Месть русалок

8

Ее первое знакомство с островом пришлось на день совершенно для этого не подходящий.

Сказать, что море было неспокойным, означало существенно покривить против истины. Насколько она могла видеть, а в таком тумане это было совсем недалеко, море вздымалось и падало, образуя огромные волны. Одна за другой пенные громадины подхватывали лодчонку, в которой они сидели, и поднимали ее так высоко, что каждый раз, когда они падали вместе с волной вниз, у Кайлы захватывало дух и замирало сердце. Но она не показывала вида, чтобы никто не понял, как плохо она себя чувствовала.

Что же касается Роланда и его людей, то им, кажется, все было нипочем. Живя на острове, они так часто пересекали на лодке море в любую погоду, что чувствовали себя на этих качелях совершенно спокойно.

Кайла не была готова к тому, что они окажутся на острове, хотя теперь, находясь в бушующем море, вспомнила, как кто-то, кажется, говорил ей о том, что лорд Лорей построил себе замок на острове. Однако в результате всех последующих событий эти сведения оказались похоронены глубоко в ее памяти. И тот факт, что Лорей был главным островом из трех островов, образующих это графство, как-то совершенно вылетел у нее из головы.

Порывы ветра ударяли ей в спину, совершенно растрепав волосы. Кайла плотнее завернулась в плащ, стараясь одной рукой удержать его рвущиеся из рук полы. С мрачной решимостью вцепившись в борт лодки, она тщетно вглядывалась поверх белых гребешков, сдуваемых ветром, не появится ли в тумане что-нибудь, похожее на скалу или замок, что означало бы конец этой безумной пытке.

Они выехали из Лондона на рассвете. Утром ее разбудил резкий стук в дверь, возвестивший появление Роланда. Хмуро взглянув на нее, муж приказал собираться в дорогу.

Возможно, его плохое настроение объяснялось тем, что он провел бессонную ночь в соседней комнате. Возможно, причина была в чем-то еще, о чем Кайле не хотелось сейчас даже думать. Она и так была растерянна и смущена, а она очень не любила чувствовать себя подобным образом.

Что и говорить, конечно, ее муж – очень красивый мужчина. Она всегда так думала. И, конечно же, когда он целовал ее, она отвечала на его поцелуи. Это было так восхитительно и странно, и это пробуждало в ней какие-то незнакомые, опасные ощущения. Ее влекло куда-то, куда – она и сама не знала.

Так что следовало признать: она готова была ответить ему. Она ничего не могла с этим поделать, точно так же, как не могла не испытывать страха и отвращения к самой себе в те минуты, когда он целовал ее.

Но ведь он Цербер, ищейка короля, как же она может целоваться с ним? Да еще испытывать от этого удовольствие? И как она сможет заниматься с ним любовью?

Но она его жена! Значит, она не сможет этого избежать!

Кайла осознавала, что какая-то часть ее находится в смятении из-за того, что ей придется иметь дело с этим человеком, с убийцей. Их брак был всего лишь ловким трюком, обманом, глупым розыгрышем, в котором они теперь вынуждены участвовать.

Но была у нее и другая часть, телесная, признавать которую Кайле было особенно трудно, и этой ее части было совершенно неважно, убийца он или нет. И как бы ни была позорна и ужасна эта правда, Кайла была вынуждена признать: она хочет оказаться в его объятиях, хочет, чтобы он целовал ее, хочет принадлежать ему. Она не подозревала о таких желаниях до тех пор, пока он не поцеловал ее. Она страстно желала его прикосновений и поцелуев, она мечтала прижаться к его сильному телу и закончить то восхитительное эротическое путешествие, которое он начал прошлой ночью в Лондоне…

От подобных опасных мыслей у Кайлы разболелась голова, и она вновь стала смотреть на море, на вздымающиеся темно-серые волны, на равномерные дружные взмахи веслами: вверх-вниз, вверх-вниз…

Роланд сидел рядом с ней, сдержанный, незнакомый. Так же, как два дня назад, когда они только подъезжали к Лондону. Не грубый и не холодный, просто вежливый. Отстраненный. Он напоминал хозяина дома, которому приходится иметь дело с неприятным, не умеющим вести себя гостем, которому тем не менее необходимо оказывать гостеприимство.

Несколько ее особенно непослушных прядей постоянно выбивались из-под капюшона и хлестали Роланда по лицу. Как только она ни пыталась их убрать, ничего не получалось. Он отводил их в сторону, не произнося ни слова, даже не глядя на нее. Казалось, ничто, даже это довольно опасное плавание не могло вывести его из равновесия.

Сначала она никак не могла поверить тому, что они и в самом деле собираются пускаться в путь через бушующий океан, особенно когда Роланд показал ей на длинную лодку. Она решила, что это просто не совсем удачная шутка.

