Мелодия дождя (СИ)

3.0

Открыв глаза, первым, что я увидела, был парень с круглыми очками. Вздрогнув от неожиданности, я попыталась встать, но он за плечо уложил меня обратно и попросил подождать.

В темную, слабо освещенную комнату кто-то вбежал. Этим кем-то оказался явно уставший Эд.

— Мы так перепугались за тебя, — проговорил он, подвинув стул ближе к… кровати?

Мысль о том, что я лежу в чьей-то кровати заставила сконцентрироваться на обстановке. Это точно не моя комната, не комната Нэлли и точно не комната Эда… Значит, я потеряла сознание в той странной комнате у Анхеллес и меня переложили на кровать. Но почему-то эта комната… она не похожа на ту, в которой жила бы ведьма, или же первое впечатление обманчиво. Даже птичек нету, всего один горшок с цветами на окне. Странно все это.

— Что произошло? — спросила я, чуть привстав.

Голова казалась просто неподъемной, но я не приняла снова лежачее положение хотя бы потому, что это невежливо.

— Это Дален поставил на тебя защиту. И она… немного брала тебя под свой контроль. Нужно было ее снять так, чтобы он об этом и не узнал, — ответил друг.

— Но он все равно завтра узнает, что этой защиты нет. У меня урок, — на выдохе проговорила я.

Эд молчал, явно что-то скрывая, а потом извинился и встал, сказав, что и так задержался сильно.

— Стой! Пошли вместе, — остановила его я, начав вставать с кровати.

Встать-то у меня получилось… а еще чуть не получилось носом с полом познакомиться. Но все же Эд успел меня подхватить прежде, чем это весьма неприятное знакомство произошло.

— Спасибо, но все же, — начала было я и заткнулась, когда увидела перед собой не Эда, а Рэна.

Попятилась сразу назад, упала на кровать… Вообще не понимаю, как я смогла его узнать! Он выглядел… ужасно. Действительно ужасно! И я мало имею представлений о том, кто такие падшие и как они выглядят, но если Бейлес действительно падший и выглядят они именно так — это, скорее всего, самые страшные существа, самые жуткие! И Эда тут уже нет… никого нет!

— Да, на мне проклятие падших. Я не хотел тебя пугать, извини. Еще немного отдохни, ты еще не до конца восстановилась, — мгновенно отвернувшись от меня, проговорил Рэн.

И теперь я, вроде как, поняла, почему он не поворачивался ко мне лицом: боялся испугать. И правильно сделал! Я бы никуда не пошла, если бы увидела его таким.

Зря я вгляделась в его спину! Еле заметные, но все же крылья, чуть не соприкасаясь с полом, висели тяжелым грузом на его спине.

— Это… это крылья? — тихо, заикаясь спросила я.

Падший остановился, глубоко вздохнул и встал в темный угол. Точнее, сел на кресло. Значит, Рэн был тут все это время… все время, пока я спала и была без сознания.

Но вот что еще не укладывалось в голове: мы пришли к Анхеллес уже ночью, следовательно, уже должно на улице светлеть, но там по-прежнему было темно. Это снова проделки острова или я сутки провалялась и из-за этого Эд волновался?

— Почему ты не сказал сразу? — спросила тихо я, когда пришла в себя после увиденного.

— Я ждал, что ты об этом спросишь. Я в группе и не мог тебе это сказать. Если бы ты спросила — я бы ответил. Конечно, можно было, как сегодня, чуть обмануть эту систему, но не хотел напугать. Отдохни… тебе нужен отдых, — тихо и как-то безэмоционально, сухо и ровно ответил «красный».

Страх испарился. Не знаю как и с чем это связанно, но я почувствовала такую дикую, разрывающую душу тоску, грусть…

— Тебе грустно? — спросил у меня Рэн.

Я лишь кивнула. Казалось, что если я произнесу хоть слово — голос задрожит, а из глаз польются слезы. Я редко испытывала такое чувство… очень редко. Обычно я не позволяла себе грустить, да и вообще зацикливаться на этом. Всегда пыталась себя чем-то увлечь, чтобы не думать о чем-то грустном, не проявлять даже естественной жалости к себе. Абсолютно всегда было не до этого. Если я сама буду проявлять слабость, то кто будет сильным, если рядом никого не было и нет?

— Попробуй уснуть, — еще тише проговорил падший, встал и направился к двери.

