Многоточие

1

Тина точно знала, что ей здорово попадет, и наказание, как всегда, будет неизбежным и очень строгим. Но удержаться не могла. Она со всех ног мчалась сюда, в этот загадочный, волшебный, удивительный мир. Мир, где можно было мечтать и чувствовать себя принцессой — могущественной, богатой, красивой.

Это были редкие, но невероятно сладостные часы ее счастья. Она забывала обо всем на свете. Даже о неотвратимом возмездии за свое долгое отсутствие. Да ради того, чтобы хоть какое-то время наслаждаться этой сказкой, Тина готова была вытерпеть все, что угодно! Никому она не открывала свою тайну. Даже подругам. Это был только ее Секрет. Секрет с большой буквы. Тина хранила его, как самую большую святыню. Именно поэтому никто до сих пор ине мог узнать, куда она исчезает. А от нее дожидаться правдивого ответа было делом абсолютно безнадежным. Тина упрямо молчала, какими бы хитроумными и изощренными способами не добивались от нее признания.

— Привет! Что тебя здесь так заинтересовало? — услышала Тина удивленный голос рядом с собой. — Я давно за тобой наблюдаю и понят не могу, что тебе тут так понравилось?

Тина быстро повернулась и, восторженно улыбаясь, воскликнула:

— Все!!! Все нравится! Все-все!!!

— Все-о-о?!!

Тина не понимала, чем вызвано подобное удивление. Не понимала, почему собеседник так спокоен, даже равнодушен, не разделяет ее восхищения всем, что их окружает, и прореагировал с искренним недоумением только на ее восторженные слова.

— Ну конечно, все!

Тина подтвердила свое глубокое убеждение энергичным кивком головы.

Он как-то странно, как ей показалось, оглядел ее с ног до головы, потом задумался и неожиданно заявил:

— А я разочарован. Все здесь, по-моему, не меняется. Поэтому скучно и неинтересно. Впрочем, это ерунда! Меня зовут Филипп. А тебя?

— Валентина. Тина, — открыто улыбаясь, радостно представилась она.

— Ты здесь одна?

— Да.

Оба внимательно разглядывали друг друга, делая каждый про себя собственные выводы относительного нового знакомого.

— А сколько тебе лет, Тина?

— Восемь. А тебе?

— Двенадцать.

— Ой!.. Какой… вы… взрослый!.. — вдруг робко воскликнула она.

Филипп засмеялся.

— Тина, с чего это ты решила на «вы» со мной разговаривать? Подумаешь, велика разница! Каких-то четыре года! Глупышка!.. Хочешь мороженое? — без всякого перехода предложил он.

Тина неуверенно пожала плечами и с сомнением произнесла:

— Хочу, наверное… но… Нет-нет! Спасибо, Филипп! Не хочу.

— Все понял. У тебя нет денег. Это бывает. Со мной такое очень часто случается. Поэтому тебе, как временно попавшей в полосу безденежья, предлагаю товарищескую помощь. Сейчас пойдем есть мороженое за мой счет. Надеюсь, что и ты мне поможешь, когда я попаду в ту же полосу. Согласна?

Он весело посмотрел на Тину.

— Согласна, конечно. Только… — она горестно вздохнула. — Деньги у меня появятся очень не скоро, Филипп!..

— Я подожду. Тем более, ты мне кажешься надежным человеком. Поэтому свой долг, я уверен, не забудешь. А поскольку из моих рук деньги утекают с бешеной скоростью, то мой кредит тебе делает мое будущее более надежным в финансовом отношении. Ну что, Тина? Договор подписан? Идем есть мороженое?

— Идем! — решительно согласилась она.

Они устроились за столиком. Пока Филипп делал заказ, Тина не сводила с него восхищенного взгляда. Филипп был Прекрасным Принцем, который обязательно должен был появиться и появился в этой Волшебной Стране — Большом Магазине Игрушек. Нет, не зря мчалась она сюда, как только подворачивался удобный случай! какая редкая счастливая удача выпала на ее долю: познакомиться с таким воспитанным, хорошим, добрым, красивым мальчиком! Филиппом!!!

А Филипп и сам не мог ответить себе, почему вдруг заговорил с этой малышкой. Такой, в общем-то, обыкновенной, не очень симпатичной, что еще больше подчеркивал ее весьма непритязательный, даже бедный наряд. Но девочка с таким искренним восторгом и радостью смотрела на все вокруг, что он, неожиданно для себя, подошел к ней. Тина оказалась непосредственной, смышленой, открытой. Поэтому Филипп ни капли не жалел теперь о своем поступке.

Когда принесли заказанное, он спросил:

— Тина, а где ты живешь? Где учишься?

Она с аппетитом ела мороженое и, неохотно отложив ложечку, быстро пояснила:

— Я и живу, и учусь в приюте. Для сирот.

Она снова вернулась к прерванной его вопросом еде.

Филипп растерялся. Он не знал, как правильно реагировать на ее сообщение, поэтому промолчал и тоже принялся есть мороженое.

Тина справилась со своей порцией быстрее, чем он. Она откинулась на спинку стула, покачала ногами и вдруг произнесла:

— Меня нашли в церкви. В день Святого Валентина. Поэтому и назвали Валентиной. И отдали в приют. Многих детей забрали в семьи. А меня не берут. Да теперь и не возьмут! Я слишком большая уже. А раньше не взяли, потому что некрасивая. И характер у меня плохой.

— Как это… «плохой»? — опешил Филипп.

Она неопределенно пожала плечами.

— Ну… непоседливая я, взбалмошная. Непослушная. Сюда, в этот магазин, все время убегаю без спроса. Только это тайна! Я ее никому… никогда! — быстро заговорила она и умоляюще посмотрела на него. — Филипп, пожалуйста… Я нечаянно проговорилась!

— Что ты, Тина! Я ни за что не выдам тебя! Честное слово! — горячо пообещал Филипп. — Клянусь!!!

Она радостно улыбнулась:

— Спасибо! Я верю тебе, Филипп. А мне пора! — Тина сменилась в лице и огорченно добавила: — Попадет теперь! Ужас!!!

— Мне тоже пора!.. — вздохнул Филипп. — Ты когда еще придешь сюда?

— Не знаю. Как получится, — грустно, с сожалением, сказала Тина. — До свидания, Филипп. Спасибо тебе!

— До свидания, Тина. Надеюсь, встретимся!

Она прощально взмахнула рукой и быстро убежала.

Филипп проводил ее взглядом, затем посмотрел в сторону, слегка кивнул и тоже направился к выходу.

Тину уже скрылась из виду, когда он вышел из магазина. Телохранитель распахнул перед ним дверь лимузина, и Филипп, вздохнув, быстро «нырнул» в машину.

О неожиданном знакомстве Филиппа, конечно, было подробно доложено родителям. Так делалось всегда, потому что Филипп был Старшим Сыном, Наследником. Его ожидало Высокое Предназначение. Поэтому с рождения тщательным образом отслеживался каждый его шаг, каждое действие. Чем старше становился Филипп, тем все большее и большее беспокойство овладевало родителями, потому что Филипп, правда, пока еще не слишком явно, но уже ощутимо тяготился своей Особой Ролью. У сына формировался независимый характер, непокорный нрав. Он всячески пытался хотя бы иногда выйти за рамки установленных строжайших требований и правил. Родители старались с должным пониманием относиться ко всем необычным поступкам Филиппа, делая скидку на то, что ребенок при всех условиях и любых обстоятельствах остается ребенком, поэтому предоставляли сыну хоть и относительную, но все-таки свободу, тем более, сознавая, что Филипп, как Наследник, самим фактом своего рождения с первых мгновений своей жизни был подчинен и предназначен Высокому Долгу, поэтому и Обязанностей с раннего детства у него было огромное количество. Ему не всегда доставало времени даже на непродолжительные детские игры и забавы. Родители где-то даже сочувствовали сыну, но изменить ничего не могли. Жизнь Филиппа принадлежала не ему одному. Его старательно приучали к этой мысли, постоянно напоминая о Долге и Ответственности.

Сообщение телохранителя Филиппа о знакомстве в магазине игрушек было принято к сведению и, в общем-то, оставлено без должного внимания, чему сам Филипп страшно обрадовался. потому что его до крайности раздражало постоянное вмешательство всех и вся в его, Филиппа, личную жизнь.

Знакомство с Тиной необъяснимым образом запало в душу. При малейшей возможности Филипп ежедневно отправлялся в магазин игрушек, ожидая, не появится ли Тина. Но поездки оказывались напрасными. Филипп догадывался, что, очевидно, Тину держат под бдительным присмотром. Но надежда на встречу с этой странной и непосредственной девочкой не оставляла его. Поэтому он снова и снова упорно посещал магазин.

Через некоторое время Филипп, порой без всякого повода, стал раздражительным и нервным. Окружающие не понимали причину. А она была проста: каникулы подходили к концу, надо было уезжать, а Тина все не появлялась.

Филипп обдумывал различные варианты, большинство из которых сам же и отвергал, встречи с Тиной. Оставалось всего два дня до отъезда. Филипп прямо с утра отправился в магазин игрушек. Если сегодня Тина не придет, то завтра… Завтра он наплюет на все условности и отправится в приют, и разыщет Тину.

Но этот безумный вариант остался, к счастью, неосуществленным. Потому что не прошло и часа тоскливого ожидания, как в магазин вихрем ворвалась Тина и быстро подбежала к нему.

— Привет! — как можно более невозмутимо, сдерживая радость при ее появлении, бросил Филипп.

— Здравствуй… Филипп… — с трудом переводя дыхание, открыто улыбаясь, откликнулась девочка. — А я… не надеялась… что… увижу тебя… сегодня!

Ее глаза сверкали озорным блеском. вся она излучала какую-то удивительную мягкую теплоту и радость.

— Я тоже не думал, что встречу тебя сегодня, — спокойно сообщил Филипп. Это, в общем-то, было правдой. Но прозвучало почему-то слишком бесстрастно, даже холодно. Он заметил, что Тина это почувствовала, и, желая хоть как-то сгладить свои слова, уже мягче добавил: — Я тоже рад видеть тебя, Тина. Правда!

Она все еще немного настороженно и растерянно смотрела на него, и Филипп, решительно махнув рукой, честно признался:

— А-а!.. Я каждый день приез… приходил сюда, Тина, и ждал тебя. Каждый день! А тебя все не было. А завтра кончаются каникулы. Я уезжаю. Я очень боялся, что ты не сможешь прийти.

Тина сразу же открыто и ласково улыбнулась.

— Нет, Филипп. Я все равно пришла бы. Если не сегодня, то завтра — точно. Я же знаю, что каникулы кончаются. Поэтому все-таки удрала сегодня из приюта. Они думали, что у меня не получится на этот раз… И, как всегда, ошиблись! — она, довольная собой, рассмеялась. — Я ужасно хитрая! Всех обманула! Ха-ха-ха!..

Филипп тоже рассмеялся и предложил:

— Идем есть мороженое?

— Идем!

Они весело болтали, ели и мороженое, и пирожные. Пили соки. Время бежало незаметно. Единственный час долгожданной встречи закончился, увы, слишком быстро.

— Тина, пожалуйста, напиши мне, — попросил Филипп при прощании. — Вот бумага, конверты и адрес. Это — не мой адрес. просто сделай на конверте пометку «для Филиппа», и мне передадут письмо. Ты все поняла? Все запомнила? Обязательно пиши. Думаю, этих конвертов тебе надолго хватит. Если нет, сообщи. Договорились?

Она согласно кивнула и засмеялась:

— Ой, Филипп! Какой ты деловой! солидный! Ужас просто!.. Не беспокойся, я все запомнила. Все поняла. Жаль все-таки, что ты уезжаешь!

— Жаль!.. — вздохнул Филипп. Он немного помолчал, внимательно посмотрел на нее и не совсем уверенно предложил: — Тина, давай я… оставлю тебе… немного денег?

Ответ Тины был тверд и категоричен:

— Нет, Филипп. Нет. Да и зачем они мне? А за конверты и бумагу — спасибо! Я включу их в кредит, выданный мне тобой.

— Хорошо! Включай! — весело согласился Филипп. — До встречи, Тина?

— До встречи, Филипп!

Довольные и собой, и друг другом, они расстались.

2

Тина старательно отвечала на все письма Филиппа, подробно излагая мельчайшие события своей жизни. Она больше не убегала из приюта, чтобы не вызывать недовольства и раздражения воспитателей. Это было необходимо, потому что впереди были каникулы, и уж тогда!..

Тина знала точно, что могла бы быть в приюте всеобщей любимицей, если бы не ее непоседливый характер. Потому что она превосходно училась, все быстро усваивала, была сообразительна и любознательна. Особо отмечалась ее любовь к литературе. Тина «запоем» читала. В отличие от других детей, она предпочитала проводить время в библиотеке, а не у телевизора, компьютера или в игровой.

Переписка с Филиппом была для нее несказанной радостью и счастьем. Ведь ее жизнь ограничивалась скудными событиями приютской жизни. А Филипп был из Другого Мира. Мира притягательного, неизвестного, загадочного. Этот Мир почти не пересекался с ее, Тины, привычным мирком родного приюта. Единственной точкой соприкосновения являлось теперь знакомство с Филиппом, переписка с ним.

Тина с нетерпением ждала каникул. Ждала встречи с Филиппом, встречи с Прекрасным Принцем из Прекрасной Жизни.

3

Они заранее подробно договорились в письмах о встрече. Тина пришла первой. Как только появился Филипп, и они обменялись приветствиями, тина потянула его за руку за собой.

— Пойдем, Филипп, я тебе что-то покажу! — попросила она.

Они подошли к витрине.

— Смотри! Это медвежонок Паддингтон! — заявила Тина, указав на забавную игрушку. — Присмотрись повнимательнее!.. Ну?.. — нетерпеливо спросила она и, заметив его недоумение, смеясь, пояснила: — Да он же — твоя копия, Филипп! Правда-правда!

Филипп пожал плечами и с сомнением в голосе возразил:

— Во-первых, почему это он — медвежонок Паддингтон? Во-вторых, не так уж мы с ним и похожи! Даже совсем не похожи! Придумаешь тоже! Я и этот, так называемый медвежонок Паддингтон! С ума сойти!!! Глупая выдумщица ты, Тина! Фантазерка!

Она обидчиво надула губы и отвернулась. Филипп заметил, как огорчилась Тина, поэтому сразу же, как можно веселее и беззаботнее, добавил:

— А впрочем… Почему бы и нет? Имя у него подходящее — Паддингтон. Сокращенно — Тон. Прислушайся, как созвучны это имя и твое. А раз мы с ним — копия друг друга, с этой минуты ты будешь — Тин, а я — Тон!

— Тин-Тон! Тин-Тон! — звонко захохотав, подхватила Тина. — Как здорово ты это придумал, Филипп! Тин-Тон! Тин-Тон!..

А когда каникулы кончились, и Филипп уехал, в приют неожиданно явился посыльный и попросил пригласить Тину. Как только она появилась, он отдал ей красиво упакованный сверток. Тина удивленно поблагодарила и быстро убежала в спальню. Там она нетерпеливо развернула подарок и радостно ахнула. В ее руках оказалась та смешная и забавная игрушка, которая привлекла в магазине ее внимание — медвежонок Паддингтон. А еще была записка:» Тин! Надеюсь, моя копия заменит меня и не даст тебе скучать! Теперь ты не одна. Тон.»

Душа Тины наполнилась теплотой и признательностью. Из глаз потекли слезы. Это была ее… только ее!.. первая игрушка!!! Собственная! Единственная.

4

Как ни странно это было, но их отношения с течением времени не прервались. Наоборот, стали более открытыми, необходимыми для обоих. Встречи были не частыми и, как правило, непродолжительными, тогда как переписка оставалась стабильной и постоянной.

Филиппа особенно радовало то, что о переписке с Тиной, благодаря конспиративным мерам, заблаговременно продуманным и предпринятым им, Филиппом, ничего никому известно не было. Эта тайна сохранялась вот уже четыре года.

Тина, хотя по-прежнему и жила в приюте, теперь, благодаря помощи благотворительных организаций, училась в гуманитарной специализированной школе и поэтому могла более-менее свободно распоряжаться личным временем. Больше не надо было хитрить, нарушать дисциплину, выслушивать назидания и укоры из-за того, что она по собственному желанию и усмотрению покидала стены приюта.

За эти годы Тина ни разу не проявила излишнего любопытства ни к самому Филиппу, ни к его семье. Она воспринимала его просто как хорошего знакомого. Она даже не знала его фамилии, довольствуясь тем, что он сам считал нужным сообщать ей о себе.

Но однажды, случайно задержавшись у телевизора, Тина увидела на экране Филиппа вместе с семьей. Тина не могла и не хотела верить собственным глазам! Сердце выскакивало из груди, в голове стучали тысячи молоточков, по телу бежали нескончаемые «мурашки». Тину начал бить озноб. Она резко развернулась, добежала до спальни и упала на постель, уткнувшись пылающим лицом в подушку. Наверное, ей только показалось, что это был Филипп, ее тон, убеждала она себя. Потому что увиденное не могло, не могло, не могло быть правдой!!! Но сама Тина уже точно знала, что тратит усилия напрасно. Ее Тон, ее Филипп был не обычным мальчиком. Он был Наследником. Тину до глубины души удивляло только одно: как она ухитрилась раньше не узнать об этом?!!

Филипп долго ждал Тину сверх назначенного времени. Она так и не пришла. Он, хотя и огорчился, но решил, что, очевидно, какие-то причины помешали ей. Но когда Тина не появилась ни на следующий день, ни потом, Филипп не на шутку заволновался. В голову приходили самые фантастические предположения: катастрофы, страшные болезни, невообразимые травмы. Он ни о чем другом думать не мог, кроме того, что с Тиной, почему она куда-то так внезапно исчезла. Филипп поручил своему охраннику съездить в приют, все выяснить и передать Тине записку.

Тина удивилась, увидев перед собой неизвестного мужчину, который сразу же поинтересовался ее здоровьем. Она вежливо отвечала на все вопросы, с недоумением и любопытством всматриваясь в его лицо. Очевидно, незнакомец получил всю интересующую его информацию. Он помолчал, потом протянул Тине записку, попрощался и ушел.

Тина развернула послание. Ее лицо вспыхнуло. Она сразу узнала до каждой буквочки знакомый почерк. Глаза быстро побежала по строчкам: «Тин! Что случилось? Куда ты исчезла? Почему не приходишь? Я беспокоюсь. Буду ждать тебя в назначенном месте каждый день. Тон.»

Она глубоко вздохнула, потом в раздумье долго стояла у окна. Не пойти было нельзя. Как нельзя было окончательно вычеркнуть Филиппа из своей жизни, хотя Тина все эти дни мужественно пыталась это сделать.

Как только она появилась, Филипп бросился навстречу.

— Ну, ты и заставила меня поволноваться, Тин! Исчезла куда-то!

Сразу заметив ее растерянный и расстроенный вид, замолчал, проницательно всматриваясь в ее лицо.

— Тина, что случилось? Что с тобой? — взволнованно заговорил он и взял ее за руки.

Она оглядывала его так, словно до этого момента не была с ним знакома. Тина вдруг отметила, что Филипп стал очень симпатичным высоким 16-летним юношей. Что черты его лица приобрели за эти годы мужественность. Изменился голос. В характере появились несвойственные ему ранее властность и решительность.

Тина почувствовала себя неуверенной девчонкой, хотя, до этого момента, в свои 12 лет считала себя вполне взрослой и самостоятельной.

— Тина, почему ты молчишь? Что с тобой? — настойчиво повторил свой вопрос Филипп.

Она пристально посмотрела в его глаза и прямо ответила:

— Я видела тебя… то есть… вас по телевизору. Я теперь знаю, кто… вы.

Она убрала свои руки из его рук, спрятала их за спину и отступила на шаг назад.

Филипп на несколько секунд закрыл глаза, потом открыто и прямо посмотрел в ее лицо и проникновенно произнес:

— Я рад, что ты теперь все знаешь обо мне, Тина. Но я хочу, чтобы ты поняла главное. К той моей жизни наше знакомство и наша дружба не имеют никакого отношения. Я не хочу, чтобы между нами даже в малой доле что-то изменилось. Забудь об этой стороне моей жизни, Тина. Забудь и все! Пусть все останется, как прежде. Ты — Тин. Я — Тон. Хорошо?

— Я… я не знаю… — неуверенно и очень тихо откликнулась она.

— Ну, пожалуйста, Тина, давай плюнем на все эти условности и сложности! Зачем они нам? Лучше пойдем поедим мороженое! Как всегда. Пойдем? — весело предложил он.

Она немного помолчала в раздумье, затем улыбнулась и беззаботно согласилась:

— Пойдем, Филипп! Если, конечно, ты не закрыл мой кредит!

— Пока — нет, Тина, — улыбнулся Филипп.

— И о чем я только думаю? — засмеялась она. — Сумма моего долга просто огромна! Хорошо хоть, что проценты не набегают! Иначе я никогда с тобой, Филипп, не расплатилась бы!

— Да! тут я промашку дал! — поддержал он шутку. — Какие капиталы уплыли мимо! Эх, не деловой я человек!

Они отправились есть мороженое, решив, как им казалось, наилучшим образом все проблемы.

На какое-то время, до той поры, когда оба повзрослеют, это, действительно, будет так.

1

Ужинали в пансионате довольно поздно. Потом часть отдыхающих смотрела фильмы или отправлялась танцевать. Другие переходили в бар, где иногда шумно дискутировали, иногда размеренно беседовали. Завязывались знакомства, начинался ни к чему не обязывающий кратковременный флирт.

Вере… и Тина об этом догадалась… уже наскучило их постоянное уединение. Поэтому в этот вечер она и затащила Тину в бар. Они устроились у стойки и заказали коньяк. Тина равнодушно смотрела вокруг, мелкими глотками отпивая согревающий напиток.

— Тина, тебе не кажется, что нам пора немного развлечься? — улыбнулась Вера.

Тина неопределенно пожала плечами и вопросительно взглянула на подругу.

— Тина, ну не будь ты такой эгоисткой! — шутливо укорила ее Вера. — Ты каждый вечер часами сидишь у моря. Может, тебя это и устраивает. А меня нет. Я скучаю и не знаю, куда себя деть. Пора приступить к более активному и интересному отдыху! — засмеялась Вера.

— Что предлагаешь? — весело отозвалась Тина.

— Предлагаю?.. — загадочно протянула Вера. — О-о!.. У меня сногсшибательное предложение!!! Меня заинтересовал один мужчина. Он здесь многих женщин интересует, по-моему. Догадываешься, о ком я?

Тина засмеялась и утвердительно кивнула головой:

— Догадываюсь!

Понять Веру было не трудно. Тот, о ком шла речь, со дня своего появления в пансионате вызывал повышенный интерес.

Импозантный, высокий, атлетичный мужчина лет сорока, обладатель привлекательной внешности, он одним взглядом своих жгучих темных глаз заставлял трепетать женские сердца. Одно огорчало. Он приехал с симпатичной молодой спутницей. Но сегодня после обеда большинство отдыхающих… кто — со злорадством, кто — с удовлетворением… наблюдали, как она, погрузив в машину свои вещи, уехала. Предмет грез прекрасной части пансионата остался в одиночестве. Дамы взохнули с облегчением.

Поэтому этим вечером, как сочувственно отметила Тина, бедолагу-красавца атаковали со всех сторон. Он непосредственно, хотя и равнодушно, реагировал на проявляемые по отношению к нему знаки внимания, которые, очевидно, были для него привычными и заранее предсказуемыми.

— Что скажешь? — прервала Вера раздумья подруги.

— А-а!.. — неопределенно отмахнулась Тина.

— Да ничего не «а-а!..»!.. Он кажется вполне подходящей кандидатурой, чтобы развеять мою ежевечернюю скуку, пока ты прозябаешь у моря! — игриво пояснила Вера, бросив мимолетный взгляд в сторону того, о ком говорила.

Тина насмешливо улыбнулась и иронично отозвалась:

— Ну так вперед! В атаку!

Вера всплеснула руками.

— Тина, ты что, не понимаешь?!! В какую «атаку»?!! Ты только посмотри, что вокруг него творится! Здесь, что называется, «без шансов».

— А раз так, то и говорить не о чем! — заключила Тина.

Вера в упор воззрилась на подругу, многозначительно помолчала, а потом объявила:

— Тина, «без шансов», если действовать буду я! Ну сама подумай, каким образом я могу познакомиться? Все возможные и невозможные способы, если ты заметила, уже вовсю используются моими соперницами. И он, как видишь, безучастен. Все банально. Я от них в этом мало чем отличаюсь. Такая же, как они. Обычная. Да к тому же, и помоложе меня имеются претендентки. Мне ведь за тридцать перевалило!

— Вера, ну что за глупости?!! Ты — красавица! А возраст — ерунда! — горячо возразила Тина. — Для взаимной симпатии это — не причина, — она сделала паузу и внимательно посмотрела на подругу: — Он тебе, действительно, нравится?

— Нравится, конечно, — согласилась Вера. — Но дело даже не в этом. Просто «натянуть нос» всем этим богатеньким дамочкам, оставив их «за бортом», безумно хочется!

Вера с такой кровожадностью и злорадством произнесла эту тираду, что Тина захохотала. Идея Веры была нелепой и смешной. Однако Тина, хорошо понимая, какие мстительные чувства испытывает подруга… по своей сути — добрая, заботливая, внимательная… к сильным мира сего, с мягкой улыбкой произнесла:

— Ну, что ж! Попытайся! Удачи тебе, Вера.

— Нет, Тина! Иногда ты просто невыносима! Ты будто не слышишь меня! — с укором заговорила Вера. — Я же тебе объясняю, что мне познакомиться не удастся. А вот если ты…

Тина возмущенно перебила подругу:

— Вера! Ты сошла с ума! Я не…

Та не дослушала и сразу возразила:

— Тина, с тебя, кроме знакомства, никто ничего не требует. Сделай это для меня и ступай себе к своему морю. Хоть все ночи и дни сиди там! Ради Бога!!! Ни о чем больше до конца отпуска не попрошу тебя. Ты только завяжи знакомство и все. Ведь для тебя это — детская задачка! Ты же — профессионал все-таки. В отличие от меня. О, как же я хочу отомстить этим высокомерным задавакам!!! Чтоб знали!..

Вера умоляюще взглянула на Тину, с разочарованием отметив, что та ее словно совсем не слушает, устремив неподвижный взгляд в стойку бара.

Неожиданно Тина медленно развернулась, внимательно осмотрела группу отдыхающих, среди которых находился заинтересовавший Веру мужчина, затем, глядя прямо на него, дождалась паузы в общем разговоре и громко произнесла:

— Простите, но, может быть, кто-нибудь мне подскажет, тэмбрология — это наука о чем?

Все растерянно молчали, с изумлением разглядывая странную особу, которая задала совершенно неуместный в данной обстановке вопрос.

Лицо Веры осветила довольная улыбка, когда именно тот, кому и предназначались слова Тины, спокойно пояснил:

— Могу ответить совершенно точно. Тэмбрология — наука о марках. Знаю это, потому что в свое время увлекался их коллекционированием. Кстати, коллекционирование марок иначе называется филателия, — иронично дополнил он.

— Благодарю вас, — вежливо улыбнулась Тина. — Особенно ценно ваше последнее пояснение. Ведь филателия — такое редкое хобби! О нем, а уж тем более, о самом термине, мало кому известно! — очень точно скопировав его ироничную интонацию, завершила она.

— Был счастлив помочь, — усмехнулся он и живо предложил: — Возможно, вам требуется консультация еще по какому-нибудь вопросу? Пожалуйста, обращайтесь!

— О! Консультации мне требуются почти постоянно, поскольку вопросов у меня в достаточном количестве, — с тщательно скрываемой насмешкой в голосе отозвалась Тина. — Вот последнее время меня мучает сомнение. Цонгду — парламент Непала или Бутана? Или парламент Непала — панчаят? Русская мортира — это гафуница или можжира? Или гафуница — осадное орудие? Индийский струнный инструмент называется сарод или сарон? Или сарон — это индонезийский ударный инструмент? Мне продолжить? Или роль консультанта вас больше не прельщает?

Собеседник Тины оглушительно захохотал.

Ликуя, Вера высокомерно посматривала на окружающих, все еще пребывающих в полном молчании и явно ошеломленных быстрыми вопросами Тины.

Та спокойно ждала, невозмутимо глядя на хохочущего собеседника. Он, с трудом преодолев душивший его смех, решительно заявил:

— От своего предложения я не отказываюсь. Готов приступить к обязанностям консультанта хоть сейчас. Но!.. Вы предложили такую широкую гамму интересующих вас вопросов!.. Боюсь, что моих знаний из таких разных областей, увы, недостаточно. Подозреваю, что мой интеллектуальный запас иссяк на вашем первом вопросе. Тэмбрология и филателия — это, как оказалось, мой предел!!!

Он опять захохотал. Потом встал, подошел к подругам и, слегка поклонившись, представился:

— Эдуард.

— Вера.

— Валентина.

Он сделал знак официанту. Когда тот наполнил бокалы, быстро предложил:

— За знакомство?

— За знакомство! — отозвалась с сияющей улыбкой Вера.

Тина чуть приподняла бокал в знак поддержки. Она сразу самоустранилась, предоставляя Вере возможность действовать по собственному усмотрению. Все. Задача ею решена. Знакомство состоялось. Соперницы повержены в прах. Просьба подруги выполнена.

Вера была очень довольна удачно проведенным вечером. И Тина в душе радовалась этому. После возвращения с отдыха Вере предстояла серьезная операция, и эта поездка в какой-то степени была той кислородной подушкой, которая давала возможность освободиться от тяжелой удушающей реальности Жизни. Тине хотелось, чтобы Вера набралась сил, восстановила душевное равновесие. Впрочем, это требовалось не только Вере, но и самой Тине. Даже, может быть, в большей степени.

Прежде, чем уйти к себе, Вера зашла к Тине, еще и еще раз со смехом вспоминая события прошедшего вечера.

— Тина, ты была великолепна! Вот это работа! Блеск!!! — восхищалась Вера. — Я хоть и знала о твоих способностях, но в деле увидела тебя впервые. То, как ты «защучила» Эдуарда, что-то потрясающее. Бесподобно! Ха-ха-ха!.. Я думала, что эти красотки-«пансионерки» просто лопнут от зависти! Нет, ну какая же ты — молодец!!!

Тина отмахнулась от веселящейся подруги и категорично возразила:

— Уверяю тебя, Вера, восторгаться абсолютно нечем. Задача-то была, как ты правильно заметила, детская. И решила я ее, в общем-то, на весьма низком уровне. Меньше, чем на «удовлетворительно».

— И слушать не хочу! Вот еще глупости какие! — загорячилась Вера. — Ты мне, Тина, другое скажи. А если бы Эдуард не знал ответ? Тогда что? Как тут быть? Что ты сделала бы?

Тина повела плечом, склонив к нему голову, и засмеялась:

— Вера, да все очень просто! Во-первых, я по опыту знаю, что мужчины, подобные Эдуарду, обязательно… пусть хотя бы и в раннем возрасте!.. увлекаются двумя вещами: шахматами или филателией. Или и тем, и другим. Во-вторых, если бы никто, и он в том числе, не дал бы мне правильного ответа, его «вспомнила» бы я сама и объявила. В-третьих, тут же бросила бы «пробный шар» о шахматах и так далее. Рано или поздно хоть какой-нибудь ответной реакции именно Эдуарда мне удалось бы добиться. В общем, все, как я тебе сказала, очень просто.

— Тебе — возможно, — не согласилась Вера, внимательно выслушав пояснение подруги. — Но ведь чтобы обо всем этом беседовать, это надо ЗНАТЬ!!!

— В общем-то, да, конечно.

— Вот в этом-то все и дело! Но я, хоть убей, не могу понять, да и обычное любопытство мне не дает покоя, что ты, Тина, сказала бы о шахматах? — поинтересовалась Вера. — Нет, ну, действительно, что?

Тина громко рассмеялась, потом шутливо ответила:

— Я спросила бы вот что! «Защиту Каракан» или «сицилийскую защиту» лучше применить после хода королевской пешки «е2 — е4»?!!

— Ну все-то ты знаешь! Тина, ты — чудо! — воскликнула Вера и восторженно рассмеялась вслед за подругой, потом попрощалась и ушла к себе.

2

На следующий день, прямо с утра, к подругам в столовой подошел Эдуард. После взаимного обмена приветствиями он непринужденно объявил:

— У меня есть деловое предложение. Заменим сегодня обед в пансионате на небольшой пикник в горах? Организационные вопросы беру на себя. С вас — согласие. Итак, каково ваше решение?

Он улыбнулся, вопросительно глядя на подруг. Первой прореагировала Вера. Она радостно засмеялась и, слегка подтолкнув Тину, весело ответила:

— О, Эдуард, ваше предложение принимается! Конечно, мы согласны!

Эдуард заметил, что Тина, после очевидного внутреннего сомнения, все же утвердительно кивнула.

— Вот и замечательно! — одобрил он, затем сообщил о времени.

Подруги пообещали вернуться с моря без опоздания, точно к назначенному сроку. Эдуард попрощался и ушел.

Вера проводила его взглядом и торжествующе заявила:

— Так-то вот! Знай «наших»! То ли еще будет!!!

Они торопились, потому что, вопреки своему обещанию, все-таки опаздывали. К сожалению, ни Вера, ни Тина, отправляясь на море, не взяли с собою часы.

— А все твое сумасшедшее желание рисовать какую-то никому ненужную картину!!! — укоряла подругу Вера. — Сколько времени потеряли, пока ты собрала всю эту… дребедень!

Вера бросила возмущенный взгляд на мольберт, ящик с красками, которые несла подруга. Тина виновато и раскаянно улыбнулась, слушая обвинения Веры. А та недовольно продолжала:

— В жизни не прощу тебе, если пикник сорвется!!! так и знай!

К счастью, они уже дошли до пансионата. Обе одновременно увидели автомобиль, около которого нетерпеливо вышагивал Эдуард.

Лицо Веры осветила счастливая и радостная улыбка. Она мгновенно забыла о своих претензиях и обвинениях.

— Тина, виват! — прошептала Вера и, как только они поравнялись с машиной, быстро заговорила: — Эдуард, извините, пожалуйста, что мы опоздали. Часы не взяли, а когда встрепенулись, выяснилось, что к сроку ну никак не успеть! Но мы очень спешили!

Он чуть насмешливо и немного снисходительно улыбнулся в ответ.

— Все в порядке. Жду вас.

— Мы сейчас! Мы быстренько! — весело откликнулась Вера.

Они, действительно, вскоре появились в дверях пансионата. Вера была одета в модный белоснежный джинсовый брючный костюм и почему-то босоножки на высоком каблуке. Впрочем, ее яркой внешности этот экстравагантный наряд очень подходил. Валентина была в полотняных бриджах и свободном блузоне. На ее ногах были далеко не новые, но, очевидно, любимые и удобные кроссовки. Голову Веры украшала широкополая ослепительно-белая шляпа, тогда как Валентина предпочла хлопчато-бумажную бейсболку с большим козырьком. Разница в стилях одежды только усиливала контраст между подругами.

— А вот и мы! — громко объявила Вера, с удовлетворением отметив множество взглядов… большей частью, неприязненных!.. которые были направлены на них. — О, Эдуард, вы не за рулем? — с кокетливым недоумением уточнила она.

— Конечно, нет! — непринужденно, в тон ей, отозвался он. — Мы же отправляемся на пикник! Я не уверен, что после него «серпантин» горных дорог мне удастся благополучно преодолеть. И если собственной жизнью я могу распоряжаться по своему усмотрению, то жизнь милых дам должна быть полностью ограждена даже от минимального риска!

— Как вы предусмотрительны, Эдуарды! — громко и восторженно воскликнула Вера. — Настоящий рыцарь!

Все трое весело рассмеялись и принялись размещаться в автомобиле. Окружающие ловили каждое слово, не сводя с них любопытных глаз, пока машина не скрылась из виду.

Когда они добрались до места, первой, как ни странно, прореагировала не проронившая за все это время ни единого слова Тина:

— Боже!.. Да это какой-то… выездной ресторан! Эдуард, ну зачем вы?..

Ее перебила Вера:

— О, Эдуард! Какой вы — выдумщик! Вот это сюрприз так сюрприз! Чудо!

Вера быстро выбралась из машины, не дожидаясь помощи Эдуарда, что несказанно его удивило. Он помог выйти Валентине, довольный произведенным на женщин эффектом объявленного им «пикника в горах». Конечно, подруги не подозревали, что их ожидает не «завтрак на траве», а удобные раскладные кресла, столики, приглашенные официант и повар.

Пока Эдуард отдавал распоряжения, Вера расположилась в кресле и прикрыла глаза. Вскоре над ней раздался его удивленный голос.

— А где Валентина?

Вера привстала и быстро посмотрела вокруг.

— Да вон же она! — Вера указала в ту сторону, где находилась подруга. — Ти-на!!! — громко закричала она.

Та махнула им рукой, приглашая присоединиться. Вера поднялась, оперлась на предложенную руку Эдуарда, и они направились к Тине.

За то короткое время, что Тина оставалась одна, она успела спуститься в долину, познакомиться с работниками далеко простиравшихся меж гор чайных плантаций.

Как только Вера и Эдуард подошли, Тина принялась объяснять:

— Мне сказали, что, если мы хотим, то можем собрать для себя чай. Правда, нам придется изрядно потрудиться. Из собранного килограмма получается всего лишь 300 граммов готовой продукции. Но зато чай, собранный вручную, самый качественный! Я хочу попробовать. Желаете присоединиться?

И Вера, и Эдуард, хоть и засмеялись, но согласно кивнули. Им подробно объяснили технику сбора. Срывать следовало только самую верхушку молодого побега. Все трое принялись усердно трудиться.

Через полчаса напряженной работы каждый держал в руке по небольшому пучку собранного урожая. Работники за это время собрали в несколько раз больше. Они сложили чай в пакет и вручили Тине, которая без устали восторгалась их сноровкой.

— М-да-а… — протянул Эдуард. — После подобного эксперимента цена на чай кажется мне незаслуженно низкой!

— И мне! — поддержала Вера. — Это же — пытка! Работали под палящими лучами солнца, руки все время навесу! От бесчисленных «щипков» побегов пальцы онемели!.. А все ты, Тина! Со своей идеей сделать из нас рабов на плантациях! Предпочитаю ресторан! пусть и импровизированный!!!

— Поддерживаю! — горячо заявил Эдуард. — Предлагаю немедленно в него переместиться.

— Хорошо. Вы идите, а я вас догоню, — попросила Тина. — Я быстро! — и пояснила: — Мне предложили попробовать старинный механизированный способ сборки чая.

Вера и Эдуард переглянулись и засмеялись.

— Ну уж нет! С удовольствием полюбуемся на тебя! — возразила Вера.

— Это даже интересно, — добавил Эдуард.

Тине вынесли огромные по размеру то ли ножницы, то ли секатор, деревянные ручки которого были длиной до полуметра. Взяв устройство в руки, Тина удивленно воскликнула:

— Ой! Тяжело… Как же возможно таким инструментом работать?!! Состригая побеги чая, придется держать его на весу! А мне сами кусты доходят чуть ли не до груди!

Попытки Тины применить инструмент на практике успехом не увенчались, а лишь вызвали неудержимый хохот «наблюдающих, помогающих и советующих». Смеялась и она сама, хотя срезать пусть один-единственный чайный побег безумно хотелось.

Они попрощались с работниками и, нагруженные собранным «урожаем», поспешили в горы, где их уже ждал обед.

Изумлению Веры и Тины не было предела, когда они увидели двух скрипачей и гитариста. Зазвучала ласкающая слух мелодия.

К середине обеда настроение стало самым беззаботным и веселым. Непринужденности обстановки способствовали и окружающая природа, и чистый горный воздух, и восхитительный обед, и великолепное вино.

Тина вдруг встала, подошла к музыкантам, отдыхающим в стороне за столиком, и о чем-то их попросила. Они тут же взяли инструменты.

— По моей просьбе музыканты любезно согласились исполнить мое любимое произведение. Это Альбинони… «Адажио»…

Сразу после ее слов зазвучала щемящая душу проникновенная мелодия.

Через какое-то время Тина обратила к музыкантам взволнованное лицо, залитое слезами, и сделала едва уловимый знак рукой. Звуки мгновенно смолкли, уступив место невероятной пронзительной тишине.

Тина резко поднялась, что-то опять сказала музыкантам, вернулась к столу, потребовала налить всем шампанского и, сверкнув глазами, снова, только на этот раз громко, даже вызывающе объявила:

— Монти! «Чардаш»!!!

Она высоко подняла свой бокал, а потом осушила его до дна. Эдуард и Вера сделали то же, с некоторым недоумением поглядывая на Тину. Та, как только отзвучала последняя нота, возбужденно произнесла:

— А теперь — пасодобль! Танец испанской корриды» Боевой, неистовый, зажигательный!!!

Зазвучавшая искрометная мелодия, действительно, полностью соответствовала характеристике, данной Тиной. Как только музыканты доиграли, Тина восторженно зааплодировала. Ее дружно поддержали Вера и Эдуард.

— Тина, — обратилась к подруге Вера, — что бы тебе сразу не заказать «Чардаш» и этот… ну… танец с корриды! А то от твоего… Аль… бони чуть сердце не разорвалось!

— Ты права, Вера, — спокойно и сдержанно согласилась Тина. — Альбинони, действительно, был неуместен. Простите… — и другим тоном, непринужденным и чуть кокетливым, добавила: — Жалею только об одном! Вы, Эдуард, так замечательно все организовали, а о танцорах не позаботились. Пасодобль — незабываемое зрелище!

Она весело взглянула на него.

— Ах, Валентина!.. — засмеялся Эдуард. — Если бы вы знали, как я расстроен своей непредусмотрительностью! И если сердце Веры чуть не пострадало по милости Льбинони, то мое — при звуках пасодобля. Как я мог так опростоволоситься?!! Прошу, дайте мне шанс! В следующий раз промахов не будет! — горячо заверил он.

— Не сомневаюсь! — в ответ засмеялась Тина.

— Я тоже! — дополнила Вера.

Пикник продолжился в самой, что называется, «теплой и дружеской обстановке» и, плавно перейдя в ужин, завершился, когда наступил вечер.

