Мисс Хаос

Глава 17

Мы молча покинули дом Александра. Я уныло тащилась за Дэвидом. Он шел, подкидывая ключи, ссутулив плечи и стиснув зубы. Он был погружен в свои мысли, и я догадывалась, о чем они.

Стыд – странное чувство, совокупность гадливости и тоски, и я потихоньку уже начала к нему привыкать. Я заставила Райана установить обереги, считая, что так правильнее и Дэвиду будет лучше без лишних видений. Я до сих пор так считаю, хотя, конечно, стоило бы обсудить все с ним наперед, убедить, что это нужно ради его же благополучия.

Я села на пассажирское кресло, не говоря ни слова, и погрузилась в свои раздумья. Дэвид завел мотор, и мы тронулись в путь.

Он вел машину, крепко вцепившись в руль, до белизны в костяшках.

– Прости, – произнесла я, потерев глаза. – Я собиралась тебе рассказать.

– Когда? – спросил он, поигрывая желваками.

Я не знала, что тут ответить, и понимала, что ответ «рано или поздно» его не устроит.

Тут Дэвид резко крутанул руль, и машина свернула с дороги. Из-под колес полетела щебенка, взметнулось вверх облако пыли. Мы остановились, недалеко отъехав от знака: «Добро пожаловать в Пайн-Гроув!»

Дэвид поставил машину на ручник, открыл дверь и вышел.

Посмотрев ему вслед, я вылезла и сама.

– Не знаю, что еще тут сказать. – Я оперлась локтем об открытую дверь. – Прости, что бесчестно с тобой поступила. Я пыталась уберечь тебя всеми правдами и неправдами.

Дэвид даже не обернулся. Он устремил лицо к небу и проронил:

– А я-то считал себя паршивым оракулом. Оказывается, это ты не давала мне выполнить предназначение. Самое смешное, что, если бы ты не вмешалась, я помог бы тебе задолго до того, как все началось. – Он затряс головой – отрывисто, нервно.

Во мне вдруг тоже проснулся гнев.

– Ты чем меня слушал? Я же сказала, что берегла тебя от безумия. Ты видел картины у Александра? – Я махнула рукой в том направлении, откуда мы только что приехали. – Ты, может, и не заметил, но все эти оракулы – нелюди. Нежить.

Дэвид взглянул на меня через плечо. Он стоял внаклонку, упершись руками в колени и растопырив локти.

– И я – один из них, Харпер. И ты не имела права принимать за меня никакие решения, да еще без спросу. Вот ты и показала, что не воспринимаешь меня как человека!

Денек выдался не из легких, голова пошла кругом от обилия происшествий. Собравшись с мыслями, я возразила:

– Да нет же, нет! Работа у меня такая – оберегать тебя, и иногда приходится идти на крайние меры.

Возле его губ углубились морщины, и он проговорил:

– Да? И ты даже не удосужилась меня посвятить. Конечно, зачем? Ведь ты привыкла, что можно переть как каток, пренебрегая чужими желаниями. Ты знаешь, как лучше, потому что ты так решила.

Хлопнув дверью, я направилась к Дэвиду. Высокая трава хлестала по лодыжкам.

– Ты прекрасно знаешь, что это неправда!

Дэвид настороженно на меня посмотрел.

– Даже так? А как мы твоих друзей спасали, не помнишь? И про Эби с тем парнем, и…

Я поморщилась, будто от удара под дых, и пробормотала:

– Она мне еще спасибо скажет.

Дэвид в исступлении взмахнул руками:

– Да что ты? Почем тебе знать?! Ты ж никогда ни с кем не советуешься!

Я хотела ответить, но он отмахнулся.

– И не надо говорить про свой святой долг, я тебя умоляю! Если хочешь сказать, что делала это во имя оракула, ладно, как знаешь, но только я для тебя нечто большее, если помнишь. – Он покачал головой. – Наши отношения все сильно усложняют.

У меня сердце ушло в пятки и в то же время готово было выскочить из груди – не знаю, как это возможно. Я стиснула руки, пытаясь унять дрожь.

– Но ведь так было лучше. Или тебе невмоготу быть моим парнем?

Дэвид закатил глаза и вновь устремил лицо к небу.

– Да я не об этом. Я только хотел сказать, что нам стоит пересмотреть…

– Пересмотреть? – переспросила я. Не может быть. Неужели меня отшил парень, в какой-то глуши, посреди пыльной дороги, да еще Дэвид Старк?!