Но нет! Они действительно собрались плыть на этом утлом суденышке, и при этом все оставались совершенно спокойными. Почти все люди Роланда разместились на четырех таких же длинных лодках. Осталась лишь небольшая группа с лошадьми. Они должны были дождаться судна, которое Роланд отправит за ними, чтобы перевезти лошадей. Кайла подумала, что лошадям по везло больше.

В лодку ее со всеми почестями усадили огромные воины Роланда. Они почтительно называли ее графиней и обращались так, словно она была сделана из тонкого стекла. Первый раз свой новый титул она услышала из уст служанки, которая помогала ей одеться в то утро в Лондоне. Сначала Кайла пропустила это обращение мимо ушей, даже не сообразив, что оно может относиться к ней. Но постепенно она начала привыкать. Дункан, капитан Роланда, обращался к ней только так и не иначе. А за ним и все остальные.

Внезапно толщу свинцово-серых облаков пронзил солнечный луч. По странной прихоти судьбы или просто случайно как раз в этот момент сквозь туман проступили очертания берега. Туман рассеялся, и над островом появились две бледные радуги. Это был Лорей.

Раздались радостные приветственные крики, и Кайла вдруг испытала странное желание присоединиться к ним.

Остров возник перед ней как символ надежды, как обещание новой жизни, хотя пока еще неясно, какой именно. Словно зачарованная, Кайла смотрела на острые скалы, на долину, расстилающуюся зеленым бархатом, на лес, обступающий ее с двух сторон. И над всем этим великолепием в отдалении на высоком холме возвышался замок. Солнце, рассеивая остатки тумана, освещало остров, и в чистом воздухе четко проступали все детали ландшафта. Кайле даже показалось, что она смогла разглядеть людей на берегу, вдающемся косой в море.

Приглядевшись, Кайла поняла, что это и в самом деле были люди, и их становилось все больше. Они бежали к берегу, махали руками и кричали, а некоторые даже подпрыгивали от возбуждения.

Воины вокруг нее также оживились и даже, как показалось Кайле, принялись гораздо энергичнее грести. И хотя это было совсем нелегко, так как они двигались против ветра, все они радостно улыбались и смеялись, как мальчишки.

Даже дурное настроение Роланда, казалось, исчезло без следа. Солнце коснулось сверкающим поцелуем его золотых волос, заставив светиться таинственным, загадочным светом бирюзу его глаз. Он, как и все вокруг, улыбался, перекидывался шутками со своими людьми, и каждое движение его было наполнено радостью и энергией.

Было просто невозможно не заразиться этим всеобщим энтузиазмом.

Когда они подплыли ближе, то смогли услышать радостные голоса встречающих. Приветственные возгласы и имена летали над водой, смеющиеся дети сновали между взрослыми. Одним словом, на берегу царила радостная суматоха. Несколько мужчин стояли в стороне от всех, в том месте, где скалистый берег вдавался внутрь острова наподобие небольшой бухты, и спокойно поглядывали на подплывающие лодки. Лодки развернулись и направились к этим скалам. Когда они уже вошли в бухточку, Кайла заметила, что в скалу вделана тяжелая железная лестница.

Лодка закачалась, когда несколько человек поднялись и бросили на берег веревки. Стоящие на берегу мужчины подхватили их и принялись подтягивать лодку к берегу, а затем обмотали концы вокруг специальных железных кольев. Лодка при этом сильно качалась, вода билась о дно и борта, и брызги намочили Кайле край плаща.

Пока несколько человек этим занимались, остальные стояли сзади, поглядывая на прибывших и, очевидно, ожидая, когда те начнут выбираться из лодки, карабкаясь по этой железной лестнице вверх. Кайла сидела ближе к корме и раздумывала о том, как она сможет забраться наверх в своих юбках. Но тут подошел Роланд, помог ей подняться и подтолкнул вперед, объяснив, что она должна будет подняться первой. Он последует за ней.

– Просто не смотри вниз и не останавливайся, – вот и все, что он ей сказал, подсадив сзади, чтобы она смогла залезть на первую ступеньку.

Кайла закрыла глаза, борясь с неожиданно подкатившей тошнотой. Одной рукой она вцепилась в холодный мокрый металл, другой старалась подобрать свои намокшие юбки. Сзади нее в лодке стояли остальные, переговариваясь с теми, кто ждал их наверху.

Она сделала один шаг, затем другой, затем перехватила рукой следующую скобу… Лестница была совсем недлинной, но ей она показалась бесконечной. Шаг, перехват, остановка, шаг, перехват, остановка… Плеск воды внизу вызывал у нее дрожь, эхо этих звуков, отражаясь от скал, раздавалось повсюду, казалось, вода окружает ее со всех сторон.

Когда ее голова показалась наверху, ее подхватили сильные руки, и через мгновение она уже стояла на твердой земле. Поблагодарив своих помощников, Кайла отряхнула юбку и плащ, поправила волосы, внезапно робея под пристальными, любопытными взглядами. И даже когда Роланд, быстро поднявшись следом за ней, подошел и встал рядом, ей не стало уютнее.

