5 ГЛАВА

Пока искала телеграф, чтобы сообщить дедушке Гарету о том, что благополучно добралась до места, пришла к выводу, что Молли все же в какой-то степени неряха. За своим внешним видом помощница механика тщательно следила, но вот на рабочем месте у нее творился настоящий кавардак. Документы и канцелярия лежали на столе в хаотичном порядке вперемешку с хлебными крошками и вездесущими гайками, столешница была липкой, словно на нее пролили сладкий чай и так и не удосужились его вытереть, позволив просто высохнуть. А приоткрыв один из ящиков стола, я тут же захлопнула его обратно, потому что оттуда повеяло запахом плесени.

Видимо проблемы с самоконтролем и наведением чистоты здесь не только у старого механика, но и у его помощницы-супруги. И почему бы им просто не нанять уборщицу на постоянной основе?

За грудой бумаг, я все же обнаружила искомый телеграф. Принцип работы у него был такой же, как у расположенного в мастерской "ММГ", поэтому я быстро набросала телеграмму деду о том, что благополучно добралась до места и уже начала обустраиваться. Напоследок я спросила, как дела у Освальда, и приедет ли он следующим локомотивом ко мне в столицу.

Пока ждала ответ, представляла реакцию педантичного Оззи на творящийся в мастерской сэра Томаса кавардак. Скорее всего, кузен получит сердечный приступ от увиденного, поэтому мне нужно к его приезду успеть хоть немного навести порядок. Но как это сделать одной?

Телеграф завибрировал, выдавая длинную ленту с черно-белыми буквами.

Я нетерпеливо приняла у агрегата телеграмму и прочитала:

" Рад, что добралась благополучно. Работай усердно, но не забывай об истинной цели своего приезда в столицу. Оззи получил растяжение ноги, ближайшие пару недель приехать к тебе не сможет. Если нужна будет помощь, отправляй телеграмму, приеду лично!"

Я задумалась. Значит, Освальд не приедет, и на его помощь рассчитывать не стоит. Деда звать не буду, у него и в Свероге полно работы. Придется справляться самостоятельно. Но прежде, чем приступить к работе, пугающей своими объемами, я просто обязана порадовать себя чем-то вкусненьким. За время, проведенное в поездке, я ужасно проголодалась, а в ящиках кухни жилого помещения не увидела ничего кроме пакетиков с крупой и чаем. Проезжая по улице, через несколько домов от мастерской я видела кондитерскую лавку. Вот туда и отправлюсь прямо сейчас, заодно узнаю есть ли неподалеку ателье по пошиву одежды. Мои обтягивающие брюки, корсет и белая полупрозрачная рубашка с ботинками на толстой подошве не вписывались в представления о моде местных аристократок, одевающихся в длинные платья в пол и элегантные шляпки. Вот в районе работяг я выглядела своей, а здесь снова была белой вороной.

Но ничего, это легко поправимо. Только вот на пошив платьев тоже нужно время, а уже готовые, без сомнения, мне будут коротки.

Я сняла ключи от мастерской с крючка, расположенного за столом помощницы. На них мне торопливо указала Молли перед тем, как убежала. Покрутила металлическое колечко на пальце, прислушиваясь к звону металла от ударов ключей друг об друга, и улыбнулась. Люблю этот звук, он для меня родной и знакомый, сопровождающий меня с раннего детства и по сей день. Не важно, что работа в столичной мастерской оказалась не такой перспективной и интересной, как я мечтала, главное, выполнить ее хорошо. Дедушка Гарет всегда говорил:

– Если взялась за какое-то дело, выполни его хорошо, либо не берись вовсе!

Это правило я соблюдала всю свою жизнь. Оно помогло добиться уважения в Свероге. Когда недоверчивые клиенты мастерской забирали идеально выполненное изделие у девушки-механика, их мнение обо мне менялось. И после, когда оно служило верой и правдой несколько лет, поминали лишь добрым словом и рекомендовали своим знакомым. В итоге слава о девушке-механике разлетелась по всему северу, и я стала местной достопримечательностью, сама того не желая. Но перспектив в провинциальном городе не было, максимум, что мне светило-всю жизнь работать в мастерской деда, используя в своих изделиях дешевые артефакты, плюс выйти замуж за одного из горожан. Но мне хотелось чего-то большего: приносить пользу людям, подарить миру новые изобретения и встретить близкого по духу человека, с которым смогу быть самой собой. Возможно, все это произойдет со мной здесь в Жердании, но сперва нужно преодолеть небольшое препятствие в виде захламленной мастерской. Что если сэр Томас в благодарность за спасение дела всей своей жизни поможет мне исполнить мечту? Заплатит хорошие деньги, на которые я смогу открыть собственную мастерскую в Жердании?