Благополучно вернувшись в пансионат, подруги с благодарностью попрощались с Эдуардом и направились в комнату Тины. Там решено было, согласно полученным инструкциям, устроить «сушилку» для собранного чая. Место должно было отвечать строгим условиям: быть совершенно сухим и максимально защищенным от попадания прямых солнечных лучей. Больше всего этим условиям соответствовал шкаф, наверху которого и разложили тонким слоем чай.

Закончив работу, подруги упали в кресла и одновременно засмеялись.

— Тина, согласись, сегодняшний день — это что-то потрясающее! — воскликнула Вера. — И еще… — лукаво улыбнувшись, добавила она. — По-моему, Эдуард кривил душой, когда заявил, что, как и я, пострадал от звуков музыки. Его сердце понесло урон не из-за нее, а из-за тебя! Ха-ха-ха!..

— Глупости! — смеясь, отозвалась Тина.

— Ну да!.. — иронично «фыркнула» Вера. — Можно подумать, ты сама не видела, что он глаз с тебя не сводил. А как ухаживал!.. Каждый твой взгляд ловил, каждое движение!.. А кстати… — Вера вдруг серьезно посмотрела на подругу. — Эдуард — вполне привлекательный мужчина. Даже красивый. И деньги, на мой взгляд, у него имеются. Не жмот. Вон как все шикарно организовал! И весело с ним, легко. Почему бы тебе…

Не дослушав, Тина категорично произнесла:

— Нет!

Ее ответ прозвучал настолько резко, что Вера даже немного испугалась и внутренне обругала себя за то, что увлеклась и вовремя не остановилась, поэтому, хоть и невольно, но больно ранила подругу.

Тина заметила реакцию Веры и, желая смягчить свой жесткий ответ, с иронией сказала:

— А почему я? С себя, с себя начинай, Вера! Тем более, насколько помню, именно тебе понравился Эдуард. И идея знакомства с ним — твоя!

Вера вскинула голову и грозным, но шутливым тоном заявила:

— Думаешь, откажусь?!! Ни за что!!! А ты еще пожалеешь, что упустила такой замечательный шанс!

Она встала, гордо прошагала к двери, свысока взглянула на Тину, выдержала паузу, потом прощально махнула рукой и вдруг громко засмеялась. Ответом ей был звонкий смех Тины.

3

Эдуард тоже остался доволен устроенным в горах пикником. Общество Валентины и Веры оказалось очень приятным. Подруги вели себя весело, непосредственно, заразительно смеялись и остроумно шутили. В их отношениях совершенно отсутствовало, что особо отметил Эдуард, присущее большинству женщин соперничество, потаенная борьба за лидерство и собственное превосходство. Что было особенно удивительно, ни одна, ни другая не проявили излишнего желания «завоевать» или «завлечь» его. Подобного Эдуард давно не встречал. Сегодняшний день во многом изменил его первоначальное мнение о подругах.

Войдя к себе, Эдуард разделся и, стоя под душем, вспоминал о вчерашнем вечере, когда он сидел в баре, чувствуя со всех сторон натиск осаждавших его своим вниманием дам.

Эдуарда, как и остальных, в первый момент ошеломил неожиданный и неуместный вопрос Валентины. По ее взгляду, направленному прямо на него, он догадался, кому предназначен странный вопрос о тэмбрологии. Необычность последующего показалась Эдуарду забавной. К тому же его сразу привлекла мягкая женственность Валентины, которую она прямо-таки излучала вокруг себя. Это впечатление усиливала яркая броская внешность красавицы Веры.

Избранный Валентиной необычный способ знакомства, явный эпатаж показались Эдуарду очень интересными, и он решил познакомиться. Хотя Вера и была необыкновенно хороша собой, но вкусу Эдуарда больше соответствовала Валентина. Поэтому он не стал упускать шанс. Тем более, Валентина сама, первой, остановила на нем свой выбор.

Каково же было удивление Эдуарда, когда сразу после знакомства Валентина устранилась, а в «игру» вступила Вера. Через некоторое время Эдуард догадался, что Валентина «разыграла партию» ради подруги. Это немного огорчило и слегка обескуражило, потому что Эдуард пользовался у дам неизменным успехом. Но отступать не хотелось, и он организовал этот, так поразивший женщин, «выездной ресторан». Валентина оказалась настолько необычной и привлекательной, в ней был такой невероятный шарм, что Эдуард решил во что бы то ни стало продолжить знакомство. Тем более, в его жизни подобной аурой женственности и обаяния была окружена только одна женщина. Алиса…

Они познакомились на одной из студенческих вечеринок. Ему было почти 20 лет. Ей, как потом выяснилось, 18.

На фоне остальных девушек Алиса казалась маленьким нахохлившимся, испуганным цыпленком: среднего роста, худенькая, с пышной «гривой» роскошных золотистых волос.

Во многом благодаря своей красивой внешности избалованный постоянным вниманием девушек, Эдуард с некоторой долей бравады и высокомерия решил «осчастливить» девчонку, забившуюся в угол и широко открытыми глазами оглядывающую все вокруг. Он пригласил ее на танец и познакомился. А потом и представить не мог свою жизнь без Алисы.

Как-то Эдуард уговорил ее хотя бы на день заехать к нему домой. Он хотел, чтобы Алиса познакомилась с его родителями.

Единственный ребенок в семье, ни в чем не знавший отказа, всеобщий любимец, богатый наследник, Эдуард только тогда понял, какую совершил ошибку, когда оказался с Алисой на пороге собственного дома. Он не ожидал, что на него… на НЕГО!.. может обрушиться подобные негодование и гнев. Эдуард впервые наблюдал, как его мать, потеряв всякую сдержанность, кричала голосом уличной торговки:

— Как прикажешь это понимать?!! Ты намерен каждую свою девицу тащить в дом?!!

Эдуарду пока хватало сил не терять терпение, и он невозмутимо ответил:

— Алиса — не каждая. Для меня она — единственная. Алиса нравится мне, мама. Я говорю это серьезно.

— Серьезно?!! Ха-ха!!! — с сарказмом откликнулась мать.

В беседу вступил отец.

— Может, ты уже и жениться надумал? Так впредь знай! К этому вопросу я больше возвращаться не намерен. Ты не получишь ни гроша… Слышишь? Ни гроша!.. если выкинешь подобный номер!!! Жениться ты пойдешь только тогда, когда твой выбор совпадет с нашим. Только при этом условии ты останешься нашим наследником. Запомни, твое будущее — это и наше тоже. Рисковать им даже тебе не позволено! без нашего согласия — никаких дурацких увлечений и женитьб неизвестно на ком!!! Ты все понял?

Тон отца был грозен и категоричен. Эдуард хорошо знал его твердый нрав и непреклонную волю. Портить с родителями отношения Эдуард не хотел, поэтому поспешно начал объхяснять:

— Да что вы вскинулись? Какая женитьба? Никто не собирается жениться. Уверяю вас, о женитьбе я и не помышлял, пока вы не заговорили об этом! Просто мне нравится Алиса, и я хотел, чтобы она увидела мой дом, познакомилась с вами.

— Вот и слава Богу! Молодец! — одобрили родители.

А вскоре к Эдуарду подошла Алиса и попросила проводить ее. Он догадался, что Алиса слышала их громкий разговор и поэтому так срочно уезжает. Эдуард понимал, что уговаривать ее остаться — бесполезно, и выполнил просьбу.

Расставаясь, Алиса подняла к нему грустное лицо, проницательно посмотрела полными слез глазами в его глаза и печально и тихо сказала:

— Прощай, Эдуард…

Он осторожно взял ее руки в свои и ласково попросил:

— Пожалуйста, позвони, когда доберешься до дома. Не обижайся, Алиса, что все так получилось. А наша разлука, я думаю, будет недолгой! Так ведь?

Она кивнула и негромко ответила:

— Наверное, так…

Она уехала, а потом, как и обещала, позвонила и заверила, что благополучно добралась домой. Этот звонок был единственным.

А у Эдуарда с момента ее отъезда началась полоса неудач. Он сломал ногу. Перелом оказался сложным, потребовалось продолжительное лечение. Учиться пришлось дома, потому что экзамены пропускать не хотелось. Эдуарда страшно обидело, что к его проблемам Алиса осталась равнодушна и безучастна.

Он смог продолжить учебу только после летних каникул. Алисы не было видно. Эдуард не выдержал и нашел одну из ее подруг. Стараясь держаться бесстрастно, он бесстрастно спросил:

— А где… Алиса?

Он с удивлением заметил, что та как-то странно посмотрела на него. Она немного помолчала, затем коротко ответила:

— Алиса умерла.

Девушка резко развернулась и ушла. Он смотрел ей вслед, буквально окаменев от того, что услышал.

Утратив всякое желание жить, забросив учебу, Эдуард погрузился в длительный беспросветный запой. Он точно знал, что потерял не только Алису, но и себя. Потому что тогда, при разговоре с родителями оказался трусом и предателем. За это он презирал себя и ненавидел. Спустя длительное время, Эдуард все-таки взял себя в руки, перестал пить, сдал экзамены. Он, наконец, вспомнил, что ему исполнился 21 год, что, благодаря полученному от бабушки и дедушки наследству, стал теперь состоятельным и независимым, самостоятельным человеком. Но все, происходящее в его собственной жизни, оставляло Эдуарда равнодушным, бесстрастным. Появилось только одно-единственное желание — съездить к родителям Алисы, поговорить с ними. А еще обязательно побыть рядом с Алисой. Пусть даже разделенным с ней могильным камнем… Но рядом.

Эдуард подъехал к дому, где жила Алиса, поздним вечером. Там, как и на всей улице, было темно.

Очевидно, в доме услышали шум остановившейся машины. Дверь коттеджа открылась, и на пороге появился мужчина. Он терпеливо ждал, когда подойдет Эдуард.

Они обменялись приветствиями, и Эдуард, едва справляясь с волнением, сбивчиво пояснил:

— Я… я знал Алису. Вот… приехал… выразить соболезнование.

— Я — отец Алисы. Спасибо за соболезнование. Проходите, пожалуйста! — доброжелательно откликнулся мужчина и пропустил Эдуарда в дом.

Как только они оказались в гостиной, им навстречу поспешила женщина. Разглядеть что-то при свете свечи было невозможно, поэтому отец Алисы сразу пояснил:

— Это — мама Алисы, — потом обратился к жене: — А этот молодой человек приехал выразить свои соболезнования. Видишь, не забывают нашу дочку.

— Спасибо вам, — тихо поблагодарила та, глубоко вздохнув, и добавила: — А у нас вот свет погас. да вы садитесь, пожалуйста!

— Спасибо. Я хотел бы… могилу Алисы… — невнятно и сумбурно попросил Эдуард.

— да-да, конечно. Только сегодня поздно уже. Лучше завтра. А вам есть где остановиться? Можете переночевать у нас, — предложила хозяйка.

Эдуард испытывал противоречивые чувства. Усиливала их какая-то подсознательная мысль, что в ауре дома есть что-то необычное. Объяснение этого было где-то рядом, но найти его Эдуард не мог. Он не успел ответить на приглашение хозяйки. Внезапно зажегся свет, и Эдуард заметил, какими изумленными глазами воззрились на него родители Алисы.

Первым очнулся хозяин.

— Ты?!! Ты?!! — задыхаясь, спросил он. — Да как ты… посмел явиться… сюда?!! Убирайся! Немедленно!!!

Эдуард был ошеломлен внезапно изменившимся к нему отношением. Он сделал попытку объясниться:

— Подождите. Я не понимаю… Зачем вы так?.. Я только хотел выразить свое соболезнование, побывать на могиле Алисы, узнать не нужна ли вам помощь, познакомиться, поговорить с вами. Я не сделал вам ничего плохого. Зачем вы так?

— «Помощь»!.. — с едкой горечью произнес отец Алисы. — Помощник!!! Если бы не наша клятва Алисе — никогда не причинять тебе зла — я выбросил бы тебя за порог, как паршивую собаку!!! А не разговаривал бы сейчас с тобой! Поэтому, прошу, уходи по-хорошему. Наша терпение не беспредельно.

На протяжении всей беседы мужчин хозяйка стояла, уткнувшись лицом в ладони.

— Но… я хотел бы… — начал говорить Эдуард, но не успел.

Его перебил внезапно раздавшийся плач маленького ребенка. Эдуард сразу понял, что было тем необычным, что он ощутил, едва войдя в дом. Здесь царила та особая атмосфера, которая появляется там, где есть малыш.

Мама Алисы встрепенулась и устремилась из комнаты. Отец молчал. Эдуард, к голове которого прилила кровь и больно запульсировала в висках, почти шепотом произнес:

— Скажите, пожалуйста… какова причина… смерти Алисы?.. От чего она… умерла?

Хозяин махнул рукой и сурово и неприязненно отрезал:

— Тебе-то какая разница?!! Иди с Богом!!!

— Поймите, скрывать причину глупо!!! — закричал Эдуард, хотя он уже знал, знал, знал ответ. Он знал, что произошло. Знал, чей плач слышал только что. — Я все равно все выясню! Да поймите же!!!

— Роды тяжелые… а Алиса… молоденькая совсем… была… А-а!.. — с болью выдохнул хозяин. — Теперь ты все узнал. Уходи!

— Нет. Не все, — упрямо возразил Эдуард. — Я хочу знать, кто родился. Хочу видеть ребенка. Я думаю, вы догадываетесь, почему.

— Уходи! — последовала настойчивая просьба.

— Нет! Кто?..

— девочка. Уходи!

— Нет. Не уйду! Я хочу видеть свою дочь.

— Какую еще дочь?!! Папаша выискался!!! Если ты не уберешься, я вызову полицию. Ты! Ты лишил нас дочери!!! Но эта малышка — наша. Моя и моей жены. Ее ты не увидишь никогда! Убирайся!!!

— Хорошо, я уйду. Но вы не правы. Моей вины в смерти Алисы нет. Моя вина — в другом. Я ее признаю. Но я не лишал вас дочери. А вот вы меня моей дочери хотите лишить! Хотите выставить меня подлецом! Но знайте, я этого не допущу!!!

— Молокосос!!! «Не допущу»!.. «Дочери»!.. Не дочь она тебе! И никогда ею не будет!!! Убирайся вон!!! И чтоб ноги твоей!..

Эдуард резко развернулся и, громко хлопнув дверью, выбежал на улицу. Он сел в машину и, уткнувшись лицом в руки, лежащие на руле, громко, навзрыд, заплакал.

Началась долгая изнурительная борьба за право называться отцом, за право видеть дочь, за право принимать участие в ее воспитании, за право оказывать ей материальную поддержку. Юридическая тяжба, скорее всего, длилась бы бесконечно. К счастью, победил здравый смысл. В серьезности намерений Эдуарда родителей Алисы убедило и то, что он регулярно навещал могилу Алисы, и то, как настойчиво добивался признания своего отцовства, и доводы адвокатов Эдуарда в том, что лишать малышку, потерявшую мать, еще и отца — неразумно. Тем более, отца, который материально готов обеспечивать ребенка абсолютно всем — и необходимым, и излишним. Но главным и решающим в переговорах оказалось то, что Эдуард подтвердил свое полное согласие на то, чтобы малышка постоянно жила с бабушкой и дедушкой, оставив за собой право беспрепятственно, в любое время, встречаться с дочерью, участвовать в ее воспитании. Это мирное соглашение явилось абсолютно правильным. Оно прежде всего отвечало интересам ребенка, а не служило поводом для удовлетворения собственных амбиций, упоения мщением или будированием взаимных обид и претензий.

У своих родителей ни понимания, ни поддержки Эдуард в этом вопросе не нашел. Со временем они всего лишь смирились с непредвиденными обстоятельствами в жизни сына, но признать внучку не захотели. После нескольких попыток изменить взгляды и отношение родителей к своей дочери, Эдуард к этой теме больше не возвращался. Единственным и категоричным его требованием, которое родителям, скрепя сердце, пришлось принять безоговорочно, было требование никогда не вмешиваться в его жизнь и никогда не произносить ни слова о женитьбе.

4

На море установился полный штиль. Предсказывали, что он будет недолгим. Поэтому отдыхающие прямо с утра устремились на побережье, торопясь выбрать место поудобнее.

Эдуард разыскал Веру и Валентину и расположился рядом. Он сразу поинтересовался судьбой урожая. Его заверили, что чай сушится точно по рекомендованной инструкции.

Когда они все вместе возвращались с моря, Эдуард шутливо заявил:

— После вчерашнего промаха я хочу реабилитироваться. Поэтому приглашаю вас сегодня вечером отправиться в ресторан. На этот раз — в настоящий. Пасодобль гарантируется! Мое предложение принимается?

— Конечно! — живо откликнулась Вера.

Эдуард вопросительно посмотрел на молчавшую Тину.

— А вы, Валентина, что скажете?

— Благодарю, — спокойно отозвалась та, — но вечерами я… занята. Извините.

И Тина, и Вера заметили, что Эдуард поменялся в лице. Но он быстро справился с собой и невозмутимо произнес:

— Итак, Вера, жду вас у подъезда. попрошу без опозданий! Хотя, это я лишка хватил! Пунктуальность — не самая сильная черта женщин.

— Ничего подобного! — категорично возразила Вера. — В отличие от Тины, я люблю точность и буду вовремя.

— Тогда, до встречи! — улыбнулся Эдуард и ушел.

Вера тут же набросилась на подругу:

— Ты что?!! Обалдела?!! Это же надо так выступить!!! Она «занята»!!! Чем, интересно знать?!! Хоть бы на секунду задумалась, можно ли так поступать с человеком, который не сделал тебе ничего плохого. Наоборот. Эдуард симпатизирует тебе, старается угодить. Не для меня же он этот… пасодобль чертов устраивает!!! Эх, Тина, Тина!.. — вздохнула она. — Зря ты так! Зря!!!

Тина упрямо качнула головой:

— Нет, Вера. Не зря. Я не могу по-другому. Да и не хочу. Я — на отдыхе. А насколько я помню, мы договаривались…

Вера нетерпеливо перебила ее:

— Да помню я! Помню, о чем мы договаривались! Но кто же знал, что так сложатся обстоятельства, что Эдуард окажется замечательным человеком, что будет так весело! Ну да ладно! Отдыхай, занятая наша! А вот я… ей-Богу!.. оторвусь сегодня на «полную катушку»! Не хватало только «киснуть» и скучать, когда рядом такой красавец-мужчина! Эх, жаль, что не я — предмет его мечтаний, а то прямо сегодня бы в постельку с ним… бух!!! Но мне, увы, предлагается посещение ресторана и созерцание пасодобля, предназначенного тебе!!!

Обе весело рассмеялись. Вера иронично произнесла:

— Впрочем, я не теряю надежды. А вдруг к концу вечера вкусы Эдуарда поменяются?

— Я уверена в этом! — заявила Тина.

— Будешь тогда локти кусать! А уж поздно!!! — хохотала Вера.

— Ох, Вера!.. Ты так это говоришь!.. Я почти готова раскаяться в своем отказе! — с горестным шутливым вздохом произнесла Тина.

— Да… ты раскаешься!.. Жди!!! Эх, Тина, Тина!.. Наверное, к морю побежишь? На ночные посиделки? Соскучилась уже по одиночеству? Целый вечер вчера пропал!!! Какое горе!..

— Можешь насмехаться сколько угодно! А я в ответ заявляю, что дождаться не могу, когда ты отправишься, наконец, в ресторан. Твое присутствие мне смертельно надоело! Поэтому желаю тебе… — угрожающим суровым тоном начала Тина, — … всласть повеселиться!!! Чтобы вечер оказался радостным и счастливым для тебя!

Вера благодарно «чмокнула» Тину в щеку и поспешила к себе. ей хотелось выглядеть сногсшибательно. Как только Тина зашла проводить ее, Вера по глазам подруги поняла, что это удалось.

Тина спала, когда раздался громкий настойчивый стук в дверь. Открыв ее, она на пороге увидела Веру. Та была под изрядным хмельком, но сияющая и довольная. Вера прошла к кровати и упала на нее.

— Тина, ты — безнадежная дура! Упустить такую поездку! Если бы ты знала, в каком шикарном ресторане мы ужинали!.. Главное, ЧТО нам подавали!.. А ЧТО мы пили!!! Ум-м-м!.. Сказка!!! И этот… как его?.. испанская коррида…

— Пасодобль? — смеясь, подсказала Тина.

— Точно! Он! Тоже был! — подтвердила Вера. — Эдуард не обманул. Было все!!! Не было только взаимной любви. Увы!.. Можешь спать спокойно. Я не предала тебя. Эдуард тоже оказался образцом верности. Но мужик он — что надо!!! Точно тебе говорю. И вообще… Я — на его стороне. Брось ты, Тина, ломаться! Чего ты, в самом деле? Жалко ж мужика!!! такой воспитанный — жуть! О тебе расспрашивал только так… между прочим. Ну… чтоб тебя не обидеть!.. Чудак! Это ж обычное дело! Кто-то больше нравится, кто-то меньше!..

— Вера, ты — прелесть! — воскликнула Тина. — Вот бы все были такими!

— «Прелесть»… а счастья нет… — криво усмехнулась Вера. — Ну, я пошла. А ты подумай над своим поведением! — строго заключила она. — Пожалей мужика! Извелся ж по тебе! Иссох!!!

— Когда успел? — засмеялась Тина. — За три дня?

— Так это как сохнуть! Можно и за три! Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, Вера.

5

Утром на завтрак Вера не явилась. После бурного вечера она, конечно, отсыпалась. Не дожидаясь пробуждения подруги, Тина, захватив мольберт и краски, отправилась к морю. Рисовала Тина неважно. Но ей доставлял удовольствие сам процесс. При малейшей возможности… в общем-то, довольно редкой!.. самозабвенно предавалась любимому занятию.

Тина настолько увлеклась работой, что не заметила подошедшего Эдуарда.

Он какое-то время молча стоял рядом, а потом негромко произнес:

— Доброе утро.

Тина повернулась и, улыбнувшись, приветливо отозвалась:

— Доброе утро, Эдуард.

— Честно говоря, на пикнике я решил, что вы — музыкант, исходя из ваших колоссальных познаний классического репертуара. Теперь вижу, что ошибся! — чуть насмешливо произнес он. — Оказывается, вы — художник!

— Исходя из созерцания моего творения, — иронично дополнила Тина, подражая его словам. — Вы мне льстите, Эдуард, самым вызывающим образом. Назвать меня художником может только тот, кто в жизни не видел не то что картины настоящих художников, но даже рисунки двухлетних малышей! по-моему, вас к подобным невежам невозможно отнести. Тем не менее, за ваш комплимент-«ошибку» спасибо!

— Не стоит благодарности! — шутливо отозвался Эдуард. — Для вас, Валентина, мне никаких комплиментов не жалко. Я готов «ошибаться» бесконечно.

Оба, взглянув друг на друга, рассмеялись.

— Вы мне лучше другое скажите. — продолжил Эдуард. — Я совсем растерялся. Любое мое предложение вы отвергаете. Поэтому что посоветуете предпринять для того, чтобы иметь возможность в более подходящей обстановке, чем эта, продолжить изложение своих комплиментов в ваш адрес?

Тине показалось, что его тон изменился. даже стал немного развязным и двусмысленным. Она удивленно взглянула на Эдуарда. Он спокойно выдержал ее взгляд, потом решительно произнес:

— Ну, вот что. Думаю, пора кончать эту нелепую игру в «кошки-мышки». мы, слава Богу, не дети. Вы мне нравитесь, Валентина. Догадываюсь, что вы это знаете. Я хочу предложить вам настоящий шикарный отдых. Не здесь. Впрочем, где угодно. По вашему усмотрению. Поверьте, я готов потратить сумасшедшие деньги на любой ваш каприз, любую прихоть, любое желание. Уверен, вы не пожалеете. Можете прямо сейчас назвать цену вашего согласия. Одного только согласия. Остальное — отдельно.

От изумления Тина на какое-то время потеряла дар речи. Она не верила в то, что слышала. Отказывалась верить.

Обретя, наконец, относительное душевное равновесие, Тина проницательно посмотрела в его лицо и медленно произнесла:

— Эдуард, вы… пьяны?.. Или солнце голову напекло?.. Таких слов я от вас никак не ожидала. С чего это вы вдруг?..

Он, усмехнувшись, перебил ее:

— «Не ожидала»!.. «Вдруг»!.. А главное, «с чего?»!.. Да будет! По-моему, я ничего необычного для ВАС, — выделил он, — не сказал. Повторяю, вы мне нравитесь, Валентина. Я думаю, в нашем с вами случае игры в «невинность» нелепы. поэтому я честно и открыто объявил то, что готов предложить вам в ответ на ваше согласие и последующее расположение. Уверяю вас, уважительное и благородное отношение к вам я гарантирую. Я полагал, что никакого недопонимания, которое почему-то возникло теперь, между нами не будет. А вы отчего-то оскорбились. Хотя, мне кажется, мое предложение женщине, подобной вам, должно быть…

— … и лестным, и выгодным, — закончила Тина его фразу. — Благодарю. Но так же прямо, как вы, я отвечаю «нет». Я категорически отвергаю ваше предложение. Впредь прошу считать, что нашего знакомства не было. Я не знаю вас, а вы — меня. Желаю вам добра и счастья. А еще удачи в финансовых вложениях. Безошибочных! Прощайте!

Тина начала судорожно собирать мольберт, краски, свои вещи. Эдуард задумчиво наблюдал за ней, не двигаясь с места.

Когда Тина отошла на значительное расстояние, он неожиданно прокричал ей вслед:

— У вас еще есть время передумать!!! Буду ждать!!! До завтрашнего утра!!!

Ни он, ни она не заметили, что за ними внимательно наблюдал какой-то мужчина, находившийся неподалеку.

Тина стремительно вошла в комнату, бросила прямо у порога вещи и, будто совсем обессилев, медленно присела на кровать, устремив неподвижный взгляд прямо перед собой.

Не слова Эдуарда поразили ее, а тот факт, почему он решил вот так прямо сделать свое ошеломляющее своей непредсказуемостью предложение. Казалось, ничто не предвещало такого развития событий. Она, Тина, не дала ни малейшего повода ни поведением, ни разговором считать ее доступной женщиной, которой есть вполне определенная цена. Впрочем… Надо признать, что отчасти это так. Но…

Тина резко встала и быстро подошла к зеркалу.

«Неужели?.. — думала она, внимательно вглядываясь в собственное лицо. — Нет! Глупости! Нет во мне… и быть не может!.. и тени того образа жизни, который… — Тина глубоко вздохнула. — Хотя, может быть, я привыкла и не замечаю…!

— Доброе утро!

Тина вздрогнула и повернула голову. Стоявшая на пороге Вера весело смотрела на нее. Но сразу же, словно по мановению волшебной палочки, сияющая улыбка бесследно исчезла. Вера встревоженно спросила:

— Тина, что случилось? Что с тобой?

Тина грустно и задумчиво посмотрела на подругу, потом зачем-то взглянула в зеркало, затем опять устремила взор на недоумевающую и взволнованную Веру и сумбурно начала объяснять:

— Понимаешь, со мной сегодня вышла странная история… Вера, я не знаю, как объяснить то, что произошло. Но мне стало страшно. Вера, Вера!.. Это все — не просто так. Это проявление первых симптомов. Вера, посмотри на меня! Внимательно посмотри!!!

Тина говорила настолько страстно, что Вера послушно уставилась на нее, изо всех сил стараясь понять, что происходит.

— Почему ты молчишь, Вера?!! Ты что-нибудь видишь?!! — настойчиво повторяла Тина.

Вера пожала плечами и неуверенно произнесла:

— Н-нет… Ничего не вижу… Честное слово! Тина, объясни, что смотреть-то?

— Симптомы.

— Симптомы?.. — Вера на долю секунды задумалась, а потом решительно заявила: — Хватит говорить загадками! Тина, очнись немедленно!!! Что за чушь ты городишь?!! Ну-ка, выкладывай, с чего ты с утра выстроилась перед зеркалом, ударилась в непонятную заумь, да еще меня о каких-то «симптомах» допрашиваешь с пристрастием! Давай, садись, и по порядку рассказывай.

К удивлению Тины, Вера не дослушала ее рассказ до конца. Она вдруг вскочила и, гневно сверкнув глазами, пулей вылетела из комнаты.

Тина поспешила на балкон и увидела, что Вера, бегом куда-то устремилась, не обращая ни малейшего внимания на лица людей, которые провожали ее недоумевающими взглядами.

Занятая лишь собственными чувствами, Вера неслась по дороге в развевающемся пеньюаре, легкой ночной сорочке и мягких тапочках. Вскоре она скрылась из виду.

Спустившись по тропинке, Вера сразу заметила Эдуарда. Он стоял, устремив неподвижный взгляд на море.

— Негодяй!!! Чудовище!!! Трухлявый денежный мешок с задницей вместо головы!!! — выпалила Вера, схватив его за локоть и развернув к себе. — Идиот!!!

— Вера, да что с вами? — оторопел тот, отступая от натиска возмущенной женщины, с удивлением отметив необычность ее наряда.

— О, как бы я хотела, чтобы такое трепло, как ты, прямо сейчас проглотило свой язык!!! А лучше бы мы это сделали оба! И лучше всего, вчера! Или родились бы немыми! Нет! Совсем не родились бы!!!

Слова Веры вызвали приступ смеха у Эдуарда. Он захохотал, что Веру окончательно вывело из себя. она бросилась к нему с кулаками, задыхаясь от гнева.

Эдуард перехватил ее руки, крепко сжал их и уже другим тоном, холодным и категоричным, потребовал:

— Довольно! Прекратите немедленно! Что за истерики, черт возьми?!!

— Отпустите меня!!! — отчаянно вырывалась Вера. — Сволочь! Мразь! Отпустите!!!

Эдуард разжал руки, отступил на шаг и высокомерно оглядел растрепанную, растерзанную Веру.

— Что вы от меня хотите? — надменно спросил он. — Извольте вести себя прилично.

— Чего я хочу?!! — едко переспросила Вера. — Убить вас! Вот чего! А веду я себя, по сравнению с вами, очень даже прилично!

— Вот как? — насмешливо откликнулся он. — Тогда, может быть, уточните, с чего это вы, как цунами, обрушились на меня? Только спокойно. И без рук.

— Зачем вы… Тине? Как вы могли!.. — вдруг тихо, с болью, сказала Вера.

— А-а!.. — протянул Эдуард. — Вот оно что! И что же такое я «мог»?

Его ироничный тон снова вывел Веру из себя.

— Что?!! А ваше гнусное предложение?!!

— «Гнусное»? Напротив. Мне кажется, оно…

Вера перебила его:

— Да как вы не поймете!!! Тина…

Но он не дослушал.

— Вера, я и Валентина — взрослые люди. Поэтому вполне можем сами договориться. Посредники нам ни к чему.

— Ни о чем она не будет договариваться с вами! Не будет!!! — убежденно заявила Вера и в сердцах воскликнула:

— Ну, дерьмо! Ну и дерьмо!!! Так и знала! Не стоило ехать сюда! Это ж закон жизни: где богатенькие — там дерьмо!!!

Эдуард усмехнулся и саркастично парировал:

— Так думаете только вы! А вот отдыхающие пансионата… вполне респектабельные люди, кстати!.. тоже будут думать так. Но только о вашей подруге. Представляю, какой скандал здесь разразится, если им станет известно то, что узнал о Валентине я!

— Ты… ты… Подонок!!! — выдохнула Вера. — Что ты можешь знать о Тине?!! Ты!!!

— Ха-ха!.. Какой приступ праведного гнева! — вновь усмехнулся Эдуард. — Напомните мне, Вера, пожалуйста, а то я что-то забыл… — медленно произнес он, а затем вдруг резко и быстро спросил: — Профессия Валентины?!!

Вера была обескуражена неожиданностью его вопроса. Но с отвращением посмотрев на Эдуарда, четко и твердо ответила:

— Преподаватель литературы.

— О-о?!! — поднял брови Эдуард. — Как интересно! Версии следуют одна за другой. Как я понимаю, клиенту предоставляется широчайший выбор. Как мило! Меня это устраивает. Люблю разнообразие. Рад, что не ошибся в своих предпочтениях. Сейчас я лишний раз убедился, что Валентина — именно та женщина, которая и нужна мне. Хорошо, что я не поскупился и сделал крупную ставку. Поэтому надеюсь, завтра утром мне будет дан утвердительный ответ.

— Будь у меня пистолет, завтра вы получили бы не ответ, а пулю в лоб!!! — горячо воскликнула Вера. — Хотя… — Вера вдруг рассмеялась. — Не будет вам ни пули, ни ответа! Вы останетесь ни с чем! Вот так!!!

Развернувшись, она пошла к пансионату.

— Я получу все, что наметил получить! — категорично и убежденно заявил ей вслед Эдуард. — Слышите?!! Все!!! И передайте это вашей подруге!

Ни Вера, ни Эдуард вгорячах не заметили мужчину, сидевшего чуть поодаль и внимательно наблюдавшего за происходящим. Он слышал каждое слово их громкого возбужденного разговора.

Едва перешагнув порог, Вера бросилась к подруге, крепко обняла ее и виновато уткнулась в плечо. Собравшись с силами, она тихо попросила:

— Тина… прости меня… пожалуйста… Я очень виновата!

Потом подняла лицо и честно пояснила:

— Это я… я вчера… дура безголовая!.. проболталась. Вот Эдуард и…

Тина отстранилась и, не веря до конца в услышанное, выдохнула:

— Ты?!!

— Я! — подтвердила та. — Тина, прости, прости меня!!! Я… Ну хочешь, убей меня! Я нечаянно проговорилась. А он сделал свои выводы и понесся к тебе, идиот несчастный! Но я ему сейчас все высказала!!! Все!!! Мало не покажется!

Тина криво усмехнулась, тряхнула волосами и мягко отозвалась:

— А, ладно!.. Не переживай, Вера. Все это — ерунда. Не хватало из-за таких пустяковых недоразумений отдых себе портить! И вообще… Не кажется ли тебе, Вера, что уже достаточно эпатировать публику?

— А что?.. — Вера удивленно вскинула брови.

Тина рассмеялась и иронично пояснила:

— Все-таки утренний променад по аллеям в пеньюаре, как последний крик моды, еще не получил достаточно широкого распространения. Поэтому в некоторых пансионатах и домах отдыха подобный туалет все еще вызывает у окружающих легкое недоумение.

Вера оглядела себя и захохотала.

— Смейся, смейся!.. — продолжила Тина. — Но знай, что после всех предшествовавших событий этот твой пеньюар явился последним штрихом в сложившемся о нас общественном мнении. Вера, благодаря твоей прогулке, наша репутация теперь безнадежно и окончательно испорчена! — и тоже захохотала.

— Плевать!!! — отрезала Вера и с подчеркнутым достоинством удалилась.

6

На следующее утро Тина, как обычно, собиралась на море. В это время на берегу было тихо и спокойно. Отдыхающие еще спали. Поэтому можно было в одиночестве поработать над начатым пейзажем.

В дверь негромко постучали, и Тина коротко откликнулась:

— Открыто!

Она повернула голову. На пороге стоял Эдуард.

— Доброе утро! — произнес он.

— Здравствуйте.

— Я могу войти? — невозмутимо спросил Эдуард.

Тина глубоко вздохнула, с сожалением подумав, что объяснения с ним избежать не удастся. А она так надеялась, что его вчерашнее предложение уже принадлежит прошлому и вскоре забудется, как неприятный небольшой эпизод в ее жизни.

Эдуард вопросительно смотрел на нее, и Тина с нескрываемой неприязнью пригласила:

— Проходите.

Он перешагнул порог, а она нетерпеливо бросила:

— Что вы хотите? Слушаю вас.

Эдуард усмехнулся и пояснил:

— Я хочу получить ответ. На свое предложение. Как вы помните, я обещал ждать его до сегодняшнего утра. Итак, каково ваше решение, Валентина?

Она отошла к окну и, глядя через стекло, невозмутимо и бесстрастно ответила:

— То же, что и вчера. Я категорически отвергаю ваше предложение. Категорически. Уходите.

Эдуард какое-то время молчал, не отводя своего взгляда от ее стройного неподвижного силуэта, потом произнес:

— Жаль!.. Вы мне очень нравитесь, Валентина. Очень! Поверьте, мне, действительно, жаль, что между нами не сложилось все так, как хотелось бы. Честно говоря, мне казалось, что я могу рассчитывать на взаимность, что мы заинтересовали друг друга. А вы вдруг так безапелляционны в своем отказе! Я не понимаю вас, Валентина. Не понимаю. Может быть, вы все-таки объяснитесь? Чего вы хотите, Валентина?

Так и не повернувшись, она тихо отозвалась:

— Я хочу, чтобы вы ушли.

— Но…

— Я ничего не хочу и не буду объяснять, — прервала она Эдуарда. — Откровенно признаю одно. Мне тоже жаль, что все так сложилось. Представьте, я даже не чувствую себя оскорбленной. Хотя ваше предложение… Да что говорить!.. — она резко повернулась в его сторону и решительно объявила: — Наше знакомство аннулируется. Не было его. НЕ БЫЛО!!! Прощайте.

Она снова отвернулась к окну.

— Ну что ж!.. Нет так нет. Я уезжаю. А вам желаю приятного отдыха, Валентина!

Эдуард немного постоял, потом направился к двери, открыл ее и, обернувшись у порога, произнес:

— Я, — подчеркнул он, — факт нашего знакомства аннулированным не признаю. Так и знайте!

Он ушел. Тина какое-то время задумчиво смотрела в окно ничего не видящим взглядом, потом взяла мольберт и сумку и направилась, как и намечала, к морю.

Все. В коротких и, как оказалось, малоприятных взаимоотношениях с Эдуардом поставлена точка. Без особых усилий Тина выбросила всякие мысли о нем из головы…

Отдых подруг продолжился по первоначально задуманной программе. Но в размеренное течение их жизни вмешался Его Величество Случай.

1

Выдалась на редкость теплая ночь, и Вера уговорила Тину пойти искупаться. Они спустились к морю, разделись и, весело беседуя, поплыли вдоль побережья. Почувствовав усталость, они выбрались из воды, непринужденно подшучивая друг над другом.

— Простите, уважаемые дамы, но здесь — частный пляж, — услышали они негромкий размеренный мужской голос.

Обе сразу замолчали и одновременно повернулись. У расположенного поодаль дома они заметили мужчину.

— Извините, пожалуйста. Мы этого не знали. А на ограждение не обратили внимания. Извините! — вежливо попросила Тина. — Позвольте, мы немного передохнем?

— Что с вами делать?!! — усмехнулся тот и назидательно продолжил: — Впредь рекомендую быть внимательнее. Частные владения и установленные правила не следует нарушать.

— Спасибо. Мы учтем, — все так же вежливо отозвалась Тина.

А Вера шепотом прокомментировала:

— Вот зануда!

Воцарилось напряженное молчание. Первым нарушил его мужчина.

— Ветер, хоть и небольшой, но есть. Велика вероятность простуды. Поднимайтесь сюда, к дому. Я дам вам полотенца.

— Не беспокойтесь, пожалуйста. Нам не холодно, — возразила Тина.

— «Не холодно»!.. — иронично повторил тот. — Говорю вам, ступайте к дому. Что у женщин за манера такая — всегда противоречить? Вопреки здравому смыслу.

— Хорошо, — сдалась Тина.

— Вот привязался! — буркнула Вера.

Обе послушно направились к дому, где их ждал хозяин с полотенцами в руках. Как показалось, он придирчиво и недовольно осмотрел подруг. Потом указал на шезлонги, стоявшие на открытой террасе, и коротко бросил:

— Садитесь!

Без лишних возражений они закутались в полотенца, устроились в шезлонгах и с интересом принялись рассметривать хозяина.

На вид ему было около 50 лет. Седовласый, крепкий, подтянутый, чуть выше среднего роста, он поражал строгостью черт и властным выражением лица.

— Не одобряю я ночных купаний! — заявил он, откупоривая бутылку. Затем плеснул немного в стоящие на столике бокалы и поочередно протянул их гостьям. — Выпейте! — повелительно произнес хозяин и без перехода объявил: — Меня зовут Вацлав.

— Вера! Валентина! — слегка ошеломленно представились они.

Неожиданно Вацлав широко и открыто улыбнулся и с иронией сказал:

— Ну что ж! Будем знакомы! Русалки!..

Ответом ему был дружный смех подруг…

2

Вацлав был четвертым ребенком в семье. Появлению долгожданного мальчика обрадовались и отец, и мать, и три старших сестры. Казалось, всесторонняя опека должны были его избаловать. Но этого не случилось во многом благодаря тому, что Вацлав пошел характером в отца. Как и он, Вацлав был сдержанным, вдумчивым, серьезным, порой угрюмым и малообщительным. Эти черты с возрастом дополнились решительным нравом, твердостью и последовательностью в исполнении принятых решений. Наверное, поэтому неслучайной оказалась избранная Вацлавом профессия военного. Он уверенно начал продвигаться по служебной лестнице. Ему прочили блестящее будущее. Многие завидовали счастливому избраннику Судьбы. Но Жизнь внесла свои коррективы.

На этот ежегодный офицерский бал Вацлав отправился потому, что так было положено. Это входило в круг обязанностей, соблюдать которые следовало неукоснительно. Хотя сам Вацлав шумных застолий, веселых вечеринок, бесшабашных компаний не любил, считая подобные занятия напрасной потерей времени и сил. В то же время он прекрасно понимал, что постоянно быть «застегнутым наглухо» — неправильно. Поэтому от коллектива не отрывался, появляясь и на товарищеских мужских попойках, и на вечеринках. Если бы Вацлав только узнал, то очень удивился бы, что его считают замечательным парнем, вполне компанейским, хотя и молчаливым. Среди сослуживцев быстро расходились и на все лады повторялись редкие, но меткие комментарии и реплики Вацлава, которыми он славился. Его умение остроумно резюмировать какой-либо горячий спор принесло ему неувядаемую славу дипломата и миротворца в порой нешуточных конфликтах между сослуживцами.

На этом балу все было, как всегда. Пока не появилась Она. Высокая, стройная, ярко и броско одетая красивая темноволосая девушка. Все в ней было необычно: и стильная короткая стрижка, и экстравагантный наряд, и немного вызывающее, эпатирующее окружающих поведение.

