Можно ли иметь все?

Глава первая

Какой превосходный день, подумал Джейсон, выходя на улицу. Весна наконец вступила в свои права, солнце греет именно так, как и должно в это время года. Небо над головой было голубым и чистым. Весело щебетали птицы. Городок, расположенный у подножия холмов, уже покрывшихся буйной зеленью, вряд ли мог бы выглядеть более нарядным.

Направляясь по дорожке от крыльца к тротуару, Джейсон думал о том, что невозможно быть недовольным в такой день.

И все же…

Мать говорила ему: «Нельзя иметь в этой жизни всё, сынок».

И она права, его мудрая мама.

У него защемило сердце при мысли о матери. Восемнадцати лет от роду она вышла замуж за никчемного пьяницу и игрока, к тридцати годам родила семерых сыновей; когда ей исполнился тридцать один, муж бросил ее, а к пятидесяти она уже была изможденной и седой и пять лет назад умерла от инсульта.

Ей было всего пятьдесят пять.

Джейсон — ее младший сын. Умный и ласковый мальчик превратился в вечно недовольного, страшно амбициозного подростка, твердо решившего стать богатым. Он поступил в медицинский колледж, но не из любви к медицине, а из любви к деньгам. Он знал, что матери это не нравится. Она говорила, что даже ради больших денег нельзя становиться врачом.

Но Джейсон решил доказать ей, да и всем тоже, что он станет хорошим врачом и будет счастлив. Так и произошло, хотя насчет богатства он похвастаться не мог.

Впрочем, и счастлив он был не до конца. На полное счастье он уже не надеялся.

— Доброе утро, доктор Стил. Хороший день, а?

— Конечно, Флорри.

Флорри — его пациентка. Ей около семидесяти, и она практически каждую неделю заходит в амбулаторию, чтобы обсудить что-нибудь из богатого букета своих заболеваний.

— У Мюриэл сегодня много работы с утра, как я погляжу.

Флорри указала на булочную напротив. Оттуда на улицу выходили люди с полными сумками и направлялись к стоявшему здесь же автобусу.

Слава о городской булочной гремела на много миль вокруг. Едва ли не исключительно благодаря ей, маленький провинциальный городок Тиндли несколько лет назад вернулся на карту Австралии, так как именно здесь был испечен пирог, выигравший первый приз на национальном конкурсе мясных пирогов.

В ответ на неожиданный наплыв приезжих некогда пребывавшие в запустении магазинчики, разбросанные по обе стороны узкой и извилистой центральной улицы, распахнули настежь скрипучие двери и приступили к бойкой торговле всякой всячиной.

Окрестности Тиндли всегда привлекали художников благодаря живописности ландшафта. Но, пока жизнь на здешнем рынке не начала бить ключом, художники были вынуждены выставлять свои работы не в Тиндли, а в лавках более популярных прибрежных курортов. А теперь Тиндли привлекает людей не только пирогами, но и керамикой, изделиями из дерева и кожи.

Неожиданно свалившаяся на городок популярность привела к открытию новых заведений, где продавали девонширский чай и горячие закуски. Теперь Тиндли мог похвастаться и парой неплохих ресторанчиков, а также гостиницей, в выходные, как правило, полной беглецами из Сиднея — теми, кто любит кататься на лошадях, гулять на природе, а также, сидя на просторной веранде, любоваться красотами окрестностей.

За пять лет Тиндли восстал из праха; из едва ли не призрачного поселения он превратился в веселый маленький городок с процветающей экономикой. Как раз такой, который может позволить себе иметь двух врачей. Пять месяцев назад Джейсон купил долю практики старого доктора Брендуайлда и ни минуты об этом не жалел.

Следует признать, он не сразу приспособился к неспешному ритму провинциальной жизни после роскошной, дорогушей клиники в Сиднее, где работать приходилось по двадцать четыре часа в сутки. Поначалу ему стоило труда не торопиться при консультациях. Старые привычки отмирают с трудом.

