Мистика ночи

День третий: Тот момент, когда понимаешь, что ягодки еще впереди

Меня усадили в переговорной и принялись методично расспрашивать о моих похождениях в московском метро. Я честно старалась проникнуться фантастическим азартом в отношении всего потустороннего, но получалось плохо. Все время хотелось повысить голос или вообще замолкнуть, дабы не отвечать на однотипные вопросы этого невыносимого мужчины.

– Кем работал ваш дядя и какое у него прошлое… Более детально опишите свои сны… Как вы думаете почему именно вы? У вас не возникло никаких новых знаний или умений?

– Да ничего такого со мной пока не происходит, – внутренне досадуя на то, что доктора Кротова не допустили до допроса, в который раз отмахнулась от капитана. – Я же вам говорю, что прошло еще очень мало времени, чтобы определить наверняка, появились у меня новые способности или нет. Вон, у врачей спросите. Они наверняка уже узнали какие там мутации произошли…

– Мутаций не было! – перебил меня немец. – Только вирус, который нам удалось изъять и исследовать.

– Прекрасно, – кивнула. – А как насчет того, что я переместилась в пространстве?

– А это у тебя снялся какой-то блок в головном мозге, – тяжело вздохнул Мартин. – И нам надо хотя бы приблизительно установить, в каком именно его отделе.

– Ваша медицина настолько впереди нашей? – я скептически посмотрела на него.

– Не представляешь, насколько, – на меня недовольно посмотрели. – Не переживай, ночью, пока ты будешь спать, мы все сделаем и наутро уже получим готовый результат.

– А это не повредит моему организму? – я тут же напряглась. – Мне не будет больно? Что вообще из себя представляют ваши исследования моей головы?

– Ничего не протыкаем и не надрезаем, если ты это имеешь ввиду, – хмыкнул капитан. – И даже током не прошибаем.

Обнадеживающе, ничего не скажешь. И вообще, какой-то он противный, этот иностранец. У него есть четко намеченный план, от которого никому нельзя отступить ни вправо, ни влево. В моих глазах он сильно проигрывает тому же Ивану Яковлевичу. Естественно, я не смотрю ни на кого, как на мужчину, с которым смогла бы завязать более тесные отношения. Просто сравниваю невольно двух диаметрально противоположных людей. Один одержим своей идеей, другой – одержим другими, их проблемами и болезнями.

– Ольга, – холодно произнес мое имя Мартин. – Ты витаешь в облаках. Что-то почувствовала?

– Нет. – Покачала головой под его цепким взглядом. – Просто задумалась о том, как мне теперь быть. Где жить? Как искать дядю Лешу и разобраться во всем этом…

– Ты будешь жить здесь, – мужчина поморщился. – Сегодня переночуешь в отделении у Ивана, а завтра мы тебе выделим номер. Обещаю, что лично позабочусь о твоей безопасности.

– Ну, ладно, – вынужденно соглашаясь с ним, вздохнула.

Я понятия не имела, что ждет меня впереди, но деваться было некуда. Единственное место, где мне могли хоть как-то помочь – этот штаб.

К моему великому облегчению, у Штрасса зазвонил мобильный. Который лежал на столе и оповещал своего владельца, что его вызывает некая Марина Аркадьевна.

– Guten morgen, Марьина Аркадиевна, – немного коверкая наш язык, произнес немец. – Чем обязан столь раннему звонку?

Судя по тому, что он тут же побледнел, а потом пошел красными пятнами, то ничего хорошего ему эта женщина не сказала. Смею догадываться, что это и есть та странная особа, которую все вокруг кличут боссом. Помнится, один из сотрудников называл ее Маринкой.

– Она уже очнулась и дает нам развернутые показания… Нет, я не намерен ее отпускать. Что? Какое метро? Какого черта я должен ее просить вновь спускаться туда?! Вы в своем уме? Кротов только вынул из нее эту… ansteckung, а вы хотите, чтобы я снова поставил девчонку под удар. Она ценный свидетель, слышите? Я не буду выполнять то, что вы говорите. В конце концов, для чего вы меня сюда пригласили? Вам нужен специалист с экстрасенсорными способностями или нет? Учтите, я не позволю собой командовать… Особенно в тех случаях, когда моим подчиненным грозит опасность. Да, она грозит. Встреча с загробным миром, знаете ли, должна быть очень хорошо распланирована.

С этими словами он сбросил входящий вызов. А потом выключил звук на смартфоне и вообще перевернул экраном вниз. Наверное, чтобы не видеть имя вновь вызвавшего его абонента.

– С нее станется прибыть сюда лично, – процедил Мартин Штрасс. – Бардак, а не штаб. И зачем пригласили сюда работать эту глупую frau?

Капитан Штрасс пришел в ярость, когда начальница озвучила ему свой приказ. Сам не зная почему, мужчина публично дал ей понять, что отказывается выполнять распоряжения начальства. И в тот момент он не боялся увольнения или осуждения со стороны коллег. Ему почему-то не хотелось рисковать жизнью Ольги. Да, в этот раз подобная слабость обосновывалась полной бессмысленностью тех действий, которые предлагала совершить Марина. Но вот, что смущало этого чересчур правильного и педантичного иностранца: он был не уверен, что вообще когда-нибудь позволит Оле спуститься вниз. Тем более ночью. Дар подсказывал ему, что она для него несколько больше, чем просто свидетель.

В этот самый момент вошел доктор Кротов со стаканом воды в руке. Под недовольным взглядом Штрасса он направился прямиком ко мне. Блондин чуть улыбнулся и проговорил:

– Ольге нужно пропить курс парабиотиков, – с этими словами он вынул из кармана своего белоснежного халата маленькую таблетницу и протянул мне. – Вот, прими. Это чтобы иммунитет к той заразе выработался.

– Спасибо, – я поблагодарила своего спасителя и приняла из его рук лекарство. – Как вы думаете, а сны мне больше не будут сниться?

– Нет, – отмахнулся врач. – Но в подземке тебе появляться противопоказано.

– Я могу снова подхватить там вирус? – я с ужасом перевела взгляд на капитана.

– Днем – только черную метку, – неохотно откликнулся он. – А ночью там с тобой может случиться все, что угодно. Кстати, тебе нужно понять, как управляться с новой способностью.

– Что за метка и как мне научиться перемещаться в пространстве без человека, уже умеющего это делать? – тут же закидала мужчин новыми вопросами.

– Метка – это связующая нить между тобой и одним из мертвых, которые смогли выйти из-за Грани, – вместо своего начальника стал пояснять мне Иван. – А учиться всему придется самой, так как в истории еще не нашлось того человека, что свободно бы смог проходить сквозь материю этого мира. Короче, создать иной способ передвижения в пространстве.

– Понятно, – кивнула, осознавая, что все стало еще более запутанно. – Будем над собой работать.

– Одной опасно, – неожиданно вставил свое слово Штрасс.

А вот меня сейчас занимал несколько иной вопрос: когда я смогу попасть к себе домой? Почему меня не отпускают даже для того, чтобы взять самое необходимое? Такое ощущение, что я попала сюда не как жертва странных, мистически сложившихся обстоятельств, а как подопытная.

– О, кстати, – спохватился Кротов, – забыл сообщить, что вас разыскивает Марина Аркадьевна.

– Мне некогда, – отмахнулся от него Мартин. – Очень занят. Поэтому все потом.

С этими словами он демонстративно раскрыл какую-то папку с бумагами, что до этого лежала рядом с его телефоном. Поняв, что с ним больше не желают разговаривать, главный врач удалился. Даже не стал спрашивать разрешения. Только поджал губы и сочувственно глянул в мою сторону. Когда за спиной Ивана закрылась дверь, я не выдержала:

– Почему я должна здесь жить? – когда поймала на себе напряженный взгляд мужчины, пояснила: – Вы же не будете закупать для меня новую одежду, технику и средства личной гигиены? Кстати, а где мой рюкзак?

– В помойке, – хмуро ответил мой собеседник и припечатал: – Он был буквально пропитан энергией мертвых.

