Марго

Глава 13. Я понял, как это работает.

Тома.

Она сама не знала, что за черт проснулся в ней той ночью, но ни одну из субличностей, знакомых ей прежде, в этом черте она не узнавала. Тома увидела интерес в его глазах, потом — наручники и стала другой женщиной. Сколько лет прошло с тех пор, когда она последний раз была с мужчиной, не сомневаясь в себе? Бывало ли такое с ней вообще?

С Ником она чувствовала неуверенность с первого дня. Он был опытным тематиком, она — абсолютным нулем. В глубине души Тома никогда не понимала, что он нашел в ней. Но теперь все иначе — у нее появился опыт и она поняла, что может сделать для верхних мужчин, чтобы им было хорошо. Правда, ей не приходило в голову, что она почувствует все это в одно мгновение — уверенность в себе, игровой настрой, легкость.

- Мне нужно пятнадцать минут, чтобы переодеться, хорошо? — спокойно сказала она, и Артем легко согласился подождать ее.

Раньше бы она никогда так не сделала. Прежняя Тома старалась быть максимально удобной. Ничего не просила, не заставляла себя ждать ни минуты, не проявляла инициативы с новыми партнерами. Она соглашалась на все, переживала из-за внешнего вида и терпела неудобства до последнего — а потом выпускала наружу ревнивую, неуверенную в себе бабу, уже помимо своей воли.

В этот раз Тома даже не торопилась. Она поднялась в свою квартиру, не спеша сняла куртку, кроссовки и открыла шкаф, уже зная, какой наряд возьмет. Полгода назад она подобрала все необходимое, чтобы одеться проституткой. Но Ник не загорелся этой идеей, а потом и у нее настроение ушло — и наряд остался нетронутым в нижнем ящике шкафа.

Одевшись, она потратила еще несколько минут на быстрый макияж и расчесывание волос. Добавила духи, туфли на высоком каблуке и, посмотрев на часы, улыбнулась. Что с того, что прошло сорок минут? Он же не ожидал, что она действительно сможет собраться за четверть часа?

- Вау, — сказала она самой себе, посмотрев в зеркало напоследок перед тем, как закутаться в длинное пальто. А потом сделала еще одну вещь, которой прежде не делала: широко улыбнулась и подмигнула своему отражению.

Пробежав несколько шагов от подъезда до машины Артема, Тома взбодрилась: воздух был довольно холодным.

Когда она села рядом и хлопнула дверцей, Артем молча повернулся и внимательно посмотрел ей в глаза. Под его взглядом ей стало немного неуютно — может, стоило уложиться хотя бы в полчаса?

- Это чулки? — спросил он, и наваждение прошло. Тома поняла, что он вовсе не сердится.

- Да, — улыбнулась она, медленно расстегивая пальто.

Артем молча наблюдал, явно получая удовольствие, скользя взглядом по ее крошечному кожаному топу, едва прикрывающему грудь, затем по такой же крошечной юбке и, наконец, по ее бедрам, пока скромно сдвинутым.

- На тебе есть трусики? — спросил он, позволяя себе еле заметную улыбку. Тома просияла в ответ: это выглядело как награда, ведь Артем не был похож на часто улыбающегося человека.

- Хм… надо посмотреть, — сказала она, положив руку себе на колено и плавно, издевательски медленно провела ею вверх до края юбки, зная, что он следит за ней, не отрывая глаз. А затем совсем немного развела колени и коснулась себя под юбкой, бесстыдно погладив и, наконец, убрала руку, снова плотно сдвигая бедра:

- Думаю, что… не скажу.

- Сучка, — добродушно сказал он и положил руки на руль.

Не переставая улыбаться, Тома откинулась на спинку сиденья, глядя, как Артем плавно выруливает из двора.

- Далеко живешь? — спросила она, когда он резко прибавил скорость на шоссе и понесся как чокнутый — впрочем, как и на пути к ней из клуба. Для порядка Тома ойкнула, но на самом деле ей нравилось.

- Сейчас уже пусто, быстро доедем. И не бойся, я умею водить.

- Я не боюсь, — сказала она.

Артем замолчал на пару минут, а потом, не глядя на нее, сказал:

- Ты охуенно выглядишь. Рассказывай, чего хочешь.