Она понимала, что выглядит грязной и растрепанной. Она чувствовала соль на губах; длинные влажные космы, выбившись из прически, так и норовили облепить ей лицо. Подол платья намок от соленой воды и был покрыт пятнами и полосами светло-коричневой ржавчины, оставленными железными скобами, по которым она только что поднималась.

Со всех сторон ее окружали незнакомые лица, оценивающие, осуждающие, что-то решающие про себя. Кайла молча переводила взгляд с этих лиц на небо, на землю, на мужа, не зная, куда смотреть, как себя вести.

– Смотрите все! – прерывая мучительное молчание, обратился Роланд к окружившим их людям. Он по-хозяйски притянул Кайлу к себе, обхватив ее за талию. – Вот леди Кайла Стрэтмор, графиня Лорей.

Кто-то из женщин громко охнул, остальные заволновались, что-то зашептали, прикрывая рот ладошкой. Мужчины были, казалось, менее изумлены, лишь обменялись взглядами, ребятишки – те и вовсе ничего не поняли, просто спрятались за материнскими юбками, уловив некоторое напряжение в толпе.

Высокий, крупный мужчина, одетый в коричневую монашескую рясу, не спеша проложил себе локтями путь через толпу. Его лицо, казалось, сияло восторгом. Он подошел к Кайле, обнял ее за плечи и поцеловал в щеку.

– Добро пожаловать, сестра! – сказал он, и эти приветливые слова сразу дали толчок остальным встречающим. Они начали улыбаться, кланяться, приседать, некоторые – пожимать ей руку.

Как раз в этот момент на скалу высадились воины из других лодок. Берег заполнили прибывшие, к ним сразу же бросились их близкие и друзья, и вокруг поднялись невообразимый шум и суета.

Монах, поцеловавший Кайлу, тем временем подошел к Роланду, они обнялись и принялись хлопать друг друга по спинам, как обычно делают мужчины, стараясь скрыть свои чувства друг к другу. Кайла обратила внимание, что они похожи, правда, не слишком сильно, но что-то было общее в линии подбородка, в форме носа. Вот только волосы у Роланда были светлые, как мед, а у монаха – темно-каштановые с рыжим отливом. И хотя Роланда никак нельзя было назвать маленьким – он возвышался почти над всеми своими воинами, – рядом с этим монахом он казался невысоким и хилым. Рыжеволосый монах был настоящим гигантом, правда, очень кротким на вид.

– Кайла, познакомься, – сказал Роланд, – это мой брат Харрик.

Она наклонила голову и присела перед ним в самом глубоком реверансе, который только могла сейчас сделать на своих дрожащих от усталости ногах.

– О нет, нет, что вы! – сказал Харрик, подхватив ее своими огромными сильными руками. – Я, видите ли, всего лишь наполовину брат графа.

Роланд обнял Кайлу за талию и вместе с ней зашагал по направлению к замку, предоставив остальным следовать за ними, если они того хотят.

– А где Элисия?

– С Марлой в Лоремаре. Мы ждали тебя еще в прошлом месяце. Она всех нас замучила. Все спрашивала, где ты можешь быть, и убеждала отправиться на поиски.

Харрик шел медленно, сдерживая шаг, чтобы не опережать их.

– Нам пришлось задержаться, – сказал Роланд, на мгновение крепче прижимая к себе Кайлу.

Харрик кивнул:

– Да, конечно. Примите мои поздравления.

Роланд засмеялся:

– Нас задержало совсем не это.

И он рассказал всю их историю от начала и до конца. Харрик слушал его, не прерывая, и лишь один раз бросил умный, проницательный взгляд на Кайлу, когда Роланд рассказывал об их свадебных клятвах.

Воздух был довольно свеж, но совсем не такой холодный, как в море. Кайла слышала пение птиц, видела небольшие, похожие на звезды белые, желтые и розовые цветы вдоль каменистой тропинки, по которой они шли. Густая зелень кустарников и старых деревьев наполняла воздух влажным терпким запахом, добавляя таинственности в общую мистическую атмосферу.

Кайла шла и думала о том, кто такая Элисия.

Харрик тем временем рассказывал Роланду о том, что произошло здесь на острове за время его отсутствия:

– … А Мэдок принялся жаловаться на то, что он называет отсутствием хороших манер у некоторых наших пажей, которые могли или, напротив, не могли ничего сделать с угрем, которого он обнаружил у себя в постели в прошлый понедельник…

Роланд засмеялся:

– Держу пари, сам он его туда и положил.

– Я бы не удивился, – согласился Харрик с серьезным видом. – Или, возможно, это была Сина.

– Ну да, придумала новый способ изводить его, – усмехнулся Роланд.