Но Вацлаву, наблюдавшему за ней весь вечер, почему-то понравились и ее независимость, и гордость, даже надменность, и некоторое высокомерие. Весь вечер, впервые в жизни, он сожалел о том, что в свое время не научился танцевать, посчитав это ненужным и бесполезным делом, а отдал предпочтение только спорту. Что такое какие-то танцы?!! Греко-римская борьба — это серьезно, это для настоящего мужчины. Только теперь Вацлав с горечью признал, как ошибался! Она так замечательно танцует! И ухажеры вокруг вьются роем.

Просчитав в голове множество возможных вариантов, Вацлав решительно направился к девушке. Он, как и предполагал, остановился напротив нее точно с первыми звуками музыки и, слегка поклонившись, молча протянул руку.

Она удивленно вскинула брови, чуть наклонив голову и слегка прищурившись, пристально посмотрела в его лицо и положила свою руку на его раскрытую ладонь.

Вацлав вывел девушку на середину зала, обнял тонкую талию…

Но вот ЧТО и КАК следовало делать дальше было большим вопросом. Решать его надо было немедленно, безотлагательно, срочно!!! Тем более, и музыка звучала, и девушка, недоумевая, смотрела на него.

Вацлав сделал два стремительных и, конечно, неуклюжих и суетливых шага куда-то в одну сторону, потом неожиданно потопал в другую, увлекая за собой изумленную партнершу.

Она резко остановилась, быстро освободилась из его объятий и, высоко вскинув голову, надменно и едко произнесла:

— Вам следовало более усердно посещать танцкласс, мой милый! Благодаря вашим усилиям я теперь окончательно разочарована нашими доблестными вооруженными силами. Ухаживать за девушкой — это вам не танком или самолетом рулить! Так-то!!!

Она развернулась и с непередаваемым достоинством двинулась к ожидавшей ее компании.

— Самолетом не рулят. Самолет пилотируют. Им управляют, — зачем-то произнес ей вслед абсолютно никому ненужные пояснения Вацлав.

Он пошел за ней. Когда она остановилась рядом со своими друзьями, Вацлав спокойно поблагодарил:

— Спасибо за танец.

Очевидно, она не заметила, что он сопровождает ее. Поэтому немного оторопело взглянула на Вацлава через плечо, усмехнулась и иронично бросила:

— Пожалуйста!

Она сразу отвернулась.

Был поздний вечер, когда Вацлав и два его друга возвращались из кино. Они медленно брели по улице, обсуждая только что увиденный фильм.

Вокруг кипела привычная жизнь: из баров и ресторанов доносилась громкая музыка, разноцветными всполохами светились витрины, вывески, реклама. Шуршали автомобили. В беспорядочном хаосе сновали люди.

Напротив бара около одной из машин Вацлав заметил небольшую компанию. Несколько парней и какая-то девушка возбужденно и громко о чем-то спорили.

Вацлав остановился, но один из его друзей, усмехнувшись, сказал:

— Брось! Не вмешивайся! Сами разберутся.

— Сейчас сойдутся с этой шлюхой в цене, и все будет в полном порядке, — добавил второй.

Они двинулись дальше, но раздавшийся возглас девушки заставил их оглянуться.

— Отпустите! Отпустите меня! Подонки!!!

Девушка пыталась вырваться из цепких рук окружавших ее парней, которые громко смеялись:

— Брось ломаться, красотка!

— В баре покладистей была!

— Когда рюмашку за рюмашкой… Оп-ля!..

— Мы тебе еще нальем! Не беспокойся!

Друзья попытались удержать Вацлава, но тот решительно зашагал обратно.

Он подошел к компании, которая не заметила его появления, и строго спросил:

— Что тут происходит? В чем дело, ребята?

Парни развернулись в его сторону. Один из них развязно посоветовал:

— Топай отсюда! И побыстрее!

— А мне кажется, что будет лучше, если побыстрее потопаете отсюда вы, — спокойно ответил Вацлав и невозмутимо осмотрел каждого из парней. — Я понятно объясняю?

Те быстро переглянулись и двинулись к Вацлаву.

Драка была короткой. Тем более, что подоспели друзья Вацлава. Это и дракой-то по сути нельзя было назвать. Обиднее всего было то, что в этой пустяковой стычке Вацлав пострадал самым глупейшим образом.

Он готовился нанести удар своему противнику, уворачиваясь от его удара, когда в драку неожиданно вмешалась девушка. Она бросилась к ним и, размахнувшись, стукнула маленькой сумочкой по голове парня, с которым дрался Вацлав.

Конечно, она хотела помочь, но выскочила точно на линию намеченного Вацлавом удара. В последний момент он, сознавая, что его кулак просто убьет девушку, резко развернулся корпусом. Из-за этого Вацлава силой инерции бросило на стоявшую рядом машину, о которую он и стукнулся, поранив надбровье.

С недовольством Вацлав констатировал, что глаз теперь «затечет» и расцветки будет самой разнообразной. Вот теперь ходи и как хочешь объясняй всем свой экзотический вид!!! Чертовски не повезло! А главное, так глупо!

Парни убежали. Вацлав сосредоточенно раздумывал, что предпринять, чтобы не дать синяку расползтись на пол-лица. Его приятели обсуждали происшествие.

Девушка внимательно осматривала каждого из них, а потом неровной походкой подошла к Вацлаву и громко воскликнула:

— Ба!!! Ну и ну!!! Вы!!! Кажется, я готова изменить свое мнение о наших вооруженных силах!

Вацлав удивленно воззрился на девушку. Из-за стремительно развивавшихся событий он не разглядел ее. Да в этом и не было необходимости. Поэтому он сразу и не узнал ту, танец с которой окончился для него конфузом и к которой чтолько что бросился на помощь, не раздумывая.

— Спасибо, дорогуша! — продолжила она и, повернувшись к друзьям Вацлава, закончила: — И вам, миленькие, спасибо!

Все трое срезу отметили, что девушка основательно пьяна. Она слегка покачивалась на высоких каблуках, пытаясь удерживать равновесие.

— Вас проводить? — участливо поинтересовался один из друзей Вацлава.

— А я — на машине! Могу вас подвезти, мои спасители! — смеясь, предложила девушка и начала копаться в сумочке. — А-а!.. Вот они!

Она подбросила ключи, но поймать не сумела. Девушка попыталась наклониться за ними, но ее занесло в сторону.

Вацлав удержал девушку, прислонил к машине, поднял ключи.

— Ребята, вы идите. Я сам отвезу… пострадавшую, — кивнул Вацлав в ее сторону. — До встречи!

— Пока!

Друзья прощально махнули рукой и сразу ушли. Вацлав посмотрел на хмельно улыбающуюся девушку и спокойно спросил:

— Где вы живете? Это-то вы хотя бы в состоянии вспомнить?

— В… состоянии… — откликнулась та и назвала адрес.

Вацлав был поражен. Девушка оказалась дочерью высокопоставленного военного.

Как и предвидел Вацлав, их появление вызвало бурю негодования.

— Кто вы такой? — едва сдерживаясь, первым заговорил отец девушки.

— Мой спаситель! — незамедлительно объявила та, опираясь на Вацлава всей тяжестью тела.

— Ступай к себе, Эвелина! Мы разберемся сами.

Неожиданно девушка громко «чмокнула» Вацлава в щеку и нетвердой походкой удалилась.

Мужчины проводили ее взглядами.

Отец Эвелины, как только она ушла, в упор глядя на Вацлава, неприязненно и возмущенно спросил:

— Молодой человек, вам не кажется, что поить девушку до бессознательного состояния не благородно?

— Согласен, — кивнул Вацлав, ясно осознавая, в какую нелепую ситуацию оказался втянут. А тут еще вдобавок этот внезапный поцелуй Эвелины!

— Тогда почему?.. Кто вы такой?!! — нетерпеливо спросил хозяин дома.

Вацлав глубоко вздохнул и представился.

— Вот как?!! — удивился отец Эвелины. Потом указал на заплывший глаз Вацлава и насмешливо поинтересовался: — А это откуда? Эвелина постаралась? Она может постоять за себя. Так что ваши надежды на помощь алкоголя в случае с Эвелиной абсолютно напрасны. Да и Я, — подчеркнул он, — настоятельно советую впредь держаться от моей дочери подальше. А о сегодняшнем… случае — забудьте. Я ясно объяснил? Вы все поняли?

— Так точно. Понял, — по-военному четко ответил Вацлав. — Можно идти?

— Идите. И помните о нашем разговоре.

— У меня — хорошая память. Дважды мне повторять не надо, — спокойно отозвался Вацлав.

— Вот и славно. Прощайте!

— До свидания.

Вацлав развернулся и вышел за дверь. Надежды на то, что разгневанный высокопоставленный папаша забудет этот случай, почти не было. Эх, хоть бы один из них не был военным! А теперь…

Служебная карьера Вацлава оказалась под угрозой.

А на следующий день Эвелина, к удивлению Вацлава, каким-то неведомым образом разыскала его. Она терпеливо ожидала Вацлава и, как только он появился, приветственно махнула рукой.

Вацлав заметил, сколько взглядов привлекла к себе броская внешность Эвелины, эффектный наряд, великолепный автомобиль.

— Поужинаем вместе? — сразу предложила она.

После недолгого колебания Вацлав неожиданно для себя согласился.

Эвелина небрежным кивком головы указала ему на место водителя, а сама, обойдя машину, остановилась у противоположной двери, намереваясь занять место пассажира. Она вопросительно взглянула на неподвижно стоящего Вацлава, невозмутимо наблюдающего за ее действиями. Эвелина какое-то время терпеливо ждала, потом, не выдержав его упорного молчания, спросила:

— Так мы едем ужинать?

— Едем, — бесстрастно произнес Вацлав. — Но поведете машину вы. Я предпочитаю РУЛИТЬ, — подчеркнул он, — только танком или самолетом.

После продолжительной паузы Эвелина вдруг засмеялась и покачала головой.

— Ну ты и фрукт! Злопамятный к тому же!.. Не так уж я была пьяна, чтобы не заметить, как лихо вчера ты справлялся с УПРАВЛЕНИЕМ, — многозначительно выделила она, — моего автомобиля. Слушай, кончай вредничать! Радоваться должен, что такая девушка, как я, согласилась поужинать с тобой. А ты стоишь с мрачным видом служащего похоронного бюро, да еще язвишь! Ты что, действительно, тогда, на вечере, обиделся на мои слова? Нет, серьезно, обиделся? — она пристально посмотрела в глаза Вацлава и поняла, что это так. — Ну, извини. Тогда я была не в настроении. Дерзила абсолютно всем. Вот ты и попал «под горячую руку». Не обижайся, ладно? — примирительно закончила она.

Вацлав пожал плечами и спокойно ответил:

— Да.

Чуть помолчав, он добавил:

— Тогда вы были правы. Мне, действительно, сначала надо было освоить хотя бы пару танцев, а потом приглашать девушку. А я своей неуклюжестью поставил вас в неловкое положение перед вашими друзьями.

— Плевать! — отрезала Эвелина. — Меня это мало волнует! Сейчас меня интересует другое. В конце концов, кто поведет автомобиль — ты или я?

— Я, — последовал решительный и короткий ответ.

Открыв дверь, Вацлав устроил на сиденье Эвелину, обошел машину и сел за руль.

Когда автомобиль плавно тронулся с места, Эвелина повернулась в пол-оборота к Вацлаву и чуть насмешливо сказала:

— Слушай, давай, наконец, познакомимся! Ведь мы все-таки вместе принимали участие в боевых действиях. Вышли героями. С победой…

— … и заметными ранениями, — иронично дополнил Вацлав.

Бросив взгляд на его опухший глаз устрашающей расцветки, Эвелина рассмеялась.

— Причем, благодаря моим стараниям! Как оказалось, совершенно неуместным. Кажется, я приношу тебе одни неприятности. Просто какая-то роковая женщина!!!

— Надеюсь, все мои неприятности на этой травме завершатся, — возразил Вацлав. — Что касается остального… Наверное, что-то роковое все-таки есть. Ведь я обещал держаться от вас подальше. А в результате, на следующий день еду с вами ужинать. Черт возьми! Это, действительно, какой-то рок! А ведь я никогда не нарушал данного слова. Никогда. но что уж теперь!.. Давай знакомиться, боевая подруга! — усмехнулся он и совершенно другим, официальным тоном представился.

Эвелина ответила так же церемонно. Это обоих рассмешило, и они, весело и открыто посмотрев в глаза друг друга, громко захохотали.

Вацлав чувствовал, что его затягивает в водоворот неистовой испепеляющей страсти. Противостоять этому он, как ни убеждал себя, сил не находил. Вацлав отчетливо понимал, что его ждут крупные неприятности, но от встреч с Эвелиной отказаться не мог. Тем более это было трудно сделать потому, что Вацлав догадывался, что их чувство было взаимным. И поделать с этим ничего было нельзя!..

Обоюдный чувственный угар завершился неизбежным. В один из вечеров они оказались в квартире Вацлава. Случилось то, к чему оба стремились со всем своим молодым пылом, подчиняясь только зову плоти и сердца…

Эвелина медленно, едка касаясь, обвела подушечкой указательного пальца брови Вацлава, дотронулась до его крепко сомкнутых губ и, слегка поморщившись, произнесла:

— Ну не хмурься!.. Вац-лав… — нараспев позвала она. — Открой глаза и посмотри на меня.

Когда он выполнил ее просьбу, продолжила:

— Я надеюсь, ты — человек с современными взглядами и не будешь занудствовать о моем прошлом.

Вацлав сосредоточенно молчал, потом, прямо глядя в ее глаза, спокойно ответил:

— Нет, Эвелина. Ты ошибаешься. Мои взгляды не современны. Но занудствовать я не буду. Ты нравишься мне. И то, что сейчас было между нами… В общем, мне хорошо с тобой, Эвелина. Это главное. Все остальное теперь не имеет значения.

Она крепко поцеловала его в губы и решительно заявила:

— Ты — прелесть, Вацлав! Ты даже представить не можешь, насколько МНЕ хорошо с тобой. Как никогда и ни с кем! Ну что ты опять насупился? Из песни слов не выбросишь! Что было, то было. К счастью, я встретила тебя, мой мрачный и серьезный представитель доблестных вооруженных сил! Кто бы мог предположить, что за этой твоей высеченной из камня… да что там — из камня!.. из сверхпрочного алмаза внешностью кроется такая страстность, пылкость, чувственность, неистовая мужская сила и потрясающая нежность. Ты великолепен, Вацлав!!! И теперь ты мой! Я счастлива!!!

Она радостно и кокетливо рассмеялась, потому что Вацлав неожиданно сжал ее в своих объятьях и страстно приник своими губами к ее губам…

Поначалу Вацлав не обратил внимание особого внимания на некоторое повышенное пристрастие Эвелины к спиртному. Не заметил он этого во многом потому, что при встречах она крайне редко выпивала излишнюю дозу. Однако ссо временем Вацлав все чаще стал замечать, что Эвелина почти постоянно находилась под легким хмельком. Со всей своей решительностью Вацлав начал бороться с пагубной привычкой Эвелины.

Она подчинялась какое-то время его требованиям, потом опять срывалась. Все начиналось заново.

Однажды Вацлав категорично заявил:

— Я последний раз предупреждаю тебя, Эвелина. Запомни, ПОСЛЕДНИЙ!!! — подчеркнул он. — Если когда-нибудь впредь я почувствую запах алкоголя, мы расстанемся с тобой. Ты меня знаешь. Я не шучу. Это будет так.

Эвелина смотрела на него несчастным, загнанным и испуганным взглядом. Потом горячо пообещала, что не прикоснется больше к спиртному. Но все-таки не выполнила свое обещание.

В отличие от Вацлава, который, как ни тяжело ему было, свое слово сдержал.

Он мучительно переживал, не находил себе места, но от любых встреч с Эвелиной категорически отказывался.

Она звонила, встречала его со службы, приходила к нему домой. Но Вацлав упорно молчал и не отвечал на настойчивые просьбы Эвелины объясниться. Вскоре Эвелина оставила попытки вернуть их отношения в прежнее русло. Она больше не звонила и не появлялась. Она словно растворилась в пространстве. Исчезла. Но только не из головы и сердца Вацлава.

Он сам не ожидал, что способен на такие глубокие и мучительные переживания, которые испытывал день и ночь. Невероятным усилием воли он гасил почти постоянные порывы позвонить, разыскать, увидеть Эвелину…

В один из поздних вечеров раздался звонок. Вацлав открыл дверь и на пороге увидел отца Эвелины. Вацлав пропустил его в комнату и вопросительно посмотрел, ожидая неизбежных неприятностей.

Тот какое-то время молчал, потом решительно заговорил:

— Я знаю о ваших отношениях с моей дочерью. Знаю давно. Я не считал нужным вмешиваться. Хотя, догадываюсь, что вы предполагали! Напрасно. Наши с вами служебные отношения не должны отождествляться с личными. Но это не главное. Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Вы — умный, серьезный человек, Вацлав. Сейчас перед вами — не высокопоставленный военный чин, а отец, которого волнует судьба дочери. Я хочу знать только одно. Прошу вас ответить предельно честно. Как вы относитесь к Эвелине?

— Мы расстались, — глубоко вздохнув, коротко признал Вацлав.

— Я знаю это. Вы не ответили на мой вопрос. О вашем отношении к Эвелине, — последовала настойчивая просьба.

Вацлав нахмурился, не зная, что и как объяснять отцу Эвелины о своих чувствах, сомнениях, раздумьях, поэтому упорно молчал.

Тот ждал какое-то время, потом направился к двери и, поникнув и опустив плечи, сказал:

— Ну что ж!.. Прощайте.

Он хотел уйти, но его остановил раздавшийся голос Вацлава.

— Мне нравится Эвелина. Нравится. Но…

Отец Эвелины стремительно вернулся в комнату и нервно заговорил:

— Это решает все. Это то, что я хотел знать. Вацлав, вы не можете представить, что происходит в наше время все последнее время!!! Нам с женой иногда кажется, что Эвелина сойдет с ума! Она очень, очень тяжело переживает ваш разрыв. Мы не знаем, чем помочь дочери. Жена вся извелась. Я тоже. Теперь, когда Эвелина уже который день лежит пластом, ничего не ест, ни с кем не разговаривает, а только смотрит и смотрит в одну точку, я решился прийти к вам. Потому что мы любим дочь и готовы ради нее на все. Эти полтора месяца сплошного кошмара мучительны не только для Эвелины, но и для нас. Я ни о чем не спросил бы вас. Но вы признались, что Эвелина вам небезразлична. Вацлав, я не берусь, да и не в праве что-то советовать вам. Но может быть, вы хотя бы поговорите с Эвелиной?

Вацлав сосредоточенно раздумывал, потом решительно сказал:

— Я готов поехать и поговорить с Эвелиной. Прямо сейчас.

Отец Эвелины облегченно вздохнул.

Эвелина была погружена в себя и сразу не заметила появления Вацлава. Только когда он вплотную приблизился к ее постели, она встрепенулась и ошеломленно промолвила:

— Вацлав… ты?!!

Потом быстро вскочила, обхватила его шею руками, прижалась всем телом и прошептала:

— Скажи, что это не сон… Вацлав… ты пришел… ты со мной…

— Да, Эвелина. Это — не сон, — спокойным размеренным тоном откликнулся Впцлав.

Она еще крепче приникла к нему и горячо заговорила:

— Вацлав, клянусь, я никогда не притронусь к спиртному. Поверь мне, Вацлав. Прошу, поверь в последний раз! Я выполню все, что ты захочешь. Только не бросай меня! Пожалуйста, Вацлав… останься со мной… Я… я так люблю тебя!!! Останься… прошу!..

Эвелина горько и тихо заплакала.

Вацлав долго молчал, потом обнял ее одной рукой, другой погладил по голове и ласково произнес:

— Я люблю тебя, Эвелина. Я останусь с тобой.

Она подняла к нему мокрое от слез лицо и тихо спросила:

— Навсегда?.. Ты никогда-никогда не бросишь меня?

— Никогда!!! — твердо заверил Вацлав и нежно поцеловал растрепанную макушку уткнувшейся в его грудь Эвелины…

Они поженились. Оба чувствовали себя безмерно счастливыми. Один за другим родились три сына. Вацлав сделал головокружительную карьеру и стал одним из самых молодых генералов. Эвелина занималась домом, окружая детей и Вацлава постоянным теплом и заботой. А когда сыновья подросли, вновь, как и до замужества, занялась журналистикой. Казалось, все так и будет в их устоявшейся, удачно сложившейся жизни. Увы!.. Спокойным годам супружеского счастья Эвелины и Вацлава не суждено было продлиться. Как когда-то давно, Вацлав не заметил надвигающейся беды.

Поначалу это, действительно, было малозаметно. Но все чаще и чаще, особенно, на вечеринках и в компаниях Эвелина, что называется, «слетала с тормозов». Она устраивала грандиозные публичные скандалы, последний из которых переполнил чашу терпения Вацлава.

На какое-то время он вышел, а когда вернулся, то увидел неистовавшую Эвелину, которую пытались утихомирить несколько добрых друзей Вацлава и их жены.

— Вы!.. Все!.. Убогие лизоблюды!!! Каждый из вас завидует Вацлаву! Каждый!!! — пьяно, развязно и громко кричала Эвелина. — Еще бы! Ему удалось заполучить дочку СА-МО-ГО!!! А на вас дочек не хватило! Ха-ха-ха!!! Да где вам! Посмотрите на себя! У вас вместо мужского достоинства — свернутые в трубочку инструкции и приказы!!! Все!.. Вы все — трусливые штабные крысы!!! Солдафоны! Кто-нибудь из вас решится подать голос?!! Где вам!!! Вы проглотите все, что я скажу! Все!!! Потому что знаете, ЧЬЯ я дочь и жена! Знаете!!!

Ее речь прервал Вацлав. Он сгреб жену в охапку и быстро зашагал к выходу. Она отчаянно сопротивлялась, вырываясь изо всех сил, и продолжала что-то кричать.

Большинство присутствующих, сожалея, смотрели им вслед. Нездоровую тягу Эвелины к спиртному давно замечали и возразить ей, конечно, могли, но не делали этого. И не потому, что боялись за свою карьеру или не хватало смелости, а потому что уважали Вацлава и сочувствовали его беде, не желая показать, что пагубная страсть Эвелины уже ни для кого не является секретом.

Но Вацлав и сам догадывался об этом. Он искал выход, то уговорами, то прямыми угрозами пытаясь остановить жену. Вацлав настаивал, чтобы она прошла курс лечения, но встретил ожесточенное сопротивление и возражения со стороны ее родителей, которые отказывались признать тот факт, что их дочь больна и больна серьезно. Эвелина вовсю использовала их поддержку.

Вацлав осознавал, что попал в тупик. Выйти из него так, как когда-то — порвав с Эвелиной, было невозможно. Их связывала многолетняя взаимная любовь, дети, его давняя клятва. Клятва никогда не оставлять Эвелину. И если в длительной борьбе с алкоголизмом жены любовь постепенно ушла куда-то в небытие, то два остальных фактора являлись основными и решающими.

Когда кончался очередной запой, Эвелина плакала и, полная искреннего раскаяния, давала многочисленные горячие обещания покончить с пагубной привычкой. В конце концов, все закончилось клиникой и тяжелейшими осложнениями. Разум Эвелины включался короткими одномоментными вспышками. Когда Вацлав навещал ее, она смотрела на него умоляющим тоскливым взглядом и тихо спрашивала:

— Ты не оставишь меня?

И всегда слышала его твердый однозначный ответ:

— Никогда, Эвелина. Никогда.

Эвелина вновь погружалась в свой замкнутый мир затуманенного сознания.

Вацлав систематически навещал в клинике жену. Чаще — один, реже — с сыновьями. Остальное время отдавал службе. После одной ответственной, удачно проведенной военной операции, из-за требований политической целесообразности и высших интересов власти Вацлав вынужден был подать в отставку. Он купил благоустроенный дом на морском побережье и поселился в нем.

У сыновей была собственная жизнь. Конечно, они звонили и приезжали. Все виесте они навещали в клинике Эвелину.

В целом Вацлав вел уединенный размеренный образ жизни, пока две молодые женщины нечаянным образом не нарушили границы его частных владений.

3

Вацлав предложил подругам загорать и купаться на его пляже. Он сделал это с таким достоинством и убедительностью, что те согласились без колебаний.

Скоро Тина заметила, что Вацлав и Вера проявляют друг к другу взаимный интерес, что они, несмотря на различие характеров, темпераментов, образования, воспитания и культуры отлично понимают друг друга, что вместе им хорошо.

Между Верой и Вацлавом установились доверительные отношения. Выяснилось, что как один, так и другая одинаково потерпели неудачу в борьбе с пагубной страстью своих супругов к алкоголю, из-за чего оба считали свою жизнь во многом неудавшейся. Но если Вера в результате развода получила хоть какое-то освобождение от этой проблемы, то будущее Вацлава однозначного и окончательного решения не имело. Связанный своей клятвой, чувством долга по отношению к Эвелине, устроить свою дальнейшую судьбу по собственному усмотрению и желанию Вацлав не мог.

И Вера, и Вацлав отчетливо понимали бесперспективность своих взаимоотношений, но испытывая одинаковую симпатию, душевное единение и понимание, безоглядно и открыто устремились навстречу друг другу. Каждому из них хотелось получить хотя бы еще один, пусть крошечный, кусочек счастья и любви.

Тина устранилась, наслаждаясь одиночеством и покоем. Она радовалась за Веру, глаза которой давно не сияли таким довольным, ослепительным блеском.

В один из дней Вацлав церемонно и торжественно пригласил подруг на ужин. Он заявил, что никаких отказов быть не может. Тем более, сообщил Вацлав, помимо них на этот ужин приглашен его давний приятель — человек очень интересный и общительный.

Тина понимала, что своим отказом огорчит Вацлава, проявлявшего к ней, Тине, доброжелательность и дружелюбие. Поэтому без долгих раздумий и с удовольствием приняла приглашение.

Поскольку вечером предстоял, как пошутила Вера, «Большой Светский Выход», сразу после обеда подруги разошлись по комнатам, договорившись как следует отдохнуть, а затем заняться сборами.

Тина вышла на балкон и устроилась в шезлонге. Неожиданно ее внимание привлекла молодая пара. ОН и ОНА. Оба юные, загорелые, весело хохочущие и задорно подшучивающие друг над другом. В ним было столько неиссякаемого искрометного веселья, обаяния, легкости, что Тина поневоле улыбнулась.

Когда они скрылись из виду, Тина с сожалением вздохнула, откинулась на спинку кресла и, прикрыв глаза, задумалась…

1

Конечно, с течением времени Тина более серьезно и осмысленно стала оценивать свои отношения с Филиппом. Теперь она начинала понимать, сколько трудностей и сложностей наслаивалось на эти отношения из-за огромной разницы в их социальном положении. В тот реальный, противоречивый, во многом жестокий и беспощадный ОКРУЖАЮЩИЙ МИР многолетняя дружбы сироты из приюта и Наследника вписывалась с большим трудом. Она была противоестественной, не соответствующей ПРАВИЛАМ и ТРЕБОВАНИЯМ, поскольку каждому из них была уготована своя РОЛЬ, свое ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ в БОЛЬШОЙ ИГРЕ, намеченной ЖИЗНЬЮ.

Теперь, повзрослев, Тина замечала, встречаясь с Филиппом, и неусыпное внимание неотступной охраны, и невозможность встреч «на людях», и возраставшую ограниченность свободного времени Филиппа. Он признавался, что и его самого все это страшно угнетает и раздражает. Но поскольку ничего изменить они не могли, оба смирились с обстоятельствами и в письмах восполняли то, чего были лишены и что не удавалось сделать или сказать при встречах.

Они мечтали и планировали какие-то совместные походы и путешествия, экскурсии и развлечения, праздники и веселые вечеринки. Они так подробно обменивались планами и замыслами, что через какое-то время оба начинали считать их реализованными.

За прошедшие годы «Тин» и «Тон» создали свой, особый, уютный, закрытый от постороннего вмешательства, иллюзорный мир, который с явью не имел ничего общего. А Валентине и Филиппу приходилось жить в рациональном, прагматичном, приземленном РЕАЛЬНОМ МИРЕ.

Чем старше они становились, тем отчетливее оба начинали это понимать. ЖИЗНЬ настойчиво возвращала их к предначертанным РОЛЯМ.

2

Тине шел семнадцатый год. Опередив своих ровесников, она с блеском сдала экзамены и стала студенткой филологического факультета, чем втайне немножко гордилась.

Теперь она не была тем непривлекательным заморышем, который отталкивал своим видом потенциальных родителей при выборе ребенка. Тина преобразилась в стройную миловидную девушку, в которой угадывались будущая мягкая женственность и очарование. Но так как явно это пока едва-едва проявлялось, молодые люди оставляли Тину без внимания.

Впрочем, ее это мало беспокоило. Тина была сконцентрироваться на учебе, поскольку только скрупулезный труд и обширные прочные знания могли помочь ей хоть чего-то достичь в этой жизни. Надеяться ей было не на кого. Приходилось рассчитывать только на собственные силы. Тина давно и отчетливо это поняла.

3

Она довольно долго ждала Филиппа в назначенное время, но он не пришел. Тина немного огорчилась, но отнесла это на счет изменившихся обстоятельств в планах Филиппа.

Но когда и в два последующих дня намеченная встреча так и не состоялась, Тина забеспокоилась. Конечно, она знала, что ничего «страшного и ужасного» с Филиппом не произошло, поскольку его семья всегда была на виду, а значит о каких-либо происшествиях сразу стало бы известно. Но тревога не оставляла ее, поэтому Тина упорно ежедневно приходила на встречу и ждала Филиппа.

Он появился лишь на шестые сутки. Как отметила Тина, непривычно возбужденный и какой-то взбудораженный, с лихорадочным румянцем на щеках и странным блеском в глазах.

Филипп бросился к ней и принялся сумбурно извиняться. Тина чувствовала, что эмоции захлестывают и переполняют Филиппа, что он едва сдерживается. В таком состоянии Тина видела его впервые. Это ее удивило, но она старалась не показать вида.

Не сговариваясь, они побрели вглубь парка, почти всегда безлюдного и тихого, не пользующегося популярностью. Здесь они укрывались в многочисленных густых аллеях от постороннего взгляда. Благодаря заброшенности и удаленности парка, они могли проводить время практически наедине. Телохранитель Филиппа не досаждал им, находясь, хоть и в незначительном, но отдалении, предоставляя им возможность свободного непосредственного общения. За прошедшие годы Тина привыкла и не обращала внимания на постоянно присутствующий «эскорт».

Они устроились на скамейке, но Филипп почти сразу вскочил и принялся вышагивать туда-сюда, занятый собственными мыслями и чувствами.

Какое-то время Тина невозмутимо наблюдала за ним, потом не выдержала, засмеялась и с любопытством спросила:

— Тон, ты решил на личном примере продемонстрировать мне «закон маятника»? Поверь, я не так бестолкова в физике, как кажусь на первый взгляд! Поэтому можешь умерить свое рвение.

Филипп стремительно опустился на скамейку рядом с Тиной и, повернувшись к ней в пол-оборота, быстро заговорил:

— Тин, я должен хоть с кем-нибудь поделиться! А лучшего друга, чем ты, Тин, у меня нет. Тин, я… я не могу молчать! Это выше моих сил!

Она участливо и внимательно смотрела прямо в лицо Филиппа, и он решительно и восторженно продолжил:

— Тин, понимаешь, произошло такое!.. В общем… Мне — 20. Родители начали беспокоиться, чтобы со мной не произошло чего-нибудь… непредвиденного. Они познакомили меня с потрясающей женщиной. Тин! Потрясающей!!! Эти дни я… был с ней! Я стал мужчиной! Тин! Тин!.. Ты не представляешь!.. Я забыл обо всем на свете! Обо всем!!!

Замерев, Тина слушала Филиппа, широко открытыми глазами глядя в его глаза. Его сообщение вызвало у нее чувство недоумения и ужаса. Скрыть этого она не смогла.

Как ни увлечен был Филипп изложением бурных событий собственной жизни, он заметил реакцию Тины. В одно мгновение очнувшись, Филипп оборвал себя и растерянно произнес:

— Тина, пожалуйста, извини. Я сошел с ума! Я свихнулся! Ты — совсем юная девчонка, а я… Полный недоумок! Идиот!!!

Тина покачала головой и задумчиво возразила, глядя на него полным искреннего сожаления взглядом:

— Не в этом дело, Филипп. Совсем не в этом. Я рада, что ты так откровенен со мной. Как ничто другое, это доказывает, что мы с тобой — настоящие друзья. Тут ты прав. Я тоже буду откровенна. Мне жалко тебя, Филипп! Очень-очень жалко! Очень!!!

Он пожал плечами и с недоумением уточнил:

— Почему, Тина?

Та вздохнула, помолчала какое-то время, собираясь с мыслями, а потом тихо пояснила:

— Потому что то, что ты рассказал, неправильно… и страшно.

Она сделала паузу и вдруг горячо продолжила:

— Ну почему ты этого не понимаешь, Филипп?!! То, что ты рассказал… Так быть не должно! Пойми, Филипп, не должно!!! Я, конечно, глупая девчонка. Но подумай сам! Тебя познакомили с женщиной, подобрали «подходящий вариант», позаботились таким… чудовищным образом о тебе!!! И ты рад!

— Да! Рад! — перебил ее Филипп. — Это не я, а ты, Тина, ничего не понимаешь! Тебе всего шестнадцать лет. Вся ты насквозь пропитана романтическими бреднями классиков о неземной любви, высоких чувствах! И это понятно. Хотя совсем не современно. Глупо даже. Я не хочу оправдываться. Но раз уж мы так откровенно говорим на эту щепетильную тему, вот что я скажу тебе, Тина. Я и так неприлично долго оставался девственником. Все мои друзья уже давно… Поэтому ничего «чудовищного» в предложенном мне родителями знакомстве я не нахожу. Наоборот!.. А в общем, это я, болван, виноват! Не сдержался. Выплеснул на тебя то, чего ты пока понять не можешь. Наверное, это естественно. Я просто забыл, что в 16 лет и сам, как ты, был романтиком с мечтой о СВЕТЛОЙ БОЛЬШОЙ ЛЮБВИ. А в реальной жизни все гораздо проще, Тина. Теперь я это хорошо понимаю. Так что не ругай и не укоряй меня за то, что твоему незамутненному разуму и чистому сердечку пока не понять. Поверь, я сожалею и горько раскаиваюсь, что своим безумным признанием разрушил воздушные замки твоих представлений о ЖИЗНИ!

Тина упрямо тряхнула головой и, внутренне убежденная в своей правоте, решительно заявила:

— Филипп, мне не хватает аргументов, чтобы возражать тебе. Но я точно знаю, что просто так… лечь в постель… из-за каких-то причин… любых причин!.. нельзя. Категорически нельзя!!! Я точно знаю, что ты — не прав. Позже я хотела бы вернуться к этой теме. Когда стану старше. Я знаю тебя, поэтому уверена, что ты, подумав, и сам поймешь, как ошибался и заблуждался. Во все времена любовь — не химера и не романтический бред. И она всегда современна. Она есть, Филипп! Поэтому ничто и никто на свете никогда не убедит меня в обратном.

Он проницательно и серьезно посмотрел в ее выразительные глаза, потом улыбнулся и мягко сказал:

— Тин, ты — молодец. Поверь, я уважаю твою веру в НАСТОЯЩУЮ ЛЮБОВЬ. И очень хочу, чтобы она стала главной наградой в твоей жизни.

Открыто улыбнувшись в ответ, Тина тихо и благодарно откликнулась:

— Спасибо, Филипп.

— Будь счастлива, Тина, — тепло и ласково добавил он.

Они не подозревали, насколько оба были правы и не правы. Сама ЖИЗНЬ и Тине, и Филиппу в их собственных судьбах даст убедительные доказательства и аргументы как «за», так и «против» в этом горячем споре их противоречивых убеждений и взглядов.

3

Свой 21 день рождения Филипп отметил широко и шумно, согласившись с настоятельным требованием родителей. Но за свое согласие он взял с них обещание, что ему будет позволено на некоторое время уехать. Сопровождать его будет только личный телохранитель и больше никто. Условие сына было категоричным и жестким. Оно было принято.

Сразу по окончании торжеств Филипп отправился в отдаленные охотничьи угодья. Именно там он ждал Тину. После долгих уговоров она приняла его приглашение провести вместе 10 дней, отдохнуть. Такая возможность — побыть наедине — предоставилась впервые. Не использовать ее было бы глупо. Филипп радовался, как ребенок, что его доводы убедили Тину, и она ответила согласием.

Филипп не представлял, какую внутреннюю борьбу противоречивых эмоций и мыслей испытывала Тина, когда принимала решение об их совместном отдыхе. Но в конце концов, выбор был сделан. Тина приехала к Филиппу.

Оба так радовались встрече, что мгновенно забыли о всех проблемах и сомнениях. Целыми днями они не расставались ни на секунду, легкомысленно болтая о пустяках или серьезно и горячо спорили на разные волнующие их темы.

4

Дни пролетали с космической скоростью. Надо было уезжать. Последний вечер решено было провести максимально торжественно.

Они целый день бестолково колготились: то занимались уборкой, то переставляли столик и кресла, то бежали за цветами в лес, то бросались на кухню и принимались самостоятельно готовить какие-то немыслимые экзотические блюда из сочетания самых невообразимых и разнообразных продуктов. В результате, оба, как выяснилось, отдали предпочтение закуске. Филипп приготовил любимый салат хоккеистов — из крабов, мелко порезанных и поджаренных в масле гренков, вареного яйца, репчатого лука, обильно сдобрив все майонезом. А Тина сделала простой и вкусный салат из свежего жирного, слегка подсоленного творога и мелко порубленной зелени — петрушки, укропа, кинзы, базилика — всего того, что оказалось под рукой.

Телохранитель Филиппа, Барс, наблюдая за ними, только качал головой и смеялся, такой забавной казалась ему молодежь.

Барсу было за тридцать. Он находился с Филиппом почти 10 лет. Филипп и Тина всегда искренне восхищались ловкостью, силой, пластикой, быстрой реакцией Барса, его умением сохранять хладнокровие и невозмутимость при любых обстоятельствах, поэтому и дали ему это имя — «Барс». Он привык к этому имени. Оно даже нравилось ему. Личная жизнь у Барса не заладилась. Во многом, из-за особенностей его работы телохранителя. Жена подала на развод, потом удачно вышла замуж. Сам Барс сожалел только о том, что с сыном удавалось видеться не так часто, как хотелось бы. Но с этим приходилось мириться. Забота о Филиппе стала главным смыслом жизни Барса.

Он помнил встречу Филиппа и Валентины в Магазине Игрушек. Барс удивлялся, что их связь не оборвалась за годы редких встреч. Как и все остальные, о переписке он не знал. Барс симпатизировал ребятам и старался всегда держаться тактично и незаметно.

Филипп и Тина предложили Барсу поужинать всем вместе, но он твердо отказался, шутливо заявив, что его спортивная форма пострадает от предлагаемого изобилия продуктов и блюд.

Филипп не мог вспомнить и объяснить себе, в какой момент вдруг почувствовал, что все стало другим: и он сам, и то, что было вокруг, и… Тина. Главным образом, Тина…

Наверное, это произошло тогда, когда она наклонилась, сорвала цветок и, весело улыбаясь, повернулась к нему, Филиппу. Как бы внезапно прозрев, он вдруг увидел ту, которая девять лет была для него только искренним добрым другом. А эта юная девушка с озорными искорками в глазах, стройная, как тополек, с развевающимися от дуновений легчайшего ветерка волосами в одно мгновение стала для Филиппа потрясающим чудесным открытием.

Как мог он так долго не замечать то очарование удивительной женственности и мягкого обаяния, которые буквально излучала Тина?!!

Она что-то говорила, обращаясь к нему, но Филипп не воспринимал смысл звучавших слов. От наплыва противоречивых чувств Филипп растерялся. Умом он понимал, что видит перед собой прежнюю непосредственную малышку Тин, но сердце в груди громко выстукивало не «Тин», а «Ти-на…».

Филипп пытался быстро, прямо здесь, сейчас осмыслить совершенно новое и неожиданное ощущение, но это не удавалось, потому что Филипп не понимал, не мог понять, что же такое с ним произошло. Что?!!

— Тон! То-о-он!..

От распевного мелодичного призыва Филипп, наконец, очнулся.

— По-моему, от голода ты так изнемог, что даже слушать и говорить уже не в силах! — объявила Тина и захохотала. — Скорее пойдем ужинать, Тон! Иначе, боюсь, вместо двух медвежат у меня останется только один. И, увы, повезет твоей копии!!!

— Да уж!.. Умереть, так и не дождавшись возвращения грандиозного кредита было бы страшно обидно! — шутливо заявил Филипп. — Вынужден разочаровать тебя, мой насмешливый должник! Моя кончина откладывается. И причиной ее будет не голод! — загадочно завершил Филипп.

— А что? — с любопытством уточнила Тина.

— Обжорство и переохлаждение! — убежденно пояснил Филипп и засмеялся. — Мне придется съесть целую тонну мороженого! Потому что именно оно — эквивалент нашей сделки. Бог мой!.. — воскликнул он с мнимым отчаяньем в голосе. — Из-за безответственного и непродуманного соглашения какие жестокие мучения предстоят мне!!!

Тина рассмеялась и, всплеснув руками, ответила:

— Да ну тебя, Тон!.. По какой причине ты ударился в пессимизм, предался отчаянью? Что за мрачные предсказания? Тон, Нострадамус из тебя — никакой!!! Ты — медвежонок Паддингтон и больше никто. Во всяком случае, для меня. А я, поверь, постараюсь не доставлять тебе тех ужасных мучений, которые ты так образно описал. Я обязательно найду безобидный для тебя способ вернуть свой долг. Обжорство и переохлаждение исключены!!!

— Тин, я заранее благодарен тебе! — чуть насмешливо поблагодарил Филипп. — Как выяснилось, моя жизнь в надежных руках.

— Я выполню свое обещание. Можешь не сомневаться! — весело подтвердила Тина.

Они направились к дому, подшучивая друг над другом, ведя веселую перебранку.

