Мистер Безупречность

14

Отец Мэтта пришел в себя в пять часов на следующее утро. С момента сердечного приступа прошло тридцать четыре часа.

— Можете зайти минут на десять, не дольше, — предупредил доктор.

Миссис Норман обратилась к сыну:

— Сначала я, потом ты.

Когда мать вернулась, на ее губах дрожала улыбка.

— Ну как он? — нетерпеливо спросил Мэтт.

— Он справится. Я уверена.

Сердце Мэтта сжалось, когда он переступил порог палаты. Отец выглядел каким-то маленьким, будто ссохся, вокруг — дюжина проводков.

— Папа? Ты меня слышишь?

Отец с трудом повернул голову. Его зеленые глаза блеснули в полумраке. — Привет, Мэтт, — прохрипел он.

— Тебе нельзя говорить, береги силы.

— Мэтт, мне нужно тебе что-то сказать. Если… если я не выкарабкаюсь…

— Не говори так. Ты непременно поправишься.

— … пожалуйста, позаботься о матери.

— Папа, будь уверен, я все сделаю. Не волнуйся. Не делай усилий.

Но его отец, кажется, был намерен продолжать.

— Она слабее, чем ты думаешь, Мэтт. Она зависит от меня. Мы команда.

Мэтт, конечно же, это знал. Подтверждение этому он только что видел.

— Знаю, — мягко заверил он.

— Она самое лучшее, что было у меня в жизни. Паола очень напоминает мне твою мать…

Когда самолет наконец-то приземлился в Хьюстоне, было десять вечера. Паола продрогла, пока челночный автобус вез ее к дальней парковке.

Интересно, как отреагирует Мэтт, когда она внезапно появится на пороге его дома.

Она никому не сообщила о своем возвращении, даже не позвонила родителям. Решила сразу же ехать к дому Мэтта и, если его не будет, ждать возвращения. Хотелось, прежде всего, знать, в каком состоянии их прерванные отношения.

Дом был темен. Но ничего другого она и не ждала. Почти одиннадцать. Позвонила, постучала в дверь — без ответа. Где же он может быть? Куда уехал? Или опять на очередной вечеринке? Она прошла к гаражу и, встав на цыпочки, заглянула в окно. «Фиат» стоял на месте, «БМВ» не было.

Он уехал. Но завтра рабочий день. Мэтт никогда не возвращался поздно перед рабочим днем. Должно быть, приедет с минуты на минуту. Что же делать? Она так устала, так огорчена. Нет, она не сможет пережить еще одну ночь в неведении.

Паола поудобнее устроилась в своей машине: свернулась калачиком и закрыла глаза.

Мэтт выехал из больницы в семь утра. Пришлось не спать почти двое суток, и мать очень беспокоилась, когда сын садился за руль.

— Все будет хорошо, — заверял он.

— Пожалуйста, отоспись, — попросила она. — Отцу уже лучше, так что нет надобности сюда возвращаться.

Бетти выглядела уверенно.

— О’кей. Но к вечеру я вернусь, чтобы сменить тебя.

— Завтра прилетает Элизабет. Она поможет.

По дороге домой Мэтт размышлял над событиями последних дней. Он думал о матери, Об отце, об их трогательном союзе. Вспоминал слова отца. Но в основном он думал о Паоле.

Мэтт бесконечно устал, тело ныло. Не терпелось побриться и принять душ. Затем срочно в постель и поспать хотя бы часов шесть. Может, после отдыха он опять почувствует себя человеком. И тут на дорожке, ведущей к дому, он увидел знакомую красную «тойоту». Машина Паолы?

Сердце гулко заколотилось, он нажал на тормоза. Неужели что-то случилось?

Мэтт выскочил из машины, неуверенной походкой направился к «тойоте» и заглянул внутрь. На переднем сиденье что-то лежало. Это «что-то» шевельнулось. Мэтт с удивлением наблюдал, как сначала показались черные кудряшки, потом два заспанных темно-карих глаза.

— Паола, что ты здесь делаешь?

