отношениями, но Леля считала это именно таковым. Не стал разубеждать. Мы трахались и ругались. Потом снова трахались, потому что мириться иначе не получалось. А потом мне надоело. Не знаю, как так вышло, что мы общаемся.

— Привет, — Леля отвечает моментально.

— Здравствуй. Случилось чего?

— Беспокоилась, — ошарашивает меня.

— С чего бы? — хмурюсь, катая шариковую ручку по столешнице.

— Да ты обычно всегда трубку берешь или перезваниваешь, а тут ни того, ни другого. Вот я и запаниковала. Мало ли. В прошлый раз ты так пропал и случилось…

— Все нормально, — перебиваю ее. — Занят был. Брат опять убил комп? — перехожу сразу к делу, чтобы не лезла в личное.

— Как всегда, — вздыхает бывшая. — Достал уже! Пришлось доклад у одногруппницы набирать. До ночи вчера провозились, — зевает она. — Придешь?

— Вечером заскочу, гляну.

Входит преподаватель и я сбрасываю вызов, быстро попрощавшись с Лелей.

Занятие проходит в формате блиц - опроса и разъяснений для тех, кто отвечает неправильно. В целом интересно и довольно динамично.

После второй пары беру себе кофе, выхожу на улицу и пишу Авроре сообщение:

«Ты где?»

«С девочками идем за перекусом»

«Бери вкусняшку и приходи туда, где ты пыталась меня отшить» — ехидно улыбающийся смайл.

«Скоро буду. У меня для тебя подарок» — неожиданно быстро соглашается. Думал, поломается немного. Мы же шифруемся. Но может оно и к лучшему, а то всякие долбоебы типа Ромы не дадут покоя, а мне хочется сохранить все, что случилось, только для нас.

Медленно бреду за здание. Облокачиваюсь на ту самую стену, к которой недавно прижимал Аврору, и щурясь от почти белого осеннего солнца пью свой кофе. Стена теплая и настроение такое же.

— Тебе очень идет улыбка, — слышу ее голос.

Легкий ветер чуть раньше принес запах ее духов, но я сделал вид, что не заметил появления своей мечты. Стало интересно, что она будет делать. Хотелось, чтобы подошла и поцеловала.

— Держи, — вместо поцелуя Ро вручает мне короткий кожаный шнурок на шею с серебряным кулоном — мотоциклом. — Утром проезжала мимо одного знакомого магазинчика и вспомнила, что видела там его. Нравится?

— Очень, — крепко сжимаю маленькую копию байка в кулаке и целую Ро сам. Она млеет от моих прикосновений. — Дома все нормально? Проблем не было? — спрашиваю, разрывая поцелуй.

— Нет, если не считать того, что сегодня мы не сможем погулять после занятий, как планировали. Мама настояла на посещении ее психоаналитика. Считает, что со мной не все в порядке.

— Конечно не все. Ее хорошую девочку совратил злой я, — смеюсь. — Отказать не вариант?

— Я пыталась, но лучше один раз поддаться и сходить. Поверь мне. Посижу, помолчу, поулыбаюсь. Она успокоится и отстанет.

— Поможешь застегнуть? — протягиваю ей шнурок с кулоном.

Авроре приходится снова оказаться очень близко ко мне. Обнимаю, веду носом по щеке, мешая выполнить свою же просьбу. Она все же застегивает замочек. Шнурок непривычно трет кожу, но это ведь такая фигня. Мечта думала обо мне, вот что важно. Я до этой минуты сам себе не признавался в том, что мне было страшно приехать сегодня в универ и увидеть сожаление в ее глазах. Могла испугаться напора, откровенности, что была между нами. У нее ведь была целая ночь, чтобы все это обдумать.

— Пора бежать, — вздыхает Ро.

Смотрю на часы, киваю и отпускаю ее. Сам курю, забив на опоздание. Ничего мне за него не будет. Заодно решаю, что к Леле поеду раньше, а вечером дома засяду за книги. Надо подтянуть там, где просел, а потом сайт один поковырять за денежку. Попросили.

После занятий уже иду в сторону выхода. Цепляюсь взглядом за Макарова и еще двух парней из наших. Стоят у стены, спорят. Не знаю, что меня так напрягло. Решаю подойти. Рома как раз стоит, привалившись к стене одним плечом, и я оказываюсь у него за спиной.

— Бля! — дергается он, резко оглядываясь. Мобильник торопливо прячет в карман. — Ты че так пугаешь? Чуть не обделался!

Глава 13. У психолога

Аврора

В кабинете Эльмиры Алишеровны стоит гробовая тишина. Она уже минут двадцать пытается меня разговорить, а я упрямо молчу. Совсем. Водичку пью, конфеты из вазочки таскаю и не говорю ни слова. До абсурда доходит одно то, что при нашем так называемом сеансе присутствует мать. Она сверлит меня убийственным взглядом, а я все равно молчу.

— Ты права, Людочка, это очень странный протест, — вздыхает Эльмира Алишеровна. — не похоже на нашу девочку. Может она попала под дурное влияние? Ты знаешь всех ее друзей?

— Конечно, — с уверенностью заявляет мама.

А я продолжаю наблюдать, как меня обсуждают в моем же присутствии. Чувствую ли я себя сейчас пустым местом? Нет, я к этому привыкла. Даже не карябает. Вот если бы так себя повел Марат где-то в компании, я бы обиделась. Уже скучаю по нему, но даже написать пока не могу. Телефон тут же отберут и начнут проверять вдоль и поперек.

— Аврора, ты меня слышишь? — до меня доносится раздраженный голос матери.

