Милая маленькая ложь

35

НИКОЛО

Простота мерцающего розово-золотистого платья, которое Аня выбрала для нашего сегодняшнего свидания, каким-то образом делает ее еще более ослепительно великолепной, цвет подчеркивает естественный румянец ее кремовых щек. Длинные рукава и V-образный вырез переходят в облегающую талию, и я могу оценить глубокий разрез, который идет от низа струящейся юбки длиной до колена до верхней части бедра. Это ненавязчиво сексуально, и мне нравится смотреть, как она спускается по последнему пролету лестницы из своей квартиры на третьем этаже, поскольку это дает мне полное представление о том, насколько много может предложить этот разрез ноге.

Ее золотистые кудри зачесаны набок в прическу, которая позволяет им ниспадать на одно плечо, и кажется, что она почти сияет от того, насколько она красива.

— Мило, — говорю я, когда она достигает нижней ступеньки, бросая на нее очевидный взгляд.

— Тебе нравится? — Аня крутится вокруг соей оси, и у меня сжимается живот, когда я понимаю, что простой перед скрывает соблазнительную спину, которая полностью обнажает ее кожу от верхней части шеи до очаровательных ямочек на спине. Только тонкая лямка зашнуровывается вперед и назад по всей длине, чтобы обеспечить плотное прилегание.

— Определенно, — говорю я, притягивая ее к себе, прижимая к себе и выгибая спину, когда целую ее, чтобы доказать, как сильно мне нравится ее новое платье.

Она издает бездыханный смех, когда я наконец снова ее отпускаю.

— Ты готова к повторению нашего свидания? — Я так и не сказал ей, каким должен быть ее сюрприз на нашем свидании, когда ее похитили, и я с нетерпением жду ее реакции сегодня вечером, когда она наконец узнает. И чтобы убедиться, что на этот раз все пойдет по плану, я решил сам ее забрать.

— Больше, чем. — Говорит она с игривой улыбкой. Должен признать, мне нравится эта ее новая сторона, та, где она улыбается и остроумна. Я мог бы привыкнуть к звуку ее смеха.

Положив руку ей на поясницу, я провожу ее через парадные двери ее здания и к ожидающему нас Мазерати.

— Прежде чем ты сядешь, у меня есть кое-что для тебя. — Говорю я, останавливаясь у задней двери своей машины.

— Николо, тебе не нужно было… — говорит она удивленно.

— На этот раз, я действительно думаю, что нужно — возражаю я, наклоняясь на заднее сиденье и доставая новое пальто, которое я купил ей, чтобы заменить изношенное бушлат, которое она носила и испортила. Вставая, я демонстрирую ей первоклассное пальто RED Valentino, придерживая его, чтобы она могла его надеть.

— Оно прекрасно, — ахает она, скользя в теплые слои ткани и восхищаясь качеством шерсти. — Спасибо.

— Пожалуйста.

Мы направляемся в ресторан, чтобы насладиться кулинарным изыском перед шоу, и я удивляюсь, когда мы выходим из лифта, и на меня накатывает волна воспоминаний. Это то же самое место, куда я водил Аню после нашего свидания по магазинам, и с тех пор я здесь не был. Мы не задержались достаточно долго, чтобы поесть. И я был так зол на нее, что силой затащил ее в лифт по пути в «Инкогнито».

Я бросаю взгляд на Аню, чтобы оценить ее реакцию на знакомое место, и ее взгляд задерживается на нашем столе с нашего первого свидания. На ее лице мелькает путаница эмоций, заканчивающаяся вопросом, который она держит внутри себя. И я умираю от желания узнать, что это за вопрос.

Когда хозяин усаживает нас за столик в дальнем конце зала, чем мы были раньше, ближе к пианисту, который играет нежную мелодию для гостей ужина, я заказываю бутылку совиньон блан, задерживая взгляд на лице Ани, когда она смотрит на город, а затем переключает внимание на музыканта, сидящего за белым роялем.

— О чем ты думаешь? — Спрашиваю я, как только мы остаемся одни.

Голубые глаза Ани встречаются с моими, и я вижу, что вопрос все еще там.

— Ты сказал, что это повтор свидания, а я предполагала, что это будет свидание, которое мы изначально собирались провести на прошлых выходных, до… — Она замолкает, не желая снова вдыхать жизнь в ту адскую ночь.

