Мед.ведь.ма [СИ]

Начало пути

Покорность духу, выросшая из доверия (появившегося не знаю откуда), проявлялась незаметно для меня самой. Едва поднявшись, я уже укладывала вещи, предвкушая очередное долгое путешествие, подобное которому совершила три года назад. Сегодня оно уже не казалось таким опасным и утомительным, трудным, полным нехватки сил, пищи и денег; теперь я смотрела в будущее увереннее, и если нужно скрыться от какой-то угрозы, то я так и сделаю, сопровождаемая Ви. Он не даст меня в обиду. Я погладила шероховатую обложку книги с заклинаниями, с уважением укладывая её в свою сумку. Как и когда-то, одежды не было много, с собой я не собрала бы и большого чемодана. Скромные пожитки почти нищенки, бродяжки и бесприютной сироты, готовящейся странствовать в компании трёх молодых людей. То есть, двух, и одного полу-юноши. Моё восприятие Ви было странным, я не могла с ним разобраться. Но Чонгук и Шуга — реальные, настоящие, а я никогда не водилась с парнями… что я буду делать, когда на несколько дней вынужденно останусь в их обществе? Даже если они благородные и добрые, это ничего не меняет. Я посмотрела на себя в зеркало, в который раз убеждаясь в своём уродстве, подчеркнутом дешевой и выцветшей от многочисленных стирок кофтой. И уши у меня большие, и кожа бледная, как у больной, и эти белые волосы, худые плечи, углами выпирающие ключицы, коленки. Ужас.

Мао поднялась вместе со мной пораньше, узнав о том, что я уезжаю. Обычная её болтливость осталась подавленной ранним пробуждением. Всё, на что её хватало — готовить нам завтрак, кидая выкарабкивающиеся из неё зевающие реплики, напоминающие кошачье помурлыкивание.

— И куда ты теперь?

— Не знаю, — сказала я, понимая, как это странно звучит без дополнительных объяснений.

— Как так бывает? — Мао снова широко зевнула, потянувшись, прежде чем снять чайник и налить из него кипятка. — Зачем тогда уезжаешь?

— Так надо. — Но что-то же я должна была придумать, обосновать как-то для соседки свой подъем с места и отъезд. Она, всё-таки, не последним человеком для меня была всё это время. — Бабушка никогда не рассказывала мне о том, кто были мои родители, что с ними стало… я хочу попытаться найти о них информацию.

— Дело хорошее, — оценила она, подперев один бок и выставив другую ладонь, чтоб опереться о стол. — А зацепки-то хоть какие-нибудь есть? Где искать? Или на родину вернёшься?

— У меня есть предположение… — отвела я глаза, выкручиваясь и думая, что в Тибет больше — ни ногой, и услышала очень вовремя раздавшийся издалека, из нашей спальни, стук в окно, задребезжавший стекольной жалобой. Ви! Высвободившись из-за стола, я рванула на звук, но когда прибежала к окну, то увидела там Чонгука и Шугу. Они всё-таки не теряли надежды, что я соглашусь с ними пойти? Да если бы не заступничество за них моего доброго духа, никогда бы я им не поверила! А теперь они сделают вид, что так и знали, что я испугаюсь опасности и предпочту их компанию. Как бы ни так! Однако я ждала, что Ви появится вперед них, где же он? Снова царапнувшее сомнение, что я в своём уме, напомнило о сверхъестественной сущности моего вчерашнего друга, заставив переживать. Не приснилось ли?

— Доброе утро, Элия! — поприветствовал меня бодрый и полный сил Чонгук, придерживая на плече лямку громадного рюкзака, куда поместилась бы я вся целиком. Рядом с ним, чуть менее энергично, мне махнул его товарищ. — Ну что, может, всё-таки отправишься с нами? — Не хотелось признавать своё поражение, но ведь именно это я и собиралась сделать. — Мы отправляемся теперь же. Если согласна и начнёшь собирать вещи — мы подождём.

— Не нужно, — пробормотала я недружелюбно, но вежливо открыла окно, чтобы разговаривать стало удобнее, без заслонов, хоть и прозрачных. Подняв сумку, я поставила её на подоконник, развеивая напряжение Чонгука, успевшего интерпретировать мою фразу как то, что я отказываюсь. — Я уже собралась.

— И опять женихи, и опять ломятся, как хулиганы, — подоспела к нам Мао, запахивая на груди, куда более пышной, чем моя, модный халатик, купленный на распродаже. — Что ж вы не через двери заходите?