– О да, в этом ей нет равных. Боюсь, не слишком ли мы грубо ведем себя по отношению к твоей невесте. – Харрик обернулся к Кайле. – Вы очень скоро встретитесь и с Мэдоком, и с Синой, моя дорогая. Они не покидали Лоремар все эти дни. Они объясняют это тем, что слишком стары, но правда заключается в том, что замок просто разрушится без них.

Поскольку Кайла просто не знала, что ей сказать в ответ на столь туманные заявления, она просто кивнула, переняв у Харрика непринужденную манеру общаться. Несмотря на остроту и новизну ощущений, Кайла чувствовала себя на удивление спокойно, и даже рука Роланда, по-хозяйски лежащая у нее на талии, давала ей удивительное ощущение тепла и уюта.

Неожиданно среди густой листвы что-то блеснуло, словно отражение света на мокрой поверхности, появилось на мгновение, потом исчезло, потом появилось вновь. Только теперь Кайла поняла, что это блестит на свету глаз оленихи, застывшей так неподвижно, что ее тело почти полностью слилось со стволами и ветвями деревьев. Не замедляя шага, Кайла продолжала следить за ней. Олениха, все так же невозмутимо стоящая под защитой леса, тоже не отрывала от нее взгляда. Когда они подошли ближе, олениха наклонила шею, сорвала что-то и вновь подняла голову, жуя и спокойно наблюдая за тремя приближающимися людьми, не проявляя ни малейших признаков страха.

С близкого расстояния Кайла рассмотрела, что животное довольно крупное и очень грациозное, с белыми пятнышками на рыжеватой спине, само олицетворение красоты и покоя, совершенное творение природы. Олениха проводила их спокойным взглядом влажных черных глаз, а затем вернулась к своему прерванному появлением людей занятию.

– Мы здесь почти совсем не пользуемся лошадьми, – охотно сообщил ей Харрик. – Расстояние небольшое, а дорога так прекрасна, что до причала мы ходим пешком. Надеюсь, вы не возражаете.

– Совсем нет, – кивнула ему Кайла.

И действительно, после утомительных часов, проведенных в лодке среди вздымающихся волн, было так приятно идти по твердой земле и вдыхать чистый воздух с запахами свежей зелени и нагретой хвои. Кайла чувствовала, как кровь вновь бежит по жилам в затекших от долгого сидения ногах. Над ее головой изогнутые ветви деревьев образовывали шатер, стройные верхушки елей и пихт вонзались высоко в небо, отдельными рощицами встречались березы, ясени и дубы, а также самые разные кустарники, многие из которых цвели по весне белыми и розовыми цветками, а некоторые были покрыты крупными цветками цвета лаванды. Название большинства из них Кайла не знала и оттого еще больше чувствовала себя так, словно попала не на реальный остров, а в какое-то сказочное место, рожденное ее воображением, где гуляют непуганые олени, где лес наполнен птичьими трелями и чудесными цветами и где. из-под арки, образованной кронами дубов, перед путником возникает вдали сказочный замок Лоремар.

Должно быть, замок был выстроен из золотисто-розового камня, который составлял основу скал здесь, на острове. Оттого он и казался, с одной стороны, сказочным, а с другой – совершенно сродни самому острову. У замка было много высоких башенок, зубчатые края которых, усеянные бойницами, придавали ему все тот же сказочный, причудливый вид, который еще усиливался благодаря высоким, узким стрельчатым окнам, некоторые были даже с цветными витражами. Рва с водой не было, а лишь тяжелые ворота, причем довольно новые, насколько она могла судить.

Сейчас ворота были распахнуты, и из них высыпало множество людей. Кайлу заинтересовало, сколько же всего народу живет на этом острове. Она решила, что никогда не видела столько людей сразу. Здесь были в основном воины, одетые в довольно однообразную военную форму, и слуги из замка, среди них – большинство женщины. Все они радостно приветствовали своего лорда, причем большинство не обращали на Кайлу никакого внимания.

Интересно, сколько слуг и крепостных по всей Англии будут так радоваться возвращению своего господина, подумала Кайла. Харрик словно прочел ее мысли.

– Ваш муж весьма любим здесь, леди Кайла, – сказал он, глядя на то, как Роланд смешался с толпой, высыпавшей ему навстречу.

Кайла едва могла разобрать, что он ей говорит, так как вокруг стоял невообразимый шум из радостных приветственных криков, смеха и возбужденных восклицаний.

– Его очень давно не было дома, – продолжал Харрик. – Прошло больше года, с тех пор как он уехал. Мы начали беспокоиться, отпустит ли Генри его к нам снова.

– Целый год? – удивилась Кайла. – Так долго?

Харрик задумчиво разглядывал суетящихся вокруг Роланда людей.

– Он – фаворит короля.

Это ей было хорошо известно. Отвечая на приветствия, Роланд все время поглядывал в ее сторону, словно ему не терпелось к ней вернуться. Какой-то старик, разговаривающий с Роландом, видимо, сделал ему замечание за то, что он невнимательно слушает.

