Между адом и раем

Глава третья.

«Наша Нефертити…»

Стрельников, едва увидев очертания деревни, решил передохнуть. Он подошел к небольшому березовому колку и присел на полусгнившую березу, прямо на опушке леса. Затем расстегнул кожаную сумку, вынул из нее бутерброд и китайский термос с чаем. Ароматный тонизирующий напиток стал для бобыля повседневным атрибутом. Он пил его всегда, как только его желудок заявлял о себе. Он с жадностью откусил часть плоского куска хлеба с колбасой, неспеша его пережевал и сделал пару глотков теплой жидкости. Усмехнулся. От его тела исходили клубы пара, чай же успел немного охладиться. Он вновь призадумался. Газетчики, как и вся страна ради выполнения Продовольственной программу партии были поставлены на уши. Чем больше об этом говорили и писали, тем меньше было продуктов на прилавках магазинов. При этой мысли мужчина криво усмехнулся и смачно плюнул.

В пункт назначения посланец районной газеты пришел под вечер. Его часы показывали ровно шесть, когда он переступил порог конторы, она находилась в небольшом деревянном доме. Встретила его очень пожилая женщина, к тому же почти глухая. Стрельников очень долго объяснял ей цель своего визита. Старушка то утвердительно кивала головой, то таращила по сторонам глазами. Высокого молодого мужчину словно не замечала. Неизвестно чем бы все это закончилось, если была не подошла подмога. Дверь открылась и перед газетчиком предстала молодая девушка. Она была в черном спортивном костюме, на плечах ─ светлого цвета ветровка. Ее голову покрывала такого же цвета косынка. Едва особа вошла в помещение, как старуха тут же оживилась. Она словно из пулемета выпалила:

─ Дашка, поговори с этим мужиком… Я все его понять не могу. Почему он заявился к нам на ночь глядя? ─ Повернув голову в сторону чужака и, сделав серьезное выражение лица, она под нос себе пробурчала. ─ Какой-то респондент из газеты, нашего Плахоту дай ему поглазеть…

Девушка заразительно рассмеялась не только от специфической манеры поведения односельчанки, но и от синтаксиса ее разговорной речи. Затем она посмотрела на незнакомца. И вмиг сильно зарделась. Глаза мужчины, как ей сейчас казалось, следили за ее каждым движением, даже улавливали ее отрывистое дыхание. Она слегка приоткрыла рот, хотела переспросить пришлого о цели визита в ее родную деревню. Сомнений у нее не было, он, наверняка, ошибся адресом. Ее малая родина мало кого интересовала. Тем более, Назаровка была на отшибе. Знаменитых людей или известных новостроек здесь также не было. Летом и то очень редко бывали горожане. Они приезжали за земляникой или за грибами. Но это было так скоротечно…

Однако чужак ее опередил. Он улыбнулся и, несколько затаив дыхание, причиной этому была поистине диковинная красота сельчанки, произнес:

─ Меня зовут Анатолий, Анатолий Иванович Стрельников… ─ Сказал и внимательно посмотрел на девушку. Ее несколько пунцовое лицо, как ему сейчас казалось, специально испускало живые лучи волшебной красоты, в плену которых он все больше и больше оказывался. Мужчина слегка скрипнул зубами. Он уже не помнил, когда целовал женщину, не говоря уже о большем. Затем, слегка вздрогнув, он продолжил:

─ Я корреспондент районной газеты «Заря коммунизма», хочу поговорить с товарищем Плахотой… Мне о нем написала учительница… Ее фамилия… Кабакова…

Аксенова, услышав имя знакомой женщины, оживилась. Она слегка улыбнулась и сняла косынку. Затем она быстро наклонила голову вниз и резко ее приподняла. Ее темно-русые каштановые волосы, словно большой веер, покорно легли на ее хрупкие плечи. Стрельников был в настоящем шоке от волос девушки. За свою жизнь он видел немало женщин с различными прическами и волосами, но подобные ─ видел впервые…

