Милашка для грубияна

Глава 11

POV Катя

Я его точно сейчас убью! Вот ей-богу, тресну чем-нибудь тяжелым по голове, чтобы убрать эту ехидную ухмылку с лица раз и навсегда! И все суды мира меня оправдают после того, что этот нахал отчебучил. Я даже не подозревала до этого, что мужчины могут быть такими мстительными и так низко опуститься.

Но Вишневский, походу, упивается своей речью и произведенным эффектом. Вот ведь, индюк напыщенный, удод бесхвостый и павлин недоделанный.

Ладно, не буду тебе подыгрывать, считай, что этот раунд ты выиграл. Чего вылупился, придурок? Ждешь, когда что-нибудь ляпну в ответ, чтобы доставить тебе удовольствие? Не дождешься, я промолчу, чтобы вывести тебя из себя своим безразличием.

Дальнейшее время совещания проходит без эксцессов. Щеки горят, я молчу, даже не вникая, о чем идет речь. Вишневский, видимо, забывает о моем существовании, так как ведет беседу с руководителями подразделений, раздавая указания, пару раз даже повысив голос на какую-то барышню.

После вчерашнего разговора с Дариной я много думала о том, что она сказала. В принципе, не такая уж и плохая идея пожить у Вишневского и посмотреть на его жизнь изнутри. Кстати, довольно любопытно взглянуть хоть одним глазком, как он руководит своим холдингом. Как вообще функционируют подобного рода компании. Ну и пусть судачат, что я с ним сплю. Придумаю, как эту информацию перекрутить так, чтобы выйти сухой из воды.

Только сегодняшняя его речь выбивает меня из колеи. Не ожидала такой подлости от него. Так нагло заявить о том, что он готов иметь меня даже у себя в кабинете, если ему необходимо будет снять стресс.

Не замечаю, как народ начинает подниматься со своих мест и выходить в приемную.

– Ты идешь? – вырывает меня из мыслей о плане мести голос Артема.

Оглядываюсь по сторонам. В конференц-зале только он, стоящий возле двери, и я, все еще сидящая на своем месте. Смотрю на Вишневского, после чего встаю и плетусь следом. Захожу к нему в кабинет, не дожидаясь, пока он поговорит с секретарем. Надо немного прийти в себя, чтобы сейчас не выдать речь, после которой он меня точно потащит в суд. Хотя, в свете последних событий суд с Вишневским не такая уж плохая перспектива, как я думала раньше.

Артем заходит через пять минут со стопкой бумаг в руках. Бросает их на стол, после чего подходит к окну, опираясь на край подоконника.

– Доволен? – я спрашиваю, сидя напротив него. Между нами стол, но все равно вижу, что он чем-то недоволен.

– Конечно, – парень отвечает как-то безразлично. – Обиделась?

– Что ты, – я развожу руками в разные стороны. – Это было так любезно с твоей стороны сообщить всем о нашей маленькой тайне, что я в полном восторге.

– Теперь ты публичный человек, раз находишься рядом со мной. Привыкай.

– Ты совсем недоумок или только прикидываешься? – накланяюсь вперед всем корпусом, практически ложась на стол.

Артем резко отрывает свою пятую точку от подоконника и подходит к столу, наклоняется, опираясь руками о столешницу. Его глаза горят, а он сам так близко, что мне не хватает дыхания.

– Послушай, Катя, я просто хочу, чтобы ты поняла – не все то правда, о чем пишут и судачат.

– Я поняла, чего ты завелся, – отвечаю с невозмутимым взглядом, хотя внутри горит пламя, которое трудно будет потушить. – Только ты забыл, милый мой, что я – журналистка, и тоже умею перекручивать факты. А теперь на минуточку представь себе, что в своей статье я красочно распишу о том, как тебя соблазнила, чтобы взять интервью. Знаешь, чем это тебе грозит? – Он тяжело дышит, желваки ходят ходуном, взгляд не предвещает ничего хорошего, но упорно молчит. А меня это заводит. – Так вот, – продолжаю свою пламенную речь. – После такого заявления девушки-журналистки не только из нашего города, а ещё и из пяти близ прилежащих областей, включая столицу, соберутся под твоими дверями в надежде, что таким же способом смогут взять у тебя интервью. Да просто переспать с таким красавцем, как ты, и тем самым поднять себе рейтинг. Особенно после твоих фоток в одних трусах, которые будут пестреть рядом со статьей. Ты еще не знаешь, какими настырными могут быть охотницы за сенсациями. Придется забыть о тихой, размеренной жизни, и мои статейки покажутся тебе чистым золотом на фоне той фантазии, которую будут проявлять барышни, чтобы тебя достать.

– Ты этого не сделаешь, – Артем шипит, глядя пристально мне в глаза.

– Почему же, сделаю, – наклоняюсь к нему ближе. – Если ты не перестанешь вести себя, как обиженный маленький мальчик, у которого плохая тетя отобрала любимую игрушку, а начнешь отвечать за свои слова и действия. У нас сделка, если ты забыл. И я еще не нарушила ни одного пункта, в отличие от тебя. Для того, чтобы унизить меня, не обязательно было селить к себе в дом и предлагать эксклюзив!

Он медленно отлепляется от стола и направляется к своему рабочему месту. Смотрит в одну точку на столе, и я замечаю, что там лежит пачка сигарет.

– Черт, – парень ругается себе под нос.

– Ты вроде не куришь, – я наблюдаю, как он прячет руки в карманы.

– Бросаю, – усмехается. – В очередной раз. Вырабатываю силу воли по совету психолога. Ладно, – он резко поворачивается ко мне лицом. – Предлагаю боевую ничью, а также забыть все, что было до этого момента. Обещаю больше не мстить так мелко.