— А? — поднимаю на нее взгляд. — Извини, я упустила момент, когда вы начали говорить не обо мне, а со мной, — отвечаю совершенно равнодушно.

Я устала, хочу домой, спать и звонить Марату.

— Детка, а ты случаем не влюбилась у нас? — с улыбкой спрашивает Эльмира Алишеровна.

— Может я просто выросла? — крепко сжимаю лямки рюкзака, глядя на обеих женщин.

— Не говори ерунды! — вспыхивает мать. — Ты едва окончила школу. Вырастешь, когда отец посчитает, что ты готова выйти замуж. А пока ты просто дерзкий, неблагодарный ребенок! Элечка, извини, — мама возвращает себе самообладание, — просто в последнее время навалилось. У Трофима… — заикнувшись об отце, замолкает, скосив взгляд на меня, — Потом об этом. Ни о какой влюбленности речи быть не может. Да и в кого? В кого ей влюбляться? От Семена она нос воротит, а других парней в ее компании нет. Девчонка просто решила помотать родителям нервы!

Я снова отключаюсь от их разговора. Время идет, мы так ни к чему и не пришли, кроме того, что я ужасная дочь, способная влюбиться лишь по указке родителей. Смешно слушать и я еще ярче представляю себе родительский шок, когда они узнают о том, что их дочь переспала с парнем, и он делал с ней такое… Щеки предательски вспыхивают, стоит вспомнить. Прикладываю к ним ладошки и стараюсь не улыбаться, чтобы не увидели и допрос не начался по новой.

— Можно мне в туалет? — в какой-то момент я понимаю, что разговор между Эльмирой Алишеровной и мамой становится бесконечным.

— Конечно, детка. Тебя проводить?

— Мне не пять, — напоминаю на всякий случай и подхватив рюкзак, еле сдерживаюсь, чтобы не покинуть кабинет бегом.

В коридоре приходит облегчение. Мне даже кажется, что здесь гораздо больше воздуха и я с удовольствием делаю вдох.

Забегаю в туалет, устраиваюсь на подоконнике и достаю телефон. Набираю Марата. Гудки, гудки, гудки. Вот зараза!

Снова набираю, опять гудки…

— Да, мечта моя, — раздается мурлыкающий голос, и я превращаюсь в счастливую лужицу.

— Поговори со мной минутку, пожалуйста. Я тут скоро с ума сойду, — жалуюсь ему.

— Я думал, ты уже дома.

— Нет, — вздыхаю. — Мы все еще у психолога. А ты чем занят?

— Я у Лели, комп чиню, — сообщает он.

«Марик, ты чай будешь?» — доносится следом женский голос и так у меня все скручивает неприятно внутри, что слезы начинают щипать глаза.

— Не буду, — отвечает ей Мар. — Малыш? Малыш, ты чего плачешь? — всхлип сдержать не удалось.

— Надо больно, — сглатываю противной ком.

— Мечта моя, я же говорил, между нами нет ничего. Мы даже не вдвоем. Тут брат Лелькин младший рядом со мной. Я ему заодно показываю, что как делать. Он в тот же универ собирается поступать, где мы с тобой учимся, на мою специальность. Ро, — зовет меня. — Ро, я люблю тебя, — говорит так, что у меня мурашки рассыпаются по всему телу. — Не плачь.

— Ты даже не сказал, что поедешь к ней, — вытираю слезы. От его признания внутри становится очень тепло.

— Да потому что это ни хрена ничего не означает. Поехал и поехал. Сейчас закончу и рвану домой заниматься, а вечером у меня встреча важная по поводу следующего заезда. Хочешь, я к тебе заскочу после нее? Перед сном поцелую. Выйдешь ко мне?

— Попробую. Привезешь мне мороженое? — снова улыбаюсь.

— Привезу, — обещает Мар.

Мы прощаемся. Мою руки под теплой водой и вытираю их так, чтобы было видно, что они еще влажные и я не зря уходила. В коридоре ловлю от Марата фотографию, на которой мне улыбаются он, симпатичный мальчик, скорее всего брат этой самой Лели, и рабочий стол, на который они установили обои с широкой улыбкой чеширского кота.

— Я и так тебе поверила, — пишу в ответ, а внутри все равно все ликует.

— А я и не оправдываюсь, — подмигивающий смайл. — Просто показал, чем мы тут занимаемся.

Быстро чищу нашу переписку и захожу в кабинет, где ничего не изменилось. Женщины общаются между собой, я сажусь на диван в прежнюю позу и замираю в ожидании, когда мы уже поедем домой. Кушать хочется, в конце концов!

А домой мы выдвигаемся аж через целый час. На улице успело стемнеть, мой желудок жалобно урчит и подвывает. Мама охрипла от того, сколько она говорила сегодня, и сейчас молча пьет воду из бутылки, недовольно поглядывая на меня. А я что? Я сказала, мне ее врач не нужен, она меня не послушала, сама виновата.

Как только машина останавливается во дворе, я не дожидаюсь водителя. Сама открываю дверь, быстро выскакиваю из теплого салона и ухожу в дом, прямиком на кухню. Стягиваю из плетеной корзинки теплую булочку и вгрызаюсь в нее зубами, жмурясь от удовольствия.

— Аврора? — удивляется повар.

— Офень фкуфно, — сообщаю ему, помахав румяной сдобой. Сглатываю то, что жевала, и под его удивленным взглядом стаскиваю из корзинки еще одну булочку. — Маме не говорите, — прошу его и мчусь на второй этаж, прижимая к себе трофей.