С этими мыслями я покинула помещение.

Входную дверь, состоящую из множества шестеренок разных размеров, нужно было запереть, и тут передо мной встала дилемма-как это сделать.

На колечке, которое я сейчас сжимала в ладони, находились три ключа. Один-длинный с сильно выступающими зазубринами, второй-плоский в виде шестеренки, третий-вовсе не был похож на ключ, а скорее на металлическую палочку с выемкой. Но так как я сама была механиком, понимала, что конструкция может трансформироваться и, действительно, предназначена для того, чтобы отпирать замок. Только вот какой именно?

Я внимательно осмотрела дверь и, не найдя в ней замочной скважины, пришла к выводу, что второй ключ в виде шестеренки, ей как раз подходит.

Я приметила сбоку- ближе к косяку- одну недостающую часть, словно мастер не вставил в сложную конструкцию одну деталь, и приложила к ней ключ-шестеренку, который встал в проем, как влитой. Сразу после этого механизм пришел в движение, запирая входную дверь и, как только щелкнул последний замочек и остановились все до единой шестеренки, ключ со звоном упал на бетонный пол.

Я подняла его и прикрепила обратно на колечко. Что ж, теперь я знаю, как попасть обратно в мастерскую, и мне не грозит остаться на улице без крыши над головой. Оставалось миновать дворик, и я на свободе.

Я улыбнулась собственным мыслям о побеге. Не в моем характере избегать трудностей, да и куда мне идти в чужом городе? Из знакомых в Жердании у меня лишь Джером, с которым мы вместе ехали на пассажирском паровозе и знакомы-то всего ничего. Правда еще где-то в городе может находиться мой биологический отец, но с ним встречаться я пока не готова. В саквояже лежало письмо, которое мама написала перед смертью своему возлюбленному, но так и не отправила. На конверте был написан адрес, но имя адресата было зачеркнуто настолько тщательно, что как бы ни старалась, я не смогла его прочесть. Это письмо нашла кузина Изабелла в вещах тетушки Софии и в тайне ото всех передала мне. Я много раз перечитывала строки, написанные ровным каллиграфическим почерком матери, но так не смогла разгадать загадку-кем был мой отец.

" Милый мой, медвежонок, прости, что уехала, не предупредив. Я тебя любила, но испугалась. То, чем ты занимаешься, слишком опасно. Если бы я могла вернуть время вспять, поступила бы иначе, но ничего уже изменить нельзя. Мы уже никогда не сможем быть вместе, но хочу, чтобы ты знал-у тебя есть дочь. Эмма как две капли воды похожа на тебя и, кажется, не только внешне. Возможно, ты найдешь способ решить свои проблемы и заберешь ее себе, думаю, у вас много общего и Эмме будет хорошо с тобой. Прости меня и не держи зла. Твоя Мелисса."

Кто такой этот медвежонок и чем таким опасным занимается, раз мать испугалась настолько, что предпочла беременной бежать домой, было неизвестно. И почему она не отправила послание тоже. Возможно, продолжала бояться или просто не успела, так как была сильно больна. Возможно, ответы на эти вопросы я так и не узнаю, но по адресу, указанному на конверте, обязательно наведаюсь, посмотрю в глаза тому. кто испортил жизнь моей матери. Но позже, а сейчас мне предстоит решить кое-какие насущные проблемы-подкрепиться и обзавестись новыми нарядами. Я миновала дворик и, воспользовавшись первым ключом, тем , что был самым длинным с острыми зазубринами, отворила калитку. Механические солдаты по-прежнему стояли не шелохнувшись, не обращая на меня никакого внимания.

Я заперла калитку и отправилась по тротуару, мощеному светло-серыми камнями, прямиком к кондитерской с изображением всяких вкусностей на стеклянной витрине.

На улице было довольно тихо. Редкие прохожие чинно прогуливались в дорогих одеждах: дамы с крошечными зонтиками в цвет платьев в руках, а мужчины в элегантных светлых фраках и шляпах цилиндрах. Меня рассматривали с удивлением и нотками презрения во взглядах, но не открыто, а сквозь полуприкрытые веки. Жители элитного района Жердании перешептывались за моей спиной, а я делала вид, что ничего не замечаю. Сделала отстраненное лицо и просто шла к намеченной цели- кондитерской.

Миновав половину улицы, зацепилась взглядом за черно-белый портрет, висевший на металлическом столбе фонаря. На листке белой бумаги был изображен мужчина средних лет с крупными чертами лица, кустистыми бровями и цепким взглядом, выдающим ум и сообразительность. Почему-то это лицо показалось мне знакомым, хотя, могу поклясться, что никогда в жизни не видела этого человека. Память меня еще никогда не подводила, но когда-то все бывает впервые, верно? Под портретом виднелась надпись: "Разыскивается! За любую информацию об этом человеке, доносчика ждет вознаграждение".

