Мое неземное солнце

Глава 9 Александра

Я люблю свою работу. Я ее обожаю. Но, как говорится, есть нюансы. Одно дело, когда ты приходишь в готовый производственный комплекс. Или даже на пустое место, но с готовым проектом, который тебе сделают, как надо. Когда сразу — оптимальная планировка, вся инфраструктура подведена, климат-контроль налажен, синтезатор запрограммирован на годовой цикл подкормки и защиты, персонала тебе дадут ровно столько, сколько скажешь и с какой скажешь квалификацией, но и за выход продукции спросят — строго в рамках расчетной урожайности.

И совсем другое, когда все, что у тебя есть для разворачивания производства — заброшенная станция, отрезанная от остального мира, несколько человек, предельно далеких от понимания твоей работы и к тому же занятых своей, но зато никаких лимитов на энергию, куча свободного места с почти безграничными возможностями для расширения и полный карт-бланш.

Это, знаете ли, вызов! И с таким вызовом я еще не сталкивалась и не предполагала, что когда-нибудь столкнусь.

С одной стороны, понять бы, с чего начать и за что хвататься. С другой — от перспектив дух захватывало. Да я здесь так развернусь! Так развернусь!! Если вот прямо сейчас мозги себе не сломаю и не испорчу дело на старте.

Вышли мы от Макса, и я просто в ступор впала. Знаете, как бывает, когда кажется, что нужно делать всё и сразу, бежать в десять мест одновременно, и все равно обязательно что-нибудь забудешь и куда-то не успеешь? И вдруг понимаешь, что твой шикарный послужной список из трех орбитальных оранжерей и одного планетарного тепличного комплекса — вообще ни о чем. Потому что там все было по готовым схемам и инструкциям, а здесь…

Наверное, умнее всего было бы пойти в свою комнату, закрыться там и собраться с мыслями, но… Если коротко, мое состояние лучше всего описывала известная фраза: «чего тут думать, прыгать надо!»

Я поймала ожидающий взгляд Михая и скомандовала:

— Возвращаемся в те туннели, что ты мне после грибов показывал. Проверяем оборудование. Оцениваем площади. Я накидываю планировку исходя из своих запасов, то есть поэтапную с планом расширения. Несем схему Максу, идем наверх и все то же самое повторяем там. Потом ищем справочную базу, журналы эксплуатации, в общем, всю возможную документацию тех времен, когда все это работало. Не может быть, чтобы ничего не сохранилось. Мясо! — фыркнула я. — Одним мамонтозавром сыт не будешь, даже если в нем мяса на полгода.

И мы отправились оценивать масштабы бедствия, то есть перспектив. Ну что сказать… Масштабы вырисовывались — закачаешься. Мой несостоявшийся работодатель планировал свой комплекс гораздо скромнее, его «упавшего-пропавшего» не хватит и десятую часть этих площадей засадить. Но главное — начать. Расширение — уже второй, а то и третий этап, просто нужно сразу держать его в голове. Пока что кое-где требовался мелкий ремонт, но Мих сказал:

— За пару дней все сделаю, не волнуйся. Как раз пока Макс свои провода наладит.

Мы стояли у той самой стены, за которой темнела неровная, словно зубастая полоса Разлома. Но сейчас ее не было видно: тьма накрыла все. Быстро здесь наступает ночь…

Мой первый день на Криосе подходил к концу. Всего один день. Даже не верилось. Половины суток не прошло, как я смотрела с орбиты на льдисто-белый шар в черноте космоса. О чем я тогда думала? Устроиться в гостинице, погулять по городу. Планировала день отдыха и безделья. А вместо этого сначала едва не погибла, а потом заполучила на свою голову грандиозный проект. Полдня лазила по темным, пыльным, промороженным насквозь туннелям, представляя, как в них придут свет, тепло и много зелени.

В черном небе засияли малиновые, фиолетовые, зеленые полотнища северного сияния. Яркие, огромные.