Чувства будто удвоились и из груди вырвался жалкий, тихий-тихий писк. Стало ужасно холодно за считанные секунды. Сразу перед глазами всплыло все… как мне запретили видеться с тетей Стиси, как запрещали говорить о маме, как забрали музыкальные инструменты, как запретили петь, как сбили мою собаку, как тяжело было в первые годы практически без денег в Арбисе… я вспомнила все и пропиталась впервые за долгие-долгие годы жалостью к себе. Такого не было с моих подростковых лет.

Бейлес подошел к кровати, сел на край. Стало легче. Наверное, это побочный эффект после снятия защиты, а Рэну приходиться сдерживать его… сперва, наверное, его сдерживала Нэлли, когда взяла меня за руку, потом Эд (поэтому, наверное, он и выглядел не лучшим образом), а сейчас Рэн… и тоже уставший. Стало совестно, но не стала я его просить уйти, чтобы он отдохнул… слишком много чувств. Никогда такого я не испытывала!

«Красный» уже прилег рядом со мной и становилось мне все лучше и лучше… а когда он обнял так вообще хорошо стало.

— Прости меня, — тихо прошептал он и убрал руку.

Вопросительно смотрю на Бейлеса, который уже не кажется таким ужасным. С ним так хорошо… удивительно хорошо.

— Я во всем виноват… во всем. Скоро мы найдем выход из этой ситуации, я тебе обещаю, — шептал он.

Глаза закрывались сами по себе, я начала проваливаться в сон. Смысл слов Рэна дошел до меня не сразу, но когда до меня все же донесся смысл сказанного…

— Что? — резко распахнув глаза, я уставилась на падшего, пришедшего в нормальный, человеческий вид.

— Прости меня, — снова прошептал Бейлес.

Падший примкнул к моим губам, крепко сжимая меня в объятиях. И казалось, что это именно то, что мне нужно было… нужно было всегда-всегда, просто постоянно!

— Простить за что? — спросила я, оторвавшись от «красного».

Он удивленно посмотрел на меня и немного отодвинулся, укрыв меня одеялом. Смотрю на него все также вопросительно. Понимаю, что Рэн не хочет об этом говорить, но… но мне об этом нужно знать, так как дело касается меня.

— Что ты знаешь о падших? — устало спросил он.

— Ну… до этого не знала ничего. А сейчас… сейчас я знаю, что у вас есть крылья, — засмеявшись, ответила я.

— Ошеломляющие знания, — ухмыльнулся Бейлес, присев на краю кровати и повернувшись ко мне. — Мало кто знает, что это проклятие. И, помимо внешнего облика, у нас есть еще одна страшная способность. Мы можем вызывать в людях желание, расположение к себе… а еще нам категорически нельзя влюбляться, — и снова усмешка, но грустная какая-то.

Лежу, смотрю на него, наверное, с весьма тупым выражением лица, ибо мало чего сейчас поняла. Да, уяснила, что они могут вызывать желание, да, ладно, но… за что он извиняется постоянно? Из какой ситуации он собирается искать выход и причем тут вообще я? И что я тут вообще делаю?!

— Я сам не понял как влюбился в тебя, Эрильда… а тебе не хватило здравого смысла прислушаться к подруге и не откликнуться на то, чем ты рядом со мной не можешь управлять. А вдали от этого… валиться в бездну. Мне жаль, — опустив голову и не смотря на меня, ответил Рэн.

Почему-то мне стало так стыдно и тошно от самой себя. Внутри начала устрашающе бурлить ненависть к себе. И это ничем не могло заглушиться, совсем ничем.

— Понимаю, ты сейчас не горишь желанием находиться рядом со мной, но… пока мы не найдем выход — я не могу отходить от тебя, нужно подождать хотя бы до утра, — и после этих слов он встал и снова ушел в темный угол.

Стало снова грустно… и теперь не одно чувство заполняло меня, нет, они смешались! Я ненавидела себя, злилась на весь мир и душа снова рвалась от грусти…

Только сейчас поняла, что мне сказал Рэн. Жестокое проклятие… но почему-то я себя совсем не чувствую его жертвой. И в голове поселилась очень странная, но подающая надежды мысль… я бы даже сказала, что она очень странная.

— Что ты сейчас чувствуешь? — спросила я, присев на кровати.

Не видела выражения лица Рэна, но почему-то знаю, что он удивлен… вот сейчас и проверим!

— Ты удивлен сейчас? А до этого тебе было грустно и ты злился на все, да? — снова спросила я.

Теперь удивление смешалось с интересом. Причем неподдельным, значит, я угадала!

— А теперь интерес… Кажется, мы теперь чувствуем одно и то же, — выдала свою мысль я.

А теперь у него был скептический настрой… я ущипнула себя, довольно сильно ущипнула, чтобы почувствовать боль.

