Матон

Пролог

Плотнее кутаюсь в черное пальто. Оно больше меня на десять размеров, но оверсайз сейчас в моде. Хотя, учитывая происходящее, это не имеет значения. Черный тонированный в хлам Рэнджик стоит напротив группы людей, в которой я пытаюсь затеряться. Позади и сбоку темноту разрезают фары от скалящихся джипов. Рядом с ними амбалы, все как на подбор, словно команда Национальной баскетбольной лиги. Только лица у них не такие дружелюбные как у холеных спортсменов. Скорее отряд дотракийцев в одежде.

— А ну заткнулись все!!! — Выстрелы из пистолета сотрясают воздух. Хриплый голос оглушил всех присутствующих, мои коленки затряслись. Глаза как два пылающих угля, хищные и жестокие, сканируют людей. Никто не дышит. Дождь долбит по асфальту. Дождь зимой, так непривычно. Двухметровый мужик с бородой поднимает свой палец, указывая в центр толпы, словно подзывая кого-то к себе.

— Ты. — Все тот же адский звук изо рта гиганта. В центре толпы много людей и я в их числе. Нет, он не смог бы меня разглядеть. Палец все еще показывает в то же место. Люди вокруг потихоньку расступаются, крадусь за ними. Снова выстрел, кто-то вскрикнул.

— Ты. — Люди начинают оглядываться и задерживают взгляд на мне. Он точно показывает на меня. — В машину ее, остальные пошли на хуй отсюда!!!

Ос подходит ко мне, берет на руки как пушинку и закидывает на заднее сиденье Рэнджика, гигант сел спереди.

— Так мои руки не дотянутся до твоей глотки. Приедем, поговорим.

Глава 1

Эмма

Я потянулась к прикроватной тумбочке и положила на угол только что дочитанный мною остросюжетный женский роман. Это не первая книга подобного жанра в моем шкафу. Я бы сослалась на то, что я не замужем, но абсолютно уверена, что у женщин в браке таких книг не меньше. И знаете, что бесит больше всего? Все героини этих произведений, как правило, привлекательные девушки чуть за двадцать, такие невинные как ангелочки, но в миг становящиеся смелыми и дерзкими воительницами. По мнению авторов, если девушка старше тридцати и способна постоять за себя, она не смеет рассчитывать притянуть какого-нибудь богатого дикаря, который без устали будет ее унижать и насиловать, а она, несмотря ни на что, по уши в него влюбится? Мысленно ставлю галочку не читать книги этой писательницы. Вновь утыкаюсь носом в подушку и рыдаю. Да мне тридцать четыре, я не замужем, а точнее на этапе развода… Этот хренов бывший муж после десяти лет брака спутался с малолетней шалавой, а мне указал на дверь. Квартира принадлежала ему. Все это случилось перед новым годом, который мы планировали провести на горнолыжном склоне в Сочи с друзьями. Так как друзья с моей стороны, то он по итогу никуда не поехал, а Лиза и Дашка силком приволокли меня сюда, в надежде, что я немного развеюсь. Ненавижу эти гребаные лыжи и снег. Я весь день провела в номере, так и не удосужившись даже попытаться встать на них. Чувствую, как засосало под ложечкой, пожалуй, стоит спуститься в бар и перекусить. Брошюра отеля «Krasnaya Polyana hotel lux» обещает восхитительную кухню. Мне этот номер не по карману, его оплатил хренов бывший, он владелец трех ресторанов в Питере, мог себе позволить. А я всего на всего фотограф, хоть и вполне успешный. Час моей фотосъемки стоит пятнадцать тысяч рублей и клиентов хватает.

