Микаэль. На острие разума и чувств

ГЛАВА ПЯТАЯ

Его ладонь властно опустилась на плоский живот девушки. Пальцы заскользили по теплой коже, медленно проделывая дорожку к тяжело вздымающейся груди. Едва различимые звуки саксофона заглушались под безмолвным раздирающем крике скрипки. Хрипловатый мужской голос проникал в глубину души, возбуждая шепотом и заставляя трепетать от созвучных слов. Лунный свет освещал стоящую пару, а темная тень от деревьев придавала мистическую обстановку. Он. Она. Окружающая их тьма, разбавленная освещением луны.

Будто в качестве зрителя со стороны Лина видела себя. В белоснежной восточной юбке, открывающей бедра и длинные ноги и в белом топе, едва прикрывающим ее грудь. Обнажая почти все тело, прижатое к мужчине. Серая рубашка, расстегнутая на несколько пуговиц, давала возможность любоваться шеей и крепкой грудью. Черные шаровары делали его похожим на истинного арабского воина. Уже знакомое лицо выражало столько эмоций, что Лина едва не задохнулась от понимания, что происходит здесь. Глубокой ночью в странном месте, где повсюду только зеленая растительность, прячущаяся сейчас во мгле. Отдаленный шум речки, не перекрывающий сильных звуков раздающейся мелодии. Где — то Лина слышала эти мотивы восточной композиции, особенно напевы на чистом арабском языке.

Ее руки, словно летучие змеи, оплели его шею, а голова откинулась на плечо. Легко скользнуло ее тело в объятиях мужчины, и Лина гибко изогнулась, почти касаясь волосами земли. Задрожала, почувствовав прикосновение губ на шеи. Медленно опускаясь к груди, прежде чем коснуться плоского живота. В едином ритме с музыкой сливаясь она позволила ЕМУ ловко подхватить девушку и закружить, возвышая над головой, подобно долгожданной и вожделенной добыче. Осторожно спустил ее, не сводя затуманенного потемневшего от неприкрытого желания взгляда с ее лица. С приоткрытых губ, откуда срывались почти неслышные вздохи.

Когда босые ступни оказались на твердой поверхности, Лина резко повернулась, невольно ощущая, как повинуется музыки ее ноги. Дыхание. Жажда. Голод. Отражались в темно — карих глазах, пристально уставившихся на нее, и она покорно вложила пальцы в его ладонь. Никогда не сможет сопротивляться ему. Противостоять безумию, охватившему их. Плевать, кто он и кто она. Они не стоматолог и пациентка в эту ночь, где черти внутри сходят с ума. Не незнакомцы и не чужаки, а две половинки одного целого, следующие раздающимися аккордами.

Неизвестно откуда появились факелы. Вспыхнули, пробуждая ответный огонь и в них. Двигалась, завораживая гибкостью, очерчивая невидимый круг возле мужчины. Разбавляя мужской голос, прозвучал звонкий женский, то стеная, то пронизывающе затягивая высокие ноты.

Показавшееся бедро в разрезе, и Лина судорожно втянула свежий воздух, кажется, насквозь пропитавшийся терпким ароматом зарождающейся страсти между ними. Мужчина опустился перед ней на колени. Будто так было положено. Предначертано. Машинально приподняла ногу, позволяя мужчине обхватить тонкую щиколотку пальцами. Взмах кистью руки — его губы дотронулись до бархатной кожи, подцепив зубами серебряный ножной браслет. Порыв холодного ветра. Лина вздрогнула, сохранив равновесие, балансируя на одной ноге, замерев со сложенными вместе кверху ладонями.

Резко встав, он оторвал ее от земли, крепко сжимая бедра, и Лина сплетали пальцы в замысловатые узоры, подставляя горящее лицо дуновению ветра. Устремила взор на затемненное небо, ловя струи лунного света. Порхала в его сильных руках, что не отпускали ее, как бабочка. Высоко. Запах травы дурманил разум, но отключал мозг, лишая способность размышлять, аромат мужчины.

- Микаэль, - то ли стон, то ли вздох сорвался с ее уст, и в следующее мгновенье почувствовала, как одним движением он слегка подбрасывает ее, молниеносно схватив в охапку. Прижал к груди, разрешая слушать, как гулко бьется его сердце, и ее в ответ издавало то же самое.

