Месть очкарика

Глава 1

Рита

За свои двадцать пять лет я совершила немало безумных поступков. За многие из них я жестоко поплатилась. Но сегодняшний день – даже для меня из ряда вон. Никогда не думала, что паду так низко. Увы, сколько не ломала голову, не искала другого выхода – не находила. Точнее, был еще один вариант. И сначала я хотела прибегнуть к нему…

В моем родном городе есть старый маяк, к которому ведет узкая каменистая тропинка, он стоит в самом конце, на небольшом утесе. Со всех сторон – море, и глубина большая. Именно туда я отправилась на третий день приезда на родину. Отчаявшись. Не зная, что еще придумать.

Никогда не была склонна к самоубийству, но банальное отсутствие денег и крыши над головой – оказалось добрый дядюшка, мамин родной брат, забрал после отъезда родительницы ее имущество себе. Уж не знаю каким способом, ведь я до сих пор тут прописана. Но он продал единственное, что было у меня в этом городе. Оставил фактически на улице… И самое паршивое – не могу его винить в этом. Он наверняка считал, что у меня все в шоколаде. Я и сама так думала какое-то время, а потом еще более длительный промежуток – притворялась.

Вернулась сюда вынужденно, но поняла, что зря. Но вот вопрос – куда еще податься? К матери? Она не желает меня видеть и тоже права… Вся моя жизнь соткана из ошибок и незаживающих ран. И почувствовав, что груз уже нестерпимо тяжел, я отправилась к маяку.

Но судьба решила снова сделать кульбит – когда я почти подошла к краю, кто-то окликнул меня. Обычно здесь нет людей – идеальное место чтобы свести счеты с жизнью. Но женский голос так настойчиво выкрикивает мое имя, что оборачиваюсь и узнаю женщину, хоть и с трудом. Моя бывшая одноклассница, Марина Нежданова. Вот уж точно фамилия со смыслом, ее появление перевернуло все вверх дном.

– Ритка! Тамирова! Че-ерт, и правда ты. Ну надо же, я не ошиблась. А я аж с самого шоссе за тобой иду. Увидела, как с автобуса выходишь, решила поздороваться, еле догнала. Я даже машину бросила, новехонькая, не дай бог поцарапают… Ты что тут делаешь? Ты ж столичная теперь барышня, актрисой стала поди? Роль что ли репетируешь? Потому что я больше ни одной причины по которой тебя, красотка, могло сюда занести, не могу придумать.

– Ты права, в точку. Репетирую, вживаюсь, то есть… – пытаюсь слабо улыбнуться, а самой разреветься хочется. Неужели и правда я когда-то мечтала стать актрисой? Думала, что стану самой красивой и желанной, очень богатой, обожаемой… Мать вбивала мне это с детства…

– Ой, а может в ресторан, а, Ритуль? Посидим, молодость вспомним. Все ж таки одноклассницы, сто лет не виделись. Расскажешь, похвастаешься как жизнь в столице, да каких актеров видала в живую. Мне жуть как интересно.

– Нет, прости. – Отвечаю отказом, и желудок протестующе сжимается от голода.

– Ну вот, ты всегда зазнайкой была! – дует губы Марина.

– Не в том дело, прости. Не могу я сейчас на людях…

– А, роль? Понимаю, так бы и сказала, заюш! Так мы это, ко мне поехали. Посидим в интимной обстановке, посекретничаем…

Я не собиралась рассказывать Неждановой ничего. Но она налила вина, а закуски было немного. Мой организм среагировал хуже не придумаешь – я вывалила все. Сквозь туман алкоголя запомнила лишь один момент. Лицо Маринки, когда я рассказывала, как муж изощренно избивал меня. Розгой, обмотанной в простыню. Больно, но без следов. Без шрамов. Они не на коже, а внутри, глубоко. Мой муж был изобретательным садистом. И как только понял, что я полностью в его власти – раскрылся в полной красе.

