Мелодия одиноких сердец

Глава 12. Несуществующая реальность

Спустя год…

Немного качнуло, и Тася открыла глаза. Она поняла, что провалилась в сон практически сразу после взлёта, хотя думала, что не сможет сомкнуть глаз в самолёте.

— Температура за бортом тринадцать градусов Цельсия, время восемнадцать часов пять минут. Командир корабля и экипаж прощаются с вами. Надеемся ещё раз увидеть вас на борту нашего самолёта. Благодарим вас за выбор нашей авиакомпании. Сейчас будет подан трап. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки, — не переставая улыбаться, разливалось из динамиков.

Тася бросила взгляд в иллюминатор, и внутри всколыхнулись воспоминания, которые девушка запрятала глубоко внутри, уехав в Москву и посвятив каждую минуту своей жизни новой работе. Разработка фонов для видеоигр, создание карт, даже местами моделирование — Тася многому научилась за этот год и была рада, что нашла в себе силы, чтобы бросить всё и уехать.

Она не говорила родителям, что прилетает, потому что не хотела этих встреч со слезами на глазах в аэропорту, решила, что остановится в гостинице, решит все вопросы с работой, а потом поедет в отчий дом, чтобы выпить чай с тортиком.

Тася самой последней вышла из самолёта. Промозглый ветер бил в лицо и пытался пробраться под тонкую ткань плаща. Передёрнув плечами и подняв воротник чуть повыше, Тася поспешила к выдаче багажа, чтобы забрать чемодан. Она научилась не только уверенно ходить на каблуках, но и пробежать смогла бы, если захотела. Вот и сейчас быстро семенила к зданию аэропорта, ёжась от прохлады и думая, что заболеть ей сейчас совсем нельзя.

Войдя в здание, Тася смогла немного расслабиться и распрямила плечи. Аэропорт был совсем небольшим, в отличие от столичных, поэтому найти место выдачи багажа труда не составило. Тася подошла к ленте, по которой отправляли чемоданы, и прислонилась к бетонной колонне спиной. Взгляд упал на собственное отражение в зеркале, висящем на стене напротив.

Большие глаза, которые визуально увеличивала коричневыми тенями, — ими Тася начала пользоваться для придания взгляду выразительности, когда пыталась скрыть свой недосып и слёзы, не дававшие покоя несколько месяцев после того, как уехала в чужой город, — теперь уже не были испуганными. Когда Тася улетала, она выглядела иначе: была разбитой и сломленной, но теперь изменилась. Девушка отлично знала, что по ту сторону всё ещё прячется мечтательница, но над ней довлела реалистка, сумевшая столкнуться с суровой правдой жизни.

Заметив, что блеск для губ впитался, Тася достала его из сумочки и нанесла тонким слоем. Помады она не любила, пыталась пару раз накрасить губы, но постоянно возникали ассоциации с прошлым: Рената с её вишнёвыми губами, любовница Егора с неестественными коричневыми.

Заметив свой чемодан, Тася поспешила забрать его с ленты и потихоньку направилась к стоянке такси. Мысленно она отдыхала от столичной суматохи, но немного раздражало то, что люди выглядят сонными, ведут себя так, словно и дел-то нет. Приятный аромат только что приготовленного кофе и свежей выпечки заставил остановиться на пару секунд, однако, задерживаться не хотелось, поэтому Тася продолжила путь, решив, что непременно поужинает в гостинице.

Снова выйдя на улицу, девушка передёрнулась от холодного ветра. Дождь пока ещё моросил, но суровые тучи, сгустившиеся на небе, предупреждали о том, что скоро начнётся гроза, и лучше всего в это время находиться в защищённом месте. Подойдя к первому таксисту, Тася попросила отвезти её до гостиницы, расположенной недалеко от офиса «Арт-Фест». В город она прилетела по работе и должна была курировать новый проект, проследить, чтобы всё выполнили на высшем уровне и как можно быстрее, а значит, на работе придётся пропадать много времени, и лучше всего было бы остановиться около офиса. Перед вылетом Тасе удалось отыскать гостиницу совсем рядом, и вот сейчас она собиралась поехать туда, но знакомый голос заставил обернуться.

— Таисия! Тася?!

Это был Виталий, руководитель местного офиса «Арт-Фест». Именно он когда-то сказал, что у Таси «талантище и в Москву заберут её по-любому», в тот самый день, когда она пришла подавать своё резюме. Она мысленно просила Бога, чтобы оставил её в родном городе, где она сможет начать налаживать отношения со своим Странником-Егором — теперь уже точно знала, что это было одно лицо — и как же сильно радовалась, когда её всё-таки пригласили перебраться в Москву.

