Моё чудовище

Глава 2

Примерно то же самое она сказала, и когда они подъехали к дому – единственным нормальным глазом выпялилась в окно, а потом поинтересовалась недоверчиво:

– Это твой? Весь?

– Мой. Весь, – заверил её Дымов.

Хотя сам он не считал, что отстроил нечто выдающееся. Тут рядом и пошикарней можно найти. Почти что замки – только что рва вокруг и подъёмного моста не хватало – с башенками, с большим количеством флигелей, с застеклёнными зимними садами на крыше и даже с вертолётной площадкой. А у него всё более чем по-скромному.

Дом как дом, всего-то два этажа. Правда есть небольшой бассейн на застеклённой веранде, уютное патио со специально оборудованным кострищем и отдельный, но совсем маленький гостевой домик, который, впрочем, был давно занят. Именно в нём и жила помощница по хозяйству Юля, вместе с мужем, который исполнял сразу несколько ролей – и телохранителя, и водителя, и курьера, и специалиста по мелким ремонтным работам.

Хотя Дымов и сам многое умел, но на подобное просто времени не хватало, если только вдруг действительно тянуло, требовалось отвлечься от настоящего, заняться обычной физической работой. Тогда он ненадолго возвращался в прошлое, опять становился тем, с чего начинал – рядовым промышленным альпинистом, которому не стрёмно самому прочистить водосток от нападавшей листвы или убрать снег с крыши. Но до снега ждать ещё полгода, или немного меньше.

Та самая Юля и попалась навстречу, когда они вошли в дом – скорее всего, заметила подъехавшую машину и пришла спросить про ужин, но, увидев их, взволнованно охнула и всплеснула руками.

– О, господи! Вы что, в аварию попали?

– Можно сказать и так, – усмехнулся Дымов. – Но, скорее, разошёлся во взглядах кое с кем.

– С этим что ли? – Юля указала на топтавшуюся за его спиной девчонку, которая тут же вскинулась и возмутилась в характерной своей манере.

– Нет, – торопливо и твёрдо возразил Дымов. – Это как раз мой спаситель.

Домработница поджала губы. И в выражении её лица и во взгляде легко читалось ну очень большое сомнение. Она с недоверием и даже лёгкой брезгливостью посматривала на неожиданную гостью и, похоже, с трудом сдерживала желание сказать: «Ну что вы, Игнат Алексеевич, всякую гадость в дом тащите».

Хотя и сама Юля, и её муж были лет на пять старше Дымова, они всегда обращались к нему уважительно – по имени-отчеству – а вот переживали за него чисто по-родственному.

– Вот говорила же я, лучше было бы Игоря дождаться, – расстроенно пробормотала она, но Дымов возразил:

– Я же договаривался на определённое время и привык слово держать. Ну и не могу же я везде под охраной ходить. Смешно же. Тем более, Игорь всё равно в машине остался бы. А эти поджидали почти у выхода.

– Поджидали? – ещё сильнее разволновалась Юля. – Вы думаете, специально?

– Да не знаю, – отмахнулся Дымов, несмотря на то, что был уверен почти на сто процентов. – И всё, Юль, хватит об этом. Лучше скажите, у нас как с гостевой спальней?

– С гостевой? – озадачилась домработница. – А зачем она вам?

А услышав в ответ:

– Так… гостя разместить, – недоумённо свела брови, дёрнула плечами, осторожно предположила:

– Может, лучше его куда…

– Юля, – многозначительно перебил её Дымов, и она доложила, не сумев полностью скрыть из интонаций и с лица признаки лёгкой праведной обиды:

– Да всё там, как надо. Прибрано, бельё чистое, в ванной всё…

Договорить ей опять не дали, но уже не Дымов. Что-то громко брякнуло и звякнуло чуть в стороне, и они оба, одновременно повернули головы в направлении звука.

Гостья, раздражённо бухтя себе под нос, пыталась скрыть маленький разгром на каминной полке, выстроить в прежнем порядке опрокинутые безделушки, в том числе невысокий пузатенький стакан.

– Ты чего там шаришься? – сердито прикрикнула на неё Юля.

Девчонка мрачно глянула нормальным глазом. Второй заплыл окончательно, поэтому казалось, что она его нарочно прищурила, прицеливаясь и рассчитывая запустить в недовольную придиру зажатый в пальцах стакан.

– Мне выпить и пожрать обещали, – с не меньшей претензией выдала она, а стакан всё-таки поставила назад, на камин, но нарочно грохнула им посильнее.

Голос у неё был не слишком высокий и звонкий, немного грубоватый и даже чуть хрипловатый, с лёгкой картавинкой и тоже вполне походил на пацанский, ещё не до конца выровнявшийся и сформировавшийся.

Юля закатила глаза, помотала головой, громко выдохнула и поинтересовалась с критичным вызовом:

– А руки для начала помыть не хочешь?

Девчонка шмыгнула носом, посмотрела на свои ладони, повертела их туда-сюда, ничего криминального не обнаружила, но всё-таки пару раз мазнула по худи на животе внутренней стороной и тыльной – типа протёрла – и заявила:

– Так я ж не знаю, где у вас что. Была бы нормальная квартира, а тут…

Дымов махнул ей рукой, качнул головой в сторону ведущей на второй этаж лестницы:

– Идём, покажу. – А потом обратился к Юле: – Я тоже себя в порядок приведу, и будем ужинать.

– Хорошо, – кивнула та и опять с подозрением и недоверием глянула на гостью, которая уже стояла на первой ступеньке и, скривив рот, с кислой физиономией посматривала на остальных присутствующих.

– Идём, – ещё раз повторил Дымов.

В гостевой действительно царил идеальный порядок, будто комната готовилась встретить жильца с минуты на минуту.