Скорее всего, шатенка заметила неравнодушие мужчины к своей собственной персоне. Она окинула его пристальным взглядом и исподволь про себя отметила. Пришлый не относился к когорте красивых мужчин, но роман с ним покрутить она не против. Не исключено, что он имел и деньги. Она с самого утра еще не кушала, поэтому голод все больше и больше вынуждал ее думать о важности металлических и бумажных знаков, являющихся мерой стоимости при купле-продаже… На железнодорожном вокзале Омска выбор съестных продуктов был, но для нее это было слишком дорого. Прийдя домой, она выпила стакан молока и вновь пустилась в бега. В контору пришла по делу, хотела узнать о транспорте. Через день она собиралась вновь ехать в Омск. Идти пешком рано утром на разъезд она не хотела. Она улыбнулась и еле слышно прошептала:

─ Анатолий Иванович… Я могу Вас проводить… Я думаю, что Надежда Евсеевна еще в школе…

Молодой мужчина с голубыми глазами широко улыбнулся и утвердительно кивнул головой. До школы было метров триста не больше. Во время пути он со своим гидом не обмолвился ни словом. Он все время водил глазами по сторонам. Он то задерживал взгляд на двух полуразобранных зерноуборочных комбайнах, стоявших неподалеку от конторы, то глазел на разросшие кустарники в школьном саду. Куда бы он не глядел, все равно в поле его зрения оставалась девушка со «старомодным» именем. Он даже немного приотставал, хотел лучше разглядеть ее хрупкую фигурку. На какие-то мгновения он в своих мыслях красавицу «раздевал» и от наступившего чувства его сердце замирало.

Кабакова, увидев незнакомого мужчину через окно учительской, первой вышла во двор. Едва корреспондент представился и объяснил цель своего визита, она от неожиданности всплеснула руками. Она не ожидала, что ненастная погода испортила хорошую прогулку по небольшой деревне. Поэтому она долго извинялась перед визитером за неудобства, вызванные природой. Перед тем, как пригласить его в учительскую, миловидная женщина улыбнулась и обратилась к бывшей школьнице:

─ Дарьюшка, ну а как твои дела? Надеюсь, скоро станешь агрономом…

Аксенова слегка насупилась и, тяжело вздохнув, выдавила из себя:

─ Да нет, Надежда Евсеевна… Я на тройки два экзамена сдала… Третий, думаю, уже бесполезно сдавать… ─ Затем сквозь слезы продолжила. ─ Я вчера забрала документы… Вы же знаете, точные науки я не люблю…

Стрельников сделал печальную гримасу. Не ожидал, что его проводнице так сильно не повезло. Он слегка покачал головой и с нескрываемым чувством жалости стал пожирать глазами красивое создание… Посочувствовала неудачнице и Кабакова. Она подошла к ней и крепко ее обняла. Затем улыбнулась и произнесла:

─ Дарьюшка, не падай духом… В нашей жизни все бывает, взлеты и падения… Не переживай, поступишь на следующий год… Ты ведь наша Нефертити… Дашенька, я думаю ты еще не забыла, что я рассказывала вам об египетской царице… ─ Аксенова утвердительно кивнула головой. Потом она помахала рукой и покинула школьный двор. Покинула так быстро, что пришлый даже не успел посмотреть ей вслед.

Беседа Стрельникова с учительницей истории получилась очень непринужденной, поэтому основательно затянулась. Затем Кабакова проводила его до дома, где жил Иван Плахота, местный Мичурин.

Появление корреспондента из «районки» для старика неожиданностью не было. Он его уже давно ждал. Учителя, как и многие жители села день и ночь говорили, что о ветеране войны и прекрасном овощеводе пора давно написать. Говорили, но дело не двигалось. Лично сам он никому не писал и не звонил. Он улыбнулся и крепко пожал руку молодому человеку. Затем пригласил его в дом, который снаружи был хорошо обустроен. Неплохо он выглядел и изнутри. В первой комнате, где была прихожая и кухня, все было при деле и по необходимости. Русская печь отапливалась дровами. Чере некоторое время, несмотря на то что на улице было тепло, она уже жужжала. Потоки теплого воздуха радовали гостя. Обрадовался он и приглашению хозяина вместе поужинать. На столе одинокого мужчины продукты были натуральные, без всякой химии. Домашний хлеб, вареный картофель, небольшой шматок копченого сала, куриные яйца. Угостил он «умника», так пару раз он назвал своего гостя, и самогонкой. Только после второй чарки мужчины по-настоящему разговорились. Заводилой за столом был хозяин.

