Много любви не бывает

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Долго ждать ей не пришлось.

— Об этом не может быть и речи. Она усмехнулась.

— Обжегшись на молоке, дуешь и на воду?

— Нет, но те раны, что ты нанесла мне, все еще не зажили.

— Раны?! — Индия задохнулась от негодования. — Не думаю, что несколько царапин, которые получило твое самолюбие, стоит называть ранами!

В отличие от тех ран, которые он нанес ей.

— Тебе лучше знать, — пробормотал он. И совсем другим тоном спросил: — Ну, что еще нужно сделать? — Что? — Индия не сразу смогла перестроиться на новую тему. — А, нужно еще накрыть на стол, но с этим и я как-нибудь справлюсь.

Эйден пропустил последнее заявление мимо ушей и направился прямо к буфету. Он выдвинул ящик и принялся доставать ножи и вилки и складывать их на поднос.

— Эйден, а после меня у тебя был кто-нибудь?

Он на минуту замер, но затем довольно спокойно сказал:

— Нет. Никого, кем бы я дорожил.

И хотя формулировка была несколько двусмысленной, Индия почему-то сразу поверила, что это правда, что он никого не любил после того, как они расстались.

Она подняла глаза. Он вопросительно смотрел на нее, видимо ожидая объяснения. Она приняла легкомысленный вид и пожала плечами.

— Я просто подумала, что ты вполне мог приняться за старое.

Индия постаралась скрыть свою радость. Сколько раз ее сердце болезненно вздрагивало, когда она видела в газетах фотографии Эйдена под руку с какой-нибудь топ-моделью или актрисой.

Не отрываясь от своего занятия и не глядя на Индию, Эйден произнес:

— А почему бы и нет? Гораздо легче поддерживать репутацию ловеласа, чем миф о счастливой семейной жизни.

— И ты можешь просто использовать женщин ради своих прихотей?

Она поздно спохватилась, затронув очень скользкую тему. И конечно, Эйден не упустил возможности уколоть ее.

— Тебе не кажется, дорогая, что на роль строгой моралистки ты никак не подходишь?

— Я не…

Эйден не дал ей договорить:

— Что «я не»? Ты не знала, что я богат? Не видела во мне воплощения своих желаний?

Нет?

— Да! — Индия не могла больше сдерживаться. — Да! Да! Да! — Она уже не могла с уверенностью сказать, что именно подтверждает с такой страстью, но в данный момент это ее не заботило. Она хотела только, чтобы его насмешливый голос наконец умолк. — Да, все так и было, я не отрицаю!

Она не стала напоминать ему о том, что этот брак был нужен не только ей. Она хорошо запомнила его слова, сказанные незадолго до свадьбы. Она все поддразнивала его, спрашивала, почему это они так спешат с помолвкой, почему бы им не подождать немного, не узнать друг друга получше… Эйден слушал молча, но наконец не выдержал и схватил ее в объятья.

«Ах ты, маленькая чертовка! — воскликнул он тогда, и Индия засмеялась от удовольствия. — Неужели ты не понимаешь?! Мне все время не хватает тебя, я жду не дождусь, когда мы наконец поженимся и ты станешь только моей и ничьей больше!..»

Нет, она себя не обманывала. Она угадывала его желания, вглядываясь в блестящую черноту любимых глаз. Тогда — и в этом не было никаких сомнений — он был счастлив их близостью, счастлив простой возможностью быть рядом с ней. И он не меньше, чем она, радовался предстоящей свадьбе. Что же случилось потом? — в сотый раз спросила себя Индия, в сотый раз заглядывая в глаза Эйдену в поисках ответа.

Ее сердце замерло, когда он оставил вдруг свое занятие и направился к ней. В какой-то миг ей показалось, что Эйден собирается обнять ее, но он только взял стакан, стоящий на полке, отвернул кран, налил в стакан воды и залпом выпил. Потом посмотрел на Индию.

— И что же было дальше, дорогая моя? Уж не хочешь ли ты сказать, что вдруг отчаянно влюбилась в меня и забыла про деньги? Тебе нужен был только я — и ничто больше?

— Ты поверишь мне, если я скажу «да»?