— Виталий Алексеевич, — улыбнулась Тася.

— Мы едем или нет? — таксист уже взял чемодан за ручку и потянул в багажник.

— Не едем! — грозно нахмурился Виталий Алексеевич и забрал чемодан. — Мы немного разминулись в здании аэропорта, Тася. Хорошо, что успел догнать вас. Я встречать приехал, чуть опоздал из-за пробок. Уже и гостиницу вам рядышком нашёл и номер люкс заказал. Пойдёмте к моей машине.

Таксист заскрежетал зубами и что-то пробурчал себе под нос. Тася почувствовала себя неловко из-за сложившейся ситуации и негромко извинилась. Вот только мужчина, кажется, и не услышал её слов, потому что был слишком зол, что «упустил другого клиента», хотя клиентов-то больше на стоянке не было.

Сев в машину, где работала печка, и было тепло, Тася смогла расслабиться. Она пристегнула ремень безопасности и постаралась не вспоминать тот день, когда уехала из дома Егора, но, как назло, именно этот момент и промелькнул перед глазами. Тася вспомнила, как он смотрел на неё и держал за руку, а она была готова растаять, хоть и понятия не имела, что могут принести мужские прикосновения, и какие эмоции переполнят её. И теперь радовалась, что не позволила Сабурову поцеловать себя, что он не сделал этого, иначе было бы гораздо больнее.

— Тась?! — услышала девушка голос Виталия Алексеевича, и поняла, что всё-таки провалилась в воспоминания.

— Да, извините, я устала с дороги.

— Конечно, я понимаю. Я предложил поужинать вместе, если вы, конечно, голодны.

Тася облизнула губы и постаралась выдавить из себя хотя бы подобие улыбки. Она кивнула. Так или иначе, за ужином могла бы узнать, что уже начали разрабатывать ребята, и какие идеи касательно карты нового игрового проекта у них есть.

— Тогда сначала завезём вещи в гостиницу, и вы получите ключи от номера, а потом в кафе?!

Тася кивнула.

Проезжая мимо офиса «Арт-Фест», она почувствовала, что начала задыхаться. В горле всё сковало стальными цепями, даже вдохнуть было сложно. Кусая щёку изнутри, девушка старалась напомнить себе, что оставила Егора Сабурова и Странника в прошлой жизни, теперь всё изменилось. Он сам принял решение за двоих, и глупо вспоминать то, что никогда бы не сложилось, но всё равно сердце щемило от тоски, а воспоминания назойливыми мухами лезли в голову и причиняли боль.

— Да плевать я хотел на твои угрозы, Рената! — холодным тоном ответил Егор, открывая дверцу машины. Он держал телефон плечом и чуть было не выронил его.

Стаса снова посадили: он не пытался начать жизнь примерно мальчика и загремел за решётку после того, как изнасиловал дочку какого-то полицейского. Впрочем, Егору это было только на руку, потому что он мечтал наказать мальчишку за то, что сотворил с Тасей, что разрушил их счастье. Хотя разрушил всё сам Егор, его гордость, будь она трижды проклята.

Сев в машину, мужчина кивнул, дав водителю знак, что можно ехать. Сейчас, удобно расположившись на заднем сиденье, он, наконец, смог взять телефон в руку и нормально начать говорить.

— Ты не понимаешь, Егор! Ни черта! Я лишу тебя всего! Оставлю без копеечки.

— Ты себя слышишь, вообще? По-моему, ты обезумела. Нам больше не о чём говорить. Можешь подавать в какой угодно суд, но запомни, что ты проиграешь, а журналисты поднимут на смех твоего супруга, это я могу гарантировать.

— Бездушная тварь!

— И я тебя обожаю!

Егор отключил телефон и убрал его в карман своего серого драпового пальто. Он откинулся на спинку сиденья, чувствуя пульсирующую боль в ноге. Боли останутся навсегда, врач был откровенным до конца. Останутся, и особенно будут напоминать о себе, когда резко меняется погода. А сегодня она изменилась внезапно: если ещё вчера было всего тринадцать градусов, то сейчас ярко светило солнце, и в пальто было чертовски жарко. Градусов двадцать точно, а то и больше.