— Не может… тебе больно? Что-то не так? — встав с места, начал заваливать вопросами Рэн.

Только я чувствую теперь его волнение. Сильные чувства и ощущения — вот что мы можем передавать друг другу! Удивительно… действительно удивительно.

Почему-то сейчас вспомнила, что мне Эд мне говорил про нас, поглощающих. Мы тоже не безобидны для окружающих. Тоже как-то влияем на их сознание, располагаем людей к себе. Что, если сработало что-то вроде взаимопритяжения? И этот разрыв будет тогда точно болезненным во всех смыслах для нас двоих. И если выход и найдется, то… а стоит ли «выходить»? Может, это не так плохо, что это случилось. Ему нельзя было любить, мне, по сути дела, тоже, а тут… да это, можно сказать, удача!

— Я не понимаю, чему ты радуешься, — как-то рассеянно произнес Рэн, который лежал рядом со мной, но поверх одеяла и с интересом разглядывал меня.

И как я не заметила? Пытаюсь не смотреть на него, на что угодно, только не на него, чтобы не отвлечься, не сбиться с мысли.

— Не думаю, что стоит искать выход из этой ситуации. То есть… есть ли смысл в этом? — не сумев сформулировать нормально фразу, проговорила я.

Недоумения в глазах Рэна стало еще больше. Как же сложно это объяснить, чтобы преподнести в нужном виде, а не: «ты помогаешь мне, а я тебе, отличный план, правда?».

— Рэн, Аргест! Аргест внизу, сейчас придет! — сообщила нам дымка того паренька в очках.

Падший выругался и глазами начал бегать по комнате. Уже начали слышаться шаги, много шагов, голоса, что означало только одно: сейчас нам устроит разнос Томас Аргест, а ребята пытаются его хоть не намного задержать. Он точно знает, что сейчас я здесь, иначе бы ему, наверное, не нужно было сюда заявляться.

— Доверься мне, — протараторил Бейлес.

После он быстро снял с себя рубашку, кинув в сторону, снял ремень, кинув на уголок кровати. Я поняла, чего он сейчас хочет изобразить и сообразила, что нужно делать. Ужасно стесняясь, сняла с себя футболку, а Рэн, забрав ее из моих рук, кинул на тумбу рядом с кроватью. Когда шаги послышались уже совсем близко, а рык Аргеста «Отошли!» еще громче — Бейлес забрался под одеяло, накинув его на себя до пояса, шикнул на меня: «Положи на меня руки». Я подчинилась. Дверь резко открылась, являя перед собой директора академии собственной персоной.

Сразу прикрыла свою не наготу лежачим рядом покрывалом, а падший чуть выше натянул одеяло и подался вперед, чтобы нашу одежду точно не увидел Аргест.

— Доброй ночи, директор, — выдал «красный».

— Что тут происходит?! — шокировано смотря на нас, проревел лорд.

Студенты из группы Рэна улыбались, кто-то посмеивался, но никто не смотрел даже в комнату, ни одного взгляда. Кажется, сработала наша обманочка: им совестно смотреть на нас, как они думают, голых и… кхм, танцующих в постели.

— Все разошлись. Быстро. Бейлес, я жду объяснений! — снова прорычал директор академии.

Все студенты мгновенно разошлись кто по своим комнатам, кто вниз. Точнее, Аманда, единственная девушка в группе, пошла в комнату, а парни — вниз.

— Ммм… а может, вы их подождете еще, скажем так, часик? А лучше до утра подождите, — даже не смутившись, проговорил падший и второй рукой ущипнул меня, заставив вздрогнуть.

— Что вы тут устроили!? — снова заорал Аргест, вошел в комнату и с громким хлопком закрыл дверь за собой.

— Простите, директор, третьим я вас не приглашу, самому нравится, — ухмыляясь, выдал Рэн.

Как сейчас не засмеяться?! Черт, я чувствую, что ему весело, но… Я же не просто засмеюсь, нет, я заржу сейчас! Видимо уловив мой настрой, «красный» сначала сделал серьезное лицо, повернувшись ко мне, а потом подмигнул и снова начал созерцать Томаса Аргеста.

— Даю пять минут. Раддос, оделась и ждать меня! В конец охамели! — не успокаивался блондин.

— Малышка, отдай-ка, — подмигнув, проговорил Рэн и укутал себя в полное облако, выползая из-под одеяла.

Забрав у меня покрывало, он обмотал его вокруг бедер так, что не видно было штанов (которые были загнуты на всякий случай по колено), а я натянула до шеи одеяло.