– Крепостные его любят, – заметила Кайла с удивлением, как нечто из ряда вон выходящее.

– На Лорее нет крепостных, – отвечал Харрик. – Здесь все свободные люди. – И он улыбнулся, увидев ее откровенное изумление. – Роланд дал им всем свободу, когда стал графом несколько лет назад.

– Кайла, – окликнул ее Роланд, подзывая к себе. Он никак не мог выбраться из окружившей его толпы. – Подойди сюда, я хочу тебя кое с кем познакомить.

Харрик подвел ее к Роланду, проложив путь через толпу людей, с интересом разглядывающих незнакомку. Кайла слышала перешептывания за спиной, видела быстрые любопытные взгляды. Роланд стоял возле центральных ворот, у входа во двор замка, уже миновав толстую защитную стену. Возле него стояла высокая статная женщина лет сорока со светло-голубыми глазами и каштановыми волосами, в которых сверкали серебряные нити. Женщина внимательно разглядывала Кайлу, при этом ее рука лежала на плече маленькой девочки лет шести, как бы защищая ее. Девочка стояла, вцепившись в юбку женщины, и дрожала от возбуждения, глядя на Кайлу широко раскрытыми, странно неподвижными глазами. Гул за спиной мгновенно стих.

– Леди Кайла, – сказал Роланд, – познакомьтесь, это Элисия.

Кайла присела в реверансе перед женщиной.

– Нет, – сказала женщина с едва заметным удивлением. – Я Майра. Вот Элисия. – И она кивнула на девочку.

Прежде чем Кайла успела что-то ответить, девочка выпустила юбку женщины и молча протянула обе руки к Кайле. Та опустилась перед малышкой на колени, чтобы быть с ней на одном уровне, и в толпе раздался дружный вздох, все подались вперед, стараясь ничего не упустить. Кайла взяла девочку за руки, и та подошла к ней ближе, глядя на нее ясными, но совершенно пустыми глазами. Девочка проворно провела пальцами по рукам Кайлы к ее плечам, затем по лицу.

Прикосновения были такими легким, словно по ее лицу, едва касаясь крылышками, порхала бабочка. Пальчики девочки скользнули по подбородку Кайлы, по ее губам, щекам, носу, векам и лбу. Кайла почти застыла, только закрыла глаза, когда девочка добралась до них, и снова открыла, почувствовав, что пальчики замерли на ее щеках.

– Мы ждали тебя, – сказала Элисия грустно. – Почему ты так долго к нам не приходила?

Глаза ее казались такими темными, что сначала Кайла приняла их за черные или карие. Но теперь она разглядела, что глаза у девочки темно-синие, опушенные темно-каштановыми ресницами, так хорошо подходящими к ее светло-каштановым волосам с медовым оттенком. Очень знакомым Кайле волосам.

– Ну, – растерялась Кайла, – у меня были дела.

– А теперь они все сделаны? – продолжала спрашивать девочка.

– В основном да. – Кайла сама удивилась своему ответу.

– Хорошо. Я рада. Значит, ты останешься с нами. – Элисия отняла руки от лица Кайлы и, шагнув чуть ближе, обняла ее за шею. – Тебе здесь понравится.

Кайла прижала девочку к себе, ощущая хрупкость ее тоненького тела. Элисия поцеловала ее в щеку.

– Становится холодно, – сказала Майра. – Пора возвращаться домой, малышка.

Элисия молча разжала руки, повернулась и подошла к Майре. Та снова взяла ее за руку и повела в дом. А Кайла так и осталась одна, стоя на коленях и глядя вслед уходящей девочке.

Роланд подхватил ее под руку, помог встать.

– Ревнуешь? – шепнул он, бросив на нее лукавый взгляд.

Кайла поняла, что он догадался о ее мыслях там, на дороге, когда упомянул в разговоре с Харриком имя Элисии.

– Она прелестна, – сказала Кайла.

– Ну и ну! Как вам это нравится! – раздался сзади ворчливый голос старика, с которым Роланд разговаривал несколько минут назад. Он с осуждением качал головой. – Хозяин поместья не обращает никакого внимания на тех, кто вырастил его из хилого маленького сосунка, кто воспитывал и обучал все эти годы. Он даже не хочет потрудиться представить им свою невесту, что…

– Замолчи, старый болван, – прервал его женский голос, такой же старческий и скрипучий. – Любой бы увидел на твоем месте, что именно это он и собирается сейчас сделать.

Маленькая худая женщина с гривой серебристых седых волос оттолкнула локтем старика с дороги и кивнула, улыбаясь Кайле.

– Моя дорогая, познакомься, это Сина, – голос у Роланда был довольно сух. – И, конечно, ее муж, Мэдок, который и в самом деле растил меня от хилого детства до довольно бесславной зрелости.

– Ну, ну! Для нас ты достаточно славный, можешь не сомневаться.