Он измывался и физически, и психологически. Сначала я боролась, пыталась бежать. Но из особняка где на каждом окне решетки, а на двери цифровой замок – это сделать нереально. Три года я жила пленницей. Пока однажды мне не повезло. Я сильно простудилась, неделю держалась высокая температура. Муж понял, что не сможет сам сбить ее, а хитрого и верного доктора, как в таких случаях обычно бывает в книгах, у него не оказалось. Вот и пришлось тащить игрушку в больницу. Как только температура спала, я сбежала. Мне уже было абсолютно все равно, что произойдет со мной, умру ли от пневмонии, или попаду под машину… Украла какие-то вещи из больницы – одежду, куртку, обувь и сумку. Забежала в ординаторскую и похватала все что под руку попалось. Переоделась и вышла из больницы – никто даже взгляда не бросил. И сразу на вокзал.

Только тогда поняла, что мне и сбежать то некуда. Пока играла в принцессу, «друзей» было вроде как много. Но оказывается это все было игрушечным. Поклонники, подружки, вечеринки… Все что со мной произошло я заслужила. Но видимо не заслужила избавления. Или кто-то сверху решил, что еще не наигрался со мной?

– Я знаю, как тебе помочь, – пьяным голосом заверяет Нежданова. – Тебе нужны деньги. Приличная сумма, я помогу. Наскребу кой чего, остальное сама заработаешь.

– Где? Кем? Я не актриса, Марин. Могу, наверное, продавщицей в местный супермаркет…

– Нет, ты чего, тебе бежать надо подруга. За границу, подальше. Новую жизнь начнешь, документы выправим. Но это огромная куча бабла. Я помогу, но на все не хватит. Я, знаешь ли, неплохо зарабатываю, но уж больно поиграть люблю…

Слушая сумбурную речь собеседницы, я никак не могла уловить суть, к чему она клонит. Раньше я была слишком гордой, никогда не позволяла другим увидеть свою слабость, свои страхи. Перед друзьями всегда представала «железной леди». Некоторые так и называли. Никогда. Ни слезинки, ни жалобы. И вот сегодня – словно вся шелуха, все мои «одежки» слетели и осталась одна лишь суть. Маленькая испуганная девочка, спрятанная глубоко внутри, вырвалась наружу. Завтра я снова ее запрячу подальше, но сегодня слишком слаба. Наверное, близость смерти вперемешку с алкоголем, сделали меня такой…

– Ты не обязана оправдываться. И тем более одалживать мне…

– Да перестань. Я знаю где ты быстро срубишь много денег, – уверенно заявляет Нежданова.

– Интересно. Точнее, не надо, Марин. Я поняла.

– Что ты поняла?

– Догадалась, что предложить хочешь. Мне только туда не хватало! В проститутки!

– Ну зачем так утрировать? И почему ты подумала про это? Может я тебе фиктивный брак предложу или наркотики перевозить…

– Ты серьезно?

На это я точно не соглашусь, лезть в еще большее дерьмо – надо быть полной идиоткой.

– Нет! Никаких наркотиков, окстись. Я предлагаю тебе эскорт услуги высочайшего класса!

– Ты работаешь в эскорте?

Окидываю взглядом подругу, стараясь скрыть недоумение. Крупной и полной она была всегда. Никогда не получалось бороться с лишним весом, животом и так далее. Но Маринка была боевой и в школе никому спуску не давала. Я ее стороной обходила, она меня… Какое облегчение сознавать что я ее не дразнила. Но она и в эскорте? В это сложно поверить, и я едва проглотила фырканье, рвущееся из горла. Но кажется Марина и так все прочла на моем лице.

– Да работаю, – подтверждает обиженно. – Между прочим, меня хотят гораздо больше нежели таких костлявых пигалиц как ты, – заявляет гордо. – Черт, такие как ты не меняются.

Ну вот, отлично, Тамирова, ты сейчас приобретешь еще одного недруга. Я и правда была такой в школе и после – надменной куклой Барби, считающей других, отличных от своего круга красоток – недостойными. Смеялась над прыщавыми, над полными, над плохо одетыми. Высмеивала плохой вкус и кривые зубы. Ведь я была идеальной! И никому не позволяла сомневаться в этом! Никто даже и заподозрить не мог, что у меня тоже есть комплексы. Все это было своеобразной защитной реакцией… но разве это оправдание? Многим я житья не давала… Как бы они посмеялись узнав, что я сейчас чуть ли не бомжиха, единственный выход которой – работа в эскорте.

