Мои бывшие

Пролог

Отпила из бокала и глянула вниз.

Во дворе полным ходом гремит вечеринка. Апрельская ночь яркая, я в накинутом на плечи свитере наслаждаюсь прохладным ветерком. Он ласкает ноги в тонких чулках, студит кожу.

Там внизу кричит в микрофон ведущий.

И танцуют гости, и взрывы хохота звучат, не смолкая.

В этом доме вечный праздник.

Здесь, на огромном балконе, я одна стою. Опираюсь на резные перила и пью шипучку.

Напротив мой коттедж - и там в окнах свет не горит. Зато отчетливо помню, как наблюдала за окнами этого дома. И мечтала оказаться здесь, на одной из таких вечеринок. И чтобы хозяин дома тискал меня на своем балконе, задирал платье и вжимал грудью в перила.

Я всё видела, и лица девушек рядом с ним менялись каждую ночь. Он делал это с ними и смотрел на меня. Знал, что я пялюсь в окно.

Годы прошли, и вот я на балконе. Но жду не его, та мечта давно в прошлом, ей сбыться не суждено, мне и не нужно.

В моей жизни есть мужчина.

Его и жду.

Услышала, как негромко, еле различимо из-за музыки внизу, скрипнула балконная дверь. И он шагнул ко мне.

Улыбнулась и сделала глоток шампанского, отставила в сторону бокал. По ногам понеслись мурашки, и это не от холода - от предвкушения.

Дверь закрылась.

Он молчит, и я затаила дыхание, безумным взглядом посмотрела вниз, на вечеринку. И едва не вскрикнула, когда на талию легли теплые руки и смяли платье.

Я ведь ждала его, а все равно задрожала, из-под полуопущенных ресниц слежу за суетой внизу. И это меня возбуждает, что вот так - на виду у всех.

И при этом никто не знает.

Мужские руки заскользили по платью ниже, на бедра. Горячее дыхание коснулось шеи. И я дернула плечами, черный свитер упал с них на белые перила. Перевесился ниже, еще ниже, и соскользнул вниз.

Он падал, и ласкающие руки спускались по бедрам, достигли кромки платья.

И резко задрали ткань.

Охнула, спиной вжалась в мужскую грудь.

Но взгляда не отвела от праздника во дворе.

Это выше меня, оторваться от зрелища, хочу смотреть и заниматься сексом, как это делал хозяин дома.

Теплые ладони огладили бедра, прошлись по кружевным резинкам чулок, пальцы задели голую кожу.

- Обними, - шепнула.

И сильная рука с готовностью обхватила меня за бедра и рывком вжала. Ягодицами в тонких трусиках уперлась в брюки, в туго натянутый бугор ширинки.

Не выдержала и потянулась за шампанским, но он перехватил мое запястье, завел назад к пояснице.

Другой рукой скользнул на грудь и грубо смял ее через платье.

Сквозь зубы выдохнула стон.

Что я делаю...это слишком...он слишком...я не так представляла.

- Подожди, - другими глазами посмотрела на вечеринку внизу, и на себя со стороны. Вздумала заняться сексом на чужом балконе, где хозяин дома кого только не отымел. Ну дура же. - Давай вернемся, - дернулась.

И он тоже дернулся, крепче вжал в себя. Его рука сместилась с груди на живот и ниже, прошлась по трусикам и накрыла влажную ткань в промежности.

- Пойдем в комнату, - снова трепыхнулась в нетерпении сбежать отсюда и закусила губу, когда его пальцы надавили на складки сквозь ткань.

Что он творит. Я же попросила.

- Мирон! - позвала и выгнулась от неожиданности, когда он толкнул меня от себя и грудью впечатал в перила. Задрал выше платье и сдернул трусики вниз.

- Ш-ш, - прозвучало вместо ответа, и он коснулся мокрых складок.

- Ты не слышишь что ли! - простонала.

Он медленно размазывал влагу, скользя по набухшей плоти, с нажимом тронул горошинку клитора.

И я с силой сдавила перила, чтобы не закричать. Попыталась привстать.

- Стой, не дергайся, Яна, - прозвучал, наконец, его голос. Сильная рука схватила меня сзади за шею.

И я поняла, что это не Мирон.

Это его друг. Лучший. Тот самый хозяин дома. Который трахал здесь первокурсниц и ловил в окне мой взгляд, пока я представляла в его объятиях себя.

Мечта стала явью - этот вывод обрушился на меня безжалостно, как запрещенный прием.

- Убери руки, Руслан, - прохрипела и завозилась, пытаясь подняться над перилами, отказываясь верить, что это происходит по правде.

- Зачем убирать? - он усмехнулся. - Ты же мокрая.

Он продолжил ласкать промежность, надавливая на горошинку, другой рукой сгреб мои волосы, натянул в кулаке.

- Выпусти или я заору и все услышат, - пригрозила, давя в себе все ощущения, которые вызывают его ласки. - Я расскажу Мирону.

- Да? - его губы приблизились к уху, его дыхание окатило горячей волной все тело. - Когда ты расскажешь - уже будет поздно. Я уже это сделаю. То, чего мы оба хотим.

- Рус...- на полуслове оборвалась и, правда, закричала, от бури чувств, когда его пальцы резко ворвались в меня.

Он этот крик остановил, протолкнув пальцы другой руки в мои приоткрытые губы. И я сама, потеряв себе отчет, глубже вобрала их в рот.

Ботинком он вдвинулся между моих туфлей, я шире подвинула ноги, давая ему доступ, истезая себя, в быстрых толчках его пальцев роняя и стыд, и гордость.

Я теперь одна из тех, его. Променяла на эти ядерные, как взрыв, минуты, и своего мужчину, и память, старая мечта должна была оставаться мечтой, я творю что-то страшное.

Всхлипнула, когда он вдруг остановился.Выскользнул из меня. Ноги дрогнули, когда он укусил в шею и шепнул на ухо:

- О Мироне думаешь, Яна? Расслабься. Он уже знает. Он здесь. Если тебе с нами по отдельности так хорошо. То представь, как будет. Когда мы трахнем тебя вместе.

Глава 1

Нафиг надо. Этот вечер встречи выпускников.

Не люблю школу. С содроганием ее вспоминаю.

Но вот я стою напротив. Трехэтажка, недавно поставили евроокна. Вокруг парк, и я там целовалась на лавочке, с одноклассником.

И у нас не сложилось. Потому, что я хотела уехать из нашего городка, бросила универ сразу после первого курса. Пришлось. И я уехала, а он остался.

Сейчас я вернулась. И так же не без причины. Надо открыть дверь и зайти.

Решительно повернула ручку, шагнула в холл. Светло и сухо, и я ступаю по полу грязными сапогами, апрель и все тает, поют птички.

На улице чудесно.

Сняла полушубок, и вахтер улыбнулась мне золотыми зубами.

Незнакомая женщина, когда я училась – все было иначе. Молодой охранник. И его четкое следование инструкциям. У него был нервный тик, мы поэтому называли его Маргоша. Он очень часто моргал.

О чем я думаю, боже!

Волнуюсь.

Не готова встретиться с ними.

Поднялась на второй этаж, свернула в актовый зал. Слишком светло, несколько люстр и еще огоньки от гирлянды, она растянута вдоль окна.

Столы сдвинуты в стиле буквы “П”, занимают всю левую часть зала.

И там много народа.

Стучу каблучками туда.

— Привет! – на пути выросла кудрявая блондинка, чмокнула меня в обе щеки и засмеялась. — Тысячу лет не виделись!

— Пять, – уточнила. И сощурилась.

Моя лучшая подруга. И так со мной поступила. Пять лет прошло. Я злопамятная и не прощу ее.

— Ян, ну чего ты, – она поправила лямку моего платья и улыбнулась. — Будем старое вспоминать? Нет ведь? Давай забудем. Все нормально? – спросила она и за руку энергично потащила меня к столу. — Знакомиться не нужно, ты его помнишь. Это Мирон. Мой брат, – с гордостью сказала она, и из-за стола поднялся парень.

Парень. Раньше он толстовки носил и спортивные брюки, вечно набрасывал капюшон, был таким самоуверенным и наглым, с учителями ругался, его отчислили.

А потом мы целовались. В школьном парке на лавочке, и он обещал, что все будет круто.

Зачем я уехала?

Нельзя было, господи. Он смотрит – и у меня колени трясутся до сих пор.

— Мой брат, – повторила подруга, и ее голос будто сквозь вату долетел. — Кстати. А вон мой жених, – она кивнула на брутального брюнета. Он в костюме с черной рубашкой, и у него такое взрослое лицо, у него щетина. И губы – они словно еще пухлее стали. И он улыбается. — О, вижу ты впечатлена, – она захихикала. — Но так пялиться тоже не надо, – пригрозила.

И дернула меня за стол.

Мне тут же дали бокал. А я сразу же смочила горло и отпила большой глоток. Внимательнее оглядела стол, покивала на приветствия. Меня узнали, я совсем не изменилась. А вот они…

Взглядом невольно вернулась к брату подруги. К ее жениху. Не удивлена даже, это я жила в крупном городе, а они все здесь. Мы не только учились вместе, но и росли тоже, в престижном коттеджном поселке – это место просто отдельный мир, где собрана вся элита. Или снобы, если уж начистоту.

И вот я снова часть этой жизни. Я переезжаю. Но меня не ждут.

Мирон поймал мой взгляд и усмехнулся, заметив, мой интерес, с которым я рассматриваю его костюм.

Поспешно отвела глаза.

— Мать болеет, – призналась подруга и подняла бокал. — Мы ее за границу отправили, лечиться. Ну, как мы, – она посмотрела на брата. — Ты же понимаешь, – понизила голос. — Ты вернулась. Но не смей подходить к Мирону, – снова посмотрела на брата. Перевела взгляд на Руслана. — К моему жениху тем более. Не вздумай. Я тебя уничтожу.

— Чудесное гостеприимство, спасибо, – ответила язвительно и поставила бокал.

– А чего ты хотела? - она дернула плечом. - После того, что устроила.

– Я устроила? - сощурилась.

Полилась музыка. И поднялся Мирон. Обошел стол, наклонился ко мне.

— Потанцуем, Ян?

Я еще даже ни с кем толком парой слов не перекинулась. Но школьный зал, и это почти бал, воспоминания яркие такие. Не устояла – протянула ему руку.

Встала. И снова подкосились колени, когда он резко развернул меня, прижал к себе.

— Не знала, что ты умеешь танцевать. Это же бальный танец?

— Бальный.

Он смотрит так, что бегут мурашки. И перед глазами застряла эта проклятая картинка – я и он, парк, лавочка, и мы целуемся, и он обещает, мне в губы, что все сделает для меня.

— Наскучило мотаться по стране, вернулась в родное гнездо? – его рука скользнула на бедро, сжала. — Расскажи, как ты жила, Яна.

Да никак. Это очень сложно. Я бы его не бросила, ни за что.

Но его отец.

Он ночью пришел, ввалился к нам домой. Родителей не было, и он это знал, мы ведь все были там на виду. Я так ужасно кричала. И он отпустил. Он был пьян и, может, жалел потом, но тогда – он преследовал, ездил за мной, прохода не давал и говорил, что я не буду встречаться с его сыном, он мне вариант получше нашел.

Себя.

— Нормально жила, – смотрю в глаза, и в них искры, зеленая радужка, она темнеет, с каждым моим словом, — а ты? Может, тоже жениться собрался? Счастлив?

— Почти.

— Забыл?

— Помню.

Господи. Мы танцуем, и сердце выскакивает из груди. Взглядом нашла Руслана – он тоже танцует, с нашей одноклассницей, и смотрит на меня.

Я была влюблена в этого парня. Давно очень, и это уже неправда, просто мы за одной партой сидели с первого класса, а он был звездой школы. А после и универа.