Я наклоняю голову, не уверенный, к чему она клонит.

— Я неправильно поняла? Мы что, повторяем наше первое свидание?

Я слышу скрытое беспокойство в ее голосе, и неожиданный укол вины сжимает мой живот. Я борюсь, чтобы не отразить эмоции на своем лице, вместо этого даря ей улыбку.

— Нет, твоя первая мысль была правильной. Мы идем на свидание, которое я запланировал для нас на прошлых выходных. Только… на этот раз я выбрал этот ресторан вместо «Ориола», — признаюсь я. Когда дошло до дела, я не хотел омрачать вечер воспоминаниями о том, что произошло на прошлых выходных. Но я не думал, что привести ее сюда может стать для нее плохим напоминанием.

Плечи Ани расслабляются, слегка опускаясь, и улыбка возвращается на ее лицо. Она явно испытывает какую-то затянувшуюся боль от нашей первой ночи вместе, и я снова сосредотачиваюсь на этом, чтобы подумать, что я мог сделать, чтобы так сильно ее ранить. Конечно, я был груб с ней, но наше влечение возникло из спорного начала. И я уверен, что это был не первый ее раз с мужчиной, так что не то чтобы я лишил ее девственности и сделал сильно больно. Но на мгновение я задаюсь вопросом, не зашел ли я слишком далеко, не причинил ли я ей боль тогда? Она так сильно разозлила меня, что я не слишком беспокоился об этом в то время, но даже когда я наказывал ее, ей это явно нравилось. Она кончала от шлепков, черт возьми. Не каждая девушка может так поступить, но черт возьми, это было горячо. Но если это не так, то что? Я могу придумать только одно другое объяснение. Прежде чем я успеваю спросить, подходит наш официант, чтобы подать нам по бокалу охлажденного белого вина. Я одновременно отдаю ему наш заказ и жду, пока он уйдет, прежде чем задать свой вопрос.

— Аня, на нашем первом свидании я тебя напугал?

Кажется, мой вопрос ее шокировал, ее глаза расширяются, а губы раскрываются. Она нервно облизывает их.

— Эм. — Она неловко хихикает, и я знаю, что независимо от того, что она скажет дальше, я, должно быть, попал в точку своей догадкой. — Честно говоря, ты меня не просто напугал.

Я этого не ожидал.

— Я не хотел. Я так долго пытался понять тебя, но ты казалась мне непреодолимой стеной, силой, с которой нужно считаться. Я не думал, что ты чего-то боишься.

Аня краснеет.

— Я приму это как комплимент.

— Тебе стоит. Твоя дерзкая сторона чертовски сексуальна. — Протягивая руку через стол, я беру ее за руку. — Я не хочу, чтобы ты меня боялась. — Возможно, это первый и единственный раз, когда я сказал эти слова, и я говорю это с искренностью, о которой не подозревал.

Мягкая рука Ани сжимает мою с удивительной силой.

— Я больше не боюсь, — успокаивает она меня.

— Я… причинил тебе боль той ночью? Я имею в виду, помимо очевидного, — поправляюсь я, понимая, что вопрос может быть не совсем таким, как я хотел, поскольку я использовал хлыст на ней, чтобы довести ее до оргазма в первый раз.

И снова поток эмоций проносится по лицу Ани. Ее губы раскрываются, как будто для признания, затем закрываются. Она делает это еще два раза, как будто готовая что-то мне сказать, а затем передумав. Мне не терпится узнать, что именно. Очевидно, я сделал ей что-то, что причинило боль, но это, должно быть, плохо, если она так упорно пытается мне рассказать. Я борюсь с желанием приказать ей рассказать мне, вместо того чтобы заставить себя быть терпеливым.

Наконец, она глубоко вздыхает и смотрит на свои руки, ее щеки становятся темно-красными.

— Думаю, ты просто задел мои чувства, вот и все. Я имею в виду, я никогда ничего подобного не делала… с помощью связывания и… кнута. Я не понимала, что это может быть что-то… не то, чем это казалось, пока я не увидела, как Уитни и ее партнер вместе… а потом, когда ты начал издеваться надо мной по поводу моей девственности… — На ее груди появляются глубокие пятна румянца, а щеки почти становятся фиолетовыми. Ей явно некомфортно говорить об этом. — О Боже, я ужасно это объясняю такая путаница оценить мою реакцию.