Многое из жизни старика для газетчика было неведомым. Он нередко бросал пристальный взгляд на очень старого человека, на левой щеке которого был большой шрам от немецкого штык-ножа, и тяжело вздыхал. В том бою сибиряк, у которого была жена и трое детей, живым остался чудом. Больше сотни пехотинцев отдали свои жизни, чтобы овладеть высотой…

Утром Стрельников побывал на огороде местного Мичурина. Обилие овощей и фруктов его поразило. Он раньше даже не представлял, что в суровом крае могут расти дыни и арбузы, кабачки и баклажаны. Перец и китайская капуста… Плахота не только поделился опытом по выращиванию овощей и фруктов, но и опять многое рассказал о себе. Поделился он также заботами села. Корреспондент очень внимательно все выслушивал, кое-что помечал в своей тетради.

В конторе Стрельников оказался только под вечер. Руководство, как и вчера, отсутствовало. Знакомая бабка на этой раз оказалась более приветливой. Она то и дело пыталась узнать, о чем говорили Плахота и его гость. Пришлый сначала вежливо отнекивался, а потом вообще покинул помещение. Вышел и присел на деревянную скамейку, стоявшую в десятке метров от крыльца, наружного настила из березовых досок перед входной дверью в дом. Расслабился. Затем он призадумался. Идти пешком до разъезда, несмотря на солнечную погоду, ему не хотелось. Вчерашняя ходьба, несмотря на его молодость, давала о себе знать. Мысль, что надо найти управляющего и попросить у него какой-нибудь транспорт, он тут же отбросил. На селе было горячее время уборочных работ. Не до газетчиков…

Он на какое-то время закрыл глаза, приподнял голову. Солнечные лучи тянули его к спокойствию, ко сну… Неожиданно до сидячего, который уже основательно кимарил, донеслись шорохи, они настойчиво приближались. Он открыл глаза и увидел Дарью, в руках у нее была хозяйственная сумка. Скорее всего, она шла из магазина, расположенного неподалеку от конторы. Появление девушки для мужчины было полнейшей неожиданностью. Он не обманывал себя. Вчера и сегодня ему было не до воспоминаний о сельской красавице. Сейчас же его тяга к шатенке вновь всколыхнулась, притом с огромной силой. Он встал и крепко пожал ей руку. Внимательно посмотрел ей в глаза. Карие глаза все больше и больше его покоряли…

Напряженный взгляд пришлого на какие-то мгновения смутил девушку. Она вспыхнула, как огонь, затем улыбнулась, оскалив при этом два ряда ровных очень белых зубов, и еле слышно прошептала:

─ А я думала, что Вы придете в наш сельский клуб… ─ Слегка покачав головой, продолжила. ─ Сотрудникам брехаловки не помешало бы знать, чем живет сельская молодежь… ─ Стрельников слегка съежился и с озабоченным видом отпарировал. ─ Дашенька, я был не против клуба… Разминать старые кости также надо… ─ Затем тяжело вздохнув, продолжил доказывать свою невиновность. ─ Вчера и сегодня у меня для этого не было времени… Работа обязывала…

Сельчанка, заметив на лице мужчины капельки пота, пошла в наступление. Она сделала серьезное выражение лица и несколько назидательным голосом прошипела:

─ Все пишут о цветущих деревнях… Фильмы также неплохие… А на деле что получается? ─ Ничего… Из глубинки в институт не поступишь… Даже и до железки надо прилично пешком драпать…

Последняя реплика девушки рассмешила горожанина. Он несколько приосанился и сквозь смех произнес:

─ Первое, что я хочу сказать, драпали только немцы от Москвы… Второе, мне сегодня самому до разъезда придется пешкодралить…

Молодые люди после этих слов рассмеялись и тут же замолчали. Каждый искал что-то новое для дальнейшего разговора. Возможно, и нет. Аксенова думала о своей несбывшейся мечте, она была маленькой, даже мизерной. Вчера она целый вечер глазела на входную дверь клуба. Надеялась, что пришлый придет на танцы. Хотела излить ему свою душу, поделиться своей печалью. Сама жизнь ей подсказывала, притом уже много лет. Из глухой деревни надо бежать, бежать как можно, скорее. И в этом она далеко не последнюю роль отводила корреспонденту районной газеты… Она тяжело вздохнула, окинула взглядом шоссейную дорогу, по обеи ее стороны стояли полуразвалившиеся деревянные постройки. Затем покачав головой, словно в очередной раз убеждалась в бессмысленности своего пребывания в Назаровке, сказала:

─ Анатолий Иванович, нашего дядю Пашу Петрова, управляющего Вы днем с огнем не сыщите… – Загнув палец правой руки, она продолжила. ─ Наш единственный водитель Петька Островский сейчас в автомастерской… ─ И вновь загнула палец. ─ Затем опять в таком же тоне произнесла. ─ Остаются только частники… ─ На этот раз палец не загнула, а лишь громко рассмеялась…

Стрельников некоторое время стоял неподвижный. Ему уже не нравилось циркачество молодой девушки, особенно ее карие глаза, которые насквозь его пронизывали. Скорее всего, его презирали. Вывела его из оцепенения сельчанка. Она вплотную подошла к нему и с улыбкой произнесла:

─ А частным извозчиком могу быть я, Даша Аксенова, по батюшке Авдеевна… Мой отец имеет мотоцикл с коляской… Как Вы на это смотрите?

Неожиданное предложение не огорчило чужака, наоборот, прибавило ему настроения и оптимизма. Он почти по-дружески ответил:

─ Я обеими руками за частный извоз, в первую очередь, за красивую извозчицу. ─ Несколько задумавшись, добавил. ─ Я знаю, что в деревне рассчитываются самогонкой или водкой… Я же торжественно обещаю мировой красавице большую коробку шоколадных конфет, когда она окажется в моем городе или в областном центре…

Аксенова на заверения молодого мужчины ничего не ответила. Она взяла его за руку и вскоре они оказались за огородами. Она не хотела, чтобы о ней вновь судачили местные мужики или бабы. О ней уже достаточно насочиняли разного, в большей степени плохого. Несмотря на свои семнадцать лет она понимала, что они просто-напросто завидовали ее красоте. Не больше и не меньше. На местных парней, которые были ее чуть постраше, она мало обращала внимания. С некоторыми из них вообще не здоровалась. Знала, что они, как и их родители, нищие. Они никогда не станут богатыми, не говоря уже о каких-то знаменитостях. Советская система распределила все по полочкам, кому быть учителем, кому доить коров. Кому рукой водить и ничего не делать. Распределила на десятилетия. Даша это сразу поняла, как только повзрослела. Лично сама она не хотела быть в плену этой системы. Улизнуть из ее лап, она уже пыталась. Не получалось. Профессия агронома ей нравилась, правда, с большой натяжкой. Педагогом или врачом она вообще не хотела. «Жополазы», так порою называли селяне ветеринаров, она вообще презирала. Она хотела иметь непыльную работу, но очень престижную и денежную. Достичь своей мечты лично сама она была не в силах. В этом она убедилась еще раз пару недель назад, при сдаче экзаменов в сельскохозяйственный институт. Не в силах помочь ей были и ее родители…

Оставалась еще одна возможность, скорее всего, надежда ─ найти богатого жениха. Она уже пыталась это сделать и опять неудача. Владимир Николаевич Петушков, учитель биологии был мужчина, что надо. Молодой и статный, но опять ─ нищий. Она даже побывала у него в гостях, через день после выпускного вечера. Однокомнатная квартира особой радости у нее не вызвала. Разочаровало ее и ее внутреннее убранство. Из мебели была одна кровать, да небольшой столик, где мужчина обедал и проверял контрольные работы. Девичье сердце чувствовало, он неравнодушен к красивой шатенке…

Перед своим домом Дарья внимательно посмотрела на своего спутника. На какой-то миг глаза молодых людей встретились и тут же разминулись. Они оба тотчас же громко рассмеялись. Мотоцикл с коляской, накрытый небольшим березентом, стоял в самом центре ограды. Стрельников сдернул брезент и едва заметно усмехнулся. Какой модели был старенький мотоцикл, он не мог понять. Как и не мог представить, как можно было умудриться прицепить к нему самодельную коляску, чем-то напоминавшую металлическое корыто. Сейчас же его это мало интересовало. Он вспомнил народную присказку: лучше плохо ехать, чем хорошо идти. Вспомнил и улыбнулся. У него, как никогда раньше, появилась возможность побыть наедине с девушкой, которую он полюбил с первого взгляда.