– Будешь мстить крупно? – я откидываюсь на спинку стула.

– Забыли.

– С тебя компенсация, – парень поднимает обе брови вверх. – Я катаюсь на твоем спорткаре целый день. А ты, – тычу в него указательным пальцем. – Сидишь со мной рядом.

– Водить хоть умеешь? – на его лице появляется подобие улыбки.

– Не переживай, газ от тормоза отличу.

– Договорились, – как-то быстро Вишневский соглашается со мной.

Будем считать, что мы пришли к взаимопониманию.

День пролетает незаметно. Точнее, ближе к вечеру я чувствую себя выжатой, как лимон. Стычек с Вишневским нет, он полностью погружен в работу, а я вроде как девочка на побегушках – ношусь по кабинетам с разными документами, периодически приношу “шефу” кофе, а главное пытаюсь вникнуть в суть дел. С последним туго, а вот два предыдущих занятия мне нравятся и приносят удовольствие.

Знакомлюсь с главным юристом Владимиром, который оказывается довольно приятным молодым человеком. Ловлю на себе взгляды сотрудников, но скорее оценивающие, чем осуждающие, несмотря на речь Артема в конференц-зале. Честное слово, как обиженный ребенок повел себя.

Владимир любезно вызывается показать мне офис, познакомить с сотрудниками, раз уж я – личный помощник Вишневского. Как любая девушка, кокетничаю и строю ему глазки. Два раза приглашает на кофе, правда, в обоих случаях мы встречаем в коридоре Артема. Он смотрит зло, и такое впечатление, что сейчас взорвется.

“Ты мне нужна”, – бросает, после чего я вынуждена покинуть симпатичного юриста.

В кабинете парень вручает какие-то бумаги, даже не глядя на меня, но вижу, что еле сдерживается. Поэтому покидаю злого шефа, чтобы не нарваться на его грубость. На сегодня хватит, очередная месть станет перебором.

После обеда с секретарем находим общий язык. В очередной раз Артем отправляет меня с поручением в отдел рекламы, и я, проходя мимо, уткнувшись в бумаги, слышу в спину:

– Куда на этот раз послал?

Резко поворачиваюсь. Женщина сидит за столом и смотрит на меня. Правда, ни осуждения, ни какого-то скрытого подтекста в ее взгляде не наблюдаю. И решаюсь попробовать наладить контакт, раз еще две недели предстоит перед ней маячить.

– К рекламщикам, – медленно подхожу к столу. – Может, вы что-то хотите передать?

– Если не трудно, занеси по дороге в бухгалтерию, – женщина дает мне папку.

– Мне не трудно, – улыбаюсь, забирая документы.

Черт, все слова куда-то испарились. Вроде и хотела что-то ободряющее сказать, а почему-то язык не хочет поворачиваться.

– Ты извини меня за утреннюю речь, – начинает аккуратно секретарь. – Я немного вспылила.

– Я на вас не сержусь, – мило улыбаюсь, чтобы расположить ее к себе. – Честное слово. Это вы меня извините, Нина Степановна. За статьи про Артема. Знаю, иногда перегибаю палку, но не думала, что кто-то примет это так близко к сердцу.

Не знаю почему, но мне не хочется ее обижать. И где-то в глубине души завидую Вишневскому, что есть такой человек, который действительно от всего сердца за тебя переживает. Как жаль, что в моей жизни таких мало.

– Он тоже хорош, – машет рукой. – Так бы и отрезала язык.

– Уже в курсе? – усмехаюсь.

– Алинка, начальница отдела маркетинга, донесла. Сплетница еще та. Давно Артему глазки строит. А тут ты.

– Я…

– Да ладно, – опять машет рукой женщина. – Все я понимаю. Куда ей до тебя, – Нина Степановна усмехается, а я краснею.

– Вы все неправильно поняли, – говорю тихо, глядя на женщину с мольбой.

– А что тут понимать? – поднимает одну бровь вверх. – На моей памяти, а этой дай Бог пару десятков лет, впервые вижу, чтобы Артем поселил девушку у себя дома. Поэтому выводы напрашиваются очевидные.

Не знаю, что ей там очевидно, лично мне вообще ничего не понятно.

– Я…, – снова начинаю, но женщина меня опять перебивает:

– Думаю, сами разберетесь. Но язык ему отрежу обязательно, – говорит строго, а я снова смеюсь. – Он неплохой. Импульсивный очень, но милый и добрый.

Вишневский? Милый? И добрый? Мы сейчас точно говорим об одном и том же человеке? Может, у него есть брат-близнец, о котором никто не знает?

– Спасибо вам за понимание, Нина Степановна, – говорю первое, что приходит в голову.

– Да брось, – секретарь смущается. – Ты, главное, береги его.

Киваю головой и покидаю приемную.

Интересно, как она себе это представляет? Но радует, что хоть одного союзника в тылу врага я заимела.

Приезжаем домой в районе девяти вечера. Еле плетусь к себе в комнату, точнее в душ, который находится здесь же. Ноги гудят, одежда липнет к телу, и я чувствую себя разбитой. Через двадцать минут в дверь стучится домработница и зовет меня вниз на ужин. Легкий салат и стакан сока – больше ничего не могу в себя впихнуть.

– А где Артем? – спрашиваю у женщины.

– В тренажерке своей, – она забирает грязную тарелку и отворачивается.

– И часто он после работы занимается?

– Практически каждый день, если не поздно приходит.

Если девять вечера – это не поздно, то что тогда в ее понимании поздно?

Мой график кажется мне раем по сравнению с рабочим днем Вишневского. Интересно, он реально не устал, или просто хочет в моих глазах выглядеть суперменом, которому все ни по чем?