Маркиза де Ганж, или Несчастная судьба добродетели

МАРКИЗА ДЕ ГАНЖ или НЕСЧАСТНАЯ СУДЬБА ДОБРОДЕТЕЛИ

27 апреля 1803 года в психиатрическую лечебницу в Шарантоне был доставлен господин Донасьен Альфонс Франсуа де Сад. Так как сомневаться в здравом уме г-на де Сада не было никаких оснований, властям пришлось вспомнить о его нетривиальных сексуальных идеях и в диагнозе написать «безумие либертена». Директору же был отдан приказ предотвращать любые попытки побега нового пациента. Но бежать де Саду, в сущности, было некуда, и, обустроившись на новом месте, маркиз предался своим любимым занятиям — театру и литературному труду. А 2 декабря 1814 года в возрасте семидесяти пяти лет маркиз де Сад скончался в Шарантонской лечебнице.

Роман «Маркиза де Ганж» создавался с весны 1807-го по осень 1812 года. Затем всего за четыре месяца, с сентября по декабрь 1812 года, де Сад написал исторический роман «Аделаида Брауншвейгская», а в ноябре 1813 года завершил сочинение под названием «Тайная история Изабеллы Баварской». При жизни автора, хотя и без указания его имени, в 1813 году вышли только два томика «Маркизы де Ганж», два других исторических романа маркиза увидели свет в 1953 («Изабелла Баварская») и в 1964 («Аделаида Брауншвейгская») годах. В это же время — в 1957 году — крупнейшим исследователем жизни и творчества маркиза де Сада Жильбером Лели было осуществлено второе издание «Маркизы де Ганж».

Несмотря на анонимность первой публикации романа, авторство де Сада никогда и никем не оспаривалось, а сам маркиз несколько раз упоминал об этом сочинении в дневнике, который он вел в Шарантоне. Даже сын де Сада Клод-Арман, всегда стыдившийся отцовских писаний, в письме от 17 ноября 1814 года сообщил отцу, что прочел «Маркизу де Ганж» с «большим удовольствием». Литературный анализ текста также предоставляет множество свидетельств авторства де Сада. Как указывает Ж. Лели, своеобразный слог де Сада и его резонерская манера моментально распознаются в прославляющих мораль и религию рассуждениях персонажей. Описания Прованса и Авиньона, города пап и колыбели рода де Садов, Бокэрской ярмарки и Марсельского порта напоминают о том, что автор любил этот прекрасный край и на всю жизнь сохранил теплые воспоминания о нем. Де Сад даже вставил в текст упоминание о воспетой Петраркой Лауре (по-французски имя ее звучит как Лор), уроженке Авиньона, которая в 1325 году вышла замуж за Юга де Сада и с давних пор считается покровительницей рода де Садов. Ее ослепительной красоты призрак являлся маркизу во время его заточения в Венсеннском замке.

В основу исторического романа «Маркиза де Ганж» положена реальная трагедия Дианы-Элизабет де Ша-тоблан де Россан, маркизы де Ганж, прозванной за свою красоту прекрасной провансалькой. 17 мая 1667 года красавица была зверски убита братьями собственного мужа при активной поддержке последнего. Ужасное преступление, жертвой которого стала очаровательная, беззащитная и благородная героиня, сразу же привлекло к себе внимание многочисленных авторов, и в том числе судебных хроникеров, так как история вполне подходила и для черного романа, и для романа-фельетона. Уже в год убийства была выпущена тоненькая книжечка под названием «Правдивые и точные обстоятельства плачевной гибели маркизы де Ганж», а следом за ней поэма Жака Грия «Тень Амаранты, или Явление заключенному в тюрьму маркизу де Ганжу его

супруги». В 1685 году продолжатели известного автора барочных «Трагических историй» Франсуа де Россе поместили новеллу об убийстве «прекрасной прован-сальки» в сборник «Современных трагических историй». В 1704 году в труде под названием «Исторические и галантные письма» Анн-Маргарита Дюнуайе не только поведала о трагедии маркизы, но и приоткрыла завесу над дальнейшей судьбой аббата де Ганжа и самого маркиза де Ганжа, которого она, согласно ее утверждению, знала лично; Адвокат Гайо де Питаваль включил историю несчастной маркизы в свои «Знаменитые процессы», двадцать томов которых выходили с 1734-го по 1763 год. В 1810 году, за три года до появления романа де Сада, была издана «История маркизы де Ганж», написанная потомком маркизы авиньонским эрудитом Форсиа д'Юрбаном. И это не считая еще целого ряда сочинений, посвященных несчастной судьбе красавицы маркизы.