Он сам напросился за рулевого, хотя на мотоцикле с коляской никогда не ездил. Едва он выехал на дорогу, машину почему-то стало тянуть в правую сторону. Человеку со стороны, наверняка, показалось бы, что источник передвижения, испускавший клубы черного дыма, вот-вот свалится на землю или зацепит коляской рядом стоявшие березы, в лучшем случае, заедет в близлежавшую полосу. О каких-либо опасностях молодой человек, сидевший за рулем, сейчас не думал. Наоборот, его душа радовалась. Позади его сидела молодая и очень красивая шатенка с длинными волосами. Она иногда так сильно сжимала руками его туловище, что ему порою хотелось остановиться и крепко ее поцеловать. Однако он не делал этого. Считал, что для поцелуев нет подходящего момента, да и время уже поджимало. До отправления электрички оставалось минут тридцать, не больше.

Внезапно пошел дождь. Сначала он слегка накрапывал, затем припустил так сильно, что деревья, стоявшие вблизи, невозможно было видеть. Стрельников улыбнулся, он решил дать отпор непогоде. Он с силой ухватился за руль, дал газу. Неожиданно на крутом повороте открытое транспортное средство с тремя колесами сильно занесло. Он поставил руль в прямое положение, вновь выехать на дорогу не удалось. Машину несло, словно по льду. К счастью, они не перевернулись, лишь оказались на поляне. Рулевой улыбнулся и вновь дал газу. Мотоцикл взревел и, пролетев метров десять, очутился не то в болоте, не то в каком-то водоеме, заросшем травой. Через несколько мгновений источник передвижения и люди, сидевшие на нем, оказались по пояс в воде. Потом что-то забулькало, поверх воды всплыли воздушные пузыри.

Мужчина не то от страха, не то от обилия воды сильно вскрикнул. Затем привстал и тут же получил сильного тумака в спину от позади сидевшей наездницы. До него также донеслось:

─ Ты, придурок лагерный, не знаешь, что здесь целую вечность болото… ─ Стрельников от неожиданного натиска сначала струхнул. Его лицо вмиг стало красным, как у вареного рака. Он никогда не думал, что девчонка из глухой деревни, пусть даже и красивая, может поднять на него руку. Он повернулся к Дарье, слегка надавил рукой на ее плечо и, чуть-чуть заикаясь, стал оправдываться:

─ Даша… Я эту дорогу никогда в жизни не знал, да и знать не хочу… Однако, это не значит, что-о-о тебе можно распускать руки…

Дальше что-либо говорить или рассматривать свою спутницу, он не стал. Он спрыгнул с подножек мотоцикла и вытащил свой саквояж из коляски. С облегчением вздохнул. Вода еще не успела подмочить документы: паспорт, удостоверение корреспондента, толстую тетрадь, в которой были записи о Плахоте, и фотоаппарат. Затем он неспеша вышел из воды, повесил саквояж на сучок березки, одиноко стоявшей неподалеко от водного массива. Сделал пару пробежек и посмотрел на небо. Не было ни одного облачка. Потом смачно выматерился. Он невольно подумал, скорее всего, Бог специально перекроил его планы. С замиранием сердца он взглянул на часы. До отправления электропоезда, следовавшего в сторону Называевска, оставалось десять минут. Он стиснул зубы и от отчаяния покачал головой. На электричку не успеть, ни при каких условиях. Он тяжело вздохнул и посмотрел на болото. Неожиданно растерялся. Дарьи не было. И тут же невольно подумал, что красивое существо психануло и дало деру в свою деревню. Он медленно повел глазами вокруг себя и улыбнулся. В самом ближнем от себя колке он увидел свою знакомую. Она стояла на опушке и махала ему рукой.

Трехколесное транспортное средство вытащить из воды удалось не сразу. Чего только Стрельников не делал для этого?! Едва оказавшись по пояс в воде, он понял, что ему в полусапожках и одежде технику не вытащить. Он вышел на берег и разделся. Остался в одних плавках. Несколько холодная вода вскоре показалась ему теплой. От усердия он сильно кряхтел, вокруг него струился пар.