А теперь он уже не представлял себе, как можно поставить диагноз и назначить лечение меньше чем за пятнадцать минут. Теперь к нему приходили не безымянные фигуры, а знакомые, симпатичные ему люди. Такие, как, например, Флорри. Тепло, по-дружески поболтать с пациентом — немаловажная часть обязанностей семейного врача в маленьком городе.

Автобус медленно отъехал со стоянки, из его окон выглядывали счастливые лица.

— Надеюсь, Мюриэл не продала мой обед, — сказал Джейсон, и Флорри рассмеялась.

— Нет, доктор, она так ни за что не сделает. Вы у нее любимец. Мюриэл мне как-то говорила, что, будь она лет на тридцать моложе, вам не пришлось бы бегать от сватовских предложений Марты.

Теперь уже смеялся Джейсон, хотя в его смехе можно было уловить привкус горечи. Свадебные планы — не прерогатива Марты Брендуайлд. Их, пожалуй, вынашивают все дамы в Тиндли. Его появление в городе наделало переполох среди женского населения. Оно и понятно: не часто здесь поселяется привлекательный одинокий холостяк моложе сорока лет. А ему тридцать, внешние данные у него выше средних, он зрелый мужчина — чего еще желать?

Не сказать, чтобы они добились какого-то успеха, хотя несколько раз Джейсона приглашали на семейные обеды, где рядом с ним за столом — внимание! — всегда оказывалась молодая девушка. Джейсон подозревал, что до сих пор приносил одно разочарование гостеприимным хозяйкам. Больше всех на него должна гневаться Марта Брендуайлд. Флорри серьезно посмотрела на него.

— Сколько вам лет, доктор Стил?

— Тридцать. А что?

— Мужчине не следует затягивать с женитьбой. Иначе он слишком погрязнет в своих привычках. И станет эгоистом. Только не позволяйте женить себя на неподходящей девушке. Семья — дело серьезное. Хотя такой добрый, умный человек, как вы, должен и сам знать. Может быть, вы чересчур разборчивы. О боже, вы знаете, сколько сейчас времени? Вот-вот начнется «Полуденное шоу», мне будет до слез жалко, если я его пропущу. — И Флорри поспешила прочь.

Если честно, Джейсон согласен с ней. Целиком и полностью. Его жизнь была бы совершенна, если бы ему встретилась женщина, с которой он бы мог ее разделить. В его прошлом осталась некая женщина-медик…

Он тряхнул головой, вспомнив, как близок был к тому, чтобы жениться на Адели. Какой катастрофы он избежал!

Ну да, она возбуждала его. Красивая. Блистательная. Сексуальная как сто чертей. Он был слепо влюблен в нее вплоть до того ужасного дня, когда пелена упала с его глаз и он разглядел ее истинную натуру за сверкающим фасадом: холодное, бесчувственное создание, способное беззаботно наблюдать за смертью ребенка, нисколько не упрекая себя в равнодушии, и говорить, что жизнь, мол, есть жизнь и несчастные случаи происходили и будут происходить.

Вот тогда он принял решение расстаться с ней, как, впрочем, и со своим собственным, полным эгоизма и алчности, образом жизни. Это дорого ему обошлось. Он не стал претендовать на имущество, оставил ей дом в Палм-Бич, «мерседес», а себе взял лишь необходимый минимум. Когда он расплатился с доктором Брендуайлдом за половину практики, у него осталась лишь одежда, коллекция видеофильмов и автомобиль, которому невообразимо далеко до красного спортивного «мерседеса». Белая четырехдверная машина австралийского производства. Вот на такой и должен ездить провинциальный врач.

