Милая Лиза

ПРОЛОГ

Ночь. За окном она густая и непроглядная, подсвеченная светом уставших фонарей. В длинном больничном коридоре, недалеко от операционной ждут вестей несколько человек. Одна из люминесцентных ламп, что прижилась под потолком, неисправна. Она то и дело мигает и издает неприятные звуки, делая и без того трехчасовое ожидание еще напряженнее.

Один из ожидающих - мужчина, которому, если верить часам, вчера исполнилось пятьдесят лет. На его крупной медвежьей фигуре сидит идеально серый костюм, размах плеч богатырский, черты лица рубленные, спрятанные под густой бородой. Да и имя у него созвучное с его внешностью - Михаил. Михаил Андреевич Богатырев.

Справа от него, оперевшись на родное плечо, которое всегда поддержит, сидит его супруга - Татьяна Юрьевна. Хрупкая женщина, с волшебными руками, которые сейчас сжаты в плотный замок. Ее зеленые глаза закрыты, но женщина не спит. На ней все еще вечернее платье. Волосы собраны на затылке в тугой пучок. Эти часы превратили ее из шикарной женщины, которая совсем не соответствует своему возрасту, в усталую старушку. Хотя она всего на три года младше своего супруга.

На подлокотнике дивана, обняв мать одной рукой сидит их старшая дочь — Софья. Она одета в больничную сорочку. На ее высоком лбу красуется пластырь, за которым спрятано четыре шва. Под правый глаз расползается отек, руки все в ссадинах и царапинах. Но несмотря на это, она очень красива, с аристократичными чертами лица, такими же зелеными глазами, как у мамы.

На подоконнике сидит вторая дочь - Евгения. Она созерцает огоньки, что теплятся там вдалеке. Девушка худенькая, хрупкая. На ее коже все еще лежит свежий загар, оставшийся после последней командировки.В огромных глазах блестят слезы. Не привыкла она к таким выкрутасам судьбы. Ужасно хочется курить, но она понимает, что пока не время.

На руках ее сестры-двойняшки спит крепким сном ее маленькая трехлетняя дочурка. Только ее не волнует происходящее вокруг. Саша, которая старше Жени всего на сорок минут, облачена в спортивный костюм. Она полная противоположность сестры, как во внешности, так и по характеру. Говорят, она похожа больше на папу. Осветленные локоны до сих пор аккуратно уложены в высокую вечернюю прическу, хотя макияж давно смыт в больничном туалете слезами.

Младшая из всех сестер — Василиса. Устроилась около Саши на диванчике. Как и любая шестнадцатилетняя девушка, сейчас она больше волнуется по поводу того, как ужасно выглядит в этой больнице. Рядом лежит телефон, к которому она не притронулась в последние часы. В ее идеальном вечернем образе не хватает только двух вещей — настроения и уверенности. Ну, да! Она немного комплексует по тому поводу, что фигурой пошла в отца, и сейчас выглядит крупнее своих сестер. А вот настроение...Тут уже зависит от Лизы.

Лиза Богатырева — предпоследняя дочь в этой большой семье. Сейчас она находится в операционной и ее жизнь висит на волоске. А самое страшное, что даже если она выживет, то вернуть ту упертую, безбашенную девочку будет очень тяжело, если вообще возможно. Но на то они и семья, чтобы поддерживать друг друга в самый трудный момент. И Лиза…Она обязательно выкарабкается, а они будут рядом. Всегда! …

Часть1.1

ЧАСТЬ 1.

Как много тех, с кем можно лечь в постель.

Как мало тех, с кем хочется проснуться...

Э.Асадов.

1.

Утро в нашем «общежитии», как я называла родительскую квартиру, началось, как всегда шумно. Мой организм всё ещё отходил от мастер-класса, который в нашем городе проводил модный московский хореограф. Поэтому подниматься, несмотря на общее обилие аппетитных запахов в воздухе, доносящихся из кухни, где орудовал папа, и голоса моих сестёр, пытающихся первыми занять два имеющихся в доме санузла, не могли меня заставить открыть глаза. Ещё такая рань.

- Вставай, спящая лентяйка, - послышался где-то в комнате зловещий голос Васьки. Ну, началось! Теперь каждый посчитает своим долгом залезть в мое личное пространство и поднять с постели.

-Иди нафиг! - отмахнулась я, накрываясь одеялом с головой.

-Ну, Лизок, - начала она клянчить, - мне в школу скоро. Кто меня заплетет?

-Боже, Васек, - зарычала я, поднимая корпус до положения «полусидя – полулежа».