Я не могу сдержаться, и я расхохотался.

— Извини. Я не должен смеяться. — Говорю я, и мое веселье сотрясает мое тело. Я борюсь, чтобы взять себя в руки, сжимая ее руку. — Спасибо, что была честна со мной. — Говорю я.

Необъяснимо, ее румянец становится еще сильнее.

— Слушай, я оставлю это, ладно? Я просто хотел немного лучше понять тебя. — И докопаться до сути, почему она казалась неловкой, когда мы вошли. Но теперь, когда я это сделал, я понимаю, почему она не хотела бы возвращаться к нашей первой ночи вместе. Она и так была достаточно напугана в последнее время, и, честно говоря, последнее, что я хочу сделать сегодня вечером, — это задеть ее чувства.

Когда наступает ужин, я направляю наш разговор в другое русло, и Аня начинает расслабляться, к ней возвращается чувство юмора, когда мы разговариваем и шутим. Время летит, прежде чем я это осознаю, что нам пора отправляться в Civic Opera House.

Глаза Ани расширяются, когда мы въезжаем на парковку. Она жадно смотрит в окно на впечатляющее здание.

— Мы идем на представление? — Волнение вырывается из ее губ.

— Что-то вроде того, — уклоняюсь я.

Я помогаю ей выйти из машины и передаю ключи молодому парковщику, прежде чем проводить Аню в величественное здание. Мы проходим через грандиозный вестибюль к самому театру и направляемся к лучшим местам в зале. Отвлеченная своей программой, Аня следует за мной, не глядя по сторонам, пытаясь разглядеть, что мы собираемся увидеть. И когда я останавливаю ее, жестом показывая ей, чтобы она вела нас от прохода к нашим местам, она впервые поднимает глаза и ахает.

— Нет! — Выдыхает она, ее глаза округляются, когда она видит Дракулу, разбрызганного по занавесу, что должно выглядеть как кровь.

— Ты говорила, что любила ходить на балет с родителями, когда была ребенком. Я подумал, что, может быть, это было давно. Тебе нравится?

— О, Нико, — бормочет Аня, в ее глазах блестят слезы. Повернувшись ко мне, она обнимает меня за шею и страстно целует.

Я восприму это как «да».

Длительные объятия заставляют мою кровь приливать к горлу, и когда мы садимся, я обнаруживаю, что мои брюки почти неудобно тесны. Но мы устраиваемся, и рука Ани обвивается вокруг моей, когда мы делим подлокотник. Это кажется таким обычным делом для пары. Тем не менее, этот жест кажется соблазнительно интимным. И когда свет гаснет и занавес поднимается, я обнаруживаю, что более сосредоточен на прекрасной балерине рядом со мной, чем на любом из танцоров на сцене. Мне нравится, как Аня кажется абсолютно завороженной выступлением. Ее глаза не отрываются от сцены, и я думаю, не забывает ли она иногда моргать, когда она смотрит непреклонно, как будто не желая упустить ни единого момента.

Я стараюсь быть внимательным и могу оценить талантливых танцоров, пока они движутся по полу. Тем не менее, соблазнительный разрез на платье Ани продолжает привлекать мое внимание. Когда она снова скрещивает ноги примерно в середине выступления, подчеркивая, насколько откровенной может быть ее юбка, я обнаруживаю, что не могу себя контролировать.

Позволяя своей руке упасть на ее сторону подлокотника, я кладу ладонь на ее голую ногу. Шелковистая мягкость ее кожи соблазняет меня легко провести пальцами по ее плоти, и я вознагражден видимой дрожью Ани. Ее глаза метнулись в мою сторону, впервые оставляя балет, чтобы признать меня, и огонь в их глубине говорит мне, что мне понравится вернуться с ней домой сегодня вечером.

Заставляя себя вести себя хорошо, я держу руку на том же месте на ее бедре, позволяя своим пальцам лишь слегка отклоняться, наслаждаясь ощущением ее мягкой кожи. Напряжение между нами потрескивает, пока шоу разворачивается, и даже я могу видеть впечатляющую демонстрацию искусства и атлетизма.

Наконец, после нескольких часов нарастающего напряжения, которое свело мои плечи судорогой, занавес опускается, и зрители взрываются аплодисментами. Аня встает на ноги, стоя аплодируя танцорам, и я присоединяюсь к ней, улыбаясь, наблюдая за ней краем глаза.