Аксенова ради принципа не помогала городскому. Она неспеша прогуливалась и улыбалась. На ее душе было радостно и спокойно, несмотря на очередную неудачу. Изредка она подходила к своей одежде, развешанной на ветках березы и, бросив взгляд в сторону мощного парня, который все еще пыхтел, чтобы вытащить мотоцикл, слегка качала головой. При этом думала, что ему подобные должны работать руками, если у них в голове не все в порядке.

Было около семи часов вечера, когда двигатель внутреннего сгорания завелся и оглушил близлежащие леса своим ревом, вперемешку с громким чихом. Стрельников был очень рад, что машина оказалась очень простой по своему устройству. Ему не составило большого труда прочистить карбюратор и насухо протереть свечу зажигания. Он лихо подрулил к опушке леса, где стояла Дарья. Он еще издали заметил, что она была полуобнаженной. На землю он спрыгнул не сразу. На какое-то время задержал взгляд на девушке. Он не обманывал себя, она и на самом деле была мировой красавицей. Его бывшие одноклассницы, да и девушки из педучилища не могли тягаться с той, которая стояла перед ним и подставляла хрупкие плечи лучам уходящего на закат солнца.

Неожиданно что-то нежное и очень теплое коснулось губ мужчины. Он слегка отпрянул, затем резко подал свою физиономию вперед. Поцелуй полунагих получился короткий, но очень жадный. Первой освободила свои губы девушка. Она лукаво улыбнулась и очень серьезно прошептала:

─ Толя… Для моей души лучше подходят хваткие и сильные мужчины, богатые и жадные… ─ Затем она резко наклонилась и с силой ударила рукой по своему колену. За время поцелуя комар уже успел насытится ее кровью. И за это поплатился жизнью. Стрельников некоторое время был в полнейшем недоумении. Он все еще не понимал, почему эта своенравная молодая особа сразу же требует от него каких-то обязательств. Ведь бывает любовь с первого взгляда?! И не только у него, но и у нее. И у тысяч, им подобным…

Он спрыгнул с мотоцикла и вплотную подошел к той, которая глубоко запала в его душу, и которую он пока до конца все еще не понимал. Аксенова резко подала свое тело вперед и вновь прошевелила губами:

─ Анатолий Иванович, я хотела еще кое-что добавить… ─ Слегка чмокнув мужчину в щечку, она на полном серьезе произнесла. ─ Меня очень многие мужики хотели и хотят иметь в постели, однако они в большинстве кобели вонючие… ─ Заметив удивление на физиономии полунагого, под черными плавками которого что-то неестественно шевелилось, она подытожила. ─ Я, как жена, хочу иметь все, что должны иметь красивые женщины…

Она слегка перевела дух и вновь прильнула к губам полунагого. Затем левой рукой провела между его ног. Член Стрельникова, как ей показалось, был необычайно большим и сильным, что она невольно вскрикнула. Она впервые в своей жизни прикоснулась к наружному половому органу мужчин. В отличие от сверстниц, многие из которых не упускали возможность поиграть в любовь, она сторонилась ребят. Желание оказаться в их объятиях было, но разум брал верх над ее чувствами. Она не хотела повторять «подвиги» двух одноклассниц, они забеременели в восьмом классе. Один из женихов учился, другой работал скотником на ферме. Носить в утробе плод в «соплячьем» возрасте она не хотела. Она ненавидела подобных девушек. Ненавидела и своих родителей. Они за всю жизнь не были ни в театре, ни в цирке, не говоря уже о другом… Не была на зрелищных представлениях и их дочь. Она мечтала о большем в своей жизни.

При этой мысли Дарья резко отпрянула назад и еле слышно прошептала:

─ Толик, Толечка… Я вижу, что ты порядочный человек… Я давно о таком мечтала… Я хочу быть счастливой, иметь рай на этой земле, не как мои родители… ─ Затем, непонятно почему, она со злостью прошипела. ─ А может ты, такой же как все колхозники… За юбку готовы все и вся продать… ─ Увидев на лице мужчины недоумение, она всхлипнула и вновь прижалась к груди того, о котором еще ничего по-настоящему не знала. Она лишь чувствовала его страстные поцелуи и его упругий член, который очень нежно возбуждал ее клитор. Любовь на лоне природы не состоялась. Красивая шатенка набрала силы воли и оттолкнула от себя «насильника». Ее разум и на этот раз победил…