После моего настойчивого «И?» он сказал, что, так уж и быть, придется меня такую дотошную отвезти через часик на квартиру. Мол, одну не отпустят из-за того, что опасно. И, да, поедут со мной лично, в сопровождении еще трех бравых молодцев из штаба. А все потому, что мой случай очень сложный. Разведка не приносит достаточно данных, от чего бедному капитану вдвойне тяжело здесь работать. Каюсь, он со своими недомолвками меня сильно разозлил. Вот почему нельзя было сделать допрос покороче, а объяснения более емкими и развернутыми? Не для «чайников», конечно… Но чтобы у меня не возникало глупых вопросов о том, чем они с товарищами вообще занимаются.

– Я же говорил тебе, – с досадой поморщился немец, – что мы боремся с Загробным миром…

– Мне об этом говорил доктор Кротов, – я бесцеремонно перебила его. – Вы же стояли за дверью и, видимо, подслушивали.

– И что? – не понял меня Штрасс. – Ты про парабиотик, кстати, не забыла?

– Ой…

Я резко отвернулась от него, осознавая, что таки да, запамятовала про выданное врачами лекарство. Положила в рот таблетку, потом проглотила ее вместе со всем содержимым граненого стакана.

– Для особо одаренных повторяю, – в голосе иностранца послышался сарказм, – служба по работе с паранормальными явлениями – это закрытая структура охраны человечества, которая имеется во всех развитых странах нашего мира. Занимается сотрудничеством с немногочисленными расами оборотней и вампиров, пристальным наблюдением за внепланетной активностью различного вида живых организмов, а также борется с сущностями и фантомами, которые по каким-либо причинам оказались среди обычных людей и нелюдей.

От любопытства я снова рискнула посмотреть ему в глаза. Сейчас этот мужчина казался мне таким таинственным и закрытым для окружающих, что захотелось взять и растормошить. Вытрясти из него душу, но понять его суть. От прямого взора карих глаз внутри все сжалось в липкий комок страха перед неизвестностью. Кто он такой на самом деле? Откуда столько знает и почему выдает себя не за того, кем является на самом деле? Чутье подсказывало, что передо мной не простой человек.

– То есть с призраками? – таки решила уточнить, с кем же все-таки имела честь познакомиться тогда, в метро.

– Почти, – кивнул Штрасс. – Призрак – это обобщенное название. Но если вдаваться в подробности, то существуют фантомы, сущности, души, зомби, тени. Последние самые опасные, потому что пришли к нам из Загробного мира.

Затаив дыхание, я слушала его рассказ о том, что представляет из себя человек на самом деле. С первого взгляда просто тело, а там… При желании его можно расслоить на энергетическую, прогрессивную, эмоциональную, физическую и визуальную составляющие. Оказывается, ученые их тайной службы научились проделывать это и на живых людях.

– Определенные сбои в организме после смерти могут заставить отслоиться одну из этих составляющих, – непринужденно рассказывал мне Мартин Штрасс. – Данная информация очень важна для нас и опасна для простых смертных.

– Я могу дать письменную клятву о неразглашении, – уловив его непрозрачный намек, испуганно заверила.

– И не простую, а закрепленную собственной кровью, – последовал шокировавший меня ответ.

Я с трепетом наблюдала, как немец достал из своего портфеля чистый лист бумаги и перьевую ручку. А потом и перочинный ножик. Шумно сглотнула. Сдерживать бушующие внутри эмоции стало почти невозможно. Сначала узнать, как сложен мир и как сложны мы сами, а потом и окунуться с головой в мистическую атмосферу непознанного человечеством мира. Оборотни и вампиры из книг фэнтези вставали перед моим мысленным взором, то и дело пытаясь напасть, растерзать. Где-то высоко в небе парила летающая тарелка, на заднем плане открывался проход на тот свет. Ужасающее зрелище.

– Ольга, – не отрываясь от написания текста клятвы, проговорил Мартин. – Что с вами?

Поймала себя на том, что нервно постукиваю пальцами по столешнице и кусаю губы.

– Ничего, – тихо проговорила. – Наверное, с непривычки.

Мне не ответили. Все продолжали выводить какие-то закорючки на белоснежном листе. Язык изложения был мне незнаком. В конце появились число и две витиеватых надписи, по логике вещей означающие наши имена.

– Сначала я, – пробормотал себе под нос капитан и выудил из внутреннего кармана пиджака прозрачную ручку без чернил. – Смотри внимательно. Потом повторишь.

Я во все глаза уставилась на его руки. Тонкие длинные пальцы повернули чудо техники так, чтобы я смогла разглядеть в верхней части ручки еле видимые латинские буквы. От прикосновения владельца они почернели и сложились в круг. Который засветился бледно-голубым цветом и принялся выдвигаться из основного пластмассового корпуса. Мартин повернул образовавшееся колесико так, чтобы сверху оказалась буква «z». В то же мгновение на кончике стержня появилось маленькое отверстие.

Далее мужчина разложил ножик и уколол свой палец до крови. Поднес его к необычному писчему инструменту и… Вопреки всем известным мне законам физики алая жидкость начала заполнять прозрачную емкость.

Когда ручка наполнилась, Штрасс облизал ранку и передвинул колесико на «d». Отверстие закрылось, и мужчина приступил к выведению на бумаге собственного автографа под первой закорючкой. Потом он чуть отступил вправо и нарисовал знак бесконечности, заключенный в пятиконечную звезду.

– Теперь ты, – мужчина поставил ручку в положение «с», и вся оставшаяся кровь тут же исчезла.

Затем протянул это чудо мне и принялся обтирать белоснежным платком перочинный нож. Странное дело, на ткани не осталось никаких разводов. Это какая-то специальная пропитка или материал?

Взяла дрожащими пальцами диковинную ручку и поставила опцию забора крови. Потом настороженно взглянула на Мартина Штрасса.

– Дай руку, – видя мое состояние, приказал он.

Зажмурилась и протянула ему свою многострадальную конечность. Почувствовала на безымянном пальце укол. Потом прикосновение его ладони к руке, что держала ручку. Открыла один глаз и увидела, как мужчина «за меня» наполняет стержень…

– Я вообще-то могу сама, – пробормотала, чувствуя неловкость. Прямо, как первоклассница, честное слово.

– Не вижу, – хмыкнул мой мучитель, крепко держа мои руки так, чтобы раскрытый стержень и ранка соприкасались. – Детский сад.

Я ничего на это не ответила, потому что он был абсолютно прав. Так перепугалась, когда наблюдала за его странными действиями, что не смогла вовремя собраться. Не каждый день даешь клятву, закрепленную кровью.

– Что со мной будет, если я попытаюсь все разболтать? – дабы перевести тему разговора в несколько иное русло, спросила у него.

– Ты должна будешь взять такую же клятву с того, кому выдала информацию, – откликнулся Мартин, выпуская мои руки и переставляя указатель на ручке на букву «d». – Если не сделаешь этого, то умрешь вместе с теми, кто окажется в курсе деталей по твоей вине.

– Это что, магия? – я расширенными от удивления глазами смотрела на этого жуткого во всех смыслах человека. И как только еще не сбежала, никак не пойму.

– Это иная сторона нашей жизни, – невесело усмехнулся немец. – Если ты начинаешь интересоваться большим, нежели тебе доступно, как человеку, так будь добра придерживаться определенных правил и играть на тех условиях, в рамки которых добровольно себя загнала.

– Кто вы? – слова сами сорвались с языка.

– Пиши, – вместо ответа снова жесткий приказ.

Пока он гипнотизировал меня изучающим взглядом, я вывела на бумаге собственную подпись. Получилось немного криво. Оно и немудрено… Все-таки собственной кровью, а не чернилами писала. Рисунок получился немного лучше.

– Что это за язык? – спросила, подавая ему ручку, а затем пряча вспотевшие от напряжения ладони под столом.

– Единый для всех и недоступный слишком многим, – туманно ответил Штрасс.

