Марина. Код силы

Глава 3 Дом

Глаза открылись и вновь закрылись. Окруженная ароматами сирени Марина чувствовала себя невероятно отдохнувшей, счастливой и ей так хотелось продлить это мгновение, ведь она не знала был ли вчерашний день сном или явью.

Пелена перед глазами развеивалась, но Марина вновь смежила веки, пытаясь продлить блаженные мгновения. Она перевернулась, обхватила мягкую подушку руками и чуть не застонала от удовольствия: кровать, на которой она лежала, была огромна и мягка, словно облако. Свежее постельное белье пахло морозом и сиренью.

Девушка откинулась на спину и посмотрела на потолок, все еще не веря в свое счастье. Она не в камере тюрьмы.

Спальня была огромна. С двух сторон её венчали панорамные окна на огни ночного города.

Девушка поискала глазами часы: 4 утра, а Димы не было в кровати.

Она села. Требующие расчески волосы раскидались по голым плечам и спине. Марина сладко зевнула, потянулась.

Ноги утонули в пушистом ковре. Девушка встала, прошла к ванной и залезла в душ. Горячая вода била по коже, заливала рот, а Марина стояла и ловила каждое мгновение. Она так замерзла в тюрьме. Холодная камера, холодная вода в камере, холодная еда. Ей казалось, что она никогда не сможет согреться.

Медленно, наслаждаясь, что её никто не подгоняет, она в очередной раз взбила пену и терла себя, стараясь смыть тюремный дух, что впитался в кожу.

Она ступила на теплый кафель и выхватила с полки полотенце.

Слегка запотевшее зеркало напротив отразило девушку, в которой Марина с трудом узнала себя: с пожелтевших осветленных волос облепивших лицо осыпались капли. Она словно стала старше: щеки заострились, а глаза потемнели и смотрели насуплено, агрессивно. Марина вскинула руку и дотронулась до еще красного шрама от пулевого ранения в плече. Ей все еще было неприятно поднимать руку.

“Филипп”.

Марина вспомнила его вьющиеся как у неё волосы, его янтарные глаза в которых не возможно было прочитать мысли, и закусила губу.

“Сын Евы и Мортиса. Такой же как я. Мой брат”.

Марина понимала, что именно он застрелил Ла Дэвлесс Дома Белой розы. Где же он сейчас? Скорее всего, с Мортисом. Марина понимала, что могла стать такой же как Филипп. Но у неё был Дженкинс, который заботился о ней, а у Филиппа не было никого кроме жестокого Владыки.

Мороз пробежался по коже от понимания того, как Владыка его воспитывал и тренировал.

Девушка закуталась в пушистый халат.

Тут все пахло Димой.

Высушив волосы, она нашла в шкафчике расческу и, наконец, не без труда вычесала волосы. Посмотрев на расческу, наполненную осветленными ломкими волосами, Марина скривилась.

Тапок нигде не было, поэтому она босяком вышла в гостиную.

Огромное помещение вмещало в себя большой обеденный стол, над которым висела огромная люстра со второго света. Не менее внушительный диван с креслами и кухня, которой могла бы позавидовать любая хозяйка, но, конечно, не Марина.

Украшенная к Рождеству и Новому году ель переливалась огнями.

Марина запрокинула голову на второй этаж и увидела через стеклянную стену кабинет Димы. Он сидел за столом и, зажав плечом телефон, с кем-то разговаривал. Вдруг он вскочил и, швырнув телефон о стеллаж с книгами, шумно выдохнул. Девушка ошарашено остановилась. Дима сжал и разжал кулаки.

Марина сглотнула. Она никогда не видела Диму таким… – она все не могла подобрать слово – несдержанным.

Дима повернулся, словно почувствовав на себе взгляд, и встретился глазами с Мариной. Девушка смущенно взмахнула рукой.

Взгляд Димы потеплел. Он что-то сказал, но за стеклянной стеной ничего не было слышно.

Марина поднялась к нему в кабинет.

– Дима… – прошептала она. – Четыре утра… Что случилось?

– У меня была бессонница… – хмуро ответил он и, схватив Марину за руку, притянул к себе. Пояс на халате ослаб. Она улыбнулась, и тут взгляд зацепился за знакомое лицо на экране ноутбука Димы. Все внутри Марины подпрыгнуло.

– Дженкинс…? – выдохнула она резко. – Там сказано, что с ним?

Дима пожевал губу. Он знал, что к Дженкинсу Марина испытывала симпатию.

– На допросах ты говорила, что он был для тебя словно отец.

Марина кивнула. Упоминание допросов больно кольнуло ее. Она догадывалась, что Дима был за зеркалом, но его слова дали понять, что он хладнокровно смотрел, как Марину пытали.

И обида проклюнулась в ее душе. Она прищурилась, пытаясь отогнать это чувство.