Устраивал шумные вечеринки дома, а я стояла напротив на балконе и видела – как он взрослый, сексуальный, такой мужчина, до самых пальчиков целуется с девчонками во дворе, на балконе, в комнате. Он никогда не задергивал шторы. И я смотрела, когда он босиком в пижамных брюках ходил по спальне.

Смотрела – и глаз отвести не могла.

Неизвестно, на что надеялась, ведь он лучший друг Мирона. Может, просто устала тогда, от преследований его отца, и отношения рухнули.

Руслан в танце равняется с нами.

— Яна, – сказал и крепче обхватил талию…этой женщины, нашей одноклассницы. — Рад встрече, соседка. Надолго к нам?

Глава 2

— Мирон, – я покачала головой.

Не получилось тогда, не получится и сейчас. Точно не с ним. Ни с кем из моего старого окружения.

— Объяснишь?

— Нет.

— Тогда давай танцевать, – по его лицу ничего не понять, научился его держать.

А вот тело не врет, оно напряжено, в танце я особо остро чувствую это – как перекатываются мышцы, как… как он опасно близко. И это не танец, а объятия – тесные, жаркие. Вдыхаю мужской запах, жадно, тону в нем.

И обнимаю.

Я ведь когда уехала, купила мужской парфюм как у Мирона, и иногда позволяла себе. Дышать им.

— Зачем вернулась?

— Здесь мой дом, не так ли?

— Так, – усмехнулся он. — Добро пожаловать.

Сколько яда в его голосе.

Раньше было проще, когда мы оба были юными, и недопонимание возникало по мелочам. Сейчас смешно вспомнить, из-за чего мы ругались – из-за глупостей. А потом я сбежала.

Из-за его ужасного отца.

Из-за его сестры, моей лучшей подруги. Марина знала обо всем, но мало того, что не помогла, смолчала. Она еще и угрожала мне, чтобы я никому не говорила, какое чудовище их с Мироном отец.

— О чем секретничаете? – к нам подошла Марина, вклинилась нагло. — Вы выглядите как заговорщики. Меня посвятите?

— В разговор ни о чем? – улыбнулась я подруге.

Мирон так и не выпустил меня из насильных объятий. И втроем мы выглядим глупо.

— Так давайте поговорим «о чем-то», – Марина сузила глаза, колко оглядывая меня, но улыбка с ее губ не исчезла – она тоже умеет держать лицо. — Ты надолго, Ян?

— Пока не знаю, – мне, наконец, удалось скинуть руки Мирона с себя.

И тут к нам подбежала Алла. Одноклассница. Бывшая.

Все мы уже давно бывшие.

— Мир, пойдем, хочу кое-что тебе показать, – она потянула его от нас вглубь зала так, словно имеет на это право.

Или имеет?

— Они встречаются? – я не могла не спросить.

Мне больно. Пять лет прошло, Мирон никогда не был аскетом, но видеть его с другой – это как нож в сердце.

— С Алкой? Трахаются иногда. С ней, с другими. Ты же знаешь, какой он, – подмигнула Марина. — И я ведь говорила тебе не лезть к нему, не так ли?

— Это просто танец.

Высматриваю Мирона, и не нахожу. Что, если он уже задрал на Алле ее вульгарное платье?

Впрочем, это не мое дело.

Как и Руслан, остро глядящий на нас с Мариной.

— Чем планируешь заняться?

— Работой, – я перевела взгляд с Руслана на Марину.

— Что за работа?

— Я фотограф.

— Самое то, – бывшая подруга вдруг хлопнула в ладоши.

— Чему ты так радуешься?

— Ты же согласишься быть нашим с Русланом свадебным фотографом? – Марина улыбнулась мне, и я опешила – она это серьезно?!

— Я…

— Я, правда, хочу наладить отношения, – перебила Марина. — С границами, которые ты не станешь переступать. Границы – это мой жених, и мой брат. Но мы можем дружить. Твой отказ будет выглядеть странно, и не по-дружески. Так что скажешь? Не откажешься снимать нашу свадьбу?

Свадьбу.

С Русланом – женихом.

С Мироном, который станет тискать на моих глазах одну из подружек невесты.

Снимать все это?

— Яна, в память о былом. Ты же помнишь, – голосом надавила Марина, и я кивнула.

Я все помню. Её угрозы, чтобы я молчала про их с Мироном отца.

Лучшая подруга. Смешно.

— Я согласна.

— О цене договоримся, не обижу, – расслабилась Марина, и улыбнулась. — Я всегда получаю то, что хочу. Не лезь к ним, – напомнила она, и ушла, стуча каблучками.

На моих глазах подошла к Руслану, и положила руку ему на плечо. Камень на кольце сверкнул, привлекая внимание.

Хозяева жизни.

— Эй, хватит танцев. Давайте уже повеселимся, – пьяно проорал Карим – наш школьный заводила. — Эй, ведущий, давай уже конкурсы.

Я взглянула на полноватого ведущего, он растерян. Какие конкурсы на встрече выпускников? Это ведь не свадьба. Но банкет заказывает тот, кто за этот банкет платит, и ведущий сориентировался быстро.

Диджей убавил громкость музыки, и ведущий бодрым, хорошо поставленным голосом произнес:

— Итак, давайте вспомним математику. Сейчас вы разделитесь на четыре команды, и…

— Нет, давайте что-нибудь горячее, – заржал Ильяс, лучший дружок Карима.

Они взбежали на сцену, окружили несчастного ведущего, и что-то зашептали ему. Зная этих двоих, конкурсы будут пошлыми.

Значит, мне пора.

Я развернулась, и начала пробираться через толпу, к выходу. Нужно забыть про Мирона. И про Руслана. Пусть Марина забирает всех, я даже сниму их свадьбу. Мне не привыкать переступать через себя.

— Стой, – крепкая рука обхватила меня за талию, и притиснула к мужскому телу. — Куда ты вечно торопишься сбежать? – раздался у уха жаркий шепот.

Руслан.

— Что ты творишь? – зашипела я.

— То, что хочу. Как всегда.

— Возвращайся к своей невесте.

— Сам решу, когда и к кому мне возвращаться. Или не возвращаться, – рыкнул он, и развернул меня лицом к себе.

Мы посреди толпы. Я и он. На нас никто не обращает внимания, все смотрят на сцену, и чему-то смеются, а я только Руслана вижу. И мыслями я с ним, и с Мироном, который так и не появился.

Ушел с Аллой. И, возможно, развлекается с ней в одном из кабинетов.

— Руслан, – покачала я головой. — Не стоит.

Он лишь усмехнулся.

Он и правда из тех, кто всегда делает лишь то, что хочет. И ему плевать, если нас с ним увидит Марина. Но она тоже смотрит на сцену.

— Итак, конкурс, – чуть смущенно произнес ведущий, Карим спрыгнул со сцены, довольно оскалившись. — Игра на гитаре. Гитаристами будут одноклассники, а гитарами – одноклассницы. Приз лучшему, самому искусному гитаристу – часы «Брайтлинг». Итак, кто самый смелый?

Одноклассники уже изрядно выпили, всюду слышны смешки, но никто особо не торопится на сцену.

— Ну же, – подбодрил ведущий, — будьте смелее и азартнее. Мне нужна пара, которая вдохновит всех остальных. Среди вас есть те, кто умеет играть на женском теле?

Глава 3

— Нет! – прошипела я Руслану в лицо, и тот кивнул.

Сам не любит идиотские конкурсы.

— Я и не собирался участвовать в этом, – холодно произнес он, а затем…

Затем мы оба увидели лицо Марины, полное ярости. «Только попробуй» – прочла я по губам, и не поняла – мне это адресовано, или Руслану. Вероятно, нам обоим.

Диджей включил «Closer» группы «Nine Inch Nails», свет в зале приглушили, добавили красных тонов, и Марина двинулась к нам. А Руслан потащил меня к сцене, где уже находилось три пары «конкурсантов» – подвыпивших гитаристов и девушек-гитар, смущенно хихикающих в предвкушении.

Я до последнего была уверена, что Руслан знает лучший путь к отходу. Что свернет от сцены к боковому проходу, что протащит меня через всю сцену и выведет в маленький кабинет, где стоит пианино – эта комнатка играла роль кулис. Что он предпримет что угодно, но только не то, что сделал в итоге.

Он поднял меня на сцену, и мы остановились у стула.

— Еще желающие? – ведущий, кажется, заразился безумной атмосферой, полной пошлого эротизма песни и красных огней, и голос его звучал низко, приглашающе.

— Какого черта? Ты же говорил, что мы не участвуем. Руслан!

— Передумал, – усмехнулся он.

— Я ухожу!

— Нет, – отрезал, и притянул меня к себе.

К своему напряженному, сильному телу. Близко. У всех на виду. Прямо перед лицом Марины – она внизу, у сцены, с лицом убийцы. Руслану плевать, а вот мне… мне – нет.

— Итак, гитаристы садятся на стулья. Музыка уже играет, вам нужно всего лишь аккомпанировать. Инструменты у вас в руках, делайте с ними что угодно. Музыканты решают, как распоряжаться своей собственностью, – выдал ведущий, и из зала довольно засвистели.

Это не вечер встречи, это развязная тусовка. Пошлая. Мне стыдно, но от того, что все приблизилось к грани запретного, я начинаю получать болезненное удовольствие. И сама себя из-за этого не понимаю.

Руслан опустился на стул, меня взял за руку, удерживая, а я обернулась вправо – туда, где Денис усадил хохочущую Наташу на колени, и начал щекотать, имитируя игру на гитаре. Все остальные также – для них происходящее всего лишь шутка, пьяная игра, очередной балаган.

А я боюсь, и хочу сбежать.

Обернулась назад, чтобы взглянуть на Марину, и взглядом дать ей понять, что я не хочу находиться здесь, с ее женихом, и взглянула в дуло пистолета – это были ее глаза. И пришел злой азарт. Ответная ярость на нее – ту, которая всегда лишь притворялась подругой, а на самом деле я лишь была ей удобна.

Да пошла она!

— Ну, – губы дрожат, но я постаралась улыбнуться Руслану, — играй! Распоряжайся своей собственностью!

Глаза Руслана опасно сверкнули, и он потянул меня на себя.

— Давно бы так.

— Разрешить играть?

— Разрешить распоряжаться, – выдохнул он, щекоча своим горячим дыханием. — Никогда не любил все эти глупости. Видимо, зря.

Одна моя нога закинута на мужское бедро, вторая опущена ступней на пол. Шея откинута, Руслан придерживает меня. Я вижу его плечо, его профиль, слышу пьяные смешки своих одноклассников. Никто не видит ничего ужасного в этой игре, так и должно быть, лишь мы с Русланом знаем правду: это опасная игра.

Или не игра вовсе. Больше на прелюдию похоже. Сердце откликается сумасшедшим биением на движения мужской ладони, пробегающей по моему телу.

Очерчивает ключицы, чуть царапая шершавостью своей кожи, и я нервно сглатываю.

Спускается к груди, нажимает сильнее, и я еле сдерживаю стон. Чувствую желание Руслана – своими обострившимися эмоциями чувствую, и поясницей, в которую упирается его эрекция.

Руслан сжимает мою талию – сильно, болезненно, я выгибаюсь. Мне некомфортно, я мечтаю убежать отсюда, и… мечтаю оказаться с ним наедине. На кровати. Я не вижу Марину, но я знаю – сейчас она ненавидит меня так, как никогда раньше.

Зря я не ушла.

— Хочу тебя, – хрипло произнес Руслан, и ладонь его медленно скользнула от моего живота ниже. Очень медленно. Ниже, ниже, еще ниже. В ушах гул – я уже не помню, где мы, и что происходит. Не помню, что мы не одни, что мы на сцене. Руслан, кажется, тоже.

