Мелодия жизни

Глава 4

Мирослава

Волосы защекотали лицо, и на закрытые веки попал яркий луч света. Нахмурившись, я приоткрыла глаза, которые ужасно слипались. Я никак не могла понять, кто стоит возле моего стола.

Проморгавшись, я увидела Сашу, склонившегося надо мной. Что это? Прекрасный сон? Ну не может же Левицкий находиться так близко, ещё и прикасаться к моим волосам. Я расплылась в улыбке и начала изучать его благородное лицо. Какое прекрасное видение…

Через пару секунд я поняла, что картина перед моими глазами кажется слишком реальной. Постепенно пришло осознание, что всё это происходит на самом деле. Я выпучила глаза и резко подняла голову, что она слегка закружилась.

— Привет, спящая красавица, — усмехнулся парень и, присев за соседний стол приступил к чтению книги. Он прикрыл рот кулаком, видимо, чтобы сдержать смех.

— Я спала? — я приложила пальцы к вискам и нервно поправила волосы. Как можно было так просто уснуть?! Ещё и в общественном месте!

— Ага, — ответил блондин, не отрывая умного взгляда от желтоватой страницы. Редко встречала парней, увлекающихся чтением. Хотя, Алекс мог просто искать какой-либо материал для учёбы, что, собственно, я должна была делать вместо сна!

Я пошевелила мышкой ноутбука, и экран загорелся. Я быстро нашла реферат, скопировала его в текстовый документ и, выключив устройство, стремительно положила его в чехол, желая поскорее скрыться от, вероятно, насмехающегося Саши.

— Устала? — неожиданно спросил он, когда я поднялась со стула.

— Почему спрашиваешь? — замерла я. Этот парень умеет проявлять сочувствие?

— Потому что ты уснула прямо за столом, — поучающим тоном сказал Алекс, — а это не очень нормально.

Стушевавшись, я ничего не ответила и пулей вылетела из библиотеки.

После занятий я осталась в квартире наедине с собой. Сев за фортепиано, я решила сыграть одну из моих любимых пьес, которую учила ещё в музыкальной школе, — "Ноктюрн" Глинки. Мелодия излучала теплоту и свет, я играла её свободно, не задумываясь, на какие клавиши нажимать и как переставлять пальцы. Мои руки автоматически перемещались по клавиатуре, а сама в который раз прокручивала в мыслях встречу с Сашей. Очень глупо получилось! Как теперь смотреть ему в глаза? Наверняка он будет всё время смеяться надо мной… Может, я зря накручиваю себя, и он уже забыл про это?

"Привет, спящая красавица", — вспомнились мне слова парня. Я многократно повторила их про себя, и озарилась: он же назвал меня красавицей! Я невольно улыбнулась, продолжив играть на фортепиано. Наверное, Алекс не просто так сказал эти слова. Значит, я ему хоть немного, но понравилась!

Как только я поняла, что это бред, моя улыбка исчезла с лица. Парень мог случайно бросить фразу только потому, что она подошла под ситуацию. Тем более, у него есть девушка, и у меня нет никаких шансов.

Я мысленно захныкала и, закончив играть произведение, заметила Дашу, выглядывавшую из-за двери. Видимо, у неё уже закончились уроки в школе.

— Когда ты играешь, то дёргаешься, как сумасшедшая, — сестра удивлённо вскинула брови. — Ещё и улыбаешься сама себе.

— Дёргаюсь? — усмехнулась я. — Никогда не замечала этого.

— Пора бы заметить. А то смотреть жутко, — Даша, состроив испуганное лицо, перекрестила меня, а я коротко рассмеялась.

В декабре состоялся очередной фортепианный конкурс, в котором я, конечно же, участвовала. На это событие собрались все лучшие студенты консерватории, не был исключением и Саша. Порой раздражают такие совпадения: где играю я, там и он. Теперь этот парень преследует меня не только в мыслях, но и наяву.

Я стояла за кулисами вместе с Элеонорой Викторовной. Назвали моё имя, и я вышла на сцену, поклонилась и села за рояль. Протирая платком клавиатуру, я молилась, чтобы в этот раз не сделала каких-либо ошибок и хорошо исполнила произведение, иначе мне точно не восстановить лидирующее положение в консерватории. После того конкурса я стала сама не своя: перестала безошибочно играть, стала хуже сдавать зачеты и экзамены… засыпаю в библиотеке, в конце концов!

