Министерство зла

Глава 4

Я спустилась на первый этаж и постучала в дверь с табличкой «Зам. начальника службы безопасности Евлеев Г.С.». Открыл мне сам Григорий Стефанович.

– Здравствуйте, – робко начала я.

– Тебе чего?

– Я… – тут пришлось примолкнуть: а вдруг Алина Николаевна еще не звонила? Хороша же я буду, спросив про записи с камер. В лучшем случае мужчина подумает, что я дурочка, в худшем – полицию позовет.

– Есть вопрос?

– Ну…

– Ты от Алинка что ли? – догадался Григорий Стефанович.

Ответила я не сразу, некоторое время ушло, чтобы сообразить, что за загадочный Алинок такой. Просто такое обращение ну никак не вязалось с нашей Алиной Николаевной. Мне всегда казалось, что и супруг ее по имени-отчеству зовет, и исключительно на вы. А тут какой-то тип с работы, и такой себе позволяет!

– Так точно, от Алинка, – закивала я.

– Чего тогда мямлишь? Так бы сразу и сказала. А я уже и не знал, что подумать, да как выпроводить… подожди пару минут, – и он скрылся в кабинете, прикрыв дверь.

Ждать пришлось никак не меньше получаса, что добавляло интриги: может, я опять все перепутала? И он сказал не «ждать», а «сопровождать»… это все недавние потрясения, не иначе. Или я переобщалась с Юрцом и тоже начала тормозить.

Когда я уже потеряла надежду увидеть Григория Стефановича, он выглянул в коридор и, увидев меня, удивился:

– Ты еще тут?

– Да, жду.

– Ну пойдем, коли ждешь, – и он вышел из кабинета.

Мы прошли по коридору прямо, уперлись в дверь с табличкой «Служебное помещение. Посторонним вход воспрещен». Григорий Стефанович провел карточкой по электронному замку и дверь со щелчком открылась, меня пропустили вперед. Здесь я была впервые, оттого огляделась с особым любопытством: передо мной оказался вовсе не кабинет, а еще один коридор, в общей сложности я насчитала в нем шесть дверей. Мы подошли ко второй, табличка на ней отсутствовала, как, впрочем, и на остальных пяти.

На этот раз Григорий Стефанович прошел первым и включил свет. Комната напоминала скорее каморку, окна отсутствовали, стены окрашены в темно-серый цвет, по обеим сторонам полки с дисками, справа умудрились впихнуть еще и небольшой стол, на нем красовался ноутбук, сейчас выключенный. Григорий Стефанович подошел к нему, включил и ввел пароль, который оказался проще некуда. Вот тебе и служба охраны! Не могли посложнее что ли придумать…

– Дальше сама разберешься?

– Разберусь, – с энтузиазмом кивнула я.

– Вот и я так думаю. Даты есть, компьютером пользоваться умеешь, не маленькая. Смотри, что тебе там надо и скидывай себе, думаю, это тоже сумеешь. Флешку взяла?

– Взяла жесткий диск.

– Умница. Как тебя звать то?

– Василиса.

– Значит так, Вася: кто зайдет, отвечаешь, что привел тебя сюда я и все вопросы тоже ко мне. По какой надобности – тоже только мое дело, строй из себя партизана и больше молчи. И не дай бог что после тебя пропадет! Я за все это головой отвечаю, так что никакой порчи имущества! – Григорий Стефанович на мгновение задумался и продолжил: – Вот вроде и все инструкции.

– Все поняла, никакой порчи, – заверила я.

– Вот и славненько. А ты правда что ли парня выслеживаешь?

Я удивленно моргнула.

– Не боись, Алинок мне все рассказала, – подмигнул мужчина.

А вот мне забыла.

– Выслеживаю, – призналась я трагичным тоном. – Изменяет, гад.

– Дело молодое, – засмеялся Григорий Стефанович, – всякое случается. Но ты сама разбирайся, не буду отвлекать. Алинок попросила, я сделал, хотя не по правилам это, ой не по правилам! И не вовремя как, и так менты всю душу сегодня вынули, все тут разворотили с самого утра, еще ты… но дело молодое, чего уж я, не понимаю что ли?

– Спасибо.

– Угу. И обо всем этом лучше не распространяться, сама понимаешь.

– Конечно, не беспокойтесь.