Вскоре молодые люди отошли от несостоявшейся любви и стали собираться в дорогу. Встал вопрос ─ куда ехать. Ехать на разъезд было бесполезно. Очередная электричка ─ рано утром следующего дня. Возвращаться в Назаровку и светиться без причин, они также не хотели. Все равно кое-кто из сельчан видел наедине залетного мужчину и местную красавицу. Дарья предложила свой вариант. Переночевать неподалеку, на зимовке, в доме, где жила семья казаха. Максим, ее глава был вне глаз человеческих. Летом он пас совхозную скотину, зимой уезжал в Казахстан. Он никому не мешал и ему не мешали. Если кто-то и заглядывал в полусгнившее строение, плохих слов не говорил. Им всегда накрывали на стол. Стрельников охотно согласился. Побывать у казахов он был не против. За время работы в газете он так и не удосужился что-либо о них написать. Он подмигнул напарнице и завел мотоцикл.

Раиса Назарбаева, немолодая женщина тепло встретила непрошеных гостей. Ее мужа дома не было, он пас скотину. Она сначала накормила детей, которых было около десятка, затем принялась за приезжих. Они впервые в жизни кушали бесбармак, который показался им необычайно вкусным. Стрельников, сидя на подушке за круглым столом, посредине которого стоял небольшой чан с бараниной, то и дело бросал взгляд на девушку напротив. При этом он улыбался. Свет трехлинейной лампы, висевшей почти под самым потолком, нисколько не отбирал богатство ее красоты. Наоборот, на фоне полутьмы, господствовавшей в небольшой комнате, она выглядела сказочной русалкой. Любое ее движение для него казалось волшебным, даже божественным. Красивое существо из славянской мифологии с длинными распущенными волосами было не только для него, но и для хозяйки с детьми своеобразным очагом, испускавшим лучшие человеческие качества.

Молодой мужчина неспеша переводил свой взгляд на казашку, затем на ее детей и опять на любимую девушку. Затем он брал в руку кусок баранины и, несколько прикрыв глаза, отправлял его в рот. Жевал он очень медленно, хотел объединить в одно общее, что сейчас для него было неземным: вкус мяса молодого барана и, конечно, любовь красивой женщины. Он вновь устремлял свой взор в ее сторону и широко улыбался. Он уже не сомневался, что это красивое создание станет его женой. После свадьбы она войдет в его жизнь и разделит с ним не только радости, но и печали. Он всегда мечтал о дружной семье, хорошем доме, в котором светло и уютно. Что еще надо для счастья?!

Хозяйка, внимательно наблюдавшая за гостями, уже давно приметила, что мужчина с слегка заросшей щетиной, неравнодушен к своей спутнице. Кем они приходились друг другу, мужем или женой, братом или сестрой, она не допытывалась. Да и зачем лезть в душу чужих людей? В том, что у них все в порядке, и так было видно. Они улыбались друг другу. Без улыбки счастье невозможно…

При этой мысли она слегка толкнула гостя в плечо и с небольшим акцентом произнесла:

─ Анатолий, я хочу предложить тебе русской водочки… ─ Взглянув на его напарницу, она продолжила. ─ Наши женщины мало пьют… Пьют ли русские, я не знаю…

Мужчина от неожиданного приглашения оживился. Он уже давно сожалел, что в его саквояже не оказалось шкалика спиртного. Он бросил взгляд напротив. Девушка с слегка порозовевшей физиономией молчала, хотя желание выпить ее переполняло. Она еще по-настоящему не отошла от проливного дождя и болотной воды, в которой не так давно побывала. Она усмехнулась и уставилась на того, кто все это время не сводил с нее глаз. Тотчас же влюбленнные расплылись в улыбке. Они уже не сомневались, что им престояло эту ночь провести вместе. Она будет первой в их жизни. Они почти одновременно кивнули головой…

Раиса улыбнулась и направилась в другую комнату. Вскоре она принесла поллитровку и часть ее разлила в два больших граненых стакана. Себе не налила, она пила только с мужем. Гости слегка чокнулись и пригубили. Стрельников осушил спиртное до дна. Неписаному этикету он лично сам не учился, его научили. Научили малые и большие вожди партийной и советской власти. О появлении газетчиков, посланцев ведущей силы общества, низы извещались заранее. Им предоставлялись лучшие гостиницы, рестораны, не забывали и о женщинах…