Нам обоим плевать.

Это наваждение – его проклятая близость.

— Браво гитаристам, – хлопнул в ладоши ведущий, музыка стала тише, и ритмичнее. И ладонь Руслана замерла в паре миллиметров от моего лобка.

Я вскочила с его колен, нервно одернула платье. Лицо пылает, вглядываюсь в лица одноклассников, но они лишь хохочут. Неужели никто ничего не заметил?

— Мы тоже хотим поучаствовать, – завопила Лика – наша звезда чирлидинга, и потянула крупного медведеобразного парня к сцене.

Все зажглись незамысловатым конкурсом, никто не осознал, что мы с Русланом увлеклись настолько, что чуть не совершили главную ошибку.

Никто, кроме Марины.

— Все желающие будут участвовать, – повысил ведущий голос. — А сейчас определим победителя. Та пара, которой будут хлопать громче – объявится победившей, и получит приз. Итак, похлопаем паре…

Дальше я не слушала. Вырвала ладонь из хватки Руслана, спустилась со сцены, и медленно пошла к выходу. Хотелось бежать, но почему-то я шла – размеренно, постукивая шпильками по паркету, и видя перед собой четкую цель – дверь.

— Моей подруге дурно, – услышала я голос Марины, и усмехнулась.

Раньше я была глупой, и решила бы, что она решила меня выручить. Так, как делают лучшие подруги. Но Марина всего лишь держит хорошую мину при плохой игре.

И за все это она отомстит не Руслану, а именно мне.

— Черт, – я прижала ладони к пылающим щекам, — Что я наделала?!

Я оказалась у своего любимого окна. Здесь темно, широкий подоконник. Раньше мы собирались здесь, залазили на него, и болтали, наблюдая за спортивной площадкой. Сейчас я одна здесь, и отчетливо понимаю – я в отчаянье, мне нужно уйти, я вообще зря пришла. Решила доказать самой себе, что все в прошлом, и уже отболело.

Но это не так.

Глава 4

Он притянул к себе. С заминкой, с легким удивлением моей смелости. Прижал крепко и ладонью зарылся в мои короткие волосы.

Я их остригла, сразу, как уехала, и уже несколько лет ношу стильное каре, и самой себе кажусь другой.

Но сейчас, здесь, с ним превратилась в прежнюю девчонку. Которая голову теряла от этого бунтаря и жадно отвечала на поцелуи.

Горячий язык ворвался в рот, глубоко и напористо, мужские руки скользнули по платью, смяли ткань, задирая.

Мы в школе, возле окошка, в полутьме – эта мысль пришла, когда Мирон оторвался и прерывисто выдохнул:

— Пойдем в спортзал, Яна.

Он стиснул ягодицы сквозь платье, губами скользнул по шее и прикусил.

— Подожди. Отойди, – вырвалась, уставилась в его потемневшие глаза, завороженно посмотрела на приоткрытые губы.

Я не за этим вернулась, чтобы вот так, в первую же встречу, он меня в спортзале разложил на матах.

— Отойти, говорю! – повысила голос и стряхнула с себя его руки. — Мирон.

— Что, Яна, – он не двинулся с места, крепче сжал меня, в горячих тисках. — Не я полез целоваться.

— Я ошиблась.

— За ошибки надо платить, – его голос хриплый, в нем насмешка сквозит, он не всерьез это, просто дразнит. Смотрит пристально, изучающе, и у меня ноги дрожат, кожа покрылась мурашками. — Ты возбуждена?

Он склонился ближе к моему лицу. И захотелось зубами вцепиться в четкие, влажные губы и пусть к черту идет этот вечер, руками обвить сильную шею, прижаться всем телом, почувствовать его.

— Помнишь, как мы здесь. На заднем дворе, в теплице. Прятались, – с паузами, медленно, разбудил он память, и картинки из прошлого мелькнули в голове. Его ладони скользнули по бедрам, сминая платье, провели по кружевным резинкам чулок.

Я даже дышать перестала.

— Хватит, – усилием оттолкнула его и поправила лямку, упавшую с плеча. Не выдержала. — Если так скучал – мог приехать за мной, нет? Найти меня. Это не так сложно было, Мирон.

Двинулась по темному коридору, услышала его шаги за спиной.

— Ты меня бросила и свалила. Ничего не объяснив. Хотя, нет, – он хмыкнул. — Сказала, что друга моего хочешь. Удивительно, Яна. Почему я не побежал за тобой.

Он нагнал меня и толкнул к стене, навалился сверху.

Пальцами вцепилась в его плечи, встретила мрачный взгляд

Ну конечно. Я что угодно могла сказать тогда, ведь и его отец, и сестра – они мне выбора не оставили, и я сама сделала больно парню, который мне до безумия нравился, он в тот день так же смотрел – недоверчиво и колко, когда я букетом цветов в него швырнула и кричала, что он достал таскаться за мной, мне его друг нравится.

Он молча сел на байк и уехал, а я потом собирала опавшие лепестки с крыльца, а на балконе напротив Руслан стоял и курил. Он все слышал, но тоже промолчал.

— Значит, не так уж и любил, Мирон, – все-таки сказала, в лицо ему. Я ведь ждала, что он поедет за мной. — Человека, который дорог. Нужно добиваться.

— Я этим и занимаюсь, – его руки сжали бедра, он рывком впечатал меня в себя и шагнул по коридору.

Споткнулась, он удержал, уверенным движением распахнул дверь женского туалета, и вместе со мной ввалился внутрь.

Набросился, не дав мне и слова сказать, прижал поясницей к раковине. С отчаянием ответила на поцелуй и задрожала, страсть не утихла за эти годы, она сильнее стала, взрослее и болезненнее.

Он поднял меня под ягодицы и усадил на столик у раковины, развел бедра и втиснулся между моих ног. Сжала воротничок его рубашки, потянула на себя.

Студенткой себя почувствовала, неопытной и глупой, взгляд поплыл, пока с жадностью исследовала красивое мужское лицо.

Длинные пальцы потянули вниз трусики.

Схватилась за его плечи, носом вжалась в его шею, не соображая, что делаю, он снял с меня белье. Сунул в карман брюк.

— Чувствуешь, как соскучился? – он накрыл моей ладонью твердую выпуклость ширинки, рыкнул на меня. — Шире ноги, Яна.

Обвила его бедрами, спиной откинулась на зеркало и потянула за собой, намотав на запястье галстук.

И скрипнула дверь. Этот звук – как ведро ледяной воды, меня с ног до головы окатило, вздрогнула и повернулась.

— Вот вы где, – в напряженной тишине прозвучал нервный голос Марины, музыка из зала зазвучала громче. Бывшая подруга хлопнула дверью. Огляделась в туалете и приблизилась к нам. — Мирон. Тебя там в зале все потеряли.

— Мне и здесь неплохо, – не глядя на нее, отозвался Мирон. Стоит и вжимается в меня эрекцией, а я сижу тут. Без трусов. В туалете. И краснею, понимая – что-то неправильное творю. Мы чуть было сексом не занялись. Мирон смотрит, сощурившись. — У нас с Яной вечер воспоминаний. Про первую любовь. И все такое.

— Поздравляю, – Марина маячит слева и уходить не собирается, нагло разглядывает меня. — У меня тоже важное дело к подруге. А ты взял и украл ее. Мирон, дорогой. Ну не здесь же.

Откашлялась и уперлась ладонью ему в грудь, отодвигая от себя. Спрыгнула на пол и поправила платье, бросила взгляд в зеркало и ужаснулась – вся помада размазана, по нашим губам, сейчас он вернется в зал – и все сразу поймут, что он долго целовался.

Развернулась к ним спиной, и юкрнула в кабинку. Прислонилась к двери, и услышала раздраженный голос Марины:

— Мирон, выйди, я тебя прошу. Это женский туалет. Не буду же я при тебе. Ерунда какая-то. Она только приехала. Дня не прошло. А вы...на раковине. Боже мой, Мирон, выходи отсюда.

Его шаги, и дверь хлопнула.

Тяжело выдохнула и одернула платье.

У него мои трусики остались, куда он пошел.

— Яна! – в кабинку затарабанили. — Я тебя предупреждала? Открывай.

Глава 5

— Сейчас.

Прижала ладони к щекам – горят. Секса не было, но такое чувство, что он был. Что все между нами случилось, и Марина застала меня в момент пика.

Я могу появиться перед ней, зная, что на мне нет трусиков. Что помада размазана, что чувства в раздрае. Но со следами смущения на лице – нет. Марина из тех, кто любит бить по слабостям, а свою слабость я ей показывать не намерена, даже если она твердо знает, что я слаба и уязвима перед ней.

— Яна! – снова стук.

Тихо, но глубоко вдохнула. Выдохнула, стараясь успокоиться. Руки дрожат, но уже меньше. Я ненавижу Марину за то, что она прервала нас с Мироном. И я благодарна ей за это.

За то, что прервала.

— Ну? – я вышла с легкой улыбкой, и направилась к раковине.

— Какого черта ты творишь? – прошипела она. — Я предупреждала тебя, вполне доходчиво сказала, чтобы ты не лезла к Руслану и Мирону, и…

— И насчет Руслана я поняла, – кивнула, перебив ее. — Но Мирон? Ты его дуэнья? Марин, напоминаю, Мирон – твой брат, не стоит так беречь его честь и совать нос в то, что происходит между двумя взрослыми людьми. Я не скажу ему, если ты боишься этого. Про вашего папочку буду молчать. Что еще от меня нужно?

— Чтобы ты слушала то, что я говорю, – я вижу Марину в зеркале, к которому стою лицом – красивая она. Холодная. Стерва, любящая внимание. — Ты не должна крутиться рядом с моим братом – я так хочу, и так будет. А если не будет – ты пожалеешь, милая, и потом, когда тебе будет больно, ты все равно сделаешь по-моему. И насчет Руслана ты, кажется, плохо поняла – что это было на сцене?

— Если ты так хорошо следила за нами, то видела – я этого не хотела. Все претензии к Кариму с его конкурсами, – пожала я плечами.

Дико неприятно оправдываться перед Мариной, будто я провинившаяся школьница. Будто я одна из служанок. Боже, ну как я не замечала всего этого, и искренне считала ее подругой? Самой близкой – той, кому можно рассказать все тайны. И я рассказывала, делилась, доверяла. Любила ее как сестру, которой у меня никогда не было.

Тяжело осознавать, насколько я была слепа. И тяжело прозревать.

— Милая, – Марина положила прохладные, нежные ладони мне на плечи, и улыбнулась – улыбка только на губах, не в глазах, — зачем ты все усложняешь? Я, правда, хочу вернуть наши отношения, о чем говорю уже который раз за этот вечер. Хочу дружить с тобой, я ведь скучала по тебе, Ян. Правда скучала. У меня всего две просьбы: мой жених и мой брат – они для тебя табу. Жених по очевидной причине – он мой, а брат… ты просто ему не пара. Даже для мимолетного увлечения. Я сама женщина, и знаю, как много мы можем наболтать тем, кого хотим. И любим. А Мирона тяжело не любить, согласись?

Хотелось кивнуть, но я продолжила смотреть на нее – на эту холодную куклу.

— Ты говоришь, что не расскажешь ему про отца, но я не могу так рисковать, и верить тебе на слово, пойми. Потому лучше исключим этот соблазн. Ты ведь в курсе, что я многое знаю про твою семью?

— Я помню, – усмехнулась я невесело. — Не стоит напоминать о своей осведомленности.