В следующую минуту лежащая передо мной бумага вспыхнула зеленоватым пламенем и сгорела, не оставив после себя ровным счетом ничего.

– А… Что это было? – я не узнала собственный голос, он оказался хриплым и каким-то низким.

– Можешь называть это магией, – отмахнулся капитан.

Я хватала ртом воздух, начиная задыхаться. Нет, такого потрясения я точно не переживу…

– Дышите ровно, расслабьтесь и очистите свой разум от всех мыслей, – его голос прозвучал ровно, словно иностранец читал мантру.

– Как?! – огромным усилием воли я заставила себя произнести это. – Что вы со мной сделали?

Сердце бешено билось в груди. Голова налилась свинцом и раскалывалась на части. Почему я так остро реагирую на его слова?

– Ничего, – убирая странную ручку обратно в карман, покачал головой Штрасс. – Просто новые знания таким вот образом усваиваются в твоем, не подготовленном к подобному воздействию мозгу. Ты никогда не сталкивалась с этой стороной мира и потому считала подобные аномалии выдумкой шарлатанов, жаждущих быстрой наживы.

– Все так и есть… – я непроизвольно дернулась. – Но откуда вам это известно?!

– По вам видно, – произнес немец, вставая со своего места. – И вот, границы вашего внутреннего зрения невероятно расширились. Вы потеряны и сбиты с толку. Земля словно ушла из-под ног. Но обратной дороги уже нет. И это пугает больше всего, не так ли?

Он читал меня, словно раскрытую книгу. Все слова попадали точно в цель.

– Вы экстрасенс? – я тоже встала.

– А что, похож? – темные брови мужчины поползли вверх.

– Не знаю… – признаться, я сильно стушевалась перед ним. – Если честно, никогда не общалась с магами, гадалками и шаманами, так что ничего сказать про вас не могу.

– Я просто осведомленный, – наконец, смилостивился надо мной Штрасс. – Ничего такого. Просто знания. Доступ к тонким материям не имею, талантами и способностями не обладаю…

Как же, не обладает он. А почему тогда сразу не представился? Нет, все-таки он мне что-то недоговаривает. Вон, каким скрытным стал. С чего бы?

– Это вы мне сейчас новую клятву пропишете? – бесцеремонно перебив своего нового знакомого, уточнила я.

– Зачем? – удивился он. – Я заранее прописал, что все мои знания, перешедшие к вам, были, есть и будут под охраной Кодекса.

– Кодекса?

– Высшая программа, заложенная создателем этого мира, – важно откликнулся Штрасс. – Но об этом как-нибудь потом. Сейчас главное привести тебя в норму и съездить на квартиру за вещами, а заодно и проверить ее на наличие черных меток.

Хм, и не заметила, когда это мы на «ты» перешли.

– В смысле?

– Ты часто пользовалась метро, надевала различную одежду, так что тени вполне могли оставить на ней свой след, – пояснил Штрасс. – Итак… Сколько времени тебе нужно на то, чтобы успокоиться и зайти к Кротову в хорошем расположении духа?

– А почему он не потребовал от меня клятвы? – не ответив ему, решила прояснить еще кое-что.

– Потому что Иван не перешел черту дозволенного, – шаг вперед, и вот уже мужчина буквально нависает надо мной. – Если помнишь, то он довольно аккуратно и абстрактно преподносил тебе информацию.

– Еще и коктейлем напоил, – мои глаза сами собой опустились в пол. – Чтобы усыпить бдительность, обезопасить себя и расположить к дальнейшему сотрудничеству.

– О, да.

Холодные пальцы дотронулись до моего подбородка и заставили посмотреть мужчине в глаза. Нет, определенно, он не просто так это сделал. Наверняка через глаза смог заглянуть и в душу…

Ее душа была еще чиста и очень притягательна для него. Не слишком наивна, но хрупка и пуглива, словно цветок. Мужчина видел, что она не доверяет ему и уже почти распознала его суть. И зачем он довел дело до клятвы?

Оля безропотно приняла условия Штрасса и потому вынуждена была перенести сильное потрясение от увиденного, ранее закрытого для нее таинства закрепления собственного слова кровью. Что ж… может, так даже будет лучше. Возможно, пройдет время, и девушка примет все, как данность.

Стройное тело, которому так не шли джинсы и свитер (их удалось обезвредить, в отличие от куртки, рюкзака и его содержимого), била мелкая дрожь. Ольга боялась, но мужественно выдерживала его взгляд.

Он отступил назад, и я почувствовала сильное облегчение. В его глазах мельком проскользнула тень досады. Которая, впрочем, тут же исчезла.

– Пойдем, – наконец, проговорил Мартин. – У нас мало времени.

Махнул рукой в сторону входной двери, предлагая покинуть переговорную. Сам же и подал мне пример, проследовав первым к порогу.

Ума не приложу, как он умудрился сделать так, что несмотря на явный сарказм со стороны собственных подчиненных, все его слушают и делают то, что приказано с первого раза. К примеру, сейчас, когда мы с ним зашли в оперативный отдел (успела прочитать табличку на двери), нам тут же выделили троих охранников. Зачем сейчас вообще нужно сопровождение, спрашивать не стала. Для собственного же блага. Мало ли снова узнаю что-то из ряда вон выходящее?

Через полчаса мы уже заходили в лифт и поднимались на поверхность. К моему изумлению, наши спутники вышли на разных этажах. Мы же с капитаном оказались в том же номере, откуда и попали в штаб.

– Это такая кон… – не выдержала я, когда немец, выходя в коридор, приобнял меня за талию.

– Да, – выдохнул тот и запечатлел на моих губах легкий поцелуй.

Сказать, что я была ошеломлена, ничего не сказать. И ведь понимала, что зайдя «к себе» вместе со мной, он чисто теоретически должен был выйти обратно не один. И, да, если хорошенько подумать, то так долго мы могли запереться в номере только в одном случае… Но что-то во всем этом меня смущало и сбивало с толку.

Почувствовать его губы на своих было настолько волнительно, что я не сразу сообразила, что мы вообще-то направляемся на задание, а не на свидание. Щеки горели, а во рту пересохло. Нет, так дело не пойдет.

Когда спустились вниз, встретились в холле с нашим сопровождением. Мужчины, как ни в чем не бывало, пожали Штрассу руку и направились на улицу. А я по-прежнему играла роль любовницы этого наглого немца. Прямо до самого автомобиля играла. То есть позволяла себя обнимать и брать за руку, мило при этом улыбалась и помалкивала.

Садились в машину, как дружная компания молодых и перспективных бизнесменов и одна наивная дуреха, которой пообещали золотую гору в Альпах. А еще съездить на Мальдивы и в Париж, на самую вершину Эйфелевой башни. Как оказалось, простушки типа меня нередко велись на подобные восторженные речи. Более искушенные дамы, при отцовском наследстве тоже становились шелковыми, но с ними впоследствии было тяжелее порвать отношения, которые изначально не планировались, как конфетно-букетный период перед заключением брака. К чему это я? Наверное, к тому, что играть глупышку мне было очень тяжело, хоть и понимала, что сейчас это необходимо.

Едва тронулись с места, улыбки с лиц конвоиров исчезли, и я оказалась среди черствых мужчин, неспособных на проявление каких-либо эмоций. Меня усадили на заднем сидении между Мартином и Алексеем (один из наших охранников), чтобы они все при случае могли покинуть автомобиль и начать какие-либо боевые действия.

Ехали быстро, в магнитоле играла «Европа плюс»… А я чувствовала себя не в своей тарелке. Не знаю, когда смогу привыкнуть.

Проезжая мимо метро Сретенский бульвар, я невольно поежилась. До сих пор было жутко от воспоминаний о произошедшем…

А потом произошел удар.

– Твою ж мать! – прорычал занимавший место водителя Григорий.

В наш мерседес влетел черный джип. Нас отнесло вперед, но мужчина успел затормозить и выехать на обочину. Хорошо, прохожих было мало, не то бы задавили кого.

– Совсем ах… – нецензурно выразился Алекс, когда наш бок протаранили с его стороны.