Я размяла пальцы, глубоко вздохнула и начала играть пьесу. Поначалу всё шло гладко, пока мои мысли не улетели далеко от конкурса. Не задумываясь, перебирала пальцами по выученным клавишам, но вдруг руки подвели меня. Я нажала на неверную клавишу и, прекратив играть, забыла весь последующий текст. В зале повисла тишина, давящая на сознание. За эти секунды я успела представить, как разгневана Элеонора Викторовна, как мы будем снова долго и упорно работать над пьесой. Стараясь сохранить невозмутимый вид, несколько раз прошлась глазами по клавиатуре и продолжила играть с такта, который был намного позднее того места, где я остановилась.

С горем пополам я завершила выступление и стремительно вернулась к кулисам. Снова я опозорилась! Снова оплошала! Почему это уже вошло в привычку?

— Пойдём, Мира, — ледяным тоном произнесла Элеонора Викторовна и взяла меня под локоть.

Мы зашли в кабинет, и я опустилась на стул, ожидая моральную пытку от преподавателя.

— Что на этот раз случилось? — начала женщина ровным голосом, прислонившись бедром к столу. — Почему ты снова плохо сыграла?

— Не знаю, — я не поднимала глаза на учительницу.

— Тогда кто знает? — она повысила тон и лежавшую на столе ладонь сжала в кулак. — Мира, когда ты начнёшь нормально играть? Ты уже не в первый раз так портишь произведения!

Элеонора Викторовна сделала паузу, чтобы снова разразиться бурей:

— Мы столько с тобой работали над этой пьесой! Нет же, нужно было обязательно напортачить!

Женщина нервно зашагала по классу.

— Я не понимаю, Мира! Что с тобой? Твоя успеваемость понизилась на этом курсе. Я тобой очень недовольна!

Учительница вылетела из кабинета, хлопнув дверью.

Раскинув руки в стороны, я легла на кровать и уставилась в белоснежный потолок. Голова болела от раздумий о конкурсе. Я чувствовала себя разбитой, желание что-либо делать пропало. Хотелось просто свернуться калачиком и скрыться от окружающего мира.

За письменным столом сидела Даша и, бормоча себе под нос что-то непонятное, решала задачи по геометрии. До сих пор удивляюсь тому, что сестра перестала лениться и начала серьёзно заниматься учебой. Это что-то из грани фантастики.

— Может, встанешь и сделаешь хоть что-нибудь? — повернувшись ко мне, Даша развязала волосы и запустила в них пальцы. — А то тебе опять ночью приспичит играть, когда весь дом будет спать.

Даже сейчас она говорила вещи, не свойственные ей.

— Ладно-ладно, встаю, — я медленно поднялась и побрела в комнату с фортепиано. Не очень хотелось играть на нём, ведь я знала, что снова буду делать ошибки в произведениях.

Я села за инструмент и в очень медленном темпе начала пьесу, высоко замахиваясь пальцами и четко отделяя каждый звук. Дойдя до места, которое плохо получалось, я и в этот раз сыграла его неправильно. Сыграла ещё несколько раз, но так и не получилось ровно и правильно. Я гневно постучала кулаками по клавишам и поставила на них локти, взявшись руками за голову. Из-за подряд нажатых клавиш раздался неприятно тянувшийся фальшивый звук.

— Мира, — услышала я снисходительный голос Даши, — пианино не виновато, что ты неправильно играешь.

— Знаю, — я вздохнула и продолжила работу.

Занятие с Элеонорой Викторовной прошло, как ни странно, спокойно. Учительница вела себя так, словно не было тех ошибок в произведении и злости после конкурса. Это казалось немного подозрительным, но всё же я могла выдохнуть с облегчением.

— Мира, — позвала преподавательница, и я повернулась к ней, положив ноты в папку, — у меня есть новость для тебя, — женщина слегка улыбнулась.

— Какая? — улыбнулась я в ответ, надеясь на что-нибудь хорошее.

Элеонора Викторовна немного помолчала, будто подбирая слова.

— У вас с Сашей есть возможность поехать в Москву и принять участие в конкурсе. Ректор полностью оплатит поездку, а за вами останется только показать хорошие результаты.