Булочки были для сотрудников. Надеюсь, я никого не объела. Мы не едим за ужином хлеб. Только отцу можно. И не то, чтобы я большой любитель хлебобулочных, просто реально голодная, аж пальцы дрожат.

Глава 14. Тяжелый день

Марат

Ро буквально кидается мне на шею и утыкается прохладным носом в кожу, неприкрытую футболкой. Нырнув ладонями ей под кардиган, стараюсь успокоить, поглаживая по спине. Чувствую, как она дрожит.

— Расскажешь?

— Тебе завтра нельзя в универе ко мне подходить и вообще делать вид, что мы знакомы, — шепчет она, не глядя на меня. — Я тебя очень прошу, Марат, сделай так, как я говорю. Завтра мать приедет. Со своей охраной я могу договориться, а с ней не выйдет.

— И долго мы будем прятаться? Мечта моя, рано или поздно нас все равно спалят. И что я тогда скажу твоим родителям? Что испугался? Кто я после этого, м?

— Все очень сложно, Марат. На меня… я не могу! — хнычет она.

— Говори уже, — стараюсь сделать вид, что я совершенно спокоен, но внутри все кипит от этих шпионских игр.

Меня бесит, что я не могу целовать ее, когда хочу. Не могу обнять или пригласить на нормальную прогулку. С одной стороны, понимаю, что это временная тишина только на пользу нашим отношениям, с другой, мне чертовски хочется открыто заявить на нее права.

— На брак со мной есть несколько претендентов. Все они сыновья известных бизнесменов или людей, имеющих отношение к власти. Никого из них я лично не знаю. Это решает отец. У меня есть относительная свобода, пока он считает меня ребенком. Мать строго следит за моим кругом общения, гардеробом, манерами и поведением в обществе. Оно не должно наложить ни единого пятна на фамилию будущего политика. А если родители узнают о нас с тобой, нас больше не будет, Марат. А я не хочу этого. Я не хочу тебя потерять.

На меня словно ведро ледяной воды вылили, а сверху столько же кипятка. Холод поочередно с жаром прокатываются волнами по всему телу. Это мне сейчас сказали, что у нас ничего не получится? У нас есть только сегодня? Каждый чертов день только сегодня?! Да это же бред!

Нет, я знаю, что современный мир грешит договорными и политически выгодными браками, но все это было так далеко, что не имело ровным счетом никакого значения. А сейчас она говорит… Моя мечта говорит, что ее выдадут замуж. И какой-то левый ушлепок в дорогом костюме и трусах за тысячу баксов будет трогать своими лапами МОЕ!

Я не согласен на такое! Категорически не согласен! Это моя девочка. Мне плевать на ее статус, на деньги ее родителей. Она любимая, красивая и желанная сама по себе без глянцевой упаковки, без косметики. Красивая, когда плачет, когда боится, когда нервничает и кусает губы. Ошеломительная, когда голая стоит под душем и изучает мое тело своими пальчиками. Это мое! Мое, вашу мать! Я дышу ею. Забрать у меня Ро и отдать ее другому равносильно убийству.

— Я не отдам тебя никому, — хриплю ей, путаясь пальцами в русых волосах. — Завтра сделаю, как ты скажешь. Обещаю. Но я никому тебя не отдам. Только я буду тебя касаться. Только я буду тебя любить. Если ты не захочешь обратного. Поняла меня?

Она жмется ко мне сильнее и часто кивает. Приподняв ее над землей, уношу в тень деревьев и жадно целую, вкладывая в каждое прикосновение то, что воспламенилось во мне. Кусаю ее губы, откровенно имею языком рот, и она так же жадно мне отвечает, делая вдохи через раз и выстанывая мне в рот мое же имя.

— Я заберу тебя завтра после занятий, — тяжело дыша, стараюсь хоть немного унять свой пульс. Он разогнался до скорости моего байка и давит на ребра, сильно мешая нормально дышать.

Я включился в эту игру, проникся чертовой романтикой наших отношений. Мне нравится это все. Я себя живым чувствую. Ро делает меня лучше. Я даже материться при ней почти перестал. Она тянется ко мне, ищет поддержки. Понимаю почему. Только я даю ей право выбора. При том, что я нагло присвоил эту малышку себе, я даю ей свободу, которой у нее нет в ее душном мире.

— Люблю тебя, — трусь о ее губы своими. — Ты не представляешь, как сильно я люблю тебя, Аврора. Я не сдамся, — закрыв глаза, легко прикасаюсь губами к ее лицу, дышу ее запахом. Моим запахом!

Я чертов наркоман и мой наркотик — Стоцкая. Она подсадила меня на себя и это не лечится, а значит надо бороться. Подумать, что я могу сделать, чтобы не потерять ее. Думать на трезвую, а сейчас я пьян от собственных эмоций и мысли путаются. Я целую свою мечту, понимая, что пора отпустить, иначе ее будут искать.

— Мороженое тебе привез, — вспоминаю я.

Иду к байку, достаю из кофра ведерко ванильного и протягиваю ей.

— Спасибо, — забирает, касаясь моих пальцев. — Пойду?

— Беги, — стараюсь достать из себя улыбку.

Ро целует в щеку и сбегает, а я смотрю ей в спину и все еще перевариваю то, что услышал. Долго сижу на байке, прикуривая одну сигарету за другой, пока от никотина меня не начинает тошнить.

Телефон звонит. Достаю его и удивленно смотрю на экран. Соседка в такое время?

— Добрый вечер, — отвечаю, уже предчувствуя проблемы.

— Марат, ты не дома? — спрашивает пожилая женщина.