Егор задержал взгляд на названии агентства «Арт-Фест», внутри всколыхнулись тёплые воспоминания об их с Тасей последней встрече. В тот день девушка так и не занялась работой над тестовым занятием, потому что до поздней ночи они с Егором гуляли по парку, а потом он катал её по ночному городу. Этот день навсегда запечатлелся в памяти, как самый лучший день в жизни.

На мгновение Егору показалось, что в окне мелькнула его маленькая, его Тася, счастье которого он сам себя лишил, но она должна быть сейчас в столице, уже через пару дней придёт отчёт о её жизни, который каждую субботу высылает детектив, нанятый Егором, чтобы знать, что с его девочкой всё в порядке. Сначала отчёты были ежедневными, но потом, с каждым разом Егор всё сильнее убеждался, что она повзрослела, об этом говорил не тот факт, что Тася получила новый паспорт, нет, просто она стала мудрее, набралась жизненного опыта и изменилась. Это было прекрасно, если опустить, что до онемения хотелось наплевать на запреты, данные самому себе девять месяцев назад, наплевать и рвануть к ней, прийти, подарить цветы и признаться в том, что струсил однажды, но теперь готов искупить свою вину, если только она позволит.

Сразу бы сказал, что он Странник, и всё могло повернуться иначе. Егор не мог простить себе эту трусость.

— Егор Константинович, вы домой или поужинать куда-то заедете? — спросил водитель.

— Домой. Закажу пиццу. Не хочу сегодня никуда выбираться. Завтра отвезёшь меня в парк… Прогулка на свежем воздухе пойдёт только на пользу.

— Хорошо. Тогда за полчасика скиньте сообщение, и я примчусь.

Егор ответил коротким кивком. Приходя в парк, он освежал в памяти воспоминания о своей маленькой девочке, о том, как они бродили тут год назад, как ели мороженое, а потом пробрались на закрытую карусель, словно были подростками и прятались там от охраны.

Как только водитель притормозил у ворот в особняк, где было так пусто и одиноко, но всё ещё оставалась память о ней в виде разложенных на письменном столе книг и аккуратно заправленной постели, Егор вышел. Опираясь на костыль, он поковылял к дому. Ходить много врач запретил, не в ближайшее время, но уже можно было стиснуть зубы и бороться с болью, которая каждый раз пронзала тело, словно куча мелких иголок. Особенно сложно было подниматься по ступенькам, поэтому Егор был вынужден перенести спальню в гостиную и забросить второй этаж. Лишь время от времени, когда на душе было слишком плохо, он вгрызался в землю зубами, стискивал зубы, но ползком поднимался наверх, чтобы войти в комнату, где несколько дней жила Тася, и окунуться с головой в воспоминания.

Вот и в эту секунду под ложечкой сосало, а душа требовала снова зайти в её комнату и провалиться в воспоминания, окунуться в этот омут с головой. И сжав руки в кулаки, собрав всю волю и стиснув челюсти, Егор начал потихоньку подниматься по лестнице, надеясь, что когда-нибудь он преодолеет этот болевой порог и сможет перестать думать о Тасе как о своей…

Уже второй день Тася провела в родном городе, но так и не заехала к родителям: что-то постоянно останавливало. Казалось, словно камень тяжёлым ярмом отягощает и не пускает. Страшно было посмотреть маме в глаза и снова услышать от неё какую-то колкость. Конечно, по телефону они общались, но разговоры были короткими, и у Анфисы Олеговны просто не оставалось времени на то, чтобы вываливать на дочь свой негатив.

Работа над проектом продвигалась быстро, и Тасе стало казаться, что совсем скоро она сможет улететь обратно в Москву. Пусть это был большой город, которого поначалу девушка даже боялась, она желала поскорее вернуться и снова отрешиться от воспоминаний, теперь терзающих душу с новой силой.

Тася уже собиралась уйти в гостиницу, когда услышала, как девчонки-дизайнеры обсуждают свежие сплетни.

— Это сын Сабурова я тебе говорю. Его же как-то отмазали сначала, а теперь вот опять за изнасилование девчонки посадили… Говорят дочка мента какого-то, теперь сумма взятки для освобождения ублюдка станет существенно выше, — шептала одна, а вторая хихикала и вторила ей, что-то о цене за свободу.

Услышав знакомую фамилию, Тася почувствовала, как внутри всё рухнуло. Снова Стас начудил, и это было вполне ожидаемо. Вот только упоминание о нём больше не пугало. Теперь себя можно было защитить с помощью газового баллончика, который носила с собой. Тася с удовольствием бы залила этому ублюдку глаза перцем, если бы посмел приблизиться к ней.