Адель решила, что он сошел с ума, и дала ему шесть месяцев на то, чтобы прийти в себя. Но Джейсон знал, что он-то как раз и пришел в себя. Ему надоела сумасшедшая жизнь, бешеная гонка за богатством и даже требовательный, жадный, душераздирающий секс с женщинами, подобными Адели. Он жаждал покоя тела и духа. Ему хотелось семьи, он стремился жениться на женщине, которая будет ему нравиться и которую он будет уважать.

А вот без влюбленности он прекрасно сможет обойтись.

Естественно, жену нужно хотеть. Для Джейсона секс так же важен, как и для любого мужчины. Весна согрела не только городок. Честно говоря, целомудренная жизнь наскучила Джейсону. Ему нужны жена и сын.

К сожалению, шансы жениться на единственной девушке, которая всерьез привлекла его внимание с тех пор, как он переехал в Тиндли, равны нулю, если не меньше.

Он взглянул в сторону небольшого магазина на углу. Двери его были все еще плотно закрыты. Оно и понятно, подумал Джейсон. Всего неделя прошла после похорон Айви Черчилль.

Захочет ли Эмма остаться и работать в кондитерской лавке, принадлежавшей ее тетке? Если даже и да, какое до этого дело Джейсону? Ее сердце принадлежит другому, им завладел один местный парень, который скверно обошелся с ней и спустя какое-то время покинул город. По словам ее ныне покойной тетки, Эмма все еще безумно влюблена в этого негодяя и не исключено, что она ждет его возвращения.

Джейсон услышал эти скудные, но малоприятные подробности во время второго визита к старой даме. Наверное, она потому заговорила с ним на эту тему, что он слишком часто бросал на Эмму восхищенные взгляды.

Сама девушка ничего не замечала, в упор не видя его восхищения. Она просто сидела у окна в теткиной спальне и вышивала один из тех гобеленов, которые вызывали столько шумных восторгов.

Не смотреть на нее было невозможно. Джейсон не мог оторвать взгляд от девушки: тонкая шея грациозно изогнута, глаза опущены, время от времени взлетают длинные, пушистые ресницы. На ней белое, по колено, платье с лифом, отороченным кружевной каймой. Плечи освещены лучами заходящего солнца, которые делают золотыми светлые локоны, обрамляющие лицо. На шее у нее золотая цепочка, которая чуть раскачивается в такт движениям иглы, скользящей по холсту.

Джейсон и сейчас помнит, что он чувствовал, когда смотрел на нее, воображая, как он гладит ее нежную шею, как осторожно снимает цепочку, а голова девушки при этом запрокидывается назад. Мысленным взором он видел, как склоняется над ее губами.

Его мечтания возбудили его тогда. Возбуждают они и сейчас.

Хмурясь, Джейсон перешел через дорогу и поднялся на веранду у булочной. Но, открывая резную дверь, он постарался придать своему лицу веселое и приветливое выражение.

Один небольшой недостаток жизни в Тиндли заключался в том, что здесь ничто не оставалось незамеченным, даже морщина у тебя на лбу. Не нужно, чтобы по городу разнеслось: у бедного доктора Стила личные проблемы. А еще здесь нельзя задавать вопросов, которые могут быть неверно истолкованы. Ему очень хотелось узнать о дальнейших планах Эммы, но при явном проявлении интереса кое у кого брови поползут вверх.

— Доброе утро, доктор Стил, — прощебетала Мюриэл при его появлении. — Вам как обычно?

— Да, Мюриэл, спасибо. — Джейсон лучезарно улыбнулся.

Когда он извлек из стоявшего в углу холодильника пакет апельсинового сока, его «обычные» стейк, пирог с грибами и две свежие булочки уже лежали на прилавке в бумажных пакетах. Джейсон достал было бумажник, чтобы расплатиться, но тут любопытство взяло верх.

— Я вижу, кондитерская все еще закрыта, — заметил он самым непринужденным тоном.

Мюриэл вздохнула.

— Эмма сказала, что не сможет зайти сюда на этой неделе. Мне очень жаль девочку. Кроме тетки, у нее никого нет на свете, а теперь и та ушла. Страшная болезнь — рак. Страшнее не придумаешь!