Дымов распахнул дверь, дождался, когда девчонка пройдёт вперёд, а сам остался на пороге.

– Можешь тут переночевать.

Она обернулась, уточнила недоверчиво, сведя брови:

– Не врёшь? Серьёзно?

– Тебя что-то не устраивает? – поинтересовался он.

– Ну-у… – протянула гостья, но Дымов не стал дожидаться, когда она ляпнет какую-нибудь глупость или опять выразит свои эмоции привычным для неё образом (он так тоже умел и, когда требовалось, не стеснялся пользоваться, но сейчас и со стороны вроде бы девушки это почему-то неимоверно раздражало и резало слух), указал на дверь, почти сливавшуюся со стеной.

– Там туалет и ванная. Мыло, Юля сказала, должно быть. И остальное тоже. Полотенца в шкафу. Умывайся и приходи ужинать. Столовая на первом этаже. Захочешь, найдёшь. И если что-то ещё понадобится, тоже спрашивай у Юли.

– Ясно, – буркнула девчонка.

Ни «спасибо», ничего даже близко похожего. Но читать нотации и учить элементарной вежливости Дымов не собирался. Да всё и так понятно. Вышел в коридор, захлопнул дверь, направился в свою комнату.

Лично он считал, что самое лучшее сейчас – принять душ, а потом и правда пожрать. Ему можно даже выпить. Немного. Он уже давно научился себя контролировать, а раньше, в юности, или даже когда ещё был подростком, стоило сделать несколько глотков, и дальше уже просто несло – до полной невменяемости и даже до отключки. Потому что в их семье никто себе в подобном отказывал. Если, конечно, это можно назвать семьёй.

Дымов старался даже не вспоминать лишний раз. Да, он благодарен родителям за то, что появился на свет, что как-то дотянул до определённого возраста, и даже за то, что потом им стало на него откровенно насрать. Ведь будь между ними больше любви и взаимопонимания наверняка и для него всё закончилось бы гораздо хуже.

Но ему уже тридцатник, он не маленький мальчик, чтобы держать давние обиды, по-прежнему винить мать и отца, что его детство прошло не светло, беззаботно и радостно, как полагалось и как хотелось бы. Сейчас он к родителям вообще без претензии, давно всё простил и когда появилась возможность даже пытался помочь, но они предпочли жить, как и раньше, их устраивало, не захотели воспользоваться шансом и теперь их больше нет.

А вот сам он воспользовался, смог. И опять благодаря им – потому что такой у них уродился. Или по крайней мере назло, но тоже им.

Вода хорошо смывала негатив и неприятные воспоминания в том числе. Они вместе с ней будто стекали в слив, и проще становилось, и легче, и думалось уже о другом, о чём-нибудь приятном. А позже, спустившись в столовую, Дымов ожидал застать там свою невероятную гостью, но все места за столом оказались свободны, и он обратился к помощнице по хозяйству:

– Юль, сходите посмотрите, как она там?

– Она? – переспросила та поражённо. – Я думала, это парень.

– Не уверен, но мне кажется, нет – возразил Дымов. – Вроде бы девочка. Был бы точно парень, я б сам заглянул.

– Да, сейчас, – кивнула Юля, но пока шла, и Дымов её видел, с сомнением пожимала плечами, качала головой и что-то бормотала себе под нос. Вернулась она довольно быстро и сразу доложила: – Спит оно. До ванны, видимо, так и не добралось. Да даже кроссовки снять то ли ума, то ли сил не хватило. Завалилось на кровать прямо в обуви.

– Юль, почему в среднем роде-то? – рассмеялся Дымов.

– Как выглядит, так и называю, – откликнулась домработница. – Хотя вроде и правда девочка. Чисто по физиологии. – И всё-таки не удержалась. – Но вот зачем Игнат Алексеевич вам её сюда-то приводить понадобилось? Это ж непонятно что.

– Ну я же говорил, – напомнил он. – Без неё бы я легко не отделался. Видели, она даже больше меня пострадала?

Но Юля только отмахнулась, посчитала, что подобные боевые отметины для этой девчонки незначительные мелочи, привычная реальности. Хотя та и сама скорее всего так считала, даже ни разу не побеспокоилась из-за фингала.

– Вот и сказали бы «спасибо». Ну или вон денег дали. Поди бы не отказалась, – заявила убеждённо. – И пусть бы домой шла.

Но Дымов опять возразил:

– Нет у неё дома.

Помощница по хозяйству с сомнением нахмурилась, уточнила недоверчиво:

– То есть?

– Да я ж не особо в курсе. – Он дёрнул плечами, пояснил, что мог: – Предложил действительно до дома довезти, спросил, где живёт, а она сказала «Нигде».

– Да наверняка же сама и сбежала, – предположила Юля. – С родителями поругалась. Но их-то можно понять. Мало кто такое чудо выдержит. А вам наврала.

– И что? – вскинулся Дымов, поинтересовался с раздражённым вызовом: – Я её должен был на первом же углу высадить? На улице оставить? Она, конечно, может за себя постоять, но тоже смотря во что вляпается. И если не наврала? – Он выдохнул, посмотрел на слегка опешившую помощницу чуть виновато из-за того, что сорвался и едва не накричал (а ведь при любых других обстоятельствах и сам бы не обрадовался подобной гостье), но в то же время с требованием поддержки. – Юль, уж вы-то знаете, что такое бывает. Когда жить негде. Как жильё теряют. Легко теряют. И что дети родителей выгоняют или родители детей – тоже бывает.

А ещё случается так: когда у тебя дом вроде бы и есть, а вроде бы и нет, и пойти некуда. О подобном Дымов и сам знал точно. Не понаслышке.