— Нет, по городу мотаюсь. А что? — седлаю байк, придерживая плечом трубу.

— Это невозможно! Маратик, я не стала в полицию звонить, но терпение уже на исходе. У вас из квартиры так музыка громко играет, что даже у меня слышно, а соседка через стенку пьет таблетки от головы. Мы стучали, но какой там!

— Понял. Буду минут через пятнадцать. Не звоните никуда больше, пожалуйста. Я вам потом конфет ваших любимых куплю или починю что-нибудь, — обещаю ей.

Газую и несусь домой, шлифуя асфальт на светофорах и поворотах. Небрежно паркуюсь возле подъезда и поднявшись на пару этажей, слышу глухие звуки слезливой попсы, доносящейся из нашей квартиры.

— Блядь! — сжимаю зубы и ускоряюсь.

Чуть запыхавшись после большого количества сигарет, встречаюсь с двумя несчастными соседками.

— Маратик, у меня давление подскочило. Ну ночь же. Ну что это такое? — жалуется та, что живет у нас фактически за стеной.

Открываю дверь своим ключом. Морщась от дребезжания колонок и стоящего во всей квартире сигаретного дыма, иду в гостиную. Две бухие в хлам женщины сидят за журнальным столиком, орут песни и ревут. Обе!

Глава 15. Драка

Марат

Голова просто взрывается болью, будто это я бухал всю ночь, а не мать. В квартире такая тишина, что мой будильник, кажется, слышат даже соседи. Есть еще минут десять, чтобы полежать без движения. Закрыв глаза, слушаю стук собственного сердца и понимаю, меня не отпустило. Я и спал хреново, и на конспектах сосредоточиться не вышло. Нервы все еще натянуты как струна. От этого, скорее всего, и такая адская головная боль.

От одной мысли, что сегодня мне совсем нельзя подходить к Ро, становится еще хуже.

Плавно сажусь на кровати. Достаю телефон из-под подушки и пишу ей простое:

"Доброе утро, мечта моя".

Надеясь, что хоть у нее оно доброе, тащу свою задницу в ванную. Бреюсь, чищу зубы.

— Ну и видок у тебя, — говорю своему отражению в зеркале.

Глаза, как у бешеного кролика, по нижнему веку залегли синяки с красными разводами.

Промокнув морду полотенцем, иду на кухню. Открываю форточку на проветривание. Так накурили вчера, капец просто.

Ставлю чайник, и быстро навожу порядок. Мою посуду. В гостиной, где еще спит тётя Аля, подметаю осколки от вчерашней бутылки водки и тоже навожу порядок.

На остальное времени не остаётся. Кофе придётся пить уже в универе. На завтрак у меня две таблетки обезболивающего и быстрые сборы на занятия.

— Маратик, — хриплый голос матери кувалдой бьёт по вискам. Она без стука заглядывает в комнату. Бледная, растрепанная и совершенно помятая. — Мальчик мой, ты злишься на меня, да?

— Ты даже не представляешь себе как! Но об этом мы поговорим, когда я вернусь. Некогда сейчас.

— Прости меня, сынок.

— Эта кнопка больше не работает, извини. Все. Ушёл. И надеюсь, когда вернусь, дома будешь только ты и желательно трезвая. Закрой за мной.

Она щелкает замком у меня за спиной. Быстро преодолеваю ступеньки и на улице уже встречаюсь с соседкой. Она выгуливает своего кота. Наглая морда устроила свою пушистую задницу на моем мотоцикле.

— Брысь, сосед, — проведя ладонью между ушей, плавно сгоняю его на землю.

Тоже что ли кота себе завести? Будет мурлыкающий антистресс и забота матери. Отвлечётся, пока я зарабатываю ей на психолога. Никак она сама не справляется. Хреново, что сезон скоро закончится. Даже с экстремальными заездами гонки станут редкостью и до весны много там не поднимешь, а мне надо много.

Хорошо, хоть головная боль чуть отступила, но рычание верного друга все равно бьет по вискам.

Перетерпев, трогаюсь с места, подмигнув коту.

Заведу себе зверя. Решено.

Возле универа всегда стоит много пафосных тачек, но одна выделяется каким-то особенным глянцем. Нутром чую, что именно на ней приехала сегодня Аврора.

— Пррривет, — меня подхватывают под руку. Удивленно смотрю на одну из подруг своей мечты.

— Чего надо? — смотрю на Леру сверху вниз.

— Грубиян, — она закатывает глаза, а я отцепляю ее руку от своей и продолжаю вопросительно смотреть. — Ма-рат, — по слогам выговаривает мое имя словно пытаясь распробовать его на вкус, — я слышала, ты в технике хорошо разбираешься.

— Слышала? — скептически веду бровью, прекрасно зная, сколько народу тут учится.

— Ладно. Мы с Мией навели справки. Должны же мы знать, в чьи руки попала наша Аврора, — смотрит на меня взглядом голодной кошки в брачный период. — Так ты разбираешься?

— Смотря в какой. Говори быстрее, чего надо, и я пошел.

— Да с ноутбуком у меня что-то. Вчера вечером отключился и обратно никак. Не поможешь?

— То таксист, то компьютерный мастер. Я похож на бюро услуг? — засовываю руки в карманы, чтобы хоть немного унять раздражение.

— Какой обидчивый, — вздыхает Лера. — Но мне правда не помешала бы помощь. Мне на планшете готовить зачетную статью неудобно, а в сервисе будут возиться неделю, я узнавала.