– Слушай, Рит, ты плачешься, у тебя безвыходное положение, так может уже пора не маскировать свой снобизм, а тупо выбросить его подальше? – язвительно спрашивает Марина. – Давай, решайся. И я добавлю твою анкету на сайт. Он закрытый, не ссы, только для вип клиентов. Очень большие деньги. И очень крутые мужики. Я поставлю максимально высокую цену. Пять тысяч долларов. Одноразовая встреча. Нет, даже так… Сделаем аукцион… Посмотрим на что наши мужики-випы способны. Заработаешь и вали в свою Америку. Или Европу куда ты там хочешь. Работай нянькой или улицы подметай, или в Маке загибайся. Кто спорит. Или… тебе может понравиться. Если нравится секс с красивыми мужиками, которые перед этим тебя еще и ужином вкусным кормят и на курорты с собой берут…

Голос подруги, мечтательный, низкий, слышен все отдаленнее. Я засыпаю, но прежде успеваю сказать тихое да, и последнее что помню перед тем как отрубиться – одноклассница включает компьютер.

Пробуждение мучительно – желудок сводит от боли – надо было сначала поесть как следует, а потом уже пить… Голова тоже болит. Со стоном поднимаюсь на ноги и оглядываю комнату. Хозяйки нигде не видно, лишь следы нашего кутежа на журнальном столике. Но я хотя бы нашла где переночевать, ведь лучшим вариантом до встречи с Неждановой был вокзал… Но он такой маленький, что наверняка там нельзя найти укромный уголок. Да и наверняка кто-то знакомый бы заметил меня, и я бы не пережила такого позора…. Поэтому и отправилась к маяку. Но почему-то сегодня от одной мысли о том, что совершить пыталась, меня прошибал ледяной пот. Нет, не хочу умирать! Сделаю все что угодно чтобы выплыть. Я много чего от мужа натерпелась, так неужели от чужого мужика за деньги не потерплю? Да запросто! Подумаешь!

Нет, что я несу… не смогу, вдруг это кто-то из знакомых будет… Городок маленький. Нет, надо что-то другое придумать, найти выход…

– Офигеееть подруга! На тебя охрененный ажиотаж, я прямо в шоке. Мы похоже Джек пот срубили, детка-а… – чуть ли не приплясывая заплывает в комнату, с ноутбуком под мышкой, Марина.

– Ты серьезно? Я же не дала согласие? Ты все-таки это сделала? Как? Ведь там надо фото…

– Ой я тебя умоляю, у тебя на фейсбуке полно подходящих фот.

– Ты нашла меня на фейсбуке??

– Да чего тут сложного то? – усмехается Марина. – Ты лучше сядь, я тебе сумму озвучу. Ох, она нереально крутая! Я прям… меня трясет, серьезно. Черт, ты звЯзда, серьезно, всегда была ею и даже сейчас…

– Я не пойду ни на какую сделку, – говорю тихо. – Можешь не озвучивать сумму.

– Что? – зеленеет от злости Нежданова. – Ты охренела, детка? Я за тебя тут жопу рву, а ты… Деньги он УЖЕ заплатил! Понимаешь? Хочешь еще и должна быть? Ты хоть понимаешь, что это пострашнее мужа садиста быть может? Даже думать не хочу, что с тобой сделают!

Марина еще долго пугала меня всякими страшными сценариями развития событий, и я сдалась. Хорошо. Она права – я должна отвечать за свое да. И не имею право подставлять ее, попытавшуюся помочь. Слишком мало в этом мире людей, которые пытаются помочь мне…

– Ты знаешь кто этот человек? Который купил меня? – спрашиваю обреченно.

– Не тебя, а ночь с тобой. Не преувеличивай. Нет, не знаю, там полная анонимность. Но поверь, Квазимодов там отродясь нету. Симпатичные мужики. Даже если лет семьдесят – был у меня как-то старик, но шикарный, ухоженный. А один раз паренек, девственности лишала, это было незабываемо мило! Ему вот такой своеобразный подарочек дядя утроил.

Смотрю с удивлением на Марину. Снова не понимаю, как женщина с такими формами может иметь успех, наверное, чего-то не понимаю в жизни.