– Дженкинс не плохой, – произнесла она осторожно. – Я ни разу не видела, чтобы он пользовался силой. Мне кажется, он пустой, но он заботился обо мне. В принципе, я толком ничего не знаю о нем. Когда я проваливала задания, Дженкинса тоже наказывали. Он меня выгораживал перед Мортисом. Я уверена, именно он настоял на том, чтобы я была отстранена от основных дел “Dominus Mortis”. Мне кажется, он был таким же заложником ситуации как и я. Он бы хотел уйти, но не мог…, сам знаешь, из “Dominus Mortis” можно уйти только вперед ногами. Я боялась, что после моего предательства Мортис просто убил его.

Дима опустил глаза.

– Это фотография годичной давности… Мы пытаемся выяснить кто такой Дженкинс, но данных мало… И Мортису удалось уйти. Мы пытались проследить его след, но все тщетно.

Марина резко выдохнула, нахмурилась.

– Я думаю, Мортис все продумал заранее, до того как его поймали, – медленно произнес Дима.

– Это в его духе. Он мог отдать распоряжения на случай его поимки. Роза, Филипп всегда были рядом с ним в отличие от меня. Я теперь понимаю, почему он не позволил маму определить в психиатрически клинику…

Марина осеклась. Она не хотела напоминать Диме о Еве. Она вскинула лицо на Диму и решилась спросить:

– Где ты ее похоронил? – Их лица были так близко, что можно было почувствовать дыхание друг друга. – Я бы просто хотела сходить к ней на могилу.

Лицо Димы ожесточилось. Он резко выпрямился.

– Она жива.

– Что? Я ведь видела как Владыка… – выдавила она из себя и замолчала, сглотнув образовавшийся ком.

– Я тоже это видел… Но она осталась жива. И не называй Мортиса Владыкой…

– Прости, – разом потеряла голос Марина.

В душе девушки, словно стая птиц, всколыхнулся ворох противоречивых чувств: она была рада, что мама жива и в то же время она испытала страх, ведь мама была той Евой, которую любил Дима. Марина ведь была просто заменой Евы.

Она медленно встала с его колен и на ватных ногах сделала несколько шагов к стеклу.

Она пыталась переварить эту информацию.

Первое, что она поняла: осознанно или нет, но Мортис не смог убить маму. Вторым было то, что Ева, наконец, стала свободной. И третьем было то, что Дима нашел свою жену. И вдруг Марина почувствовала себя так, словно она обманом заставила Диму быть с ней. По какой-то причине она почувствовала стыд и перед мамой и перед Димой.

– Марина, – подошел к ней со спины Дима и попытался дотронуться ее плеча. Марина дернулась, словно обожглась. Рука Димы застыла в воздухе.

– Где она? – прохрипела она.

Дима медленно закрыл рот и сжал губы в тонкую линию.

– Я перевез ее в Москву. Она в клинике. Никто не знает кто она. Она под наблюдением лучших специалистов, которых я нашел и…

Марина обхватила себя руками, пытаясь отгородиться, и перебила его:

– Ты виделся с ней?

Дима вздохнул, сложил руки на груди, так же как и Марина, и нехотя произнес:

– Да.

Вдруг в комнате стало так душно. Марина сделал глубокий вдох. Она почувствовала раздражение из-за того, что приходилось клешнями вытаскивать информацию из Димы.

– Ты все еще любишь ее?

Прямой вопрос застал Диму врасплох и застыл в воздухе между ними. Его скулы напряглись. Он буравил Марину хмурым взглядом, и она не выдержав, вновь отвернулась. Она ругала себя за то, что задала этот вопрос, она ведь на самом деле не хотела слышать ответ.

– Можешь не отвечать, – голос ослаб и еле слышно она добавила: – Прости. Я просто… я не знаю…

Она изо всех сил старалась взять себя в руки.

– Я не хочу тебя обманывать, – Дима сел в большое кожаное кресло и, прокрутившись, повернулся к ней лицом. – Я столько искал ее. И вот она здесь…

Полный надежды голос Димы острым кинжалом резанул по ее сердцу. Она прикрыла глаза, сглотнула.

– Но я люблю тебя! – пытался объясниться он.

– И ее, – еще тише произнесла Марина.

– Марина, – выдохнул он, вскакивая на ноги.

– Все. Хватит. Сейчас и так много проблем. Разбираемся с чувствами потом, – твердо произнесла она, удивляясь собственной силе и стойкости. – Я пойду дальше спать.

Запахнувшись в халат, она выскочила из кабинета Димы, но сон как рукой сняло. Она металась по спальне, не находя себе места. Дима, Ева, Мортис, Филипп…

Мысли перескакивали с одного на другого.

Она чувствовала себя опустошенной и руки потянулись к экрану телевизора. Она ведь всегда делала так: в минуты отчаянья пряталась в информационном мире.

Закрыв глаза, она позволила своему сознанию скользнуть туда, где ей было все подвластно.

Нули, единицы замерцали, превращаясь в нити, оплетая все на своем пути. Марина улыбнулась и провела пальцами по информационным нитям.