— Красиво, — вздохнула я. — Но как же холодно…

Михай обнял за плечи, прислонил спиной к своей груди. Теплый. Надежный.

— Как насмотришься, пойдем вниз. Греться. Ужинать.

— Ага, — согласилась я, подавив зевок. — И думать. Смотри, звезда упала. Надо загадать желание.

«Пусть все у меня получится».

Показалось, или объятия Михая правда стали крепче? Интересно, что будет, если я его сейчас поцелую?

Я прерывисто вздохнула. Что за глупости в голову лезут? Совсем сдурела, на почти незнакомых парней кидаться?

Но почему кажется, что мы знакомы давным-давно? Не иначе, совместное лазание по заброшенным туннелям виновато…

И тут Михай вдруг подхватил меня на руки. И понес к лифту.

— Эй, ты чего? — осторожно спросила я.

— Ты совсем, по-моему, заморозилась, — сказал он. — Вся дрожишь. Пора в тепло.

В моей жизни было мало моментов, когда я не знала, что сказать. И еще меньше — когда на самом деле и не хотелось ничего говорить. Вот как сейчас. И я, немного поколебавшись и отвесив мысленного пинка внутренней стесняшке, молча обняла Михая руками за шею. Ну, так же удобнее, правда?

Моментов, которые хочется продлить бесконечно, в моей жизни тоже было мало. Этот — хотелось.

Лифт плавно ехал вниз. Здесь было теплее, и, наверное, Михай уже мог бы меня и отпустить. Но держал. И почему-то казалось невероятно глупым даже спрашивать, не тяжело ли ему.

Лифт остановился, и сразу же за едва слышным звуком раскрывшихся дверей я услышала:

— Держи крепче, Михдаен. Не отпускай.

— Не отпущу, — улыбнулся Михай. Я повернула голову и встретилась с прозрачно-льдистым взглядом молодого крионца.

Дарг — а кто еще это мог быть? — запросто мог бы играть Снегурочку на детском утреннике где-нибудь на Земле. Худощавый, гибкий, с узким лицом, темными, слегка раскосыми глазами и роскошной белой косой. Не седой, а… такой ярко-льдистый, белый в голубизну оттенок. Красивый, наверное. Только к такой красоте привыкнуть надо.

Но он улыбался, и, надо сказать, улыбка делала его… теплее, что ли?

— Почему Михдаен? — спросила я.

— Похож, — ответил крионец.

— Ледяной медведь это, — объяснил Михай. — Та еще тварюга.

— Михдаен его убил, — сообщил крионец. — Получил право на имя.

С ума сойти. Точно — каменный век! Но имя красивое. А самое смешное, что почти его собственное. Миха-Медведь.

— А вы Дарг, да? Михай сказал, если бы не вы, он бы меня спасти не успел. Спасибо. Я Александра. Можно Саша.

«Саня» тоже можно, но пусть лучше так меня только Михай называет.

— Саша, — повторил Дарг. — Оставайся с нами, Саша. Так будет правильно.

— Да я, вроде, уже осталась, — хмыкнула я. — Куда отсюда деться?

— «Деться» можно, — сказал он. — Но нельзя.

— Можно, но нельзя?

— Он так видит, — усмехнулся Михай.

— Я так вижу, — подтвердил крионец. — Ты сможешь улететь, если очень захочешь. Но там, куда прилетишь, тебя ждет беда. Можно, но нельзя.

Звучало… пугающе. Я снова посмотрела на Михая. Тот больше не улыбался, глаза стали острыми и злыми.

— Не отпустишь? — спросила я.

— Нет, — глухо ответил он. — Никогда.

Я глубоко вздохнула, прикрыв глаза. Почему совсем не хочется спорить?

— Ладно, — я снова вздохнула и улыбнулась. — Не отпускай. Только поставь меня, пожалуйста, на ноги, и пойдем поедим чего-нибудь.