Как следует из предисловия, главным источником в работе над романом стали «Знаменитые процессы» Гайо де Питаваля и ряд других сочинений. Де Сад был знаком с «Письмами» Дюнуайе и сборниками «Трагических историй» Россе и его продолжателей, откуда нередко черпал сюжеты для своих новелл. Полагая, что ремесло романиста, в отличие от ремесла историка, допускает вымысел, Сад вступает в противоречие с исторической правдой и карает главного преступника — аббата де Ганжа, в то время как реальный аббат вполне прилично устроился после совершенного им преступления: он покинул Францию, перешел в протестантскую веру, женился и умер «в почете». Но отступление от истины автор совершает не столько по праву романиста, сколько во славу добродетели. «Мы позволили себе слегка отступить от истины, ибо писать о преступлении, оставшемся безнаказанным, не только ужасно, но и вредно, тем более что мы показали преступников во всей их неприглядности. Поэтому, не желая огорчать людей добродетельных, мы не рискнули сказать, как все было, опасаясь оказать губительное воздействие на их рассудок. А как известно, наилучшим утешением для добродетели является известие о том, что гонители ее понесли заслуженную кару», — пишет он в предисловии, задающем «идеологический» тон роману: прославление добродетели и самого Бога, начатое де Садом после конфискации у него в июне 1807 года рукописи под названием «Дни в замке Флорбель, последнего «адского» сочинения опального маркиза. Однако мало кто верил в искренность апологии морали в устах де Сада: в пафосных похвалах религии явно скрывалась насмешка.

Если условно поделить творчество де Сада на два направления, к первому из которых будут относиться сочинения, изданные анонимно (романы о Жюстине и Жюльетте и «Философия в будуаре») и наполненные предельно откровенными сценами насилия, проповедующие философию разрушения и превозносящие порок (к ним принадлежит и текст «120 дней Содома», впервые опубликованный в 1904 году), то пьесы и исторические романы, написанные в Шарантоне, будут представлять второе направление, куда вошли произведения, изданные автором под своим именем («Маркиза де Ганж» — исключение) и официально создавшие ему репутацию литератора. Это прежде всего философский роман в письмах «Алина и Валькур» (1795) и сборник из одиннадцати «героических и трагических» новелл под общим названием «Преступления любви» (1800). Перекликаясь с «Трагическими историями» Франсуа де Россе и его современника Жан-Пьера Камю, они рассказывают об убийствах, инцесте, насилиях, совращениях, подземных казематах и таинственных замках, где подвергаются мучениям невинные жертвы. Однако исполненные ужаса кровавые истории вполне вписываются в рамки общепринятой морали, и когда добродетельные жертвы погибают от рук злодеев, то злодеи несут за это наказание. Но, в отличие от многих современных ему авторов, Сад де-

лал акцент не на торжестве добродетели, а на злодеяниях порока, ибо, по его словам, привить отвращение к пороку можно, только показав всю его неприглядность. Ужас и сострадание — вот две пружины драматического искусства. Но откуда возьмется ужас, если зритель не увидит торжества преступления? Откуда родится сострадание, если он не увидит злоключений добродетели? Не слишком заботясь о разнообразии декораций, в которых разворачивается действие его новелл, равно как и о разнообразии характеров своих героев, являющихся, словно в театре масок, олицетворением либо порока, либо добродетели, Сад больше всего интересовался созданием ситуаций, порождавших трагедию.

По характеру и строению своему «Маркиза де Ганж» стоит в одном ряду с «Преступлениями любви». И в «Преступлениях любви», и в «Маркизе де Ганж» автор, устами своих героев произносящий пылкие монологи, славящие добродетель, не забывает с удовольствием описать злодеяния и всем ходом событий показать, что человек в любую минуту может стать игрушкой темных сил, защиты от которых нет. Под пером маркиза история несчастной де Ганж стала необычайно «похожа на роман», то есть, по словам де Сада, стала сочинением, исполненным вымысла и повествующим о невероятных происшествиях в жизни людей. Вместе с тем в предисловии автор «заявляет, что ни на шаг не отступил от истины, ибо не в наших интересах ни смягчать впечатление от подлинных событий, ни раскрашивать их исключительно черной краской, иначе мы рискуем навлечь на себя такое же проклятие, какого заслуживают чудовища, повинные в описанных нами злодействах». В подлинной истории гибели маркизы де Ганж есть и невинная жертва, и уединенно стоящий замок, и преступный эротизм (оба брата пытались добиться любви своей невестки), и убийство — словом, необходимый набор составляющих для романа ужасов. И де Сад, опираясь на отчет Гайо де Питаваля, творит этот роман, добавляя недостающие описания, придумывая дополнительные эпизоды и выстраивая сложную интригу, где находится место и подложным письмам, и лжесвидетельствам, и лицемерию.

