Мать-и-мачеха (СИ)

Глава 18

Ему было хорошо. Слишком хорошо рядом с ней. Он мог бы просто стоять рядом и смотреть на нее часами напролет. А еще лучше ― прижать к себе, крепко обнять и не отпускать никогда больше. У него руки задрожали от желания вновь и вновь прикасаться к Марье.

Но он сдержался.

Усилием воли заставил себя не поддаваться непрошеным чувствам, вот только укротить их оказалось не так просто. Владимир попытался отвлечься, сосредоточиться на чем-то другом.

― Спасибо за салаты, Марья, ― поблагодарил он. ― Очень вкусные, хотя и немного непривычные. В ресторанах такие не подают.

Тут он чуть не проболтался, что Пэтси совершенно не умеет готовить, да и не стремится к этому. А он, как многие мужчины, любил вкусно поесть, и это несмотря на подтянутую фигуру. Финансы позволяли ему не утруждать свою женщину готовкой, но душа его и желудок тяготели к домашней кухне. Ни один лучший повар не приготовит так, как это могут сделать любящие женские руки.

― Да, понимаю, ― вздохнула Марья. В очередной раз подумала о том, что ее «непривычные» салаты вряд ли будут покупать в крупных магазинах. Она подведет Семена Петровича, вложившегося в предприятие, утратит его доверие… ― Не всем такие блюда по нутру.

― Да нет же, Марья, я вовсе не то хотел сказать, ― торопливо прервал ее Владимир, поняв, что нечаянно обидел. ― Эти салаты тем и хороши, что больше нигде таких не купить. И я понимаю, почему отец решил организовать поставки в магазины. Этот бизнес, действительно, может оказаться золотым дном. Люди любят эксклюзив, то, чего не могут попробовать в других местах и у других производителей. А попробовав раз, будут возвращаться снова и снова. Один покупатель расскажет другому, тот третьему ― «сарафанное радио» работает порой лучше любой рекламы. Поверь, я знаю, о чем говорю.

― Ты, правда, думаешь, что мои салаты будут покупать? ― с сомнением переспросила Марья. Подняла голову и взглянула Владимиру в глаза.

И снова он почувствовал, как сладко замерло сердце. Подумать только, от одного взгляда. А когда Марья задумчиво покусала нижнюю губу, Владимир чуть не застонал.

― Я думаю, что у тебя все получится, Марья, ― произнес он неожиданно охрипшим голосом. Не удержался от искушения и провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Кожа Марьи была нежной и гладкой, как прогретый солнцем шелк. ― Вам с дочерью не нужно больше скрываться. Отец все рассказал мне, и я очень рад, что у нас появились такие соседки.

Зеленая краска стерлась с кожи, но Владимир не мог отойти от Марьи, как будто прилип к ней, прикипел. А она, испытывая одновременно волнение и неловкость, не представляла, как вести себя дальше. Что сказать? Да и надо ли?.. Владимир очень притягательный мужчина, но он почти женат. Его невеста живет здесь, в соседнем доме. И в сравнении с элегантной Пэтси она, Марья, явно проигрывает. Так почему же Владимир смотрит на нее сейчас так, как будто собирается поцеловать?

Неловкий момент прервало появление девочек. Павла и Глаша вбежали в дом, заливаясь смехом. За ними следом влетел громко тявкающий Крендель. Три рыжих ракеты, сияющих радостью и задорным весельем.

Владимир отступил от Марьи, поняв, что чуть не зашел слишком далеко.

― Девочки, что с вами? ― спохватилась Марья, поднимаясь со стула. Судя по грязной одежде и траве в волосах, они валялись на земле. ― Неужели там ураган?

Она шутливо выглянула в окно, но на улице ярко светило солнце и не было ни намека на тучи или сильный ветер.

― Они сами как ураган, ― рассмеялся Владимир. ― Только посмотри на них! Я впервые за долгое время вижу свою дочь такой бодрой и энергичной. А то, что испачкано платье, не беда. Правда, Глаша?

Девочка согласилась, только сейчас заметив, что испачкала одежду. Они так весело играли в саду, что совершенно забыли обо всем на свете.

― Ой, у тебя на коленке кровь, ― подметила наблюдательная Марья. Присела возле Глаши на корточки, чтобы осмотреть колено. ― Паша, будь добра, принеси перекись. Пусть рана и небольшая, лучше обработать.

Глаша не очень-то любила врачей и любые медицинские процедуры. Но Марью подпустила к себе без труда. А когда та, обработав рану, подула на колено, так душевно улыбнулась, как будто признала в этой женщине родную душу. Да, наверное, именно так поступила бы любящая мать. Владимир не мог не подумать об этом.

А что бы сделала Пэтси?

Об этом он тоже не мог не подумать. Его будущая жена проявляла терпеливость и любезность по отношению к дочери. Дарила подарки, приглашала сходить вместе в ресторан или по магазинам. Глаша, к слову, всегда отвечала отказом. Но стала бы Пэтси вот так бережно обрабатывать рану его дочери? Говорить ей ласковые слова и просить потерпеть легкое пощипывание?

Вряд ли… Ответ, к сожалению, более чем очевиден.

У Пэтси нет своих детей, она просто не знает как себя с ними вести. По крайней мере, Владимир оправдывал будущую жену именно этим. Но надеялся, что после свадьбы Пэтси согласится завести общего ребенка. Он бы этого хотел. Может быть, после этого в женщине проснется настоящий материнский инстинкт, а у Глаши появится младший братик или сестренка.

― Ну вот, теперь все в порядке, ― объявила Марья, поднимаясь и ласково касаясь макушки Глаши. ― Только лучше бы вам обеим принять ванну и переодеться.

― Тяв! ― вмешался Крендель, как будто привлекая внимание к своим грязным лапам.

― Да, да, и тебе тоже, ― предупредила Марья и шутливо погрозила щенку пальцем. ― Тебя мы тоже сегодня искупаем.

― А можно мне с вами? ― спросила Глаша, с надеждой заглядывая Марье в лицо. ― Пожа-а-алуйста…

Она с такой благодарностью принимала ласку Марьи, так тянулась к ней, что ее отцу оставлялось лишь удивляться. Впрочем, он и сам испытывал к этой удивительной женщине подобные чувства.

― Если отец разрешит, ― предупредила Марья.

Глаша перевела на него умоляющий взгляд.

― Конечно, можно, ― выдохнул он, поняв, что никакими способами не уговорит дочь вернуться в особняк сейчас. Ему и самому хотелось бы остаться. Но как найти предлог? ― Кстати, дорогие соседки, мы с Глафирой приглашаем вас к нам на завтрашний ужин. У нас соберутся гости, только близкие друзья. Присоединитесь? Вы угостили нас замечательными салатами, пришел наш черед ответить благодарностью. Верно, Глаша?

Девочка радостно захлопала в ладоши, а после обняла Павлу, уверенная, что та не откажет. Но решение оставалось за Марьей.