– Не беспокойтесь, как же, – досадливо крякнул он и неожиданно ушел, прикрыв за собой дверь. А я-то думала, он меня до вечера инструктировать будет, но так и не уйдет. Пусть Григорий Стефанович и не запомнил мое имя, но мы уже встречались не раз. Обычно я хожу к нему за подписью, так где-то полдня и пропадает.

Я оглядела каморку: насколько мне известно, записи с камер видеонаблюдения хранились по полгода, а после переписывались на новые. Нужный мне день я отыскала сразу. Просматривать не стала, просто скопировала все, начиная с самого утра, когда открываются двери проходной, до ее закрытия.

Большой объем данных обещал копироваться очень долго. Но ждать, сидя на стуле куда удобнее, чем перед кабинетом топтаться, хотя бы не чувствуешь себя так глупо.

Завибрировал телефон – конечно, это Алина Николаевна меня потеряла.

– Буду через полчаса, – ответила я сразу.

– Значит, ты еще там? – по голосу слышно, что новость ее порадовала, что не могло не насторожить любого человека, хоть немного знакомого с моей коллегой.

– Еще здесь.

– Гришка тебя одну что ли оставил?

– Ага.

– Так это просто замечательно! Все складывается в нашу пользу… ты, Васен, найди записи с седьмого марта и скопируй их тоже. Весь день, на всякий случай. Справишься?

– Справлюсь, – неохотно призналась я. – Но зачем нам март?

– Я тут кое с кем поговорила… короче, копируй, а там разберемся.

– Что вы узнали?

– Кое-что очень интересное, – продолжала напускать туман любительница частного сыска Алина Николаевна. – Если повезет, то мы все увидим своими глазами.

– Как прошла встреча с полицией? – сменила я тему, поняв, что все равно ничего не добьюсь, а от любопытства умру.

– Ох уж этот милиционер, тоже мне, гроза преступности! Он из-за стола-то приподнялся с трудом, какое там негодяев ловить, ему бы из булочной не вылезать… и поправлял меня постоянно, полиция-милиция… как будто я сама не в курсе, что к чему! Короче Васька, берем все в свои руки.

Я только вздохнула: если Алина Николаевна сказала… выхода нет.

– Хорошо, я все сделаю. Только ждите не раньше чем через час.

Мы попрощались и я вернулась к копированию. Нашла записи за седьмое марта, поставила загружаться и их тоже. Пыталась отвлечь себя, листая ленту с инстаграме, но из этого ничего не вышло, все равно я изнывала от любопытства и мечтала уже вернуться в кабинет и узнать последние новости.

Надо ли говорить, что до нашего седьмого этажа я взлетела без помощи лифта?

– Все готово, – сообщила я, едва переступив порог кабинета.

– А дышишь-то что как, Васенка? Чертей никак гоняла? – сощурилась Елена Валерьевна.

– Ага, гоняла. По лестнице, вот и запыхалась.

– Шутница ты, Васька! Давай, включай лучше кино.

– Что за кино? – полюбопытствовали мужчины, которых, как видно, в известность о моих похождениях не поставили.

Шикнув на любопытных, бабушки устроились возле меня, а Юрец с Костиком встали за спиной, заглядывая через плечо и здорово этим раздражая. И один Ибрагим не особо интересовался происходящим, сидел и дремал на рабочем месте.

– Сначала вчерашний день включай.

Вчерашний так вчерашний.

Камер непосредственно перед лабораторией не было, как и перед нашим кабинетом, начальство решило сэкономить и поставить их только в центральной части этажа. Всех, кто заворачивал в наш коридор, мы видели прекрасно, а вот кто и куда направлялся, предстояло отгадать. Что задачка простая, раз в нашем крыле только мы, да химики.

Путем отчаянных споров и нехитрых вычислений, общими усилиями мы составили список лиц, посетивших вчера наше крыло, но не достигших нашего отдела. А раз все эти люди не заходили к нам, значит, посещали лабораторию. И все посетители лаборатории автоматически приписывались к подозреваемым, Алина Николаевна настояла.

Так как во время эвакуации на этаже вообще никто не появлялся, мы сделали вывод, что убийца заходил до. Возможностей убить у него было очень мало, но все же были: если верить записям с камер, химики сновали по коридору туда-сюда целый день. И теоретически, можно выследить нужный момент и застать Дашу одну в лаборатории. Но как именно девушка умерла, мы еще не знали (обязательно стоит выяснить), в этом и вся проблема.