— Да мы так, позвать только, — смутился Чонгук, почесав затылок.

— А могли бы и зайти, — разве что не прокурлыкала, как голубка, Мао, подавшись вперед, чтобы разглядеть ребят получше. Её пристрастие к противоположному полу пока в рамках, но едва удерживалось в них.

— Они уже уходят. И я с ними, — отвлекла я её, оживающую, и оживившую Шугу, который заулыбался куда шире, чем когда только подошёл. И сразу же заговорил:

— А подружка с нами не пойдёт?

— А у подружки, — повела бровью Мао, поправляя волосы, забранные назад. — На вечер уже есть планы.

— Значит, на ночь нет никаких? — Я отвернулась, прихватывая сумку и, не слушая понесшегося межполового кокетства, прошагала через коридор, открыла дверь из подъезда и вытащилась на улицу, где из моей руки мой багаж поспешил подхватить Чонгук.

— Давай я понесу…

— Не стоит, я справлюсь, — вырвала я руку и огляделась. Да где же Ви? Нервы стали подергивать. А если он был миражом? То есть, если его всё-таки нет? Если я попрошу подождать моего друга, а никто не явится, насколько глупо я буду выглядеть? Впрочем, если никто не придёт, то и я никуда не поеду. Нет Ви — нет уговора ехать с этими двумя подозрительными типами.

— А чем ты вообще занимаешься? — допрашивала уже Мао Шугу, высунувшись по пояс из окна. Тот вальяжно прислонился к стенке рядом, на один локоть, подперев голову запястьем и размякая, натуральная панда в бамбуке, чей образ дополняла травинка, сунутая парнем в зубы.

— Вообще разным, но способен переходить на узкую специализацию, если того требуют обстоятельства.

— Какие, например? — заиграла глазами моя соседка.

— Ну, встреча с красивой девушкой, и всё такое…

— Эй, нам пора! — окликнул его Чонгук, но вмешалась я.

— Нет, постойте. Мы ждём ещё одного человека. — Я села на лавочку, уставившись туда, откуда вчера мы убегали от опасности. Молодые люди посмотрели на меня.

— С нами кто-то ещё поедет? — удивился Чонгук.

— Всё-таки подружка? — просиял Шуга, сощурившись на Мао, так что стало не видно, куда именно он ей смотрит. — Отлично, по ночам будет теплее.

— Ты неприличный! — выговорила ему я, нахохлившись. — Будешь себя так вести — никуда с вами не поеду.

— Почему я неприличный? — принял позу попроще сразу тот. — Очень даже приличный. При всем личном. Личное всегда при мне, — не выдержал он долго быть серьёзным и подмигнул Мао. Та тронула свою щеку и звонко захихикала. Я покачала обреченно головой, теряя энтузиазм двигаться куда-то в этой компании. Но именно тогда и появился Ви. Его рыже-красная голова завиднелась издалека, он поднимался по той дорожке, которая ознаменовалась вчера столькими событиями: нападением, побегом, дракой, спасением. Прежде чем крикнуть «а вот и мой друг!», или махнуть ему, я для проверки оглядела присутствующих — видят ли они его? По мере приближения духа, его все заметили, и, уже явно, смотрели на него, и только тогда я, успокоившись, поднялась, улыбнулась и указала на Ви:

— А вот и тот, кого я ждала! — Мой ангел-хранитель подошёл впритык к нам, встал возле меня, тоже с рюкзаком (посмотрите на него, быстро же подстроился под род человеческий, будто ему надо что-то с собой носить!), миролюбиво обозрел четырех людей и просиял. — Познакомьтесь, это Ви. Ви, это Чонгук, и Шуга. И моя соседка Мао, но она с нами не поедет. — Мао посмотрела на меня с нескрываемым удивлением и подозрением, откуда это я взяла этого странного типа? Он же очень странно выглядит. Сразу видно, что он не такой, как мы? Или незаметно? Я стояла к нему ближе всех, поэтому почувствовала запах дыма. Сначала мне подумалось, что запах несется откуда-то со стороны, но потом осторожно повела носом и убедилась, что аромат дымка исходит от Ви. Что же он, всегда из облака дыма появляется? Как-то это… не похоже на доброго ангела. Неужели он всё-таки из-под земли, один из чертей? Надо быть внимательнее.

— Приятно познакомиться, — пожали ему ладонь молодые люди, а я следила за их реакцией. Ничего не заметят? Вроде обошлось. Но всё равно смотрели они на него косо, изучающе.