– Ужасным парнем он был, доложу я вам! – Мэдок встал рядом с женой, бесцеремонно разглядывая Кайлу. Несмотря на столь резкие слова, девушка увидела в его довольных глазах лукавые искорки. – Он пытался убить меня не менее дюжины раз, миледи. Своей рукой. Можете себе представить?

Кайла кивнула с серьезным видом:

– Могу себе представить, сколько хлопот он вам причинял!

Мэдок сощурился и внимательно оглядел Кайлу сверху донизу. Он с Синой могли бы быть близнецами, так они были похожи: оба маленькие, ясноглазые, с совершенно седыми всклокоченными волосами.

– Она нам подойдет! – объявил Мэдок после своего тщательного осмотра, обращаясь в основном к толпе.

– Спасибо тебе большое, – холодно заметил Роланд. – Я без тебя ни за что бы не разобрался.

Сина только молча подмигнула Кайле, и затем они с мужем направились к центральному входу в замок.

Роланд сказал, обращаясь к собравшимся, что он очень рад оказаться снова дома, но в настоящий момент просто умирает от голода. На что получил поспешные заверения от женщин, чтобы он не беспокоился, они приготовят еду в течение нескольких минут.

Отношение толпы к Кайле было таким же, как и со стороны людей на берегу, разве что чуть более сдержанное. Вежливо приветствуя ее следом за Мэдоком и Синой, люди тем не менее не могли сдержать любопытства. А когда Роланд взял ее под руку и повел к входу в замок, все эти люди двинулись следом за ними, образуя что-то вроде почетного эскорта. К ним присоединились и вернувшиеся с Роландом воины, которых радостно встречали их женщины.

То, что затем последовало, можно было бы без преувеличения назвать настоящим пиром. В огромном зале, напоминающем круглую пещеру, с тремя гигантскими каминами и рядами столов и скамей, на которые расселись все те, кого Кайла видела у стен замка и на берегу, все уже было готово для принятия пищи. Всюду сновали слуги, разнося по столам все новые и новые блюда.

Главный стол был расположен близ большого камина, в котором горел яркий веселый огонь. Элисия была уже тут. Она тихо сидела за столом одна, пока Майра помогала разносить еду.

– Она родилась слепой, – сказал Роланд, направляясь вместе с Кайлой к столу. – После смерти ее матери Марла взяла на себя заботу о ней.

– Она… особенная, – сказала Кайла, пытаясь найти подходящее слово.

Элисия сидела прямо перед ней, спиной к огню, терпеливо ожидая, когда все соберутся. Невидящий, пустой взгляд девочки был обращен в пространство перед ней.

Кайле показалось, что она нашла нужное слово:

– Она мудрая.

«Это твоя дочь?» – хотелось ей спросить, но она промолчала.

Между Роландом и Элисией было какое-то особенное сходство. И не только в цвете волос или прямой линии бровей. Это сходство особенно проявлялось в манере держаться, что, конечно, поражало, так как ребенок не мог видеть и не мог что-то перенять. Расправленные плечи, наклон головы чуть вбок, немного озорное выражение лица. И эта странная, немного кривая улыбка, с которой она обратилась к Роланду, едва они только подошли:

– Дядя, а ты подрос за то время, что тебя здесь не было?

«Вот как, дядя?» – подумала Кайла, но тут же удивилась, каким образом девочка узнала, что к ней подошел именно Роланд.

– Нет, – печально ответил Роланд. – Боюсь, мне никогда не дорасти до дяди Харрика.

– Не надо отчаиваться, – сказала Элисия, но в голосе ее не было уверенности.

– Просто ты должна будешь вырасти немного за меня. Все не так уж плохо, не так ли?

Роланд усадил Кайлу рядом с девочкой, а затем потянулся и дернул один из янтарных локонов Элисии.

– А я и так уже выросла, – сказала девочка гордо. – Почти на целую ладонь, с тех пор как ты уехал.

– Я это заметил. Скоро ты перерастешь всех нас и даже дядю Харрика. – Роланд занял место рядом с Кайлой. – Но на самом деле все зависит от того, чью ладонь ты имеешь в виду.

Элисия весело засмеялась, а затем повернулась к Кайле, обратив в ее сторону свои удивительные темно-синие, словно полуночное небо, глаза.

– А ты любишь оленину?

– Оленину? – В памяти Кайлы тотчас же возник образ оленихи, которую они видели по дороге сюда, такой ручной и одновременно дикой, образ мудрой девственной природы…

– Нет, на самом деле не люблю.

– Это хорошо. – Элисия широко и радостно улыбнулась, захлопав в ладоши.

Роланд наклонился к Кайле и объяснил:

– Дело в том, что мы здесь не едим оленину. – В его голосе прозвучало явное сожаление.

– О! – У Кайлы вновь возникло ощущение какой-то недосказанности, нереальности, словно все, что происходило здесь, вся жизнь на этом похожем на сказку острове течет по своим собственным законам и правилам, которые она никак не могла постичь.