— Приноси завтра. Гляну, — сдаюсь я. В конце концов я должен ей за наши с Авророй выходные. Если бы не прикрыла мою девочку, неизвестно, как бы у нас пошло дальше.

— А может после занятий ко мне заедем? — хлопает ресницами. — Аврора все равно сегодня под надзором матери. Она у нее похлеще некоторых охранников. Особенно сейчас, когда Трофим Игоревич завел себе любовницу… Ой, — прикусывает язык. — Не говори Авроре, — складывает руки в умоляющем жесте. — Я случайно узнала. Слышала разговор Трофима Игоревича с моим отцом. Давай так. Ты поможешь мне с ноутом, а я тебе немного расскажу о Стоцких, чтобы ты понимал, куда влез со своими чувствами к их единственной дочери.

— Вот это уже интересно, — киваю ей. — Но к тебе домой я все равно не поеду. Можем встретиться где-нибудь в городе после занятий. Номер мой запиши, наберешь, договоримся.

Расходимся по корпусам. Поднимаюсь в аудиторию, ухожу на последний ряд, кидаю рюкзак на парту, утыкаюсь в него лбом и закрываю глаза, намереваясь поспать, пока голову немного отпустило. И у меня даже получается. Препод нормальный, не трогает.

После пары закидываюсь еще парой таблеток от головы и жить становится чуть радостнее, хотя день все равно кажется просто нереально длинным.

В конце последней лекции пацаны активизировались. Под спор и вопли во главе с Ромычем первыми сваливают из аудитории и продолжают орать уже в коридоре. Напрягает меня эта история. Чутье подсказывает, что мне надо туда.

Закинув в рюкзак тетрадь, проталкиваюсь через одногруппников и тоже оказываюсь в коридоре. Черти уже успели смыться. Выхожу на улицу. Они стоят на крыльце и ржут, не обращая внимания на окружающих. Ромка с мобильником в руке, он с ним вообще не расстается. Подхожу сзади, смотрю во включенный экран и сжав зубы хватаю придурка за шкирку.

— Блядь! — дергается он.

— Я тебе что говорил про ваши дебильные ставки?! — понижаю голос до тихого, угрожающего рыка.

— Пусти! — дергается вроде как друг. Я лишь крепче сжимаю ворот его куртки. — Да никто же не знает, Мар! — заводит свою старую пластинку.

— Я теперь знаю!

Разворачиваю его и врезаюсь кулаком в смазливую рожу. Ромка кидается на меня. Завязывается потасовка.

Глава 16. Соскучился…

Марат

Меня заранее напрягает предстоящая встреча с Лерой. Не люблю навязчивых, а она как липучка. Хочется поскорее отодрать от себя и помыться. Грубоватая, высокомерная Мия не вызывает столько неприязни, сколько эта, но я в очередной раз напоминаю себе, что должен ей, и еду по адресу, который скинула девушка.

Останавливаюсь возле ресторана. Скептически осматриваю сначала его, а потом себя. Мой потрепанный после драки вид ну никак не соответствует данному заведению. Охрана на входе уже напряглась.

Сделав максимально невозмутимую рожу, иду к ним. Парни делают по шагу друг к другу, загораживая мне вход в элитное заведение.

— У меня здесь деловая встреча. Переодеться было некогда. Сорри, — развожу руками.

Переглядываются и снова смотрят на меня. Не поверили. Приходится при них доставать трубу и звонить Лере. Через две минуты к охранникам выходит хостес заведения, тихо говорит с ними, и парни расступаются.

— Извините, — парень в черных брюках, белой рубашке и жилетке с логотипом ресторана старается быть вежливым. — Работа у них такая.

— Не страшно, — киваю ему и прохожу в зал. Лера машет мне рукой из-за столика, на котором и правда лежит сумка с ноутбуком.

Перекидываемся парой слов, и я сразу открываю ноутбук. Он включается, но ничего не показывает на экране.

— Роняла? — спрашиваю у Леры и не дожидаясь ответа, достаю из рюкзака маленький набор инструментов.

— Ты прямо здесь будешь его разбирать? — удивленно смотрит, как я раскручиваю первые болтики крохотной карманной отверткой.

— Так ты же это место выбрала, — забираю у нее блюдце из-под чашки с кофе и ссыпаю туда крепеж. — Пока я реанимирую твою технику, можешь начинать рассказывать то, что обещала. Я бесплатно не работаю, — хмыкнув, снимаю одну из пластиковых крышек.

— Сейчас попробую, — мнется она.

Делает глоток кофе из своей маленькой чашечки, проходится по мне внимательным взглядом. Тянется через стол и касается пальцами руки.

— Понимаешь, Марат, наши семьи, это даже не пресловутые мажоры, к которым все привыкли. Мы выше по статусу. Это совсем другой класс, другое воспитание и другие требования к образованию и поведению в обществе. Родители стремятся к идеальным образам, чтобы ничто не помешало их подъему по карьерной лестнице. Отец Авроры метит в политики. Сейчас он успешный бизнесмен, владеющий крупным ресурсодобывающим холдингом. Мой отец и отец Мии входят в совет директоров и просто давно дружат с семьей Авроры. Это огромная машина, мощь которой сметает на своем пути все, что неугодно тем, кто сидит внутри. Наши родители относятся к тем, кто сначала строит карьеру, а уже потом заводит детей. И вряд ли ты увидишь многодетные семьи в нашем кругу. Из нас троих только у Мии есть старший брат. С нас, как с наследников, довольно много требуют. Девочкам чуть проще. Нас по большей части просто выгодно выдадут замуж, — от этих слов у меня из рук падает отвертка. То, про что говорила моя мечта, снова проходится когтями по нервам, — а вот парней готовят гораздо основательнее, — продолжает Лера. — Они же истинные продолжатели рода, — недовольно морщит носик. В общем, это не может не накладывать свой отпечаток. С ними приторно скучно. А я хочу попробовать нечто другое, — внезапно уводит разговор в другую степь. — Необузданное, безумное. Я хочу такого как ты.