Ни Филипп, ни Тина не подозревали, какой пророческой окажется в будущем их легкомысленная мимолетная беседа…

Филипп никак не мог заставить себя избавиться от неожиданно появившегося двойственного отношения к Тине. Оно было вроде бы прежним. Но в то же время, не было таковым.

Филипп старался общаться с Тиной открыто и непосредственно. Но все же это ему не совсем удавалось. Филипп изо всех сил пытался отвлечься от тех мыслей, которые назойливо лезли в голову. Но помимо воли, снова и снова отмечал и мягкую пластику движений Тины, и милую обаятельную улыбку ее нежно-розовых губ… Филипп неуклонно приближался к опасной черте. Усилием воли он постарался отогнать шальные мысли.

«Куда это меня понесло? — промелькнуло в голове Филиппа. — Я не должен допускать даже малейшего помысла… Все!!! Решено! Больше я не отвлекаюсь от беседы с Тиной. О чем она там говорит сейчас?.. Но ее губы… Я хочу… да-да!.. хочу поцеловать… Господи! О чем это я опять?!! Как она заразительно смеется!.. А теперь почему хмурится? Даже губы недовольно надула! Они так четко очерчены… в уголке — малюсенькая родинка… Раньше я ее не замечал. Или ее не было?.. Нет! Была, конечно! А я не замечал! Ничего не замечал!.. Отвернулась почему-то… Какое у нее крошечное розовое ушко! Почти прозрачное… А на виске пульсирует венка… Наверное, если к ней легонько прикоснуться губами, то ощутишь ее ритмичное биение… Господи! Опять я о том же!!! Надо немедленно выбросить из головы подобные мысли! Немедленно!!!» — категорично приказал себе Филипп. Он прослушал, о чем говорила Тина и переспросил, стараясь избавиться от своих неуместных раздумий:

— Тина, пожалуйста, повтори. Я нечаянно на секунду отвлекся и…

Она перебила Филиппа, с иронией заметив:

— «На секунду»… Если бы!.. Ты больше десяти минут находишься в состоянии полной прострации. Полной!!! Мне это окончательно стало ясно, когда я нарочно начала нести невообразимый бред, а ты согласно кивал головой. Но я готова смириться с этим, внезапно одолевшим тебя, Тон, недугом глухоты, и вести беседы сама с собой. Согласись, поговорить с умным человеком всегда приятно! — пошутила Тина. — Но вот твой пристальный взгляд… Ты что, узнавать меня перестал? или подался в гипнотизеры? Так вот… Я категорически возражаю! Находиться «на мушке» оптического прицела твоих глаз… Уволь! признайся, тебе понравилось, если бы я тебя «приковала» своим взглядом?

«Ты уже это сделала», — подумал Филипп, а вслух, неожиданно для себя, произнес:

— Тина, а чем тебе не понравился мой взгляд?

Она пожала плечами и засмеялась:

— Ты опять все прослушал?!! Кажется, я понятно объясняла. И вообще, Тон, что-то ты странный какой-то. Сам не свой. Даже ужин не изменил твоего непонятного настроения. Может, поделишься, в чем причина? Возможно, мы вместе решим твою проблему.

Филипп вдруг решительно подошел к ней и коротко бросил:

— Согласен!

Он слегка обнял одной рукой тонкую талию Тины, притянул к себе и заглянул в ее глаза.

Тина спокойно и доверчиво отнеслась к его действиями. Она не делала и малейшей попытки освободиться и ответила только удивленным выразительным взглядом, не воспринимая и не понимая его поступков и намерений. Потом чуть отпрянула, прогнув спину, и озадачено спросила:

— Тон, что с тобой? Объясни же мне, наконец, чего ты хочешь?!!

Он приблизился губами к ее виску и тихо сказал:

— Я хочу… чтобы ты… посмотрела на меня… Тина…

Не дослушав, она засмеялась.

— Да смотрю я на тебя! Смотрю!!! А сейчас это делаю даже с риском получить на всю жизнь косоглазие! Или ты, Тон, именно этого и добиваешься?

Филипп не принял предложенного тона и низким глухим голосом продолжил:

— Нет, Тина. Не этого. Другого. Я хочу, чтобы ты увидела перед собой не Тона…

Она опять перебила его и с недоумением уточнила:

— Не Тона?!! А кого? Кого я должна увидеть?

— Филиппа, Тина… Филиппа!.. — прошептал он, обжигая кожу ее виска своим горячим дыханием.

— Филиппа?!! — живо и непосредственно откликнулась Тина.

— Да… — почти беззвучно откликнулся он. — Тина, я хотел бы…

Тина вдруг громко захохотала.

— Тон!!! Кажется, за ужином… ты все-таки перебрал вина! У тебя появились какие-то невероятные и, главное, невыполнимые желания!

— Невыполнимые? Почему? — заглянул в ее лицо Филипп.

— В данный момент все-таки «выполнимые». Хотя трудности есть. Тон, подумай сам, как прикажешь осуществлять твое первое требование — «увидеть Филиппа», если ты находишься почти вплотную ко мне. А близорукостью я не страдаю! — насмешливо пояснила Тина. — Да еще говоришь какими-то загадками! Я не понимаю тебя. Тон, пожалуйста, будь конкретнее.

Теперь, когда Тина была в его объятьях, Филипп не мог заставить себя здраво мыслить. Он решительно перешагнул ту черту, которая отделяла его прежнее и теперешнее отношение к Тине.

Филипп провел рукой по ее влосам и ласково произнес:

— Тина, малышка… куда уж конкретнее!..

Заметив, что она растеряна и не понимает его, продолжил:

— Ну, хорошо… Тина, послушай меня! Ты привыкла видеть во мне своего давнего друга Тона…

— … забавного медвежонка! — весело добавила она.

— Да-да! — нетерпеливо согласился Филипп. — Но, Тина… Помимо «Тона» есть и «Филипп». А это не одно и то же.

— Разве? — насмешливо уточнила Тина.

Филипп еще ближе притянул ее к себе и со всей возможной убедительностью сказал:

— Это так, Тина. Они все-таки разные — «Тон» и «Филипп». Поэтому я хочу, чтобы ты… пока… забыла о «Тоне».

— Хорошо! Забыла! — беззаботно согласилась Тина. — Ты доволен… Филипп? Твое желание выполнено. Ты ведь этого хотел?

— Не совсем, — глухо откликнулся он.

Тина удивленно вскинула брови и весело засмеялась.

— Тогда, говори скорее! Иначе я задохнусь в медвежьем удушающем захвате!

Филипп быстро и многозначительно уточнил:

— тебе не нравятся мои объятья, Тина?

Она чуть склонила голову и, мило улыбнувшись, возразила:

— Ну почему же? Нравятся. Мне всегда хорошо рядом с тобой, Филипп.

— Мне тоже, Тина.

Филипп прямо посмотрел в ее глаза и проникновенно, понизив голос, произнес:

— Тина, наверное лучше… сказать откровенно. Я… я… мое желание… В общем, я хочу… я хочу… поцеловать тебя.

Она вдруг стала серьезной, задумалась, сдвинула брови к переносице, потом медленно спросила:

— Филипп, тебе… скучно и неинтересно со мной? Да?

— Что за глупости, Тина! — выдохнул он. — Конечно, нет!

— Вот и слава Богу! — Тина заметно расслабилась и мило улыбнулась. — А я-то заволновалась!

Явно не разделяя ее веселья, Филипп быстро произнес:

— Подожди, Тина… Сейчас не об этом речь. ты не поняла.

— Все я поняла, Филипп, — Тина открыто посмотрела в его лицо. — Ужин был великолепен. Вечер прекрасен. Поэтому легкий флирт, по которому ты, конечно, соскучился, с очаровательной дамой должен был состояться обязательно. И состоялся! — засмеялась Тина.

Филипп разжал руки, с сожалением посмотрел на нее, потом тоже рассмеялся.

— Легкий флирт — да! А вот поцелуй… нет!

— И замечательно! Потому что поцелуй лишает флирт определения «легкий»! — шутливо заявила Тина.

Филипп вскинул брови и иронично заметил:

— О-о-о!.. Какие познания о флирте и поцелуях! Даже интересно, сколько же раз ты целовалась, Тина?

— Ни одного! — громко объявила она и захохотала. — Флирта, кстати, тоже все как-то не получалось! Увы, успехом я не пользуюсь у представителей сильного пола!

— Будешь потом жалеть, что упустила сегодня шанс! — усмехнулся Филипп. — И какой шанс!!! Да, вот еще что… — он немного подумал, а затем серьезно добавил: — Успех сегодня у тебя, Тина, был потрясающим! Грандиозным!!! Поверь уж мне и как другу, и как мужчине. Убежден, что так будет всегда.

— Спасибо, Филипп, — с мягкой улыбкой поблагодарила Тина. — Но все-таки подозреваю, что ты не объективен. И еще, Филипп… Спасибо тебе за урок, темой которого был «Флирт». теперь я хотя бы имею представление о том, что это такое, и как это все происходит.

Филипп глубоко вздохнул и, тщательно скрывая свое огорчение, произнес:

— Пожалуйста, Тина. Хотя с термином «урок» я не согласен. Мы немного по-разному оцениваем то, что произошло. Ну да что уж!.. Как говорится, «проехали»!!!

До поздней ночи они непринужденно болтали и смеялись. Но если Тина полностью отдавалась легкомысленной беседе, то Филиппу так до конца и не удалось освободиться из плена собственных чувств и желаний.

Филипп вдруг отчетливо понял, что он и Тина оказались по разные стороны границы своих взаимоотношений. И не только их. Он и Тина находились на разных ступенях ОБЩЕСТВЕННОЙ ЛЕСТНИЦЫ. Филипп стоял недосягаемо высоко, тогда как Тина занимала, в силу сложившихся обстоятельств, самую нижнюю ступень. Подчиненный ДОЛГУ, он не мог, даже если бы захотел, сделать и шага вниз. А она, сколько бы ни прилагала усилий, никогда не стала бы равной ему. Расстояние это было непреодолимым. Это Филипп признавал с невероятным отчаяньем и грустью. Тем более, он догадывался, что и умная Тина это знает. Но надежда не оставляла его.

Они были очень молоды и в силу этого не подозревали, что в этом возрасте свойственно предаваться мечтам, пусть даже самым призрачным. Кажется, что нет невероятных преград, что будущее все изменит, что желания обязательно сбудутся, что все получится так, как задумано. Эти юношеские мечты и заблуждения помнятся, как правило, до глубокой старости. Но ЖИЗНЬ чаще всего оставляет их нереализованными. А иногда, жестоко и беспощадно вмешавшись, разбивает их на мельчайшие осколки с острыми колючими краями, которые бередят душу и сердце, никогда не давая забвения и покоя. Разве что в смерти. К счастью, юности не дано заглядывать так далеко вперед. ей свойственно довольствоваться сиюминутными радостями, большими и малыми, и не терять оптимизма и бодрости духа ни при каких обстоятельствах.

Логично полагая, что жизнь впереди — длинная, Филипп отдался на волю СЛУЧАЯ. Что и как сложится между ним и Тиной заранее не может знать никто, а значит, пусть все будет так, как будет.

5

Они теперь довольно часто встречались, потому что Филипп, закончив университет, вернулся домой. Он неназойливо и осторожно ухаживал за Тиной, что она воспринимала как веселую забаву, с полным доверием относясь ко всему, что происходило по инициативе Филиппа. А в нем постоянно боролись с одной стороны — ответственность и порядочность, основанием чего была многолетняя дружба с Тиной, с другой — почти сумасшедшая страсть, разгоравшаяся с неистовой силой чем дальше, тем больше. Впрочем, это была и не «страсть» вовсе. Ведь что такое страсть Филипп знал уже не понаслышке. А это было что-то более глубокое и сильное, в котором «страсть» была лишь составляющим компонентом. Но это «что-то» пока оставалось для Филиппа загадкой. Филипп думал о Тине почти постоянно, нетерпеливо дожидаясь с ней встречи.

6

То, что сообщила Тина, Филиппа ошеломило. Ее слова были настолько неожиданны, что он в волнении попросил:

— Тина, пожалуйста, объясни все еще раз. Если можно, подробно.

Она согласно кивнула и сразу приступила к повторному изложению своего «важного» сообщения.

— Филипп, ты знаешь, что мне исполнилось 18 лет. Я одна. Материально поддержать меня некому. Поэтому теперь я буду учиться заочно и пойду работать. Мне предложили очень хорошее место. В одной из библиотек. Но не здесь. В общем, я уезжаю.

Тина назвала адрес. Филипп знал, что это — небольшой город, где располагалась военно-морская база и полк морской авиации. Город был тихим, уютным, можно сказать, «закрытым». Но он был страшно далеко. А значит, Тина теперь…

Он в отчаянье потер лоб и обреченно произнес, уже понимая, что надежды на чудо нет никакой.

— Тина, ну почему именно туда? Может быть, можно здесь найти что-нибудь для тебя? Давай, я помогу тебе! — заметив, как изменился ее взгляд, уточнил: — Не материально, нет. Помогу подыскать работу.

Тина отрицательно покачала головой и, печально улыбнувшись, ответила:

— Спасибо, Филипп. Но ты сам все прекрасно понимаешь…

Тина хотела сказать, что его помощь обязательно «засветит» их связь, о ней обязательно станет известно. Непродуманные поступки навредят репутации Филиппа, да и ее, Тины. Последствия могут быть непредсказуемые и нежелательно-скандальными. Допускать этого было нельзя ни в коем случае! Тина это хорошо понимала, но открыто сказать об этом было бы с ее стороны бестактным и жестоким. Она дала другое объяснение.

— Работать секретарем или еще кем-то — это не совсем для меня. Я хочу продолжить серьезно учиться, поэтому библиотека — это как раз то, что мне нужно. Место было только там. Но я буду приезжать на экзамены, в отпуск. Мы обязательно будем встречаться, Филипп. Обязательно!

— И переписываться!.. — с глубоким вздохом добавил Филипп. — Как когда-то… Только тогда в отъезде был я. Что ж! Оказывается, в нашем случае эпистолярный жанр злободневен, как никакой другой. Прямо палочка-выручалочка! А говорят, что он остался в прошлом. Какая ошибка! Убежден, этому жанру суждена долгая жизнь. Он не умрет никогда. Слава тому, кто изобрел почту и конверты!

Тина засмеялась.

— Тон, какой ты смешной! Забавный! Ха-ха-ха!..

Немного успокоившись, она достала из сумочки небольшую коробочку и протянула Филиппу. Тот взял ее и вопросительно взглянул на Тину. Она улыбнулась и сразу пояснила:

— Это — тебе, Филипп. На память. Открой! Ведь со мной будет твоя копия, а ты остаешься один. Это несправедливо.

Он послушно выполнил ее указание и с нескрываемым удивлением обнаружил маленькую игрушечную шарманку.

— Покрути ручку, Филипп! Покрути! — попросила Тина, глаза которой сверкали озорным блеском. Не удержавшись, при первых звуках шарманки быстро начала объяснять: — Прислушайся, Филипп!.. Послушай внимательно… Тин-тон… тин-тон… — мелодично пропела она. — Слышишь?

Он почти беззвучно откликнулся:

— Да… тин-тон… тин-тон…

А потом обнял Тину, заглянул в ее выразительные глаза, мягко прикоснулся губами к ее лбу и тихо поблагодарил:

— Спасибо, Тина…

Самым обидным для Филиппа было то, что проводить Тину он не мог. По его просьбе это сделал Барс.

Родители Филиппа, испытывавшие некоторое беспокойство по поводу странной дружбы сына и его многолетней привязанности к девочке-сироте, вздохнули с облегчением.

7

Прошло несколько месяцев. Разлука с Тиной стала непереносимой. Филипп не желал мириться с обстос\ятельствами, заставившими его согласиться с отъездом Тины. Через близких друзей он стал подыскивать ей работу. Вскоре место было найдено.

Филипп сразу организовал себе поездку к Тине. Он хотел лично сообщить ей известие о работе и незамедлительно забрать Тину.

Впрочем, была еще одна причина. Главная. Филипп обязательно должен был объясниться с Тиной, открыто и откровенно.

Филипп сообщил Тине о приезде, умолчав о собственных планах. Они назначили встречу в небольшом сквере с прудом на окраине того города, где теперь жила Тина.

8

Филипп нетерпеливо вышагивал, периодически посматривая на часы. Тина опаздывала.

Барс заметил, как все большее раздражение и беспокойство овладевают Филиппом. Барс знал, с каким волнением Филипп готовился к встрече, и давно догадывался о причине. Барс с сожалением вздохнул, оперся плечом о дерево, обвел вокруг себя неторопливым взглядом и вскоре увидел бегущую по аллее Тину.

Заметил ее и Филипп. Он устремился навстречу. Подхватив на руки, Филипп закружил бросившуюся ему на шею Тину.

— Тон! Как я рада видеть тебя! Как рада!.. У меня есть потрясающая новость! Тон, ты упадешь в обморок, такая это новость!!! — прерывисто и быстро говорила она.

— Я тоже кое-что хочу сообщить тебе, Тина, — таинственным голосом откликнулся Филипп, осторожно опуская Тину на землю.

Они побрели вдоль пруда, ни на что не обращая внимания. Тина и Филипп были заняты друг другом, собственными мыслями и чувствами.

А Барс с тревогой заметил появившегося в конце аллеи мужчину, который стремительно приближался к ним. Барс за долю секунды сконцентрировался, оценивая обстановку. Потом шагнул вперед, оказавшись точно на линии между мужчиной и своими подопечными, закрывая их собой. Филипп и Тина, беззаботно беседуя, постепенно удалялись.

Барс не двигался с места, с удивлением отметив, как мужчина, значительно приблизившись, вдруг резко остановился. Его пристальный взгляд, устремленный на Филиппа и Тину, выражал недоумение, растерянность и что-то еще, чего Барс понять не смог. Странный незнакомец неподвижно постоял какое-то время, затем, как по команде, развернулся и быстро зашагал обратно, ни разу не оглянувшись. Барс озадаченно наблюдал за ним, пока тот не скрылся из виду, потом направился вслед за Филиппом и Тиной, которые отошли на значительное расстояние.

— Тина, ты так заинтриговала меня загадочностью своего тона, что давай с твоей новости и начнем! — предложил Филипп.

Она вдруг остановилась, прижалась лбом к его плечу, потом подняла лицо и на одном дыхании выложила то, что и для нее самой было странным и необъяснимым.

Филипп застыл. То, что сказала Тина, и то, о чем собирался объявить он, теперь совместить было невозможно…

1

Широко распахнув дверь, Вацлав пропустил Веру и Валентину в гостиную, где в кресле сидел его гость, о котором он так интригующе сообщил подругам.

Тот при их появлении встал и, не скрывая своего удивления, пристально воззрился на Валентину.

Она так же ошеломленно смотрела прямо на него. Это был тот самый незнакомец, который у моря настойчиво добивался беседы с ней.

С невозмутимым видом Вацлав спокойно произнес:

— Дорогие дамы, позвольте вам представить моего давнего и хорошего приятеля! — Вацлав церемонно назвал его полное имя. — Макс, перед тобой — Валентина и Вера. Мои добрые знакомые.

Макс слегка поклонился и вежливо сказал:

— Очень приятно.

— И нам! Взаимно! — откликнулись подруги.

— Пожалуйста, располагайтесь, Валентина, — предложил Вацлав и попросил: — Вера, мне необходима ваша помощь. Вы не могли бы?..

Не дослушав, Вера согласно кивнула и быстро подошла к нему, открыто улыбаясь. Вацлав взял ее под руку, и они удалились, о чем-то негромко беседуя.

Тина устроилась в кресле и задумчиво посмотрела на Макса, который расположился в кресле напротив. Оба чувствовали себя неловко, потому что оказались одинаково не готовы к подобной встрече. Воцарилась длительная пауза.

Макс явно растерялся и не знал, как правильно вести себя с Валентиной. Он напряженно искал выход, но вдруг заметил, как озорными искорками вспыхнули ее глаза, на лице появилась ироничная улыбка. Неожиданно Валентина звонко рассмеялась и покачала головой. Сразу расслабившись, Макс тоже засмеялся и шутливо заявил:

— М-да!.. Ситуация!.. Представляю, какая мысль пришла в вашу голову, когда вы увидели меня!

— Какая? — продолжая смеяться, спросила Тина.

— О моей предприимчивости и изобретательности! — усмехнувшись, объявил Макс и продолжил: — У моря беседы не получилось, так я, воспользовавшись случаем, решил добиться ее, как говорят в определенных кругах, «на халяву». Хорош, нечего сказать!.. Ха-ха-ха!!!

Макс громко рассмеялся, потом, немного помолчав, серьезно добавил:

— Поверьте, Валентина, это не так. Наша сегодняшняя встреча яявилась для меня полной неожиданностью. Вацлав всего лишь сообщил, что меня ожидает сюрприз. Мой старый друг даже не догадывается, до какой степени он ему удался!!! Но я хочу сказать, что помню ваше условие и наш договор. Я ни в коем случае не отказываюсь выполнить его. Тем более, в отличие от прошлого раза, сегодня я вполне платежеспособен! — чуть иронично завершил он.

Тина проницательно и прямо посмотрела в его глаза.

— Видите ли, Максимилиан… — начала она.

Но тот быстро поправил ее:

— Пожалуйста, называйте меня Макс. Мне так привычнее. Впрочем…

Тина согласно кивнула:

— Хорошо, Макс. Мне приятно, что вы не забыли ту нашу встречу. Я рада, что вы — порядочный и ответственный человек. Но Макс… Сегодня мы оба с вами в гостях, и поэтому о нашем договоре смело можем забыть.

Она вдруг звонко рассмеялась.

— Воображаю, какой милый вечер сегодня получился бы! Бедный Вацлав! Два его гостя… прежде, чем открыть рот… каждый раз смотрят на часы… и занимаются подсчетами! Один — своих затрат, другая — барышей!!!

Живо представив такую картину, Макс оглушительно захохотал.

Оба почувствовали, что обстановка разрядилась, с облегчением отметив, как достойно и непринужденно им удалось выбраться из неудобной ситуации.

— Макс, я не знаю, насколько это тактично с моей стороны, — негромко заговорила Тина, — но… банальное любопытство не дает мне покоя. Когда Вацлав представил вас, то я подумала… тут вы ошиблись в своих предположениях, Макс! Не о «халяве»!.. А о том…

Тина помолчала, испытывая некоторую неловкость от того вопроса, который собиралась задать. Она внимательно посмотрела в лицо Макса и решительно спросила:

— Макс, это — случайное совпадение, и вы являетесь однофамильцем одного известного писателя? Или вы — он и есть?

— Он самый. Собственной персоной! — подтвердил Макс.

— Я вас не узнала. На фотографиях вы…

Он улыбнулся и иронично пояснил:

— Это естественно. Я не так давно изменил имидж, так сказать. А эти аксессуары… — Макс указал на бороду и усы. — Так вот… Эти аксессуары делают любую внешность неузнаваемой. Впрочем, и без них мое опознание было довольно редким. Моя популярность все-таки немного уступает Диккенсу или Бальзаку!

Оценив его шутку, она весело рассмеялась.

В гостиную вернулись Вацлав и Вера, и завязалась общая непринужденная беседа.

На протяжении всего вечера Макс внимательно наблюдал за Валентиной. В результате общения его интерес к этой удивительной загадочной женщине только возрос. Она обладала поразительной способностью поддерживать в беседе любую тему, была непосредственной, иногда саркастично и остроумно, иногда мягко и тактично парировала шутки и реплики собеседников. О чем бы ни говорила Валентина, делала она это с обаятельной улыбкой, открыто и прямо глядя в лицо того, кому предназначались ее слова.

Лишь однажды Валентина на какое-то время потеряла самоконтроль, который… и Макс это давно отметил… был у нее постоянным.

Вацлав рассказывал какой-то эпизод своей служебной биографии и иронично добавил:

— Дамы, как правило, обращают внимание на выправку и красоту мундира офицера. Вряд ли дамы представляют, сколько опасностей и невосполнимых тяжких потерь предполагает профессия военного. Чаще всего, даже не задумываются об этом и…

Он хотел еще что-то добавить, но не успел, потому что Вера вдруг громко заявила:

— А я хочу еще вина! Уверена, это не только мое желание! Вацлав, наливайте!

Вацлав принялся наполнять бокалы, удивляясь неуместной и неожиданной просьбе Веры. Увлеченный своими рассуждениями, он не заметил то, что Максу и, конечно, Вере срезу бросилось в глаза. Выражение на лице Валентины поменялось. Оно застыло и побледнело. Но Валентина за долю секунды справилась с собой и живо сказала, бросив быстрый и благодарный взгляд на Веру:

— Хочу предложить тост! За дружбу!

Все подняли бокалы и осушили их до дна.

Было довольно поздно, но Тина выразила желание погулять у моря. Макс вызвался проводить ее.

Они медленно брели по берегу, не произнося ни слова. Каждый думал о чем-то своем. Оказавшись около той скамейки, где они впервые встретились, молча опустились на нее, занятые собственными мыслями.

Спустя какое-то время, Тина вдруг встряхнула волосами и повернулась к Максу.

— Макс, я догадываюсь, что вам ужасно надоели одни и те же вопросы. Но я, если позволите, все-таки хотела бы спросить вас…

Тина внимательно посмотрела в глаза Макса. Тот улыбнулся и вежливо ответил:

— Пожалуйста, спрашивайте.

— Макс, мой вопрос банален, но он волнует меня. Видите ли, ваша профессия — редкая и необычная. Во всяком случае, не рядовая. Встретиться с таким человеком, как вы, большая удача. Это во-первых. А во-вторых, у меня есть свой профессиональный интерес. Ведь я — преподаватель литературы. Как вы понимаете, писатели и их творчество дают мне возможность заработать свою корку хлеба! — засмеялась она, а потом серьезно продолжила: — Мне интересно, что вас подталкивает взяться за перо? Откуда вы берете героев, темы, проблемы?

Макс пожал плечами.

— Мой ответ тоже банален. Из жизни, Валентина. Все — из жизни. Порой у читателя возникает мысль:» Ерунда! Полный бред! Вот нафантазировал!» Он очень удивился бы, что это далеко не так. Чем дольше я живу на нашей грешной земле, чем пристальнее наблюдаю, тем все больше и больше убеждаюсь, что судьбы человеческие настолько разнообразны и противоречивы, что и придумывать ничего не надо. Зачастую даже в самую гениальную писательскую голову не придут те вариации и импровизации, которые предлагает Жизнь! Бери и переноси на бумагу! Остается удивляться только одному, — усмехнулся он. — Почему не все берутся за перо? Объяснение может быть только одно. Причина в обычной человеческой лени. Хотя, для меня, как и моих собратьев по ремеслу, это, наверное, хорошо. Иначе весь мир перевернется! Кругом — писатели. Кругом!!! Кто занимался бы в этом случае другими вопросами и проблемами?!!

— Да-а… — протянула Тина. — Конец прогрессу! Да что там «прогрессу»!!! Самой жизни! Вы, Макс, затронули глобальную проблему. Человечество столько времени пытается решить, что ставить во главу угла — экономическое или духовное развитие общества? Оказывается, мы с вами, Макс, совместными усилиями сделали сейчас потрясающее открытие! — и торжественно объявила: — Экономика и культура должны развиваться параллельно!!!

Оба рассмеялись.

— Вот что значит проводить все вечера у моря, предаваясь философским размышлениям! — заявил Макс. — Какое озарение может наступить в голове, обвеваемой солеными морскими ветрами!!!

— Под шум прибоя!!! — дополнила Тина.

— Но мы сохраним в тайне место и способ, которые дают возможность делать гениальные открытия… — таинственным шепотом произнес Макс.

— Ш-ш-ш…

Тина шаловливо приложила палец к губам.

Попрощавшись с Валентиной, Макс зашел в свой номер и сел за стол. Он долго и напряженно раздумывал о том, что в этой женщине, непосредственной и открытой, все-таки была какая-то тайна. Основывалось заключение Макса как на собственной интуиции, так и отрывочных сведениях, полученных в результате пристального наблюдения за Валентиной с момента ее появления в пансионате.

Казалось, внешность Валентины — пепельные волосы, серые глаза, средний рост, незамысловатость и обычность нарядов — все это должно было делать ее незаметной. Но это было не так. Притягательное обаяние излучала ее стройная фигура, изящная пластика движений, мягкий выразительный взгляд, внутреннее спокойное достоинство. Эта женщина несла в себе поразительное интригующее начало. Неугасающий интерес Макса к Валентине подогревали и необычность первой встречи, и последующее общение, и все те события, происходящие вокруг Валентины и с ней самой, которым Макс явился невольным свидетелем.

Макс придвинул стопку бумаги, взял ручку и начал писать. Из-под пера быстро побежали строчки:» Она приходила сюда всегда в одно и то же время…»

Макс не был уверен, что когда-нибудь ему удастся продолжить и, тем более, завершить то, что он сейчас писал. Но желание выразить на бумаге свои мысли, чувства, впечатления от встречи с Валентиной было неодолимым, и Макс работал до рассвета…

2

Макс родился в многодетной и дружной семье. Его отец был сотрудником спецслужб. Он погиб при выполнении задания. Матери-домохозяйке пришлось одной «поднимать» детей — самого Макса, младшего в семье, двух его братьев и двух сестер. Братья выбрали профессию отца, одна из сестер стала педагогом, другая — врачом. Семья гордилась Максом, его успехами, его известностью. Макс всегда писал им трогательные и забавные посвящения в своих книгах. Единственным, что тревожило близких, была личная жизнь Макса. Он догадывался, что тревога о неустроенности и одиночестве младшего сына до самой смерти так и не оставила мать…

Макс был подающим надежды молодым писателем, когда произошла фатальная встреча, которая перевернула всю его дальнейшую жизнь.

В тот день он очень торопился и в дверях издательства едва не сбил с ног девушку, которая осторожно несла на вытянутых руках перед собой большую красивую коробку. Оба замерли, одновременно уставившись на тот бесформенный предмет, который до рокового столкновения назывался тортом. Взгляд Макса выражал непередаваемый ужас и чувство раскаяния и неловкости, которые он испытывал в этот момент. Взгляд девушки выдавал ее недоумение и нескрываемое огорчение.

— Извините, пожалуйста… — попросил Макс. — Я спешу… и…

Она глубоко вздохнула, шагнула в сторону, пропуская его, согласно кивнула головой, принимая его извинения, а потом тихо, едва слышно, произнесла:

— Вот такой у тебя сегодня день рождения, Зоя…

Затем еще раз вздохнула и, толкнув дверь, медленно вошла в здание.

Секунду помедлив, Макс решительно шагнул за ней. Он быстро догнал девушку и, крепко схватив за локоть, развернул к себе. Она удивленно посмотрела на Макса, который горячо и сумбурно заговорил:

— Послушайте!!! Я сейчас очень тороплюсь! Но позже… В общем, я буду ждать вас здесь. Скажите, во сколько?

— Ну что вы?.. Зачем?.. Не надо… не беспокойтесь… — растерянно бормотала она, ошеломленная его напористостью.

— О, черт! Сейчас не об этом речь! Мне некогда дискутировать! Действительно, некогда! Во сколько мне вас ждать? — быстро говорил Макс, по-прежнему удерживая девушку за рукав.

— В… пять… — еле слышно, окончательно оторопев, вымолвила она.

— Значит, в пять!

Макс стремительно зашагал к выходу, потом оглянулся и добавил: — О торте не переживайте! До встречи!

Девушка проводила его совершенно ошарашенным взглядом, пребывая в состоянии полного оцепенения.

Она появилась точно в назначенное время все с той же нелепой бесформенной коробкой торта. Макс, в руках которого тоже был огромный торт, купленный им взамен испорченного, громко захохотал. Засмеялась и девушка. Робко, но мелодично.

— А я думал, вы его выбросили! — Макс глазами указал на помятую коробку.

Она пожала плечами.

— Почему?.. Пострадал только его внешний вид. А на вкусовых качествах это вряд ли отразилось. И знаете… Я не могу выбрасывать продукты. Не могу.

— Наверное, вы правы, — согласился Макс. — И потом… В конце концов, можно смотреть на торт, который принес я, а есть тот, который ранее… опять же, я!.. так безжалостно покалечил!

Оба весело засмеялись.

— Поскольку оба торта вам не донести, позвольте проводить вас, — предложил Макс. — Да и познакомиться не мешало бы. А то у нас с вами все как-то неловко и безалаберно получается!

Девушка мягко улыбнулась и представилась:

— Зоя.

— Макс.

Он остановил такси, усадил девушку на заднее сиденье, рядом поставил торты, а сам устроился впереди рядом с водителем.

Зоя назвала адрес, а потом пояснила, обращаясь к Максу:

— Я живу у своей тетушки. Она кажется строгой, а на самом деле — очень-очень добрая и заботливая. Если хотите, я вас познакомлю. Присоединяйтесь к нашей компании! Ведь у меня сегодня — день рождения. Поэтому я торт и купила.

— Ах, да! Я совсем забыл! — воскликнул Макс и протянул девушке небольшую коробочку. — Пожалуйста, зоя, примите этот скромный подарок. Я поздравляю вас с днем рождения.

— Спасибо… Только, зачем вы?.. Даже неудобно как-то… Я не знаю… — растерялась Зоя.

— Это самый обычный сувенир, — убедительно произнес Макс. — Принять его вы можете с чистой совестью. Берите, Зоя, не сомневайтесь!

Она нерешительно взяла коробочку, осторожно открыла ее, заглянула внутрь и увидела маленькое, сплетенное из проволоки, деревце с разноцветными полудрагоценными камнями вместо листьев. Зоя вопросительно посмотрела на Макса. Тот улыбнулся и принялся объяснять:

— Это — так называемое «дерево счастья». Загадывайте любые желания, Зоя, и они обязательно сбудутся. Сам я, конечно, не проверял, но многие утверждают, что это так. Уверен, что и у вас, Зоя, все получится так, как вы того захотите!

— Спасибо, Макс, за подарок. И за торт спасибо. И за ваше внимание, — бросив на него благодарный взгляд, сказала Зоя. — Кстати, мы приехали. остановитесь, пожалуйста, — обратилась она к водителю, а затем снова посмотрела на Макса. — Вы принимаете мое приглашение на торжественное чаепитие со мной и моей тетушкой?

— Конечно, — твердо, но с долей иронии, откликнулся Макс, выбираясь из машины. — Тем более, попробовать новое блюдо — «Торт всмятку» — ужасно хочется!

Зоя звонко рассмеялась и начала подавать ему коробки.

Весь вечер наблюдая за Зоей, Макс пришел к заключению, что она — скромная, стеснительная и какая-то нерешительная девушка. «Под стать своей внешности», — почему-то подумал Макс.

Совсем невысокого роста, меньше 1, 60 м, худенькая, с неправильными чертами лица, короткой стрижкой не очень густых светлых волос, она была похожа на обыкновенного городского серого воробья, на которого мало кто обращает внимание. В Зое ощутимо присутствовала непривычная незаметность, заурядность, обычность. Работала она, как выяснилось, бухгалтером. То есть и профессия ее была самой что ни на есть рядовой. Но справедливости ради, Макс отметил, что девушка была хрупкой и стройной, что подчеркивала ее легкая «летящая» походка. Зоя обладала мягким и доброжелательным нравом. Это придавало ей ауру притягательного обаяния. Создавалось впечатление, что Зоя была в ладу и с окружающим миром, и с собой, такой бесконфликтной она казалась.

Время от времени Макс заглядывал в дом Зои и ее тетушки, как говорится, «на огонек». Потом стал это делать все чаще и чаще, отдыхая от всех сложностей и перипетий окружающего мира в уютной, тихой, спокойной обстановке, ведя неспешные размеренные беседы за неизменной чашкой чая.

Но однажды, как-то вдруг, ощутил, что присутствие Зои, общение с ней становится ему все более и более необходимым. А когда догадался, что Зоя отвечает ему взаимностью, чувства разгорелись в нем с невиданной силой.

Макс сделал Зое предложение, попросив стать его женой. Ее ответ явился для Макса полной неожиданностью.

— Макс, я… я должна сказать… что… — Зоя глубоко вздохнула и серьезно продолжила: — Я не могу принять твое предложение, Макс. Это невозможно.

— Почему, Зоя? Мы же любим друг друга! Любим!!! — возразил он, недоумевая, чем мог быть вызван и мотивирован ее непредвиденный отказ.

Она упрямо наклонила голову, потом подняла к Максу расстроенное и несчастное лицо и тихо принялась объяснять:

— Макс, пойми, мы никогда не будем счастливы с тобой. То есть… вначале будем, а потом… Мы же совсем разные с тобой! Я не знаю, как и почему произошло, что мы полюбили друг друга. Но точно знаю, что это только «пока». А потом все закончится. Закончится, Макс, закончится…

Он взял ее руки в свои и проникновенно спросил:

— Зоя, милая, откуда такие мысли? Почему, с чего ты решила, что наша любовь не останется с нами на всю жизнь? Почему?

Она печально и грустно взглянула в его глаза, вздохнула, слегка отвернулась, затем снова посмотрела на Макса и медленно произнесла:

— Макс, мы должны хотя бы теперь посмотреть на мир без «розовых очков», прямо и открыто. Макс, согласись, что мы с тобой — совсем не пара. Ты — известный писатель. Впереди у тебя — блестящее будущее. А что такое я? Бесталанный обычный человек. Средний бухгалтер. Некрасивая малопривлекательная девушка, наконец.

— Но ты, Зоя, нравишься мне такой, какая ты есть! — горячо запротестовал Макс и с отчаяньем воскликнул: — Как ты этого не поймешь!!!

— Макс, это ты никак не хочешь понять, что я — совсем не то, что тебе нужно! — собрав «в кулак» всю свою волю, возразила Зоя. — Ты всегда будешь в центре внимания. Твоя личная жизнь обязательно станет всеобщим достоянием. Всем будет любопытно узнать, кто твоя избранница. И кого ты предъявишь? Меня?!!

— Да! Тебя! — убежденно подтвердил Макс. — Тебя, Зоя! ТЕБЯ!!!

— Нет. Этого не будет, Макс, — упрямо сказала она и убрала свои руки из его рук. — Я слишком сильно люблю тебя, Макс, чтобы совершать опрометчивые, неразумные поступки. Я лучше тебя понимаю все, что ожидает нас. Я не хочу, чтобы потом мы оба жалели и мучились.

— Ах, Зоя, Зоя!.. — вздохнул Макс. — Если бы ты только знала, как ты не права!.. Мы же безумно любим друг друга! ЛЮБИМ!!!

— Но вместе быть не можем!

Впервые Зоя была так категорична, упорно отстаивая свое стойкое убеждение в собственной правоте, одновременно испытывая жесточайшие муки и боль…

Но и после решительного объяснения Макс и Зоя не прервали свои отношения. Страсть, бушующая внутри каждого из них, разгоралась чем дальше, тем больше. Оба чувствовали, что попали в тупик. Но никакие доводы и уговоры не могли помочь Максу изменить решение Зои отказаться от брака. Известность Макса и внешность самой Зои, по ее глубокому убеждению, стояли нерушимой преградой, как Великая Китайская Стена, на пути к их счастливому супружеству. Оба мучились, запутавшись в силках своих чувств и взглядов на будущее. Жалели и себя, и друг друга. Отчаивались. Но расстаться не могли.

Стремясь распутать многочисленные узла своей судьбы и судьбы Макса, Зоя приняла неожиданное решение, которое, как она считала, было единственно правильным. Вскоре, заливаясь слезами и горестно всхлипывая, она объявила Максу, что выходит замуж.

Макс и раньше знал об этом парне, многолетнем поклоннике Зои. Тот жил по-соседству. Девушки роем вились вокруг него — статного, высокого, сильного, спокойного. Но почему-то именно Зоя заворожила его. Решившись, он сделал предложение. К его огромной радости и немалому удивлению Зоя ответила согласием. Свадьба готовилась со всей возможной поспешностью.

Макс никак не мог поверить в реальность тех слов, которые говорила Зоя. Он схватил ее за плечи, с силой начал трясти и громко, потеряв сдержанность, закричал:

— Зачем ты это делаешь, Зоя?!! Зачем?!! Зачем?!! Зоя!!! Ответь!!! Только разумно ответь!!!

Но она молчала, низко опустив голову, глотая слезы и с трудом справляясь с рыданиями, спазмами сдавливающими горло.

До последней минуты Макс надеялся, что Зоя опомнится, что все изменится. В порыве отчаяния и надежды он вызвал Зою перед самой регистрацией, пытаясь отговорить ее от безумного шага. А потом буквально прокрался на свадьбу, улучив момент, утащил Зою и принялся убеждать ее уйти с ним и не калечить их судьбы. Но все же Зоя, заливаясь слезами и захлебываясь от рыданий, осталась непреклонной.

Макс смирился с обстоятельствами, с головой погрузившись в работу. Ему стало известно, что у Зои родилась дочь, что муж ее очень любит, что все у нее, вроде бы, хорошо.

Когда Зоя вновь вернулась на работу, встреча ее и Макса была предопределена и неизбежна. Страсти вспыхнули с новой силой. Макс и Зоя стали любовниками.

Сколько Макс ее ни уговаривал, Бросить мужа Зоя не хотела. Она объясняла, что тот любит ее и дочку, окружает постоянным вниманием, заботой. Да, она, Зоя, не любит мужа, но расстаться с ним не может.

Проходили годы. Мужу Зои стало известно о ее отношениях с Максом. Она, наконец, решилась на разрыв. Но муж заявил, что никогда не даст согласия на развод, что любит свою жену, что готов мириться с ее любовью к Максу, что нельзя лишать его самого и их дочь нормального семейного очага из-за необузданных страстей, которые владеют Зоей. Она сдалась, согласившись с мужем.

Макс пришел в отчаянье от того, что снова все вернулось в прежнее русло. Было непонятно, кто же из них оказался лишним в этом треугольнике, но мучились все.

Пока Макс был в отъезде, Зоя решила окончательно и навсегда разорвать те многолетние отношения, которые их связывали. После долгих сомнений и колебаний она приняла решение, уцепившись за него, как за единственное средство спасения, которое обязательно поможет всем им.

Конечно, это было какое-то затмение разума. Во всяком случае, впоследствие Макс именно так объяснял себе ошеломляющий поступок Зои. Но тогда, слушая ее сообщение, буквально кричал от отчаянья и боли. Пытаясь выстроить нормальную семейную жизнь, Зоя забеременела. Двое детей, посчитала она, помогут ей сжечь за собой все мосты.