Моя младшая сестра медленно превращалась в Рапунцель. Особенность ее волос была в том, что они быстро росли. А эта дурында вычитала где то, что наши предки-славяне предавали своим косами мифическую силу, мол, в них сохраняются знания и вообще способности человека. Вот эта ненормальная создала себе суеверие, что таким образом у неё получится без проблем сдать ЕГЭ. А противная директриса докопалась до неё на счёт причёски. Вот и приходилось каждое утро что-нибудь выдумывать.

- Косу. Сегодня только косу. У меня руки болят.

-Бедная ты моя женщина. А у шефа не пробовала выбить абонемент в тренажерку?

- Наверное, придётся, - вздохнула тяжело.

Потяну ли я ещё её? Они-то не знают, что я взяла себе ещё две группы. Так, о чём это я? О танцах.

Всё о них. Из них была сложена вся моя жизнь. Ими я дышала, ими я жила. Даже из дома сбежала когда-то. Но…

Теперь у меня было чужое тело. Чужое во всех смыслах, так как после аварии оно перестало меня слушаться. И всё, что было достигнуто до двадцати одного года, кануло в лету.

Два месяца назад я устроилась в фитнес-клуб. Хотя мой лечащий врач и был настроен категорично, но сидеть восемь месяцев в инвалидном кресле, потом учиться ходить, словно маленький ребёнок, и упускать возможность танцевать? О, Нет! Это было не про меня.

Как говорил мой шеф: «Хореографов много, а ненормальная всего одна». Ну, и совал ко мне на занятия всех, кого не попадя. Уже даже будущим молодоженам танцы ставила. Конечно, кое-какие вещи приходилось объяснять на пальцах, так как возможности показать у меня не было. Выкладывалась по полной, посещала всевозможные мастер-классы, потом закидывалась обезболивающими, чтобы уснуть. Ладно, пусть поживут в неведении.

Пока на голове Василисы получалась коса, я успела узнать много нового по всемирной истории, по которой у неё сегодня была контрольная. Вот мне бы такие мозги.

-Лиса, Лиса, она меня мучает, - в комнату влетело ещё одно косматое чудо, снося на своём пути всех и вся. Прыгнула на кровать, спряталась за моей широкой спиной.

-Варя, я опоздаю, - завопила Женька, выдирая из-за меня дочь. Но та уворачивалась и хохотала.

- Ты больно делаешь. Лисочка, заплети меня, - упорно произносила она «с» вместо «з».

-Да вам что тут, бесплатная парикмахерская? - закатила я глаза.

-Лиска не хочет, а я тебе волосы обрежу, обещаю, - пригрозила Женька, тыча в воздух расчёской.

- Иди уже собирайся, мамаша, - вздохнула я. Ну что ж, поспать всё равно больше не удастся.

-Спасибо! - чмокнула меня в щеку старшая из двойняшек, удаляясь на кухню вместе с Василисой. Дурдом какой-то.

-Ну и что, принцесса, что будем сооружать тебе?

-Тут косичка, тут тоже, – она потыкала пальчиком в макушку, где должны были быть те самые косы. А затем переместилась на затылок. – А здесь хвостик.

Ну, раз ребятенок просит.

Через минут сорок квартира затихла. Мои разбежались по своим делам, оставив меня в гордом одиночестве. А это означало, что, наконец, можно принять спокойно душ, и никто тебя не будет торопить. А ещё можно позавтракать в тишине, наслаждаясь блинчиками с кленовым сиропом и какао. А ещё горячие бутерброды с овощами и бужениной. Папуля нас балует. И это при том, что в доме шестеро взрослых тёток. По-моему, от Варьки в ее пятилетнем возрасте и то пользы больше.

Джинсы призывно смотрели на меня из шкафа, говоря: «Одень. Тебе нужно спрятать себя от всех». Ноооо… За окном цвёл и пах май, который через пару неделек перерастет в настоящее лето, а я уже два года не носила платьев. И что это с нашим настроением сегодня?

В закромах шкафа, которые пылились бог весть с какого века, отыскалось приличное платьице с цветочным принтом, достающие до колен с расклешенным подолом. Кеды, джинсовка. Ну, по-моему, очень даже не плохо для калеки. Да-да, нужно было ещё подружиться с собой. Ну, а теперь можно и на работу. Люблю, когда она начинается ближе к обеду.

Часть 1.2

-М-да, неплохо так-то, – оглядела я пространство однокомнатной квартиры, где ещё пару лет назад жили какие-то алкоголики. – А предыдущих хозяев куда выкинули?

-Понятия не имею. Ее я покупал уже в таком виде.

Конечно, я лукавила, когда сказало о том, что неплохо. Ремонт был шикарный, выполненный во всех современных европейских традициях с минимализмом. Но точно, не семейное гнездышко, если кого-то вдруг заинтересует мое мнение.

Стаканы быстро появились на журнальном столике вместе с нехитрой закуской в виде сырной нарезки и фруктов, ещё плюс мой торт.