— То есть ты предлагаешь мне тебя трахнуть? — защелкиваю отошедший в результате падения шлейф, соединяющий монитор с основной частью ноутбука и начинаю сборку.

— Вот! — она едва ли не пищит от восторга. — Вот этого нет в нашем мире. Пожалуйста, Марат. Я и дальше буду прикрывать вас с Авророй, мне несложно. Но у тебя с ней все равно нет будущего и по факту у вас просто секс. Одна ночь со мной. Я потом восстановлю девственность и оставлю себе только воспоминания.

— Ты чокнутая, — заключаю я, стараясь работать быстрее.

— Я как раз нормальная, — Лера ничуть не обижается. — А вот ты идиот, если надеешься на полноценные отношения с Авророй. Ее берегут как фарфоровую куклу. А ты эту куклу взял и испортил. Тебя просто убьют за это, Марат. Если ее отец узнает о вас, тебя вывезут за город и пристрелят.

— Мы не в девяностых, — закручиваю последние болтики и еще раз проверяю ноутбук. Разворачиваю его к Лере, показываю, что все работает, и закидываю инструмент обратно в рюкзак.

— Ты наивен, если полагаешь, что сейчас проблемы решаются менее кардинально.

— Ро — твоя подруга. Тебя не смущает тот факт, что ты предлагаешь мне изменить ей с тобой? — усмехаюсь я.

— Да какая измена, Марат? Измена — это вон, у ее отца, потому что там брак и отношения. А у вас не будет ни того, ни другого. А мы можем отлично провести время. Никто не узнает, я тебе обещаю.

— Забавно, — задумчиво стучу пальцами по скатерти. — Полагаю, если я откажусь, ее родители обо всем узнают?

— Нет, — Лера крутит головой, опустив взгляд в чашку, и неожиданно шмыгает носом. В непонятках смотрю как по миловидному личику скатываются первые слезы. — Извини, это было глупо. Просто отец недавно скинул мне фотографии моего будущего мужа. Он старше меня на двадцать лет, Марат! А тут вы с Ро. И она счастливая такая. И замуж ее пока никто не отдает, хотя ее женихи не так сильно старше. То есть отец позаботился, чтобы его дочери хотя бы не было противно в первую брачную ночь. Родители ее любят, Мар. Гиперопекают, трясутся над репутацией, но любят. А у меня… ты вот тоже ее любишь, а на меня смотришь как на пустое место, а ведь я тоже красивая. Почему?

— Я искренне сочувствую тебе, но помочь реально ничем не могу. Если у тебя все, я поеду, — цепляю за лямки рюкзака и вешаю его на одно плечо.

— Спасибо за ноутбук.

— Не за что, — разворачиваюсь, чтобы уйти.

— Марат, не говори Авроре, — тихо просит Лера.

— Сама скажи. Это будет честно.

Курю на улице возле своего байка, переваривая наш разговор с Лерой. И жалко ее, и противно одновременно. Охрана продолжает настороженно на меня коситься. Чтобы не раздражать парней, сваливаю от ресторана в сторону дома надеясь, что сегодня хотя бы там без сюрпризов.

Глава 17. В этом моменте времени

Аврора

Начало ноября удивило резкими переменами в погоде. Два месяца было тепло, а тут с первых же чисел городские тротуары покрылись тонким слоем первого снега. Опали листья с деревьев, и небо заволокло тяжелыми серыми тучами.

Марат сильно загружен последнюю неделю. Закрыли гоночный сезон, и он погрузился в другую работу. Теперь в универе я вижу вечно сонного парня с красными глазами и с кофе в обнимку. Знаю, что дома у него все сложно. Он старается не говорить об этом, я вижу по глазам. Их снова затянуло пеленой какой-то невыносимой тоски. Рядом со мной он оттаивает. Каждый раз сначала медленно теплеет взгляд, потом на губах появляется улыбка. А я не могу без него. Мне кажется, что мир рухнет, если мы вдруг не проведем вместе еще одни выходные. Они то горячие как само пламя, то размеренные, полные нежности и тепла.

С ним я увидела родной город с другой стороны, познакомилась с интересными ребятами из его тусовки, натворила таких безумств, на которые вряд ли решилась бы с кем-то другим. Один секс прямо за корпусом универа чего стоит. Он до сих пор не выходит у меня из головы, накрывая волнами смущением и возбуждением. А Марат за него извинялся. В тот же вечер написал, что перенервничал и соскучился, поэтому сорвало. Только ведь я была не против. А он сказал, что это мой протест против системы и вообще сам дурак, надо было лучше себя контролировать.

Обнимая себя руками, смотрю, как отец грузит в машину два больших чемодана. Мама провожает его в очередную длительную командировку куда-то на Север. Папа сказал, что у него для меня есть важный разговор, но он состоится после его возвращения, примерно в начале декабря.

Родители обнимаются. Точнее мама обнимает мужа, а он довольно сдержанно отвечает и тут же отстраняет ее от себя. Марик никогда так не делает. Он любит, когда я его обнимаю и мне было бы обидно, если бы меня так оттолкнули.