Подобное бывший детдомоец считал подхалимством, взяткой. Его тошнило от визитов легковушек, водители которых заходили в кабинет главного редактора. Нередко и он сам с ними куда-то уезжал. Стрельников долгое время проявлял принципиальность, был чистый, как стеклышко. До особого случая. Однажды летом он по работе оказался в небольшой деревне Бугаевка, она находилась в двух шагах от железной дороги. Приглашение управляющего отведать клюквенной настойки, он напрочь отмел. На следующий день между ним и главным редактором газеты состоялся конфиденциальный разговор. Родионов в прямом смысле приказал неподкупному «Робеспьеру» исполнять неписаные законы партийной иерархии. Мало того. Он обвинил его в строптивости и в неумении реагировать на сложившуюся обстановку. Перед тем, как выпустить клерка из «парилки» лысый мужчина стукнул по столу и рявкнул:

─ Стрельников… Пойми меня правильно… Ты едешь не только набить черных шаров… В первую очередь, ты едешь помочь людям… Они благодарят тебя, нас, нашу партию за правильное руководство ими…

Иное дело было с письмами читателей. Шеф газеты, как правило, их жалобы не читал, пропускал мимо своих глаз и ушей. Не реагировали на них и его подчиненные.

Эту ночь малознакомые молодые люди спали вместе. Небольшой щит из сосновых досок, на котором лежал не то войлок, не то другой материал, постелью трудно было назвать. Не было здесь и больших свежепахнувших подушек и чистых простыней, на которых Дарья спала дома. Сейчас она об этом нисколько не сожалела. Место для спанья, над которым было покрытие, чем-то напоминавшее шатер, оградило ее и ее партнера от внешнего мира. Они, уставшие и полупьяные, хотели друг друга, жаждали ласки. Стрельников впервые в своей жизни лег с женщиной, которую полюбил с первого взгляда. Он делал все возможное, чтобы первая ночь для нее была особой, запомнилась навсегда. Он осторожно приблизил свой член к влагалищу девушки и обеими руками притянул к себе ее стройные ноги… Аксенова, оказавшись в объятиях мужчины, тяжело вздохнула. Она корила себя, что выпила спиртное. Она не хотела иметь дебильных детей, была она и против распада семьи. Не ради этого она сейчас нарушала свое целомудрие…

Любовь у молодых людей удалась. Они наслаждались ее, несмотря на тяжелые вздохи казашки, которая почему-то тихо плакала, когда слышала протяжные стоны из шатра. Они не обращали внимание и на специфический запах, царивший в доме. Два молодых человека, мужчина и женщина, любили другу друга, любили без остатка. Без любви еще не существовало общество, которое называлось человеческим…

Был полдень, когда мотоцикл с коляской остановился у железнодорожного остановочного пункта. У мужчины, сидевшего за рулем, было приподнятое настроение. Улыбалась и его подруга. Чувство любви, которое они испытали прошлой ночью, сблизило их друг с другом. Да и погода была по-настоящему летней, словно по их заказу. Лучи солнца нежно гладили ровное полотно земли, на которой уже во всю царствовал мир людей и зверей, птиц и насекомых, деревьев и трав…

Перед тем как проститься, Аксенова еле слышно прошептала:

─ Толя, пойми меня правильно… Я вчера стала женщиной ради тебя, ради нас… ─ Слегка поправив волосы на голове, она с некоторой болью в голосе продолжила. ─ Не подумай, что я какая-то ветреная или непутевая… Я хочу жить с тобою…

Стрельников тотчас же прильнул к губам девушки. Его поцелуй был продолжительным и жадным, что Дарья не выдержала и оттолкнула мужчину от себя. Затем она тяжело вздохнула и с недовольной физиономией произнесла:

─ Толя, не забывай, пожалуйста… Я хочу учиться в институте… Помоги же, пожалуйста, мой любимый…

Последние слова девушка произнесла холодно, без души. Заскрипели тормоза, останавливающегося электропоезда. Стрельников быстро запрыгнул на подножку тамбура и тут же до плачущей шатенки донеслось:

─ Дарьюшка, не переживай… Я сегодня же займусь твоим вопросом… Через пару дней я приеду к тебе, только жди…