— Лучше напомнить лишний раз, – она заправила мою челку за ухо, продолжая стоять за моей спиной. — Мне кажется, ты начала забывать. И забываться, а это опасно в первую очередь для тебя самой, Яна. Ты рассказывала мне много интересного про дела своей семьи, и если не хочешь проблем, если желаешь спокойствия своим родным – держись от моих родных на приличном расстоянии.

— Я доверяла тебе. Потому и рассказывала все. Доверяла, – повторила я шепотом. — Снова шантажируешь, и это, по-твоему, дружба?

— Каждый беспокоится о своей семье, что же тут плохого? – Марина встала рядом, включила кран, сполоснула руки и брызнула холодной водой себе в лицо. Несколько капель неприятно резанули мою разгоряченную кожу своим холодом. — У нас с тобой два варианта, дорогая моя. Первый – ты поступаешь по-своему, я отвечаю. И тебе будет больно, как и твоим родным – пострадают бизнес, репутация. Тебе никто руки не подаст, ты ведь знаешь, на что я способна?

— Знаю, – спокойно ответила я, не испытывая спокойствия – оно наигранное.

— Вот и отлично. И второй вариант самый лучший для нас обеих – мы дружим с тобой, ты держись дистанцию от моего брата и жениха. Снимаешь нашу свадьбу, живешь счастливо, не мешая мне. Идеальный вариант, не так ли?

— Восхитительный, – отзеркалила я холодную улыбку Марины. — Как умно ты все продумала!

— Не язви, тебе не идет. Если ты подумаешь, то поймешь – да, идеально. Стоит пойти мне на небольшие уступки, и твоя жизнь вернется в прежнее русло. Круг общения, спокойствие и достаток твоей семьи, репутация – ты все это сохранишь, и я буду твоей подругой. Все будет как раньше за небольшим исключением – Мирон и Руслан. И ты держишь язык за зубами о небольшом недоразумении, возникшем между моим папой и тобой. Подумай, и приведи себя в порядок, – скривила она губы, развернулась, и вышла.

Ничего не меняется, все как раньше – Марина заявляет о дружбе, но только на своих условиях, шантажирует, и загоняет меня в угол.

Достала салфетку, и провела по губам, стирая помаду. Стоит ли вкус поцелуев Мирона риска? Стоят ли его близость моего спокойствия, и репутации моих близких? Сможет ли он защитить меня, встать на мою сторону, или, если я откроюсь ему, примет сторону Марины и своего отца?

Если да, то это будет больно.

А я больше не хочу боли.

Глава 6

Я стояла у зеркала, глядя на свое отражение, а затем решила – хватит с меня!

Открыла дверь, и быстро пошла к выходу, прочь отсюда. Слишком много для меня одной. Почему-то я, когда собиралась на вечер встречи, думала, что все по-другому будет. Мне важно было решиться прийти, и посмотреть на всех тех, с кем я попрощалась несколько лет назад – взглянуть своим страхам в лицо. Своеобразная терапия, которой не вышло.

Нужно прекращать.

— Эй-эй, куда? – между первой и второй дверьми меня поймал Карим, когда я практически вышла на улицу.

— Устала. Домой пора.

— Не пора, ты чего, Ян? – пьяно рассмеялся бывший одноклассник, обнял меня за плечи, и потянул обратно. То же проделал и Ильяс – не вырваться. — Веселье только начинается, без тебя будет неполный комплект.

— Я никогда не играла в ваши игры.

— Никогда не поздно начать, – ущипнул меня Ильяс, и я зашипела – это вышло болезненно. — Сорри, не рассчитал силу, – смутился он. — Перепил немного.

— И перекурил, – подмигнул мне Карим. — Дьявол, школа давно позади, а мы по привычке прячемся, чтобы дунуть. Вышли вот с Илей, как обычно под трибуну зашухарились, и только там дошло, что можно было не прятаться. Родителей-то уже не вызовут к директору.

Принюхалась – запах от парней сладковатый. Табак и что-то еще. Никогда они не были пай-мальчиками, в нашем классе вообще таких не наблюдалось. Все – оторви и выбрось.

— Я плохо себя чувствую, устала с дороги. Мне, правда, пора, – попыталась я достучаться до разума тащивших меня в зал одноклассников, но не вышло – разум залит выпивкой и затуманен сладким дымом.

— Круто вы с Русом отожгли. Кстати, ты в курсе, что ваша пара – победители?

— Супер, – мрачно отозвалась я.

— Часы – твои, Янка! – подпихнул меня Карим, когда мы приблизились к залу. — Брайтлинг, детка. Эксклюзивная модель!

— Ты протрезвеешь, и потребуешь эту эксклюзивную модель назад. Что? Не так? – усмехнулась, ведь прекрасно знаю, сколько эти часы стоят.

— Ты за кого меня принимаешь? Чтобы я приз назад забирал? Я что – нищий? – раздухарился приятель. — Сейчас замучу еще один конкурс, и свою Теслу поставлю как приз. Так что…

— Так что не нужно, – перебила я, испугавшись, что неуемный Карим организует еще что-то, в чем меня заставят участвовать.

Каким-то чудом оторвалась от парней, и сама вошла в зал. Ладно, постою в сторонке минут десять, чтобы те, кто остался трезвым видели, что я не сбежала. А затем тихо уйду по-английски.

Народа прибавилось, пришли те, кто был занят работой, семьями, и все они с удовольствием влились в веселье. Здесь буквально толпа – танцующая, смеющая, выпивающая. Осмотрелась по сторонам, вгляделась в зал, но ни Мирона, ни Марины, ни Руслана не увидела.

И выдохнула с облегчением. Еще немного, и я пойду домой. Лягу на кровать в своей комнате, и буду смотреть на потолок-звездное небо. Засну, и забуду про этот вечер.

На меня никто не обращал внимания, и мне удалось расслабится. Я стояла – незаметная в толпе, и слегка покачивалась под популярную песню, которую включил диджей. И тут меня обняли со спины. Я вздрогнула. Кто это? Мирон? Марина? Руслан?

— Соскучилась по тебе, Яночка, – пьяно пропела Алла, и убрала руки с моих плеч.

— Я тоже, – напряженно ответила ей, недоумевая – мы никогда не были подругами. Не враждовали, но и не дружили. Здоровались – не более того.

Но никогда раньше я не испытывала к ней неприязни, а вот сейчас… сейчас – да. Цвет волос кажется вульгарным, платье – развратным, а сама Алла, нагло вешавшаяся на Мирона, меня раздражает. Захотелось отпихнуть ее, вырваться отсюда.

— Ты надолго домой? Навсегда? Скажи, что навсегда, – всхлипнула Алла, и я поняла – она не слегка выпила, она пьяна в дрова.

— Конечно, навсегда. Алл, может, тебе такси вызвать? – спросила, пересилив себя – мне, хоть и неприятна эта девушка, но ей явно пора домой.

Как и мне.

— Ты чего? Вся ночь впереди, – захихикала она, и начала извиваться рядом со мной в танце.

Ясно, что для нее эта ночь закончится чьей-то постелью, но Алла никогда не была скромницей. Значит, и сторожить ее не стоит, можно просто уйти – сейчас этого никто не заметит.

Только я хотела развернуться, как моего запястья коснулось что-то металлическое, теплое, как согретые в ладонях наручники.

— Тише, тише, – прошептал мне на ухо мужской голос. — Карим передал мне твой приз. Вот, отдаю.

— Почему тебе? – нервно спросила, не оборачиваясь.

Мирон усмехнулся, стоя за моей спиной. Все мое тело реагирует на его близость, особенно волнующую оттого, что я не вижу его. Только чувствую. Сильное тело, то и дело касающееся моего; руки, оглаживающие мою руку, и… надевающие на нее часы.

— Потому что Руслан обойдется, – отрезал он.

— Мне не нужны мужские часы.

— Выбросишь, – прошептал Мирон, касаясь губами мочки моего уха. Глубоко вдохнул, и от всего этого мои руки мелко задрожали. — Если захочешь.

— Спасибо за разрешение. Ты отдал часы, а теперь… – я оборвала свою речь, очень уж голос дрожит.

— А теперь проваливай? – догадался Мирон, и сжал мою талию. — Так?

Я в панике вгляделась в зал. Марины не видно, но она явно где-то здесь. Сторожит, змея, и если увидит меня с Мироном, если решится открыть рот – плохо будет именно мне. В мои слова про их отца никто не поверит, а если и поверят, то закроют глаза.

Мне не выиграть.

— А если я не хочу? – ладони Мирона заскользили по моей спине. Ниже, ниже, накрыли ягодицы, а затем одна ладонь скомкала платье у выреза на бедре. — Как я могу уйти, если знаю твой секрет?

— Какой? – испугалась я, и сердце зашлось.

От новой волны паники, что Мирон все знает, и тоже закрывает глаза, как и Марина. И от того, что он близко. Слишком. У всех на виду, но одноклассники настолько погружены в веселье, что не замечают. Как Мирон практически на глазах у всех меня раздевает. Он прижал меня к себе так плотно, что я чувствую его острое возбуждение, и оно зажигает мое – к низу живота волнами спускается горячая волна, и эти чертовы мелкие судороги заставляют живот сокращаться, а грудь – высоко вздыматься.

Глава 7

Этой ночью он будет рядом - как бы мне хотелось. Чтобы так и было. Несколько лет прошло, и я за эти годы так никого и не встретила.

Чтобы, как он.

Встречала разных мужчин. Бизнесменов, банкиров, все они одинаковые. А Мирон - с ним столько всего связано, и моя память, предательница, забыть не дает.

Его рука сильнее вжалась в мой живот. И он качнул бедрами, в такт музыке, это движение отозвалось дрожью в теле, так плотно мы с ним стоим.

- Пойдем, - он шепнул. И потянул меня назад, в коридор.

Невидящим взглядом окинула зал - кажется, одноклассник не шутил и одними часами не ограничился, выдумывает новый конкурс, и его поддерживают - одобрительным свистом и нетрезвыми выкриками.

Попятилась назад, влекомая сильными мужскими руками, несколько шагов - и мы снова в полутемном коридоре, глухо на фоне играет музыка, я слышу дыхание, шеей чувствую его жар.

Губы коснулись кожи. Руки задрали платье и сжали голые ягодицы.

- Опять в туалет потащишь? - выдавила сквозь стон и перехватила его руки, не устояла, когда Мирон навалился на меня и спиной вжалась в стену.

- Можно в спортзал.

Охнула и отвернулась от поцелуя. Вот, он даже не скрывает, что ему плевать где, он просто хочет меня.

Но ведь и я хочу его.

- Яна, - его пальцы сжали мой подбородок, заставляя повернуться, смотреть в глаза. - Трусики хочешь вернуть? Я посмотрел. Хорошая коллекция. Очень дорогие.

Сглотнула.

Это всего лишь трусики. Их стоимость не как часы, конечно, что на моем запястье красуются. Но не дешевые.

Мой любимый комплект белья, на мне остался бюстик.

- Думаешь, я с тобой за трусики пересплю? - шепнула и чуть прикрыла ресницы, разглядывая такое родное брутальное лицо.

- Ну нет, - он тихо засмеялся, и вибрация прошлась по моей коже. - Переспишь ты со мной потому, что я тебя возбуждаю, - его пальцы скользнули под платье, коснулись лобка. - А трусики получишь обратно. Если признаешься. Что хочешь меня, и течешь. Как ни с кем не было.

- Самоуверенно.

- Зато правда. Давай будем честными друг с другом, Яна.

Горячий рот накрыл мои губы, обреченно выдохнула, сдаваясь напору, жадному поцелую, запустила пальцы в его мягкие волосы, теснее прижалась к нему.

В зале вдруг бахнула веселая заводная музыка, и я вздрогнула. Уперлась ладонями в твердые плечи, отталкивая Мирона.

Что я делаю.