И тысячи новостей мира окружили ее. Все как один обсуждали произошедшее восемнадцать часов назад, а именно: взлом гаджетов всего мира и заявление о неких “дэвлесс”.

Марина только сейчас поняла, что натворил Мортис: страх окутывал человеческие новости. Мир был в панике. Мировая экономика разом пошатнулась.

Девушка махнула рукой, убирая лишние экраны.

Крупный план разрушенного Белого дома ошарашил ее, оглушил. Она вдруг осознала, что обратного пути не было. До этого момента она наивно полагала, что это происшествие гениальные умы дэвлесс смогут замять.

На других экранах показывались видео, где один дэвлесс левитировал, а на другом – та рыжая неизвестная играла с огнем, а на другом Марина узнала себя и Диму.

Имя Димы звучало в списке влиятельных дэвлесс.

Марина замахала руками, приближая к себе экраны с Димой. Дима обнимал ее за плечи и вел в здание “Аскендит-групп”.

Американское телевиденье обсуждало возможность причастности к теракту Дмитрия Аскендита.

Отовсюду на разных языках звучало одно и то же: “Дэвлесс – террористы”, “Дэвлесс – угроза”.

И опять крупный план съемок разрушенного Белого дома.

Марина задрожала и обхватила себя руками. Что Мортис задумал?

Дима уткнулся губами в кулак. Он чувствовал вину после разговора с Мариной. Но не мог ничего с собой поделать, он не мог вычеркнуть свои чувства. Ева была родной ему, это было нечто большее, чем любовь. Он переживал за нее как за члена своей семьи.

И в то же время была Марина…, которую он тоже любил.

Как он мог объясниться, если до конца сам не мог разобраться в себе?

Дима поморщился и, вздохнув, встал. В самом деле, уже четыре утра. Надо еще успеть поспать перед тяжелым рабочим днем.

Дима выключил настольную лампу и направился в сторону спален.

– Вы отдыхать? – поднял на него глаза Том, когда он проходил мимо секретаря, работающего за кухонным остовом.

– Тебе бы тоже отдохнуть, – буркнул Дима и похлопал верного секретаря по плечу.

Том махнул рукой, мол: “не помру”. Дима хмыкнул, и даже позавидовал способности Тома к выживанию. Недосып Том тоже не чувствовал и мог спокойно работать всю ночь.

– Вы можете быть следующей мишенью Мортиса, – словно невзначай произнес Том и покосился на босса. Дима замер, посмотрел на ночной город за окном, на украшенную ель, горящую золотыми огнями, и промолчал. Сказать было нечего.

Аскендит подошел к спальне. Охватив ручку двери, он замер на мгновение.

Все так изменилось за последний месяц. Месяц назад он считал Марину обычной студенткой и его главной головной болью были атаки Виверн. Теперь Виверн, самый разыскиваемый хакер мира, дочь Мортиса и Евы, ждала его в спальне, а весь мир катился в тартарары.

Дима распахнул дверь и увидел замершую у телевизора Марину. Она стояла неподвижно, дотронувшись двумя пальцами до экрана.

Губы Аскендита сжались. Страх, недоверие проснулись в нем.

Она ведь Виверн.

Он сорвался с места, чтобы выдернуть девушку из информационного мира, но рука в нескольких сантиметрах от ее локтя остановилась.

Дима вгляделся в ее лицо, понимая что, даже не смотря на все, что они прошли, не до конца доверял ей.

Нет! Он доверял ей. Просто он боялся снова ее потерять. Он не мог держать под контролем информационный мир. Он не знал, что именно она там делала. Он не мог ее там защитить.

Аскендит взял себя в руки, сел на кровать и прикрыл покрасневшие от усталости глаза. Завтра он планировал лететь в Москву к Еве, но теперь неизвестно когда он сможет ее навестить. Мортис создал много проблем, и теперь Диме приходилось их разгребать.

Дима очередной раз вздохнул, подобно недовольному мопсу и, подойдя к Марине, рывком поднял ее на руки. Она дернулась, заморгала. Ей потребовалось несколько секунд осознать, где она находилась. Рот Димы искривился в улыбке.

– Надо поспать. Завтра будет тяжелый день. Надо набраться сил, – тихо произнес он и уложил ее на кровать. Скинув одежду, он нырнул под одеяло рядом с Мариной. Матрас прогнулся под его весом. Он облокотился на руку и посмотрел на нее. – Не знаю, сколько мне понадобится времени, чтобы привыкнуть к тому, что ты уходишь в информационный мир.

Он нежно провел по ее лицу костяшками пальцев. Марина улыбнулась в ответ и прильнула щекой к его руке.

– Спасибо, что вытащил меня из тюрьмы – я ведь тебе так этого и не сказала.

И Дима притянул ее к себе, обнял, прильнул губами к губам.

Свет люстры моргнул и погас. Дима вздрогнул от неожиданности и уловил смеющийся взгляд девушки.

– Мне понадобится время, чтобы привыкнуть к настоящей тебе.