-Ну, значит, вынужденно кто-то выселил весёлых соседей.

-Возможно! – он оглядел этикетку бутылки. – Ну, в принципе, ты прощена!

-Да я как бы и не шла за отпущением грехов. Просто не хочется, чтобы вечер пропадал. Ну, и ты, смотрю, не шибко занят.

-Сегодня получил отгул, как ни странно. За что пьем? – разлил он содержимое бордового цвета по бокалами.

-За знакомство.

-Принято!

Знакомство прошло достаточно в лёгкой обстановке. Ещё бы она была не лёгкая, когда в ход пошла вторая бутыль вина, таящаяся у него где-то в недрах кухонных шкафов. И пилось в такой компании оно достаточно легко.

-Так, откуда татуировка? Тяжёлый переходный возраст?

-О, нет-нет! Душу изливать я не собиралась.

-Лучше уж незнакомому человеку.

-Знаешь, у меня таких жилеток в доме целых пять, и один большой и грозный носовой платок, – вспомнила я про своих родственничков.

-Бедный ваш отец. Это ж сколько ухажёров нужно отбивать от такой красоты? Все как на подбор, главное! – рассмеялся Барышников.

-О, поверь, там уже свои методы, выработанные годами. На Сашке и Женьке он ещё хотел мальчиков, а потом решил, что рождён для воспитания девчонок, – поделилась я.

-Но вид у него грозный.

-Ну, он и в глаз может дать не задумываясь. Это он с нами только плюшевый мишка. А у тебя есть братья или сестра? – ну, мы же знакомимся.

-А я, значит, душу должен изливать?

-Олег, есть такие моменты, которые вспоминать вообще не хочется. Я сейчас расскажу, ты начнёшь жалеть меня, а я разозлюсь и уйду. Нет, конечно, если ты хочешь меня выпроводить.

-Нет, уж! Скрашивай моё вынужденное одиночество, пока моя будущая жена легла спать пораньше, чтобы завтра ехать за свадебным платьем, – усмехнулся он грустно.

-Что-то друг мой ты не весел.

-Трое.

-Что трое?

-У меня два старших брата и сестра-двойняшка. Так что, я тоже из большой семьи. И у меня уже пятеро племяшек.

-Богатый, однако, дядЬ. Смотрю, и ты от родственников не отстаешь, – все же хотелось выяснить подробности этой душераздирающей истории.

-У меня очень влиятельный папа. Я здесь возглавляю филиал его торговой компании. Одного из моих братьев он женил, когда узнал, что его подружка беременна. Хотя там свои интересы были. Но не факт. Просто у них школьная любовь и всё такое, а Даша решила пойти тем же путем. Вот старый Барышников и решил, что нечего его внукам по свету шастать безотцовщиной. История стара, как мир.

-Печально! – он зыркнул на меня своими темными глазенками. – Но ты виноват сам. Нечего совать свой отросток куда попало.

-Вот и выпьем за женскую проницательность, – поднял он бокал.

Разговоры говорили мы до самой поздней ночи, пока я потихоньку не начала вырубаться на его огромной кроватке. Не, конечно, места для нас двоих хватило бы, но опять же, ВОСПИТАНИЕ! Как оказалось, эта штука не позволяла мне ещё и спать с незнакомыми мужиками, вернее, малознакомыми. Вот, закидать бы его камнями и забыть. А-нет, лезет же проклятое во все щели, чтобы жизнь медом не казалась, когда она и так укокошена на смерть.

Ладно, не будем о грустном, будем просто выдвигаться в лоно соседней квартиры, где есть своя родная кроватка и очередное шумное утро с моими бешенными сестрами.

Ну, конечно, моё ночное отсутствие было замечено. Жила я в комнате вместе с Васькой, так как Варька подросла и ей требовалось теперь больше места. Хоть наша квартира и была когда-то бывшей коммуналкой, но на всех комнат, естественно, не хватало. Поэтому приходилось ютиться парно, чтобы никому не было обидно. В принципе, соседство никого не напрягало. Больше того, мы частенько устраивали себе ночёвки в одной комнате. Папа называл это шабашем. Болтали, делились мыслями, секретами и просто освобождали вечер от всех дел для приятной компании. Хоть и ворчала каждая из нас, что мы все достали друг друга, но кровь брала свое. От этого и такие крепкие узы. Так что «шабаши» были у нас делом регулярным. Ну, раз в месяц точно.

-И где ты ночью пропадала? – нависло надо мной лицо Женьки.

-Че, мужика себе, наконец, нашла? – следующая мордаха принадлежала Сашке.

-Если не скажешь, будем пытаться щекотками, – хитро улыбнулась Соня.

-А мелкие где? – прохрипела я сонным голосом.

-Умываются. Это не для их ушей.