Начиная с самого утра, лабораторию посетили всего пять человек, если не брать во внимание самих химиков. Считай, нам повезло., пять – это тебе не двадцать. Я сделала фотографии кадров, поймав более-менее достойную видимость, прогнала снимки через программу на телефоне, уменьшив тень и увеличив резкость. Когда люди стали узнаваемыми, я распечатала снимки на цветном принтере. У бабушек глаза от телефона болели, они воспринимали информацию только на бумаге.

Похвалив мои умения, все сосредоточились на подозреваемых.

– Это Любка из бухгалтерии, – ткнула пальцем Елена Валерьевна в фотографию женщины лет сорока. Елена Валерьевна дружила со всей бухгалтерией, поэтому Любку узнала в первую очередь.

– Сможешь поспрашивать, аккуратно только?

– Не вопрос.

Что именно следует поспрашивать, Алина Николаевна не уточнила, но, судя по всему, ее поняли. Любку я знала не очень хорошо, но на убийцу Даши она ну никак не походила, да и с чего ей вдруг так свирепствовать?

Следующим опознанным оказался электрик с первого этажа по имени Михалыч. Дядечка за пятьдесят, известен пристрастием к алкогольным напиткам, и выпивал он чаще всего на рабочем месте. Такое не приветствовалось, но не увольнять же человека? Тем более, руки у него золотые. И да, на убийцу Михалыч тоже не тянул.

– Это Ритка, уборщица.

Ритка-уборщица вчера у нас не убиралась, потому что был вторник, а она приходит по понедельникам, средам и пятницам. Должно быть, к химикам применимо другое расписание, все-таки лаборатория. Посовещавшись, мы пришли к единогласному выводу, что Ритка тоже невиновна, но расспросить ее не помешает.

Последние две личности показались нам наиболее подозрительными.

Заместитель генерального директора Малевин Алексей Александрович, мужчина тридцати лет, молод и весьма хорош собой. Высок, широкоплеч, темноволос, серьезен. Глаза темного цвета добавляли ему загадочности и делали интересным вдвойне. Неудивительно, что все представительницы прекрасного пола в нашем большом коллективе не оставляли надежд окрутить неженатого таинственного красавца, но пока это никому не удавалось. Малевин – личность заметная и колоритная, вот я о чем.

И что он делал в лаборатории – большой вопрос, на который мы не смогли найти ответ даже общими усилиями. Потому Малевин и стал подозреваемым, но не главным, а под номером два.

Почетное первое место заслужил парень лет двадцати семи. Незнакомец. Ведь ни один из нас не смог его узнать. И ладно я, работаю не так давно, весь коллектив изучить не успела, а вот для бабушек это стало настоящим потрясением: неужели есть кто-то, кого они не знают в лицо и не знают всю его подноготную? Немыслимая наглость, вот так скрываться от их всевидящего ока! Но дальше – больше: мужчины парня так же не признали! Хотя это вполне ожидаемо, раз ни Костик, ни Юрец, ни тем более Ибрагим общительностью не отличались.

– А Малевин-то попался с поличным, – с удовольствием заметила Алина Николаевна, и глаза ее горели так, будто она знала все тайны мира. Елена Валерьевна Не отвертится, птенчик, мы его прижмем!

– На мой взгляд, парень перспективнее, – заметила я. – Незнакомец, мутный.

– Это пока ты не включила другую запись.

– Седьмое марта?

– Именно, – победоносно сообщила Алина Николаевна. – Есть у меня некоторые подозрения… сейчас мы из проверим. Если все верно, то считай, убийца у нас в кармане, раскрыли дело за половину дня! Куда там всяким милицейским неповоротливым…

– Убийца – Малевин? – уточнила я.

– Малевин, Малевин.

Расспрашивать дальше я не стала, ясно, что Алина Николаевна желает сохранить интригу. Вздохнув, включила запись. Еще около часа рабочего времени мы увлеченно мотали видео (все-таки камер много, просмотреть запись с каждой – это с ума можно сойти). Я уже догадывалась, что интересует главу нашего детективного отдела, оттого запись мотала без энтузиазма.

Дело в том, что молодой неженатый заместитель генерального был замечен седьмого марта уборщицей Любкой. Засекли его в обнимку с внушительным букетом белых роз. Новость по обсуждаемости встала в один ряд с забежавшей на территорию кошкой. Помню, Любка тогда прибежала к нам и полдня букет описывала, хотя и видела его лишь мельком. Ее послушать, так букет роз – это произведение искусства, не меньше. Я тогда заподозрила у Любки нехилый талант к сочинительству и посоветовала книгу написать. Но Любка только отмахнулась и сказала, что она безграмотная и лучше руками поработает, чем ерундой страдать.