У нас еще одни выходные вместе. Теперь наши свидания прикрывает строгая Мия. Она стала спокойнее относиться к Марату и поняла, наконец, что у нас правда чувства, а с Лерой мы обе больше не разговариваем. Я пока не могу простить подруге подкат к моему Марату. Да, она призналась сама. Да, она была в отчаянии. Но так поступать просто подло! Лера знала, что я влюблена в него и предложила ему себя!

«Без шапки из дома можешь даже не выходить. Все равно развернешься и пойдешь обратно» — читаю сообщение от Марата и улыбаюсь.

«И колготки теплые? И никаких юбок?» — отвечаю, нежась в тепле его заботы, которое кутает меня даже на расстоянии.

«Естественно. Какие нахрен юбки? Ты погоду видела?» — ругается он.

«Хорошо. Ты освободился?»

«Почти. Через час пришлю за тобой такси. Приедешь сразу ко мне»

Я собираюсь, послушно надевая теплые черные брючки, свитер с горлом, который прикрывает поясницу, ботиночки на меху и куртку с капюшоном. Грустно смотрю на шапку. Марик ведь и правда отошлет меня домой. Приходится надевать и ее.

Проверяю, все ли сложила в рюкзачок. Марат пишет, что такси меня уже ждет, и сообщив маме, что ушла, тороплюсь к машине, платить за которую мне никто не позволит, а я знаю, сколько ему приходится работать, поэтому стараюсь не тратить ни копейки за ожидание.

Собственно, я даже сейчас еду к нему на работу. Ее Марат берет только по субботам, чтобы вечер и все воскресенье провести со мной.

Небольшой бар в одном из спальных районов, куда Марику помог устроиться один из его знакомых, сегодня почти без клиентов. В такую погоду народ даже пить пиво предпочитает дома.

— Привет, — Мар кивает мне на высокий стул возле барной стойки. — Чай хочешь?

— Хочу, чтобы суббота тоже была только нашей, — грустно вздохнув, снимаю с себя шапку.

— Я не могу, ты же знаешь. До весны придется потерпеть. Начнется новый гоночный сезон, и я буду проводить с тобой больше времени, — он ставит передо мной чашку с горячим чаем.

— Как мама? — размешиваю несуществующий сахар. Марат ставит передо мной тарелку с тонко нарезанным лимоном и рядом кладет плитку темного шоколада с малиной и миндалем.

— Нормально, — отмахивается от моего вопроса.

Выиграв последнюю гонку, Мар оплатил для нее хорошего психотерапевта, но, как я понимаю, эффекта пока нет.

Уходят последние клиенты. Марат ловко наводит порядок в зале, поправляет стулья, тяжелые деревянные скамейки, надевает куртку и протягивает мне руку. Мы идем гулять. Просто бредем по улице, держась за руки. Марик растирает мои замерзающие пальцы и прячет их к себе в карман. Курит в сторону от меня, задумчиво глядя под ноги.

— Почему ты не говоришь со мной о том, что происходит в твоей семье? — решаюсь спросить.

— Потому что это мои проблемы. Я решаю их сам, — он затягивается и выпускает изо рта густое облако сизого дыма.

— Я прошу тебя просто поделиться. Тебе станет легче, — глажу его руку в его же кармане.

— Мечта моя, не дави. У меня была тяжелая ночь и сегодня я почти весь день на ногах. Последнее, о чем я хочу говорить с тобой, это о моих проблемах. Не нужно тебе все это. Я не хочу тебя в это окунать. Понимаешь? Ты — мое личное солнце. Еще не хватало, чтобы ты тоже начала загоняться. Не замерзла? Может уже такси вызвать?

— Нет. Давай еще немного погуляем. Так красиво на улице.

Снег блестит в свете зажигающихся фонарей. Под ногами хрустит. В воздухе пахнет свежестью и дымом от сигареты Марата. А еще от его куртки пахнет его туалетной водой и легким морозом. Это опьяняет и после недели, проведенной дома, мне хочется насладиться сказочным вечером.

— Не обижайся, — Марик целует меня в щеку. — Мне сложно об этом говорить.

— Я понимаю. А мне больно видеть, что ты опять потух, будто в тебе тумблер дернули или лампочка перегорела. Я волнуюсь, — остановившись, поднимаюсь на носочки, и сама его целую.

— Не надо. Мне хорошо сейчас. С тобой хорошо в этом моменте, — он целует меня в губы и тут же проводит по ним подушечкой большого пальца, стирая влагу, чтобы не обветрило нежную кожу. Я снова кутаюсь в эту заботу и мне совсем не холодно просто гулять по городским улицам.

Глава 18. Решила за двоих 

Марат

Мне мало с ней полутора суток по выходным и несколько часов в течение недели. Учеба, работа после и еще в пятницу в ночь в баре, потом немного сна и еще суббота за стойкой, чтобы вытянуть все расходы на квартиру, еду, мать, собственные потребности и Аврору. Я стал засыпать на лекциях и провалил одну из важных контрольных тупо потому, что меня вырубило где-то на середине занятия. А впереди зачеты, потом сессия. Вылететь из универа совсем не хочется и я иду в деканат, узнавать, есть ли места на заочном отделении.

На меня сначала смотрят как на дурака, потом на успеваемость, тяжело вздыхают, долго пялятся в монитор с важным видом.

— Сдашь зимнюю сессию, приходи, — выносят вердикт.

— А раньше никак? — устало вздыхаю.

— Нет. Раньше никак. Подтвердишь свое бюджетное место на экзаменах, я тебя переведу.

— Ладно. Понял. Все равно спасибо, — киваю и выхожу из кабинета.