— Ну что, теперь-то погнали? — нетерпеливо предложил Шуга. Я пожала плечами, перекладывая принятие решения на Ви и Чонгука. Они невольно становились активистами нашего движения прочь отсюда, тем более что, наполовину я сказала Мао правду, я понятия не имела, куда отправляюсь. Знала лишь зачем — чтобы уберечь свою жизнь.

— Пошли, — согласился Чонгук, посмотрев на меня, опустив по мне свои глаза, опять попялившись на мою сумку (что он к ней пристал? Книгу мою украсть хочет?), после чего глянул на Ви и опустил брови. Ви свои наоборот приподнял и, открыв рот, словно подбирая слова, пощелкал пальцами.

— Давай понесу, — потянул он мою ношу. Вживается в роль земного мужчины, ясно. Наверное, во взгляде Чонгука он прочел, что тот подумал на нас, будто мы парочка, вот и подыгрывает. Я отдала сумку Ви. Ему доверю. Пропустив двух товарищей вперед, мы пошли позади них, попрощавшись с Мао, по лицу которой можно было предположить, что она огорчена тем, что не может присоединиться к нашей компании. Однако я сомневаюсь, что она выдержала бы долгий путь в неизвестность, где, скорее всего, не будет никаких условий, и на какое-то время жизнь превратится в трудное существование. Я не любительница приключений, но если их никак не избежать, я переношу их со стойкостью.

Сев на автобус из Яань в Чэнду, тесный и душный, полный народа, в основном тётушек и дядюшек, мы вчетвером протряслись в нем два с половиной часа, по большей части молча, ещё не привыкшие друг к другу, не знающие, о чем говорить. Рейсовый типовой автобус шел в два ряда по два места, с проходом посередине, поэтому я села с Ви по одну сторону, а Чонгук с Шугой по другую. Дух уступил мне кресло у окна. Я поблагодарила его, поскольку три года не сдвигалась никуда из Баосина, и увидеть что-то новое, даже при данных обстоятельствах, не самых лучших, вынудивших покидать обжитый уголок, всё равно было приятно.

Вокруг виднелись горы, сплошные горы, островерхие и притупленные, ровные и кривые, заросшие и оголившиеся, на заднем плане прорисовывались вершины, прикрывшиеся облаками, сильфидами лежащими на диагональных склонах, но это было где-то далеко. Ближе к нам изгибы высот иногда больше походили на холмы, хотя дорога плутала крутая, и серпантин завораживал бы сильнее, если бы не утомлял головокружением. Я порой прикрывала глаза, а когда открывала их, то незамыленным отдохнувшим взглядом начинала искать в силуэтах гор какие-нибудь знаки, или фигуры. Будто это лежит какая-то собака, или вон там притаился заяц. Леса и горы прячут и скрывают многое, я любила их, но тяжелое воспоминание, связанное с бабушкой, опять горько заныло на сердце. И всё-таки панорамы, несмотря на жару в автобусе, вдохновляли и освежали мои мысли. Я отвлеклась от окна на шуршание рядом. Ви доставал из фантика конфету и, увидев, что я повернулась, протянул такую же.

— Будешь?

— Спасибо, — взяла я её и, повертев, развернула и положила в рот, после чего, запихнув её за щеку, шепотом сказала, наклонившись к нему: — По-моему, Чонгук и его приятель что-то относительно тебя подозревают.

— Не волнуйся, через день они будут со мной общаться, как с лучшим другом, — заверил меня дух.

— Ты их околдуешь?

— Типа того, — по-мальчишески заиграл он глазами, переведя их, любопытные, к виду за окном. — Красота!

— Эй! — позвал нас, или кого-то из нас, Чонгук, но мы оба оглянулись к проходу. Мне пришлось наклониться вперед, чтобы увидеть из-за Ви молодого человека. — Когда приедем в Чэнду, оттуда есть прямой рейс в Шэньси, в Тунчуань. Но если мы будем двигаться так ровно и предсказуемо, то нас это не укроет от тех, кого надо. Я предлагаю ехать до Дачжоу с пересадками, или попутками. А оттуда, ночью, перейдём в Шэньси. — Я почти ответила, но Ви опередил меня:

— Возражений нет, — после чего опять повернулся ко мне и окну, оставляя за спиной Чонгука с его проблемами по маршрутизации нашего путешествия. Я не знала географию Китая до мелочей, но по названию провинции поняла, что Чонгук планирует вести нас на восток. К океану? Просто в крупные города, чтобы затеряться, или сесть где-нибудь в порту на корабль и уплыть? Но куда? В другую страну? Какую? Вопросов слишком много, включая, например, этот: где мы будем ночевать? С едой более-менее всё понятно, у меня осталась горстка денег, и у парней, видимо, они были. Мы можем покупать себе пропитание какое-то время. Но что потом? Ох, во что я ввязалась… — Пить хочешь? — протянул мне Ви бутылку с водой. Я кивнула, снова поблагодарив его.