— Это было потрясающе! — Восторженно говорит Аня, когда мы выходим из театра. — Не думаю, что когда-либо видела такой талант. Ты видел, как Мина и Дракула танцевали вместе? Это было совершенно завораживающе.

Обняв ее за плечи, я притягиваю ее к себе, чтобы поцеловать в висок.

— Я рад, что тебе понравилось.

— Серьезно? — Искренне спрашивает она, глядя на меня из-под моей руки.

— Определенно. — Я бросаю на нее многозначительный взгляд, который говорит ей, что мне очень понравилась прелюдия, когда я видел ее сексуальные ноги на виду и не мог трахнуть ее прямо здесь и сейчас.

Аня краснеет, и на ее лице появляется улыбка.

Парковщик выкатывает мою машину прямо к входной двери оперного театра. Когда мы садимся в машину и выезжаем на городские улицы Чикаго, между нами снова вспыхивает электрическое напряжение. Я не трачу время на торможение на желтый свет или на повороты, возвращаясь к своему пентхаусу.

Предвкушение того, что я собираюсь сделать с Аней, когда мы приедем, заставляет мой пульс учащенно биться, а мой член становится твердым в моих брюках. Я знаю, что она тоже это чувствует, поскольку она сидит исключительно тихо на пассажирском сиденье. Краем глаза я замечаю, как она время от времени поглядывает на меня.

Как только я ставлю машину на парковку, мой самоконтроль исчезает. Я наклоняюсь через консоль, чтобы обхватить затылок Ани, и наши губы сталкиваются. Аня жадно отвечает, ерзая на сиденье, чтобы схватить воротник моего пиджака и притянуть меня ближе. Раскаленное желание горит в моих венах, и я чувствую, что могу взорваться, я так сильно хочу ее. Мне требуются все мои силы, чтобы отстраниться и посмотреть Ане в глаза.

Она читает мои мысли, отпуская мой пиджак, чтобы развернуться к двери машины, когда она поспешно выходит. Я следую ее примеру, шумно выскакивая из машины и едва вспоминая, что нужно запереть ее, когда присоединяюсь к ней перед дверями лифта. Как только я нажимаю кнопку вызова, я снова на ней, целуя, покусывая, лаская, ощупывая. Я чувствую себя возбужденным подростком без опыта или плана действий. Я хочу почувствовать каждый ее дюйм, и мне не терпится подняться в свою квартиру, прежде чем мы начнем.

Двери со звоном открываются, и я веду ее внутрь, держа ее за бедра, пока она не прижимается к зеркальной стене. Сплетя свои пальцы с ее пальцами, я поднимаю руки Ани над ее головой, прижимаясь к ней, прижимая ее к месту, показывая ей, как сильно она меня возбуждает.

Груди Ани вздымаются напротив меня, когда она тяжело дышит, ее поцелуи интенсивны и пламенны. Держа ее руки прижатыми над головой одной рукой, я нахожу разрез на ее платье другой рукой и пробираюсь под мерцающую ткань. Когда мои пальцы находят вершину ее бедер, я глажу ее шелковистый разрез и стону. Эта чертова стерва не надела трусики. Внезапно я начинаю жалеть, что вел себя прилично в театре. Мне следовало бы трахнуть ее пальцем прямо посреди представления в качестве награды за то, что она самая сексуальная девушка в мире.

Я чувствую, как на ее губах появляется застенчивая улыбка, даже когда я посасываю ее нижнюю губу между зубами и нежно кусаю. Я едва замечаю звон лифта, когда мы достигаем верхнего этажа, и двери открываются в мою квартиру в пентхаусе.

Только когда Аня начинает хихикать, я понимаю, что пропустил свой сигнал. Отпустив ее с разочарованным рычанием, я отступаю и обхватываю ее талию рукой, чтобы провести в мою квартиру.

Повернувшись, чтобы схватить мой галстук, Аня ведет меня через прихожую к моему дивану в гостиной, и мой член пульсирует от предвкушения, когда я любуюсь ею сзади, ее голой, спортивной спиной, узким изгибом ее талии, тем, как покачивались ее круглые бедра, когда она уверенно идет на каблуках. Черт возьми, единственное, что сексуальнее, это то, что она на самом деле ведет меня за мой чертов галстук.