– А ты любишь рыбу? – снова спросила Элисия.

– Ну… – Кайла никак не могла решить, что же ей ответить.

– Мы едим рыбу, – сказала Элисия. Теперь сожаление звучало уже в ее голосе.

– И кур, – добавил Роланд твердо.

– Да, – согласилась девочка еще более грустно.

– Держитесь подальше от кур, я тебя прошу.

– Мы держимся, – вздохнула Элисия.

– Мы привезли пару диких оленей несколько лет назад в надежде, что у них появится потомство здесь, на острове. – Роланд подхватил свежую булочку с деревянного блюда, стоящего перед ним, и положил на тарелку Кайлы. – Но дети приручили их, они даже дали им имена.

– И теперь здесь живут дети их детей! – гордо воскликнула Элисия. – Здесь есть Кэтрин и Франсина, и Джаспер, и Сэмми, и Ханна, и…

– Благодарю, Элисия, – прервал ее Роланд. – Но почему бы тебе немного не поесть?

– Я видела самку оленя, – сказала Кайла девочке. – Я видела ее возле тропинки, когда мы шли от причала.

– Правда? – серьезно переспросила Девочка. – И как она выглядела?

Роланд улыбнулся над своей тарелкой. Но Кайла не стала обращать на него внимания. Она подумала немного, вспоминая.

– Она была красновато-коричневого цвета, мне кажется, с очень красивым носом и большими глазами.

– Большая или маленькая?

– Средняя, я думаю.

– А пятнышки у нее были?

– Да, были. Маленькие белые пятнышки на спине.

Элисия взяла ее за руку:

– Ты видела Элинор.

Это прозвучало так серьезно, даже значительно, что невольно привлекло внимание сидящих за столом. Даже Роланд вдруг перестал жевать, прислушиваясь к этому разговору.

Перед внутренним взором Кайлы опять возникла олениха, на этот раз совсем как живая. Кайла мысленно назвала ее именем Элинор и вдруг снова ощутила величественный покой, который излучало это животное.

– Элинор, – повторила Кайла, удивляясь тому, как охотно она приняла этот странный обычай.

– Это моя любимица, – заключила разговор Элисия и снова вернулась к еде.

Слуги приносили все новые и новые блюда: жареную рыбу, вареные яйца, хлеб и масло, сыр, овощи, горох. Везде стояли маленькие тарелочки с солью, что в Роузмиде почиталось за роскошь. Но, конечно, в Роузмиде не плескался соленый океан у ворот замка.

Шум в зале хотя и не был оглушающим, но все же достаточно громким, чтобы можно было разговаривать, не повышая голоса. Кайла оглядывала ряды людей за столами. Все это были люди Роланда, их семьи, замковые слуги. И все они время от времени бросали в ее сторону любопытные взгляды украдкой, а после обменивались друг с другом впечатлениями и догадками по поводу новенькой, чужой леди рядом с их господином.

По мере того как блюда пустели, более свободно лилось вино, а с ним и множество захватывающих рассказов о том, что происходило с путешественниками за время их долгого отсутствия.

Целый год! Кайла подумала о том, как это тяжело – не быть дома так долго, а затем с болью в сердце вспомнила, что сама не была в Роузмиде, ее родном доме, чуть больше половины этого срока. Роланд сказал, что здесь она будет в безопасности. Логика подсказывала ей, что, скорее всего, это правда, во всяком случае, какое-то время. Но хотя это место чем-то притягивало ее, привлекало своими тайнами и волшебством, она не могла бы забыть Роузмид и никогда не сможет забыть свою семью.

Она совсем потерялась в своих воспоминаниях, когда Роланд поднялся, привлекая всеобщее внимание. Он поднял свой бокал.

– За Лорей, – сказал он, – за самое прекрасное и мирное место на земле.

Все вокруг одобрительно зашумели, зааплодировали, но, заметив, что Роланд еще не кончил говорить, постепенно затихли.

– И за мою жену! – Он взглянул вниз, на Кайлу, и по выражению его лица было совершенно невозможно прочитать, что он сейчас думает. Лишь бирюзовые глаза его странно блестели. – Я надеюсь, она добавит прелести и спокойствия в жизнь нашего острова.

И снова раздались приветственные крики, поздравления. Кайле пришлось кланяться и улыбаться, хотя ее щеки пылали от смущения. Она надеялась, что никто, кроме нее, не заметил скрытого смысла его фразы.

Роланд бросил на нее многозначительный озорной взгляд, лихо улыбнулся и выпил весь бокал до дна под одобрительные возгласы присутствующих.

Элисия тронула Кайлу за руку и чуть потянула на себя. Когда Кайла наклонилась к ней, девочка прошептала:

– Вы ему очень нравитесь.

За стеной раздался смех.