Я прошла мимо фонаря с портретом преступника и, наконец, увидела, что на противоположной стороне улицы стоит здание кондитерской.

Я пропустила автомобиль, выдыхающий клубы черного едкого дыма в атмосферу, и быстро пересекла дорогу. Сквозь прозрачные стекла витрин кондитерской проникал свет электрических ламп и виднелись холодильные витрины со сладостями. Я сглотнула вязкую слюну, которой наполнился рот при виде еды. Как же я проголодалась! Еще бы, с самого утра маковой росинки во рту не было. В поезде я была так увлечена разговором с Джеромом, что было не до перекуса, затем негостеприимная Молли даже не предложила мне отобедать, стремясь побыстрее спихнуть на меня свои обязанности. А девушка я молодая, энергичная и формы у меня не миниатюрные, хоть и без излишка. Как говорит дедушка Гарет, кровь с молоком. В общем кормить меня надо много и вкусно.

Я распахнула стеклянную дверь кондитерской и вошла в светлое уютное помещение, в котором находились две высокие от пола до самого потолка витрины со сладостями, несколько круглых столиков со стульями и прилавок. За ним стояла миниатюрная молодая женщина в косынке и переднике.

– Добрый день, мисс, чего желаете?– спросила меня кондитерша приятным мелодичным голосом.

– Добрый день,– ответила я с улыбкой. Девушка своей простотой и скромными манерами сразу располагала к себе.– Мне, пожалуйста, маковое кольцо, пирожок с повидлом и вон то пирожное в виде розочки.

– Отличный выбор,– похвалила меня продавщица.– Будете чай или морс?

– Благодарю, не откажусь от чашечки травяного чая.

– Тогда располагайтесь за столиком, я вам все принесу.

Я улыбнулась кондитерше и заняла столик у окна. Через минуту передо мной появилась чашечка ароматного чая и сладости на тарелочке.

Я с наслаждением принялась за угощение, когда в кондитерскую вошли еще посетители.

Это были трое мужчин в костюмах городской стражи. Один высокий, должно быть, не меньше меня ростом и двое пониже. Тот, что повыше, подошел к кондитерше и, протянув ей листок с портретом, спросил:

– Добрый день, мисс. Скажите, не видели ли вы этого человека?

Девушка отрицательно покачала головой. Было видно, что она напугана появлением в своем заведении городской стражи.

– Если вдруг этот человек объявится или о нем обмолвится кто-то из посетителей, сообщите в городское управление по особо опасным преступлениям. Скажите, что информация для лейтенанта Мале.

Кондитерша кивнула, затравленно глядя на стражников.

– А кого вы разыскиваете?– подала я голос, не поднимаясь со стула.

Все трое резко обернулись. Высокий рассматривал меня сквозь прищуренные веки, словно пытался угадать кто я и что здесь делаю, либо просто сердился за то, что вмешалась в чужой разговор.

– На портрете изображен Джейкоб Клифтон, мисс,– после небольшой паузы ответил стражник.

Двое других продолжали молчать, и я поняла, что он в этой компании главный.

Кто такой Джейкоб Клифтон я знала. Да кто вообще в Танвании мог не слышать о легендарном механике-артефакторе, создавшем практически все изобретения современности?! Только вот за что такого выдающегося мастера разыскивает городская стража?

– А что он натворил?– тут же задала я интересующий меня вопрос.

– Джейкоб Клифтон- шпион короля Авраниии предатель родины. Он долгие годы работал на вражеское королевство, продавая Георгу 17 свои разработки, которые Аврания использовала в военных действиях против Танвании.

– Но война закончилась!– возмутилась кондитерша и тут же об этом пожалела, так как стражники вперили в нее злые взгляды.

– Вы правы, мисс, война закончена, но предатель все равно должен быть казнен! Таков приказ его высочества короля Карла 12!

Стражники покинули кондитерскую, но после их визита настроение было испорчено. Я так и не доела вкуснейшие сладости и решила попросить у кондитерши бумажный пакет, чтобы забрать их с собой на ужин, но обнаружила девушку за прилавком, сидящей прямо на полу и льющей горькие слезы. При виде меня она тут же встала на ноги и принялась вытирать мокрые дорожки со щек.

– Извините, мисс,– сказала она.– Любое упоминание о войне вызывает у меня такую реакцию.

– В сражениях погиб кто-то из ваших близких?– догадалась я.