Зоя ошиблась. Рождение второй дочери не развело Зою и Макса в стороны. А разрыв с мужем вообще стал невозможен.

Время летело неумолимо быстро, но оно ничего не меняло. Разве что выросли дочери Зои. Чувство взаимной и страстной любви между нею и Максом по-прежнему не угасало.

Иногда Макс с отчаяньем, грустью и болью думал о том, как, порой, надуманные причины, глупые предрассудки, человеческие слабости и комплексы с неумолимой беспощадностью разрушают СУДЬБУ и СЧАСТЬЕ человека. А главное, сам человек изменить что-либо оказывается не в силах…

3

В один из вечеров, который они привычно проводили на берегу моря, Макс с поразившей Тину до глубины души пронзительной откровенностью рассказал ей о своей любви к Зое, об их непростых и запутанных отношениях, которые продолжались до сих пор.

Макс даже себе не мог объяснить, почему ему захотелось открыто поделиться с Валентиной историей своей жизни. Но он не жалел об этом. В какой-то степени признание принесло Максу облегчение. Тем более, как сразу же почувствовал Макс, Валентина с потрясающей чуткостью и деликатностью отнеслась к тому, о чем он говорил с нескрываемой болью и грустью.

Самым поразительным оказалось то, что Валентина неожиданно ответила Максу таким же честным и очень откровенным рассказом о себе и Дане.

Огорчило только одно. На следующий день Валентина внезапно уехала из пансионата. Ее повествование осталось незавершенным…

1

Возвращаясь домой, дан по дороге зашел в кондитерскую. Он стоял у прилавка, раздумывая, что же все-таки купить к чаю, когда дверь кондитерской распахнулась, и группа весело и звонко смеющихся девушек появилась на пороге. Они остановились рядом с Даном, и он поневоле стал свидетелем бурного обсуждения и горячего спора между ними.

— Девочки, послушайте меня! Ну послушайте же!.. — настойчиво повторяла светловолосая стройная девушка, стараясь привлечь внимание возбужденно гомонящих подруг. — Ну девочки!..

В конце концов, ей это удалось.

— Я считаю, — сразу, как только возникла пауза, заговорила она, — что будет лучше, если мы купим всего понемногу. Зато ассортимент будет на любой вкус. Мы же еще столько всего ни разу в жизни не пробовали!

— Ну нет! — возразила одна из девушек. — Я не согласна рисковать! Лишние деньги появляются у нас не так часто. Поэтому купить надо то, о чем мы знаем, что это — вкусно, и от чего не откажется никто. Ты, Тина, известная сладкоежка и, конечно, слопаешь любые конфеты, печенье и пирожные! А что нам делать?!! Тратить деньги, покупая «кота в мешке», я не согласна! За красивой оберткой может оказаться какая-нибудь гадость! Я против!!!

Мнения разделились. Кто-то поддержал ту, которую назвали Тиной, кто-то — ее подругу. Страсти разгорелись с новой силой. Компромисса быть не могло, потому что девушек было шестеро, а голоса разделились поровну.

Устав от дискуссии, девушки одновременно замолчали, озадаченно глядя друг на друга. Одна из них, которой, как предположил Дан, была доверена касса, судорожно пересчитывала деньги. Сумма, действительно, была невелика. Решение предстояло нелегкое и непростое.

Напряжение ответственного момента почувствовал даже Дан. Но ситуация показалась ему настолько забавной, что он, не сдержавшись, засмеялся.

Недоумевая, девушки как по команде дружно воззрились на него. Дан мгновенно оборвал смех и серьезно произнес:

— Готов предложить свой вариант.

В глазах девушек Дан прочитал вопрос и живо пояснил:

— Поскольку для принятия любого решения требуется нечетное количество участников, причем, без права голосовать «воздержался», предлагаю дополнительную кандидатуру в члены вашего коллектива. А именно, свою. Пайщиков в этом случае станет семеро. А это, как считается, счастливое число. Решение за вами! Итак, принимаете меня в свою дружную компанию? Тогда голосование состоится по всем правилам.

Они удивленно смотрели на него. Потом та, которую назвали Тиной, засмеялась и неожиданно объявила:

— Девочки, по-моему, нам явно не хватает мужского здравомыслия и рассудительности! Поэтому я — «за»!!!

— Конечно!.. — насмешливо откликнулась одна из подруг. — Кто бы сомневался!!! Тина, а ты уверена, что этот голос будет отдан в твою поддержку? Не слишком ли опрометчивое и поспешное решение ты приняла? Может быть, изменишь его? Пока не поздно! А мы, так и быть, сделаем вид, что не слышали твоего заявления!

все засмеялись. Беззаботно и открыто улыбаясь, Тина посмотрела прямо в лицо Дана. Он улыбнулся в ответ и, наклонившись к ней с видом заговорщика, громко прошептал:

— Не отказывайтесь от своих слов! Не отказывайтесь!..

Его просьба вызвала новый взрыв смеха. А Тина твердо заявила, подавляя желание рассмеяться вместе со всеми:

— Нет! Своего решения я не изменю! Я — «за», «за», «за»!!! «ЗА»!!! Давайте скорее голосовать! Находиться продолжительное время сторонним наблюдателем вблизи кондитерского изобилия — выше моих сил!

Она умоляюще посмотрела на подруг. Ее оппонентка покачала головой и иронично возразила:

— Да какое уж тут «голосование»?!! И без него результат совершенно очевиден! Все. Покупаем ассорти, по твоему желанию. Так, девочки?

Когда все согласно кивнули, насмешливо завершила:

— А ты, Тина, молодец! Вовремя сориентировалась, опередив всех. Эх, жаль, я не догадалась заранее оглядеться ои опереться на такое же надежное плечо, которое было предложено в твое поддержку!

Девушки опять весело рассмеялись, кокетливо поглядывая на Дана. Он, со всех сторон находясь под обстрелом озорных сверкающих глаз, улыбался, испытывая удовольствие от общения с незнакомками.

Дан внес в общую кассу назначенную сумму. Сделав покупку, Девушки направились к столикам, располагавшимся на открытой террасе, примыкавшей к магазину. Приотстав, Дан быстро купил несколько коробок конфет, зефира, песченья, пирожных и присоединился к девушкам. он выложил все на стол и, предвидя протест, категорично произнес:

— Милые девушки, насколько помню, одна из вас, — он бросил выразительный взгляд на Тину, — несколько минут назад откровенно перечислила то, чего не достает вашему коллективу. По-моему, возражений не последовало. Очевидно, все вы были с ней согласны. Поэтому доверьтесь новому компаньону, который является недостающим и необходимым звеном, чтобы было достигнуто полное совершенство и идеальная гармония.

Оценив его непосредственность и открытость, Они согласно кивнули и шумно начали устраиваться за столиком.

Дан подозвал официанта и, сообразно пожеланием девушек, заказал соки и кофе. Затем, шутливо поклонившись, представился. Девушки поочередно назвали свои имена.

Теперь, оказавшись за одним столом, они с любопытством… кто — явным, кто — сдержанным и незаметным… посматривали на Дана. Каждая отметила, как шла форма офицера морской авиации этому высокому стройному молодому человеку, по счастливой случайности оказавшемуся в их компании. Держался он непосредственно и открыто, с необычайном достоинством. Его карие глаза светились вниманием и умом. В общем, Дан понравился всем, без исключения.

— А вы предполагаете остаться в нашем коллективе постоянным пайщиком? — иронично обратилась к нему одна из девушек.

— Надеюсь! — откликнулся Дан и шутливо добавил: — Кто отказался бы на моем месте? Посмотрите, сколько завистливых мужских взглядов направлено в мою сторону!!!

Дружный смех собеседниц последовал незамедлительно.

— Дан, — продолжила девушка, — а вы не боитесь, что длительное пребывание в наших стройных рядах не пройдет бесследно? Вдруг одна из нас навсегда возьмет в плен ваше сердце?

— Да! — живо согласился он. — Опасность велика! Но отступать я не привык.

— Вы так говорите, потому что уверены в надежности той брони, которая защищает ваше сердце от обстрела чарующих женских глаз? — с нескрываемой иронией в голосе спросила Тина и в упор посмотрела на Дана, сидевшего напротив нее.

Не отводя своего проницательного взгляда от ее лица, Дан выдержал паузу, а потом, усмехнувшись, многозначительно произнес:

— Нет. Теперь не уверен. У меня появились некоторые сомнения. И броня моего сердца не так надежна, как я думал. Но я готов рискнуть!

Затем, обращаясь ко всем, но все еще глядя на Тину, добавил:

— А ваш вопрос, милые девушки, хочу переадресовать вам. Что скажете насчет своих сердец?

— О! Они уже ваши, Дан! Можете смело заносить их в список своих побед! — засмеялась Тина.

Девушки бурно поддержали ее заявление ироничными шутливыми репликами.

Пристально глядя на Тину, Дан быстро уточнил:

— А свое вы в этот перечень включили?

— Безусловно! — уверенно заявила Тина, но ее глаза озорно сверкнули.

— Оно свободно? — живо поинтересовался он.

— Конечно, нет! — пряча улыбку, возразила Тина.

И она, и другие девушки сразу заметили быструю смену эмоций, отразившуюся на лице Дана. Стараясь скрыть свои чувства, он улыбнулся и с показным равнодушием бросил:

— Вот как!

— Именно так! — подтвердила Тина, а потом рассмеялась и решительно объявила: — Дан, о какой свободе вы спрашиваете, если мое сердце… если вы, конечно, еще помните об этом!.. было покорено первым. Ведь именно я так горячо настаивала, чтобы вам было дано право голоса!

Он заметно повеселел и многозначительно произнес:

— Нет, я не забыл вашего участия в моей судьбе, Тина. Надеюсь, и в будущем вы не оставите меня своими заботами.

Дан вопросительно посмотрел на нее.

— Тина, соглашайся! Соглашайся!!! — насмешливо закричали подруги.

— А что?!! — с вызовом вскинула голову Тина. — Думаете, откажусь?!! Не дождетесь!!!

— А мы особо и не рассчитываем на твое великодушие! — шутливо отозвалась та девушка, которая прежде выступала оппонентом Тины. — Тем более, нам сразу стало понятно, в чью пользу собирается отдать свой голос седьмой пайщик! И кажется, не только его!!!

Девушки и Бан дружно засмеялись. Тина, слегка покраснев от их насмешливых взглядов, замахала руками и смущенно принялась объяснять:

— Да ну вас!.. Что вы, в самом деле, пристали?.. Я же просто шутила!..

— Так мы тебе и поверили!!! Ха-ха-ха!.. — не успокаивались подруги. — Хороши шутки!!! А Дан не шутил! Так ведь, Дан?

Он внимательно посмотрел на Тину, дождался паузы и вдруг решительно и серьезно сказал:

— Да, я не шутил. Я предлагаю вам, Тина, руку и сердце. Я прошу вас стать моей женой.

Ошеломленные его неожиданными словами, девушки взглянули на растерянную Тину, затем на Дана, не сводящего с нее глаз. Одна за другой они встали из-за стола и быстро отошли.

Дан и Тина остались наедине. Он сидел все с тем же серьезным видом, ожидая ее ответа. Тина молчала, не находя в себе сил разобраться и в этой непонятной ситуации, и в собственных чувствах.

Возможно, любая другая девушка, за плечами которой был опыт взаимоотношений с молодыми людьми, смогла бы быстро найти правильное решение, обоюдно достойное и необидное. Но у Тины как раз опыта-то и не было. А примеры из романов выдающихся писателей-классиков, во множестве прочитанных ею, применить оказалось невозможно. Во-первых, потому, что Тина не могла вспомнить аналогов, во-вторых, потому, что неожиданно разволновалась и запаниковала. Наверное, где-то рядом было совсем простое решение. Например, перевести весь разговор в шутку. Или извиниться и уйти. Но в голову подобные варианты почему-то не приходили, и Тина, полная сомнений и противоречивых мыслей, молчала.

Чуть наклонившись через стол, Дан осторожно взял ее руку в свою и заглянул в глаза Тины, которая во взгляде его темных глаз прочла ожидание и надежду.

Они смотрели друг на друга, забыв о времени, о снующих вокруг них людях, о том, где находятся в данный момент…

— Что вы ответите мне, Тина? — прервал молчание Дан.

Она глубоко вздохнула, перевела свой взгляд на их сомкнутые руки, затем едва уловимым жестом убрала свою руку и неуверенно произнесла:

— Я… не знаю. Я… поверьте… не хочу вам… вас… ничего плохого. Но… О, Боже!.. Я… мне…

Совсем растерявшись и густо покраснев от его пристального внимательного взгляда, Тина замолчала.

Дан отчетливо понимал, насколько неожиданным было для Тины его предложение. Эффект внезапности ошеломил ее. Дан понимал, что она никак не может сосредоточиться и разобраться в самой себе и в ситуации. Поэтому как можно спокойнее, понизив голос, сказал:

— Тина, я догадываюсь, что мое предложение о женитьбе сразу после знакомства и просьба дать теперь же ответ — необычны. Но хочу вас заверить, что стремительность событий, происходящих сейчас, не от легкомыслия и моей безответственности. Нет. Я — серьезный человек. Честь и порядочность для меня — не пустые слова. Конечно, вам не просто сейчас. Поверьте, мне тоже. Я впервые… В общем, я понимаю, что вы — молоды, что вам надо посоветоваться с родителями. Я готов все объяснить им. Надеюсь, что мои доводы будут убедительными. Уверен, с их стороны возражений не будет. Но все-таки сначала я хочу узнать ваш ответ, Тина. Пока Дан говорил, она успела немного собраться с мыслями и возбужденно начала объяснять:

— Дан, то, что вы… предлагаете… Что я могу ответить?!! Мы же совсем не знаем друг друга! Совсем!!! Подтверждение этому те слова, которые вы только что говорили. Дан, вам ни с кем не придется объясняться. Потому что мне не с кем советоваться. Я — сирота, дан. Подкидыш из приюта. Неужели вы не заметили, как… не богат мой наряд? Я — невеста-бесприданница. Увы, это — факт. Поэтому…

Дан был до глубины души поражен сообщением Тины. Он испытывал чувство неловкости и сожаления от того, что невольно ранил Тину напоминанием о ее сиротстве. Последние слова Тины возмутили Дана, и он, не дослушав ее, бурно запротестовал:

— Тина, я согласен, что мы пока ничего не знаем друг о друге. Я не хотел… обидеть вас. Наоборот. Поэтому, извините, пожалуйста. А вот что касается вашего наряда… Да! Не заметил! Потому что для меня это не имеет сейчас никакого значения. И ваше приданое меня не интересует. Абсолютно!!! Если уж вам, как выяснилось, не с кем посоветоваться, то… — Дан открыто и прямо посмотрел в ее глаза. — Доверьтесь моему совету, Тина. Я не обману и не предам вас никогда. Клянусь! Выходите за меня замуж, тина. Выходите! Мы обязательно будем счастливы. И знаете что… Я все-таки не буду настаивать на немедленном ответе. У вас, Тина, будет время подумать. Послезавтра я ухожу в поход. А после возвращения… — дан назвал дату, время и место. — Я буду ждать вас, тина. Мы зарегистрируем наш брак. Если вы не придете, я пойму, что ваш окончательный ответ — «нет». Или вы… дадите ответ… сейчас?.. — прерывистым полушепотом добавил он.

Тина не могла произнести решительное «нет». Не зная сама, почему, но не могла. А «да» и тем более. Тина каким-то потерянным взглядом посмотрела на Дана и встала из-за столика.

Он шагнул к ней и предложил:

— Я провожу вас, Тина?

Она тряхнула головой и отшатнулась:

— Нет-нет! Не надо!

Пожалев о резкости и категоричности своего отказа, мягче пояснила:

— Дан, спасибо, но я живу не так далеко. Да и девочки ждут меня. Я уверена в этом! — улыбнулась она.

Дан улыбнулся в ответ и согласился:

— Вы правы. Ждут. Ну что ж!

— До свидания, Дан!

Тина шутливо помахала рукой у своего лица.

— До свидания, Тина, — он перехватил ее руку слегка сжал ладошку и напомнил глубоким проникновенным голосом: — Я буду ждать вас, Тина. Я очень надеюсь, что вы придете, что прислушаетесь к моему искреннему совету. Приходите, Тина. До встречи?.. — с едва уловимой вопросительной интонацией произнес он.

Тина убрала руку, снова прощально махнула, ничего не ответив, развернулась и ушла.

Вздохнув, Дан проводил ее взглядом и быстро зашагал в противоположную сторону.

2

Наверное, было глупо надеяться, что Тина примет его предложение и придет в назначенный день. Разумно ли рассчитывать на то, что девушка серьезно отнесется к словам человека, знакома с которым была меньше часа?

Если бы у Дана была возможность назначить свидание, потом встречаться какое-то время, откровенно беседовать, то предложение о женитьбе не произвело никакого ошеломляющего эффекта, а выглядело бы естественным и логичным. Так поступают миллионы и миллионы людей во всем мире. Хотя в огромном количестве случаев даже многолетнее добрачное знакомство не делает супружеские узы прочными и надежными. Как подтверждает практика, и длительная связь не дает возможности до конца узнать человека, понять его. Вступив в брак, люди вдруг обнаруживают, что совершена ошибка, и удивляются, как могли так обмануться, оказаться настолько слепым, чтобы не увидеть истинную сущность того, кто рядом!

Значит, фактор времени решающего значения не имеет. Не имеет!!! Дан был в этом убежден. Во многом, поэтому был так решителен и настойчив, когда встретил Тину. Помимо этого, в отличие от большинства молодых людей, которые, познакомившись, могли сразу договориться о свидании с понравившейся девушкой, Дан такой возможности оказался лишен. Предстоял длительный поход, а Дана угораздило встретить Тину за день до него.

Но за два с лишним месяца его отсутствия в судьбе Тины могли произойти самые непредвиденные, непредсказуемые изменения!!! Да и вряд ли девушка все это время помнила бы мимолетное знакомство в кондитерской!

Терять Тину Дан не хотел категорически. Решение пришлось принимать мгновенно, за долю секунды. Если бы Тина ответила «да», то в этот же день они поженились. Этот вариант был бы идеальным для Дана.

Но Тина не произнесла желанное «да». Пришлось искать компромисс, делать обходные маневры. Увы, результат, в конечном итоге, оказался мизерным. Все зависло в полной неопределенности. Утешало только то, что Тина решительно не отвергла его предложение.

На протяжении двух месяцев после выхода в море надежда, пусть и призрачная, получить согласие Тины не оставляла Дана. Он пытался понять, угадать, предсказать решение Тины, ее ответ…

Обо всём этом думал Дан, когда пришел на встречу с Тиной на целый час раньше назначенного срока.

Накануне от договорился, чтобы все формальности регистрации брака были проведены незамедлительно, как только появится его невеста. Все было готово. Заметно волнуясь, дан терпеливо ждал Тину. Он не смотрел на часы, с профессиональной точностью определяя время.

Дан безошибочно бросил взгляд на часы именно в тот момент, когда стрелка указала назначенный час. Он ощутил острейшее желание, чтобы она остановила свой бег, отсчитывая следующую минуту. Затем еще одну… еще… и еще…

Он не мог объяснить, почему с такой неодолимой настойчивостью пристально смотрит на циферблат. Могло ли это хоть что-то изменить?!!

Дан глубоко вздохнул, опустил руку. Решение Тины ясно, как день. Все-таки «нет». Да и могло ли быть иначе? На что он надеялся? Почему внутренне был уверен в обратном? Разве час, проведенный к тому же не наедине, а в общем шумном застолье, может служить основанием для принятия серьезного решения? Конечно, нет. Нет, нет и нет!!!

Возможно, девушка с менее трагичной судьбой и рискнула бы при подобных обстоятельствах. Но Тина… и это было вполне объяснимо!.. права на ошибку не имела и, разумеется, боялась обмануться. Дан это отчетливо понимал. Тем не менее, он решил ждать Тину до последнего…

Она появилась спустя восемь минут сверх назначенного срока. Когда Дан заметил Тину, у него перехватило дыхание, как иногда случалось при перегрузках на тренажерах. На мгновение Дан прикрыл глаза, а потом быстро и широко зашагал ей навстречу.

Остановившись друг против друга, оба замерли, испытывая одинаковое волнение от встречи. Но если в дополнение к этому чувству дан ощущал невероятный прилив радости и счастья, То Тина, в отличие от него, чувство смущения и неловкости.

После знакомства и объяснения в кондитерской Тина довольно часто думала о Дане. Потом, постепенно успокоившись, делала это все реже и реже. Но о назначенной встрече все же не забыла.

Чем стремительнее приближалась названная Даном дата, тем тревожнее становилось на душе Тины. Какое-то определенное решение принимать надо было обязательно, но Тина его все откладывала и откладывала, буквально, до последнего дня. Даже утром она еще не знала, как ей быть. В результате, Тина оказалась совершенно не готова к встрече.

Конечно, ни о каком согласии на брак и речи не могло идти, потому что подобное решение выходило за рамки здравого смысла. Но заставить ждать Дана, если он все-таки придет, не объясниться с ним, оставить его в полной неопределенности Тина не могла. С ее стороны это было бы жестокостью, трусостью, малодушием. Допустить этого по отношению к Дану, который понравился Тине и показался ей человеком откровенным, открытым и порядочным человеком, она не хотела. Поэтому, хотя и была сегодня ограничена во времени, Тина все-таки отправилась на встречу.

Дан взял ее руки в свои и с нескрываемой радостью произнес:

— Здравствуйте, Тина! Я счастлив, что вы пришли! Счастлив видеть вас!

— Здравствуйте, Дан… — смущенно откликнулась Тина, не ожидавшая такой искренней открытой реакции Дана на свое появление.

Она хотела еще что-то сказать, но он, не заметив этого, потянул Тину за собой.

— Я обо всем договорился. Нас ждут. Вы не забыли документы? — быстро говорил Дан.

Ошеломленная его решительностью и напористостью, окончательно сконфузившись, Тина растерянно и неопределенно качнула головой.

— Вот и хорошо! Не хочется из-за такого пустяка, как отсутствие документов, переносить торжественное и знаменательное событие в нашей жизни! — пошутил он и с улыбкой взглянул на Тину.

Она хотела возразить, но глазах Дана прочитала такую немыслимую удивительную нежность и теплоту, что горло сдавил спазм, в груди похолодело, образовалась пустота. Не в силах вымолвить ни слова, не говоря уже о том, чтобы начать основательное подробное объяснение, Тина, словно под гипнозом, пошла за Даном. Куда-то напрочь пропало ощущение реальности происходящего. Оно не вернулось даже тогда, когда все формальности заключения брака были исполнены, и Дан и Тина вышли из дверей здания мужем и женой.

На нижней ступеньке лестницы Тина вдруг остановилась и изменилась в лице.

— А… который час? — нервно спросила она.

Слегка улыбнувшись, Дан ответил.

— Ой!.. Я же опаздываю!!! — объявила она, внезапно бросилась к проезжей части и громко закричала: — Такси!!! Такси!!!

Поведение Тины было настолько неожиданным, что Дан оторопел. А она, почти сразу остановив машину, юркнула на сиденье и что-то сказала водителю.

Очнувшись, Дан стремительно шагнул к такси, но было поздно. Машина резко тронулась вперед. Дан проводил ее взглядом, потом перевел его на документы, свои и Тины, которые держал в руках вместе с ее пакетом, о котором Тина в спешке забыла.

Дан быстро подошел к своему автомобилю, сложил на сиденье пакет, сунул в карман документы, сел за руль и нажал на газ. Каким бы нелепым, непонятным и абсурдным ни был поступок Тины, вернуть пакет и документы было все-таки необходимо. Возможно, все это понадобится ей прямо сейчас. Ведь очевидно, что что-то важное и срочное торопило ее. Тина была так взволнованна!

Ну как же по-дурацки все вышло!!! Он, Дан, сам мог отвезти Тину куда угодно. Но она, конечно, не догадывалась, что он приехал на машине. Как не знает Тина и его адреса. А фамилию… теперь их общую… как заметил Дан, она на регистрации прослушала.

Значит, следовало немедленно догнать такси, на котором уехала Тина, и, во-первых, отдать пакет и документы, а во-вторых, договориться, где и во сколько ее ждать или встречать.

Не намного отстав, дан увидел, что такси затормозило около небольшого сквера, и Тина, быстро выбравшись из машины, побежала по аллее. Дан припарковал свой автомобиль и поспешил за ней. Тина оказалась далеко впереди. Звать ее было бессмысленно.

Дальнейшее повергло Дана в шок. Тина бросилась на шею устремившемуся ей навстречу молодому человеку. Тот закружил ее. даже на расстоянии Дан почувствовал ту радость встречи, которую они испытывали.

Какое-то время Дан автоматически шел вперед, но, значительно приблизившись, остановился. Он узнал человека, на свилание к которому так торопилась Тина. Дан верил и не верил собственным глазам. НАСЛЕДНИК МОГУЩЕСТВЕННОЙ СЕМЬИ и сирота из приюта?!! ЧТО и КАКИМ ОБРАЗОМ могло их связать?!! Ответа не было.

Дан пристально смотрел в сторону Тины и ее спутника, затем перевел взгляд на телохранителя, явно преградившего ему путь, резко развернулся и, не оглядываясь, направился к машине.

Он разыскал дом, в котором жила Тина, оставил пакет и документы и уехал домой.

Глядя на цветы, вино, закуски, конфеты, пирожные, заблаговременно приготовленные на случай, если Тина и он сегодня поженятся, Дан с грустью, болью и непередаваемой обидой думал о том, что ошибся! Он надеялся стать для Тины главным и единственным человеком, каким уже стала для него самого она. Увы!.. даже в такой день, когда их назвали супругами, она предпочла встречу с другим, с ничем неоправданной жестокостью бросив злополучного мужа сразу после регистрации, ничего не объяснив, ни о чем не договорившись. Как оказалось, он, Дан, не занимал в ее жизни вообще никакого места!!!

Обида на Тину росла, как снежный ком. Не желая поддаваться эмоциям, Дан решительно взял себя в руки, сел в кресло и погрузился в глубокое раздумье…

1

Дан стоял у окна, глубоко засунув руки в карманы. Он смотрел через стекло ничего не выражающим взглядом.

После нескольких часов напряженных мучительных размышлений он вдруг с сожалением подумал о том, что в эмоциональной горячке, обидевшись, не догадался оставить Тине записку со своим адресом и номером телефона. Возможно, вернувшись домой, она хотя бы позвонила. И вообще было непонятно, каким образом Тина сможет разыскать его, если ей известно только имя.

Дан быстро начал собираться, но тут же передумал. Заявляться в такое позднее время, пусть даже и на свидание с собственной женой, нелепо. Скорее всего, Тина давно спит. Во всяком случае, Дану хотелось надеяться, что это так.

Он раздался и лег, заложив руки за голову и глядя в потолок. Горько усмехнувшись, Дан в который раз за сегодняшний день подумал о той невероятной ситуации, в которой оказался, причем, по собственной воле и желанию.

Если бы Дану кто-нибудь рассказал историю, подобную его, он, наверное, долго смеялся и вряд ли поверил, что она реальна. Скорее всего, решил бы, что слышит обычный анекдот, преобразованный в бытовую байку. Да и кто бы поверил, что от мужа через пять минут после регистрации жена убежала на свидание к другому?!! Она так спешила, что забыла обо всем на свете. В том числе, и о злосчастном муже, который к тому же явился очевидцем пылкой встречи! В результате этот неудачник-муж проводит первую брачную ночь в гордом одиночестве!!!

Дан вздохнул. Итог женитьбы был неутешителен. В наличие имелось только свидетельство о браке. Жены не было, а свидетельство было! Ну полный бред!!!

2

Вечером следующего дня Дан подъехал к дому, где жила Тина. Выяснилось, что она еще не вернулась с работы. Дан сел в машину и, листая случайно подвернувшийся под руку старый журнал, приготовился к долгому ожиданию. Но в очередной раз бросив взгляд через лобовое стекло, вскоре заметил Тину, которая неторопливо шла, погрузившись в глубокое раздумье.

Дан выбрался из автомобиля и, слегка опершись на распахнутую дверцу, стал внимательно наблюдать за той, которую вчера назвал женой. Если у Дана и оставались какие-либо сомнения в целесообразности своей стремительной женитьбы, то теперь, при виде Тины, они бесследно испарились. Он правильно поступил, когда решительно сделал Тине предложение. Дан подумал о том, что не ошибся в выборе. Тина — единственная женщина, которая сделает его счастливым, и он безраздельно отдаст ей душу и сердце, преданность и любовь.

Она не замечала Дана, и он сам позвал ее:

— Ти-на…

— Дан?!! — удивленно воскликнула она.

Тина посмотрела на него и открыто улыбнулась. Она подбежала к Дану и быстро произнесла:

— Здравствуйте, Дан! Я хочу поблагодарить вас за то, что вы вчера завезли мои вещи. Спасибо! Я о них напрочь забыла! Такая растеряха!..

— Здравствуйте, Тина, — откликнулся он, ответно улыбнувшись. — Какая благодарность? Речь вести не стоит о таких пустяках!

Оба вдруг замолчали. После продолжительной паузы первым заговорил Дан.

— Тина, давайте вместе поужинаем? В ресторане или кафе. По вашему выбору. Согласны?

Она утвердительно кивнула и немного смущенно ответила:

— Давайте!.. Пожалуйста, подождите меня. Я сейчас. Я мигом.

— Ну что вы! Не торопитесь. Я подожду столько, сколько требуется.

Оба старательно прятали свои истинные чувства за ничего, в общем-то, не значащими короткими отрывистыми фразами, потому что никак не могли взять верный тон и избавиться от того внутреннего напряжения, которое оба испытывали в равной степени. Правда, причины были разными. Дан боялся неосторожным словом или взглядом вспугнуть Тину, а она не знала, как правильно и когда лучше всего объясниться с Даном.

Как и сама встреча, Ужин прошел несколько натянуто и сумбурно. Оба перескакивали с темы на тему, зачастую оставляя их незавершенными. И Дан, и Тина внимательно приглядывались друг к другу, пытаясь в этом несвязном разговоре хоть что-нибудь выяснить о собеседнике: его характере, взглядах, мнениях. Для обоих это было очень важно, потому что каждый преследовал свою цель. Дан стремился добиться большей открытости и непосредственности в общении, что, по его мнению, способствовало бы сближению с Тиной. А она надеялась, что ей таким образом удастся лучше подготовиться к решительному и неизбежному объяснению с Даном.

Вряд ли кто-нибудь со стороны смог бы безошибочно определить, что перед ним — супружеская пара, причем, молодоженов, которые только вчера вступили в брак.

Они вышли из кафе, остановились около машины и одновременно посмотрели друг на друга.

— Дан, я должна поговорить с вами, — решительно произнесла Тина.

— Я тоже, — негромко добавил он, а потом спросил: — Прямо здесь? Или где-нибудь в другом месте?

Тина неожиданно растерялась и неуверенно сказала:

— Здесь, наверное, не совсем… удобно. Шумно очень и… люди кругом.

— Согласен, — спокойно отозвался Дан и вопросительно взглянул на Тину.

Окончательно утратив присутствие духа, она вдруг попросила:

— Дан, не могли бы вы… отвезти меня… домой?

— Вы опять вспомнили о каком-то неотложном деле? — с легкой иронией поинтересовался Дан.

— Да!.. Нет!.. — противоречиво ответила Тина, желая только одного — как можно скорее скрыться от его взгляда и остаться одной.

Он усмехнулся:

— Должен признаться, что ваш ответ меня озадачил. Ну да Бог с ним! Конечно, я отвезу вас, Тина, куда пожелаете. Вам надо срочно попасть домой? Без проблемы! Садитесь!

Дан открыл дверь, устроил Тину, сел за руль и плавно тронул машину. Затем, бросив взгляд в ее сторону, он сказал:

— Тина, я надеюсь, что решение вашей неотложной проблемы не займет много времени? Впрочем… Я — в отпуске. Поэтому у меня, в отличие от вас, свободного времени столько, что я не знаю, чем занять себя. Потратить его на ожидание очаровательной девушки — вариант очень привлекательный для любого мужчины! Я — не исключение.

Он снова взглянул на нее. Тина смутилась и от взгляда Дана, и от тех слов, которые он говорил. В замешательстве она сумбурно произнесла:

— Дан… ждать… зачем? Это… не обязательно совсем!.. Просто я… Выучить кое-что надо… Я учусь. В университете. Экзамены… сдаю досрочно, — почему-то, неожиданно для себя, сообщила Тина. — Стараюсь заниматься каждый день. Чтобы не накапливать… много… Потом трудно… все сразу…

— Да, — кивнул он. — Это правильно и разумно. Когда наваливается все сразу, это, действительно, трудно. Лучше потихоньку-помаленьку решать вопросы один за другим.

Дан остановил машину около дома, где, как ранее узнал Дан, Тина снимала квартиру с тремя другими девушками, и, повернувшись к Тине, продолжил:

— Один из вопросов, касающийся нас обоих, предлагаю обсудить прямо сейчас. Этот вопрос простой, Тина, — и быстро спросил: — Мне ждать тебя?

Отпрянув к дверце, Тина молчала. Дан взял ее руку в свою, слегка наклонился, приблизился своим лицом к ее лицу и, понизив голос, тихо повторил:

— Тина, мне… ждать тебя? Или подъехать позже, когда ты выучишь все, что тобой намечено на сегодня? А может быть, ты захватишь все необходимое, и мы поедем…

Она поспешно перебила его, нервно выдернув свою руку из его руки.

— Нет-нет! Ждать не надо! Это… долго! Зачем вам из-за меня половину ночи кататься туда-сюда? вам надо отдыхать! Набираться сил! Здоровья!

Дан покачал головой и насмешливо возразил:

— Ну и ну!.. Из твоей страстной речи следует только один вывод. Я — маломощный инвалид! Бог мой!.. Услышать из уст юной особы рекомендации об отдыхе и здоровье!.. Тина, неужели я своим видом произвожу настолько плачевное впечатление? Это в свои 25 лет!!! Прямо Рыцарь Печального Образа какой-то!!!

Его слова рассмешили Тину. Она всплеснула руками.

— Дан, я говорила совсем не об этом! Какой «Рыцарь Печального Образа»?!! Вы великолепно выглядите! Несмотря на свои 25 лет! — пошутила Тина. — Я имела в виду, что поход, полеты… Это требует много физических сил, напряжения. А вы только накануне вернулись. Отдохнуть как следует не успели. Думаю, отпуск дается летчикам не просто так!

Дан заглянул в ее глаза и проникновенно произнес:

— Тина, я хочу, чтобы ты поняла главное. Для меня самый лучший отдых — видеть тебя, беседовать с тобой, в общем, быть рядом с тобой. Где угодно и как угодно долго. Вот так.

Какое-то время оба молчали. Потом Тина тихо попросила:

— Дан, можно я пойду? Мне пора. Действительно, пора. Завтра на работу надо рано вставать.

Он глубоко вздохнул и, старательно скрывая свои чувства, согласился:

— Что ж!.. Спокойной ночи, Тина.

— Спокойной ночи, Дан.

Она подошла к подъезду, когда услышала голос Дана:

— До завтра, Тина?

Она остановилась, повернулась в его сторону и мягко откликнулась:

— До завтра, Дан.

Устраиваясь в постели, Тина укорила себя за то, что в решающий момент струсила и отказалась от ранее запланированного объяснения с Даном. Проведя с ним сегодняшний вечер, Тина пришла к выводу, первоначально сделанному ею, что Дан — умный человек. Открытый. И невероятно обаятельный. Рядом с ним было хорошо и спокойно. Поэтому она смело могла рассчитывать на то, что Дан отнесется с пониманием и участием к тому, что она хотела сказать и объяснить ему.

Тина с радостью отметила, как ей повезло, что опрометчивый шаг, который она совершила, в результате, связал ее узами брака именно с Даном. Он, решила Тина, обязательно согласится с ее доводами о том, что супружество без любви невозможно. Они вместе придут к обоюдному разумному решению.

В здравомыслии и порядочности Дана Тина не сомневалась. А значит, все, в конце концов, станет очень простым и ясным в их взаимоотношениях. Вполне возможно, Дан даже согласится какое-то время сохранять фиктивный союз, так необходимый теперь Тине.

А Дан, вернувшись домой, думал о том, что встреча с Тиной — невероятная удача. Сегодняшний вечер, который они впервые провели наедине, несмотря ни на что, явился лишним подтверждением этого. тина была такой юной, милой, симпатичной, откровенной и умной девушкой, что при воспоминании о ней у Дана начинала кружиться голова и замирало сердце.

Он безумно хотел, чтобы отношения с Тиной как можно скорее стали более открытыми и близкими. Да что там!.. Дан честно признал, что впервые в жизни по-настоящему влюбился. Причем, влюбился с первого взгляда. В груди Дана заполыхало пламя такой неистовой страсти, что он бросился под ледяной душ и стоял под обжигающими струями воды до полного окоченения. Наверное, в этот конкретный момент это был наилучший способ решения проблемы. Но дальше… Дан хотел только того, чтобы Тина была рядом с ним как можно скорее и навсегда.

3

Оба с нетерпением ждали встречи, полные решимости откровенно объясниться. Но намерения и цели Дана и Тины были абсолютно противоположными. Само собой разумеется, что о мыслях и желаниях другого ни один из них не догадывался.

Дан, как только Тина оказалась в его машине, предложил отправиться в тот отдаленный сквер на окраине города, где она накануне встречалась с Филиппом.

Секунду подумав, тина согласилась.

Благополучно доехав, они остановились, выбрались из автомобиля и медленно побрели по аллее. В сквере было тихо и безлюдно. Не желая больше откладывать намеченную беседу, Тина глубоко вздохнула и произнесла:

— Дан, вчера я хотела поговорить с вами, но… не смогла. То, что я собираюсь сказать, очень важно. Очень!

Он остановился, внимательно посмотрел в ее глаза и спокойно ответил:

— Стушаю, Тина.

Она немного помолчала, собираясь с мыслями, затем решительно и серьезно принялась объяснять:

— Дан, вы кажетесь мне умным и порядочным человеком. Поэтому, надеюсь, я могу рассчитывать на ваше понимание. Я буду с вами откровенна. В общем… Только вы не обижайтесь, пожалуйста! В общем, я, сама не знаю — почему, согласилась на наш брак. Но… хоть убейте!.. замужней женщиной себя совсем не ощущаю.

— Это вполне поправимо, Тина, — мягко возразил Дан. — И потом… Прошло слишком мало времени. За два дня супружеской жизни вряд ли кто-нибудь почувствует себя уверенно в роли жены. Поэтому можешь не переживать, Тина.

Она сначала согласно кивнула, а потом горячо возразила:

— Дан, вы правы, конечно. Но я говорю о другом. Дан, понимаете, я вас совсем не знаю. Идти в 18 лет замуж не было никакой необходимости. Но я, неизвестно почему, безответственно сделала этот шаг. В отличие от большинства людей, у меня нет абсолютно никакого представления о семейной жизни. Я никогда не была не то что женой, но даже дочерью, сестрой, внучкой. Соглашаясь выйти замуж, я совершенно не отдавала себе отчета, насколько это серьезно, сколько вопросов и проблем предстоит решать в браке.

— Тина, ты не совсем права. Никто до брака не имеет об этом четкого представления, — вмешался в ее немного сумбурную речь Дан.

— Да, — согласилась Тина. — Но я не об этом. Я хочу сказать о самом главном и самом важном! — она глубоко вздохнула и решительно объявила: — Дан, у меня есть одно убеждение. Изменить его я не могу. А заключается оно вот в чем… Для меня брак без любви — исключен. Категорически.

— Для меня тоже, — серьезно и уверенно добавил Дан.

Она посмотрела в его глаза.

— Значит, вы меня очень хорошо понимаете, Дан. Это замечательно! У меня появилась надежда, что мы сможем договориться.

— Конечно, сможем, — подтвердил Дан и, усмехнувшись, сказал: — Хотя, честно говоря, пока я до конца не понял смысл твоей речи, Тина.

Она всплеснула руками и быстро заговорила:

— Понимаете, Дан, у меня совсем нет опыта… опыта общения с молодыми людьми. Поэтому на некоторые темы я… — Тина слегка смутилась. — В общем… мне немного трудно говорить. И сформулировать я не все… могу… — она окончательно растерялась.

Дан пытался, но не мог понять, о чем же так несвязно и смущенно хочет сказать ему Тина. Что за тема вызывает такие мучительные трудности?

Стараясь быть деликатным, Дан мягким успокаивающим тоном произнес:

— Тина, со мной ты можешь говорить откровенно на любые темы. Ты можешь полностью довериться мне. Полностью! Убежден, что мы по любым проблемам и вопросам всегда найдем взаимопонимание и согласие. Объясни, Тина, что вызывает твою тревогу?

Он говорил проникновенно, убедительно и дружелюбно. Напрочь забыв о том, что видит Дана четвертый раз в жизни, Тина неожиданно для себя, как и он, перешла на «ты» и доверчиво пояснила:

— Дан, ты, безусловно, знаешь, что брак состоит из множества… обязанностей. Но наш союз — необычен. Поэтому мы с тобой не можем быть… ну… полноценными мужем и женой.

— Как это?!! — оторопел Дан. — А что с нами не так? почему мы — не «полноценные»?

— Ну… потому что… потому что… в одной постели… только любящие люди… супруги… — густо покраснев, пробормотала Тина и отвернулась.

Дан с облегчением перевел дыхание, обнял Тину за плечи, развернул к себе и, понизив голос, мягко произнес:

— Тина, ты права. И в этом я согласен с тобой.

— Дан?!! — она прямо посмотрела в его глаза чистым выразительным взглядом. — Ты… ты, действительно, согласен с тем, что я говорила?!!

— Да, Тина, согласен, — снова подтвердил он и осторожно притянул ее к себе.

Она уткнулась лбом в его плечо, а потом подняла к нему лицо и с благодарностью сказала:

— Дан, спасибо тебе за понимание и чуткость. Спасибо! — она отпрянула, немного помолчала и продолжила: — Дан, если мы так хорошо понимаем друг друга… В общем… У меня есть одна просьба.