И она заглянула в его глаза, страстно желая, чтобы он поверил и понял: так оно и было на самом деле. Она увидела, как что-то изменилось в его взгляде, он медленно поставил стакан на стол, словно размышляя, как ответить ей, — и в сердце Индии вспыхнула надежда. Возможно, не все еще потеряно. Возможно…

— Эйден, пожалуйста…

Она коснулась его руки, сжала ее, чтобы он почувствовал искренность ее чувств.

Но его взгляд вновь стал непроницаемым и холодным.

— Нет. — Он со злостью выдернул свою руку. Индия опустила голову. — Для женщины с разбитым сердцем ты слишком быстро нашла утешение. Так что, дорогая моя, я не поверю ни единому твоему слову.

— Я же сказала «если»…

Индия не знала, где она нашла силы ответить. Только сейчас она поняла, как заблуждалась все это время. Весь год она твердила себе: «Я ненавижу Эйдена Вулфа. Да, я любила его, но теперь чувствую только ненависть». Она всей душой старалась взрастить это чувство, полагая, что только оно поможет ей пережить месть жениха. И вот сейчас, глядя в его глаза, она поняла: никогда в ее сердце не было ненависти к этому человеку. Никогда не было ничего, кроме любви. Ее признание будет равносильно самоубийству, и, если Эйден в самом деле поверит, он не упустит возможности еще раз унизить ее. Значит, любым способом надо все скрыть.

И Индия улыбнулась через силу.

— Это была проверка, — как могла бодро сказала она. — Я лишь хотела убедиться, что между нами все предельно ясно. Надеюсь, и у тебя не осталось никаких сомнений.

— Никаких сомнений, — мрачно пробормотал Эйден.

Индия взглянула на его потемневшее лицо. И почему она считала, что еще не все потеряно? Такое лицо не сулит никаких надежд…

— Ну что ж, я очень рада, что у нас нет разногласий по этому поводу. А теперь, если ты не возражаешь… — Она прошла мимо него и осторожно взяла кастрюлю с сырой картошкой. — Я займусь готовкой, а то ужинать нам придется утром.

Эйден молча наблюдал, как она налила воды в кастрюлю и поставила ее на плиту. До чего же неуютно под этим холодным взглядом! Она решила прервать молчание:

— Значит, тебе нравится такая жизнь? Эйден хмыкнул в ответ. Индия сочла это выражением согласия и задала следующий вопрос:

— А что будет потом?

— Потом?

— Мне хотелось бы знать, как долго ты намерен поддерживать репутацию ловеласа? И как долго ты сможешь вести такую жизнь?

— Там будет видно. — Эйден пожал плечами.

Ей показалось, что он усмехнулся. Захотелось обернуться и посмотреть на него, но она не решилась. Она и сама не могла понять, в чем тут дело и почему вместо того, чтобы разговаривать как положено, глядя в лицо собеседнику, она разглядывает кастрюлю, постепенно прибавляя огонь, и бросает реплики через плечо. Может быть, потому он и не считает их разговор серьезным, и его ответ тому доказательство. Что это значит — «там будет видно»?

— Звучит несколько безответственно, — заметила Индия.

— Напротив, я подхожу к этой проблеме с большой ответственностью.

Вот этому она охотно верила. Эйден, насколько она его знала, не совершил ни одного необдуманного поступка. Интересно, ту эффектную сцену в церкви он, наверное, тоже расписал заранее?

— Предположим, что сейчас, когда тебе всего тридцать пять лет, ты можешь так рассуждать.

Кастрюля уже давно стояла на плите, больше Индии было нечем заняться, и элементарная вежливость требовала повернуться лицом к собеседнику. Так Индия и поступила, но, будучи не в силах смотреть ему в глаза, она принялась внимательно разглядывать чашку, стоящую на полке как раз за его левым плечом.

— Но в один не самый прекрасный день подкрадется старость. И что ты будешь делать, когда… ну, когда не сможешь…

— Удовлетворить женщину? — Эйден усмехнулся. — Вот мы тогда вместе со старостью посидим и подумаем, как нам быть.

Эти слова почему-то задели Индию.

— Неужели тебя прельщает одинокая старость? Тебе никогда не приходило в голову, что нет ничего прекраснее старика с маленькой внучкой на коленях? Неужели ты никогда не думал о детях?

Она с трудом скрывала свое волнение: для нее это была болезненная тема. Кроме того, ее испугал быстрый взгляд Эйдена, брошенный на нес исподлобья.