Аня толкает меня на диван и садится мне на колени, ее бедра раздвигаются, чтобы принять меня. Я слышу приглушенный стук ее каблуков об пол, но затем она целует меня, вминая бедра в меня, трясь о мою набухшую эрекцию. Ее руки медленно ослабляют мой галстук, пока она не может снять его полностью. Затем она начинает расстегивать пуговицы моей рубашки.

Я работаю над завязками, удерживающими ее платье сзади, одновременно раздевая ее, пока она раздевает меня. Мне не требуется времени, чтобы она оказалась голой на мне. Поскольку на ней не было нижнего белья, а платье не позволяло надеть бюстгальтер, единственный предмет одежды легко скользит по ее телу и падает на пол кучей розового золота.

Аня упорно пробирается сквозь мои слои одежды, раздевая меня, пока я не сижу голым на диване, мой член стоит и ждет ее. Опускаясь на мою длину, Аня начинает медленно, ее мокрая киска обхватывает мой член и опускается ниже, пока я не оказываюсь глубоко внутри нее.

Я хватаю ее бедра, когда она начинает покачиваться на мне, сначала медленно, ее грудь касается моей груди с каждым выгибом вперед, затем ускоряя темп, когда она находит свой ритм. Движение ее бедер позволяет глубоко проникнуть, прежде чем снова выскользнуть.

Когда я сжимаю ее бедро одной рукой, следуя ее движению, поддерживая ее, моя другая рука обхватывает ее упругую грудь, и я массирую ее. Аня стонет, ее голова откидывается назад, когда она выгибается навстречу моему прикосновению, и я наклоняюсь вперед, чтобы пососать ее другой сосок между губами.

Ее движения становятся более непреклонными, когда она скачет на мне, как сексуальная девушка-ковбой, одной рукой опираясь на мое плечо, другой зачесывая назад свои волосы. Я не знаю, что высвободило в ней этого зверя, но я хочу этого всю ночь напролет. Я планирую трахать ее, пока мы оба не вымотаемся так, что не сможем держать глаза открытыми.

Дыхание Ани становится резким, когда ее стенки начинают сжиматься вокруг моей твердой длины, и я знаю, что она близка к тому, чтобы кончить. Это сводит меня с ума от похоти. Когда она опускается на мой член, я отпускаю ее сосок ртом, провожу рукой по ее шее, чтобы схватить ее затылок, и снова приближаю ее губы к своим.

Электрическое удовольствие пронзает меня, когда мы целуемся. Я качаю бедрами вверх, еще больше усиливая проникновение, пока мы оба падаем с обрыва. Аня вскрикивает мне в губы, ударившись о мой член, когда я делаю последний толчок и кончаю. Взрыв за взрывом спермы хлынули глубоко в ее киску, пока она доила меня до последней капли.

Медленно ее бедра остановились, когда мы прижались друг к другу, содрогаясь от интенсивности нашего совместного освобождения. Мой поцелуй стал нежным, когда я продолжил держать ее при себе, мой член подергивался в ответ на толчки ее оргазма.

Аня отстранилась с глубоко довольной улыбкой, ее глаза были прикрыты затяжной дымкой ее освобождения.

— Черт возьми, женщина. Кажется, я только что умер и попал на небеса.

Аня лениво усмехнулась, и ощущение того, как ее стенки сжимаются вокруг меня, заставило мой член пульсировать.

— Давай сделаем это снова, — бормочет она, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать мою шею.

Я скольжу пальцами по ее мягкой спине, вызывая мурашки по ее коже.

— Мне может понадобиться минута, чтобы прийти в себя, но у меня есть идея, что мы можем сделать в это время.

— О? — Она откидывается назад, чтобы с любопытством посмотреть на меня.

Обхватив одной рукой ее талию, другой под бедрами, я прижимаю ее к себе, когда поднимаюсь с дивана. Аня послушно обхватывает меня ногами, прижимаясь ко мне, пока я несу ее в спальню. Я падаю на кровать вместе с ней, и Аня издает детский визг от мгновенного ощущения невесомости.

Заперев ее там под собой, я снова начинаю целовать ее, мои губы касаются ее губ, мой язык скорее исследует, чем требует. Аня довольно мычит мне в рот, и пока мы целуемся, мой член снова начинает напрягаться.