Смотрю на себя в зеркало, опухшие от слез веки, сама бледная как моль. Расчесываюсь, заправляю короткие черные волосы за уши, умываюсь холодной водой. Надеваю потертые джинсы и черную футболку Kalvin Klein, ботинки на шнуровке без каблука той же марки, кошелек. Поблуждав по отелю, нахожу бар, я надеялась увидеть его пустым. Но почти все столы заняты и, похоже, это одна большая компания. Я протискиваюсь к барной стойке из темного камня. На стене полки с нелепыми красными тарелочками, клетчатые скатерти того же цвета. Заказываю стейк, оливки, лимон и сто грамм водки. Эти дикари за спиной провозглашают очередной тост и ржут как кони. Там в основном мужчины и меня от них тошнит. Я залпом выпиваю две стопки подряд, меня передергивает, отправляю в рот оливку. Лиза и Дашка с мужьями еще после обеда уехали кататься, понятия не имею, где они, да мне и не интересно. Когда под носом появляется дымящийся кусок мяса, я понимаю, что напрочь перехотела есть. Прошу повторить водку.

— Кто это? — спрашиваю у бармена о мужиках, орущих за спиной.

— Медведь с охраной и друзьями.

Я оборачиваюсь и реально ищу медведя, на долю секунды поймав взгляд какого-то бородатого мужика.

— В смысле?

— В смысле Медведь Чертан.

Я все еще не понимаю, вновь оборачиваюсь, нет там никакого чертового медведя. Только куча мужиков, здоровенных, дорого одетых, пьяных мужиков.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Реальное имя, старорусское.

— Обалдеть. Будто поорать больше негде…

— Вообще-то это его отель.

— Мда уж… — иду в туалет. По возвращении вижу, как какой-то шкаф стоит у бара, прямо у моего стула. Пожалуй, заберу бутылку горькой в номер. Стоило сделать это еще в самом начале. Менее всего мне хочется заводить сомнительные знакомства, да еще с членами какой-то банды дикарей!

— Потише, девочка, — слышу у плеча хриплый мужской голос, когда пытаюсь сесть на свой стул. Девочкой меня еще никто не называл. Выгляжу я отлично, но за двадцатилетнюю вряд ли сойду. И вообще, барная стойка пуста, какого черта он встал именно тут?

Я бросаю извинения не поднимая глаз. Господи, во мне всего-то пятьдесят два килограмма. Для ста семидесяти сантиметров этого мало, я тощая как вобла. После того как хренов муж меня кинул я похудела на десяток килограмм.

Рюмка с горькой уже дымиться, я выпиваю ее, морща нос.

— Это я заберу в номер.

— Сейчас или вам доставить?

— В 6-09, пожалуйста… — тут же жалею о сказанном. Незачем этому мужику знать, где мой номер. Хотя… начерта я ему…

Я уже направилась к выходу, как увидела загородившего двери амбала. Он с вызовом посмотрел на меня, и я решила, что могу и подождать. Он же не будет стоять там вечно. А проходить мимо него не сильно хочется.

— В баре есть другая дверь?

Бармен понимающе кивнул, поставил передо мной вторую рюмку и скрылся с нетронутым куском мяса за дверью подсобки.

— Притормози, — я никого тут не знаю, вряд ли это обращаются ко мне.

Тянусь к рюмке, но кто-то хватает меня за руку. Резко выдергиваю и оборачиваюсь. Передо мной стоит высокий мужик, который еще минуту назад терся у входа.

— Уберите свои руки! Это вас не касается.

Музыка все еще звучала фоном вдалеке, а вот голоса поутихли. Я мельком глянула в сторону, чего уставились, дикари?

— Присядешь к нам, — звучит как утверждение. Его рот приоткрыт, форма губ словно в легкой улыбке.

— Нет, — отворачиваюсь, ничего не происходит, и я думаю, что он ушел. Опрокидываю рюмку и посасываю дольку лимона. В этот момент возвращается бармен с упакованным стейком.

— Нальешь еще одну — зарежу, — я вновь оборачиваюсь и вижу двухметрового бородатого мужика в районе сорока лет или чуть старше. Он почти на голову выше первого, пытавшегося схватить меня за руку. — Ты тут одна? — его низкий голос заставил вздрогнуть нутро. Эти глаза смотрели в самую душу, так словно он уже все обо мне знал…

— А мы разве знакомы и уже перешли на ТЫ?