Тома набрала полную грудь и забыла выдохнуть. Первым порывом было сказать: «Я не могу», но потом она подумала: «Почему бы и нет?» Откровенность ведь тоже часть тематической игры, и если верх хочет знать ее мысли, то она может рассказать ему. Даже если прежде никогда так не делала.

- Ну… я проститутка, — медленно начала она, непроизвольно сжимаясь внутри. — Ты определенно можешь меня арестовать и обыскать.

Заметив краем глаза его одобрительный кивок, Тома немного расслабилась.

- Еще меня можно допрашивать. И… шантажировать.

- Это как? — спросил он, притормаживая на светофоре.

Тома улыбнулась, уверенная, что он только играет в непонимание. Хотя… у него здорово получалось притворяться несообразительным — даже веря, что у него все в порядке с фантазией, ей хотелось ему объяснить.

- Ты можешь требовать все, что угодно. Ведь я на многое готова пойти, чтобы ты отпустил меня, — сказала она, с трудом справляясь с желанием зажмуриться. Ее щеки горели.

Артем повернул голову и посмотрел на нее. Светофор уже сменился на зеленый, но они все еще стояли, и он молча прожигал ее взглядом.

- Возбуждает, — сказал он наконец, и только после этого нажал на газ, позволяя автомобилю сорваться с места.

Тома не ожидала, что Артем захочет начать прямо на улице, но он сделал именно так. Обошел машину, заставил ее развернуться спиной и сковал ей руки прямо там.

- Ты не имеешь права хранить молчание, — негромко сказал он, наклонившись к ее уху. — Не больно?

- Все в порядке, — ответила Тома, едва дыша от обилия ощущений. Холодный металл касался запястий, он стоял прямо за ее спиной, и теплое дыхание ерошило волосы на затылке.

- Так на что, ты говорила, готова пойти сегодня вечером? — медленно спросил Артем, сжимая одну из ее рук чуть ниже локтя.

- Возможно… на все, — так же медленно ответила она, улыбаясь.

- Шагай, — велел он, разворачивая ее за плечи, и повел в подъезд.

Шанс встретить соседей в панельной девятиэтажке не нулевой, даже в середине ночи, мелькнуло в голове у Томы. Но, к счастью, этого не произошло, и они без лишних приключений добрались до квартиры, где Артем расстегнул наручники, позволяя ей снять пальто.

- Туфли не снимай. Иди сюда, — велел он.

Тома прошла за ним в комнату, которая оказалась небольшой спальней, и замерла, дожидаясь следующего приказа. Его не пришлось долго ждать.

- Повернись лицом к стене. Руки за голову, — сказал он так серьезно, что ее сердце на секунду забыло, как работать ровно. Тома никогда не видела таких выражений на лицах у доминантов в клубе. Артем сейчас выглядел так, словно просто делал свою работу. И говорил так же. Интересно, сколько раз он говорил людям «лицом к стене» прежде, чем это стало для него таким естественным?

Повернувшись к стене, Тома сцепила руки на затылке и поняла, что пальцы слегка трепещут от возбуждения… и не только пальцы.

Артем не спеша провел ладонями по ее плечам и спине:

- Девочка, ты ведь знаешь, что ходить в таких нарядах — само по себе преступление, да? — спросил он, лаская ее оголенный живот.

- П… почему? — спросила она, чуть вздрагивая, когда его пальцы добирались до краев одежды.

- Хм… посмотрим. Во-первых, это очень развратная одежда. И не говори мне, что ты не делала ничего плохого.

- Ммм, может быть и делала, — улыбнулась она, с трудом одолевая желание закрыть глаза и замурлыкать. Она еще в машине поняла, что ей очень нравится его запах, но сейчас, когда он был так близко, это уже было похоже на дурман. Тома поняла, что уже готова узнать его на вкус.

- Вот видишь, — тем временем ответил Артем. — Похоже, не только одежда здесь развратная. Ты занималась дурными вещами, и за это придется нести ответственность. Какими, кстати, дурными вещами ты занималась с мужчинами?

- Разными, — выдохнула она, думая о том, как будет скользить языком по его телу.

- Тебе придется показать их мне. Все по очереди, — все так же серьезно сказал он. И Тома невольно снова улыбнулась:

- Боже мой, вы меня смущаете, офицер. Разве вы не сказали, что это очень дурные вещи?