Кайла нахмурилась и покачала головой, уверенная, что этот звук ей просто послышался. Это был слишком долгий и трудный день, и хотя солнце только что закатилось за край океана, Кайла чувствовала, что готова упасть и сразу заснуть. Путешествие на лодке, встреча с людьми Роланда, с Харриком, с Мэдоком, Синой, Элисией… Затем этот шумный пир… От усталости в ее голове все смешалось. Последние силы ушли на то, чтобы вслед за служанкой подняться по лестнице в эту комнату, расположенную совсем недалеко от главного зала.

Роланд пожелал ей спокойной ночи, снова став чужим, вежливым и замкнутым. Но у нее уже не осталось сил, чтобы слишком расстраиваться по этому поводу. Убийца или любовник, в этот момент ей было все равно. Она ни о чем не могла думать. Все, что она хотела, это лечь, зарыться в одеяла, спрятаться куда-нибудь в самый дальний угол огромной кровати, закрыть глаза и обо всем забыть.

Снова раздался этот высокий звук, похожий на смех. Он доносился откуда-то из-за камина. Затем послышался глухой удар.

Кайла замерла, не решаясь снять туфли.

Она подошла к камину, чувствуя странное беспокойство, которое совсем не соответствовало ситуации. Панели, которые покрывали стену в этом месте, были сделаны из очень хорошо пригнанных друг к другу деревянных щитов. Между ними нельзя было заметить ни одной щелочки. Она пробежала пальцами вверх и вниз, затем направо, налево, сама не зная, что ищет, но в то же время уверенная, что там что-то есть. Наверху стену украшал резной деревянный бордюр в виде дубовых листьев и желудей, тянущийся по всему периметру комнаты.

Угол справа от нее был занят большим, высоким гардеробом. Кайла обследовала его и обнаружила, что он стоит очень плотно, прислонившись к стене, а вверху чуть ли не упирается в потолок.

Смех раздался снова, на этот раз чуть тише, и ему явно вторили еще несколько голосов. Этот призрачный смех звучал все дальше и дальше, пока не стих в отдалении.

Кайла снова покачала головой. Усталость навалилась на нее с новой силой. Она чувствовала себя слишком изможденной, чтобы думать об этих странных вещах. Сегодня она встретилась с таким количеством странностей, что ей хватит думать о них всю оставшуюся жизнь. В действительности эти призрачные загадочные голоса за стеной были сродни самому острову – необъяснимые, странные и чуточку колдовские. Так что лучшее, что она могла сейчас сделать, это просто лечь спать.

Она огляделась и обнаружила сундук со своей одеждой у стены, как раз против камина. Толстые кожаные ремни были уже расстегнуты. Даже с того места, где она стояла, был виден краешек платья, торчащий из-под крышки.

Какая-нибудь слишком беспечная служанка, подумала Кайла. Но когда она откинула крышку, то с изумлением увидела, что в сундуке все ее наряды перерыты.

Платья лежали смятые, вперемешку с нижними юбками, и все это представляло собой разноцветный ворох шелка, кружев и бархата. Без всякого сомнения, она совсем не так складывала платья, когда собиралась к поездке в Лондоне. Ясно, что кто-то рылся в ее сундуке сегодня. И это не служанка. Кто-то, кому явно все равно, что она обнаружит, в каком состоянии находится ее одежда.

Кайла почувствовала неприятный холодок, пробежавший по спине. Зачем кому бы то ни было рыться в ее вещах? Что он хотел обнаружить в ее платьях, в которых нет абсолютно ничего необычного?

Она встала на колени и принялась быстро вынимать из сундука одно платье за другим. Все было на месте. Кто бы это ни был, приходил он не за ее нарядами. Тогда за чем? Ведь у нее ничего больше не было. Даже эти платья и сам сундук, думала она с горькой иронией, принадлежали не ей. Ее наряды вместе с другим имуществом остались в Роузмиде.

Кайла присела, окруженная ворохом прекрасных платьев, шитых золотом поясов и пряжек с драгоценными камнями. Даже они не пропали. Во всем этом не было никакого смысла.

Она передернула плечами от отвращения и поднялась на ноги, запихав платья обратно в сундук. Она займется этим завтра. Все-таки это могла быть и служанка, в конце концов. Сейчас ей все равно ничего не придумать, так что лучше лечь спать. Спасибо, что хоть ночную рубашку она нашла сразу.

Одеяла на кровати были теплыми и мягкими, подушки из гусиного пуха сразу же приняли ее в свои ласковые объятия. Кайла мгновенно погрузилась в сон.

Позже, гораздо позже она обнаружила чье-то присутствие в комнате. Кто-то еще был вместе с ней в кровати. Но вместо того, чтобы испугаться, ощутив рядом чье-то горячее тело, Кайла неожиданно почувствовала себя уютно и в полной безопасности. И когда мужские руки притянули ее ближе к сильному твердому телу, она не противилась, только еще глубже провалилась в крепкий, здоровый сон.