Бармен с таким жаром стал натирать и без того сияющий стакан, что едва не протер в нем дыру.

Мужик пригладил бороду и облизнулся. Я достала из кошелька три тысячных купюры и, оставив их на барной стойке, направилась к выходу, который к счастью был свободен.

Вчера я крепко уснула, теперь я знаю, что перед сном нужно выпить, тогда бессонница уйдет. Собираюсь на завтрак, мои синяки под глазами скоро начнут пугать людей, так и до анорексии недалеко. Надеваю бежевый вязаный костюм и выхожу из номера. Мимо, по коридору прошли два высоченных амбала, да кто отдыхает в этом отеле?! Внизу встречаю Лизу с мужем. Они недавно переехали в Сочи и обожают горнолыжный склон. Пока накладываю овсянку в миску, Лиза рассказывает о вчерашнем дне. Я наблюдаю за командой баскетболистов, идущих в банкетный зал. Но такое ощущение, что играют они в преисподней. Татуированные, кто-то с бородой и шрамами, голоса грубые, словно сами черти поднялись из-под земли.

— Ты бы поела, — Лиза с жалостью разглядывает мою миску каши.

— Я ем.

— Нет, нормальной еды. Тут чего только нет.

Запихиваю в себя ложку каши, она застревает в горле. Делаю глоток латте. В этот момент по ресторану проносится оглушительный ржач. Из банкетного зала вываливается огромный бородатый мужик, тот самый из бара. Глаза как у люцифера горят черным пламенем. Широкими шагами идет к выходу, не обращая внимание на пялящихся вокруг людей.

— Кто это? — Лиза таращит глаза наравне со всеми отдыхающими.

— Медведь Чертан, — отвечает Антон, ее муж.

В какой-то момент Медведь оборачиваются и сидящие за столами люди моментально утыкаются в свои тарелки. Вот это влияние на массы. Перед ним идут три буйвола, позади еще пятеро, двое из которых шатались по моему этажу.

— Кто они? И откуда ты его знаешь? — все еще интересуется подруга.

— Он владелец отеля и почти всего черноморского побережья, тут собака не гавкнет без его разрешения. Вообще-то известная личность в городе, — поясняет Антон

— Омерзительный… — я презираю подобное животное поведение.

Мысли сжирают разум, я не могу сидеть на месте, иначе сойду с ума. Мне бы стоило придумать, как жить дальше, как никак несколько лет брака тяжело выкинуть на помойку. Не то чтобы я отдала мужу лучшие годы своей жизни или безумно любила его… но брак даровал мне спокойствие, а лишь одному богу известно, как оно было необходимо мне в те годы… В номере беру камеру и натягиваю куртку. Кататься я не умею и не люблю, но фотография — это мой наркотик. Решаю побродить по склону и снять утренний пейзаж.

На улице уже толпа людей, ждут своей очереди на гору. Я прямиком иду в лес вдоль холма. Солнце нещадно слепит. У меня нет специальной лыжной экипировки. Простецкий пуховик да шапка. Слишком ярко. Делаю несколько снимков, вдыхая глубоко в легкие морозный воздух. Мне стало чуть легче, ничего, жизнь еще не кончена. И тоскую я не по любви, а от предательства. Мы давно охладели друг к другу. Муж стал все чаще задерживаться на работе, я просиживала за компьютером в обработке фотосессий. Детей у нас нет. После двух выкидышей, мы решили на время приостановить попытки. Мы давно были лишь сожителями, но мне всегда казалось, что это будто временно, что все еще наладится…

Медленно бреду к отелю. У подножья горы встречаю Дашу.

— Прокатись, проветришься. Вид у тебя…

— Спасибо, — еще одна заботливая.

— Извини. Посмотри, какая красота.

Поднимаю лицо на уходящую в небо гору, она почти пустая, в то время как внизу скопилась огромная толпа людей.

— В чем дело?

— На время приостановили подъем, не знаю почему.

К нам поворачивается впереди стоящая пара, которые, похоже, давно ждут.