- Верно. Но нам же нужно восстановить картину преступления, так?

По его голосу Тома поняла, что он тоже улыбается. Она открыла рот, чтобы немного поддразнить его еще, но в этот момент он задрал ее юбочку и погладил по попе:

- Хмм… никаких трусиков, — заметил он, несильно шлепнув.

- Еще, — прошептала она, поставив руки на стену.

Артем шлепнул ее сильнее, и Тома вздрогнула, чувствуя, как возбуждение разбегается волнами по всему телу.

- Да! — еле слышно простонала она и получила еще три вкусных, звонких шлепка.

- Тебе хорошо так? — еле слышно спросил он, кусая ее за ухо.

- Да! Спасибо, мне не больно.

- Я не собираюсь делать тебе больно. Я строгий, но справедливый страж порядка.

- Тогда я готова раскаяться и понести наказание, — улыбнулась Тома, повернула голову и, заметив, что он не отодвинулся, осторожно поцеловала его в губы. Артем позволил ей коснуться языком своей нижней губы и ласково ответил.

- Ты сладкая. Возможно, отделаешься предупреждением, если будешь сотрудничать, — невозмутимо заметил он, отстраняясь. Он быстро повернув ее к себе лицом, расстегнул ее топ и сорвал его, чтобы сжать в ладонях грудь.

Тома коснулась его тела в ответ, несмело проводя ладонями по бокам, затем по животу. Ей нравилось, как нежно он ласкал, без намека на желание причинить ей боль, и она почти растаяла в его ладонях, когда Артем развернул ее к кровати:

- Ложись. И дай мне свои руки.

Отстегнув наручники от своих брюк, он снова сковал ей запястья, протянув цепочку через решетку изголовья кровати. Теперь Тома лежала на спине, только в чулках и крошечной юбочке и ждала, когда он снимет рубашку.

Смотреть на него оказалось еще приятнее, чем она рассчитывала. Под одеждой обнаружились твердые мышцы груди и плоский живот без каких-либо признаков полноты. И, что порадовало ее отдельно — почти никаких волос.

- Ты ведь знаешь, где женщины часто прячут запрещенные вещи, да? — внезапно спросил он, не сводя глаз с края ее юбочки.

- Запрещенные вещи? — переспросила она, моргнув. Увлекшись мыслями о его мышцах, коже и о том, какова она будет на вкус, Тома упустила смысл вопроса.

- Наркотики, например. Женщины часто засовывают их внутрь своего тела. Поэтому мне придется обыскать тебя… везде, — пояснил Артем с весьма похабной ухмылкой, теперь не сводя глаз с ее лица. Тома приоткрыла рот, часто дыша от возбуждения, ее тело невольно изогнулось.

- Что ж, если это нужно для дела, — выдохнула она, скрывая кокетливую улыбку.

- Будь уверена, это необходимо, — кивнул он, разводя ее ноги коленом. Через мгновение его теплые пальцы начали ласкать внутреннюю поверхность бедер, а потом и киску.

Оперевшись на другую руку, Артем наклонился и коснулся губами ее губ, и Тома с энтузиазмом ответила, после чего они начали целоваться так бешено, словно были подростками, сорвавшимися с цепи. Его пальцы, которые теперь были глубоко в ней, двигались, возбуждая до предела, пока она не издала громкий стон:

- Пожалуйста, освободи мне руки.

- Тебе больно? — спросил он, на секунду отстраняясь, чтобы взглянуть в лицо.

- Нет, я хочу ласкать тебя, — выдохнула она так страстно, что и сама удивилась, как томно и низко звучит сейчас ее собственный голос.

Артем ухмыльнулся:

- Тогда не освобожу, — ответил он. — Я еще не закончил с обыском. Нужно полностью обезвреживать преступников перед тем, как отпускать их.

Тома ни капли не удивилась, когда его пальцы скользнули между ее ягодиц. Ему хватило ее естественной смазки, чтобы ввести один из них в ее попку. Она издала новый страстный стон — чуть более безумный, чем все, которые она издавала до этого. Закрыв глаза, она полностью отдалась страсти, позволяя ему трахать ее сначала одним пальцем, потом двумя.