Аврора топчется у окна, глядя на снегопад. Услышав мои шаги, оглядывается. Видимо, на моей скорбной роже все написано. Она подходит и просто обнимает меня, проводит ладошкой по затылку. Так приятно. Закрываю глаза и вдыхаю запах ее духов.

— Погуляем? — шепчет на ухо.

— Давай, — решаю забить сегодня на все и провести немного больше времени со своей мечтой.

Помогаю ей застегнуть курточку, надеваю капюшон и завязываю шарф. Беру за руку, вывожу из главного корпуса и веду в сторону небольшого парка. В нем сейчас очень красиво. Аврора жмется к моему плечу щекой и из-под пушистых ресниц, за которые все время цепляются снежинки, смотрит по сторонам.

— Завтра папа приезжает, — вздыхает она. — Месяц так быстро пролетел.

— Да капец, — провожу рукой по волосам, стряхивая снег, — я в днях потерялся. Ты не замерзла? Можем посидеть где-нибудь.

— Пойдем в кофейню. Мне поговорить с тобой очень нужно, — и реснички опускает.

Живот моментально сводит нехорошим предчувствием. Быстро прокручиваю в голове последние несколько дней, пытаясь вспомнить, что могло случиться. Ничего в голову не приходит и меня отпускает.

Крепче сжав ее ладошку, веду через дорогу к кофейне. Поддерживаю, чтобы не упала на скользком порожке и пропускаю вперед себя в тепло заведения. Оставляем на входе верхнюю одежду, сбиваем снег с обуви, а я еще и с волос. Днем здесь всегда много свободных мест и мы проходим к своему любимому. В самом углу у окна угловой диванчик и квадратный стол. Можно сидеть рядом, пить кофе и обниматься.

Аврора заказывает себе зеленый чай с жасмином, а я беру двойной эспрессо. Самое то сейчас. Хоть муть из башки уберет.

— Рассказывай, — сажусь полубоком, беру ее за руку, глажу большим пальцем по тыльной стороне ладони. Она крепко жмурится, и я не пойму, то ли это снежинки растаяли на ее ресницах, то ли она собралась плакать. — Малыш, ты меня пугаешь. Нормально же все было.

— С-сейчас, — шмыгает носом освобождая руку. Еще несколько слезинок стекает по ее розовым после прогулки по морозу щекам.

Аврора ставит рюкзачок на колени, долго копается в нем, выуживает коробочку…

— Нет… — успеваю прочитать надпись на глянцевом картоне.

Она молча протягивает его мне. Дрожащими пальцами нетерпеливо открываю, разорвав край. Вытаскиваю оттуда электронный тест на беременность с положительным результатом и мое сердце на несколько мгновений перестает биться. В себя прихожу медленно от всхлипов своей мечты. Ро закрыла ладошками лицо, согнулась пополам и горько плачет.

— Твою мать, — выдыхаю я. Откладываю тест, обнимаю ее, бережно прижимая к себе. — Как так, малыш? Я же таблетки тебе покупал. Ты пила? — она отрицательно крутит головой, вгоняя меня в ступор. — Почему? — целую ее в макушку.

Не могу, когда она плачет. Мне хочется взорвать весь мир и положить к ее ногам, лишь бы не видеть слезы.

— Я… — смотрит на меня виновато. — З-забывала.

Прикрываю веки, делаю глубокий вдох.

Выдох.

— Забывала? — пытаюсь улыбнуться. В башке не уложилось еще ничего. Я в каком-то чертовом тумане пытаюсь понять, что делать то теперь?

— Специально не пила, — признается она.

Новый вдох застревает в груди. С трудом заставляю себя проглотить этот чертов кислород и втянуть еще.

— Что значит «специально»? Мечта моя, — беру ее зареванное лицо в свои ладони. — Я не злюсь, честно. Если только чуть-чуть, но это уже почти прошло. Объясни мне, зачем? Мы скрываем свои отношения, а ты решила забеременеть? Где логика, малыш? Я потерялся.

— Ты устал прятаться. Я тоже не могу так больше. И бояться больше не могу. Каждый день, особенно последний месяц я только и думаю о том, что скажет отец, когда вернется. Если он нашел мне мужа? Если случилось что-то еще и я тебя потеряю? А я не хочу, Марат. Я не хочу! Не смогу без тебя!

— Я без тебя тоже сдохну, Ро, но связи пока не улавливаю, — собираю губами ее слезы. Она закрывает глаза и подставляет лицо.

— Я пыталась придумать, как сказать отцу о нас. Репетировала перед зеркалом, но понимала, что это все бесполезно. А потом ты принес таблетки, и я решила, что это может быть нашим шансом быть вместе. Возможно, единственным. Наш с тобой ребенок заставит его передумать. У отца просто не останется выбора. Это ведь его внук или внучка, Мар. Это наследник. А ты — отец наследника.

Молча перевариваю услышанное. В груди бахает сердце. Оно тоже в шоке. Я проснулся без кофе. Меня потряхивает от нервяка и адреналина.

Я не говорил ей. Планировал встретиться с ее отцом, когда тот вернется из командировки. Съездил бы к нему в офис и обозначил наши с Ро отношения как близкие и серьезные. Скрываться и правда становится все сложнее. Ей сменили охранника и нам стоило огромных трудов уговорить его молчать. Это все не дело. Это тупо и неправильно. Я готов взять за нее ответственность. И сейчас несмотря на то, что эта девчонка все решила за двоих, и ее беременность рушит все мои планы на несколько лет вперед, я готов взять ответственность за них обоих. Просто надо переварить и привыкнуть к своему новому статусу и все будет нормально.