— Просто те бандиты решили повеселиться, и не хотят, чтобы им мешали простые смертные.

В этот момент до моих ушей долетает возбужденный крик мужских голосов. С горы на сумасшедшей скорости несется команда НБА из преисподней. Они образуют что-то типа прямоугольника, в центре которого едет один человек. Их лыжи словно магнитами возвращает на снег после высоченных прыжков на буграх. Они орут, свистят и смеются, а мне кажется, что земля вот-вот задымится от такой скорости. Дикари. Резкий щелчок и я вздрагиваю. Фуникулер медленно пополз в гору. Я направляюсь в отель и вижу, как мне на встречу бежит Лиза.

— Почему ты не отвечаешь на телефон?

Хлопаю по карманам. — Забыла в номере.

— Мила, там твой бывший! С ней…

— Что? — молча, обхожу ее и спешу в номер.

Не решаюсь зайти, брожу по коридору как тигр в клетке. Я видела ее лишь однажды на одном из мероприятий в ресторане мужа. Мне сразу показалось, что он странно на нее смотрит. Женщины чувствуют соперницу нутром. Тогда я не придала этому значению. Я любила себя и знала цену. Так было всегда. Поэтому не увидела соперницу в первой встречной. Как оказалось, зря.

Захожу в туалет и умываюсь. Я должна, в конце концов, там мои вещи, документы и деньги. Я даже уехать не смогу. Сейчас я чувствовала себя круглой дурой, слепой и наивной. Было противно представить, как злорадствует та, на которую я толком не взглянула и не восприняла всерьез.

Стоя у двери, слышу, что внутри кто-то есть. Провожу картой, замок щелкает. Миниатюрная блондинка оборачивается, и я встречаюсь с ней взглядом. Младше меня лет на десять, пышная грудь, аккуратный носик, маленькая накаченная попа. Из гостиной выходит хренов бывший муж.

— Я подумал, что раз я потратил на этот люкс три сотни, то имею право тут отдохнуть. Я снял тебе номер внизу, держи. — Протягивает новый ключ и берет из рук мой прежний. Охренеть какой заботливый.

— Предупредить было сложно?

— Алина только недавно узнала, что сможет поехать.

— Значит тебя зовут Алина. Будь добра, отойди! — она стояла у зеркала, опустив задницу на спинку стула, где висел мой свитер.

— Эмилия… — начал муж, видя, что я вскипаю.

— Я могу хотя бы вещи собрать?

Чувствую, что меня растоптали. Белобрысая мелочь подходит к Егору, показательно обнимает и наблюдает, как я кидаю в сумку свои пожитки.

Твари, ненавижу.

Выхожу с большой спортивной сумкой. Вызываю лифт, пытаясь сдержать слезы, они предательски жгут глаза. Двери открываются и передо мной два амбала, за ними Медведь. На нем серый клетчатый костюм, пуговицы белой рубашки расстегнуты, из-под нее торчат черные волоски. Он здоровее всей своей свиты, зачем ему охрана. Делаю шаг назад, показывая, что дождусь, пока они спустятся. Бородатый великан смотрит на меня, не моргая, глаза чернее самой тьмы. Через секунду один из его чертей жестом приглашает войти, на лице ухмылка. Не знаю, что со мной, делаю шаг вперед и скромно вжимаюсь в угол, эти шкафы заняли тут все пространство. Слышу, как они дышат за моей спиной. Тесное помещение наполнено пьянящим ароматом мужчины. От затылка к пояснице сбегает стадо мурашек. Вспоминаю, что мне нужно нажать кнопку этажа. Тяну свои пальцы с французским маникюром и замечаю, что двойка уже подсвечена красным, робко смотрю на баскетболистов. Чувствую, как мое лицо прожигают черные глаза, и я хочу вжаться в стену. Долгожданный звук остановки лифта, едва я собираюсь выйти, как в него заходят еще пара чертей. Мне приходится отступить, упираюсь спиной в стальную грудь. Господи боже, это был третий, а не второй этаж. Секунда и лифт снова тормозит. Два амбала делают шаг в сторону, пропуская меня выйти. На лицах улыбки, напоминающие волчий оскал. Этот лифт едет в ад…