- Громче, — велел он, и Тома подняла тяжелые веки. Встретив жесткий, требовательный взгляд, она почувствовала, как что-то внутри взорвалось, и по всему телу разбежались мурашки. По этому взгляду она поняла, что вот сейчас он проникся игрой полностью и это, возможно, означает, что с нежностями покончено.

Ее возбуждение мгновенно достигло предела, щекам стало очень горячо, брови сами собой поднялись, придавая лицу умоляющее выражение. И она, помимо своей воли, издала очень громкий стон, а потом выпалила:

- Пожалуйста… пожалуйста, трахни меня.

Недоверчиво сузив глаза, он ввел пальцы еще глубже и слегка согнул, растягивая ее:

- Сюда?

- Да.

- Хмм… возможно, ты действительно очень расположена к сотрудничеству, — горячим шепотом выпалил он ей в губы и жестко поцеловал, сминая ее губы до боли.

Быстро отстранившись, он рывком стянул свои брюки и натянул презерватив. Тома закрыла глаза, инстинктивно сжимаясь, когда он обхватил ее щиколотку и поставил на свое плечо. Она не была фанатом анального секса без смазки, но почему-то не могла сейчас сказать «нет». Ей очень хотелось, чтобы он трахнул ее.

К счастью, она просто не понимала, насколько влажной уже была и как хорошо Артем уже смазал ее пальцами. Его член сильно растянул ее, но боли почти не было. Так что она издала новый стон страсти, принимая его полностью. Он тоже начал постанывать, двигаясь внутри нее и делая движения чуть жестче с каждым толчком.

- Да… да… еще…, — умоляюще стонала Тома, задыхаясь и уже ничего не соображая.

Если бы ее руки были свободны, она бы точно расцарапала его плечи, но наручники сдерживали ее, дополнительно сводя с ума. Эта беспомощность, сладкая боль, неудобство из-за задранной ноги в какой-то момент заставили ее расплакаться, и она почти физически почувствовала, как все напряжение, копившееся внутри неделями, наконец изливается наружу.

Артем слегка придавил ее, когда кончил. Она чувствовала, как часто бьется его сердце и очень хотела его обнять, но ее руки все еще были скованы и она тихо попросила его разомкнуть наручники, коснувшись губами его виска.

- Прости, — сказал Артем, приподнялся и освободил ее.

- Пойдем в душ? — спросила она, поднимаясь с кровати.

- Конечно.

Тома чувствовала прилив сил и удовлетворение. Соглашаясь на игру с Артемом, она не могла даже предположить, что секс окажется настолько классным. И что он окажется настолько нахальным, чтобы начать с ее попы в их самый первый раз.

Едва сдерживаясь от того, чтобы начать петь, она пришла в еще больших восторг, когда увидела его великолепную ванную комнату с удобным душем.

- Ого… Артем, здесь так здорово, — заметила она, не замечая его молчаливости. — Хочешь, чтобы я тебя помыла?

Стянув с себя юбочку и чулки, Тома бросила на него кокетливый взгляд и только тут заметила, что его лицо было далеко не таким радостным, как ее.

Ему не понравился секс с ней? Стоило подумать об этом, как в груди появилась физическая боль.

- Ты что? — тихо спросила она, так и не сумев поймать его взгляд. Она замерла, боясь шевельнуться, со своей кожаной юбкой в руках.

Он отвернулся, вцепился в столешницу и посмотрел на нее через огромное зеркало, закрепленное над ней:

- Ты плакала.

- Ну… да. От эмоций, — медленно ответила она, теперь боясь даже дышать. — Тебе это портит удовольствие?

Тома вдруг поняла, что все пропало. Ушла ее уверенность в себе, которой она так наслаждалась в машине, ушла иллюзия, что она стала другой. Она снова напугана, снова до слез не хочет, чтобы ее отвергли. И готова сделать что угодно, только бы он не сказал ей, что она недостаточно хороша.

- При чем тут мое удовольствие? — нахмурился он. — Ты плакала во время секса. Тебе было плохо.

Артем закрыл глаза в тот самый момент, когда брови Томы полезли на лоб. Но в тот момент, когда ее глаза округлились до максимума, он снова открыл их, глядя на нее с искренне виноватым выражением лица:

- Мне так жаль. Я не собирался делать тебе больно и… почему ты так смотришь на меня? — спросил он, прерывая сам себя, когда обратил внимание на ее изумление.