Гриша быстро нажал на газ и рванул авто вперед. Потом заехал в какой-то проулок и резко остановился.

– Пошли, – а это уже Штрасс потянул меня за собой, на выход.

Успела расслышать, как машина голосом робота сообщила:

– Самоуничтожение через…

Этого мне хватило, чтобы рвануть за капитаном подальше от взбесившейся техники. И как раз вовремя, потому что нас обнаружили. Пара выстрелов, и колесо у автомобиля начало стремительно сдуваться. Потом настала очередь стекла, которое чем-то помешало преступникам.

– Не высовывайся, – один очень предприимчивый иностранец задвинул меня за спину.

Далее началась перестрелка. Которая, впрочем, ни к чему не привела, потому что нападавшие оказались из Центрального же штаба. Это я поняла по сыплющимся отовсюду ругательствам. А еще по множеству разных наворотов в плане защиты, которые не давали противникам возможности нанести друг другу урон.

– Витька! – орал взбесившийся не на шутку Алексей. – Какого черта тут происходит?!

Но ему не ответили. Только безумно посмеивались и продолжали атаковать. Их было больше – пятеро на четверых. Как в итоге оказалось, это была именно та команда, которую упустил в метро капитан. И это были уже не люди. Лишь жалкое подобие доблестных воинов, которые некогда были сотрудниками их отдела.

– Виктор!..

В следующий момент Алекс пропустил атаку. Судя по всему, он до последнего не собирался причинять вред своему товарищу. Однако, когда тот, наплевав на все, попал ему ножом в живот, мужчина не вытерпел и нанес ответный удар. Через минуту они оба уже лежали в луже крови посреди проезжей части дороги.

– Три… Два… Один… – вокруг мерса замерцало защитное поле.

Затем раздался громкий хлопок.

Я отсутствующим взором смотрела, как внутри полупрозрачной сферы происходит взрыв. А тем временем Мартин Штрасс бился сразу с двумя своими подчиненными. Отгородив меня от себя каким-то розоватым экраном, он из последних сил оборонялся под натиском врага. К слову сказать, прохожих не было совсем. Из домов не выглядывали случайные зеваки, Москва будто не замечала нас.

Михаил оказался более хладнокровным, чем его погибший товарищ и потому быстрее справился с тем, кого называл Саньком. Теперь он присоединился к своему начальнику, заметно облегчив тем самым тому задачу. А обезумившие, как оказалось, пытались пробиться ко мне. Они не только стремились убить моих телохранителей, но и обмануть, запутать их.

Я запретила себе закрывать глаза, чтобы не пропустить момент, если до меня все-таки доберутся. Колени тряслись, из глаз текли слезы, но я продолжала стоять за спиной Мартина. Прекрасно видела, как упал Григорий, подставившийся под удар, чтобы добраться до своего противника. Пуля угодила ему в плечо, однако он таки успел метнуть свой клинок врагу в сердце. Но его тут же добил боровшийся против Миши мужчина. А Михаил уже припал на одно колено и держался за сломанную руку. Мне было запрещено высовываться из-за щита, поэтому я только наблюдала, как он корчится от боли. Как истекает кровью и стремительно слабеет.

Теперь меня трясло уже всю, ноги отказывались подчиняться и то и дело подгибались под тяжестью тела. Вскоре я осела на асфальт и уперлась об него ладонями. Смотреть, как некогда хорошие друзья и товарищи убивают друг друга, было невыносимо. Особенно те, чья суть теперь принадлежала Тьме. Пустой взгляд, не выражающий ровным счетом ничего, кроме ненависти. Безумие…

Численное превосходство позволило моим защитникам победить. Мартин Штрасс легко справился с единственным оставшимся в живых противником. Этот мужчина заметно отличался от остальных. Его отточенные резкие выпады, меткие удары и ледяное спокойствие могли бы вызвать у стороннего наблюдателя восторг, если бы ситуация была иной. К примеру, на ринге, где бойцы дерутся до первой крови. Тут же, не убив, нельзя было выжить.

– Тихо… – из-за истерики, которая все-таки взяла верх, я не сразу поняла, что все закончилось. – Оля, посмотри на меня.

Мартин опустился передо мной на колени и обеспокоенно заглянул в глаза. Потом он обнял меня за плечи и принялся гладить по волосам и спине. Как раз в этот момент подъехали три черных джипа. Судя по тому, что Штрасс никак не отреагировал на их появление, это оказались свои.

– Михаила в больничное крыло, остальных – в морг и в лабораторию, – не выпуская меня из своих объятий, принялся командовать он. – Это место тщательно обследовать и доложить мне на вечернем собрании о результатах.

А я сидела и позорно ревела. В тот момент мне было наплевать на то, как я выглядела. Подобное зрелище оказало на меня очень сильное потрясение. Даже особо не вслушивалась в то, что капитан, оказывается, распорядился выделить нам обоим одну из машин, чтобы мы могли спокойно добраться до моей квартиры, где я жила с дядей. Дядя…

– Я стала бы такой же, как они, если бы вы не вылечили меня? – всхлипывая, с трудом выдавила из себя очень важный для себя вопрос.

– Да, – ответил Штрасс.

На этом наш разговор и закончился.

Потом меня усадили на переднее сидение черного BMW и возвестили о том, что когда я успокоюсь, мы поедем где-нибудь пообедаем. Сам же немец решил провести время с пользой, за руководством процесса организации похорон, исследований, мониторинга активности теней на станции метро Сретенский бульвар и так далее.

В салоне играла альтернативная музыка. Никогда ее не слушала, но должна признать, что она мне пришлась по душе. В состоянии полного раздрая она как нельзя лучше ложилась на слух и проходила сквозь меня, унося с собой панику и возвращая к жизни. Солист группы буквально рычал слово «Break», а его напарник зачитывал рэп… Я чувствовала себя частью их песни.

– Надеюсь, что больше нам никто не помешает, – к реальности меня вернул голос садящегося в машину Мартина Штрасса. – Смотрю, рок пошел тебе на пользу.

Я лишь пожала плечами. Мне действительно стало немного легче. По крайней мере, слезы высохли, и я смогла на некоторое время отодвинуть произошедшее на задний план. Словно драка происходила на телеэкране, а не посреди улицы, у меня на глазах.

– Моего дяди ведь уже нет в живых? – безэмоционально уточнила у капитана, когда машина тронулась с места.

– Скорее всего, нет, – хмуро откликнулся немец. – Но мы сделаем все возможное, чтобы защитить тебя.

– Зачем?

– Ты им зачем-то понадобилась, – мужчина тяжело вздохнул. – А вот для чего – это нам предстоит выяснить.

И ежу понятно, что ни для чего хорошего. Если уж они открыли настолько масштабную охоту, то тут все очень плохо. То заманили, то атаковали средь бела дня. Что же будет дальше?

«…Why is everything so heavy?..» – прозвучал голос.

Какие подходящие слова…

– Какую еду ты предпочитаешь? – через несколько минут уточнил у меня Мартин.

– Сейчас… Пиццу, суп-пюре и кофе, – я назвала сразу все, что любила. Не факт, что меня накормят этим всем сразу, однако надо же было мне занять свой усталый мозг хоть чем-нибудь приятным. А капитан Штрасс пускай сам потом думает, куда заскочить поесть.

– Я поддержу, – кивнул своим мыслям мужчина и устремил автомобиль в самое сердце Москвы.

Это было то, что нужно. И как он умудрился настолько точно угадать мои предпочтения? Маленькая уютная пиццерия в одном из переулков, спокойная атмосфера уединения и тишина. Возможно, этот наглый тип еще и прекрасный психолог… Почему наглый? Да потому что окунул меня в самое пекло извергающегося вулкана их секретной службы по работе с паранормальными явлениями. Хотя… Стоит признать, что без них я уже давно бы сгинула.

И вот мы добрались до пиццерии. Когда к нам подошла молоденькая официантка, Мартин заказал пиццу, овощной суп и каппучино – все по две порции.