Перед глазами встала Марина с ее угрозами, не давая мне забыться, расслабиться. Увернулась от настойчивых губ и сильнее толкнула Мирона.

- Хватит.

- Да в чем дело, - он поморщился и отодвинулся на шаг. - Что за игры, Яна. Я же не слепой. Вижу, как ты смотришь. Это взаимно, ты знаешь.

- Я не за этим приехала, - поправила платье и бросила взгляд на его пиджак. - Верни белье.

- Нет, - он хмыкнул и отступил. - Уговор был другой. А откровенности я не услышал.

- И не услышишь, - это само собой вырвалось, вспыхнула и скользнула мимо него обратно в зал. Приложила ладони к горящим щекам.

Я бы сказала ему. И про сестру, и про отца - это сидит во мне, несколько лет отравляет сознание. Но какой смысл старое ворошить, он резонно спросит, зачем я так долго молчала.

Я ведь обычной девчонкой была, напуганной, неуверенной, у меня и теперь не будет поддержки, если он не поверит.

Ведь его отец уважаемый человек.

- Мы тут прикупили салютов, - вырос на пути развеселый Карим. Болтая головой в такт музыке подхватил меня под руку. - Народ сейчас рванет в парк, запускать.

- Я, наверное, домой, - оглянулась на Мирона, шагнувшего в зал. Он невозмутимо поправил пиджак. Похлопал себя по карманам, машинально достал кружевную тряпочку.

Мои трусики. На виду у всех.

Вспыхнула и невольно сжала ноги. Поймала его темный взгляд и поняла - он тоже поиграть решил. Подразнить меня. Так же небрежно он сунул трусики в карман.

- Мир, Янчик собралась домой, - остановил его Карим и махнул в сторону сцены, туда, где на полу расставлены коробки с пиротехникой. - Отказывается от салютов.

- Ну не силой же ее держать, - он усмехнулся. Неожиданно. Шагнул мимо, задев меня плечом и позвал, своим невозможным сексуальным голосом. - Народ, в парк идем?

Народ начал собираться.

Девчонки засуетились и поплыли к гардеробу, я поплелась следом за ними. Мужчины в пиджаках, громко переговариваясь, направились к выходу, оставили дверь нараспашку.

Вахтер зевнула и отдала мне полушубок. Вместе с Аллочкой вышли на крыльцо.

- Ну как, пробирает ностальгия? - она запрокинула голову к темному небу и вдохнула прохладный апрельский воздух. - Я, представь, тоже ведь в прошлом году отсюда свалила. Бизнес свой открыла. Думала такая приеду, стану местной звездой. И? - она посмотрела на меня. Я сделала заинтересованное лицо, и Аллочка продолжила. - Не дождешься. Вот честно, здесь, как на Олимпе. Лучше не найдешь.

Кивнула.

Я тоже скучала. По дому, по одноклассникам, даже по городу. И по Мирону.

Возле крылечка возня, мужчины распаковывают коробки с салютами. Мирон закурил, прислонившись к перилам, разговаривает с Русланом.

Лучшие друзья. Спортсмены и самые красивые парни, учились на отлично, зато поведение страдало, потому Мирона и отчислили, у него другие интересы были. Байк и ночной город, гонки и компания взрослых бородатых мужиков, у которых татушки от макушки до пят.

Он столько раз мог себе шею свернуть, когда в этих своих ужасных соревнованиях участвовал, на него делали высокие ставки.

Он мой победитель. Был.

- Алла, - лениво позвал он, повернувшись к нам, и в голосе зазвучали знакомые ноты, неисправимого бабника, любимчика девушек. - Спускайся сюда.

- А что делать будем? - она кокетливо поправила платье, искусственная грудь едва не вываливается из глубокого выреза. - Салют мне покажешь?

- Покажу.

Она пьяно хихикнула.

И каблуками застучала по ступенькам к нему.

Посмотрела на ее кривляния и поджала губы, перевела взгляд на Руслана.

Глава 8

Оглядела шумных одноклассников - вроде кучу лет назад из школы выпустились, а у некоторых как был ветер в голове, так и остался.

Марины не видно, не помню, выходила ли она.

- Яна, - настойчиво позвали меня, и в свете фонаря блеснула бутылка. Руслан помахал ей в воздухе. - Угостить? Давай напьемся. За встречу.

Может, мне это и нужно было - хорошенько накидаться перед тем, как возвращаться сюда. Тогда бы все воспринималось не так остро, пара бокалов шампанского - слабое успокоительное.

- Давай, - неожиданно для самой себя выпалила и уже увереннее повторила, - да, давай напьемся.

Спустилась вниз, к Руслану. Одна его рука расслабленно лежит на перилах, он откинулся спиной.

- Вот это моя девочка, - протянул мне бутылку.

- Осторожнее с разговорчиками, - поднесла горлышко к губам. - Невесте не понравится, - отпила большой глоток и сморщилась с непривычки.

- Невеста не слышит, - Руслан усмехнулся.

Внимательнее посмотрела на него.

Всегда он был таким, развязным и легким, словами бросался, которые ничего не значат. А девчонки на свой счет принимали, запоминали и удивлялись потом, как так вышло.

И почему такой короткий срок годности у его обещаний, признаний, чувств.

- С чего вдруг ты жениться решил? - сделала еще глоток и тоже прислонилась к перилам. - Я думала, лет до сорока будешь холостяком.

- Завидным, - его рука скользнула на талию. Он поймал мой удивленный взгляд и с нажимом оттеснил от перил. - Давай пройдемся. Шумно здесь.

С сомнением оглянулась на открытые двери.

Марина мне голову открутит за такие прогулки с ее женихом и бутылкой виски. И, вообще, это все очень странно.

Она никогда Руслану не нравилась.

Со школы за ним бегала. А потом, когда мы на первом курсе учились - Мирон мне как-то признался. Что сам сказал другу сестру не трогать. Если тот не настроен серьезно.

И вот - свадьба.

Но не верится в любовь, которая вдруг вспыхнула.

- Мне не надо проблем, Руслан, - убрала его ладонь, и все таки шагнула за ним, в тень деревьев. - Держи руки при себе.

- Какая строгая.

- Да, - остановилась, взглядом нашла Мирона. Они с Аллочкой стоят в сторонке, в суете с салютами не участвуют. Она заливисто смеется и виснет на его локте, трется искусственной грудью.

Пятнадцать минут назад мы целовались в коридоре.

А сейчас он смотрит на меня. И его ничего не смущает. У него в кармане мои трусики. И не может быть, чтобы для него разницы не было - я или Алла.

- Ладно, давай пройдемся, - смело взяла под руку Руслана и для храбрости сделала огромный глоток из бутылки.

Наши руки прижаты друг к другу. И даже через слои ткани я ощущаю жар тела. Плохая идея - так прижиматься к этому мужчине, и дело даже не в Марине, просто я как сейчас помню.

Его на балконе. И рядом девушку. Как он грубо держит ее за волосы. И содрогаются перила. А внизу гремит музыка. И никто, кроме меня не видит, чем они занимаются, ее крики вплетаются в песни, его глаза сверлят меня.

До сих пор стыдно, что я подглядывала.

- Чем занимаешься сейчас? - голос дрогнул, мне другое интересно, но на такие темы говорить неприлично, пусть даже с бывшим одноклассником.

- Как все. Бизнесом, - он пожал плечами. - В универе тебя не было. И пришлось самому, гранит науки грызть.

- Да, в школе ты всегда у меня списывал, - улыбнулась, вспоминая. Столько лет просидели за одной партой, что невольно стали близки. У нас свои собственные шуточки были, понятные лишь нам. - Помнишь, как тебя поставили в угол за опоздание. И ты рожи оттуда корчил, пока математичка не видела. И я так смеялась. Что упала со стула.

Он запрокинул голову и тоже засмеялся, хрипловатым мужским смехом, и я, завороженная, уставилась на него.

С такой ясностью ощутила это - давно нет того парня, звезды класса и отъявленного хулигана, который после контрольных яблоки мне таскал и конфеты, на гитаре играл вечером, в темноте парка, и гулял, со всеми девчонками, кроме меня.

Потому, что мы встречались с Мироном, его лучшим другом.

- Чему веселимся? - прозвучал позади голос Мирона, и мы обернулись.

Они с Аллочкой вслед за нами ступили на аллею, он держит руки в карманах, и Алла продолжает виснуть на нем.

- Так, вспоминали. Как я у Яны списывал, - Руслан отпил виски и протянул другу. - Что там с салютами?

- Там все пьяные, - Алла хихикнула. - И пиротехника. Опасное сочетание, наблюдать лучше издалека. И чтобы рядом было надежное плечо, - она огладила пиджак Мирона.

С раздражением посмотрела на ее ужимки и подняла глаза на Мирона. Если это все затем - чтобы я нервничала - то это глупо. Мы же не школьники.

Но это срабатывает почему-то, и я, взрослая женщина, в ответ теснее прижимаюсь к Руслану, чтобы Мирон видел.

Он всегда ревновал к другу.

Хоть и поводов не было.

И вот теперь - тяжелым взглядом смерил мою выходку.

Но я не отошла.

- Рус, а помнишь, ты вон там, в беседке, играл на гитаре, - Алла махнула рукой на лавочки, окруженные деревьями и залилась смехом. - Нас потом прогнал сторож и мы пошли к тебе.

Руслан молча взъерошил волосы, а мне стало неловко.

Потому, что я все помню отлично. И Аллочку на балконе Руса, и как она на рассвете, с туфлями в руках, выходила в ворота.

- Да, вот времечко было золотое, - Алла вильнула бедрами, пританцовывая на месте. - Надо как-нибудь повторить. Сегодня, кстати, отличный вечер.

- Ты думаешь?

- Я уверена.

- Я пошла, - не выдержала и ввинтилась между ними, расталкивая Аллу и Мирона в стороны. Сжала руки в кулаки и зашагала по тропинке к свету.

Что это такое. Раздражает она меня. Виснет на одном, а второму намекает, что ублажать его этой ночью собирается, по старой памяти.

А они? Не идут за мной?

Заставила себя не оборачиваться.

Вышла к крыльцу и хохоту и сразу увидела Марину - бывшая подруга, раздувая ноздри, танком прет навстречу.

Глава 9

— Ты по-хорошему не понимаешь? – шипела Марина, и все – с улыбкой.

Продолжает держать лицо, продолжает играть – пусть даже и перед пьяной, веселой толпой, которой до нас нет никакого дела. Уверена, даже если бы Марина мне в волосы вцепилась – никто бы не заметил.

Но Марина не вцепится. Ее оружие – слова, давление, шантаж.

— Ты же всегда меня ненавидела, да?

— Мы – подруги, сколько можно повторять! И можем снова дружить, если ты не будешь вести себя, как стерва, – скривилась Марина.

— Ненавидела, – повторила я. — Дружила с тобой я. Ты – нет, ты со мной не дружила. Никогда.

Мелькали такие мысли. Много раз за последние годы. Но сердцем я не верила, обидно это. Подруга, часто, ближе родной сестры. И Марина была мне ближе всех, кроме родителей.

Я просто была слепой.

И сейчас мне ярко вспомнился теплый день – он давно позади, много лет прошло. Тогда дали трещину одни отношения. И начались другие.

— Ну что? Ты готова? – я плюхнулась на кровать Марины, и рассмеялась при виде крутящейся у зеркала подруги. — Мариш, ты чего каблуки и платье напялила? Напоминаю: мы в поход идем! Удобная обувь, штаны, ветровка и репеллент, я же скидывала тебе список. На каблуках ты далеко не уйдешь.

— Какой поход? – сморщила она нос, и чихнула, а затем продолжила шлифовать лицо банановой пудрой.

— В смысле? Мы две недели договаривались, обсуждали. Через полтора часа автобус до гор. Марин?