— Какая, Тина?

— Не совсем… тактичная и, наверное, странная. Причину просьбы я объясню тебе, Дан. Честно объясню, — заверила Тина. — Но сначала хочу получить точный ответ. Одним словом… Дан, мы можем хотя бы на некоторое время отложить наш развод?

Дан был до такой степени поражен, что удивленно переспросил:

— Что?.. Развод?!!

— Да, — утвердительно кивнула Тина. — Разумеется, я понимаю, что ты должен устраивать свою личную жизнь. А для этого требуется свобода. А наш, пусть и формальный брак лишает тебя возможности строить жизнь по собственному усмотрению. Поэтому, конечно, ты заинтересован как можно скорее закончить наши отношения. Но мне просто необходимо пока считаться замужней женщиной. Поверь, Дан, необходимо! Почему — я, как и обещала, объясню. Прямо сейчас. Но только в том случае, если ты согласен какое-то время быть моим мужем. Если «нет», то мои объяснения не имеют смысла. А я с пониманием, без обиды, отнесусь к твоему требованию о немедленном разводе.

Дан пожал плечами и усмехнулся.

— Полагаю, не так уж мне сейчас и нужен развод! Личная жизнь худо-бедно устроена. Срочно менять что-либо особой нужды нет. Но прежде, чем дать тебе, Тина, окончательный ответ, я тоже хочу кое-что уточнить. В случае моего согласия отложить развод, мы будем встречаться и вместе проводить время?

— Конечно, Дан, — мило улыбнулась Тина. — Ты мне нравишься. Мне с тобой хорошо, интересно. Поверь, я с огромным удовольствием буду встречаться с тобой!

— Тогда решено. Развод откладывается. Ты довольна?

— Спасибо, Дан, — улыбнулась Тина, потом серьезно продолжила: — Теперь о той причине, которая заставила меня обратиться к тебе с просьбой продолжить наши супружеские отношения. В общем… У меня есть давний друг. Мы знакомы с детства. Это произошло случайно. Когда-нибудь я расскажу тебе об этом. Сейчас это к делу не относится. Так вот. Он — замечательный человек! Но произошло непредвиденное. Он вдруг решил, что любит меня, и хочет, чтобы я всегда была с ним рядом.

«Я тоже этого хочу», — подумал Дан. Он догадался, о ком говорила Тина. А она продолжала:

— Но это невозможно. Во-первых, потому, что я не люблю его. Во-вторых, он — человек, занимающий очень высокое положение. Для него исключено связать свою судьбу с кем-то вроде меня. Но весь ужас в том, что он заявляет, что готов все бросить, ото всего отказаться! Из-за меня!!! Дан, я хорошо его знаю. Если он что-то решит, то выполнит обязательно. Он ни за что не оставил бы меня, если бы не мое неожиданное замужество. Только оно мешает его планам, — завершила Тина свое объяснение и добавила: — Теперь ты знаешь причину.

Дан внимательно посмотрел на нее, взял за руку и откровенно признался:

— И не только ее. Я знаю, о КОМ, — подчеркнул он, — ты говоришь, Тина.

Она удивленно вскинула брови и переспросила:

— Знаешь?!!

— Да. Я видел здесь, в сквере, тебя и Филиппа. Я невольно стал свидетелем вашего свидания. Я пытался догнать такси, на котором ты уехала, чтобы отдать твои документы и пакет. Но ты, подъехав, так быстро бежала!.. А потом он устремился тебе навстречу. В общем, я не стал вмешиваться и уехал.

— Дан… Дан… Дан… — растроганно повторяла Тина. — Спасибо, что ты… так…

Он осторожно притянул Тину к себе, крепко обнял, а потом с невероятной нежностью приник к ее губам…

Она завороженно замерла. Это был первый поцелуй в ее жизни. Тина почувствовала, как огнем запылало лицо, перехватило дыхание, а сердце неистово забилось. Она робко и неуверенно отстранилась и смущенно, прерывистым голосом, произнесла:

— Дан, мы… не должны… наверное…

Он ласково погладил ее по голове и успокаивающе откликнулся:

— Почему, Тина? Тебе не понравился наш поцелуй?

Окончательно стушевавшись, Тина еле слышно честно ответила:

— Понравился… только…

Она собралась с духом и уже несколько увереннее продолжила:

— Дан, у нас — договор. И потом, мы едва знакомы друг с другом.

— Вот мы и сделали первый шаг навстречу, — улыбнулся он. — Согласись, Тина, что теперь ты и я друг о друге знаем гораздо больше, чем до поцелуя.

Слегка отвернувшись и явно избегая его взгляда, Тина возразила:

— Все-таки будет лучше, если мы найдем… какой-нибудь другой… способ… менее… — она сделала паузу, подбирая нужное слово, но так и не найдя его, неубедительно закончила: — Менее… рискованный…

— О!.. — засмеялся Дан. — Тина, риск для меня — привычное дело. Как ты понимаешь, профессия обязывает. Он — моя составляющая. Поэтому я не могу твердо обещать, что у меня получится так сразу отказаться от всего, что связано с риском. Но в принципе готов совместно с тобой, Тина, искать, как ты выразилась, «другой способ».

— Дан!.. — Тина всплеснула руками и тоже засмеялась.

Он перехватил ее руки, притянул к себе и заглянул в ее глаза.

— Да?..

Догадываясь, что сейчас последует поцелуй, Тина умоляюще прошептала:

— Дан… пожалуйста…

Не выпуская Тину из кольца своих рук, он наклонился к ее лицу и, понизив голос, медленно заговорил:

— Тина… может быть… мы…

Но она стремительно отпрянула и резко тряхнула головой.

— Дан, мне пора. Действительно, пора. И вообще…

— Ну что ж! В конце концов, за один вечер все узнать друг о друге — это лишить себя перспективы последующих интересных встреч. Гораздо увлекательнее постепенно открывать тайну за тайной. Особенно, в браке. Видишь, Тина, какого потрясающего согласия мы достигаем с тобой абсолютно по всем проблемам и вопросам. Прямо-таки идеальная гармония! По-моему, заключенный нами союз не так плох! — иронично сказал Дан.

— По-моему, тоже! — в ответ засмеялась Тина и многозначительно добавила: — А будет и совсем хорош, если обезопасить его даже от минимального риска!

— Возражаю!!! — громко воскликнул Дан. — Хинин! Стоячее болото! Преснятина! Скука! Уф-ф!.. Скулы сводит от зевоты!

Он так забавно делал это перечисление, что Тина звонко и весело захохотала. Дан подхватил ее на руки и, по дороге преодолевая сопротивление бурно вырывающейся Тины, быстро зашагал к машине.

4

В один из вечеров они отправились на концерт приехавшего на гастроли симфонического оркестра.

Тина испытывала невероятное волнение, потому что ни разу в жизни ей не приходилось слышать звучание оркестра «вживую». Затаив дыхание, она смотрела на музыкантов и дирижера. Дан заметил, каким восторгом вспыхнули глаза Тины, когда объявили:

— Альбинони. «Адажио».

Откинувшись на спинку кресла, Тина замерла и прикрыла глаза. Она ни разу не пошевельнулась, пока звучала удивительная по красоте, проникновенная, щемящая душу мелодия. Когда отзвучала последняя нота, Тина повернулась к Дану и, глядя в его глаза счастливым сияющим взглядом, прошептала:

— Это мое любимое произведение.

— И мое, — едва слышно откликнулся Дан, ответив на ее взгляд внимательным и серьезным взглядом.

— Удивительное совпадение… — почти беззвучно, одними губами, произнесла Тина, по-прежнему глядя на него.

— Нет. Это судьба… — возразил Дан.

Он осторожно и нежно взял ее маленькую узкую ладошку и ласково сжал в своей ладони. Так они и просидели, не размыкая сцепленных рук, до конца концерта.

Концерт произвел на обоих такое глубокое впечатление, что они всю дорогу шли молча.

Они остановились около дома, где жила Тина. Она собиралась попрощаться, когда Дан вдруг попросил:

— Тина, подожди, пожалуйста. Я хочу…

Но он не успел договорить, потому что недалеко от них раздался громкий возглас:

— О! Какая встреча! Дан, дорогой, здравствуй!

Из стоявшей на обочине машины, на которую они не обратили внимания, выскочила девушка и, бросившись на шею Дана, пылко поцеловала его в щеку.

— Здравствуй, Стелла, — приветливо, но сдержанно ответил Дан.

— Добрый вечер… — едва слышно прошептала Тина, с интересом посматривая на незнакомку.

Та показалась Тине невероятно привлекательной, даже красивой. Выше среднего роста, стройная, с эффектной стрижкой волос необычного экзотического цвета так называемого «синего бархата». Девушка держалась независимо и раскованно, но немного надменно. Казалось, она не обращала ни малейшего внимания на Тину, практически повернувшись к ней спиной.

— Дан, дорогой, я вижу, вы уже попрощались! Надеюсь, теперь ты уделишь мне хоть каплю своего внимания? Не так ли, милый? — быстро говорила Стелла. Она схватила Дана за руку и потащила к автомобилю, не умолкая ни на секунду. — Дан, пожалуйста, сядь за руль! Обожаю, когда ты ведешь машину! Пока, милочка! — подняв руку, она кончиками пальцев прощально махнула Тине. — Дан, будь вежливым мальчиком и пожелай девочке «спокойной ночи»!

Он выдернул свою руку из ее руки и остановился.

— Стелла, оставь глупости! Ну что за бред ты несешь? К чему этот спектакль? Кого ты решила удивить? Если меня, напрасно стараешься!

Тина широко открыла глаза и с изумлением посмотрела на Дана. За время их встреч она впервые услышала в его голосе такие гневные и жесткие интонации. Ей показалось, что он едва сдерживается, чтобы не произнести еще более грубые и резкие слова, чем только что сказанные. Тина никак не могла сориентироваться в ситуации и решить, как ей быть — немедленно уйти или все-таки остаться. Логичнее было уйти. Хотя бы из соображений такта. Но дело было в том, что Дан собирался о чем-то сказать ей и не договорил. Возможно, это что-то срочное и важное. Поэтому остаться вроде бы тоже правильно. Тина судорожно искала решение, не двигаясь с места. Казалось, оба о ней забыли.

— Ах, как ты грозен, Дан! Ты меня хочешь этим удивить? Напрасно стараешься! — с сарказмом повторила его слова Стелла, потом засмеялась и примирительно добавила: — Ну, будет! Как говорится, обменялись ударами! Для разминки! Чтобы форму не потерять! И довольно! Согласен, дорогой?

Дан нетерпеливо дернул плечом и уже более спокойно произнес:

— Извини, Стелла, но…

Не дослушав, она быстро перебила его:

— Дан, не сердись! У меня к тебе просьба. Машина что-то забарахлила. В результате я здесь застряла. Сначала страшно разозлилась. А теперь даже рада. Тебя вот встретила. Может быть, посмотришь, в чем дело? — умоляюще посмотрев на него, закончила Стелла.

Дан вздохнул и повернулся к Тине, которая молча наблюдала за ними.

— Тина… — мягко начал он.

Тина быстро прервала его.

— Дан, мне пора. До свидания.

— До свидания, Тина, — с нескрываемым сожалением ответил он.

Тина взглянула на Стеллу и доброжелательно попрощалась.

— Всего доброго, милочка! Спокойной ночи! — насмешливо откликнулась та.

Дан проводил уходящую Тину долгим взглядом, потом перевел его на Стеллу.

— Ну, что там с машиной?

Она усмехнулась, вплотную подошла к нему, обвила его шею руками и завораживающим полушепотом сказала:

— Глупый наивный дурачок!.. Поверил, да? Не машине требуется твоя забота, а мне!..

Дан не догадывался, что в этот момент Тина обернулась. Затем, открыв дверь, она быстро скрылась в доме…

Всё произошло почти год назад. Дан отмечал свой день рождения. Пришли несколько приятелей, некоторые — со своими девушками. И Стелла. Она и Дан встречались больше трех месяцев. Оба испытывали взаимную симпатию. То, как развивались их взаимоотношения, предполагало будущую влюбленность. Возможность брака Дан тоже не отвергал.

Вечеринка была в самом разгаре. В квартире Дана стоял невообразимый шум веселящихся гостей и громкой ритмичной музыки.

Дан в очередной раз отправился за льдом и охлажденными напитками, когда из-за неплотно прикрытой кухонной двери услышал знакомые голоса.

— Дорогой, поумерь свой пыл! — насмешливо произнесла Стелла. — Что за тяга к кухонному антуражу?

Происходящее на кухне не вызывало сомнений.

Дан оторопел, потому что собеседника Стеллы он считал своим другом.

— Плевать на антураж! Насколько я помню, раньше ты, Стелла, не была такой капризной и привередливой! Стел-ла…

Дан догадался, что последовало за этим призывом.

— Все!.. Отпусти меня!.. Мы не должны здесь… — донесся прерывистый голос Стеллы.

— Почему?

— Потому что мы — в доме Дана! И я не могу…

— А в моем доме? По-моему, раньше он тебя вполне устраивал.

— Возможно… — многозначительно откликнулась Стелла и настойчиво попросила: — Пусти!!!

— Хорошо. Но пообещай, что после вечеринки мы поедем ко мне. Или ты здесь остаешься? А?

В ответ раздался саркастичный смех Стеллы.

— Ха-ха-ха!.. Напрасно ревнуешь, дорогой! Здесь я не остаюсь никогда! Дан и я — Ромео и Джульетта, но… без эротических ночных бдений!

— Ха-ха-ха!.. Бедная девочка!.. Уж не влюбилась ли ты часом? Длительный пост — не для тебя. Или для «эротических ночных бдений» имеется отдельная кандидатура?

— Увы, нет!

— Тогда предлагаю свою! Все-таки старый друг лучше новых двух!

— С этим полностью согласна! — кокетливо откликнулась Стелла и захохотала.

— А я — нет!!! — объявил Дан, решительно шагнув на кухню. — Иногда бывают исключения. Впрочем… Извините, что помешал.

Дан взял лед и напитки. Стелла бросилась к нему и возбужденно заговорила:

— Дан! ты все неправильно понял! Мы шутили и все! Развлекались!

— Ну, это-то и последнему идиоту ясно! — усмехнулся Дан. — Как можно неправильно понять очевидное? Люди развлекаются. Как могут. Сожалею, что не вовремя появился. Кажется, у вас из-за моего неурочного вторжения немного испортилось настроение? Не переживайте! Повод для шуток всегда найдется. Было бы желание. Так что продолжайте веселиться! Дуэтом у вас хорошо получается!

Дан вышел за дверь.

Дан решительно убрал руки Стеллы, обнимавшие его, и окинул ее взглядом.

— Стелла, я — не представитель Армии Спасения или благотворительного общества, — холодно сказал он. — Заботу я проявляю только о близких людях. Для остальных нет ни времени, ни сил, ни желания.

Она немного помолчала, потом, усмехнувшись, заметила:

— А эта девочка, которая ушла, УЖЕ, — подчеркнула Стелла, — относится к категории «близких»? Или это только предполагается?

— Относится, — дан утвердительно кивнул головой и добавил: — Но это совсем не то, о чем ты подумала.

— Ты читаешь мои мысли? — насмешливо спросила Стелла.

— В твоем случае не надо быть телепатом! — парировал Дан. — Все очевидно.

— Ты хочешь меня оскорбить? Напрасно стараешься! Дан, я не обижаюсь еа тебя. Я понимаю твою обиду, твои чувства.

Криво усмехнувшись, Дан иронично сказал:

— Чувства?!! Стелла, их не было. Хотя, не буду отрицать, они могли появиться. К счастью, этого не произошло. Ты даже не представляешь, насколько я этому рад!

— Даже так? — скрывая разочарование и досаду, спросила Стелла.

— Да, — подтвердил Дан.

— Из-за нее?

Она кивнула в сторону дома, где жила Тина.

— Да.

— И это серьезно, Дан?

Стелла заметно поменялась в лице.

— Я люблю ее, — коротко ответил он.

— Она — милая девочка… — Стелла глубоко вздохнула. — Совсем молоденькая. Тактичная. Фигурка стройная. Мужчины от таких женщин всегда теряют голову. Есть в них что-то… особенное. Не удивительно, что и ты… Жаль, я оказалась дурой! Упустила тебя! Ты — хороший парень, Дан. И мне очень нравился.

— Ты — тоже хорошая девушка, Стелла, — мягко улыбнулся Дан. — Не каждая способна сказать о сопернице столько добрых слов! Не зря все-таки я испытывал к тебе симпатию. И о наших встречах ни капли не жалею. Но сюрприз ты мне тогда преподнесла не слабый!!! Знаешь, я тогда все-таки здорово переживал!

— Увы, я тоже, — в ответ грустно улыбнулась Стелла. — Но удар ты умеешь держать, Дан. Я на твоем месте такое бы устроила!.. А машину ты все-таки посмотри. Я же, действительно, случайно здесь застряла. А потом я отвезу тебя. Хорошо?

Он согласно кивнул и сосредоточенно стал разбираться в неполадке.

5

В обеденный перерыв одна из сотрудниц библиотеки подошла к Тине и сообщила, что ее разыскивает какой-то молодой человек. Отложив каталог, Тина встала и направилась в фойе. Она догадалась, что этим молодым человеком был Дан.

После концерта и неожиданной встречи со Стеллой Тина не спала почти до утра. Мысли мешались в невообразимом хаосе. Тина пыталась хоть как-то упорядочить их. Ее ставила в тупик собственная реакция на встречу со Стеллой. Тина была уверена, что эту красивую девушку и Дана связывало давнее знакомство. Судя по всему, довольно близкое.

«Ну и что? — убеждала себя Тина. — Мне-то какое дело? Абсолютно никакого! Абсолютно!!! — неискренне повторяла она. — Хотя жаль, что вечер так закончился! На концерте было так… — Тина вздохнула. — Дан… Как он был резок и неприветлив со Стеллой!.. А потом… Это их объятье… Зачем я обернулась? Зачем?!! Сама не знаю. А Дан и Стелла!.. Нет! Не о том я думаю! Не о том!!! Задуматься надо о другом. О том, что моя просьба связала Дана по рукам и ногам. Получается, что я поставила его в то положение, в котором сама ни за что не хотела оказаться в случае с Филиппом. Как я могла?!! О, Боже!!! Прикрылась Даном, как щитом, спряталась и рада! А о нем, его чувствах, его жизни даже не задумалась! А если Филипп решит выполнить свою угрозу и разобраться с Даном?!! — ужаснулась Тина. — Дан ни за что пострадает из-за меня, глупой взбалмошной девчонки?!! О, нет!!! Ну что за чушь приходит в голову?!! Я хорошо знаю Филиппа. Он никогда не сделает Дану ничего плохого. Никогда!!! Филипп — порядочный и честный человек. Я уверена в этом. Главная проблема в другом. Счастливой жизни Дана мешает не надуманная угроза со стороны Филиппа, а я сама. И моя нелепая просьба. Вот и вчера Дан не мог спокойно объясниться со Стеллой. Судя по всему, у них вышла какая-то размолвка. Это бывает. Как он может помириться с ней, если вдруг оказался женат?!! На мне!!! О, Боже, Боже!!! Что я натворила?!!»

Измученная навалившимися вопросами и проблемами, так и не решив их, Тина в конце концов уснула…

Сегодня у нее ответов по-прежнему не было.

Тина не ошиблась только в одном. Ждал ее, действительно, Дан. Оба поспешили навстречу и тепло приветствовали друг друга.

Взяв ее руки в свои, Дан спокойно произнес:

— Тина, вот почему я разыскивал тебя. подобралась веселая компания. Все хотят поехать на пару дней в лес, на реку. Предлагают и нам присоединиться. Как ты? Не против?

— Дан, а они знают… о нашем браке? — в замешательстве уточнила Тина.

— Пока — нет, — улыбнулся Дан. — Но, если хочешь, мы можем им об этом сообщить. Думаю, большего сюрприза и придумать невозможно! Пара обмороков гарантируется.

— Дан!.. — засмеялась Тина. — Наверное, будет лучше обойтись без сюрпризов. Дан, ты уверен, что дело ограничится только обмороками?

— Не уверен! — поддержал шутку Дан. — Поэтому, чтобы не подвергать друзей опасности летального исхода, никаких тайн раскрывать не будем! Тина, ты согласна на поездку? — без перехода, серьезно спросил он.

Она некоторое время раздумывала, потом утвердительно кивнула головой.

— Ты сможешь беспрепятственно уйти с работы пораньше? — уточнил Дан. — Или мне самому попытаться договориться с твоим руководством?

Тина всплеснула руками и испуганно воскликнула:

— Этого только не хватало! Я договорюсь сама.

— Тогда — до встречи! Я заеду за тобой.

Помимо дана и тины в пикнике приняли участие два его сослуживца. Один из них, Артур, приехал с женой. Звали ее Мария. Как потом выяснилось, у них было двое детей. Другой, Ян, был со своей девушкой Роксаной. Это красивое звучное имя ей очень шло, потому что девушка была внешне привлекательная и симпатичная.

Женщины достаточно быстро познакомились друг с другом и почти мгновенно нашли общий язык.

Мужчины принялись разгружать из автомобилей вещи. Тут выяснилось, что Артур и Мария захватили с собой все, кроме палатки.

— Нет, что ты, Артур, проведешь в машине две ночи — это вполне справедливо! Ты будешь нести наказание за свое разгильдяйство! — возмущалась Мария. — Но я-то почему должна страдать?!!

Артур с виноватым раскаянным видом стоял перед женой. Все рассмеялись.

— Мария, пожалей Артура! — заступился за друга Дан. — Он раскаялся! И в машине никому спать не придется. Тина и Роксана, думаю, с удовольствием выделят тебе место в своей палатке. Ну а мы с Яном, так и быть, возьмем к себе твоего незадачливого супруга!

Конфликт был улажен. Палатки растянуты. Дрова для костра заготовлены. Словом, отдых обещал быть замечательным. Тем более, как утверждали все, погода тоже не подведет.

Как и положено, вечер провели у костра. Компания подобралась веселая и душевная. Непосредственному открытому общению способствовало отличное вино и обилие закусок. Каждый посчитал своим долгом захватить огромное количество провизии, которой хватило бы на целый десантный отряд, выброшенный недели на две в какой-нибудь труднодоступный район.

— Мария, мы надеемся, ты — во всеоружии? — многозначительно спросил Дан.

Та звонко и весело засмеялась. Тина и Роксана удивленно вскинули брови, недоумевая по поводу прозвучавшего вопроса.

— Уж об этом я не забыл позаботиться! — объявил Артур.

Он направился к машине и вскоре появился с гитарой в руке. Он подал ее жене и сел рядом.

как потом выяснилось, до замужества Мария была профессиональной гитаристкой. Но заботы о муже и детях отнимали массу времени. Короткими урывками Мария бралась за инструмент, стараясь поддерживать хотя бы относительную форму, не терять навыков. Но в компании всегда отводила душу, выполняя многочисленные заказы. Делала она это, по общему признанию, замечательно. Особенно ей удавалась классическая танцевальная музыка.

Вот и теперь Мария исполнила несколько «Венгерских танцев» Брамса, потом «Чардаш» Монти, затем несколько пасодоблей.

Последние прозвучали особенно эффектно на фоне окружающей обстановки: звездная ночь, лес, завораживающий своей таинственной темнотой, ярко-красные всполохи костра, улетающие множеством крошечных сверкающих искр в небо.

— Мария, вы подарили нам незабываемый праздник чувств! — объявила Роксана. — При звуках пасодобля я боялась вспыхнуть и сгореть до тла! Как наш костер.

— К счастью, этого не произошло! — засмеялся Ян, обнял девушку и прижал к себе.

— А вот кое-кого, — многозначительно и таинственно произнесла Тина, — пасодобль все-таки зажег! Правда, до «гореть» дело пока не дошло, но тлеть и плавиться этот «кое-кто» уже начал!

Дан, наконец, обратил внимание на свои крассовки, один из которых, действительно, тлел и плавился. Все громко захохотали. Дан стремительно вскочил и, подхватив Тину на руки, заявил:

— Надо немедленно принимать противопожарные меры!!!

С этими словами он направился к реке. Тина энергично вырывалась и громко протестовала:

— А я-то зачем нужна?!! Дан!!! Отпусти меня немедленно! Я-то зачем?!!

— Затем!!! — с мнимой серьезностью в голосе возразил он. — Ты такой бдительной оказалась! Вовремя тревогу подняла! Поэтому взять тебя к реке просто необходимо!

— Зачем?.. — смеясь, повторила Тина свой вопрос.

— А вдруг я тонуть начну? Вот ты и позовешь на помощь. Так что не возражай, Тина, против очевидного. Если тебя не будет рядом, я сгорю и утону одновременно!

— Дан, так не бывает! Не фантазируй! — беззаботно засмеялась Тина.

До самой реки их сопровождал дружный хохот.

Не выпуская Тину из своих объятий Дан осторожно поставил Тину на землю.

— Дан, смотри! Мы остановились прямо напротив лунной дорожки. Как красиво!.. — восторженным полушепотом сказала Тина. — Правда, лунная дорожка на воде прекрасна, Дан?

Она подняла к нему лицо и заглянула в его глаза восхищенным сияющим взглядом.

— Да… — тихо согласился Дан. Но твои глаза, Тина, еще прекраснее!

Ласково притянув Тину к себе, он нежно дотронулся до ее губ своими горячими губами…

Поцелуй был бесконечно долог и упоителен…

Они стояли бы здесь, на берегу, до утра. Но… Комары — эти прозаические создания, ярые противники романтиков и влюбленных, вернули Дана и Тину к реальности. Они поспешили к костру, чтобы в дыму найти спасение от кровожадных и настырных насекомых.

Их ждали только Ян и Роксана. Марии и Артура не было. Когда решено было идти спать, Ян отправился проводить Роксану, а Тина и Дан принялись тушить костер.

Через какое-то время Ян вернулся. Взглянув на него, и Дан, и Тина громко засмеялись, такая растерянность и недоумение были написаны на его лице.

— Ян, что с тобой?!! — сквозь приступы смеха поинтересовался Дан.

— Я посмотрю, что будет с тобой, когда ты услышишь мое сообщение, с мрачной иронией заявил Дан.

— Ну и?..

— Я проводил Роксану до палатки и пошел в нашу. Собрался укладываться. И вдруг… Что такое?!! Две пары ног. Откуда?!! Точно должна быть только одна!!!

У Дана и Тины не осталось сил даже на улыбку, настолько забавен был рассказ Дана. Тот продолжил:

— Вообрази, Дан, Артур и Мария беззаботно почивают в нашей палатке! А нам с тобой что делать?!! — возмущенно воскликнул Ян.

— Ничего! — отрезал Дан. — Собирались ночевать втроем, будем — вчетвером. Мария и Артур сами виноваты, что придется тесниться. Ян, иди и смело устраивайся! А я провожу Тину и присоединюсь к вам.

Попрощавшись с Даном, Тина забралась в палатку и принялась излагать Роксане непредвиденное и курьезное недоразумение. Роксана смеялась ничуть не меньше, чем до этого Тина и Дан.

Утром, когда женщины ушли к реке умываться, Ян и Дан набросились на Артура.

— Ребята! Да что вы, в самом деле?!! — отбивался тот. — Мы же хотели как лучше! Вы же — молодые! Откуда мы могли знать, что вы будете недовольны?!!

— А спросить ты не мог?!! — грозно наступал на бедного Артура Ян. — Позаботился он о нас, видите ли!!! Всю ночь, как по команде, поворачивались, такая теснотища!!!

— Да он от этого особо не страдал! — иронично добавил Дан.

— В этом я не сомневаюсь! Ему не привыкать «уплотняться» вместе с Марией! — насмешливо воскликнул Ян. — Но мы-то тут при чем?!! Я всю ночь не спал из-за его дурацких идей!!! Зачем только ты, Дан, сжалился над этим… «мыслителем»?!! — повернулся Ян к приятелю. — Пусть бы спал в машине! Чтоб ему пусто было!!!

— Ребята, клянусь, следующую ночь я, из солидарности с вами, с Марией «уплотняться» не буду! Мы проведем ночь сугубо мужской компанией! — горячо заверил приятелей Артур.

— Ты сам-то хоть понял, о чем сказал? — усмехнулся Ян. — Хорошо, никто, кроме меня и Дана, тебя сейчас не слышит!!!

Все трое громко, от души, захохотали.

Тина, сколько ни пыталась, никак не могла осмыслить те отношения, которые складывались между нею и Даном. Она догадывалась, что «со стороны» они производили впечатление обычной молодой пары, находящейся на этапе легкого ухаживания и флирта. Но внутри каждого из них — и Дана, и Тины — шла непрерывная борьба разноречивых чувств. Сложившаяся ситуация казалась Тине запутанной и сложной. Радовало только одно: она и Дан все это время ни на секунду не оставались наедине. Хотя, чем ближе становился отъезд, тем все больше и больше беспокоило Тину возвращение домой.

Как только они с Даном оказались в машине вдвоем, волнение Тины возросло до невероятных масштабов. Она не находила в себе сил бросить даже один-единственный взгляд на Дана или вымолвить хоть какую-нибудь незначительную фразу.

Она неподвижно сидела, глядя прямо перед собой. Дан со спокойным и невозмутимым видом вел машину. Они ехали последними, пропустив вперед автомобили Яна и Артура со спутницами.

Через какое-то время Тина заметила, что между их машиной и остальными расстояние постепенно увеличивается. Вскоре те скрылись из вида. Съехав к обочине, дан остановился.

— Дан, что-то случилось? — встревоженно спросила Тина и впервые с момента отъезда посмотрела на него, повернувшись в пол-оборота. — Что же ты не посигналил ребятам? И не доехали-то всего чуть-чуть… — Тина кивнула головой в сторону города, очертания которого были отчетливо видны.

Дан улыбнулся в ответ и тихо возразил:

— Ничего не случилось, Тина. Просто я хочу… наедине… без помех… обсудить кое-что.

Что-то неуловимое и многозначительное было в его интонации, отчего у Тины дрогнуло сердце.

— Да?.. — едва слышно произнесла она и вопросительно взглянула на Дана.

Тот немного помолчал, собираясь с мыслями, затем взял руку Тины в свою, посмотрел на нее и, понизив голос, сказал:

— Тина, я не знаю, насколько уместно именно теперь… Я хотел после концерта, но не получилось. В общем…

Дан достал из нагрудного кармана небольшую коробочку и открыл ее.

У Тины перехватило дыхание, спазм сжал горло, щеки запылали огнем. На белоснежном бархате мерцали золотым матовым блеском два обручальных кольца.

— Тогда, на регистрации, я по неопытности этот момент упустил, — продолжал Дан, не сводя с Тины проницательного серьезного взгляда. — И теперь я хочу исправить свой промах. Обменяемся кольцами, Тина? — тихо, с нескрываемой надеждой в голосе, спросил он.

Она никак не могла прийти в себя, делая безнадежные и слабые попытки сосредоточиться и собраться, что никак не удавалось, настолько неожиданными были для нее слова и поступок Дана.

А он, снова взяв ее руку в свою, другой рукой осторожно достал маленькое колечко. Дальнейшие намерения Дана были вполне очевидны и предсказуемы. Тина зажмурилась и выдохнула:

— Дан!.. Дан… — повторила она и, открыв глаза, едва слышно попросила: — Дан, пожалуйста… подожди…

Тина попыталась убрать свою руку из его руки, но Дан не дал ей такой возможности.

— Подождать? — переспросил он. — Тина, почему? Почему?

Она упорно молчала, низко опустив голову.

Выдержав долгую паузу в ожидании ее ответа, но так и не дождавшись его, Дан сам горячо и убедительно заговорил:

— Тина, поверь, я не хотел и не хочу форсировать события. Я умею ждать. И сегодня не стал бы… Но… Ты не можешь отрицать, что эти два дня многое изменили в наших отношениях. Мы были счастливы от того, что мы вместе, рядом. Нам было хорошо и легко друг с другом! Я говорю «мы», потому что твердо знаю — наше чувство было взаимным. Мы слушали и слышали друг друга, и понимали с полуслова, с полувзгляда. Отрицать это бессмысленно, Тина. Поэтому… обмен кольцами теперь… вполне логичен.

Он замолчал. Молчала и Тина. Дан терпеливо ждал ее решение, в глубине души надеясь, что Тина согласится с его доводами, что обмен кольцами состоится, что прямо сейчас они поедут к нему и…

От нахлынувших чувств сердце Дана забилось, как в лихорадке. Таких сильных эмоций он не испытывал ни разу в жизни, хотя экстремальных ситуаций было предостаточно. Усилием воли заставляя себя успокоиться, Дан несколько раз глубоко вздохнул.

— Ти-на… — негромко позвал он.

Она подняла голову и растерянно взглянула на Дана. Тина понимала, что надо что-то срочно делать, что-то срочно решать, немедленно. Но что?!! Тина находилась в эпицентре сумбурных противоречивых мыслей и ощущений и разобраться в них не могла. Она не знала, что возразить Дану. Он был прав. Прав!!! Тина честно, без лукавства, признавала это. Но те мысли, что до этого обдумывались ею сотни и сотни раз, входили в явное противоречие и с доводами Дана, и с ее собственными чувствами.

Повторяя «про себя» только что сказанные Даном слова, она неожиданно вспомнила концерт, встречу со Стеллой и свои размышления в связи с этим. Сразу все показалось Тине ясным и понятным. Личная ответственность за совершенные поступки и судьбу Дана предстала перед Тиной, как огромный айсберг в тумане перед кораблем. А значит, катастрофы можно избежать, только предприняв решительные меры.

Тина собралась с духом и, смело и открыто посмотрев в глаза Дана, сказала:

— Дан, то, что ты предлагаешь, — она взглядом указала на кольца, — невозможно.

Она убрала руку из его руки и продолжила со всей возможной убедительностью:

— Дан, я согласна с тем, что ты говорил. Я и сама удивляюсь, как у нас получается всегда понимать друг друга. У нас и вкусы сходятся, и взгляды на жизнь похожи, и отношения складываются так, будто мы тысячу лет знакомы, а не несколько дней! Меня это удивляет. Такого со мной никогда не было, Дан. Никогда. Мы могли бы быть с тобой замечательными друзьями! А может быть, и… Но все усложняется многими факторами. И я, именно из-за тех отношений, которые сложились между нами, никогда не позволю себе подвергнуть тебя и твою жизнь, Дан, даже минимальному риску. Сколько бы ты ни убеждал меня, что риск — твоя составляющая! Больше всего на свете я хочу, чтобы ты, Дан, был счастлив. Поэтому говорю «нет». Если бы я представляла последствия своего поступка, я сказала бы это «нет» еще тогда, в кондитерской! Но я была безрассудна и безответственна. Я раскаиваюсь в этом! Горько раскаиваюсь!!! Потому что ты стал мне очень дорог, Дан.

— Господи, Тина! — воскликнул он, покачав головой. — О чем ты? какие сложности ты напридумывала? Их нет! А если даже и есть, то что за проблема? Мы все преодолеем! Тина, поверь, это ты сама все усложняешь. Сама!!!

— Нет, Дан. Нет! — Тина была категорична, как никогда раньше. — Впервые ты не понимаешь меня. Я не изменю своего решения. Не изменю! Пожалуйста, отвези меня домой.

Она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Дан понял, что продолжать разговор бессмысленно. Он положил кольцо, которое все еще держал в руке, в футляр и, захлопнув крышку, небрежно сунул его в карман. Неожиданная обида и злость захлестнули разум. Дан нажал на газ, и машина послушно рванула вперед…

6

Дану понадобилось несколько дней, чтобы успокоиться и обдумать все, что происходило между ним и Тиной, еще и еще раз. Тина была права только в одном — в кратковременности их отношений. Все остальное не имело значения.

Он вспоминал снова и снова, с какой теплотой и горячностью Тина говорила о своем отношении к нему. Честно, открыто, страстно. Именно это было тем главным, что подтверждало его глубокое убеждение в том, что их чувство взаимно. Просто Тина этого пока не понимала. Ей было всего 18 лет. Она была молода и неопытна. Поэтому, конечно, многое оценивала неправильно. В том числе, и собственные чувства. А посоветоваться ни с кем не могла.

Дан решил не торопить события. Жизнь сама все расставит по своим местам. В конце концов, Тина все правильно поймет и во всем разберется. Просто надо дать ей время.

Прямо с утра Дан отправился к Тине на работу, чтобы увидеться с ней и договориться о встрече. Увы!.. Ему сообщили, что она уехала сдавать экзамены, и назвали дату, когда она должна вернуться.

Послезавтра ей предстояло сдавать последний экзамен. Дану захотелось удивить Тину. Он решил встретить ее около университета, а потом вместе вернуться домой.

Всё складывалось так, как и было им задумано. Дан зашел на кафедру и выяснил, что Тина еще не освободилась. Значит, они не разминулись. Дан вышел на улицу и присел в стороне на скамейку, спокойно посматривая вокруг.

Через некоторое время он обратил внимание на остановившийся прямо напротив входа в университет автомобиль. Дана немного удивило, что из машины никто так и не вышел. «Очевидно, тоже приехали кого-то встречать!» — догадался Дан.

Развлечения ради, он загадал, что если первым дождется Тину, то все будет хорошо. А если… Дальше думать Дан не стал. В любом случае все будет хорошо! Случайные ожидающие ничего не изменят! А суеверно загадывать что-то — занятие, глупее не придумаешь!!!

Увлеченный собственными размышлениями, Дан без всякого выражения смотрел на автомобиль и вдруг заметил, что дверца неожиданно распахнулась, и появился какой-то мужчина. Дан сразу узнал его. Сердце Дана, что называется, «оборвалось». Это был телохранитель Филиппа.

Машинально Дан проследил за направлением его взгляда и увидел, что тот смотрит на Тину, которая не спеша спускалась по ступенькам. Она сделала несколько шагов и замерла, не сводя глаза с автомобиля и мужчины, стоящего рядом.

Дан резко поднялся со скамейки. Он не мог объяснить, как это возможно, но Тина каким-то неведомым образом почувствовала его присутствие. Она медленно повернула голову почему-то именно в ту сторону, где стоял Дан. Тина удивленно вскинула брови и широко открытыми глазами посмотрела прямо в его глаза, затем на долю секунды опустила ресницы, вновь бросила взгляд на машину и вдруг, вскинув голову, решительно двинулась вперед.

Не смотря на бурные возражения телохранителя, из автомобиля выскочил Филипп и приветственно поднял руку.

Дан почувствовал, как кровь больно запульсировала в висках, потому что Тина, улыбнувшись, весело помахала в ответ.

В этот момент Дан отчетливо понял, что выбор ею сделан. Тина открыто признала, с кем пойдет по жизненному пути. Дан закрыл глаза, впервые трусливо и малодушно уходя от реальности. Это было выше человеческих сил — наблюдать, как любимая женщина уходит к другому…

Дан не предполагал и не представлял, что способен испытать такое невероятное ошеломляющее потрясение, когда нежные ласковые руки обвили его шею. Он открыл глаза. Перед ним была Тина. Безмерно любимая желанная Тина!!! Дан схватил ее в объятья, поднял на руки, приник своими горячими губами к е губам и плавно закружился…

Оба были настолько счастливы, настолько увлечены друг другом, что не обратили внимания ни на громкий отчаянный призыв Филиппа «Ти-на!..», ни на звук захлопнувшихся дверей, ни на шум отъехавшего на полной скорости автомобиля…

7

Дан широко распахнул дверь, поднял Тину на руки и шагнул в квартиру. Отныне его дом станет их общим с Тиной домом. Дан осторожно поставил Тину на пол, закрыл дверь и, улыбнувшись, сказал:

— Прошу! Принимай хозяйство, Тина! Только, пожалуйста, не ворчи и не ругай своего нерадивого мужа за холостяцкий неустроенный быт и беспорядок! Хотя, честно признаюсь, старался изо всех сил навести блеск и лоск к приходу жены.

Она слегка смутилась от его слов и мило улыбнулась в ответ.

— Дан, ты напрасно беспокоишься и оправдываешься. На мой взгляд, у тебя — не квартира, а дворец! А мне не то что во дворцах, как ты догадываешься, но и в обычных нормальных условиях жить не приходилось. Я не знаю… — с сомнением добавила Тина, — справлюсь ли… Дан, я тебе уже говорила, что у меня нет абсолютно никакого опыта семейной жизни.

— У меня тоже, Тина, — усмехнувшись, произнес Дан. — Вот и начнем вместе приобщаться! Мне кажется, начинать с «чистого листа», без груза предыдущих привычек и устоев, гораздо проще.

— Наверное, ты прав, — согласилась Тина.

— А что же мы здесь застряли?!! — встрепенулся Дан. — Проходи, Тина! Осваивайся. Сейчас я тебе все покажу, чтобы ты знала, где и что размещается. А в дальнейшем мы с тобой устроим все так, как ты пожелаешь.

— Ой!.. — Тина всплеснула руками. — Я прошу тебя, Дан!.. Ничего я не пожелаю, потому что и желать-то нечего! У тебя — роскошная квартира. Все — замечательно!

Дан захохотал и, сквозь смех, возразил:

— Тина, ты заблуждаешься! Квартира, конечно, большая и удобная, но все-таки холостяцкая. Сделать ее уютной сможет только женщина. То есть ты, Тина!

— Ну, кое-что… подправить, конечно, не помешает, — деликатно согласилась Тина, внимательно оглядываясь кругом.

Оба цеплялись за разговор о квартире, чтобы преодолеть чувство неловкости, которое испытывали.

Дан провел Тину по всем комнатам. Показал, где размещается спальня, столовая, ванная, кухня. Завершилась экскурсия тас, где и началась. В гостиной. Больше сказать о квартире было нечего, и они молча стояли напротив друг друга, не находя какой-либо другой темы для беседы.

Внезапно Дан шагнул вплотную к Тине и прямо посмотрела к ее выразительные глаза.

— Тина… — низким, слегка охрипшим от волнения голосом, сказал он. — Я хочу, чтобы мы… теперь… В общем…

Он раскрыл ладонь. На ней лежали обручальные кольца. Тина замешкалась долю секунды, потом взяла одно кольцо и одела его на палец Дана. Он с нежностью взял ее руку и, одев на тонкий пальчик крошечное колечко, с признательностью поцеловал изящную раскрытую ладошку.