Я пропускаю обед и ужин. Проверяю свои счета. Я неплохо заработала на новогодних фотосессиях, но не хотелось бы спускать все на ненавистном мне горнолыжном курорте. Мониторю вылеты на завтра. Четвертое января, размечталась. Свободных мест нет, смотрю поезда. Завтра в ночь, пара мест в плацкарте. Подходит, лишь бы подальше отсюда. Пишу девчонкам, но прошу не мучить меня утешительными беседами. В моем одноместном номере есть мини бар, этого достаточно. Выпиваю все сорокаградусное, ложусь спать. Просыпаюсь в шест утра, голова напоминает, что алкоголь лучше не мешать. На улице темень. Есть шанс запечатлеть рассвет, вчера было слишком яркое солнце. Бывший муж растоптал меня, а я думаю о фотографиях. Он еще в браке говорил, что я помешанная. Надеваю все самое теплое — вязаный костюм, пуховик и шапку. Бережно складываю в рюкзак камеру и штатив, термос с чаем тоже не повредит.

В холле пусто. К моему удивлению, фуникулер работает, сажусь на сиденье и ползу вверх. Солнце еще не выглянуло, но сумерки потихоньку рассеиваются. Под ногами пропасть, я окружена заснеженными скалами и лесом. Вид невероятный.

Ноги тонут в сугробе, мои ботильоны хотят вернуться на твердую землю. Нахожу подходящее место, устраиваю штатив, подготавливаю настройки в камере. Уже скоро, первые лучики показываются за северной скалой, прямо Эриборн. Мою гармонию нарушает шум двигателей. Не может быть, тут на вершине есть дороги? Слышу их все четче, оглядываюсь и замечаю вдалеке черные снегоходы, два, нет четыре. Они словно наперегонки несутся в мою сторону. Сую камеру обратно в рюкзак, она стоит больше двухсот тысяч, хватаю штатив, не хватало, чтобы снесли! Потом до меня доходит, что они реально несутся ко мне. Твою ж мать, скорость не сбавляют, я что невидимка?! За несколько метров до меня они входят в поворот и берут меня в кольцо. Один круг, второй. У самой голова начинает идти кругом. До боли знакомые гигантские мужики, попала… Один из них тормозит, остальные три продолжают кружится. На их лицах черные балаклавы, тот, что идет ко мне стягивает свою вниз. Я узнаю парня из бара.

— Садись, — стальной голос, внутри все холодеет.

— Это шутка?

— А что, похоже?

Я бы с радостью мотанула бежать, да только мне мешают кружащиеся снегоходы. Здоровяк подходит и берет меня за шкирку как котенка.

— Эй, пусти! — мои попытки вызывают смех у чертей, я даже не достаю до этого подонка, он отодвинул меня на расстояние вытянутой руки. Тут он снимает мой рюкзак и кидает одному из здоровяков, хватает мои руки, я вскрикиваю от боли. Одна минута и они связаны, еще секунда и я уже на снегоходе, позади чертов амбал, сдавил меня ногами, чтобы я не вывалилась. Мы несемся по склонам, а я как идиотка переживаю, чтобы камера осталась цела. На одном из перевалов мы замедляем ход, тропа стала совсем узкой, въезжаем в густой сосновый лес. Ощущаю, как ослабла хватка, зря он расслабился. Другого шанса у меня не будет. Резко даю головой назад, попала по челюсти, мой череп едва не треснул. Это было неожиданно, всего секунда, и я успеваю свалиться на бок. Только вот я не увидела, что вокруг. Кубарем лечу вниз, мысленно прощаясь с жизнью. Снег не может защитить от скалистых порогов склона. Вот я подскакиваю, тут же сжимаюсь от хруста в боку, но успеваю заметить, как к моей голове приближается булыжник…