— Пфф, вот чокнутая. Я и не собиралась идти – царапины зарабатывать и ногти ломать. Что я, дура чтоли?

— Ты издеваешься? – я вскочила с кровати. — Ты же «за» была!

— Просто сказала то, что ты хотела услышать, – дернула она плечиком.

— Я не хотела услышать, что подруга так подло кидает меня в последний момент. Предупредила бы хоть, что планы поменялись.

Вот блин! Не то чтобы я была большой любительницей походов: идешь, идешь, а в конце пути – овраг или деревце. Но так хотелось сделать красивые фотографии – обычно я людей снимаю, но в последнее время природа влечет. И Марина соглашалась, сказала, что вместе пойдем. И купит снаряжение. И поедем.

— У меня и не было планов в горы тащиться. Видишь – свидание у меня, – Марина крутанулась на высоких каблуках. — А тебе пора, он сюда придет, не хочу, чтобы тебя видел. Иди в свои горы.

— Стыдишься меня? – я посмотрела на свои армейские штаны, купленные для похода, в горле обида застряла.

Марина вечно так – колется, обижает. Не со зла, надеюсь, просто характер такой.

— Да, ты как служанка. Иди уже. Скоро за мной парень заедет, да и Мирон придет. Нечего перед ними вертеться, – подруга взглянула на меня со злобой, и, почему-то, мне показалось, что с завистью.

Помню, она смеялась над моими густыми волосами, которые в прическу собрать – сплошное наказание. Уговорила меня покраситься и подстричься, сказала, что сама устроит все. Развела что-то в миске, мы в ее комнате сидели, и краска жутко воняла. Тогда Мирон вошел в комнату. Спросить, чем пахнет. И жутко орал, выкинул миску с краской в окно, на клумбу.

На следующее утро я увидела на том месте пожухлые цветы и белую землю.

— Все. Иди. Увидимся, как приедешь, – бросила Марина.

— Сомневаюсь, что захочу с тобой видеться. Не стоит так со мной поступать, – сердито высказала я, и вышла из ее комнаты, хлопнув дверью.

Может, она именно что со зла со мной так? Постоянно ведь подставляет, принизить пытается! Но с другой стороны… мы ведь с первого класса вместе. Если бы не нравилась наша дружба – Марина бы сказала мне.

Я встряхнула волосами, сжала кулаки, и сбежала по лестнице. Поскорее бы убраться из этого дома, подальше от сладкого запаха духов Марины, к которой у меня все больше неприятных вопросов копится. И обиды. Непонимания.

— Эй, куда бежим? – у порога меня поймал вошедший в дом Мирон – он только вернулся, в руке спортивная сумка. — Что, опять поругались?

— Окончательно! – отрезала я. — Дай пройти, я… мне пора! Домой!

Одной идти в поход – глупо, да и настроение пропало. Что за фотографии у меня получатся, если руки дрожат, я даже кадр не поймаю.

— Ян, ты чего? – Мирон стер с губ свою извечную усмешку. — Ты же не собралась реветь?

— Я… – выдохнула, зажмурилась, сцепила зубы. Не собиралась я плакать. Пока Мирон об этом не сказал. А как сказал – сразу слезы накатили.

— Так. Понятно. Пойдем-ка, – он бросил сумку, взял меня за руку, и вывел из дома.

И мы пошли. Молча. Мимо дорогой машины, из которой вышел стильный парень – явно тот, с кем Марина собралась на свидание. Мимо нашего дома – тоже богатого, пусть и не такого, как у подруги, но сад у нас намного лучше. Мы просто шли. И Мирон просто держал меня за руку. Держал, будто это в порядке вещей – его такое простое, и в то же время интимное прикосновение.

Моя кожа и его кожа. И улица. И солнце. И плевать, что я не в платье и босоножках, а в жутких штанах и кроссовках – кажется, Мирон и не замечает этого. Зато он заметил другое.

— Волосы, – мы остановились в парке, у лавочки в тени.

— Что?

— Я поправлю, – его рука на несколько секунд замерла у моего лица – Мирон словно решал – прикасаться ко мне, или нет. И сдался. Заправил прядь волос мне за ухо, а затем зачем-то стянул заколку, и распустил мои волосы. — Мне всегда нравились. Твои волосы. Я хотел поговорить насчет вашей ссоры с сестрой. Хотел спросить, но успеем. После того, как ты влепишь мне пощечину.

— За что? – зачарованно спросила я. — За что пощечину?

Боже мой, он так близко. Никогда не был ближе! На улице тепло, но я чувствую жар кожи Мирона – так плотно он стоит ко мне. И жар, и биение сердца, и дыхание, и его запах. Волнение. Все чувства во мне сплелись, разрослись, и грозили перерасти в нечто совсем иное. Прямо сейчас.

Глава 10

Тогда, годы назад, Мирон поцеловал меня. А я обманула его ожидания насчет пощечины, и поцеловала в ответ. Снова, и снова. У той лавочки в парке и начались наши с ним отношения, которых никто не ждал.

И не одобрял.

Марина была в ярости поначалу, обвиняла, что я дружила с ней только для того, чтобы к брату подобраться. Потом остыла, даже благословила нас. Мирону это благословение не нужно было, он лишь смеялся над сестрой, а мне важно было, что подруга поняла. Правда, Марина никогда не упускала возможности сказать, что Мирон не нагулялся. И будет изменять. А я буду плакать.

Но в итоге, память о наших отношениях были тем самым, что поддерживало меня все эти годы. А это значит… а не пошла бы Марина к черту со своим шантажом?

— Яна, слушай, – Марина схватила меня за руку, но я мягко высвободилась.

— Потом поговорим. Прости, мне нужно отойти.

— Куда? – сузила она глаза.

— В уборную. Будешь за каждым моим шагом следить? – закатила я глаза.

И пошла. В здание школы, ведь Марина следит за мной глазами. Обошла гардероб, и прямо по коридору до мужского туалета. Там лестница, а за ней – задняя служебная дверь. Хоть бы открыта была, не хочется в платье из окна вылазить из-за взбесившейся Марины.

Бинго! Открыто!

Я вышла, и начала высматривать Мирона. Он нужен мне, именно сейчас, раз уж я решилась. Видимо, те пара бокалов алкоголя здорово ударили мне в голову.

— Ты чего прячешься?

— Алла, – вздрогнула я. — Боже, ну ты и напугала.

— Умею тихо ходить, – хихикнула она. — Талант. Даже когда пьяная в зюзю – хожу тихонько.

— Молодец, – раздраженно дернула я плечом.

— Так от кого прячешься? От своей заклятой подружки?

— Просто стою. Думала, ты с Русланом, – не сдержалась я, и продолжила вглядываться в лица за углом школы и в парке.

— А, – махнула она рукой. — Слился.

— Да неужели?

— Захочу – моим будет. Впереди мальчишник, там точно не сольется. Сама знаешь, какие эти мужчины неверные, – тоненьким голоском пропела Алла. — Только выбрать не могу: Руслана брать, или Мирона.

Мирон. В парке. Стоит, курит, и смотрит на меня – глаз в темноте не видно, но я чувствую его взгляд. От него кожа горит, плавится, и решимость моя возрастает.

Я не хочу его терять!

— Ты выбирай пока – кого из них брать. А мне пора. Если что, ты меня не видела, ладно?

— Иди, – пробурчала Алла, чуть покачиваясь – совсем ее развезло.

Едва ли она вспомнит, что разговаривала со мной. И о чем – тоже.

Я быстро прошла через дорожку, и двинулась прямо по газону. К нему, к Мирону. Обернулась напоследок – мне везде Марина мерещится, но ее я не увидела. Зато наткнулась на стоящую прямо, нагло ухмыляющуюся Аллу.

Она кивнула мне, а я отвернулась, и, неожиданно для самой себя, поежилась. Дурное предчувствие кольнуло в груди. Я отогнала его. Максимум – новый скандал от Марины, вот что меня ждет. Вряд ли может случиться что-то худшее, по крайней мере, сегодня.

Я приблизилась к Мирону. Остановилась и вгляделась в его лицо. Молчит, курит уже вторую сигарету, и смотрит на меня. А у меня слова в горле застряли.

— Устала? Снова сбежать хочешь?

Хочу. Но я отрицательно покачала головой.

— Вот как? – усмехнулся.

— Надоело бегать.

— Уверена?

— Нет, – улыбнулась я ему.

— Как обычно, Яна. Годы прошли, все изменились, но ты всё та же, – Мирон щелчком отправил окурок в урну. — И, как всегда, ты ни в чем не уверена.

— Так и есть.

— Как там Руслан? – сузил он глаза.

— Не знаю. Ходит где-то.

— Ты знаешь, о чем я, – Мирон сделал шаг навстречу мне.

— Знаю, и я ответила. Но у меня тоже вопрос: как там Алла?

— Никак.

— Что это значит?

— Хочешь прямо? – еще один шаг мне навстречу. — Трахаю ее иногда. Иногда – других. Где она, и с кем – мне плевать.

— И сегодня трахал? – я спрятала ладони за спину, и сжала их в кулаки. — Когда вы с Аллой уходили… у вас было?

— Из любопытства интересуешься?

— Не из любопытства.

— И зачем же? – выдохнул Мирон, сделав последний шаг. — Зачем спрашиваешь?

Он так близко, что я касаюсь его грудью. И дыхание смешивается – общее на двоих. Но мои руки за спиной, мы не трогаем друг друга, хотя больше всего мне хочется сейчас оказаться в объятиях этого мужчины, которого я любила и парнем, и мальчиком.

Всегда любила, и не смогла забыть.

— Зачем, Яна? – тихо повторил Мирон.

— Что?

— Зачем пришла ко мне? Зачем спрашиваешь про Аллу? Зачем все это? – чуть склонил Мирон голову. — Играешь?

— Спрашиваю, потому что мне это важно.

— Важно? – переспросил он.

— Мне было бы больно, узнай я, что вы с Аллой были вместе. Сегодня, – выдавила я.

Солгала. Это было бы невыносимо, а больно… да мне, итак, больно думать о тех, с кем был Мирон. Кого целовал, с кем засыпал, просыпался.

— Ничего не было, – Мирон поднес ладонь к моей щеке, но не прикоснулся – всего в паре миллиметров от моей кожи остановился, и мягко спросил: — Ты решилась?

Я глубоко вздохнула, и слабо кивнула в ответ.

Марина меня уничтожит, если Мирон не поддержит, но сейчас мне плевать на все.

— Ответь же, не будь трусихой, – произнес Мирон, приблизив свои губы к моим так близко, что еще миллиметр – и поцелуй.

— Мы вместе, – прошептала я.

И, наконец, Мирон обнял меня. А я – его.

Глава 11

В зале в разгаре очередной конкурс.

Карим все таки не угомонился, не жаль ему свою Теслу.

На сцене собрались одноклассницы, в ряд. И Назар. Обнюхивает их с завязанными глазами. Пытается угадать, кто есть кто.

В середине пристроился сам Карим. Еще чуть-чуть - и хохотом разразится, так ему весело.

- Детский сад, - посмотрела на Мирона и улыбнулась. - Знаешь эту игру? "Недотроги" называется. Он без рук должен узнать девушку. По запаху или вкусу, можно облизывать. В универе так развлекались. На экваторе.

- Где ты училась? - он шагнул к столу, потянул меня за собой.

На стульях одни мужчины расселись, Марина тоже на сцене. Сощурилась, смотрит, наше появление не укрылось от нее.

- У нас же в городе филиал, я восстановилась потом. Там же. Кино, телевидение, мультимедиа.

- Твои родители не сказали, что ты уехала, - он отодвинул стул для меня, сел рядом. Потянулся к бутылке шампанского. - Я как дурак тебя караулил. Несколько дней. Пока Марина не призналась. Что ты переехала. Сменила номер. И удалилась из соцсетей.