— Ты, наверное, хочешь есть? — заботливо спросил Дан, пытаясь справиться с собственным волнением.

Он видел, насколько тревожно и неуверенно чувствует себя Тина, и понимал, что ей надо дать время немного успокоиться и освоиться.

— Да, хочу, — согласилась она и смущенно добавила: — А еще… С дороги… умыться надо…

— Конечно, конечно! — засуетился Дан. — А если хочешь, можешь принять душ. Сейчас я принесу тебе халат. Он совершенно новый. Даже с этикеткой! А пока ты будешь отсутствовать, я соображу что-нибудь с ужином. Потом ты будешь накрывать на стол, а я быстренько приму душ. Я ведь тоже с дороги, как ни странно!

Тина засмеялась и согласно кивнула.

Дан говорил быстро, почти без остановки, и сразу ощутил, что желанный эффект достигнут. Атмосфера разрядилась, стала более непринужденной.

Позже они уютно расположились за столом. Дан открыл вино и разлил по бокалам. Один он протянул Тине, другой взял себе и торжественно произнес:

— Предлагаю выпить за наш внезапный и впечатляющий, как фейерверк, союз! За нас!

— За нас! — поддержала Тина.

Оба осушили бокалы до дня и набросились на еду.

— Необычны не только наше знакомство и женитьба, — через некоторое время шутливо заметил Дан, — но и наша свадьба. Мы с тобой, Тина, оказывается, большие оригиналы!

— Да! Куда уж больше! — засмеялась она. — Одни банные халаты чего стоят! Особенно, на невесте! Размеров на десять больше, чем она сама! Да ее просто не видно! Одна макушка торчит!

Дан вдруг пересел к ней вплотную и, понизив голос, полушепотом сказал:

— Да, такую невесту, как ты, Тина, найти не просто. Но я все-таки нашел тебя среди тысяч и миллионов других людей. А отыскать тебя в этом, пусть даже и безразмерном, но одном-единственном халате — совсем не задача.

Он развернул Тину за плечи, ласково обнял и нежно и вкрадчиво приник к ее губам. Поцелуй был бесконечно долог…

Дан поднял Тину на руки и стремительно двинулся к спальне. Он осторожно положил ее на кровать и опустился рядом. Пылко целуя и жадно лаская Тину, Дан, несмотря на получаемый отклик, чувствовал ее растерянность и смущение, преодолеть которые никак не мог. Испытывая невероятный чувственный жар в крови, он распахнул халат Тины и сбросил свой…

Дана охватило такое неистовое желание, какого он и представить не мог. Ощущая каждой клеточкой, каждым нервом, как податливое мягкое тело Тины неосознанно отзывается на ласки, Дан решился на ту смелую любовную близость, которая объединит их навсегда. Но Тина, вздрогнув, неожиданно выскользнула из его объятий и, каким-то непостижимым образом «взлетев» над спинкой кровати, громко стукнулась о стену макушкой.

Ошеломленная происходящим, Тина вдруг услышала глухой глубокий вздох Дана и внезапно почувствовала, как увлажнилось ее левое бедро. Она сползла вниз и крепко зажмурилась.

Вытянувшись, Дан какое-то время неподвижно лежал рядом, потом виновато, едва слышно, прерывистым голосом произнес:

— Тина… прости… пожалуйста… Я…

Тина услышала в его голосе не только удивившее ее раскаяние, но и совсем непонятную ей боль. На каком-то интуитивном уровне она осознала, что Дану сейчас, сию секунду, нужна ее поддержка. Подавляя собственные чувства, она прижалась к нему, ласково погладила кончиками пальцев нервно пульсирующую венку на его виске и нежно прошептала:

— Дан… Дан… все хорошо… Ты — замечательный… хороший… самый лучший…

Она повторяла эти слова бесконечно долго, пока оба не уснули…

Сквозь сон Тина почувствовала осторожные мимолетные прикосновения теплых мягких гую к ее лицу и телу. Казалось, всю ее опутывали тончайшим легчайшим плетением. Тина наслаждалась этими почти неуловимыми прикосновениями, пребывая в какой-то невесомости между небытием и явью…

Затем ее губы попали в сладкий плен пылкого поцелуя, а тело — жарких неистовых объятий. Все, что сейчас с ней происходило, давало такой чувственный всплеск страсти, что Тина желала только одного — остаться в этом состоянии упоительной неги и наслаждения навсегда…

Внезапно раздавшийся оглушительный трезвон совпал с коротким криком боли Тины и глухим стоном Дана, который тут же проклял будильник всеми словами, какие только смог вспомнить. Ну что за нелепые шутки разыгрывает судьба?!! испортить этим чертовым звонком самый счастливый и запоминающийся момент их первой близости! Когда Тина стала его! Навсегда!!!

От того, что последовало дальше, Дан оторопел. Оттолкнув его, Тина резко вскочила с постели и, не открывая крепко сомкнутых век, громко и четко объявила:

— Мне пора на работу!

— Тина… — только и смог произнести Дан.

Она явно через силу чуть-чуть приоткрыла глаза, окинула себя растерянным взглядом, смутилась, юркнула в постель, накрылась одеялом и замерла.

Дан притянул ее к себе, нежно поцеловал и ласково сказал:

— Тина, любимая, ну что ты… Времени достаточно… Не спеши…

Она немного отстранилась и настойчиво возразила:

— Нет. Мне надо собираться. Дан, пожалуйста, отвернись.

Пряча улыбку, Дан мягко согласился:

— Хорошо. Отвернулся.

Как только он выполнил ее просьбу, Тина быстро выбралась из постели, набросила халат и убежала в ванную.

Дан вздохнул, встал, бросив взгляд на постель, быстро набросил сверху одеяло, надел халат и направился на кухню. Он сварил кофе, сделал бутерброды. Заметив, что Тина занялась прической, устремился в ванную, встал под холодный душ, затем растерся полотенцем, быстро побрился, оделся в джинсы и рубашку и прошел на кухню.

— Ти-на!.. — позвал он. — Завтрак готов!

Она появилась в дверях и качнула головой.

— Не надо! Я не люблю… — сама испугавшись той резкости и неприязни, с которой прозвучали ее слова, Тина заговорила мягко и сдержанно: — Дан, я, наверное, не буду завтракать. Я лучше пойду…

Дан шагнул к ней, слегка обнял за плечи, развернул к себе и заглянул в ее глаза.

— Тина, милая, что с тобой?.. Что-то не так?.. Скажи! Я… я готов для тебя… все сделать. Я люблю тебя, Малыш!.. Люблю!!!

— Дан, все так! — нервно и поспешно возразила она и, не отводя взгляда, серьезно сказала: — Я тоже люблю тебя, дан. Очень люблю. Очень!

Она вдруг горестно вздохнула, и Дан заметил, как слезы покатились по ее лицу неиссякаемыми ручейками. Он прижал Тину к своей груди и ласково погладил по голове.

— Тина, любимая, почему ты плачешь?.. Что с тобой?

Она забавно, кулачками, вытерла слезы и, горестно всхлипнув, произнесла:

— Дан, прости… но я… я должна идти.

— Я отвезу тебя, Тина, — предложил он. — Видишь, я полностью готов к выходу.

— Нет-нет! Не надо. Я сама.

Резко развернувшись, она почти бегом выскочила за дверь. Дан растерянно, недоумевая, смотрел ей вслед. Он пытался понять, в чем причина такого странного поведения жены.

Дан целый день занимался хозяйственными хлопотами. Он сам убрал квартиру, съездил за продуктами, приготовил ужин, а вечером отправился встречать Тину с работы.

Он подъехал к библиотеке пораньше. После продолжительного ожидания Дан, заметив выходящую из здания Тину, поспешил ей навстречу. Она показалась ему невероятно уставшей и потерянной. Словно через силу, Тина улыбнулась и послушно села в машину.

Дан протянул руку, взял с заднего сиденья роскошный букет и положил на колени Тины.

— Это — тебе, Малыш.

Она бросила на Дана благодарный взгляд и растроганно произнесла:

— Спасибо, дан. Мне никто никогда не дарил цветов. Спасибо.

Оба не могли взять верный тон и поэтому по дороге обменивались общими, ничего не значащими, фразами.

Едва переступив порог квартиры, Тина повернулась к Дану и удивленно спросила:

— Дан, это ты навел такой идеальный порядок?!!

— Да, Тина. Я! — с гордостью ответил Дан, испытывая радость и признательность от того, что Тина не осталась равнодушна к его стараниям. — Надеюсь, что заслужил одобрение жены и рассчитываю на благодарность с ее стороны! — шагнув к ней, пошутил он, немного наклонился и подставил щеку, ожидая поцелуя.

Но Тина не приняла шутку. Она глубоко вздохнула, печально посмотрела на Дана, прошла в гостиную и села на диван.

Дан подошел к ней, опустился у ее ног на одно колено, взял цветы и отложил их в сторону. Потом накрыл своей ладонью руку Тины и осторожно сжал тонкие пальчики.

— Тина, что с тобой? Что-то не так? Чем ты расстроена? Что тебя тревожит? — тихо и проникновенно спросил Дан. — Я чем-то обидел тебя? Скажи!

— Нет-нет, Дан! Что ты! Какая обида?!! — нервно воскликнула Тина.

— Тогда… что же?

Она вдруг прямо посмотрела в его глаза и решительно заговорила:

— Дан, дело в том, что… что… В общем… Дан, мы должны расстаться. Срочно. Здесь я — в последний раз. Продолжать супружеские отношения мы не можем.

Дан был поражен и озадачен ее словами. Осмыслить заявление Тины времени не было. Решение надо было принимать немедленно.

— Подожди, Тина. Давай спокойно разберемся, — предложил он и, поднявшись, устроился рядом с нею на диване. — Тина, прошу, объясни, почему ты считаешь необходимым как можно скорее получить развод? Почему?

— Дан, это сложно, наверное… Для меня… тяжело и мне… не совсем удобно… — сумбурно, пряча глаза, произнесла Тина.

Дан какое-то время напряженно думал, затем решительно сказал:

— Нет, Тина. Я не хочу никаких недомолвок между нами. Поверь, я пойму все правильно. Только, пожалуйста, будь откровенна со мной. Пожалуйста. Потому что я не знаю, что думать. Я целый день размышлял, почему мы так… нелепо расстались утром. Если я в чем-то…

— Нет, Дан! — взволнованно перебила Тина. — Не ты. Я! Причина — я сама! И я готова все честно объяснить тебе, Дан! — она перевела дух и продолжила: — Понимаешь, Дан, я думала… Мне было так хорошо с тобой, Дан, когда мы встречались! А наши объятья, поцелуи!.. Я с ума сходила от удовольствия! Мне казалось, что и потом… в постели… все будет так же замечательно, но… Дан, наверное, я не совсем нормальная! Что-то во мне, очевидно, не так. Потому что… потому что все… В общем… близкие отношения… близость мужчины и женщины вообще… Дан, это ужас!!! Ужас!!! Я… я… я не хочу этого! Я знаю, что люди получают наслаждение и стремятся к близости. Но я не понимаю, почему?!! Дан, наверное, я просто не могу быть настоящей любящей женщиной. Ты был так ласков и нежен со мной! А я… я не могу ответить тебе тем же. Не могу! Не могу!!! А значит, и женой мне быть не суждено. Вот поэтому мы должны как можно быстрее развестись.

Объяснение было настолько неожиданным, сумбурным, противоречивым, что Дан какое-то время молчал, собираясь с мыслями, потом прямо и открыто посмотрел в глаза Тины, полные беспредельного отчаянья.

— Тина, послушай меня. Ты была предельно откровенна со мной. Поэтому я отвечу так же откровенно. Тина, ты напрасно наговариваешь на себя Бог знает что! Уверяю тебя, ты — абсолютно нормальная женщина. Причина твоего неприятия близости — не в тебе. Она в другом, Малыш. В общем, так… — Дан глубоко вздохнул и решительно продолжил: — Я знаю, в это трудно поверить, но… Я — здоровый, крепкий, сильный 25-летний парень. Я встречался с девушками, но серьезных чувств не возникало. А просто так… в постель… я не хотел. Поэтому до тебя, Тина, у меня не было близости ни с одной женщиной. Наверное, мы с тобой — уникальная супружеская пара. Сегодня мы стали мужчиной и женщиной одновременно. Вот так. А я… Я прочитал кучу литературы! Я все знал теоретически. А вот на практике, увы, не все сразу получилось! Я понимаю, что во многом отсутствие у меня опыта доставило тебе немало неприятных ощущений. Но ты же знаешь, что это только в первый раз! Потом у нас все будет замечательно!!! Тина, я уверен, что мы с тобой будем потрясающими любовниками, потому что есть главное — наша любовь. А все остальное… — Дан мягко улыбнулся и ласково погладил Тину по голове. — Малыш, нам с тобой не хватает только опыта. Но это — дело наживное! Не надо думать о разводе. Пройдет немного времени, и мы привыкнем друг к другу. Главное — быть рядом и любить друг друга.

Дан осторожно обнял ее. Тина прижалась к его груди, потом подняла к нему смущенное и растерянное лицо, пристально вглядываясь в его глаза. Дан вкрадчиво и невероятно нежно дотронулся своими губами до ее губ… Поцелуй был упоительным, пронзительным, чувственным, отчего оба испытывали удивительное наслаждение. Ласки Дана становились все более смелыми. Казалось, еще одно мгновение, и наступит момент желанной близости… Но Тина стремительно отпрянула, вскочила с дивана, закрыла лицо руками и отбежала к окну. Она заплакала, настойчиво повторяя:

— Я не могу… не могу… не могу!.. Дан… прости… пожалуйста… прости… прости!..

Он встал и хотел подойти к ней, но она, оторвав от лица руки, резко и категорично закачала головой и умоляюще попросила:

— Не надо, Дан. Это… все! Я пыталась, но… Я оказалась права, Дан! Я, а не ты!!! — горячо воскликнула она. — Ты все говорил правильно. Но я… я… я чувствую, что все… не так! Не из-за тебя! Из-за меня!!! Я никогда не смогу быть женой, женщиной. Зачем из-за этого калечить твою жизнь?!! Поэтому, прошу, смирись с обстоятельствами, Дан. Нам не надо больше встречаться. Не надо!!!

Тина устремилась к двери. Дан проводил ее задумчивым сожалеющим взглядом…

8

Первые несколько дней Тина находилась во власти собственных эмоций и переживаний, занятая исключительно собой. Она беспокоилась, что Дан станет искать с ней встречи, а мужества еще на одно объяснение с ним у Тины не было.

Она была уверена, что ее честное признание расставило во взаимоотношениях с Даном все точки над «и». Дан — умный человек. Поэтому, конечно, все хладнокровно взвесив, согласится с ее доводами, что бессмысленно портить собственную жизнь из-за неудачного выбора жены. В конце концов, в современном мире разводы случаются так же частно, как и свадьбы. Этим вряд ли кого удивишь!

Но проходили дни за днями, а Дан не появлялся. Сама Тина немного успокоилась. События в памяти несколько стушевались, их контуры размылись. Тина вдруг однажды почувствовала, что хочет увидеться с Даном. Она в испуге старательно отгоняла эту мысль. Ведь ею, Тиной, принято твердое решение и следовать ему должно неукоснительно, иначе она опять, поддавшись зову сердца, наделает кучу ошибок и глупостей. Тина без устали напоминала себе, что должна забыть о Дане, о своей любви к нему и о его любви. О Дане и его любви… забыть… забыть…

Тем не менее, Тина все чаще и чаще погружалась в воспоминания о днях, проведенных с Даном. Эти воспоминания были настолько образными и яркими, что она почти физически чувствовала прикосновения рук Дана, его губ…

Тина с трудом справлялась с той тоской, которая сжимала ее сердце крепкими тисками при одной только мысли о Дане. Понять себя Тина не могла, сколько ни старалась. Она хотела быть всегда рядом с Даном, любила его, но супружеские отношения поддерживать не могла категорически.

Что за наказание послано ей?!! За что?!! В библиотеке она усердно листала научные книги, пытаясь найти ответ на один-единственный вопрос: что с ней происходит? И не находила. Физического неприятия к Дану у нее не было. Наоборот!!! При воспоминании о его объятьях у Тины кружилась голова и замирало сердце. Желание быть рядом с Даном затмевало разум, а любовь и нежность к нему достигала грандиозных, космических масштабов. Тина не была уверена, что не желает близости с Даном. Но эту близость между мужчиной и женщиной Тина никак не могла отождествить с высоким понятием ЛЮБОВЬ. Ей казалось, что это — два взаимоисключающих понятия, а не дополняющих друг друга. Представления Тины о ЛЮБВИ не совпадало с ЧУВСТВЕННОСТЬЮ, ЖЕЛАНИЕМ и СТРАСТЬЮ.

Тина металась и мучилась, попав в силки собственных противоречивых чувств.

9

Первыми заметили Дана две подруги Тины, которые были когда-то с нею в кондитерской. Он стоял у машины, с едва заметной улыбкой наблюдая, как они вместе с Тиной вышли из библиотеки.

— Дан!!! — воскликнула одна из них. — Девочки, посмотрите, это же Дан!!!

Она устремилась к нему, увлекая за собой Тину. Вторая подруга пошла за ними. Все дружно обменялись приветствиями.

— Нет, ну надо же! Какая встреча! — продолжила девушка. — Какое удивительное совпадение! Мы зашли за Тиной, собирались вместе пойти куда-нибудь перекусить. А тут вы, Дан! Мы думали, что наш новый пайщик дезертировал!

— Никогда! — горячо возразил Дан.

— Судя по тому, в каком месте водитель поставил свою машину, вы и Тина все-таки не оставляете своими заботами друг друга! — насмешливо вступила в беседу вторая девушка.

Стушевавшись, Тина опустила голову, а Дан быстро предложил:

— Девочки, садитесь и поехали! намеченную вами программу надо выполнить обязательно.

— Я не… — начала Тина.

Но Дан, открыв дверь, усадил ее на сиденье, потом помог устроиться ее подругам, сел за руль и тронул машину.

— Дан! — вдруг громко воскликнула одна из девушек, удивленно глядя на его руки, лежавшие на руле. — Дан, у вас обручальное кольцо?!! Вы женились?!!

— Да, — согласно кивнул он.

Тина незаметно спрятала свои руки под сумочку. Встретившись с подругами, она совсем забыла об обручальном кольце на пальце, забыла, что это неизбежно вызовет у них множество вопросов. Конечно, надо было заранее об этом подумать!

Девушки быстро переглянулись, потом одна из них, посмотрев на Тину, многозначительно протянула:

— Ти-и-на… покажи свои руки… пожалуйста…

— Ну что за нелепая просьба! — вспыхнула Тина и неожиданно заявила: — Я передумала! Я никуда не еду. Я…

Но подруга не дала ей договорить.

— Тина, ну что ты так разгорячилась? Просьба моя — самая обычная. Но можешь не утруждать себя! Так все ясно! Ну, ребята, вы даете!!! — восторженно воскликнула она. — Такое и представить нельзя! Поженились и молчат! ну и ну! Кому рассказать — не поверит! Дан, Тина, мы вас поздравляем!!!

— Желаем счастья!!! — весело добавила вторая девушка.

Дан поддерживал оживленную беседу, тогда как Тина по большей части молчала. Но в кафе, куда они отправились ужинать, она держалась уже более непринужденно. Однако Дан заметил, какое внутреннее напряжение старательно преодолевала Тина. Выбрав удобный момент, дан наклонился к жене и тихо произнес:

— Нам надо поговорить. Это важно.

— Хорошо, — сразу согласилась она.

Подружки Тины изъявили желание остаться и провести вечер в кафе. дан и Тина попрощались с ними и вышли на улицу.

— Я слушаю тебя, Дан, — сразу сказала Тина и вопросительно посмотрела на него.

— Тина, согласись, обсуждать возникшие вопросы и проблемы на улице — нелепо. Слава Богу, мы — не бездомные! — усмехнулся Дан.

Он хотел еще что-то добавить, но не успел.

— Я не поеду!!! — нервно воскликнула Тина.

— Куда?

Дан удивленно вскинул брови, но глаза его лукаво сверкнули.

Тина густо покраснела и опустила голову. Собственная поспешность поставила ее в неловкое положение. Тина не могла найти приемлемый ответ. Ее никто никуда не приглашал. Зачем она возразила, объяснению не поддавалось.

Дан не отводил своего взгляда от Тины, погрузившейся в глубокое молчание. Без особого труда преодолев довольно слабое сопротивление, Дан усадил ее в машину, сел сам и нажал на газ.

Дан остановился около своего дома и посмотрел на безмолвную жену. Решительно выйдя из машины, он помог выйти Тине и, взяв за руку, стремительно потянул за собой. Она упиралась, пытаясь вырвать руку, но он крепко держал ее. Дан открыл квартиру, втащил туда Тину и захлопнул дверь. Оба задыхались и от затраченных усилий, и от переполнявших их чувств.

— Дан… выпусти меня… — прерывисто дыша, попросила Тина.

— Нет!.. Нам надо поговорить, — возразил Дан.

Он заметил, что своими действиями испугал ее. Поэтому со всей возможной убедительностью мягко произнес:

— Тина, успокойся, пожалуйста, и не бойся. Что ты так разволновалась? Пойдем в комнату, посидим, поговорим. Согласись, что дома это делать удобнее всего. Хотя, кажется, я чересчур увлекся и слишком настойчиво осуществлял доставку своего собеседника. Точнее, собеседницы, — улыбнулся он. — Извини, Тина. Я не хотел пугать тебя. Извини.

— Да что ты, Дан?.. Я тоже… излишнее упрямство проявила. Поэтому будем считать, что у нас — «ничья», — возразила Тина и улыбнулась в ответ.

— Пойдем, сядем? — заметно приободрившись, предложил Дан.

— Пойдем, — согласилась она.

Тина устроилась на диване, а Дан, подвинув кресло, сел напротив. Воцарилась длительная пауза. Оба старались сосредоточиться и собраться с мыслями.

Через какое-то время Тина вопросительно посмотрела на Дана, и тот понял, что теперь она чувствует себя намного спокойнее и увереннее, поэтому сразу принялся объяснять:

— Тина, у меня два вопроса. Поэтому я и приехал сегодня к тебе. В общем-то, не только из-за этого приехал. Ну да ладно!.. Может быть, позже мы к этому вернемся. А пока…

Дан наклонился, взял тонкую изящную ручку Тины в свою руку и, внимательно всматриваясь в ее лицо, серьезно и негромко спросил:

— Вопрос первый. Прошло достаточно много времени, и меня беспокоит, что… Ты не беременна, Тина?

От его слов Тина залилась краской. У нее остановилось сердце и перехватило дыхание. Она не знала, куда себя деть, куда спрятаться, такое смущение овладело ею. Но Дан ждал, и она едва слышно прошептала:

— Н-нет…

— Это точно, Тина? — настойчиво переспросил он, не отводя своего взгляда от ее лица.

— Да… точно… — почти беззвучно подтвердила Тина.

Она убрала руку и добавила:

— Дан, ну что за вопросы… ты…

Не договорив, Тина замолчала. Он ласково улыбнулся и спокойно пояснил:

— Согласись, Тина, вопрос мой вполне логичен и естественнен, учитывая…

Тина перебила его, нервно выпалив:

— Надеюсь, твой второй вопрос, который мы должны обсудить…

— Не беспокойся. Мой второй вопрос — другого рода, — серьезно сказал Дан. — Тина, дело в том, что я сообщил своим родителям о нашей женитьбе. Мы должны к ним съездить. Я хочу познакомить тебя с ними.

— Но Дан… — начала Тина.

Он покачал головой, пресекая ее попытку возразить, снова взял ее узкую маленькую ладонь, слегка сжал и проникновенно продолжил:

— Тина, я — летчик. Всякое может случиться. Возможно, тебе когда-нибудь понадобится помощь, поддержка. В общем, я не хочу, чтобы, в случае чего, моя жена осталась опять одна.

— Дан!.. — выдохнула Тина, прижалась к нему и уткнулась лбом в его грудь. — Дан…

Он обнял ее и нежно погладил каскад пепельных волос, рассыпанных по спине и плечам. Дан горячо прошептал у ее виска:

— Малыш… я так скучал по тебе!.. Я хочу, чтобы мы больше не расставались… Тина… любимая…

Он ласковыми осторожными поцелуями прикоснулся к ее щеке, к крошечной родинке у самого края рта над верхней губой…

Тина почти не дышала, такое огромное наслаждение она испытывала в объятьях Дана. Сколько дней она мечтала увидеть его, услышать его голос, почувствовать непередаваемое удовольствие его ласк!.. Понимая, что теряет над собой контроль, Тина слегка отстранилась и тихо произнесла:

— Дан, мне пора… Уже поздно…

Не выпуская ее из своих объятий, он глухо прошептал:

— Не уходи, Тина… останься!.. Поверь, Малыш, все будет хорошо. Останься…

Тина с мольбой посмотрела в его глаза и с нескрываемым сожалением сказала:

— Дан, я… не могу. Если я останусь, то… А я не могу… и… не хочу. Дан, я тебя очень люблю, но перебороть свое отношение… к тому, что может произойти… между нами, не могу. Ну как объяснить то, что я чувствую?!! Дан, мы любим друг друга, нам хорошо вместе!!! Но как было бы замечательно, если бы…

Он засмеялся, такой забавной показалась ему Тина.

— Дан! Ну что ты смеешься?!! — возмутилась она. — Ты и я обычно так хорошо понимаем друг друга! А на эту проблему почему-то смотрим совершенно по-разному. Хотя мы с тобой… ты сам об этом говорил!.. абсолютно в равном положении… в смысле… отсутствия опыта. Казалось бы, наши взгляды должны совпадать. А этого не происходит. В отличие от меня, ты настойчиво стремишься к тому, чтобы мы вместе провели ночь. Почему, Дан?

Она внимательно и серьезно прямо посмотрела в его глаза.

— Потому что люблю тебя, — спокойно ответил он и улыбнулся.

— Но я тоже люблю тебя! — воскликнула Тина.

— И это — главное, — убежденно заявил Дан. — Если совпадаем в главном, остальное — дело времени. А еще виной всему — книжная премудрость, в огромном количестве набитая в голову глупого Малыша! — шутливо сказал он, крепко обнял Тину и, наклонившись к ее уху, многозначительно прошептал: — Есть и еще одна важная причина, почему женщина и мужчина проводят ночь вместе…

— Какая?.. — тоже шепотом уточнила Тина.

— Дети…

— О-о… — протянула она.

Это было то, что она не учитывала, когда обдумывала свои взаимоотношения с Даном. Иметь своего собственного, родного ребенка Тина безумно хотела. Но как совместить свои воззрения и желания в единое целое, она пока не знала. Поэтому в этот вечер, подробно договорившись с Даном о предстоящей поездке, Тина вернулась к себе на квартиру.

10

В город, где жили родители Дана, они летели на лайнере. Для Тины это был первый в жизни полет, причем, полет — мучительный.

Она сидела, крепко вцепившись в ручки кресла белыми от напряжения пальцами. Дан пытался развлечь ее непринужденной беседой, но Тина настолько была погружена в себя, что лишь изредка невпопад отвечала ему. Если взлет она выдержала более-менее сносно, только побледнела немного, как отметил Дан, то посадка стала для Тины настоящим мучением. Ее тошнило, в голове гудело, уши заложило, сердце вообще перестало биться. Тине казалось, что она умирает. Из самолета она вышла, с трудом переставляя ноги и повиснув всей тяжестью тела на руке Дана, крепко державшего ее за талию. Он усадил Тину на скамейку, принес минеральной воды, от которой она сначала бурно отказывалась, а потом с жадностью выпила.

Через некоторое время Тина начала понемногу приходить в себя: щеки порозовели, в глазах появился блеск, взгляд стал более осмысленным.

— Тебе лучше, Малыш? — заботливо поинтересовался Дан, не на шутку обеспокоенный ее состоянием.

— Да, Дан… Намного… лучше… — пробормотала Тина. В ее голосе все еще преобладали минорные интонации. — Как же мне нехорошо! — с чисто женской логикой воскликнула она.

Дан засмеялся, удивляясь, как и все мужчины, непоследовательностью заявлений прекрасной половины человечества.

— Смешно, конечно… — с обидой заворчала Тина. — Я чуть не умерла, а ты веселишься!

— Тина, ты напрасно сердишься, — улыбнувшись, возразил Дан. — Ты должна быть довольна и счастлива!

— Это еще почему? — нахмурившись, она мрачно посмотрела на него.

— Потому что видишь воочию мою искреннюю радость тому, что ты осталась жива. Тебя должно было бы насторожить, если бы я этим фактом был недоволен, из чего следовало бы, что втайне я мечтаю стать вдовцом. А теперь ты убедилась, что это — не так. Ты мне нужна и дорога.

— Дан, говорить ты можешь все, что угодно! Слова ничего не значат. Дела и поступки показывают истинные цели и намерения! — скрывая улыбку, заявила Тина. — А твои действия очевидны. Ты организовал этот жуткий полет! Но я выжила. Ох, Дан, ты и представить не можешь, чего мне это стоило!..

— Да, — согласился он. — До сегодняшнего дня я смутно представлял, что может быть подобная реакция у человека при обычном полете на комфортабельном лайнере и нормальных погодных условиях.

Тина с сожалением взглянула на него и горячо заговорила:

— Дан, я знаю, что то, что я скажу, бестактно. Только ты не обижайся, пожалуйста! Ладно? Но… Твоя профессия, Дан, какая-то… жуткая! И самолеты… любые — комфортабельные, военные, транспортные… и какие они там еще бывают?.. я не-на-ви-жу!!! НЕНАВИЖУ!!! Видишь, дан, какой ошибочный выбор ты сделал! Твоя жена не разделяет… и никогда не разделит!.. профессиональные интересы мужа.

— И не надо! — засмеялся Дан. — Профессиональные интересы я разделю со своими сослуживцами.

Он обнял ее, притянул к себе, заглянул в глаза и, понизив голос, многозначительно произнес:

— В моей жизни есть многое другое, что я могу и хочу делить только со своей женой. С тобой, Малыш!

Дан приник к губам Тины. Поцелуй был непродолжительным, но удивительно нежным и ласковым.

Пока Дан расплачивался с таксистом и выгружал багаж, Тина с восхищением разглядывала великолепный дом родителей Дана, окруженный красивым ухоженным садом. Тина поняла, что они — люди очень и очень состоятельные. Она оробела и смутилась. В голове промелькнула мысль, что родители Дана вряд ли мечтали видеть своей невесткой безродную сироту из приюта. Тина чувствовала, что не вписывается ни своим происхождением, ни воспитанием, ни нарядом в эту картину достатка и роскоши, которая предстала перед ней. От осознания этого в душе поселилась стойкая тревога.

Такси уехало. Дан взял вещи и, ласково улыбнувшись, сказал:

— Пойдем, Малыш! Ты не удивляйся, что нас не встречают. Я не сообщил точную дату, когда мы приедем. Пусть будет сюрприз!

Дан открыл дверь дома и пропустил вперед Тину. Как только они вошли, навстречу им уже спешили хозяева.

— Дан! Сын! — воскликнули они одновременно.

— Здравствуйте, мама, папа.

Тине показалось, что Дан поприветствовал родителей излишне сдержанно.

Последовали объятья. Про Тину, казалось, забыли. Она неподвижно стояла, с интересом наблюдая за происходящим. Дан шагнул к ней, слегка обнял за плечи и радостно объявил:

— Это Валентина. Моя жена. Прошу любить и жаловать!

— Здравствуйте! — открыто и мило улыбнувшись, произнесла Тина.

— Здравствуйте! — дуэтом откликнулись родители Дана, окинув ее оценивающими взглядами.

Дан представил родителей и иронично спросил:

— Может быть, нас все-таки пригласят хотя бы в гостиную?

— Да, пожалуйста, проходите.

— Мама, где ты планируешь разместить непрошенных гостей?

Дан усадил Тину на диван, сам устроился рядом, обнял ее за плечи, притянул к себе и быстро поцеловал зардевшуюся щечку жены.

— Твоя комната свободна, — последовал короткий ответ матери.

Дан вскинул брови и усмехнулся.

— Вот как?.. Ну, раз в доме не имеется ничего более просторного и удобного, чем моя комната… Сойдет и она!

— Я не понимаю твоей иронии, Дан, — с показным недоумением возразила мать. — Раньше она тебя вполне устраивала. Но пожалуйста… Выбирай любую!

Тина догадалась, что в семье Дана какие-то непростые взаимоотношения. Она не понимала ни поведения родителей Дана, ни его чуть насмешливой, сдержанной, отстраненной манеры в общении с ними.

— Дан, хочу показать тебе свое новое приобретение. Пойдем, посмотришь? — предложил отец.

— Пойдем! — Дан поднялся. — Я знаю, как тебе не терпится похвастаться!

— Ты не представляешь, что бывают такие охотничьи ружья! Супер-новая модель! Карабин высокого класса. Предназначен специально для охоты на крупного зверя. Давно о таком мечтал! — увлеченно восклицал отец.

К Тине он не проявил ни малейшего интереса, словно совсем не замечая ее присутствия.

— Не скучай, Малыш! — Дан ласково потрепал Тину по голове.

— Да… — едва слышно откликнулась Тина.

— Мама, мы хотим есть. Организуй что-нибудь! — попросил Дан.

— Скоро ужин. Потерпи! — отозвалась та.

— Ну, если «скоро»… — протянул Дан и ушел вслед за отцом.

Мать Дана пристально посмотрела на Тину. Та сжалась под ее холодным неприязненным взглядом. Неприятное впечатление усиливала широкая улыбка на лице свекрови.

— А где ВЫ, — подчеркнула она, — остановились, дорогая? В гостинице?

Тина растерялась и невнятно произнесла:

— Мы… из аэропорта… прямо сюда… Нет… не в гостинице… Я… нигде… не остановилась…

— Как же так? Это очень неосмотрительно с вашей стороны. Ужинаем мы довольно поздно. Вам, дорогая, придется устраиваться глубокой ночью. В незнакомом городе! — с показным сочувствием едко говорила свекровь, пронзая Тину острым колючим взглядом. — Или вы уже бывали здесь?

— Нет… не бывала… — едва слышно промолвила Тина, почти совсем потеряв присутствие духа.

Как бы она хотела сию минуту исчезнуть, скрыться, убежать из этой гостиной, этого дома! Тина хотела бы избавиться от удушающей атмосферы неприязни и холода, которые замораживали сердце, готовое остановиться в любой момент.

— Ах, да! Я забыла! — воскликнула мать Дана. — Вы же воспитывались в приюте. Вряд ли у вас было достаточно средств для путешествий. К счастью, теперь у вас появилась такая возможность, — с нескрываемым сарказмом добавила она. — Не правда ли?

Тина молчала. Любой ее ответ звучал бы нелепо. Но свекровь вопросительно смотрела на нее, явно наслаждаясь тем положением, в которое поставило Тину, и та мужественно начала говорить:

— Честно говоря, я не очень люблю поездки. А поездка сюда, — многозначительно выделила Тина, — не только не изменила, но, наоборот, укрепила мое неприятие любых путешествий.

Появление Дана спасло Тину от продолжения беседы с его матерью.

— Пойдем, Малыш, я покажу тебе дом! — бодро предложил он, протягивая Тине руку.

Она встала и, немного поколебавшись, все-таки пошла за Даном.

— Первым делом осмотрим комнату, где мы с тобой разместимся. Конечно, для двоих она несколько… — с сомнением сказал Дан. — Но если хочешь, можем и в гостевой…

Тина молчала. Он открыл дверь своей комнаты, пропустил Тину, быстро шагнул к ней, обнял и заглянул в глаза.

— Малыш, что с тобой?

Тина глубоко вздохнула, отстранилась и тихо сказала:

— Дан, я должна сейчас… уйти. Вечер… поздно, а мне…

— Как «уйти»?!! Куда?!! — не дослушав, воскликнул он.

— Я хочу… устроиться в гостинице, — стараясь держаться спокойно, пояснила Тина.

Она заметила, как Дан поменялся в лице.

— Тина, что за выдумки? Какая гостиница? — недоумевая, уточнил он.

— Дан, я… я…

Тина не знала, как объяснить ему свое решение.

Он снова обнял ее и тихо спросил:

— Малыш, ты боишься… остаться со мной наедине? Да? Тебя беспокоит, что мы проведем две ночи в одной постели? Малыш, все будет так, как захочешь ты. Ни о чем не тревожься.

Тина уперлась руками в его грудь, прогнула спину и категорично тряхнула головой.

— Дан, пожалуйста, отпусти… Я не останусь. Я… должна идти. Поздно уже. А мне еще гостиницу надо искать!

Он разжал руки и рассерженно произнес:

— Ты никуда не пойдешь! Ты будешь там, где твой муж.

— Нет, Дан! — упрямо возразила Тина. — Я уйду.

— Нет!!! — теряя терпение, жестко отрезал он. — Ну сколько можно, в конце концов, изводить себя и меня неуемными фантазиями?!! Я… и ты не можешь этого отрицать!.. терпелив с тобой, Тина. Но мое терпение небеспредельно! Или ты собираешься всю оставшуюся жизнь испытывать меня на прочность?!! Что ты молчишь? Ответь хоть что-нибудь!

— Я должна идти, — тихо откликнулась Тина и, опустив голову, отвернулась.

— Ты останешься! — твердо сказал Дан. Он развернул ее за плечи и повторил: — Останешься. Неужели ты не понимаешь, в какое положение ставишь меня? Надо же хоть немного считаться с обстоятельствами! То, что меня и мои чувства ты в расчет не берешь, я понял давно! — гневно заявил он. — Ты ведешь себя, как… закомплексованная старая дева! Но тебе — всего восемнадцать. И ты уже не дева! Хотя, конечно, за тот срок, который прошел после того, как ты перестала ею быть, вполне можно успеть забыть об этом! Полагаю, пришло время тебе об этом напомнить!!!

— Дан!.. — изумленно выдохнула Тина, отступая от него.

Он крепко сжал ее в объятьях и шагнул к кровати. Тина начала отбиваться, но Дан, преодолев ее сопротивление, упал на постель и увлек жену за собой. Он страстно и жадно приник к губам Тины, которая все еще оказывала пусть и не сильное, но отчаянное противодействие. Неожиданно Дан плотно прижал плечи Тины к постели, тем самым лишая даже малейшей возможности какого-либо движения, и прерывисто произнес:

— Все!.. Успокойся!.. Да успокойся же! Не собираюсь я тебя… насиловать! Ну что ты, в самом деле?!!

— Пусти!.. — попросила Тина, больше не делая попыток вырваться.

Он разжал руки, и она сразу соскользнула с постели. Дан встал и примирительно произнес:

— Тина, извини. Я… погорячился немного.

Дан шагнул к ней, осторожно обнял и повторил:

— Пожалуйста, прости.

— Да… конечно… — прошептала Тина, погрузившись в глубокое раздумье.

Дан не мог понять, что с ней происходит. Почему у Тины так резко изменилось настроение? В чем причина ее внезапного и настойчивого желания идти в гостиницу? Что-то здесь не так.

Дан напряженно обдумывал различные варианты, внимательно глядя на жену.

Почувствовав его взгляд, Тина подняла голову и устало спросила:

— Я пойду?..

— Угм…

Словно окончательно придя к какому-то заключению, Дан согласно кивнул. Потом крепко взял Тину за руку и потянул за собой. Они вошли в гостиную, где сидели родители.

— Извините, пожалуйста, — сразу произнесла Тина, — но мне надо идти.

— Вы, милая, не останетесь на ужин? — подняла брови свекровь. — Жаль! Ну что ж! Всего доброго.

— Спасибо, мама! — с нескрываемой иронией откликнулся Дан.

Он понял, что не ошибся в своих предположениях. Дан с ужасом представил, что пришлось пережить Тине за те несколько минут, которые она оставалась с его матерью наедине.

— Нам тоже жаль, что мы не можем остаться. Время позднее. А нам пора. Мама, папа, прощайте! Пойдем, Малыш.

Дан одной рукой обнял Тину за плечи и, захватив вещи, по-прежнему так и стоявшие в прихожей, не оглядываясь, вышел вместе с женой из родительского дома. Отныне своим домом Дан его больше не считал.

У Тины сжалось сердце. Она, она явилась причиной того, что Дан вынужден был покинуть свой родной дом таким скандальным образом!

А Дан думал о том, что судьба свела его с умным, душевным, добрым, деликатным человеком. Даже под градом его несдержанных и несправедливых слов и обвинений, Тина не призналась в истинной причине своего решения.

11

Переживания Тины от встречи с родителями Дана усилил мучительный обратный полет на лайнере. От тех физических и душевных страданий, которые она испытывала, появилось раздражение на всех и вся. В том числе, и на Дана. Поэтому настроение ее, как только самолет совершил посадку, было мрачным, как грозовая туча.

Понимая, что любые попытки изменить настроение жены — бесполезны, Дан проводил ее до дома и сообщил, что предстоят тренировочные полеты, и недели две-три он будет отсутствовать. Не взирая на бурный протест, Дан вручил Тине ключи от своей квартиры. Он убеждал жену, что глупо не воспользоваться возможностью пожить в нормальных комфортных условиях, спокойно отдыхать в одиночестве и заниматься без помех.

Тина заявила, что не собирается переступать порог квартиры вообще, а тем более, в отсутствие хозяина. Но ключи, почти силой навязанные Даном, все-таки взяла.

12

Как обычно, офицеры дружной группой устремились на стоянке, где всегда оставляли свои автомобили. Всем не терпелось быстрее попасть домой. Настроение после удачных полетов было самым радужным, поэтому смех и шутки сыпались со всех сторон.

— Нет! Холостякам не понять, как это здорово — возвращаться, когда знаешь, что тебя ждут дома! — обратился к идущим рядом Дану и Яну один из сослуживцев. — Только вы двое остались неокольцованными! А зря! Ох, зря!..

— Да-а… — насмешливо протянул другой. — Вот такие экземпляры и портят показатели брачной статистики и рождаемости в нашей эскадрилье! Да что там — в эскадрилье!!! В полку!

— Вы так говорите, потому что завидуете нам! — с нескрываемой иронией парировал Ян. — Показатели здесь ни при чем! Это же закон жизни — женатым обязательно хочется, чтобы все поступали, как они. Но лично я не тороплюсь улучшать показатели брачной статистики. И уж тем более, рождаемости!