— Ты прямо как добрая няня, — улыбнулась я, возвращая ему питьё. — Вот у тебя служба-то, возиться со мной теперь.

— Это ничего, и похуже задания бывают.

— Правда? — заинтересовалась я, заелозив на сиденье. — А расскажи что-нибудь, а?

— Как-нибудь… потом.

— А про мою семью ты мне когда расскажешь?

— Когда доберемся до конечной точки. — Присосавшись к горлышку бутылки, Ви уставился перед собой с таким видом, словно больше меня не слышит. Это он так тему меняет, или у духов такое поведение?

— А от тебя утром дымом пахло. Ты демон, всё-таки? — совсем тихо сказала я. Он замер. Я видела, как перестала уменьшаться вода в бутылке. Зрачки съехали вбок, выхватив меня из поля зрения. Горлышко отплыло от губ, и Ви медленно изрек:

— А серой пахло?

— Серой? Нет. Вроде бы нет.

— Какой же я тогда демон? Ты что, не знаешь, как в нараке[1] пахнет? — Я округлила глаза на его претензию.

— Не знаю. Откуда бы? А ты? Был там?

— Что бы мне там было делать, я что, похож на того, кто зачухал свою карму?

— Значит, ты тоже не знаешь, как пахнет в нараке?

— Мне рассказывали.

— Кто?

— Тот, кто там был, — шикнул на меня Ви, приструнив глазами. — Белобрысая, имей совесть, в твоём возрасте нельзя знать все тайны мироздания, можно умереть от переизбытка сведений, не подвластных человеческому разуму.

— Извини, — успокоилась я. — Просто хочу быть уверена, что ты не злое существо.

— Я тебе помогаю? — Я кивнула. — Я тебе плохое что-то делаю? — Я покачала головой. — Вред причинил? — Я повторила свой жест. — Тогда я добрый. Не усугубляй, где не надо.

— А почему ты в черном? Разве добро не должно быть светлым?

— Ты видела, что на Земле творится вообще? — Возмущенно впился он в меня озорными глазами, в чьё возмущение совершенно не верилось. — Убивают, грабят, насилуют, врут, ненавидят, завидуют, — загнул он быстро красивые пальцы, подключив вторую руку для шестого, повышая голос, который тоже не был гневным. Что-то в тембре Ви было успокаивающим, на каких бы эмоциях он не говорил. — Да на небесах траур! — Откинувшись на спинку, он замолчал, разглядывая потолок автобуса. Потом, уже негромко, сказал: — Светлое стирать задро… замучаешься. Практические соображения, Элия, заставляют ломать стереотипы.

Мы сошли на вокзальной площади, где была конечная остановка, и оттуда побрели искать такси, что было для меня непозволительной роскошью, но все траты на себя взял Чонгук, не захотев обсуждать со мной никакие денежные вопросы, поэтому я вынуждено притихла. Однако не найдя никого с разумными требованиями к оплате за междугородний перевоз, мы вернулись к расписанию автобусов. До нашего следующего пункта — Дэяна, было около полутора часов езды, но ближайший транспорт сам отходил лишь через час.

— Ну и ладно, перекур, — обрушил на лавочку мою и свою поклажу Ви. Возникла пауза, за которую мы все успели переглянуться. Как же неуютно быть единственной девушкой!

— Перекусим? — указал Шуга на ларек, готовящий уличную еду. — Я проголодался.

— Да ты всегда голодный, — сказал Ви так, будто давно его знал. И тут началась его магия. Я успела испугаться, что сейчас мой дух получит выговор за фамильярность, но Шуга лишь потер живот, бросив в ответ:

— А то ты всегда сытый?

Чонгук хлопнул в ладони.

— Надеюсь, мы в дороге все узнаем, кто какой, и познакомимся получше, — с нажимом на конец фразы, произнес он, разворачиваясь ко мне: — Элия, пошли, возьмем поесть. А вы присмотрите за вещами! — велел он оставшимся.

— Эй, ты младше, не командуй! — опускаясь на скамейку, крикнул ему вдогонку Шуга.