— Да уж, — согласился Джейсон и протянул Мюриэл пятидолларовую банкноту.

Владелица булочной принялась рыться в кассе.

— Когда придет мой час, я бы предпочла умереть во сне от сердечного приступа. Только не тянуть, не мучиться. Если честно, меня удивило, как долго продержалась Айви. В прошлом году доктор Брендуайлд направил ее в Сидней на химиотерапию, и тогда я давала ей от силы несколько дней. А она выдержала еще больше года. Наверное, Эмме теперь станет легче. Все-таки это испытание, когда близкий человек мучается от боли. Но, конечно, девочке будет страшно одиноко.

— Надо полагать, — кивнул Джейсон. — Кстати… Удивительно, что у такой симпатичной девушки нет друга, — осмелился он добавить как можно невиннее.

Мюриэл метнула на него быстрый взгляд.

— Наверняка вы слышали про отношения Эммы с Дином Рэтчиттом. Я думала, Айви вам говорила, ведь вы в последнее время часто ее навещали.

— Не помню, чтобы она называла имя, — искренне сказал Джейсон. Значит, Дин Рэтчитт? Он знает только Джима Рэтчитта, дряхлого старика, который живет на полуразрушенной ферме за городом. — Это родственник Джима Рэтчитта?

— Сын его. Да вы и сами узнаете, чем дело кончится, особенно если поглядываете в этом направлении.

— Какое дело, Мюриэл?

Пожилая дама сухо посмотрела на него.

— Естественно, насчет Эммы и Дина.

— Они что, любовники?

— О, об этом я ничего не знаю. Дину нравятся свободные, раскованные девушки, а Эмма не из того огорода. Айви воспитывала ее в старых, строгих правилах. Она верит в белые платья и святость брака. Хотя… Как знать? Дин умеет найти подход к женщинам, тут ни убавить, ни прибавить. И они были помолвлены, хотя и недолго.

— Помолвлены?

Айви никогда не упоминала о помолвке.

— Ну да. Помолвка состоялась в прошлом году, как раз перед тем, как Айви уехала в Сидней. Скажу вам откровенно, в городе никто этого не ожидал, потому что еще месяцем раньше Дин увивался вокруг другой девчонки. В общем, Эмма получила от него кольцо перед отъездом в Сидней, она ведь ездила с Айви. Через два месяца они вернулись, а к тому времени весь город знал, что Дин нехорошо поступил с младшей дочкой Мартинов.

— Это та девушка, с которой Дин встречался до Эммы?

— Нет, та была Лиззи Талбот. Короче говоря, он не отрицал, что спал с маленькой Мартин, но отцовство признавать отказался, заявив, что девчонка была того еще поведения и он был у нее не единственным парнем. Они с Эммой объяснялись как раз перед лавкой Айви. Даже я что-то слышала. Да весь город слышал! — Мюриэл облокотилась о прилавок, явно наслаждаясь возможностью поделиться сплетнями. — У Дина хватило наглости по-прежнему просить ее выйти за него замуж. Эмма отказалась, он взбеленился, стал кричать, что она сама виновата, хотя с чего это он взял, хотела бы я знать. Помню, он вопил, что, если она не выйдет за него, как намечалось, между ними все кончено. Она ответила, что все кончено и так. Она швырнула ему кольцо и сказала, что выйдет за первого приличного человека, который сделает ей предложение.

— Правда?

Джейсон не сумел скрыть ликования, услышав последнюю фразу.

— Цыплят по осени считают, — мрачно возразила Мюриэл. — Она, как и все женщины, стала ломаться. Гордость, мол, и все такое. Ее поступки значат больше слов. Прошел уже год, а она ни разу не ходила на свидание, хотя ее много раз приглашали. И никто не делал ей предложения. А как иначе, раз она первого шага и то не согласна сделать? Всем известно, она ждет, пока Дин опять постучится к ней в дверь. А когда это произойдет, то есть если…

Мюриэл пожала плечами, словно всем известно: в этом случае Эмма охотно упадет в объятия давнего любовника.