— Тасенька, а вы уже нас покидаете? — послышался голос Виталия Алексеевича за спиной, и пришлось обернуться в его сторону, рисуя на лице улыбку.

— Рабочее время подошло к концу… Решила немного почитать, давно не занималась этим.

— А что, если «почитать» отложим на потом? Я хотел бы предложить вам прогуляться по парку. Погода сегодня прекрасная. А как красиво в парке… Впрочем, вы наверняка это знаете, вы же здесь родились и выросли.

— Прогуляться? Это, конечно, хорошая идея, но…

Тася не хотела идти в парк. Он ассоциировался у неё с прошлым, которое нанесло сильную душевную рану, сильнее, чем физическое насилие. Но Виталий Алексеевич не оставил ей выбора.

— Отлично. Я только заберу пиджак в кабинете.

Тася даже слова против не успела сказать и сомкнула губы, когда начальник скрылся за поворотом. Виталий Алексеевич был видным мужчиной, вот только не интересовал он Тасю. Никто не интересовал девушку, потому что она тосковала по своему Страннику-Егору и мучилась. Если бы он только сказал, почему решил отнять единственный шанс у их отношений, которые даже развиваться не начали. Испугался раскрыть правду? Значит, и не любил. Если любил, как писал ей, то продолжил бы бороться за них, а не струсил.

Вздрогнув от неожиданности, когда появился Виталий Алексеевич, Тася направилась следом за ним к машине. Она уже всерьёз подумывала о том, чтобы пойти учиться на права, вот только в Москве на автомобиле особо не поездить из-за пробок: постоянно приходится толкаться в метро, чтобы не опоздать на работу, а квартиры рядом с офисом настолько дорогие, что на их аренду будет уходить вся зарплата.

В машине Виталий Алексеевич задавал вопросы касательно проекта и пытался выяснить, что там замышляет столичная «верхушка» их бизнеса. Тасе на самом деле не были известны никакие планы, но даже если бы что-то знала, вряд ли стала болтать.

— Меня руководителем проекта прислали только потому, что все остальные сейчас заняты, а так я же просто дизайнер, Виталий Алексеевич. Вы выше меня в должности, вам должно быть известно больше, — пожимала плечами девушка, отвечая на вопросы мужчины.

Время от времени Тасе казалось, что Виталий Алексеевич пытается сблизиться ради того, чтобы получить какую-то информацию из центрального офиса, но его попытки случайно прикоснуться и двусмысленные намёки говорили о другом.

Оказавшись в парке, Тася почувствовала, как всколыхнулись воспоминания внутри, а в горле застряла горечь. Тяжело было взять и отпустить, хоть там, в Москве, казалось, будто бы уже всё позабыто и оставлено за спиной.

— Вы, может, меня под руку возьмёте? Не то чтобы я настаивал, но так больше шансов, что нас посчитают счастливой парой и не станут мешать попрошайки или молодёжь со своими листовками, — предложил Виталий Алексеевич, пододвигаясь ближе.

Тася нахмурилась. Она никогда не слышала о том, что молодёжь не станет раздавать листовки с рекламой счастливым парочкам, или попрошайки решат обходить их стороной, да и под руку идти с Виталием Алексеевичем не была готова. Девушка постаралась сболтнуть что-то несуразное, сделав вид, что не услышала его предложение. Мужчина глупым не был и просто пошёл рядом. Он не давил, но всё равно пытался сблизиться. Тася решила, что раз уж оказалась в парке, не станет погружаться в размышления о планах мужчины, идущего рядом, а насладиться красотой этого места.

Ковёр из пёстрой листвы, которую дворники никогда не успевали сметать, потому что за час её снова собиралось немало, застилал дорожку из тёмно-серого камня. Осеннее солнышко ласкало остатками летнего тепла и освещало землю, плавно опускаясь за горизонт. Птички, которые ещё не успели улететь на юг, сидели на ветвях деревьев и чирикали свои прощальные трели. Воробьи сражались за кусочки хлеба, найденные под опавшими листьями. В воздухе витало что-то особенное — аромат уходящего лета, который невозможно описать словами, только почувствовать.