– Если бы в сражениях,– со вздохом ответила кондитерша.– После подписания мирного договора в столице Аврании городе Верегосе произошло восстание. Мятежники хотели свергнуть короля Георга 17, допустившего войну между соседними королевствами, но мятеж был жестоко подавлен. Всех участников казнили, а их семьи сослали на рудники.

– Так вы одна из мятежников?– удивленно спросила я.

Я читала в газете, что Танвания приняла беженцев из Верегоса, которые впали в немилость короля Георга 17.

– Нет, что вы, мисс!– возразила девушка.

– Зовите меня Эмма,– представилась я.

Кондитерша улыбнулась и добавила:

– А вы меня- Жаклин.

Я кивнула.

– Жаклин, так что же вас заставило покинуть родину?– спросила я.

– В мятеже принимали участие мои отец, брат и жених,– печально ответила девушка, и в ее глазах вновь появились слезы. – Их всех казнили…

– Мне очень жаль,– я успокаивающим жестом сжала ладонь Жаклин.

– Меня и младшего брата должны были отправить на рудники, но друг отца помог нам бежать. Надеюсь, ему за это не пришлось нести наказание. С тех пор мы живем в Жердании.

– Какой кошмар! – воскликнула я.– Мне так жаль, что вам пришлось пережить такое. Потерять практически всех близких и остаться одной с малолетним братом- это немыслимое испытание для столь молодой девушки!

Мы сами не заметили как перебрались за один из столиков, на который Жаклин тут же выложила сладости и поставила две чашки горячего чая.

– Поначалу нам пришлось непросто в Жердании,– сказала она.– Много денег прихватить с собой не получилось, и нам приходилось экономить каждую копейку. Жили в самых дешевых постоялых дворах, на работу я выйти не могла, потому что не с кем было оставить брата. Но вскоре нам повезло: в одном из постоялых дворов заболел повар, а я, улучив момент, предложила хозяину заведения его заменить. Моя покойная матушка была кондитером при дворе короля Фридриха 14- предшественника Георга 17- и обучила меня всему, что умеет.

Так я и работала бы на этом постоялом дворе, но один из постоянных клиентов, которому очень понравилась моя стряпня, оказался банкиром. Он подкараулил меня как-то вечером после смены, расхваливал приготовленные мной блюда, особенно десерты, а после предложил взять ссуду в банке, где он работает банкиром, и открыть свою кондитерскую.

Сперва мне показалось, что это абсурд, ведь женщина без мужа не может содержать подобное заведение. Но мысль о собственной кондитерской, где я смогла бы создавать сладости и продавать их, не давала покоя и в следующий раз я сама подошла к банкиру и просила о помощи во взятии ссуды для открытия заведения.

– Простите меня за приступ откровенность, Эмма, но я в столице совсем одна, не считая двенадцатилетнего брата… А тут еще эти стражники явились, напомнив мне о тех временах, когда нам приходилось скрываться… В общем, нужно было кому-то выговориться, а вы, как я вижу, девушка добрая и понимающая, не то, что эти местные. Кстати, я так и не спросила, откуда вы родом? Сразу видно, что не из Жердании.

После этих слов Жаклин лукаво улыбнулась, что сделало ее похожей на девчонку.

– Я приехала с провинциального городка, находящегося на севере Танвании, только сегодня,– с улыбкой ответила я своей новой подруге.

– И чем же вы собираетесь заниматься в столице, Эмма?

Говорить о том, что приехала в Жерданию на поиски подходящего жениха, как запланировал дедушка Гарет, я не стала. Вместо этого ответила:

– Ближайшие пару недель, а может быть и больше, я буду работать в мастерской сэра Томаса.

– Неужели вы механик, Эмма?!– с долей восторга и удивления воскликнула Жаклин.

– Именно так,– посмеиваясь, ответила я.– Я, наверное, единственная девушка-механик во всей Танвании.

– Я уверена, что наша встреча сегодня не случайна!– с восторгом проговорила кондитерша.– Мой брат Хьюи на днях сказал мне, что мечтает стать механиком-артефактором и даже показал свои первые изделия, которые сконструировал из всякого металлического мусора.

– Пусть покажет!– поддержала я Жаклин, как могло показаться в стремлении пристроить брата в ученики к механику. На самом деле, как бы стыдно не было это признавать, я преследовала свои цели: мне просто необходим был помощник в уборке мастерской сэра Томаса. А если у мальчишки, и правда, окажется талант к конструированию и изобретению, возьму его в ученики, а лучше замолвлю словечко перед сэром Томасом и его супругой Молли. Мастеру не помешает толковый ученик, а мне помощник в наведении порядка, так что все останутся довольны в конечном счете.

Загрузка...