Забрала у него бокал и осушила залпом. В носу взорвались пузырьки.

- Она так смотрит, сейчас дыру во мне прожжет, - кивнула на сцену, меняя тему.

Мирон тоже повернулся на сестру. Ответить не успел, к нам подсел Руслан, загораживая обзор.

- Есть отличный вариант - рвануть домой, - он шумно выдохнул и развязал галстук. Небрежно сунул его в карман пиджака. - Ко мне. На продолжение банкета.

- Уже поздно, - машинально посмотрела на наручные часы, полученные в конкурсе.

- Яна, тут все взрослые, - Руслан тихо засмеялся. - И кто-то говорил мне. Что хочет напиться.

Взяла новый бокал и отпила глоток. Посмотрела на Мирона, усилием заставляя себя игнорировать его друга, который глаз с меня не сводит, ответа ждет.

В мыслях тут же возник его дом, я сегодня на него в окно пялилась, когда собиралась на встречу. Столько лет прошло, а ничего не изменилось, кажется, тот же ухоженный участок, пятачок для игры в баскетбол слева, там, где кусты роз огораживают площадку для шумных вечеринок.

Нескончаемое веселье, вечный праздник.

- Ну так как? - Руслан настаивает, он оглядел стол, мужчин, и как в фильмах, брякнул по бокалу вилкой, привлекая внимание. - Народ, едем ко мне. С меня еда и напитки. Ну и как всегда, - это дополнение вызвало оживление среди одноклассников.

Что там "как всегда" - я не знаю, слишком долго меня не было, но судя по его тону - вкрадчивому, негромкому, тягучему, как у змея-искусителя, что соблазняет на грех - обещает он нечто заманчивое.

Руслан поднялся, вместе с ним остальные, с шумом и одобрением. Я под столом схватила за руку Мирона.

- Мир.

- Да, Ян. Боишься что ли? Руслана? - он уловил это в моих глазах, напряжение. Его же лицо, наоборот, расслабленно, спокойно. Он наклонился ближе, шепнул. - А гулять с ним по парку вдвоем не боялась?

- При чем тут? Мы же в школе.

- А сейчас едем к ему домой. Ты живешь напротив.

- Ты ревнуешь? - решилась на вопрос, который раньше не задавала, хоть и видела прекрасно, как он бесился, если рядом с нами появлялся его друг.

Наверное, мне опыта не хватало, в силу возраста. Пресекать взгляды и не реагировать на флирт, мне нравилось это - когда Руслан обнимал по-дружески за плечи, брал за руку, смеялся, шутил со мной, был близок, как с соседкой по парте.

И нравилось смотреть, каким огнем у Мирона глаза полыхали при этом.

- Нет, Яна, не ревную. Это же мой друг, - Мирон поднялся.

Со сцены, глупо хихикая, начали спускаться одноклассницы. Заметили сборы и встревожились:

- Что такое? Куда? К Руслану?

Хохот усилился, у них загорелись глаза.

Поразительно просто, почему так? Мы давно не школьники, а Руслан Бестужев своего авторитета не растерял, укрепил лишь, одно его слово - и вот уже все лыжи смазывают, бежать готовы за ним.

И самое главное - я ведь сама сегодня весь день, как дура, в памяти перебираю моменты. И они связаны с ним, этим темноволосым мужчиной.

Женихом моей бывшей подруги.

Не пойду.

Решено.

Я выросла, и мне пора ставить границы. И не пускать за них других людей, а с Мироном - мы с ним во всем разберемся. Вместе.

Юркнула в толпу одноклассников и смешалась с ней, и когда сзади на талию ожидаемо легли теплые ладони, удерживая меня, прижимая к себе, улыбнулась.

Обернулась и шепнула:

- Поехали лучше ко мне. Чего ты у Руслана не видел?

- А у тебя чего не видел? - уха коснулись горячие губы, он тоже улыбается, вопросом дразнит, мнет платье, а под ним нет трусиков. - Верх от белья покажешь?

- Покажу.

У гардероба Мирон отстранился, чтобы забрать мой полушубок. Отошла к зеркалу и поправила прическу. В отражении позади замаячила нетрезвая физиономия Аллочки.

- Что? - спросила кивком головы.

- Выпить принесла на дорожку.

Увидела бутылку в ее руках. И охнула от неожиданности, когда Алла вдруг перевернула ее. И мне на голову полилась водка.

Жгучие струйки попали на ресницы, и глаза защипало, развернулась и ударила ее по руке, и бутылка со звоном брякнулась на пол.

- Ты в себе, вообще? - смахнула водку с ресниц и зажмурилась на один глаз, - ты совсем спятила?

Толкнула ее.

Она в ответ двумя руками уперлась мне в плечи, и я отлетела к зеркалу.

- Да все знают, почему ты свалила из города, и про родителей твоих все всё знают, - выкрикнула она, и в холле мигом смолкли голоса, - что ты теперь из себя строишь, гадина.

Она сплюнула на пол, совершенно по-мужски.

- Алла, заткнись, - не выдержала и шагнула на нее, и кулаки сжались, я бы с удовольствием ей зарядила, не будь она так пьяна. - Родителей моих не трогай.

- А что будет? Их уже нет, кажется? Допрыгались.

Замахнулась, и мое запястье перехватили в воздухе, прижали к бедру. Меня саму обхватили сильные руки, и над головой раздался уверенный мужской голос.

Глава 12

В машине потерла глаз, размазала всю тушь.

Но жжет, это просто невозможно.

Мирон уже запустил двигатель. Тронула его за руку.

- Подожди. Я в туалет.

- Она тебе в глаза попала? - только сейчас заметил он и тут же открыл дверь. - Пойдем.

- Не надо, я сама, - вышла на улицу, продолжая жмуриться. Заметила, что Мирон не послушал, идет, и голосом надавила. - Не надо.

Развернулась и смело пошла к толпе одноклассников возле крыльца.

Не хочу я. Чтобы они думали, будто я за Мирона прячусь теперь, кого-то боюсь, стыжусь родителей.

Шагнула в толпу. Они смеются, громко разговаривают, что-то пьют, меня хлопнули по плечу пара раз и беззаботно попросили не париться.

Аллочка протрезвеет и ей станет стыдно - повторили на разные голоса.

Покивала и юркнула в школу.

Налетела на Руслана.

- Опа, - он поймал меня за плечи, заглянул в лицо. - Яна. Тебе нужна собака-поводырь, - он развернулся и вместе со мной двинулся по холлу. - В туалет?

- Да. Только я сама.

- А как же собака?

- Ты не собака, Руслан, - теряя терпение, оттолкнула его. - Хватит. Что ты делаешь?

- А что я делаю?

- Я не хочу, чтобы, как раньше.

Он понял. Понял сразу и без лишних вопросов, выставил ладони перед собой, сдаваясь. И отступил.

А я свернула в коридор. И в памяти ожил тот вечер, когда мне казалось, что они с Мироном из-за меня рассорятся до смерти.

Задворки главной улицы города. Обшарпанные стены домов, мусорные баки, редкие фонари и костры.

Там собирались те бородатые байкеры, с которыми гонял Мирон.

Он привез меня туда впервые. Недавно прошел дождь, весь асфальт был в лужах. И я, домашняя девочка, поначалу испытала восторг, разглядывая расписанные граффити стены и спортивные мотоциклы.

- И часто ты сюда ездишь? - шепнула ему на ухо и качнула бедрами в такт музыке, льющейся из чьей-то машины.

- Каждый вечер, - он шагнул навстречу одному из парней, с ног до головы обвешанному цепями и пожал руку, здороваясь. Повернулся. - Будешь сегодня болеть за меня, Янчик? Можешь даже сделать ставку.

- В смысле? - поразилась, заметив девушку в короткой юбочке в складку и белой футболке. В руках у девушки флажки. - Это что? Гонки на деньги?

- На очень большие деньги, - поправил Мирон и взял шлем.

Впереди, где на асфальте краской выведена белая полоса старта - уже начали собираться мотоциклисты. Готовиться.

Раздался свист.

- Подожди, - посмотрела на Мирона, и происходящее резко мне разонравилось. - Ты же не поедешь с ними? Ведь прошел дождь, дорога скользкая...

- Яна, успокойся, - он засмеялся, притянул к себе и поцеловал в губы, кратко, жадно. - Все будет нормально. Ты главное за меня болей.

Ладони моментально вспотели, и я отшатнулась, когда мимо пролетел мотоцикл. Взглядом проводила Мирона - он тоже рванул к старту.

И я подготовиться морально не успела, к тому, что началось.

Девица в юбочке покрутилась на месте. Присела. И взмахнула флажками.

И мотоциклы с ревом сорвались с места.

Ладошкой закрыла рот. Представила, как Мирон сейчас во что-нибудь врежется на своем байке, перевернется...и от страха зажмурилась.

- Чего дрожим, соседка? - сквозь музыку раздался знакомый веселый голос и на плечи легла теплая ладонь.

Повернулась на Руслана.

Кожаная куртка в капельках дождя, в зубах сигарета. Он выдохнул дым почти не разжимая губ, уголком и кинул сигарету в стену, и красные искорки посыпались в разные стороны.

- Ты знал, чем он занимается? - набросилась на Руслана. - Про эти гонки знал?

- Эй, - его мой испуг лишь сильнее развеселил. Он наклонился к моему лицу, широко улыбнулся. - Ян, это всего лишь гонки. Не преступление.

- Но это опасно! - снова представила, как Мирон летит вместе с мотоциклом в стену, и на глазах выступили слезы. - Руслан, сделай что-нибудь. Пусть он...

- Успокойся, - крепкая рука прижала меня к широкой груди. Вдохнула острый аромат мужского парфюма, родной и знакомый, Руслан этими духами два года назад начал пользоваться.

Сразу стало полегче.

Носом уткнулась в его грудь.

Он гладил по волосам, успокаивая, не давая разрыдаться, вцепилась в его куртку и стояла, слушала негромкий голос. Он заверял, что опасности нет, Мирон и байк - это одно целое, он победитель, вот увидишь, Яна, сегодня будем гулять на ту кучу денег, что выиграет Мир.

Послышался треск мотоциклов - вернулись гонщики, и надо посмотреть, кто там, а я не смогла, так и осталась стоять, вжавшись в Руслана, опасаясь повернуть голову.

- Мне нужна другая болельщица, эта со своими обязанностями не справляется, - раздался чуть насмешливый упрек, и я отлипла от Руслана.

Мирон приблизился, снял шлем. Живой, не поранился, не упал. На губах настороженная улыбка.

- Как ты мог, - шагнула навстречу. А ругаться не смогла, на контрасте с беспечным тоном его взгляд уперся в меня, прожигая дыру.

- Держи, - он потянул меня за руку и вложил в ладонь тугую пачку шуршащих купюр.

- Много, - растерянно посмотрела на деньги. - Ты выиграл?

- Наверное, - поверх моей головы он глянул на Руслана. - Ну здрасьте, друг. Как пообнимались?

- Мир, она просто испугалась, - ровно ответил позади Руслан. - Не парься.

- Ясно, - Мирон перехватил мое запястье, подтянул к себе и глазами показал в сторону бородатого парня с татуировкой на скуле. - Иди, поставь все на меня.

- Ты еще раз поедешь? - зажала деньги в ладони, посмотрела в решительное лицо Мирона и голова закружилась.

Он зол. Потому, что я тут обнималась с Русланом, а не ждала его. Он взвинчен. И еще одна такая гонка, на такую сумму...

Глава 13

Я стояла над умывальником, и смотрела. В зеркало. На свое отражение.