Подходя ближе к небольшому пруду, на котором в это время года уже не толпились утки, Тася почувствовала, как сердце пробило рваный удар. Она не понимала, с чем это связано, но ощущение было странным. В кончиках пальцев стало покалывать. Показалось, словно кто-то смотрит на неё, даже слова Виталия Алексеевича размывались где-то на задворках сознания, а в ушах звучала приятная мелодия. Тася не знала её, но ей нравилась эта музыка, идущая откуда-то из глубины души. Стойкое ощущение того, что кто-то смотрит в спину, заставило девушку обернуться, и всё сжалось до размеров сдутого воздушного шарика. На скамейке сидел ОН.

Егор.

Константинович.

Сабуров.

Её Странник.

Он не скрывал своего взгляда, смотрел в упор, так как раньше не позволял себе смотреть, а во взгляде мужчины читалось отчаяние. Тася замерла, разглядывая его: чёрные джинсы, рубашка молочного цвета, тёмно-серый пиджак и щетина на лице, которая теперь отросла сильнее, чем когда-либо раньше. Сердце защемило, а от обиды не осталось и следа. Тася вспомнила того Егора, что ухаживал за ней год назад, не бросил в сложную минуту, и она решила подойти поздороваться с ним. Пусть он и струсил, не подойдя к ней в прошлом, Тасе хотелось ещё хотя бы раз услышать голос мужчины.

— Тась, вы о чём задумались? — ворвался в сознание голос Виталия Алексеевича, руша на мелкие осколки тот выдуманный мир, что начал выстраиваться в голове девушки при столкновении взглядом с Егором.

Она обернулась к своему спутнику:

— Извините, ради бога, я просто встретила своего старого знакомого и хотела бы подойти поздороваться с ним… — произнесла Тася взволнованным голосом и обернулась в сторону Егора, но его уже не было на скамейке. Он шёл по тропинке, удалившись на значительное расстояние, всем видом показывая, что общаться с ней не желает.

К уголкам глаз тут же подступили слёзы, и Тасе до чёртиков захотелось закричать ему вслед: «В чём я провинилась?».

Но она проглотила обиду, хороня свои переживания глубоко внутри. Это была глупая затея — соглашаться стать руководителем проекта и возвращаться в родной город, откуда сбежала, чтобы начать жизнь с чистого листа, потому что теперь сломленная девочка, до мозга костей влюблённая в отца своего насильника, снова пыталась вырваться наружу. Тася хотела утонуть в объятиях своего Странника, который отчего-то отказался от неё и женился на другой.

Сердце перевернулось в груди, когда Егор увидел Тасю, идущую рядом с незнакомым ему мужиком. Он такой весь из себя представительный с приподнятым вверх подбородком шёл рядом с ней, гордясь этим, что внутри всё закипело. Обычно такие люди, гордящиеся чужими достижениями, из себя мало что представляют на самом деле, но всё равно внутри зародилась обида: почему его девочка идёт с этим индюком, он ведь и ногтя на её мизинце не стоит?..

Егор стиснул челюсти, стараясь подавить внутри чувства, которые снова пробуждали мальчишку, готового на безрассудные поступки. Он и предположить не мог, что столкнётся с ней, не посмотрел с утра отчёты, иначе знал бы, что она вернулась в город и, возможно, постарался предотвратить эту встречу. Вот только едва стоило увидеть Тасю, как в мгновение переклинило в голове, какой-то выключатель сработал, и хоть Егор обещал себе забыть и не думать о ней, а взгляд оторвать не смог. Как же сильно она изменилась: стала взрослее и красивее (хотя куда уж дальше?!). Локоны цвета молочного шоколада были собраны в хвост, который хотелось распустить, чтобы запустить руку в них, ощущая шелковистость. Косметики на лице девушки стало больше, но перебором не назовёшь: всего было в меру, подчёркивая её достоинства.

Егор не мог оторвать взгляд, жадно рассматривая свою маленькую девочку, которая теперь уже стала взрослее, пусть прошёл всего лишь год.

Он знал, что со стороны это выглядело до безумия неправильно, но смотрел на неё, а она на него.

Она трепетала — это было видно невооружённым глазом, — смотрела на него, кусая губы, дышала неровно, и, видит Бог, что если бы подошла, то Егор послал этого мужика к чёрту и забрал её, похитил, увёз к себе и вымаливал прощения, ползая перед ней на коленях.