Смотреть видео дальше мне совершенно не хотелось, потому что я прекрасно знала, кому предназначались те злополучные розы. Но знать это всему коллективу далеко не обязательно, и так новостей хоть отбавляй. Потому я путала файлы, медленно их перелистывала, надеясь, что до конца рабочего дня до нужного нам мы добраться не успеем, а завтра пыл коллег поугаснет. В крайнем случае, скажу, что все посмотрела дома и ничего не обнаружила. И жесткий диск отформатировала.

– Вот он! – зоркая Алина Николаевна ткнула пальцем в экран. – Идет, герой-любовничек. Вот мы тебя и поймали!

– Мы вроде еще не поймали, – неуверенно заметила я.

– Как это «нет», Васька! Не видишь, что он цветы тащит? И букет какой шикарный! Не врала Любка, а я уже сомневаться начала в ее словах…

– Цветы – не нож, может, это вообще к убийству отношения не имеет.

– Дура ты, Васька. Мне, поди, лучше знать, а ты еще молодая, наивная.

– Я не понял, при чем здесь цветы? – заволновался Костик. Наверное, вспомнил, как сам подарил цветы Ирке с четвертого этажа и поостерегся тоже быть обвиненным во всех грехах.

– А при том, что букетик Дашке-химичке предназначался.

– Ну и что?

– Как что? – начала терять терпение Алина Николаевна. – Налицо начало романа, конфетно-букетный период, когда чувства там всякие бурлят, как в романах… а убийство на почве ревности – как раз самый распространенный вид убийства.

– В романах? – уточнила я.

– А я думал – деньги, – приуныл Костик.

– Какие деньги? – ожил Юрец.

Елена Валерьевна только глаза закатила, а ее подруга решила пояснить для дураков, то есть для всех нас:

– Дашка красивой девкой считалась. Вон даже Юрец слюни пускал! Помню, как они с Костиком у лаборатории ошивались, лишь бы на нее посмотреть. Да что там, на нее и Ибрагим засматривался, сама видела! Потом у него зрение упало, вот и перестал… не суть. Главное, что Даша мужчин привлекала. Надо узнать о ней побольше.

– Я займусь, – вызвалась Елена Валерьевна.

– А нам что делать? – очнулся Юрец.

– Держать язык за зубами, – отрезала Алина Николаевна. – И не привлекать к нашей деятельности лишнего внимания, пока мы убивца к ответу не призвали.

Почти уверена, что думала она в этот момент о публичной казни на внутреннем дворе.

– Неплохо бы узнать, отчего она умерла, во сколько, и вообще, больше подробностей, – робко намекнула я. Раз уж мы взялись за расследование, лучше начинать с начала, а не торопиться и призывать к ответу Малевина.

– А ведь Васютка права, надо узнать.

– У кого есть знакомые милиционеры? – на вопрос никто не ответил и Алина Николаевна справилась сама: – Спрошу у Григория Стефановича, старый плут мне не откажет. Поможет, коли сможет помочь.

– А я дома видео еще раз посмотрю, вдруг что обнаружу, – предложила я.

– Отлично, каждый занят делом.

– Может, Костик выяснит, кто этот парень?

– Костик?! – в один голос воскликнули бабушки.

– Я? – ахнул Костик.

– Можно поспрашивать у парней в курилке, – напомнила я. – Миссия довольно простая, Костик справится.

Парень тут же воспрянул духом и заулыбался, радуясь боевому заданию.

Но Елена Валерьевна обломала все счастье:

– Ну это как сказать, – протянула она. – Думаю, лучше я в курилку схожу. Году так в восемьдесят восьмом я пробовала сигареты, справлюсь.

– С курением?

– С нашей миссией.

Тут вмешалась Алина Николаевна:

– Думаю, не стоит тебе здоровьем рисковать, Лена.

Задание в итоге досталось довольному Костику, хотя бабушки в его способностях явно сомневались. Видимо, считали мужчин никуда не годными созданиями.

Мы так и обсуждали будущее расследование до конца рабочего дня. Строили теории, одна другой невероятнее, и предполагали, как могла умереть Даша. И так увлеклись, что засиделись дольше обычного, а домой расходились и вовсе с неохотой.