Автор начинает сочинительство с того, что меняет имя маркизы Диана-Элизабет на^Эфразию, тем самым вводя ее в мир салических героинь, которые никогда не носят принятых во времена де Сада двойных или тройных имен. Для запутывания интриги он придумывает несколько второстепенных персонажей, среди которых основное место занимают мадемуазель де Рокфей и граф де Вильфранш. Задача мадемуазель де Рокфей — вызвать ревность у маркизы де Ганж, ее функциональный двойник Вильфранш должен пробудить ревность у ее супруга. Другая пара — верные слуги Роза и Виктор, они призваны помогать маркизе в трудных ситуациях. Благочестивый отец Эусеб, быстро удаленный со сцены аббатом де Ганжем, являет собой полный контраст с негодяем Дешаном, который даже раскаянием своим вредит несчастной Эфразии. В ущерб правдоподобию воображение де Сада придумывает такое количество ловушек, подстроенных доверчивой Эфразии братьями ее мужа, что, когда оба брата в отсутствие маркиза де Ганжа намереваются окончательно расправиться с его супругой, остается только удивляться, как она до сих пор им все прощала и ни о чем не догадывалась.

Но так как перед нами история не подлинная, а «похожая на роман», то удивляться нечему: как и в истории злоключений Жюстины, в «Маркизе де Ганж» автор задается целью подвергнуть испытанию добродетель. В садическом мире добродетель присуща только обреченным на гибель жертвам, и каждое испытание, которому эта жертва подвергается, становится очередным торжеством порока. И Жюстина, и мадам де Ганж уповают на Бога, однако Он не спасает ни одну, ни другую. Но если в «Несчастьях добродетели» откровен-

но возносится хвала пороку, то в «Маркизе де Ганж» во всеуслышание славятся добродетель и религия. И все же вряд ли можно воспринимать эти хвалы всерьез: они скорее являются выражением иронии и черного юмора, присущего де Саду. Автор объясняет трагическую гибель «прекрасной провансальки» роком, судьбой и тщательно описывает разного рода предчувствия и сны, посещающие красавицу. Однако это всего лишь прикрытие: на самом деле маркиза, как персонаж садического мира, должна умереть из-за своей добродетели. Возможно, поэтому де Сад не упомянул о реальном эпизоде с гадалкой Ла Вуазен, предсказавшей маркизе де Ганж скорую гибель. Среди подлинных событий жизни героини он отобрал только те, которые укладываются в его философию торжествующего порока. Уверенный, что душа порока еще чернее его деяний, он представляет братьев де Ганж как инфернальное трио, где главная роль отводится аббату: «...маркиз был готов внимать клевете, нашептываемой ему аббатом, а шевалье был готов исполнить любой злой умысел среднего брата». Как известно, после совершения преступления именно аббат устроился лучше всех братьев и спокойно дожил до почетной кончины; возмездие, настигшее его, — всего лишь авторская фантазия. Заявленное в предисловии нежелание огорчать добродетель не более чем ширма, за которой скрывается сардоническая усмешка маркиза. Насмешкой над добродетелью в лице Эфразии и одновременно профанацией образа Святой Девы является также картина, на которой художник по приказу маркиза де Ганжа изобразил Богоматерь, наделив ее чертами Эфразии. Получается своего рода двойная игра, театр в театре, роман в романе: заглавие обещает историю маркизы де Ганж, а читаешь про несчастную судьбу добродетели.

В отличие от развратников, причинявших Жюстине не только моральные, но и физические страдания, недруги маркизы де Ганж до самого конца причиняют Эфразии в основном моральные страдания и произносят довольно мало речей, раскрывающих их порочный образ мыслей. Но от этого принципиальное сходство злоключений обеих героинь де Сада не становится меньше. А вдруг именно из-за этого сходства, из-за литературного родства Жюстины и маркизы де Ганж, аморальных развратников из романа «Жюстина...» и братьев де Ганж, де Сад и решил издать «Маркизу де Ганж» анонимно? После конфискации рукописи романа «Дни в замке Флорбель» он вполне мог предположить, что к его новым произведениям, пусть даже самым невинным, отнесутся предвзято. Тем более что во время написания романа над ним витала угроза перевода его из Шарантона в крепость Ан. Но это лишь предположения. Поэтому, раскрыв историческое сочинение «Маркиза де Ганж», мы читаем, что автор его, Донасьен Альфонс Франсуа де Сад, чье имя почему-то не было указано в первом издании романа, изменил реальные события в угоду добродетели.

Е. Морозова