Шаг. Еще один шаг...Вдруг что — то пошло не так. Неясное огромное серое облако заволокло картину, и Лина больше ничего не ощущала. Не слышала никакой музыки. Не наблюдала за страстными движениями танца. Растворилось в надвигающем тумане, засасывающем все, в том числе и мужчину. Испарился в неизвестности, не оставляя за собой и следа.

- Микаэль, - испуганно вскрикнула Лина, протягивая руку, пытаясь тщетно поймать исчезающий образ мужчины. Схватиться за него, как за последнюю соломинку, не давая отнять его у нее. Не вышло. Только пустота. Наводящая страх и принуждающая еще несколько секунд назад горячую кровь в жилах леденеть от предчувствия опасности.

- Микаэль, - шепотом выдохнула Лина, рванувшись вперед и уткнулась в нечто невидимое. Не сдвинуться. Без толку биться, прекрасно понимая, что ей никогда не пойти за ним.

Облако, на котором она непонятно как оказалась, куда — то уносило ее, отдаляя от того места, где она познала настоящий вкус блаженства. Где темные желания одержали вверх. Где их демоны вожделения сорвались с цепи, сливаясь воедино. Где был просто Микаэль…

- Лина!

Девушка распахнула глаза от громкого окрика матери. Минуту тупо смотрела на недовольную мать, стоящую возле кожаного дивана в...зале. В их доме. Родные светло — зеленые стены, украшенные золотистой росписью и антикварными фресками. Последнее — горячая любовь Рины Салли к всему изысканному и дорогому, потому что ее мать не в силах была подавить охоту прикупать статуэтки или старинные вазы. Плазменный телевизор, на экране которого транслировался какой — то арабский фильм, судя по пескам и скакунам. Молниеносная догадка озарила ее, выдергивая из вымышленного мира. Проклятье! Это просто — напросто был сон! Лина, утомленная собственными мыслями и подталкиваемая бурной фантазией, уснула под восточную мелодию, поэтому — то сознание представило ей то, чего она так желала.

- Ты же никогда раньше не спала так рано, - заметила Рина Салли, и Лина неохотно свесила ноги на пол. Ощущалось легкое головокружение, но она знала о причине. Слишком яркое сновидение. Реалистично настолько, что оно навсегда останется в памяти.

- Я же была сегодня у стоматолога, - напомнила Лина и облизнула пересохшие вмиг губы. Как только сказала о нем — перед глазами предстала картина, как он поднимает ее, словно пушинку, опьяняя запретными ласками. - Устала, наверное.

- Тебе хоть становится лучше? - вопросительно взглянула на нее мать. Да, уж очень хорошо, учитывая такие сны.

- Не все же сразу, - немного слукавила Лина. - Постепенно боль пройдет...Ладно, мам, я пойду умоюсь.

- Ты вообще собираешься кушать? Я понимаю, как неприятно терпеть зубную боль, но нужны же силы, - проговорила женщина. Лина встала и направилась в противоположную сторону. К ванне, бросив равнодушный взгляд на столовую. Не то, чтобы она — обжора, однако Лина ни разу не отказывалась от еды, кроме мучного. Все — таки упитанность и полнота всегда отталкивали девушку.

- Кстати, - последовала за дочерью Рина Салли, следя за тем, как она открывает воду. - Знаешь, кто мне звонил узнавать о тебе?

- Тетя? - плеснула прохладные капли Лина, смывая нежеланную дремоту.

- Вот и нет, - Даже спиной она чувствовала, что ее мать старательно скрывает рвущуюся улыбку и придает серьезность тону. - Микаэль Клекчани.

- Что? Он звонил? - обернулась Лина, недоверчиво покосившись на мать. Та прислонилась к косяку двери, скрестив руки на груди. Похоже, на этот раз интуиция проницательного адвоката, не проигравшего ни один процесс, вновь не ошиблась.

- Да, звонил и спрашивал, как твое самочувствие, - согласно кивнула мать. - Он сегодня звонит уже второй раз после того, как ты пришла...К чему это?

Риторический вопрос, только Лина прикусила нижнюю губу, подавляя терзающее внутренности желание громко рассмеяться. От внезапно нахлынувшего на нее счастья. От запорхавших внизу живота бабочек, как написано во многих книгах, и теперь это коснулось и ее. Звонил...Значит, он тоже думает о ней. Взаимное притяжение мыслей. Видимо, из — за этого в голове исключительно ОН...Потому что и в его размышлениях, похоже, только ОНА