А он был ее любовником, в этом можно не сомневаться. Влюбленных женщин редко удерживают старомодные принципы.

Тем не менее от мысли о том, что Эмма пала жертвой негодяя, у Джейсона кошки скребли на душе. Мягкая, нежная, теплая, заботливая, любящая. Она заслуживает лучшего.

Она заслуживает меня, решил Джейсон. Скромность никогда не входила в число его добродетелей.

— А что случилось с той девушкой? — спросил он. — С той, с которой Рэтчитт плохо обошелся?

— Она уехала в Сидней. Был слух — чтобы избавиться от ребенка.

— И вы думаете, это его ребенок?

— А кто знает? У девчонки были свои слабости. Если отец ребенка — Дин, значит, он первый раз поскользнулся. Даже странно, ведь он столько лет путался со всеми созданиями женского пола, кому не исполнилось сорока, хоть с замужними, хоть с девушками.

Джейсон вскинул брови.

— Знаете, это уже рекорд. И что в нем было такого? Или это слишком нескромный вопрос?

Мюриэл усмехнулась.

— Личного рапорта представить не могу, доктор, мне-то скоро шестьдесят. Но наш Дин видный собой.

— Сколько ему лет?

— Ну, я бы сказала, на несколько лет помоложе вас и на несколько лет постарше Эммы.

— А Эмме сколько?

Мюриэл выпрямилась, лицо ее приобрело укоризненное выражение.

— Эх, доктор, доктор… Вы же несколько месяцев ходили в этот дом! Все это вы давно должны были бы знать, если только у вас на нее серьезные виды. Эмме двадцать два.

Джейсон помрачнел. Ему казалось, что девушка старше. В ее манерах чувствовалась зрелость и твердость, что приобретается с жизненным опытом. А в двадцать два года девушка, всю жизнь прожившая в провинциальном городке, — это почти ребенок. Невинный, не знающий жизни ребенок.

Ему пришла на ум кратковременная помолвка Эммы с Дином Рэтчиттом. Возможно, не так уж Эмма и невинна. Такие люди, как Рэтчитт, не ухаживают за девушками, если не получают того, чего хотят.

— Думаете, Рэтчитт вернется?

— А кто его знает? Может, и вернется, если до него дойдет, что Айви больше нет и Эмма унаследовала лавку.

Джейсон не думал, что наследство в виде отнюдь не процветающего заведения может вдохновить кого-то на возвращение в родные края. Наверное, маленькая кондитерская давала двум женщинам средства к существованию, но только потому, что им не приходилось выплачивать ренту. Как и большинство магазинчиков в Тиндли, лавочка помещалась в передних комнатах старого, облупившегося дома.

Вряд ли Дин Рэтчитт вернется ради столь убогой добычи. Но кто знает? Если у тебя нет ничего за душой…

— А как вы думаете, она вернется к нему, если Дин приедет? — спросил Джейсон.

Мюриэл поморщилась.

— Любовь и лучших из нас превращает в дураков.

Джейсон был вынужден согласиться. Кроме того, он сам-то не влюблен в девушку. Хорошо бы, если бы она принимала решения головой, а не сердцем.

— До завтра, Мюриэл.

Джейсон забрал свой обед и вышел. Он и так надолго задержался в булочной. Сегодня у Мюриэл удачный день — столько можно всего рассказать местным кумушкам!

А, неважно! Джейсон уже решился. И сегодня вечером, после амбулаторного приема, сделает решительный шаг. Он не станет выжидать до возвращения этого проклятого Дина. И не будет тратить время на то, чтобы приглашать Эмму на свидание. Он сразу возьмет быка за рога… и сделает ей предложение.