Нельзя было оставаться…

Слишком много эмоций одолевало в этот момент, и мужчине следовало обдумать их. Егор поднялся со скамьи, когда Тася повернулась к этому мужику, и пошёл вперёд. Он шёл ровно, стискивая зубы от боли, которая до хруста костей пронзала всё тело. Врачи запретили перенапрягаться, но не мог он хромать, знал же, что Тася бросится следом и постарается выяснить, что случилось. Хотя она наверняка знала, ведь писали в новостях, что бизнесмена избила кучка подростков, которым он посигналил, указывая на то, что до пешеходного перехода всего двадцать метров пройти нужно.

Как сейчас перед глазами тот день пролетел…

Егор собирался на свидание, он пытался придумать слова, которыми смог бы оправдать то, что сразу не раскрылся перед девушкой и не рассказал ей правду. Мужчина заскочил в цветочный и купил розы нежного молочного оттенка. Он надеялся, что Тася не прогонит, даст ему шанс объясниться, ведь на прогулке она намекала, что у него, Егора, много сходств с мужчиной, в которого она влюблена, но судьба посмеялась. Егор торопился, потому что из-за небольшого затора опаздывал в парк к обозначенному времени, а заставлять свою малышку ждать не хотел. Подростки, такие же, как Стас, лет по восемнадцать, шли через дорогу в неположенном месте, хотя до пешеходного перехода оттуда — рукой подать. Такие личности всегда раздражали Егора, но в тот день он разозлился на них, эмоции бушевали внутри, и он нажал на сигнал. Вместо того чтобы извиниться и поторопиться, парни встали напротив машины.

— Ты кому сигналишь, дядя? — спросил один из них, чавкая жвачкой. — Думаешь, есть бабло на такую тачку, то и права есть, чтобы сигналить тут, что ли?

— Да урод он, не видишь? — подхватил второй.

Это была открытая провокация, но Егор знал, что справится с тремя и проучит их хорошенько. Он вышел из машины, поставив её на аварийку:

— Ребят, я бы посоветовал уважительно общаться с незнакомыми людьми. Я в друзья к вам не набивался. Есть правила, которые регулируют движение транспорта и пешеходов. Переход рядом…

Договорить Егор не успел, потому что парни тут же набросились на него. Он лишь ухмыльнулся, решив, что хороший урок им не помешает. Мужчина даже подумать не мог, что эти мелкие упыри воспользуются оружием. Выстрел из травматического пистолета мужчина ощутил болезненным ударом в районе паха, от которого пошатнулся. За первым последовал второй, а затем удар чем-то тяжёлым по голове. Егор упал, чувствуя, как ублюдки пинают его, и не в силах что-то сделать. Он думал о Тасе, видел свою девочку перед глазами, но не мог пошевелиться. Только через два дня Егор пришёл в себя в больнице, и ему сказали, что множественные ушибы заживут, печень и почки немного поболят, но вылечить можно, а вот правая нога…

«Перелом бедренной кости, поэтому ходить, скорее всего, вы больше не сможете», — выдал доктор свой вердикт.

Егору плевать было на это, он не верил, что не сможет стоять, знал, что упорство его не подведёт, и он встанет на ноги, сделает это ради своей малышки, которая будет рядом, поддерживая его, но дальше ждали другие сюрпризы, заставившие отказаться от идеи вмешивать Тасю во всё это.

Стараясь выгнать воспоминания, кружащие в голове как назойливые мухи, пытающиеся отхватить себе кусочек сочного арбуза, Егор сел в машину и поймал на себе удивлённый взгляд водителя.

— А где ваша трость, Егор Константинович?

— В парке… Уронил в озеро, — соврал мужчина, потому что специально спрятал её в траву у скамейки, только бы Тася не увидела.

— Что же вы не позвонили? Я бы пришёл и помог…

Егор прошипел от боли и чуть вытянул ногу вперёд, отодвинув сиденье ближе к заднему. Он не собирался отвечать на вопрос, чтобы не утопать во лжи.

— Поехали, я хочу лечь.

Спорить водитель не стал, а Егор всё никак не мог заставить себя перестать думать о Тасе… Её облик застыл перед глазами и даже не собирался исчезать. Казалось, что она смотрит на него и думает — не броситься ли в его объятия.

«Нельзя, моя маленькая, нельзя… Ты загубишь свой шанс на счастливое будущее рядом со мной», — думал Егор, не замечая ничего сквозь туманную пелену слёз, застилающих глаза.

Хотелось думать, что всё это просто несуществующая реальность — вот проснёшься однажды, и не было этого года, а Тася будет ждать в парке, как тогда, ведь наверняка она ждала, Егор был уверен в этом.