Рэн вышел с Аргестом, с какой-то злобой наблюдающим за всем происходящим, за дверь. Что-то мне подсказывает, что сейчас еще пару пунктов добавится в копилку наказаний для команды. И всему буду причиной я… не радужный факт. Поэтому, распустив волосы до конца и надев снова футболку, открыла дверь, затащила Аргеста в комнату, закрыла ее на замочек и прижалась к двери.

— Раддос, на тебя плохо влияет твоя компания, — зло ухмыльнулся директор.

— Лорд Аргест, я к вам не вламываюсь, когда вы увлечены своей личной жизнью, почему вламываетесь вы? — на полном серьезе спросила я.

Поймала на себе удивленный взгляд, а потом улыбка (вот только далеко не добрая) начала расползаться по лицу Аргеста. А еще я чувствовала недовольство и злость Рэна, но, чувствую, что так будет лучше.

— Ты знаешь кто он, Раддос? Ты хоть осознаешь, кого сейчас пригрела у себя на груди в буквальном смысле? — с этой сумасшедшей улыбкой выдал блондин.

— Да. Превосходный выбор для лаафи, не находите? Попрошу не лезть в мою личную жизнь. И вообще, не понимаю, зачем нужно было на ребят кидать все эти наказания… мы с Рэном просто хотели побыть одни, что в этом криминального? Я могла внести пробел в вашу личную жизнь, но не стала. Отплатите мне той же монетой и попросите пожалуйста Далена тоже не особо соваться в мои дела. Я ему ничем не обязана и он мне не обязан ничем тоже, — пыталась говорить спокойно я, хотя чувствовала, что еще чуть-чуть и я либо замолчу, либо заикаться начну.

Но моя речь подействовала так, как нужно было ей подействовать. Преподаватель чуть кивнул, что-то пробурчал, отодвинул меня от двери, открыл ее, а когда в комнату вошел все еще прикрываясь покрывалом Рэн — закрыл ее и запечатал.

— Значит так, голубки. Раз вы так идеально нашли друг друга, то, пожалуйста. Я уже думал о том, чтобы кинуть к вам Эрильду, а теперь есть на это причины. Связь выработалась? Отлично. Раддос, завтра после того, как наговоритесь с Линдой, зайдешь ко мне, обговорим все. Пока что не знаю, в какую группу тебя кину, но можете встречаться без особых нарушений правил… через время. Надеюсь, вы рады и все такое. Бейлес, вам завтра задача только внутренний двор и учебный корпус привести в порядок. Веселой ночи, ибо остров так и не хочет возвращать нормальную длину ночи, а замедляет ее, — быстро протараторил Аргест (не без язвительных замечаний) и ретировался.

После его ухода мы так и стояли как истуканы, шокировано смотря друг на друга. Сделала, блин, лучше, конечно. Вот только как всегда, лучше не для себя! Не хочу я к ним… мне с Нэлли было классно, даже очень, а тут… а тут все странные какие-то. И Эда тут не будет… да я тут с ума сойду!

— Что ты ему сказала? — ровно проговорил падший, все так и глазея в одну точку.

— Что не нужно совать свой нос не в свои дела и что он вас несправедливо наказал, — рассказала про основное я.

Теперь светловолосый недоуменно посмотрел на меня, а я в свою очередь пожала плечами и пошла к зеркалу, чтобы собрать волосы в хвост.

— Я восстановилась, спасибо за заботу, мне пора. Там Нэлли, наверное, от переживаний помирает, — проговорила я и уже начала открывать дверь, как Рэн прижал ее обратно рукой, почему-то злясь. Иногда хорошо ощущать его эмоции, понятнее все становится. — Что не так?

— Связь. Он догадался о связи, ты понимаешь? — как-то обеспокоенно проговорил Рэн.

— Ага, поняла, не глупая. И чего, что он догадался? — пофигистически ответила я, не понимая, почему меня не выпускают.

— Знаешь, а я ничего не знаю о лаафи. Только то, что они поглощать могут энергию и магию, — скрывая злость (которую я чувствовала), проговорил Рэн.

Теперь я поняла, почему он злиться… но я почему-то не думала об этом даже. Что его начало ко мне, кхм, притягивать из-за того, что я поглощающая. Вот только у меня внутри не появляется ни чувство ненависти к себе, ни злости. Как ни крути, я не виновата в том, кем родилась и в том, кем выросла. И даже не знала бы об этом, не расскажи мне об этом Эд.

— Мы просто располагаем к себе людей и действуем в основном только на тех, в ком нет магической крови. А теперь не вини меня во всем и дай пройти, мне правда пора, — ровно проговорила я.