– Что-нибудь выпить? – пока девушка не ушла, осведомился он. – Вино, мартини, коньяк, ром?

– Вина полбокала, – покачала головой. – Я много не пью.

Капитан Штрасс решил воздержаться. А я хотела получить удовольствие и… забыться. Кофе всегда действовал на меня умиротворяющее. А вино… Ну, об этом говорить не нужно.

Пицца на тонком тесте оказалась готова приблизительно через полчаса. Суп – также. Поэтому во время ожидания мы занимали себя разговорами о странах, где родились. Оказалось, что Мартин (в неофициальной обстановке он разрешил обращаться к нему на «ты») не такой педант и зануда, каким казался мне в самом начале.

– Когда дело касается работы, я не имею права на ошибку, – сказал он, видя крайнюю степень удивления на моем лице после того, как он взъерошил волосы и расстегнул верхнюю пуговицу накрахмаленной рубашки. – А работа, судя по всему, у меня теперь двадцать четыре часа в сутки.

И так при этом на меня посмотрел, что мне сделалось неловко. Еще и хмыкнул, одобряя какие-то там свои мысли.

– Иногда следует делать исключения, – я не выдержала и улыбнулась. Уж очень ему шла эта небрежность. – Чтобы подчиненные видели, что ты такой же человек, как и они.

– И перестали меня воспринимать серьезно, – усмехнулся Мартин.

– Только иногда, – я поправила его.

– Это невозможно, – немного резко ответил мужчина. – Я же вижу, как они ко мне относятся. Не переходят рамки дозволенного только потому, что я всегда держу лицо. В любых ситуациях. Учись, студент.

– А мне кажется, что это не так…

Я хотела сказать еще что-то, но нам помешали. Девушка с аккуратно выведенным на бейджике именем «Мария» подошла к нам с большим подносом, на котором стояло все и сразу. От меня не укрылось, что за время отсутствия она подвела глаза и накрасила губы. Все ясно, заинтересовалась иностранцем, который привел в кафе не то свою сестру, не то соседку по съемной квартире в Бибирево. От этой мысли стало неприятно. И вроде бы, только пережила сильное потрясение, а уже проснулась какая-то странная ревность. Меня тут защищают или как?

Пока она расставляла тарелки, я в задумчивости крутила в руках бокал с вином. Мне не нравилось собственное состояние. И Маша мне не нравилась. А еще я зацепилась за то, что немец во второй раз за день произнес слово «вижу». Что и как?

– Приятного аппетита, – проворковала официантка и направилась в сторону барной стойки.

Капитан Штрасс будто и не слышал ее. Мужчина был уже далеко от нас, в стране дурманящих ароматов еды и чревоугодия. Судя по тому, как он ответственно подходил к занимаемой должности, могу смело предположить, что Мартин не завтракал.

На самом деле Мартин Штрасс слушал ритм, в котором билось сердце Оли. Он уже просмотрел ауру, поэтому теперь хотел знать, грозит ли что-то здоровью девушки. Она вела себя странно. Начала улыбаться и вмиг расположилась к общению с ним. У нее должна была появиться депрессия. Или апатия, на худой конец. Но никак не интерес и… ревность.

С виду выглядело, что Мартин сильно увлечен поглощением пищи. Еда сейчас была нужна ему, чтобы пополнить сокрытую внутри энергию, которая постоянно требовалась для работы с людьми. Он мог читать их, словно раскрытую книгу. Но только живых. Мертвые, к сожалению, отказывались делиться с ним информацией.

Ели, молча. Капитан снова закрылся от меня и сосредоточился на чем-то своем. После того, как он утолил первичный голод, я увидела, как мужчина начал постепенно погружаться в себя. И о чем думает? Что сейчас занимает его мысли?

Играла легкая романтичная музыка, но наш обед нельзя было назвать свиданием. А все он виноват…

О чем я сейчас думаю, скажите на милость?

Внезапно Штрасс поднял на меня свой внимательный взгляд, но тут же опустил его.

На вид моему новому знакомому было уже за тридцать, но из-за серьезности Штрассу можно было дать и намного больше. Красивый, но не в моем вкусе. К сожалению.

Сама не заметила, как бокал, где еще недавно было вино, опустел. И пицца неожиданно закончилась. Неужели я так проголодалась? К слову сказать, еда оказалась здесь вкусной. Так что не стоило удивляться моему неожиданно проснувшемуся голоду.

Потом настал черед супа. Кофе решила оставить на десерт. Не даром же некоторые в его отношении говорят не «пью», а «кушаю». Вот заваришь себе утром, чтобы проснуться, да побольше… А когда так, как сейчас – это уже для удовольствия.

– Я дам тебе прозвище «экстрасенс», – неожиданно для самой себя пробормотала. Поэтому пришлось срочно что-то придумывать: – Уж очень часто ты что-то там видишь. Не отвертишься, я заметила твой взгляд, тогда, десять минут назад.

– Да? – Темные брови снова поползли вверх. – Вообще-то это называется несколько иначе, но пусть будет так. Я не против.

Мои щеки опалил румянец. Значит, он все-таки может «залезть» в голову? Или сразу в душу?

– Помнится, ты что-то говорил о том, что тебе открыто больше, нежели другим, – тихонько проговорила я, но меня услышали.

– Да, – кивнул этот невыносимый мужчина и принялся за кофе. – Давай оставим этот разговор до вечера, малыш.

– Что? – я чуть не подавилась горячим напитком, но тут к нам снова подошла официантка.

Опять конспирация, будь она неладна. И я тоже хороша, додумалась в общественном месте обсуждать паранормальные способности немца.

С нашего стола убрали грязную посуду, и мы попросили счет. А Машенька-то расстроилась из-за того, что услышала. Мне с трудом удалось скрыть глупую и неуместную в данный момент улыбку. А потом стало досадно. Нервное, наверное.

Когда подошли к машине, капитан Штрасс открыл передо мной дверь и подал руку, чтобы мне было комфортнее залезть в салон автомобиля.

– Если позволишь, я поменяю диск, – залезая со своей стороны, сказал он. – А то такое после плотного обеда как-то не к месту.

– Перемени, пожалуйста, – осознавая его правоту, милостиво разрешила я. – Что там у них есть?

– Открой его и посмотри, – не зная, как будет по-русски слово «бардачок», немец ткнул пальцем в панель напротив меня.

Сделала все так, как он сказал и обнаружила несколько дисков: Jennifer Lopez, Любэ, Сектор Газа, Linkin Park, дискотека 80–х и Баста.

– На любой вкус, – рассмеялась я. – А можно Дженнифер?

– Давай, – кивнул Штрасс, заводя мотор машины.

Потом он вынул из магнитолы диск и принял из моих рук другой. Я же, в свою очередь, убрала Linkin Park в соответствующую коробку и закрыла бардачок.

– Ну, что, ко мне домой? – спросила я, когда BMW тронулся с места.

– Я вхожу первый, – предупредительно заявил капитан. – Но сначала диагностирую дом и квартиру на наличие аномалий. Ты стоишь в стороне и ожидаешь моей команды.

Рубашка была снова застегнута на все пуговицы, а волосы оказались приглажены и аккуратно зачесаны. И когда только успел? Вроде бы всегда был в поле моего зрения. Разве что в уборную отлучился ненадолго.

– Хорошо, – просто ответила.

Он же профессионал, в конце концов. И потому я должна ему доверять. Что-то внутри мне подсказывало, что этот мужчина для меня не опасен. Глупая надежда или обострившееся чутье, не знаю.

Не к месту вспомнила, что я вообще-то учусь на дневном отделении. И это означало, что мое отсутствие на парах будет замечено и чем себя оправдывать, понятия не имела. Не работой же. Которой нет. Вот почему мне так не везет? Только закрыла последний хвост, и на тебе, снова надо наверстывать упущенное. Если, конечно, мне позволят спокойно продолжить свое обучение. А если нет? Кем я стану тогда?

– Мне можно посещать институт или вы посадите меня под домашний арест? – все же спросила у капитана Штрасса через пару минут раздумий.