Мы отошли от них метров на сто, спрятавшись от солнца в тени тента, растянутого над прилавком мужчины, жарящего лепешки на открытом воздухе, наполняющего их начинкой и заворачивающего их потом, почти как конверты.

— Прости, если ведём себя немного хамовато, — попросил вдруг прощения Чонгук, пока мы ждали приготовления своего заказа. — Мы не привыкли к девичьему обществу, и у нас начинается побочный эффект от смущения.

— Вы не похожи на стеснительных, — как есть, заметила я.

— Мы умело это скрываем, — улыбнулся Чонгук. — Пожалуйста, не бойся нас. Мы желаем тебе только добра.

— В любом случае, у меня сейчас нет выбора, — печально вздохнула я, поглядывая назад, но скамейка с Ви и Шугой стояла за широким скроллером.

— Он у тебя будет. Когда мы окажемся в безопасности. Обещаю, что сделаю всё, чтобы защитить тебя.

— У меня есть защитник. — Отвернувшись, я опустила глаза к пропекающемуся тесту.

— Чем больше нас будет, тем лучше.

— У вас с Шугой есть ещё друзья… борцы?

— Да, и мы хотим добраться до них.

— Куда мы направляемся?

— Увидишь. Не хочу говорить заранее. Но до этого места ещё далеко. Нам придётся, возможно, добираться недели две, а может и три. Ты готова?

— Я же сказала — у меня нет выбора. — Жара, неуверенность и неизвестность портили мне настроение. Я не хотела быть неприятной с Чонгуком, но мне нечего было ему сказать из правды, что было бы дружелюбным. Обманывать, что я расслабилась, доверилась и очаровалась ими, я не хочу.

— Я не хотел врать тебе, Элия, — попытался скрасить неудачный момент парень. — Но иногда я не могу говорить прямо.

— Бывает. Что ж, хотя бы не делай так больше.

— Этого я не могу обещать. — Мы посмотрели друг другу в глаза. Он выглядел порядочным и благородным, но внешность бывает обманчивой. А как можно верить чему-то, что не обещает быть честным?

Ви посмотрел вслед отошедшим Чонгуку и Элии и, торопливо достав из кармана рюкзака пачку сигарет, вытянул из брюк зажигалку и закурил, вдавившись в столб, чтобы его не было видно с того ракурса, куда ушли двое.

— Шуга! Свистни, когда они обратно пойдут! — наспех затягивался парень, закрывая глаза от облегчения.

— Вот нахрена ты эту комедию ломаешь? — покачал головой второй, которого на самом деле звали Юнги, но все привыкли называть его по кличке — Сахар, или Сахарный, кому как больше нравилось, иногда на любых языках и в любых склонениях.

— А что я должен был делать? Сказать, что шарился в её вещах? Да никогда бы она больше ни с одним из нас не заговорила. — Ви сделал короткую тяжку и продолжил: — Я же вам объяснил, как было дело. Стою, курю, достал какой-то талмуд — вдруг в нем бы какие-то документы у неё хранились? — рассчитывая, что Чонгук увёл её совсем, а тут топот. И он приближается! Куда деваться было? Окно открывать? Заметила бы. Я в шкаф, а про сигарету в руке забыл! А она как начнёт… мать моя Амитабха, Шуга, у меня волосы на затылке зашевелились. Думаю, пиздец, не то дурочка бесноватая, не то ведьма, в самом деле что. И тут у меня сигарета подожгла что-то, и дым как повалит! Что оставалось? Задохнуться мне там? Мне и выходить страшно — она ж там разве что Сатану не вызвала, и оставаться не вариант. Ну, вот как выкрутился, так и получайте. Зато, в отличие от вас, я теперь вхожу в круг доверия.

— Обведенный мелом, я понял, — захихикал Юнги.

— Ничего, как выяснилось, она нормальная, только трухнула мальца. — Выпустив три ровных кольца дыма, Ви немного расслабился. — Жалко девчонку, одна совсем на свете.

— Ты ей будешь говорить, что случилось с её родителями?

— Не, я не смогу. — Тот, кого принимали за воплощенного духа, повесил голову. — Я сам расплачусь.

— А на кого ж ты этот груз возложить хочешь?

— До Лога догребем, а там разберемся. Пусть мастер Хан ей скажет.

— Потому что знал её отца?

— Ага. — Ви ушёл в себя, думая о чем-то.

— Шухер! Идут! — вывел его в реальность Шуга, и молодой человек, потушив бычок о подошву ботинка, бросил его в урну, спеша вернуться в роль неопознанного астрального создания.