Все дружно и громко захохотали.

— Дан, а ты что молчишь? — обратился Ян к другу. — Ты видишь, как нас атакуют со всех сторон? Поддержи товарища!

— Не могу! — усмехнувшись, отказался Дан.

Он и сам не мог объяснить, почему вдруг решил так ответить.

— Это еще почему? — заинтересовался Ян.

Сослуживцы тоже вопросительно смотрели на Дана. Он неопределенно пожал плечами, а затем решительно заявил:

— Потому что статистические данные количества холостяков в нашей эскадрилье с недавних пор уменьшились на одну человеко-единицу.

— То есть… — начал Ян.

— Именно так. Ян, ты остался в гордом одиночестве, — улыбнулся Дан.

— Предатель! Дезертир! — шутливо воскликнул Ян.

На Дана со всех сторон посыпались вопросы и реплики сослуживцев:

— И ты молчал?!!

— Зажал свадьбу!!!

— Ребята, это дело просто так оставлять нельзя!

— Дан, с тебя причитается!

— Товарищи хотят разделить твою радость!

— Жену посмотреть надо! Вдруг наш Дан выбрал что-нибудь неподходящее?

— Вот-вот! С товарищами же он не посоветовался!

— Ребята! — раздался голос Артура. — Если я правильно догадываюсь, то жена Дана — в порядке. Какая надо жена!

— Подтверждаю! — поддержал его Ян.

— Нет! Мы сами хотим убедиться! — загомонили остальные.

— Дан, придется тебе раскошелиться!

— Старшие товарищи должны благословить тебя!

— И жену одобрить!

Дан чувствовал, что попал в сложное положение, но отступать было поздно.

— Все понял! — заявил он. — Завтра вечером — банкет! В ресторане. Приглашаются все желающие. С супругами. Холостяки — с подружками. Надеюсь, вопросов больше нет?

— О! Это другое дело!

— Дан всегда отличался сообразительностью!

— Даже женитьба его не испортила!

— Погодите, начнутся женские капризы, памперсы, многочисленные родственники, и у него голова кругом пойдет!

— Это точно!

— Холостякам разве понять, какое ярмо надевают на шею?!!

— Ребята, а любимая до боли теща? Со своими «мудрыми» советами!

Сослуживцы с пылом высказывали собственные мнения о браке, прямо противоположные тем, что чуть ранее с не меньшим пылом отстаивали.

Вскоре все погрузились в машины и разъехались по домам. Несмотря на свои скептические и насмешливые реплики, каждый спешил поскорее увидеть жену и детей.

Дан ехал в машине и с сожалением думал о том, какого свалял дурака, объявив о своей женитьбе. Да еще пригласил сослуживцев на банкет! Вот что значит поддаваться эмоциям, которые всегда появлялись при возвращении домой у каждого офицера.

В пылу горячей беседы с сослуживцами Дану некогда было особо раздумывать. Но теперь… Во-первых, было совершенно неизвестно, ждет ли вообще его возвращения жена. Во-вторых, Тина могла уехать куда-нибудь. А в-третьих, зная ее непредсказуемый характер, согласится ли она вообще пойти на этот банкет?

Вопросов было огромное количество. И на большинство из них Дан ответов не находил. Одно он знал точно. Жена у него была. Но знал и другое. Брака, как такового, не было. Одно с другим входило в явное противоречие, но являлось реальностью.

Дан относился с пониманием к тому, что волновало и тревожило Тину, к ее убеждениям, мыслям, воззрениям, как ни ошибочны они были. Тина была совсем юной, романтичной, восторженной, хотя за ее плечами остались тяжелые годы сиротской жизни. Дану хотелось, чтобы Тина сама поняла то, в чем он был убежден. ЛЮБОВЬ — это духовное и физическое единение двух людей. ЛЮБОВЬ ущербна и неполноценна, если отсутствует одна из этих составляющих. ЛЮБОВЬ — это триумф души и тела, когда двое растворяются, сгорают, умирают друг в друге, когда не могут думать, дышать, жить, если они не рядом.

Как ни тяжело и мучительно это было, Дан терпеливо ждал желанного часа. А пока…

Дан глубоко вздохнул, подъезжая к дому. Приходилось возвращаться к тому, от чего уезжал: пустая квартира, тишина, длинные ночи непереносимого одиночества…

Дан медленно закрыл дверь, бросил у порога сумку и замер. Ароматные запахи и едва уловимые шорохи, доносящиеся из кухни, свидетельствовали о том, что, вопреки его предположениям, в доме кто-то был.

Сумасшедшая неистовая радость захлестнула сердце Дана, потому что он уже точно знал, что этот «кто-то» — Тина. Его чудесный Малыш!!!

Борясь с почти неодолимым желанием немедленно броситься на кухню, Дан все-таки двинулся туда с предельной осторожностью. Напугать своим внезапным появлением Тину он не хотел.

Она суетилась у плиты, что-то озабоченно помешивала, с сосредоточенным видом периодически заглядывая в толстую поваренную книгу, которая раскрытая лежала на столе.

Дан оперся плечом о косяк двери, с улыбкой наблюдая за женой. Она была умилительной, забавной в роли хозяйки. Дан чувствовал безмерную, фантастическую любовь и невероятное неистовое желание, огнем полыхавшие в сердце.

Как ни была Тина увлечена, она, очевидно, все-таки ощутила его присутствие. Она повернула голову и, выронив ложку, опустилась на стул.

— Дан?!! — удивленно спросила Тина. — Ты же… завтра… вернуться… Я хотела только… приготовить…

Он подошел к ней, опустился у ее ног на одно колено, взял руки Тины в свои, развернул ладошками вверх и уткнулся в них лицом.

— Малыш… — глухо прошептал Дан.

Это единственное слово, которое он произнес проникновенно и страстно, необъяснимым образом заворожило Тину. Она наклонилась и уткнулась лицом в его макушку.

Дан решительно поднялся, подхватил Тину на руки и широким шагом двинулся в спальню. А она вдруг нежно и доверчиво обняла его своими тонкими руками и неумело, но чувственно приникла к его губам…

— Дан, мы горим! — громко воскликнула Тина.

— Малыш, мы не «горим»! Мы уже сгорели! — засмеялся он. — В жарких объятьях! Испепеляющей страсти! Неистовой любви! Пылких поцелуях!!!

— Мы задохнемся в дыму… — начала она.

— … пожара, бушующего в наших сердцах! — дополнил он.

— Бушующего на кухне!!! — объявила Тина, решительно выбираясь из его крепких объятий. — Дан, там же…

Наконец, он тоже почувствовал запах гари, доносившийся из кухни. Оба быстро вскочили и бросились туда. Пожара, по счастью, не было. Но все, что стояло на плите, безнадежно сгорело. Расплавились даже донышки кастрюль.

— Дан!.. — огорченная Тина всплеснула руками. — Мы остались без ужина… — констатировала она и, глубоко вздохнув, добавила: — А я так старалась!!!

Он притянул ее к себе, пылко поцеловал и бодро заявил:

— Малыш, считай, что все, приготовленное тобой, я попробовал и оценил. Вкусно-о-о… Пальчики оближешь!!! Главное, подобные деликатесы я буду потреблять до конца своих дней. Это радует! Мой Малыш — самый замечательный кулинар на свете!!!

— Ты напрасно так оптимистичен, Дан! — насмешливо возразила Тина. — Я очень надеюсь, что впредь нас ожидают… до конца наших дней!.. менее изысканные блюда, чем эти!

Тина выразительно указала на злополучные кастрюли.

— Возражаю! — горячо воскликнул Дан, потом, скрывая улыбку, добавил: — Хотя есть все-таки страшно хочется!

— Вот-вот! так я и знала! Но винить ты должен себе! — с нескрываемой иронией заявила Тина. — Не надо было нарушать тонкий технологический процесс приготовления пищи. Раскаиваешься теперь?

Дан крепко прижал ее к себе, заглянул в глаза и низким бархатным полушепотом произнес:

— Нет, Малыш… не раскаиваюсь… Я готов нарушать эти… кулинарные технологии… постоянно.

— Дан, ты хочешь умереть от голода? — звонко засмеялась Тина.

— Нет, Малыш. От любви!

Он улыбнулся и поцеловал ее чуть припухшие нежно-розовые губы.

— Дан… — Тина немного отстранилась. — Тебе не кажется, что наш вид не соответствует экипировке пожарных и поваров?

Только теперь они вспомнили, что выскочили из постели и прибежали на кухню обнаженными. Это показалось невероятно забавным, и оба весело и беззаботно захохотали.

13

С банкета Тина и Дан возвращались невероятно счастливыми, довольными, слегка захмелевшими. Оба были нагружены многочисленными подарками и цветами. Брать такси они не захотели, потому что решили до самого дома идти пешком.

Неожиданно Тина остановилась и громко воскликнула:

— Дан! Посмотри, какая прелесть! Я обожаю…

Он не дослушал и скомандовал:

— Стой здесь! Я сейчас!

Тина звонко засмеялась, таким забавным, повелительным тоном распорядился Дан. Вскоре он вернулся, и она удивленно спросила:

— Дан, а почему ты выбрал именно розовый воздушный шарик?

Он пожал плечами и, усмехнувшись, ответил:

— Не знаю… Он почему-то показался мне самым привлекательным. тебе он не нравится, Малыш? Я принесу другой! Цветовая гамма предлагаемых шаров самая разнообразная.

Тина всплеснула руками.

— Ни в коем случае!!! Дан, это что-то невероятное! Ведь больше всего на свете я люблю именно розовые воздушные шары! Знаешь, о чем я думаю, глядя на них? Не догадаешься! О счастье!!! Розовые шары ассоциируются у меня со счастьем. Потому что со счастьем, чтобы оно было всегда, надо обращаться так же бережно и осторожно, как с воздушным шариком. Иначе… ах!.. и нет его. Лопнул!!! Или оборвалась тонкая нить, соединяющая шарик и человека, человека и его СЧАСТЬЕ!

Дан шагнул к жене, обнял ее и протянул большой розовый шар.

— Держи, Малыш! Мой замечательный философ!

Она радостно засмеялась и перехватила нить. Но, очевидно, Тина зажала ее не достаточно крепко. Легкий порыв ветра натянул тонкую нить и… она выскользнула из рук Тины. Шар мгновенно взмыл вверх…

— Ой!.. — громко воскликнула Тина и проводила его огорченным взглядом.

Дан погладил жену по голове и с усмешкой произнес:

— Малыш, только что ты наглядно продемонстрировала третий вариант. Шар не лопнул, нить не оборвалась. Он просто улетел. В небо, к звездам, в Вечность!.. Но не расстраивайся, Малыш! Сейчас я принесу тебе другой.

— Нет, Дан, — через силу улыбнулась Тина. — Розовый там… — она указала глазами на огромную связку шаров. — … был только один. А другого мне не надо!

Дан поцеловал ее нежную щечку и шутливо заявил:

— Уф-ф!.. Вот и слава Богу! Я боялся, что мне сегодня всю ночь придется бегать туда-сюда! Сначала за розовыми шарами, потом за желтыми, зелеными, фиолетовыми!

Тина засмеялась.

— Нет, дан! Никаких других! Только розовый! Только он один!!!

Дан снова поцеловал жену и поднял сумку с подарками, которая стояла около ее ног. Свободной рукой он нежно и заботливо обнял Тину за плечи, и они медленно побрели домой.

Оба точно знали, что обязательно будут счастливы, что все будет хорошо. И они были правы в этом своем убеждении. Сбудется все, о чем они мечтали, что хотели получить. У них будет невероятная любовь и фантастическое счастье, упоительная близость и чувственное наслаждение, взаимное понимание и нежная, трогательная забота друг о друге. Их союзом будут восхищаться, по праву считая его идеальным и гармоничным. Потому что сама СУДЬБА дала им щедрый дар — НАСТОЯЩУЮ ЛЮБОВЬ. Но она же, СУДЬБА, плотным покровом укрыла тайный ход ВРЕМЕНИ…

1

Тина сидела у телевизора и, слушая новости, сосредоточенно и старательно осваивала казавшуюся невероятно сложной премудрость вязания на спицах. Скоро должен был прийти с работы Дан, которого Тина с нетерпением ждала. Сегодня она посвятила полдня приготовлению пирога. Что особенно радовало, он удался на славу! Похвастать перед мужем безумно хотелось. Заранее уверенная в восторженной оценке Дана, Тина предвкушала удовольствие встречи с мужем.

Раздавшийся телефонный звонок прервал мечтательное настроение Тины. Она сняла трубку.

— Алло!

— Тин…

Услышав это обращение и знакомый голос, Тина удивленно замерла.

— Тин, это я.

— Тон! Здравствуй! — радостно откликнулась Тина. — Скорее рассказывай, как ты? Где ты? Что ты?

— Тин!.. — засмеялся Филипп. — Вот так сразу и рассказывать? По телефону? Лучше давай встретимся, Тин. Я очень хочу видеть тебя. Я хочу узнать о тебе не меньше, чем ты обо мне.

— Тон, я… не знаю… — неуверенно произнесла Тина.

— Ты боишься, что… ОН будет возражать против нашей встречи?

— Нет, Филипп. Дело совсем не в этом. Я…

— ОН… знает обо мне?

— Да. Но я…

Не дослушав, Филипп быстро, стараясь быть максимально убедительным, произнес:

— Тин, я ехал сюда, в этот город, с огромной надеждой на нашу встречу. Я безумно хочу видеть тебя, Тин. Пожалуйста, не отказывай мне. Пожалуйста.

Тина долго молчала, потом серьезно сказала:

— Филипп, сейчас я не могу ответить тебе. Скоро должен прийти Дан. Я посоветуюсь с ним. А ты перезвони мне. Хорошо? Поверь, Филипп, я тоже очень хочу тебя видеть. Но без Дана я никакого решения принять не могу.

— Хорошо. Я перезвоню, — коротко отозвался Филипп и попрощался.

Дан, как только шагнул через порог, сразу уловил аппетитные запахи, доносящиеся из кухни. Навстречу вышла Тина. Он обнял ее и нежно поцеловал в розовую щечку. Она ответила звонким поцелуем в его щеку.

— Ум-м-м!.. Как вкусно пахнет! Малыш опять приготовил мне сюрприз! — весело объявил Дан, с удовольствием наблюдая, каким радостным блеском засверкали глаза жены.

— Дан, скорее переодевайся и мой руки! Ты не представляешь, что тебя ждет… — таинственно произнесла Тина.

— Догадываюсь… Будь уверена, через секунду я буду сидеть за столом.

Дан ушел переодеваться, а Тина отправилась на кухню.

Когда по окончании ужина она поставила на стол пирог, Дан восхищенно ахнул:

— Ай-да Малыш!.. Чудо, что за Малыш!!! — потом назидательно добавил: — Не жадничай, дорогая жена. Не жадничай! Нарезай куски покрупнее.

— Дан, это ты не жадничай! — засмеялась Тина. — Не хватало, чтобы ты умер от рук своей жены! Объевшись!!!

— Малыш, скончаться от твоей руки — самая идеальная смерть. Я был бы счастлив! — шутливо заявил Дан.

— А я возражаю! Поэтому ты получишь только один кусок. Обжора!..

Но вопреки решительным словам, второй кусок пирога Дан все-таки получил. Он отставил пустую чашку с блюдцем, поблагодарил Тину, немного помолчал, задумчиво глядя на жену, и спокойно сообщил:

— Малыш, приехал Филипп. Я его видел.

— Я знаю, Дан. Он мне звонил не так давно, — откликнулась Тина. — Я хотела поговорить с тобой об этом. Дан, Филипп настаивает на встрече.

— Это невозможно!!! — резко воскликнул он. — Малыш, я не хочу…

Тина подошла к нему, устроилась рядом и нежно погладила его руку.

— Я знаю, Дан. Поэтому и попросила Филиппа перезвонить. Он хочет видеть меня. Я тоже хочу его видеть. Но без твоего согласия, Дан, никаких решений я принимать не стала и окончательного ответа не дала.

Дан осторожно и бережно обнял жену, ласково прижал к своей груди и поцеловал в макушку.

В ожидании Тины Филипп не находил себе места. Сколько времени он мечтал об этой встрече!!! Если когда-то длительную разлуку скрашивала постоянная переписка, то после замужества Тины связь окончательно оборвалась. Поэтому, как только представился удобный случай, Филипп без промедления устремился в этот проклятый роковой город.

Черт бы побрал обстоятельства, заставившие Тину приехать сюда! И как же быстро подвернулся этот сумасшедший парень!!! Впрочем, какой он сумасшедший?!!

Во-первых, только очень умный и проницательный человек смог мгновенно оценить по достоинству Тину и заполучить ее. Во-вторых, Филипп навел о нем справки. И личная, и служебная характеристики Дана оказались самыми положительными и благоприятными. С огромным сожалением Филипп вынужден был признать, что этот парень — порядочный и серьезный человек. Наверное, следовало радоваться за Тину. Но Филипп даже невероятным усилием воли не мог заставить себя сделать это. Воспоминания о том дне, когда он приехал к университету в тайной надежде, что, возможно, Тина изменит свое решение, жгли душу и сердце. Та боль, когда Тина бросилась в объятья дана, а ему, Филиппу, лишь махнула рукой, была нестерпимой. Какое страшное испытание послала ему судьба! Он, Филипп, увидел собственными глазами, как любимая уходит к другому, отдав ему свое предпочтение. При воспоминании о том счастье, которое излучали Дан и Тина при встрече, никого и ничего не замечавшие вокруг, у Филиппа мутился разум.

Боль от потери Тины со временем не стала слабее. Просто Филипп смирился. Противостоять предначертаниям СУДЬБЫ — бессмысленно.

Филипп нервно вышагивал по номеру гостиной. За Тиной отправился Барс. Они вместе решили, что встретиться здесь — самое разумное. Ни Филиппу, ни Тине не хотелось вызывать ненужные вопросы. Их связь всегда держалась в полной тайне, и нарушать ее не следовало ни при каких обстоятельствах.

Филипп подошел к окну и увидел у подъезда автомобиль, на котором уехал Барс. Но машина была пуста. Значит, Барс и Тина появятся через несколько секунд. Филипп не ошибся. Почти сразу распахнулась дверь, и Барс пропустил Тину вперед. Филипп устремился ей навстречу.

— Тина!.. — выдохнул он, порывисто взял ее руки и пылко поцеловал каждую.

— Филипп, дорогой, я очень рада видеть тебя! Очень рада! Очень рада! — открыто и радостно улыбаясь, повторяла Тина.

Она прошли в гостиную. Барс тихо удалился в коридор.

— Тина, садись, пожалуйста! Чего-нибудь хочешь? — засуетился Филипп. — Вот фрукты, вода, конфеты, пирожные. Угощайся, Тина!

— Спасибо, Филипп. Может быть, позже… — Тина опустилась в глубокое кресло, удобно устроилась в нем и засмеялась: — Ты такой заботливый, Филипп! Спасибо!

Он сел напротив, не сводя с нее глаз.

— Филипп, — обратилась к нему Тина, — можно я сначала позвоню? Я обещала.

— Да. Пожалуйста!

Филипп встал, подал ей телефон и отошел к окну. Он отвернулся, когда раздался мелодичный тихий голос Тины.

— Дан, это я… Не беспокойся, я отлично доехала… Все хорошо… Нет, я абсолютно спокойна… Да не волнуюсь я нисколько!.. Ну зачем?.. Меня обещали благополучно доставить обратно. В целости и сохранности!.. Хорошо-хорошо! Давай так и договоримся… И я…

Филипп догадался, что разговор окончен и повернулся к Тине. Она немного растерянно пояснила:

— Дан обо мне беспокоится. Дан считает, что только лично он может обеспечить мою безопасность и безупречно вести машину. Поэтому Дан сам приедет за мной. Ты, конечно, понимаешь, что его волнение вполне объяснимо.

— Когда?.. — спросил Филипп, взглядом указав на ее живот.

— Скоро. По срокам — недели через две-три, — мягко улыбнулась Тина. — Но может быть и раньше. Поэтому я и не могла сразу ответить тебе, Филипп. Я одна последнее время никуда не выхожу. Только с Даном на прогулку. Конечно, он беспокоится за меня.

— И кого ждешь, Тина? Мальчика? Девочку? — немного натянуто улыбнувшись в ответ, поинтересовался Филипп.

Она звонко рассмеялась и радостно объявила:

— Обоих, Филипп! Обоих! Мальчика и девочку одновременно. Представляешь, как нам повезло?!!

— Действительно… — криво усмехнулся Филипп, едва справляясь с собственными чувствами. Как бы он хотел, чтобы так повезло ему! А на месте этого счастливчика Дана был бы он, Филипп. — Поздравляю!

— Что ты, Филипп! Что ты!!! — замахала на него руками Тина. — Рано еще поздравлять. Лучше расскажи о себе, — попросила она.

Филипп подошел, сел в кресло, взял ее руки в свои и, наклонившись, пылко произнес:

— Тина, я скучал по тебе. Я безумно хотел увидеть тебя! Это все, что я могу сказать о себе, — и, не удержавшись, с горьким упреком воскликнул: — Ты тогда даже не поговорила со мной!

Тина убрала руки и негромко сказала:

— Филипп, не надо об этом. Что вспоминать!.. Зачем?

— Зачем?!! — он вскочил с кресла. — Зачем?!! Мне ничего не надо вспоминать, Тина, потому что я ничего не забывал! Я любил и люблю тебя! Люблю!!! И ничего с этим поделать нельзя!

— Но Филипп… — начала она.

— Я не понимаю, Тина, — не обращая внимание на ее попытку возразить, продолжил он, — почему все так неудачно складывается в моей жизни! Не понимаю!!! Любимая уходит к другому! Скоро родит ему дочку и сына! Одновременно! Даже в этом ему выпадает счастливая карта! Баловень судьбы!!! Все, все, все ему!!! Почему вдруг? Почему?!!

— Потому что Дан — замечательный, — спокойно ответила Тина.

— А я? Я?!! Я что, хуже?!! Или урод?!! — в отчаянье воскликнул Филипп.

— Филипп, ты — нисколько не хуже. Ты просто другой. И ты напрасно жалуешься на судьбу, — возразила Тина. — Тебе дано так много, Филипп. Так много, что об этом сказать страшно!..

— А мне ничего этого не надо, Тина, — едва слышно откликнулся Филипп. Он сел в кресло и с тоской посмотрел в ее глаза. — Ни-че-го!.. Я отдал бы все, что имею, за возможность простого человеческого счастья. А оно в том, чтобы быть рядом с тобой. Но это место занял Дан. И любовь твоя, и сердце твое, и душа твоя отданы ему. Я отчетливо понимаю это, Тина. И от этого горько мне безмерно…

Она вдруг притянула голову Филиппа к себе и ласково поцеловала его разгоряченный лоб.

Потом они долго и спокойно беседовали, погрузившись, как когда-то, в тот особый мир, который создали для себя «Тин» и «Тон».

1

Тина поднялась по ступенькам, остановилась на площадке и раскрыла сумочку, намереваясь достать ключи. Но дверь неожиданно распахнулась, и Тина, удивленно ахнув, оказалась в объятиях Дана. Он подхватил ее на руки и шагнул через порог в дом.

— Дан! — воскликнула Тина. — Как ты узнал?

— Малыш, я увидел тебя в окно! — объявил он, осторожно опустил Тину на пол, забрал из ее руки сумку и закрыл дверь.

— Дан, а где Лия и Гарри? — Тина вопросительно взглянула на мужа. — Почему так необычайно тихо?

Дан наклонился к ее уху и таинственно сообщил:

— Малыш, до утра мы будем вдвоем. Только ты и я.

— Дан, как это возможно?!! — всплеснула руками Тина.

— Сейчас все узнаешь.

Они прошли в гостиную и сели на диван друг против друга.

— Дан, так где дети? — повторила Тина свой вопрос.

— Малыш, ты удивишься, но они отправились в гости! — засмеялся он.

— Ты шутишь? Да?

— А что тут особенного? — невозмутимо пожал плечами Дан, но глаза его озорно блеснули. — Они же — взрослые ребята.

— Взрослые? В 6 лет?.. Дан, довольно говорить загадками! Немедленно…

Дан поднял вверх руки.

— Сдаюсь!.. Малыш, все очень просто. Их забрали Мария и Артур.

Не дослушав, тина с упреком воскликнула:

— Дан, ты сошел с ума! У них своих забот хватает. К тому же Артур…

Он успокаивающе погладил руку жены и пояснил:

— Малыш, не волнуйся, пожалуйста. Во-первых, с Артуром уже все в порядке. На днях обещали снять гипс с его злополучной руки. Во-вторых, он и Мария сами предложили взять на денек Лию и Гарри. Ведь ты знаешь, как наши сорванцы и их младший отпрыск хорошо ладят между собой! Артур все время жалуется, что после отъезда двух старших детей сынишка скучает. Ну а в-третьих… и это самое главное!.. Мария и Артур по собственному опыту знают, как накануне предстоящего похода супругам хочется побыть наедине. А поскольку на этот раз Артур остается дома, а я — нет, то они и забрали Лию и Гарри. Вот так, Малыш. Ты должна гордиться предприимчивостью мужа!

Тина звонко рассмеялась и категорично возразила:

— Меня восхищает не предприимчивость мужа, а забота и деликатность Артура и Марии. Инициатива-то их, Дан!

— В этом — да. Спорить не буду, — согласился он.

Прошедшие годы были трудными для Тины: уход за детьми, учеба в университете, бесконечные домашние хлопоты. Дан заботливо помогал ей. Оба безумно уставали от груза семейных проблем, но не предавались унынию и никогда не ссорились. Взаимная любовь была залогом их счастливого союза. Оба радовались, что достойно прошли трудный этап своей жизни. Теперь дети подросли, Тина блестяще окончила университет, карьера Дана складывалась вполне удачно. Они мечтали о том, как повзрослеют дочь и сын, подарят им внуков, потом появятся правнуки… В общем, все будет очень-очень хорошо…

— Дан, ты детей нормально собрал? Пижамы дал? Сладости какие-нибудь сложил? Лию хорошо причесал? — забросала мужа вопросами Тина.

— Малыш, я все-все учел и идеально выполнил! Не сомневайся! — важно объявил Дан и расправил плечи. — Малыш, я — потрясающий отец!

Тина обвила его шею руками и громко поцеловала.

— Дан, ты — самый лучший отец на свете! И муж!!!

— И любовник… — прошептал он, наклонившись к ее виску. — Я готов доказать это!

Он подхватил Тину на руки и понес в спальню. Когда он толкнул ногой дверь, ошеломленная Тина замерла на его руках.

Воздушные шары — маленькие и большие, круглые и овальные — плавно и мерно покачивались, образуя сплошное розовое облако, в самом центре которого и остановился Дан.

Тина крепко прижалась к мужу, затем широко раскинула руки и с восторгом произнесла:

— Дан… любимый!.. Как много счастья ты дал мне! Я знаю, что так в жизни не бывает! Но мое счастье есть! Вот оно! Я купаюсь в нем! Я его трогаю! Я его вижу! Оно кругом!.. Дан, ты — моя единственная любовь!!! Ты — мое сердце, моя душа, моя жизнь! Мое счастье называется твоим именем, Дан! Твоим!!!

— И ты — мое счастье, Малыш! Моя единственная… любимая…

Тина проснулась ранним утром. Солнечные лучи окрашивали воздушные шары в самые разнообразные оттенки — от бледно-розового до насыщенного ярко-малинового.

Повернувшись на бок, Тина оперлась рукой на согнутую в локте руку и с нежностью и любовью посмотрела на спящего Дана. Она разглядывала каждую черточку его бесконечного родного лица, каждую родинку, каждую морщинку и эту спокойно пульсирующую венку на его виске. Тина протянула руку и едва осязаемым жестом дотронулась до нее кончиком пальца.

— Попался, Малыш?!!

Дан сгреб ее в объятья и нежно поцеловал слегка припухшие губы. Он ласково гладил волосы Тины, ее плечи, грудь, гибкую спину… Дан отдавал жене всю нежность и любовь, которые были в его сердце. Он знал, что каждый его полет — страшное испытание для Тины. За все эти годы она так и не привыкла к спокойному размеренному ожиданию. Он знал, что Тина будет проводить полубессонные ночи и сходить с ума, отсчитывая каждую минуту до его возвращения. Дан, сколько ни убеждал и ни успокаивал жену, ничего изменить не мог. Отношение Тины к его профессии летчика за все эти годы оставалось прежним. Негативным.

Лаская жену, дан чувствовал, как все тревожнее и тревожнее становилась она. Так было всегда, когда предстояли поход и полеты. Сегодняшнее утро исключением не стало.

— Малыш… мой любимый Малыш… — прошептал Дан, крепко прижимая Тину к груди. — Послушай меня… Я скоро вернусь. Эти шарики будут целехонькие и такие же пузатенькие, как сейчас, когда ты снова окажешься в моих объятьях. Постоянно помни, что всю свою любовь и нежность я оставляю тебе, Малыш. Всю… навсегда…

Она уткнулась лбом в его плечо, потом посмотрела в его глаза и проникновенно произнесла:

— А мою любовь и нежность… всю!.. ты заберешь с собой… навсегда… — потом улыбнулась и шутливо спросила: — Ты согласен, Дан?

Он звонко поцеловал ее и улыбнулся в ответ:

— Да, Малыш. Да.

2

Тина в очередной раз заглянула в духовку, чтобы убедиться, что пирог хорошо «подходит» и равномерно выпекается. Она тихонько подпевала звучавшей мелодии. Всегда, в отсутствие Дана, она слушала любимое и ею самой, и им «Адажио» Альбинони. Гарри и Лия играли в детской.

Раздавшийся звонок нарушил умиротворенную обстановку дома. Тина открыла дверь. На пороге стояли Артур и Мария.

— Здравствуйте! Как хорошо, что вы пришли! — обрадовалась Тина. — Проходите! Вы извините, что приглашаю вас на кухню, но у меня там пирог…

— Здравствуй, Тина…

На ее приветствие ответил почему-то только Артур, но Тина не обратила на это внимания. Мария промолчала.

— А я вот готовлю… Да вы садитесь! — предложила Тина, потом в очередной раз заглянула в духовку.

Мария села. Артур остался стоять.

— Тина… — негромко заговорил он. — Иногда так случается… Новая модель самолета… непредвиденные неполадки… Он вспыхнул, как свечка, и упал в море…

Тина сосредоточенно посмотрела на градусник, уменьшила жар в духовом шкафу и согласно кивнула:

— Да-да… Жаль, конечно…

Она повернулась к Артуру и улыбнулась:

— Артур, а что ты такой… официальный? О каких-то самолетах принялся рассказывать! Ты выбрал не самого удачного собеседника для этой темы, Артур. Вот Дан вернется, и вы можете обсуждать эти ваши самолеты сколько душе угодно! А я — пас!..

Тина весело и звонко рассмеялась. Артур и Мария переглянулись. Не выдержав, Мария закрыла лицо руками и заплакала. Тина оборвала смех и вопросительно посмотрела на Артура. Тот собрался с духом и тихо произнес:

— Дан… не вернется, Тина. Он… погиб.

Тина пристально вглядывалась в лицо Артура, до конца не веря его словам, потом безвольно опустилась на пол и потеряла сознание…

Она с трудом приоткрыла глаза и снова крепко зажмурилась. Тина не понимала, зачем и почему она снова дышит, слышит, видит… Ей этого не надо. Не надо. Не надо!!! Она хочет одного — быть рядом с Даном, чтобы вместе с ним сгореть и утонуть одновременно. Но этот ужасный вой… Протяжный… нескончаемый… жуткий… Откуда он доносится? Слышать его невыносимо!!! Наверное, так надо… А вот сейчас, сию секунду, она умрет… Какое счастье!!! Остановится сердце… Боль в нем такая пронзительная… Зачем ей сердце? Зачем все, все, все в этом мире, если в нем нет Дана?!! Она должна быть рядом с любимым!!! Надо только собраться с силами… преодолеть эту нестерпимую боль… заткнуть уши, чтобы не слышать этого жуткого воя… и умереть… умереть… умереть… Но откуда этот вой? Чей он?..

Тина напряглась, пытаясь найти ответ, и вдруг поняла, что слышит свой собственный голос.

«Боже милосердный! — взмолилась Тина. — Зачем ты вернул меня к жизни?!! Ответь!!! Я хочу умереть!!! Умереть!!!»

— Мама! Мамочка! Что с тобой! Мама!!! — услышала она и почувствовала, как нежные детские руки обвили ее шею.

Тина открыла глаза и обняла крепко прижавшихся к ней дочку и сына. Она поняла, что Господь дал ей самый точный и убедительный ответ.

ВЕРА

Вера, как только ей позвонила Мария и сообщила трагическое известие, отпросилась с работы и сразу выехала к Тине. Она ни на секунду не оставляла ее одну, сопровождала подругу на траурной церемонии, когда в море были отданы последние почести погибшему Дану.

Вере казалось, что неизбывное горе Тины разорвет на куски и ее собственное сердце. Та как будто окаменела и не видела, не слышала и до конца не понимала происходящего. Реагировала Тина только на дочь и сына, сверхъестественным усилием воли заставляя себя быть спокойной, чтобы не тревожить детей.

По возвращении с церемонии Вера покормила Лию и Гарри, устроила их в детской, приготовила чай, кофе, поставила на поднос чашки, сахарницу и принесла Тине, которая неподвижно лежала на диване в гостиной и смотрела застывшим взглядом в одну точку перед собой.

— Тина… — тихо позвала Вера. — Давай попьем чай… кофе…

Раздавшаяся трель звонка заставила Веру поспешить к двери. На пороге стояла группа людей, впереди которой располагалась, как ранее выяснила Вера, мать Дана.

— Нам надо видеть Валентину, — сразу объявила она.

— Пожалуйста, проходите, — вежливо пригласила Вера, пытаясь понять, что явилось причиной этого неожиданного визита.

Вера знала, что с родителями Дан не поддерживал близких отношений, ограничиваясь поздравительными телеграммами и периодическими звонками по телефону. Веру удивляло, что такое положение вещей родителей Дана вполне устраивало.

Она пропустила всех в прихожую, закрыла дверь и добавила:

— Тина в гостиной. Проходите, пожалуйста.

Появления гостей Тина, полностью погруженная в собственные мысли, не заметила.

Те, по знаку Веры, молча сели в кресла. Вера подошла к подруге и тронула ее за руку.

— Тина… Тина…

Та посмотрела на Веру долгим измученным взглядом, потом, сдвинув брови к переносице, перевела его на гостей и снова закрыла глаза.

— Ну что ж!.. — иронично произнесла свекровь. — Мизансцена к нашему приходу подготовлена отменно! Можете считать, дорогая, мы по достоинству ее оценили.

Тина не реагировала на эти слова, но Вера моментально «вспыхнула».

— Какая «сцена»?!! О чем вы?!! К какому такому «приходу»?!! Можно подумать, кто-то ожидал вашего появления!!!

— Ну, это-то понятно! — усмехнулась та и окинула Веру высокомерным взглядом. — А вы, собственно, кто такая?

— Я — подруга Тины. Вот кто! — отрезала Вера.

— Вот как?.. Ну что ж! Думаю, вы не помешаете нашей беседе. Можете остаться.

— Спасибо! — усмехнулась Вера. — Только я это сделала бы и без вашего разрешения.

Мать Дана повторно окинула ее скептическим взглядом и многозначительно поинтересовалась:

— А вы кто… по профессии, милочка?

— А что? Это имеет какое-то значение? — вызывающе уточнила Вера и дерзко ответила: — Официантка. В ночном клубе.

Свекровь Тины иронично покачала головой и с нескрываемым презрением произнесла:

— Я так и думала. Разве могло быть иначе? У вас, дорогая, — взглянула она на Тину, — очень подходящие подруги.

— А вам что за дело, какие у Тины подруги? — Вера едва сдерживалась, чтобы не нагрубить этой спесивой дамочке. — Занимайтесь своими делами!

Та усмехнулась и невозмутимо сказала:

— Мы именно за этим и пришли. Мы пришли решать СВОИ, — подчеркнула она, — дела.

Вера присела на краешек дивана рядом с неподвижно лежащей Тиной, погладила ее по плечу и, с усилием взяв себя в руки, коротко сказала:

— Слушаем.

Мать Дана некоторое время молчала, оценивающе глядя на подруг, потом немного нервно заговорила.

— Это, — она указала на сопровождавших ее мужчин, — юристы, мои адвокаты. Мы ознакомились с завещанием Дана. Вы, дорогая, можете быть довольны, — неприязненно обратилась она к Тине. — Дан все оставил вам. О родителях нет ни строчки. К сожалению, здесь мы ничего изменить не можем. Вы, дорогая, единственная наследница и получите все. Плюс к этому — пенсии на ваших детей. Конечно, то, что оставил Дан, не Бог весть какие средства. Но вы, я уверена, и этому должны быть рады. Для сироты из приюта это — значительная сумма. Я рассчитываю, что вы согласитесь со мной вот по какому вопросу. Я полагаю, что будет справедливо, если компенсацию, страховку Дана получу я.

От изумления у Веры округлились глаза и сдавило грудь. Через несколько секунд она, наконец, пришла в себе и резко вскочила с дивана.

— Как вы можете?!! — возмутилась она. — Вы же богаты!!! С какой стати Тина должна?.. Почему?!!

Та, не дослушав, остановила гневную речь Веры повелительным жестом и высокомерно заявила:

— Это только вам, милочка, не понятно, «почему». Потому что я — мать.

— А Тина — жена! — горячо выкрикнула Вера.

— Жена?!! Что такое «жена»? — с сарказмом переспросила свекровь Тины. — Поспала с Даном в одной постели и уже у нее все права!

— Вы так говорите, как будто речь идет не о законной жене вашего сына, а… о бордельной проститке! — Вера пришла в неистовство. — У Дана и Тины — дети! Они — семья! А как Дан и Тина любили друг друга!!! — глаза Веры наполнились слезами.

— Я больше ничего не желаю слышать об этой «любви»!!! Все только об этом и говорили! Всю церемонию! — вспылила мать Дана. — Ваша подруга, — едко продолжила она, свысока посмотрев на Веру, — была в центре внимания. Все кружились вокруг нее. А что мне? Стандартные вежливые слова соболезнования! И все! А я — мать. Мать!!! А не какая-то… жена, — презрительно закончила она.

— Но вы — тоже жена! — возразила Вера.

— Что вы сравниваете?!! Одни жены — это жены. А другие…

— Тина — замечательная жена и мать! Мать ваших внуков, между прочим. Внуков, которые осиротели. К счастью, вы не знаете, что такое сиротство! — с болью воскликнула Вера. — Поэтому и не понимаете, как жестоко поступаете с Тиной. А вы уверены, что Дан одобрил бы ваше требование? Уверены?

— Да! Потому что я — мать.

— Не согласна! Дан любил Тину и своих детей и обездолить их никогда не согласился бы! По всем законам все права на стороне Тины и детей!!!

— Нет. Этот вопрос, если мы сейчас не придем к согласию, будет решаться через суд.

— Вы собираетесь судиться с собственными внуками?!! С малолетними детьми вашего единственного сына?!! Вы… вы… — Вера задохнулась от возмущения.

— Внуками? Детьми? Сын у меня, действительно, был. теперь его нет. Никого другого ни я, ни мой муж не знаем. Возможно, у вашей безмолвной подруги и есть дети. Но являются ли они детьми Дана — это большой вопрос!

— Замолчите!!! Замолчите!!! Замолчите!!! — раздался громкий крик Тины.

Она приподнялась, села, обхватила голову руками и заплакала. На ее голос прибежали Лия и Гарри. Они обняли мать и зашептали:

— Мама… мама… мамочка… не плачь… не плачь…

Потом подошли к Вере, потянули ее за руку и, когда она наклонилась к ним, тихо попросили:

— Тетя Вера, пожалуйста… пусть эта тетя… — они указали глазами на собственную бабушку, которую видели впервые в жизни и о своем родстве с которой не подозревали. — Пусть она уйдет… Из-за нее мама опять плачет…

На глаза Веры навернулись слезы. Она прижала к себе детей, потом взяла их за руки и увела в детскую. Вслед им раздался едкий комментарий:

— Как трогательно!..

Свекровь взглянула на Тину.

— Вы, наконец, очнулись, дорогая? Как мы решим этот вопрос? Полюбовно? Или вы со СВОИМИ, — подчеркнула она, — детьми не хотите считаться с чувствами матери, потерявшей сына?

Тина молча поднялась с дивана, подошла к столу и бесстрастно спросила:

— Что требуется подписать?

Юристы достали бумаги и положили перед Тиной. Она взяла ручку и быстро поставила свою подпись.

— Тина! Ты сошла с ума! Зачем ты это сделала?!! Подумай о детях!!! — горячо закричала вошедшая Вера. — Зачем этой богачке понадобились еще какие-то деньги? Зачем?!! В гроб с собой положить?!! На тот свет забрать?!! — неистовствовала она.

— Не ваше дело! — отрезала мать Дана и повернулась к Тине. — Надеюсь, что эта наша встреча — последняя.

— Не сомневайтесь… — устало отозвалась Тина и бессильно опустилась на диван.

Вера подошла к ней, села рядом и обняла подругу за плечи.

— Проводите нас! — услышали они.

— Обойдетесь! Сами выбирайтесь, как знаете! — отрезала Вера.

Оставшись наедине, подруги долго сидели рядом, глядя на стоящие перед ними пустые кресла…

Впоследствие Вера неоднократно упрекала Тину за опрометчивый поступок. Тина соглашалась с ее доводами, особенно, в той части, которая касалась материального благополучия детей, но считала, что в той ситуации поступила правильно. Во всяком случае, достойно. Она отдала бы все, что имела, только бы никогда не слышать или хотя бы забыть те оскорбительные слова, которые прозвучали в адрес Лии и Гарри. Допустить повторения подобного… тем более, публично, в суде!.. Тина не могла. Дан безумно любил своих детей, и ради его светлой памяти, ради сохранения его чести, чести дочери и сына, Тина не пожалела бы и отдала все богатства мира. Она, она сама, сделает все — возможное и невозможное — для того, чтобы воспитать Лию и Гарри достойными порядочными людьми.

Вдовой Тина стала в 24 года. Впереди была целая жизнь…