- Потому что ты несешь какую-то чушь, — улыбнулась она.

- Я извинился.

Его ноздри слегка раздулись, реагируя на ее шутку как на оскорбление, и тут до Томы дошло кое-что.

- Артем, можно тебя спросить кое-о-чем? — медленно сказала она, изучая его лицо через зеркало.

- Да, — вздохнул он устало и повернулся, проходя мимо нее в душ.

Тома шагнула следом, рассеяно наблюдая за тем, как он настраивает воду.

- Ты сказал мне в клубе, что ты новичок. Я подумала, что это шутка. Так это правда? У тебя раньше не было тематического опыта?

- Не знаю. Смотря что ты под ним понимаешь.

Тома прикусила нижнюю губу, изо всех сил пытаясь сдержать улыбку облегчения. Артем все еще выглядел грустным и немного раздраженным, но теперь она понимала, что дело не в ней.

- Тебе случалось пороть девушек? Играть в изнасилование? Или хотя бы играть во что-нибудь полегче, типа того, что мы делали только что?

Вода полилась сверху приятным теплым дождиком, но ни один из них не мылся. Они мокли и смотрели друг на друга, и теперь Артем выглядел более удивленным, чем Тома.

- Полегче? — спросил он, провел рукой по лицу, стряхивая воду и высунул голову из-под воды, чтобы посмотреть на нее в упор. — Я только что отодрал тебя связанную и довел до слез.

- И это было здорово, — улыбнулась она. — Я бы кайфовала еще больше, если бы знала, что у тебя это в первый раз.

- Кайфова… подожди, как ты поняла, что у меня это в первый раз? — сузил глаза Артем. — Если ты считала, что в клубе я пошутил?

Тома рассмеялась, запрокинув голову, чтобы умыть лицо.

- Артем, — сказала она, энергично умываясь. — Если бы ты был опытным тематиком, ты никогда не стал бы извиняться за то, что девушка плакала во время секса. Ты бы этим наслаждался и знал, что я получила все, что мне нужно.

- Ты серьезно?

Артем поймал ее за запястья и отвел ее руки от лица, напряженно вглядываясь в него.

- Мне было очень хорошо с тобой, — сказала Тома, глядя прямо ему в глаза. — И я хочу этого снова.

Минут пятнадцать спустя она пила горячий какао на самой уютной кухне из всех, на которых ей доводилось бывать. Завернувшись в огромный черный халат, подобрав ноги под себя, Тома расположилась на удобном диване и смотрела в окно на светлеющее небо, пока Артем готовил им горячие бутерброды на гриле. Они оба здорово проголодались, и еще у них обоих назавтра был выходной, который позволял забить на режим.

- Ты уехал с Марго из клуба. На прошлой неделе, — уточнила Тома, когда Артем поднял удивленный взгляд. — Можно узнать об этом?

Он дернул уголком губ, открыл гриль, переложил на тарелку два огромных бутерброда, истекающих расплавленным сыром.

- Мы переспали. Но на этом все и закончилось, — сказал он.

- Это было плохо?

- Это было не так, как с тобой, — отрезал Артем. — Зачем тебе это знать?

Тома улыбнулась. Она была готова к такой реакции, но не собиралась уступать.

- Понимаешь, — сказала она, поднялась и пересела к столу, чтобы насладиться своим сэндвичем. — Мой отец изменял маме. Моя мама как минимум один раз изменила отцу, в отместку. У них были ужасные отношения. Когда я выросла, я решила, что хочу моногамных отношений, в любой ситуации. Даже если они очень короткие, для меня важно, чтобы они были моногамные, понимаешь?

- Понимаю, — кивнул он, откусывая от своего бутерброда. — И даже поддерживаю. Но как быть с тем, что мы познакомились в БДСМ-клубе, на вечеринке, куда ты со своим партнером пришла, чтобы играть с другими людьми?

Тома вздохнула:

- С Ником все было сложно. Я многое делала для того, чтобы он был доволен. Не потому, что мне нравилось.

Артем удивленно посмотрел на нее, прекращая жевать:

- Как насчет постели? Там тоже происходили вещи, которые ты делала, чтобы он был доволен?

- Нет.

- Уверена в этом? Потому что я действительно плохо ориентируюсь в этом ваше мире. Если женщина плачет, я предполагаю, что она несчастна, а не наоборот.