— Ты не так меня поняла, прости. Но сейчас я не могу тебя отпустить, нам нельзя уходить друг от друга далеко, пока не нашли хоть что-то способное снизить эту необходимость в близости, — отойдя от двери, выдал Рэн.

А потом он снова подошел к кровати, собрал свои вещи, убрал их, а потом снова устроился на кресле в темном углу. И я бы более-менее смирилась с тем, что переночевать мне придется здесь (а спать мне уже хотелось жутко), но его эмоции… они убивают меня. Столько злости… и он еще утверждает, что не винит меня ни в чем!

— Ложись, ты хочешь спать. Можешь раздеться, я не извращенец, — устало проговорил Рэн.

Вспомнила о длине футболки, обрадовалась, что не надела майку и сняла штаны, прыгнув под одеяло. Но как бы мне не хотелось спать — уснуть я не могла. В голове было столько мыслей… начиная от «теперь понятно, почему Рэн казался мне очень близким», заканчивая «рассказать обо все Линде или нет?». А еще эмоции Рэна. Сложно все это. И спать хочется…

И снова в голову лезет «шальная» идея. Конечно, совсем приличной мою футболку не назовешь, но она прикрывала все, что нужно было прикрыть, к тому же не думаю, что Бейлесу будет до этого дело. Он также как и я хочет спать, а рядом, я думаю, мы уснем.

— Рэн, — позвала его я, перевернувшись на спину.

— Ммм, — устало отозвался он.

— Иди сюда, — не менее устало проговорила я.

«Красный» ничего не ответил, видимо, решил остаться на своем месте. Конечно да, это приглашение было немного против моих моральных принципов, но… сон важнее. И его, и мой. Завтра у нас двоих сложный день и если мы не выспимся даже за такую длинную ночь… не в лучшем состоянии завтра будем уж точно. Полежав и еще немного подумав, я встала, накинула на себя одеяло и почти без угрызений совести села на парня, укутав нас двоих одеялом. И сразу на душе спокойней стало, появилась расслабленность. И в сон сильнее клонить стало… и, похоже, не меня одну.

Падший глубоко вздохнул, поднялся и положил меня на кровать, поцеловав меня в плечо и явно думая, что я этого не замечу. Но я заметила и улыбка поползла змейкой по лицу. А потом Рэн просто лег на другой край кровати. Теперь я заснуть могла, но… надо же хоть иногда чувствовать себя счастливой, правильно? А с ним… когда он рядом-рядом, я даже не думаю о том, счастлива я или несчастлива… с ним просто хорошо, даже очень хорошо.

Именно поэтому я обняла его, прижалась к его спине. И так хорошо снова стало. И ему тоже, но только он убрал от себя мои руки.

— Это не твои чувства. Просто спи, я рядом, — проговорил падший, а мне на миг стало так обидно.

— Знаешь… ты так говоришь, как будто это плохо. Тебе было противопоказанно любить. Мне тоже! И что тебе не нравится сейчас? Что ты счастлив? Плевать, если эти чувства возникли просто из-за того, чем мы являемся. Это лучше, чем каждый раз бояться допустить ошибку, влюбиться и погубить или себя, или человека, которого полюбил. Именно поэтому я не хочу рушить связь, если тебе интересно, — выдала все, о чем думала, я и отвернулась.

Молчание. Вот только оно не было напряженным, так как я чувствовала его. Рэн не злился, не ненавидел все и вся. Он явно вслушался в мои слова, почувствовал мои эмоции и обдумывал сказанное.

— Весьма выгодное партнерство… но как ты то, что нас тянет друг к другу и ничего с этим не поделать? Тянет только потому, что мы родились такими? Мне тошно от этого, я не хочу такой близости, поэтому… я хочу снять с нас эти оковы, хотя бы частично, чтобы проверить одну вещь… почему я в тебя влюбился? — обняв меня, ответил светловолосый.

А я все еще была обижена на него. Обижена и все. И после объятий мне не стало так хорошо, как прежде… и при поцелуе я отодвинулась первая, ибо меня все еще интересовал ответ на мой вопрос. И при нашей первой встрече я взяла себя в руки, да и он тоже…

— Ну… могу обрадовать, сердцеед, ты точно понравился мне не из-за того, что ты падший. Эти факторы просто повлияли на сближение, я контролирую то, что происходит. А теперь спокойной ночи, — протараторила я и закрыла глаза.

Рэн ничего не ответил, просто глубоко вздохнул и прижал ближе. Так я и уснула, причем довольно быстро. Ненавижу магию в любом ее проявлении.