Медицинская академия им. Макоши. Спецкурс

1.4

Похоже, мама решила лишить меня не только свободы, но и любимых вещей!

Так, дома остались все шорты, зато в гардероб добавились платья и юбки: девушка должна быть женственной! Удобные кроссовки, в которых я собиралась появляться на занятиях, забраковали. Вместо них купили туфли на невысоком каблучке- рюмочке.

— Мам, да перед кем мне воображать-то?

— Ты уже взрослая, вот и веди себя соответственно! Кстати, не смей ярко краситься, туши и блеска для губ хватит.

Этот приказ я выполнять и не думала: пусть мальчиков в училище и немного, зато девчонок полна коробочка! Быть серой мышью? Вот еще!

Все оставшееся от сборов время я проводила в огороде: переехав в деревню, мама как с ума сошла. На участке росли огурцы, помидоры, баклажаны и перцы в промышленных масштабах! Разумеется, ухаживала за ними вся семья, но мне теперь доставалось больше всего:

— Зимой спасибо скажешь! Накручу банок, так тебе в общежитии всегда что поесть будет.

Папа, которого тоже впрягли в работу, только посмеивался:

— Вот такая она взрослая жизнь, Антонина.

Он всегда называл меня полным именем, баловал, но не заступался, когда я попадала маме под горячую руку:

— Пойми, жизнь у нее была тяжелая, она как в шестнадцать лет из дома уехала, так и маялась по чужим углам, пока я квартиру не получил. Так что слушайся ее, она плохого не посоветует: и сестрам помогала, и тебя подняла, и выучилась, вон какой специалист, даже здесь с руками ухватили.

Я в ответ только вздыхала и мечтала о речке. Выбраться туда удалось всего несколько раз, но я надеялась на теплый сентябрь — в городе тоже был стихийный пляж. Даже купальник тайком в сумку кинула. Правда, потом вытащила — все же до переезда еще далеко. Да и комнату следовало вначале получить.

В этот день родители были сами не свои. Папа отпросился с работы, чтобы отвезти нас в город и терпеливо дождался в машине, пока мы с мамой заполняли документы, стояли в очереди в бухгалтерию, получали ключи. Я не понимала, зачем для этого вся семья, но мама только отмахивалась, а пару раз словно слезу смахнула. Плачет, что ли?

Наконец, мне выдали пропуск, ключ с биркой, на которой маркером была выведена цифра шесть и велели заселяться.

Девочки жили на втором этаже, третий отводили мальчишкам. На первом располагались бухгалтерия, душевые, помещение охраны и комендантская. Жилых комнат не было. Но моя явно находилась на первом этаже!

Вот честно — не подсказали, ни за что бы не догадалась, что надо войти в коричневую, выкрашенную половой краской дверь. За ней обнаружилась рекреация, заставленная цветочными горшками и офисными креслами. На стене висел список студентов. Несмотря на то что комнат здесь было восемь, жильцов, вместе со мной, оказалось четверо. И судя по всему, с первого курса была только я.

Положеньице!

— Открывай скорее, — мама уже стояла возле двери с металлической цифрой шесть. Обычная такая межкомнатная дверь, только с замком.

Когда вставляла ключ в скважину, руки заметно дрожали.

Ого!

Нет, ничего особенного, но по общему состоянию общежития я ожидала худшего, а здесь и приличный письменный стол, и платяной шкаф, и книжные полки, кровать с хорошим, не продавленным матрасом.

— Ничего так, чистенько, — мама критически окинула взглядом бумажные обои — желтовато-бежевые, в мелкий цветочек. — И линолеум крепкий. Надо только настольную лампу докупить, а микроволновку нашу заберешь.

Но та нашлась на кухне — оказалось, у студентов академии есть своя, собственная. Небольшое помещение с двумя стальными раковинами, плитой, электрическим чайником и даже кофеваркой! Вдоль одной из стен тянулся металлический кухонный стол.

— А тут заботятся об учениках, — мама выглядела довольной. А я решила обследовать остальные двери — кто знает, может, за ними еще что-то полезное есть!

Одна душевая и один туалет. На четверых вполне достаточно. В принципе, жить можно, даже с комфортом. А рекреацию использовать как гостиную — не зря же там диваны. И полки с цветами. Может, стащить росток хлорофитума? Вон какой «паучок» разросся.

Но когда я протянула руку, чтобы отщипнуть с длинного уса розетку, из-за кашпо на меня уставились два зеленых глаза. Я смотрела на оскалившийся рот, мохнатую шерсть и понимала, что схожу с ума.

— Какая прелесть! — мама протянула руку и сняла с полки мягкую игрушку. — А мордочка-то вручную сделана!

Да блин! Так и заикой можно стать! Я ведь решила, что опять мерещиться. А это всего лишь игрушка! Но как живая!

Стоп!

Но ведь раньше я видела не игрушку! В прошлый раз этот черт ти что и с боку бантик живьем являлся!

Значит, не одной мне?

Значит, он действительно существует?

Мамочки!

Рекреация тут же перестала быть уютной. Цветы напомнили о джунглях, где за каждой травинкой прячется если не леопард, то какая-нибудь жутко опасная муха це-це, или ядовитый паук. Или…

Меня передернуло.

— Мам, осмотрелись… пошли отсюда? Там папа ждет.

— Да, пойдем. — Она посадила игрушку на место.

Надо бы убрать куда-нибудь, чтобы на глаза не попадался. Или ее? Блин, да о чем я думаю? Я же и так здесь спать не смогу!

И уже в машине решила, что нужно найти того, кто сшил эту игрушку. Найти и серьезно поговорить.