Молодая женщина замерла. Конечно, он не рад ее видеть.

— Жду тебя, — ответила она.

— Но…

— Я прилетела вчера вечером и приехала прямо сюда, но не застала тебя. Решила сидеть и ждать твоего возвращения. Я…

В ответ никакого участия, только холодный взгляд. Он всматривался в нее как в привидение.

— Два дня я провел в больнице, — пояснил он деревянным голосом.

Паола обеспокоенно спросила:

— Что-то стряслось?

Мэтт вздохнул. Его плечи дрогнули. Ей захотелось протянуть руку, коснуться его волос, но она по-прежнему не знала, имеет ли на это право. То ли он захочет, чтобы она осталась, то ли пожелает, чтобы уехала.

— Отец в больнице. Послушай… не хочешь зайти в дом? Я так устал, едва стою на ногах.

— Да, конечно. Может, я сварю кофе… — Значит, что-то случилось с его отцом. А ее не было рядом в трудную минуту.

В доме было душно и сыро. Плюхнувшись в кресло на кухне, он сбивчиво рассказал о случившемся.

— О, Мэтт! Хорошо, что он чувствует себя лучше. — При этом она поддалась своим желаниям: коснулась его волос, взъерошила их. — Я знаю, как сильно ты любишь его.

Он удивленно поднял брови.

— Паола…

— Мэтт… — Ее сердце дрогнуло. Может, у них все еще наладится?

— Извини меня, — прошептал он. — Ты сможешь меня простить?

— О нет, сможешь ли ты простить, что я оставила тебя?

Ее рука дрожала, когда он взял ее в свою. Да, она его любит. Без него никакой успех невозможен и не нужен.

— Я был неправ. Я не должен был требовать от тебя отказа от твоих планов. Сейчас я все вижу по-другому.

— Я тоже была не права, — вторила она. — Я даже не попыталась проникнуться твоими чувствами.

— Нам следовало поговорить, не рубя сплеча.

— Мы слишком увлеклись любовной игрой.

Мэтт сдержал улыбку.

— Паола, я люблю тебя. Мы могли бы обо всем договориться.

— Да, да, Мэтт. Именно поэтому я здесь.

Наконец-то он улыбнулся, отчего приятное тепло разлилось у нее внутри.

— Это означает, что ты готова выйти за меня замуж? Я хочу, чтобы все знали — ты моя!

Он притянул ее к себе, и от прикосновения его губ Паола вся затрепетала.

— Скажи, что любишь меня, — опять потребовал он, сжимая в ладонях ее лицо.

— Ну, конечно же, я люблю тебя. Разве не это чувство привело меня сюда, разве не потому я прождала всю ночь?

— О, Паола, я так много передумал за прошедшую неделю, за прошедшие несколько дней. Все мои планы ничто без тебя.

— Я знаю, знаю. И думаю так же. Без тебя моя жизнь ничего не стоит.

— Мы постараемся стать счастливой парой, — размышлял вслух Мэтт. — Я продам этот дом…

— Нет, не нужно. Мне он нравится. Мы будем жить здесь до рождения первого ребенка. Твой кабинет мы переоборудуем в студию, где я буду сочинять музыку, пока ты в офисе.

— Я собираюсь больше узнать о законах в области шоу-бизнеса, и мы будем путешествовать вместе, — сказал Мэтт. — Я всегда надеялся, что у нас будут двое ребятишек: мальчик и девочка с такими же, как у тебя, темно-карими глазами и черными кудряшками.

— А я хочу иметь шестерых детей. И чтобы все были светленькие, как ты, — усмехнулась она.

Мэтт улыбался, но на сей раз в его глазах она прочитала жгучее желание, неподдельную страсть. Его взгляд был прикован к ее губам.

— Если мы собираемся завести кучу детей, то не лучше ли приняться за дело немедленно?

— С радостью! — Она сбросила с себя свитер и все, что было под ним.

Он целовал ее, и в этих поцелуях таяли все условности и противоречия. Главное — они останутся вместе: два сердца слились в одно целое.