Тома внимательно посмотрела на Артема. Он тоже смотрел на нее, и какое-то время они просто молчали, чувствуя, что вполне понимают друг друга.

- У меня сохраняется ощущение, что тебе не понравилось со мной. Если это так, пожалуйста, скажи, потому что это важно, — наконец, сказала она, хотя все инстинкты вопили, что этого не стоило произносить вслух.

Некоторые вещи наполовину не существуют, пока их не озвучишь. Их можно исправить, если только никто не произнес ничего вслух. И неудовлетворение после секса — одна из таких вещей.

Тома знала это. Но она также знала и то, что некоторые не произнесенные вслух вещи не исправляются неделями и месяцами. А признать их позже будет гораздо сложнее и больнее, чем сейчас.

Артем положил на тарелку недоеденный бутерброд и отодвинул чашку какао так, словно ему вдруг понадобилось разложить на столе нечто большое. Но он ничего не положил перед собой, кроме сцепленных рук.

- Мой отец избивал мою мать, — неожиданно сказал он, глядя на собственные пальцы. — И иногда меня, когда я был маленьким. Мама не защищала меня, и тогда я решил, что это я должен защитить ее. Я начал заниматься в зале, чтобы стать сильнее. И однажды, когда он снова ударил маму, я ударил его, очень сильно.

Он сделал длинную паузу, и Тома сидела, не шевелясь, ожидая, когда он продолжит. Она смотрела на него во все глаза, пока Артем, наконец, не поднял взгляд:

- Тогда моя мама решила защитить. Но не меня, а его. Она взяла скалку и ударила меня сзади по голове. Потом они вместе избили меня.

- О боже, — прошептала она.

Тома поняла, что слезы наворачиваются на глаза, и это плохо, но она ничего не могла поделать с этим. Ник не любил, когда его жалели и не видел никакой разницы между снисходительной жалостью и сочувствием. Многие мужчины такого не принимали. Поспешно опустив глаза, она открыла рот, пытаясь отдышаться, чтобы не вытирать слезы.

- Сколько тебе было лет? И что было потом? — спросила она, стараясь дышать как можно ровнее.

- Четырнадцать. Я был в больнице, потом переехал к бабушке и старался больше с ними не пересекаться. Не плачь, это было очень давно, — сказал Артем. Он протянул руку и сам вытер ее слезы. — Я хотел сказать, что мне очень понравилось с тобой. Но мне тяжело, потому что это означает, что мне тоже нравится причинять боль женщинам.

- Господи, Артем, это далеко не одно и то же, — тихо, но очень уверенно проговорила Тома, протянув обе руки, чтобы крепко сжать его пальцы. — Твой отец был домашним тираном. А твоя мать, возможно, сошла с ума из-за всего этого кошмара. Но ты не делал ничего плохого. То, что было между нами этой ночью, большинство тематиков вообще не посчитали бы темой и не назвали бы болью. Это был обычный игровой секс, понимаешь?

- Понимаю. И это то, зачем я пришел в клуб. Макс сказал, что тема может быть разной, что Марго мне понравится. Но я не смог. Я не знаю, почему я вдруг решил сделать это с тобой. Думаю, ты хитро сманипулировала, — сказал он, снова погладив ее по щеке.

- Я? Сманипулировала? — возмутилась Тома. — Это ведь ты предложил поехать с тобой назло Марго и Нику.

- Я не говорил, что ты сделала это нарочно, — усмехнулся он. — Но ты поразила мое воображение тем, что вломилась в клуб, подглядывала и шпионила за бывшим. Ты авантюристка.

- Я не шпионила! — возмутилась Тома, но ее щеки покраснели, потому что это было неправдой.

Артем рассмеялся:

- Мне нравится, как ты кипятишься и оправдываешься. Сразу хочется немножко наказать тебя. Это ведь так работает, да?

- Да, — тихо ответила она, мгновенно понижая тон от возбуждения. — Примерно так.

Артем снова схватился за свой бутерброд, но вместо того, чтобы есть, уставился на него так, словно впервые увидел.

- Ладно, — сказал он, снова положив его на тарелку. — Я хочу узнать, что еще тебе нравится.

Тома откусила от своего бутерброда и широко улыбнулась, продолжая жевать. Она снова была уверена в себе и не спешила с ответом.