Но за ошеломлением скрывалось другое чувство.

Злость. Вагоны злости.

– Давай кое-что уточним, – произнесла я, выставив руку. – Я попыталась защитить тебя от видений, которые гарантированно выжигают мозги, и ты за это меня бросаешь?

Дэвид опустил голову и прищурился.

– Я не говорил, что бросаю тебя, я сказал…

– Нет, – перебила я. – Пересмотреть – значит бросить. Ты совсем запутался с этими паладинами и оракулами, пытаешься все совместить, примешиваешь сюда нашу нормальную жизнь, отношения.

Дэвид засмеялся. И не было в этом смехе ни капли радости.

– Это все неразрывно связано, как единое целое, и так было изначально. Поэтому нас все время колбасит. – Он сложил руки на груди и продолжил: – Ты – мой паладин, я – оракул, и никуда от этого не деться. И, может, нам стоит, пока не утрясется с испытаниями и Александром, и Би…

– А Би тут при чем? – поинтересовалась я, заслоняя глаза от солнца.

На обочине припекало, пот выступил на лице, стекал под коленями; у меня крутило живот и давило в груди. И Дэвиду приходилось не лучше, судя по его болезненному выражению лица.

– Она теперь с нами повязана. И позволь напомнить, что я мог бы это предотвратить, если бы ты не лезла ко мне со своей «помощью». Я мог бы ее отыскать, и мы бы давным-давно ее вернули.

Мне так хотелось сделать ему больно, ткнуть в ребра, на худой конец, но я не могла. И сгоряча, повинуясь порыву, высказала обидные слова, что давно крутились на языке:

– На что это ты намекаешь? Что неприятности с Би случились из-за меня?

Мимо проехала машина, взметнув облако пыли. Дэвид сверкнул глазами.

– Ты же знаешь, я так не думал.

Зато я думала; мучительно размышляла и корила себя. Вот если бы рассказать ей заранее все без утайки, и не замешкаться на Котильоне, и не пускать ее вообще на этот дурацкий бал…

Вот если б не страхи и опасения, что собственный парень может превратиться в чудовище, я не перекрыла бы ему кислород и тогда он, возможно, нашел бы ее.

И мы бы спасли Би.

– Харпер, – заговорил Дэвид, – почему ты не можешь смириться, что тебе это не по зубам?

Сейчас от него так и разило прежним Дэвидом, тем самым, с которым мы беспрерывно лаялись. Неужели еще вчера я его целовала? Неужели любила?

– Тебе во все надо влезть, да? Ну признайся! И королева бала, и паладин, и председатель школьного самоуправления – ты хочешь быть всем и сразу. И в том числе моей девушкой…

Я отпрянула от него и устремилась к машине.

– Ну это мы запросто уладим, без проблем.

Дэвид в отчаянии вскрикнул, схватил меня за локоть и притянул к себе.

– Я не хочу расставаться.

Я попятилась, качнув головой.

– Все, поздно. Поезд ушел. – И я направилась к машине. На глаза навернулись слезы.

Дэвид еще постоял, упершись рукою в бок и наблюдая за проезжавшими автомобилями. Наконец он вздохнул и поплелся к машине.

Сел за руль и завел мотор, уставившись вдаль.

Я подавила тяжелый вздох. Значит, все кончено. Мы и полгода не продержались, и он порвал со мной в одночасье.

Наверное, Дэвид прав, и это действительно к лучшему.

В молчании он довез меня до дома, притормозил у калитки.

– У тебя предки вернулись, – сказал он, не заглушая мотор.

– Наверное, их вызвали в школу, и теперь меня до конца жизни продержат под домашним арестом, если не бросят в каталажку.

– Ясно, – вздохнул Дэвид и побарабанил пальцами по рулю. – Хочешь, я схожу к ним, попробую все объяснить?

Мне казалось, я вот-вот расплачусь. Стал ком в горле, и оно саднило – поразительно, что я вообще могла дышать. Я чувствовала, что сейчас разревусь как малолетка, и боялась, что это случится при нем – при парне, сидевшем рядом.

– Не нужно, я сама.

– Босс, – тихо позвал Дэвид. В полумраке салона я увидела знакомую россыпь веснушек и его подрагивающий подбородок, и слезы выступили на глаза. Я судорожно нашарила ручку и выбралась из машины.

– Завтра поговорим, – сказала я, захлопнула дверь и ушла, так ни разу и не обернувшись.