– Это исключено, – откликнулся Мартин. – Теперь у тебя только одна цель: обучиться всему тому, что умеем мы.

– Но я не хочу! – воскликнула и резко повернулась всем корпусом к мужчине. – Я всегда мечтала о спокойной жизни. Я не могу сейчас взять, все бросить и посвятить себя борьбе с… да не понятно с чем! Как только все закончится, я вновь вернусь к своему размеренному существованию.

– У тебя нет другого выхода, – процедил Штрасс. – И ты сама прекрасно об этом знаешь.

Сейчас он меньше всего напоминал иностранца. Говорил практически без акцента, да и выражался очень развернуто для человека, который только недавно стал работать в России.

В итоге каждый остался при своем мнении. Точнее, мы оба не пожелали продолжать этот разговор, потому что считали себя одинаково правыми. С одним лишь отличием, что он прекрасно видел мое отношение ко всему происходящему, но все равно настаивал на том, чтобы я стала одной из них. Я другая. Возможно, мягкотелая, жалостливая, мечтаю о своей семье, о доме, о том, что буду создавать уют, а не бегать по ночам в поисках приключений на свою голову.

Когда мы уже подъезжали к моему дому, раздался телефонный звонок. Мартин как раз искал место для парковки и не сразу смог ответить на вызов.

– Алло, – наконец, проговорил он, нажимая какую-то кнопку на панели управления. – Капитан Штрасс слушает.

Звук из динамиков смартфона перешел в колонки, и я смогла услышать, как какой-то мужчина сообщает своему начальнику о ликвидации трех полтергейстов в здании закрытого на ремонт Политехнического музея. Со слов неизвестного смогла понять, что это все более часто встречающийся симбиоз теней и фантомов. По каким-то одним им известным причинам после смерти в Загробный мир иногда отправляется вот такая горючая смесь, более быстрая и коварная в своих действиях в плане нападения на живое существо.

– И ведь не допросишь их, потому что у нас нет соответствующих специалистов, – сокрушенно вещали из колонок. – Я слышал, у вас в Германии есть несколько ищеек…

– Если есть, значит, и у нас будут, – ставя машину на «паркинг», перебил говорившего Штрасс. – Надеюсь, вы додумались сохранить хотя бы одного полтергейста для опытов?

– Марина Аркадьевна велела всех уничтожить, – расстроенно протянули в ответ.

– Как, она сейчас в штабе? – глухо рыкнул немец.

– Да.

– Женщины… – прошипел Мартин. – Ладно, приеду – разберемся. Но для начала, почему не сообщили мне об операции сразу?

– Так это… – замялся мужчина. – Вы сами этой ночью попросили не беспокоить вас…

– Но не по таким же важным вопросам!

Сказал и отключил вызов. А я, не в силах оторвать от него взгляд, все смотрела на четкий профиль. Прямой нос, нахмуренные брови, плотно сжатые тонкие губы…

– Что? – заметив мой интерес к своей персоне, спросил Мартин.

Он мазнул по мне раздраженным взглядом и принялся заглушать мотор.

– А вы точно немец? – не удержалась от очень волнующего меня в ту минуту вопроса. И глупого, да.

Штрасс ничего мне не ответил. Вышел из машины и захлопнул за собой дверь. Обиделся, наверное. Конечно, не каждый день он проводит в компании весьма любознательной студентки, которая докучает ему одним своим присутствием. Почему-то стало очень обидно. Вроде в пиццерии общались нормально, а сейчас снова начал строить из себя важного босса.

Не дожидаясь, пока он откроет дверь с моей стороны, сама быстро вылезла на улицу. За мной наблюдали недоверчиво и немного злобно. И чего он бесится? Неужели от того, что стал при мне на некоторое время нормальным человеком? Вон, как глаза заблестели…

Вскоре мы уже стояли на пороге нашей с дядей квартиры. И то, что было внутри нее, сильно не нравилось капитану Штрассу. Мужчина помрачнел еще больше, пристально глядя на железную преграду, отделяющую нас от цели.

– Что там? – в нерешительности уточнила у него.

– Слишком большое скопление отрицательной энергии, – неохотно ответил Мартин, награждая меня обеспокоенным взглядом. – И без защиты туда входить опасно.

Это был удар ниже пояса. Значит, все это время я жила по соседству с неизвестной гадостью и не знала об этом? Тогда не удивительно, откуда взялись те отвратительные сновидения.

– Что будем делать? – дрожащим голосом спросила его.

– Все, что я могу – это сделать дверь невидимой, – развел руками Мартин. – Чтобы посмотреть, не залезал ли кто чужой.

– Давай.

На лестнице наверху послышались тяжелые шаги. В следующее мгновение я оказалась тесно прижата к сильному мужскому телу, которое в свою очередь буквально вдавило меня в стену. Потом показался Анатолий Олегович – сосед с пятого этажа. Кое-как смогла рассмотреть его из-за широкого плеча Мартина. По тому, как мужчина прошел мимо нас и даже не повернул головы, заподозрила, что мы каким-то образом стали для него невидимыми.

Я чувствовала на виске горячее дыхание капитана. Не могу сказать, что от осознания этого я испытала дискомфорт. Скорее некоторое волнение и желание попробовать его губы на вкус. От этой мысли я дернулась и чуть отстранилась. Реакция собственного тела на этого иностранца меня сильно напугала.

– Извини, – послышался его ровный голос. – Конспирация.

В следующее мгновение меня отпустили. А потом, как ни в чем не бывало, принялись отстегивать от пряжки ремня маленький прибор, назначение которого тут же наглядно и продемонстрировали. Комбинированный сканер и обесцвечиватель (пускай оно будет так называться. Я же не знаю, как на самом деле зовутся все эти секретные штучки…) заработал и вскоре я смогла лицезреть разоренную прихожую.

– Они были тут, – тяжело вздохнул Штрасс.

– Тени?

– Люди. Те, кто пропал и попал под влияние мертвых.

– Понятно.

Капитан выключил прибор и убрал маленькую коробочку на свое место. И как он так мастерски умудряется прятать в своей одежде подобную электронику?

– Пойдем в машину, – мужчина кивнул в сторону улицы. – Мне нужно сделать один важный звонок.

– Хочешь вызвать подкрепление? – сказала и стала спускаться по лестнице вниз.

– Просто друга, – усмехнулся немец. – Которому не страшны тени.

– А такое возможно?

– Ты же слышала от моего коллеги про таких людей.

– Он говорил только о тех, кто понимает мертвых.

– Вот это они и есть. У них иммунитет на отрицательную энергетику.

– Кстати, почему мы так свободно говорим об этом в подъезде?

– Потому что нас по-прежнему никто не видит и не слышит.

– И все-таки ты неправильный немец, – я решила совсем обнаглеть и напомнить ему о своих подозрениях.

– Какой есть, – отшутился он.

Ну-ну, скоро я его раскушу, и тогда посмотрим, кто он такой на самом деле. Интересно, а как Штрасс будет общаться в штабе? Ведь ясно же, что мне одной из первых посчастливилось узнать его с другой стороны. А какой сегодня утром был допрос… Прямо грозовая туча нависала надо мной, а не капитан.

Мы сели в машину, и Мартин тут же принялся звонить какому-то Тилю Оберу, который предположительно тоже был немцем и имел более ярко выраженный акцент, чем у Штрасса.

– Алло, – поздоровался последний. – Тиль, ты нужен мне в Москве. Немедленно.

– А что так на русском? – в динамиках послышался веселый голос. – Смотрю, ты уже совсем там мимикрировал под местное население.

– Чем дальше, тем хуже, – заметил Штрасс и принялся усиленно что-то объяснять своему товарищу на немецком.

Я молчала и вообще старалась никак не выдавать своего присутствия. Вот не пойму только одного: как Тиль «немедленно» перенесется сюда? Получается, что ждать нам придется, как минимум еще пару дней. Без этого человека вход в мою квартиру заказан. А в ней, подозреваю, есть много интересного для парней из лаборатории.