– И снова взглядом этим пялишься! – фыркает одноклассница.

– Каким?

– Взглядом тощей воблы, которая не понимает, как пышная дама может быть интересна мужчинам. Вот поверь – может, и еще как! Не всем кости нравятся, как у тебя. Вообще подержаться не за что!

– Марин, прости, я не хотела обидеть… И в мыслях не было…

– В мыслях нет, оно у тебя в подкорке сидит! Ты всегда такой была, самовлюбленной королевой Марго, которая на остальных свысока смотрела. И принимала любовь окружающих как данность.

Не слишком приятные слова Марины еще долго не давали мне покоя. Она настояла, чтобы я приняла горячую ванну, потом уложила в постель в своей спальне.

– Я знаю, что говорю. Слушайся. Тебе надо отдохнуть и расслабиться, – произносит, протягивая мне стакан с водой и несколько таблеток. – Это травы. Валериана, пустырник. Поможет расслабиться и выспаться.

Встав около пяти вечера, я поела – причем меню было своеобразным – геркулес и суп пюре, а потом… Потом Марина заявила, что я должна сделать себе клизму.

– Ты это серьезно?

– Ты жила с садистом, неужели тебя удивляет, что иногда мужчины хотят анального секса? – недоуменно смотрит на меня Нежданова.

– Он не был садистом в этом плане! – восклицаю испуганно.

В этом плане Антон был скорее импотентом. Он почти не трогал меня. Не был жесток в постели. Все проходило быстро, сухо и без эмоций. Но боли он не причинял.

– Я не утверждаю, что это будет, но лучше подготовиться, – бормочет Марина, а я понимаю, что моя решимость снова тает. И тогда мне снова протягивают две таблетки.

– Это тебе точно поможет. Будешь раскрепощенной. Запомни, женщина всегда рулит. Понимаешь? Ты можешь привести своего клиента к тому, что надо тебе. Хитростью, обаянием. Он будет плясать под твою дудку и просить еще музыки.

Вот уж чего мне точно не нужно – это заставлять кого-то плясать. Хочу лишь одного – чтобы эти сутки поскорее закончились. У меня будет на руках приличная сумма. Я даже не спросила Марину какая. Не хочу знать. Так я меньше что ли себя проституткой чувствую.

Черт, мне двадцать пять. Я прошла через адский брак. Пора перестать думать как девочка-Барби из розовой комнаты, наполненной игрушечными замками, фиолетовыми единорогами и бирюзовыми пони. Комнаты, которой у меня никогда не было. Мы с мамой всегда жили бедно. Но откуда-то во мне жило ощущение что я принцесса. Возможно, похищенная злыми волшебниками… Но времена подобных детских фантазий в далеком прошлом. Которое раньше я считала ужасным… а сейчас понимаю, какой же дурой была…

Чтобы делать неприятное дело, надо повторять себе, что оно закончится. Все кончается, время неумолимо.

Но одно дело понимать разумом, что так нужно. А совсем другое – эмоции. Я слишком горда и независима, чтобы соглашаться быть чьим-либо эскортом. И все же согласилась. Упала на самое дно, из-за банального голода. Само возвращение в родной городок, который всю жизнь ненавидела – для меня огромный стресс. Но именно он сейчас для меня – самая безопасная гавань, убежище. Антон ни за что не станет искать меня здесь. Давно не осталось ничего, что бы привязывало меня к этому месту. Мать вышла замуж и уехала за границу, в Болгарию. Отец… про него я ничего не знаю, наверное, вышел из тюрьмы, но, если и встретимся, не узнаем друг друга. Мы никогда не жили вместе, не были близки. Я видела его всего пару раз, когда мне было пять и он мне показался пугающим великаном в наколках…

Отбрасываю мысли о семье – самые неподходящие на данный момент. Лучше думать о завтрашнем дне. У меня появится наличность, я буду свободна. Куплю билет и улечу. Будет нелегко, но я снова стану принадлежать самой себе. И не подпущу к себе больше никогда ни одного сраного урода мужского пола! Муженек отлично объяснил мне какими они бывают подонками. Больше не хочу ничего, связанного со словом на букву М.