Я удивлённо вскинула брови, не веря словам. Неужели мы способны отлично выступить на таком престижном конкурсе? Это же немыслимо… Алекс, возможно, достойно выступит, а я уж точно опозорюсь. Сейчас много проблем с произведениями… Но с другой стороны, мне хотелось поехать. Даже не ради конкурса, а ради того, чтобы впервые побывать в столице.

Невероятно, мне ещё никогда так не везло.

— Вы уверены, что я смогу?.. — я растерянно посмотрела на учительницу, а та усмехнулась.

— Конечно, сможешь, — она погладила меня по плечу. — Мы успеем доработать нужные пьесы. К тому же, вы будете играть только ансамбль, а он получается у вас вполне хорошо.

Я мгновенно озарилась, услышав похвалу.

— Так ты хочешь поехать? — женщина взглянула на меня горящими глазами, видимо, ожидая лишь положительный ответ.

— Хочу, — я широко улыбнулась.

Александр

С балкона моей квартиры открывался вид на ночной город, мерцающий светом из окон офисных зданий и огнями автомобильных фар. Выпустив изо рта сигаретный дым, я оперся руками на перила, обведя взглядом улицу. Рядом стояла Вика, одетая в чёрное пальто, скрестив руки на груди. Девушка, не умолкая ни на секунду, рассказывала события, произошедшие с ней за неделю, а я сильно не вникал в их суть, лишь слушая высокие нотки голоса.

Рыжеволосая на мгновение прервала свой монолог и, заглянув в моё лицо, спросила:

— Для тебя очень важен этот конкурс?

— Для меня любой конкурс важен, — я затушил сигарету и, бросив её в урну, повернулся к девушке. Отведя взгляд в сторону, она нахмурилась и раздражённо произнесла:

— И почему же тебе для ансамбля подобрали именно девушку? Теперь ты с ней ещё и в Москву поедешь…

Вздохнув, я закатил глаза и положил ладони на плечи Вики.

— Успокойся, — я слегка улыбнулся. — У тебя не должно быть поводов, чтобы ревновать меня к Мире. Между нами ничего нет, и не будет.

Девушка сжала губы в тонкую линию.

— Я боюсь потерять тебя, — она прикоснулась ладонями к моему лицу. — Столько лет мы вместе… Ты не должен исчезнуть из моей жизни.

— И спустя столько лет ты до сих пор не доверяешь мне? — я вздёрнул бровь.

— Доверяю, — Вика впилась в мои губы, притянув к себе за шею. Прикрыв глаза, я провёл по мягким волосам возлюбленной.

Мирослава

Подготовка к конкурсу всегда волнительна. В последний день перед выступлением я играю самые трудные места в произведениях, думаю, как буду вести себя на сцене, положительно настраиваюсь и надеюсь, что сыграю всё хорошо. Но чаще всего получается наоборот: страх появляется за минуту до выхода на сцену и играешь не так, как представляла.

Последняя репетиция с Алексом перед отъездом прошла у меня дома. Парень уверенно играл свою партию, словно учил её целый год, а не месяц. Всегда удивляло то, как он быстро осваивал репертуар, в отличие от меня. Я же разбирала произведения дольше.

Интересно, Саша хоть когда-нибудь боялся выступать? Не мог же он родиться таким идеальным!

Когда репетиция закончилась, блондин собрал ноты в папку, а я сложила свои листы на фортепиано. Я встала со стула, но Алекс остановил меня, взяв за предплечье.

— Подожди, — мягко произнёс он, а я, как зачарованная, опустилась на стул. По коже прошлись мурашки. Парень не отпускал руку и молчал, пристально посмотрев на меня голубыми глазами с серой крапинкой. Эти глаза будто заглядывали в душу, сковывая её льдом и не желая отпускать. Нельзя забывать, что это ледяные глаза. Безразличные. Холодные. Они никогда не посмотрят на меня с любовью.

— Что? — с недоумением спросила я, выпустив руку.

Саша склонил голову вправо, еле заметно ухмыльнувшись. Я могла бы отвести взгляд в сторону, но стойко держалась и смотрела прямо на парня, из-за которого при каждой встрече учащается пульс. Блондин приблизился к моему лицу, и я не решилась отстраниться. Находясь под каким-то гипнозом, я не шевелилась и ждала. Алекс опустил глаза на мои губы, от чего я залилась краской, и неожиданно прикоснулся к ним своими. Пребывая в замешательстве, я едва услышала, как скрипнула дверь в комнату.