— А при чем тут дети? — глухо спросил он.

— Разве ты не хочешь иметь детей?

— Было время — хотел. Потом передумал.

— Но ты…

— Вода в кастрюле сейчас просто выкипит.

Что ж, тема закрыта, дальнейшие дискуссии отменяются. Эйдену даже не надо было произносить это вслух — все и так понятно: обсуждать эту тему он не хочет и не будет.

В свое время Эйден признался Индии, что хотел бы иметь детей: двух, а еще лучше трех. И она провела не один час, раздумывая, на кого они будут похожи, темноволосые мальчишки и девочки. Ее и Эйдена дети. Она рисовала себе их жизнь в этом доме, их детство и юность…

Внезапно его присутствие здесь, сейчас показалось невыносимым. Ей захотелось побыть одной.

— Может, ты пойдешь и скажешь маме и Гари, что через десять минут ужин будет готов?

Индия надеялась, что ее просьба прозвучала достаточно обыденно. Но Эйден и не думал уходить, он стоял и пристально смотрел на нее. Это был странный взгляд, в нем не было ни тепла, ни холода, но он не отпускал ее, завораживал.

— В чем дело? — недоумевала Индия. — Что такого завлекательного ты обнаружил на моем носу?

Эйден улыбнулся.

— Ты понял, о чем я просила тебя? Он кивнул.

— Тогда…

Эйден покачал головой:

— Чуть позже.

Это было сказано очень тихо, почти ласково. — Но…

— Индия, милая, я скажу твоей маме все, что нужно, но немного позже. Сейчас этого делать нельзя.

— Почему это?

Эйден медленно приблизился к ней.

— Дело в том, что мне не нравится твой взгляд.

— Мой взгляд?

Индия с трудом понимала, что говорит, и уж совсем не догадывалась, куда клонит Эйден. Внезапная близость его тела, тепло его дыхания лишили ее способности думать и действовать.

— Ну да. — Эйден снова улыбнулся. — Видишь ли, Индия, мы здесь уже почти час. И твоя мать, с присущим ей тактом, конечно же, не хочет нам мешать. Более того, она рада оставить нас вдвоем, ведь мы встретились после целого года разлуки. Так вот, если ты выйдешь отсюда в тоске и печали, и она тебя увидит, вся наша сказка полетит в тартарары.

Индия нахмурилась.

— И что же нам делать?

Она слишком поздно поняла свою ошибку. Эйден уже держал ее в объятьях.

— Вот что, — тихо сказал он, и Индия замерла, захваченная врасплох неистовым поцелуем.

У нее закружилась голова, она почувствовала, что с трудом стоит на ногах, и прижалась к нему, чтобы не упасть. Сил сопротивляться у нее не было, и Эйден полностью завладел ее ртом…

— Ну вот…

Когда Эйден оторвался от ее губ, он не сразу смог перевести дух, ему пришлось немного помолчать, прежде чем он смог продолжить:

— Теперь ты выглядишь как надо. Теперь миссис Марчент не станет беспокоиться о том, чем это ее дочь занималась на кухне столь длительное время. Ей будет достаточно только посмотреть на тебя, и все станет ясно. И он покинул кухню с видом победителя, одарив напоследок Индию быстрым поцелуем в нос. Неизбежно, как восход солнца. Так, кажется, сказал Эйден всего неделю назад? Что ж, она не намерена лгать самой себе, видимо, ей уже никогда не удастся выкинуть его из сердца. Этот поцелуй лишний раз доказывал, что Эйден Вулф имеет над ней неограниченную власть. Она все еще трепетала, живо вспоминая вкус его губ, каждая ее частичка жаждала Эйдена. Индии хотелось плакать при мысли, что она так безнадежно зависит от этого человека. Она горестно покачала головой. Эйден поймал ее в ловушку, и у нес нет ни малейшего шанса выбраться оттуда. Она просто сойдет с ума от боли, и душевной, и физической, если попытается избегать его. А если уступит, все станет еще хуже. Конечно, Эйден не упустит такой возможности и воспользуется ее слабостью, а потом будет откровенно презирать ее.

Индия закрыла лицо руками. С какой бы радостью она бросила все, убежала бы, куда глаза глядят… Но ведь она не одна, она должна думать о маме и Гари. И об отце.