Машина тронулась с места, и мы поехали в пока что неизвестном для меня направлении. По разговору мужчин лишь поняла, что они очень активно обсуждают, где встретиться. Чтобы не рядом с метро или основными канализационными узлами. Минут чрез пять я поняла, что недооценила способности Тиля Обера. Мужчина уже поджидал нас у торгового центра, в который я частенько ходила в кино с друзьями. Он все продолжал общаться с капитаном Штрассом, по-видимому, обсуждая детали дела.

– Но как?! – воскликнула, когда мы остановились на тротуаре, возле этого непонятного светловолосого иностранца. – Разве он только что не в Германии был?!

Дверь позади меня как раз открылась, и в салон запрыгнул Тиль.

– Он умеет шагать через пространство также, как и ты, – милостиво пояснил Мартин, сбрасывая вызов.

– Ты сказал, что ее нужно будет учить! – возмутился блондин.

– Есть такое дело, – кивнул Штрасс. – Но, если вы не против, мы все-таки поедем в штаб. Чую, там скоро произойдет катастрофа.

– Okay, – по-английски согласился с ним Обер.

Мы неслись с огромной скоростью. Нет, больше я с ним на переднее сидение не сяду. Уж очень страшно смотреть вперед и видеть, как в опасной близости от нас оказывается очередная фура. Ищейке (как тут же окрестил себя сам Тиль) было на это плевать. Он что-то писал в своем планшете и ни на что не отвлекался.

Этот день длился бесконечно долго. А ведь мне еще предстоит познакомиться с их предводительницей, великой и ужасной Мариной Аркадьевной, которая постоянно вставала на пути у Мартина Штрасса. И если мужчина злился от одного только упоминания о ней, то сама «Маринка» еще была для меня загадкой. Как она относилась к капитану, раз так настойчиво вставляла палки в колеса и вместе с тем давала подчиненным почву для насмешек? Кроме того, спать мне предстояло, опять же, в обнимку с электроникой и под надзором доктора Кротова. Сейчас он уже не казался мне таким хорошим, как в начале. Мало ли, у кого какие в голове тараканы танцуют лезгинку?

Я прикрыла глаза и постаралась отгородиться от этого мира. Улететь куда-нибудь на Сириус и хотя бы на несколько минут забыть обо всем. Чтобы перестали душить вновь вставшие в глазах слезы. Чтобы успокоиться и постараться стать сильнее. Мне было необходимо перешагнуть через свое горе и начать жить заново. И у меня будут новыми не только одежда и дом. Я сама должна измениться.

Как я и думала, в штабе нас ждали с нетерпением. Особенно Марина Аркадьевна Штрасса. Я же интересовала только докторов. Ну, а о Тиле и говорить нечего. Его прибытие оказалось для коллег Мартина сюрпризом.

– Ну, наконец-то, – облегченно вздохнул шедший по коридору нам навстречу Иван Кротов. – А я уж подумал, еще что случилось.

– Как Михаил? – сразу же осведомился Штрасс.

– Жить будет, – кивнул мужчина. – Тела подготовили к кремации.

– Все? – Мартин повысил голос.

– Пока только тех, что сопровождали вас сегодня утром, – откликнулся главврач. – Зараженных вирусом нам пока что удается отстоять у Марины Аркадьевны.

– Да что же она такая активная? – тихо процедил иностранец.

– Капитан Штрасс! – к нам подошел еще один мужчина. В нем я узнала сообщившего о нападении полтергейстов в здании музея. – У нас ЧП!

– Что на этот раз? – Одна темная бровь Мартина поползла вверх. – Ночь же еще не вступила в свои права.

– Мы засекли подозрительную активность в районе, где проживает Ольга, – черноволосый мужчина (в его крови точно было что-то азиатское) растерянно посмотрел на Обера. – Понял. Простите за беспокойство.

– Тиль Обер – человек, который шагает сквозь пространство и понимает мертвых, – снисходительно произнес Мартин Штрасс, указывая рукой на своего товарища. – Прибыл сюда из Германии и в скором времени заключит с Россией контракт на два года.

Вот как он понял, что перед ним стоит не обычный человек? Неужели тут каждый сотрудник экстрасенс? Да быть того не может… Тогда как назвать способность видеть суть живого существа?

– Так, – протянул Штрасс, обводя тяжелым взглядом всю нашу небольшую компанию. – Кротов, берешь Ольгу и идешь обследовать ее психо-эмоциональный фон.

– А есть какие-либо предпосылки для этого? – насторожился его коллега.

– Есть, – кивнул немец. – Андрей, зайди в кадры и скажи, чтобы Васин был в переговорной через десять минут. Захватите с собой еще биологов, технологов и программистов.

– А пейджер не проще использовать? – насмешливо произнес Обер, вклиниваясь в его монолог.

– Невозможно, – глухо рыкнул Мартин. – Вчера, после их опытов над системой безопасности система оповещения вышла из строя.

– Да Зотов с парнями уже все наладили, – широко улыбнулся рыжеволосый Андрей. – Перед обедом я уже вовсю раздавал своим приказания насчет полтергейстов.

– И не напоминай, – процедил капитан Штрасс. – Хорошо хоть не додумались с автономной резервной защитой экспериментировать.

– Ясненько, – тихо пробормотал Тиль Обер и добавил уже чуть громче: – А мне тогда что делать?

– Идти за мной, – отчеканил капитан и направился в одному ему известную сторону.

Закон подлости… Ну, почему все самое интересное сейчас произойдет без меня? Мне ведь недостаточно знать только то, что разрешит обнародовать этот непробиваемый упрямец.

– Ах, да, – мужчина развернулся и посмотрел на нас с Иваном. – Надеюсь, десяти минут хватит?

– Так точно, – откликнулся доктор Кротов. – Я предоставлю вам отчет.

Не сказав больше ни слова, Штрасс продолжил свой путь по коридору. Мы же направились в переход, который вел в больничное крыло.

Как оказалось на самом деле, отпускать меня на совещание никто не планировал. Как и обещали, врачи очень быстро провели диагностику, и компьютер тут же составил необходимый отчет. НО. Меня так и не соизволили отпустить из палаты. Которая, в отличие от той, где я проснулась, была буквально напичкана самыми различными измерительными приборами, от которых отходили бесконечные трубки и провода. Они все мерцали и еле слышно гудели.

Меня завели в полностью белую кабинку и выдали специальную повязку для глаз, чтобы свет не ослепил. Пришлось покорно надевать ее и на время погрузиться в темноту. Потом за моей спиной раздался звук закрываемой двери.

Ну, что могу сказать… Я чувствовала слабую вибрацию, а также легкое покалывание в районе ступней. Голос робота сообщил о том, что проверка завершена успешно.

– Выходи, – послышался голос Кротова. – Я все закончил.

А дальше меня под белы рученьки отвели в кабинет Шрасса.

Мужчина был в ярости. Он едва успел задвинуть Обера себе за спину, чтобы тот не увидел своего будущего босса в непотребном виде. Всего-то надо было взять с рабочего стола несколько дел и отчетов, а тут вон оно что…

– Подожди в коридоре, – отрезал он, закрывая дверь прямо перед самым носом своего друга.

Последний не стал противиться внезапной грубости со стороны Мартина Штрасса. В любом случае, очень скоро он все равно узнает правду.

А тем временем капитан с негодованием взирал на свою работодательницу. Которая имела наглость зайти в его кабинет и расположиться на его же рабочем месте. Обтянутый в красный бархат бюст красноречиво намекал на темперамент своей обладательницы.

– Мартин? – женщина оперлась локтями о столешницу, и ее немаленькая грудь чуть не выпрыгнула из откровенного декольте. – Почему ты не исполняешь моих приказов? Зачем скрывался и не брал трубку?

Ее черный пиджак небрежно валялся на зеленом кожаном диване. Увидев обескураженный взгляд немца, Марина довольно улыбнулась и встала из-за стола. Затем подошла к мужчине вплотную и положила свою ухоженную тонкую ладонь ему на грудь.

– Что вы себе позволяете? – прекрасно держа себя в руках, вопросил капитан Штрасс. – По какому праву вы обращаетесь со мной, как…

– Как с глупым, вспыльчивым мальчишкой, – ласково пропела начальница. – Помнится, у вас там, в Германии, несколько иные методы контроля различных аномалий…

– Меня для того и пригласили, – Штрасс отступил на шаг назад, – чтобы здесь переняли опыт зарубежных коллег.

– Как скучно и заученно, – покачала головой Марина Аркадьевна. – Вы меня расстроили, господин Штрасс.

– А что, лучше без оглядки уничтожать материалы для исследования?! – не выдержав, взорвался капитан. – Или своими руками отправить на верную смерь единственного свидетеля?

– Так нужно, Мартин, – упрямо возразила его собеседница. – Не то эта гадость в один прекрасный момент высвободится и примется за нас. А девчонка должна была протестировать нашу новую экипировку…

– Я еще не получил по ней отчета, – процедил мужчина. – Сейчас как раз уже должно начаться совещание, на котором я планирую детально поговорить с каждым о том, чего мы все достигли в плане не только борьбы, но и изучения самых жестоких из представителей Загробного мира.

– Ладно, Мартин, поиграйся немного, – снисходительно проговорила женщина. – Но, уверена, ты потом сам прибежишь ко мне за помощью.

Одно якобы неловкое движение, и Марина упала в объятия Мартина Штрасса. Ведь на шпильках так легко можно подвернуть ногу…

– Прости…

– Я не обращусь к тебе за помощью, – тщетно пытаясь отлепить красавицу от своей груди, заявил Мартин. – Потому что, уверен, действую правильно.

– Да?..

Пухлые губы приоткрылись, а дыхание участилось. Грудь приподнялась, приглашая мужчину к решительным действиям. Он сам не заметил, когда его обняли и притянули к себе, чтобы поцеловать. В этот самый момент раздался стук в дверь, который заставил Мартина вспомнить себя…

Когда добрались до места, увидели топчущегося на пороге чем-то очень сильно взволнованного Тиля Обера. Немец судорожно теребил молнию на своей куртке и то и дело поглядывал на закрытую дверь.

– Можно узнать, что происходит? – настороженно осведомился Кротов.

– Мой коллега там не один, – медленно ответил Тиль. – С какой-то дамой…

– Неужели Маринка решила взять ситуацию в свои руки? – хохотнул Иван. – А ну, за мной! Не дадим нашему капитану пасть под натиском двух вражеских танков с наведенными пушками. Короче, не дадим ей во имя любви сорвать наше совещание.

Честно сказать, я плохо понимала, что происходит. Зачем начальнице соблазнять своего подчиненного, если тот может в любой момент лишить ее занимаемой должности? Судя по тому, что я слышала, Марина Аркадьевна – очень своенравная женщина и приложит немало усилий, чтобы все было так, как она того хочет. А Штрасс ее с самого утра игнорировал. Так что возможно, сам того не ведая, нарвался на неприятности. Или все совсем наоборот?

Мы вошли в кабинет Штрасса и увидели весьма нелицеприятную картину. Хозяин помещения стоял, вытянувшись по струнке, а к нему льнула расфуфыренная дива в алом бархатном и довольно откровенном платье. И если мужчина сразу же заметил наше появление, то его подружка, казалось, ничего вокруг себя не видела. Из приоткрытого рта чуть выглядывали маленькие клычки.

– То, что тебя назначили главой Центрального штаба, еще не означает, что ты можешь сделать это, – к моему великому удивлению, с очень сильным акцентом проговорил Мартин. – Не смей меня трогать, вампирша.

– Я прежде всего женщина, – обворожительно улыбнулась клыкастая. – Так что не переживай, пить твою кровь я не собираюсь.

И для наглядности провела наманикюренным пальчиком по тому месту на его шее, где располагалась сонная артерия. Немец сглотнул и, завладев ее рукой, отвел ту чуть в сторону. А вот выпускать-то и не торопился…

– Да что это такое?! – неожиданно громко рыкнул Обер и разразился непереводимой, но очень импульсивной бранью на немецком языке.

Несмотря на то, что я его не понимала, мне стало жутко неудобно. А вот когда «Маринка» улыбнулась во все тридцать два зуба и посмотрела на меня…

– Ольга! – словно через густой туман услышала голос доктора. – Успокойся. Ты же так хотела присутствовать на совещании…

– Чего? – а это уже возмущенный крик начальницы. – Думай, что говоришь!

– Отчет! – громогласный рык капитана Штрасса.

– Да нормально с ней все, – растерянно ответил ему Кротов. – Просто никогда вампиров не видела. Вот и потрясение… новое.

Земля стала уходить из-под ног. Но упасть мне не дали сильные руки, которые тут же обняли меня за талию и притянули к широкой груди.

– В прежнюю палату ее, – ледяным тоном приказал капитан.

Затем меня передали с рук на руки предположительно доктору. Но это меня волновало тогда меньше всего. Голова стала кружиться. Накатила сильная слабость.

– Что в метро помрет, что у нас тут… – сокрушенно заметила Марина Аркадьевна. – А так хоть польза была бы…

Это было последнее, что я смогла расслышать. Чьи-то руки подхватили меня и взвалили на плечо. А я даже не могла возмутиться подобному неуважению со стороны Кротова. Тело стало ватным, а сознание решило окончательно покинуть меня.

– Мар-р-рина! – забыв о самообладании, Мартин Штрасс ухватил собственную работодательницу за плечи и начал трясти, словно тряпичную куклу. – Ты нарушила Кодекс!!!

– Она сама, – нагло заявила женщина.

– Зачем?!

– Она меня бесит, – как ни в чем не бывало, бросили в ответ. – Даже не знаю, почему. Одним своим присутствиям.

– Ты вот так относишься к делу? – мрачно уточнил Штрасс. – Хоть понимаешь, насколько безответственно поступила?

– Она хотела попасть на совещание, а я лишила ее этой возможности, – пожала печами вампирша. – Сомневаюсь, что ты смог бы уговорить девчонку подождать на больничной койке. Зачем этот Кротов вообще ее сюда притащил? Не мог отправить все данные по факсу? Короче, эта серая мышь не должна быть в курсе всех наших дел.

– То, что касается ее жизни, Оля должна знать и будет знать, – холодно заметил Штрасс.

Мужчина, наконец, получил возможность пройти к своему письменному столу, чтобы взять нужные бумаги. Признаться, его порядком вывела из себя вся эта ситуация с вампиршей. В чем-то она была права, и Мартин не собирался отрицать тот факт, что ему было бы сложно уговорить Ольгу вернуться в больничное крыло. Но он бы сделал это, не прибегая к насилию. И девушка бы все поняла. А вот то, что Марина устроила с ним один на один, не укладывалось в голове. Да она же самым наглым образом намекала на интимную близость! При этой мысли Мартина перекосило. Да чтобы он поцеловал эту клыкастую? Никогда!

Собрав с собой все самое необходимое, капитан Штрасс направился на выход. К тому времени начальница уже находилась у порога и оживленно обсуждала с Обером детали их будущего сотрудничества. При этом три верхних пуговицы на черной рубашке Тиля были уже расстегнуты. И сейчас тонкие пальцы вампирши подбирались к четвертой. Заметив тяжелый взгляд мужчины, пара умолкла. В образовавшейся тишине голос Тиля прозвучал глухо и хрипло:

– Ты разве не знаешь, что вампирам в полнолуние свойственен определенный голод? – он произнес это, будто только что говорил с ней не о делах, а о страсти. – Почему не сказал мне и почему не разобрался в этом вопросе как можно быстрее? Тогда и Ольга с Иваном ничего бы и не увидели.

– Я не намерен потакать эротическим фантазиям этой женщины, – буквально выплюнул Штрасс. – И не дури мне голову, ты прекрасно знаешь, о чем я. Но если вам обоим так хочется пообщаться наедине, не буду мешать. Только не в моем кабинете.