Этот вечер изрядно меня истрепал внешне, и исчерпал морально. Воспоминания… даже болезненные, со ссорами, взаимными обвинениями – это память, а памятью я привыкла дорожить. Я их как жемчуга перебирала все эти годы – воспоминания.

Но в этот вечер их, пожалуй, слишком много. Впрочем, чего еще было ожидать, возвращаясь в прошлое?

… в прошлое, где меня, оказывается, ждали, что душу согревает, окутывает теплом.

Я улыбнулась своему отражению, и потянулась за салфеткой.

В уборной я задержалась на добрых десять минут – в порядок себя приводила, и ждала. Марину. Уверена была, что она точно не упустит возможности войти, угрожать, шантажировать. А я как раз набралась сил, чтобы дать ей отпор, и послать, а дальше будь что будет.

Я ждала, а Марина не шла.

Интерес потеряла ко мне?

Занята Русланом?

Стережет Мирона?

Или просто поняла, что я пропускаю ее угрозы мимо ушей? Жаль, что не мимо сердца.

— Пора, – скомандовала я себе, кинула влажную салфетку в урну, и вышла в коридор.

Пустой. И шаги эхом отдают – гулким, страшным из-за приглушенного освещения, которое вот-вот погаснет…

… интересно, что на Аллу нашло?

Она не сказать, что умна, но и не идиотка. Еще в школьные времена пристрастилась к развратным платьям, и остается себе верна – вырез декольте еще ниже стал, а подол – короче. Влюбчива без меры, и на передок слаба… Марина рассказывала, что Алка с баскетбольной командой отжигала, но… но Алла мне виделась доброй. Просто бестолковой и неустроенной, но доброй.

Злиться я перестала. Мало приятного, конечно, в поступке Аллы, но что с пьяной возьмешь?

На крыльце стоял, чуть пошатываясь, Карим.

— Яныч вернулась! – заорал он, и одноклассники, скучковавшиеся у машин, обернулись.

— Чего орешь? Не с войны же вернулась, – шикнула я на него. — Ну что, едем? – повысила голос.

Оглядела всех. Руслан, Мирон, остальные… Алла, наверное, спит в чьей-то машине. И Марина. Стоит в отдалении и смотрит.

Прямо на меня.

Она улыбнулась мне, и кивнула – дружелюбно так, что даже странно.

— Все, погнали, – Карим пошел к машине, как и остальные, — Вот Алка учудила, да? За волосы ее тягать будешь?

— Простила.

— А я бы посмотрел на бабский бой. Это секси, – хохотнул Карим, за что получил от меня локтем в бок.

— А где Алла, кстати? – заволновалась Полина – наша активистка и отличница, любимица учителей, а вот одноклассники ее… не очень любили. За активизм, который можно было бы и поубавить.

— Да спит, наверное, у кого-то в машине, – дернула я плечом. — Пьяная же.

— Эй! Не разъезжаемся! – выкрикнула Полина, сложив ладони у губ в рупор. — Алла где?

— В кустиках блюет, или трахается с кем-то. Или спит, – ответил Ильяс. — Полин, не нагнетай. Веселиться охота, а не со всякими идиотками возиться.

— Ну уж нет! Человеку может быть плохо! – заспорила она.

— В машинах на задних сидениях гляньте, – посоветовала я, подойдя к Мирону.

Он тут же обнял, рука его легла на мою талию так привычно, будто и не было этих лет разлуки, и обнимал он меня каждый день. Я потерлась щекой об его плечо, и снова наткнулась на взгляд Марины, улыбка которой стала еще шире.

… да что с ней происходит? То шипела на меня, как гадюка, то улыбки дарит, словно мы и правда лучшие подруги, которыми никогда не были, как оказалось!

— У меня пусто.

— И у меня.

— В моей тачке только я, – заявил Коля, сидящий на заднем сидении, и выпускающий дым.

— Тоже.

— И у меня нет.

— Да по-любому трахается или блюет, – фыркнул Карим.

— Или беда случилась! Сейчас наберу ее, – разволновалась Полина, и достала телефон.

— Ты не видел ее? Аллу? – спросила я Мирона, и тот покачал головой.

— Найдется.

— Надеюсь, – вздохнула, обернувшись на одноклассников.

Веселье с них слетело, как осенняя листва. Вадик побежал в школу, Полина уже в который раз пыталась дозвониться до Аллы, но слушала лишь гудки, остальные осматривали кусты. Кто-то на школьный стадион пошел, а мы с Мироном просто стояли.

— Наверное, нужно присоединиться к поискам? – я освободилась из объятий Мирона, и мы тоже принялись осматривать: первый этаж школы, где на полную включили освещение, а затем и второй.

Алла не нашлась.

— Слушайте, может, домой уехала? – услышала я голос Руслана, когда вышла из школы в сопровождении Мирона. — Развезло ее конкретно. На Яну нагнала, поняла, что в дрова, такси вызвала и домой?

— Такси не приезжало, – покачал головой Коля. — Я вообще не пил весь вечер, заметил бы.

— Может, ее Янка грохнула, и закопала по-быстрому? – весело спросил Карим. — А что? Бабы – мстительные создания.

— Херню не неси, – рыкнул Руслан.

— Идиот, – прошипел Мирон.

И я с ним солидарна.

— Идемте в парк, – Полина привычно взяла командование в свои руки. — Включите на телефонах фонарики, идите медленно, осматривайте каждый куст, каждое дерево. В тени можете не заметить, если будете невнимательны. Далеко друг от друга не отходим, парк большой, можем потеряться. Если в ближайший час Аллу не отыщем – звоним в полицию.

И мы пошли.

Парк огромный, и лишь часть его облагорожена и ухоженна – лавочками, дорожками, урнами и бордюрчиками. Но эта облагороженная, цивилизованная часть парка плавно переходит в лес, куда ночью лучше не ходить.

Страшно там. Однажды я с Мариной поспорила, и пошла…

… нашли меня утром – замерзшую и испуганную. Я только этот испуг и помню, а сам лес почти стерся из памяти.

— Может, и правда, Яна? – услышала я шепот справа, и дернулась при упоминании моего имени.

О чем это они?

— Рот закрой, Вадик! – тихо и страшно посоветовал Мирон.

— Да я просто, – тот смутился, и пошел дальше, освещая путь фонариком на смартфоне.

— Просто это и правда странно, – заявила Полина, идущая впереди нас.

Глава 14

Темно.

Телефоны светят вниз, на землю – их много, но я стою за спинами одноклассников, и вижу только их и темноту. А еще слышу визг Полины, бьющий по ушам.

— Что там? – я сжала ладонь Мирона.

— Алла. Нам здесь делать нечего, тебе не стоит этого видеть.

Видеть… что?

Неужели…

— А ты опасная штучка, Яныч, – услышала я голос Карима – веселый, как и всегда. А затем услышала уже не такой веселый стон того же Карима, и толпа зашумела еще сильнее.

— Хватит…

— Рус, ты убьешь его!

— Руслан! – крикнула Марина голосом, полным гнева. — Что ты творишь?

Не знаю, как так вышло, и зачем, но я сумела выскользнуть из хватки Мирона, и отойти от толпы. И увидеть…

… лежащего у иссохшегося дерева Карима,.

Руслана, нависающего над ним.

Марину, вцепившуюся в плечо Руслана, и что-то зло ему выговаривающую.

И Аллу. Это определенно она – ее платье, ее сумочка, туфли-копытца.

Она лежала, уткнувшись лицом в землю, и не двигалась.

А ведь холодно на улице, невозможно не трястись, если надолго выйти в одном платье! Гулять пошла, пьяная, и замерзла?

— Она… – я нервно указала на Аллу пальцем, и хотела попросить вызвать скорую, отнести ее в школу, откачать и обогреть, но вместо этого у меня вырвалось: — Это не я!

— Тише-тише, спокойно. Все будет хорошо. Идем отсюда, – со спины меня обнял Мирон, к которому я с облегчением прижалась, ища поддержки и тепла. — Никто и не думает, что это ты.

— Конечно, не думаем, – вдруг поддержала Марина, присела над Аллой, и с трудом перевернула ее тело лицом вверх.

— Марин, не трогала бы ты ее. Отпечатки, – посоветовал сестре Мирон.

— А вдруг живая? – резонно заметила Марина.

Нет. Не живая.

Я не вижу луж крови… впрочем, здесь темно, а половина ребят выключили фонарики. Но я четко понимаю – Алла мертва.

— Все, хватит, – Мирон встряхнул меня за плечи. — Едем.

— Едем? – голос Полины дрожал. — Вы в своем уме? Все защищаете ее. Что ты, что Марина… понятно, что лучшие подружки, но может, дождемся полицию, и тогда уже поедем?

— Хватит нести чушь! Ясно же, что Яна не могла…

— Ну да, – нервно хмыкнул Коля, и поднес зажигалку к сигарете. Затянулся, и продолжил: — Яна же у нас святая.

— Она была в школе, идиот. А Алка здесь, в парке, – рыкнул Руслан.

— Мы в паре минут от школы. Вон, свет фар видно, – кивнул Коля вперед, я пригляделась зачем-то, но так никакого света и не увидела – слишком испугана. — Говорили же – вошла в школу, вышла через заднюю дверь, Алку грохнула, и снова вернулась.

— Сука! – Мирон отпустил мои плечи, но я тут же схватилась за него, чтобы не допустить драку.

— Не надо. Пожалуйста, – зашептала я, прижимаясь к его телу. — Все на нервах, только без драк.

— И зачем бы это Яне? – снова вступилась за меня Марина.

Я уже ничего не понимаю. Думалось, что она первой начнет в меня камни бросать. Неужели… неужели, и правда хочет дружить?

— Затем, что Алку ненавидела всегда. Прозвища гадкие придумывала – все знают, что это она. И в душевой бассейна именно она ее бикини подрезала, что Алла с голой задницей тогда вышла. Да и сейчас… есть причины, – Полина успокоилась, привычно взяла себя в руки и снова стала той, к кому мы привыкли – активисткой.

— И что можно было делать в туалете школы пятнадцать минут? – задумчиво добавил Коля.

— Вроде, не пятнадцать, а двадцать. Или даже двадцать пять минут ее не было.

— Скажите еще, что час, – нахмурился Руслан. — Идиоты. Скорую и полицию кто-то вызвал хоть?

— Я, – прозвучало робкое за моей спиной.

Значит, вызвали.

Может, все же… хотя, нет. Мертва однозначно.

Но почему все думают на меня? Из-за некрасивой сцены, которую Алла устроила? Так из-за этого не убивают. И прозвища ей давала не я, я точно не знаю, кто, но подозрение имеется. И бикини не резала. Помню тот случай – мы ждали своей очереди, Алла вышла из бассейна без низа от купальника, и все смеялись.

Я тоже смеялась, хотя смешного было мало.

Глупая, жестокая шутка. Уверена была, что это кто-то из парней.

— Я ничего из этого не делала. Прозвищ не давала, и… да нормальные у нас отношения были.

— Ян, я, конечно, на твоей стороне, но здесь же все свои, – Марина не стала приближаться, говорила мягко, и смотрела при этом то на нас с Мироном, то на тело Аллы. — Да и полиции не стоит врать, это подсудное дело, к слову. Алла на тебя часто жаловалась в школе, и никаких хороших отношений между вами не было. Ты обижала ее.

— Я?

— Она и мне жаловалась. Только сегодня, – встряла Полина. — На грубость Яны. Не выдержала, перепила, накинулась на Яну. А та решила отомстить.

— Чокнутые, – простонала я, не сдержавшись.

За свою свободу я спокойна, в конце-то концов, в школе должны быть камеры, и можно будет ясно увидеть, что время я провела в туалете, а не где-либо еще. Но вся эта ситуация просто поражает.

Алла. Ее тело. И ненависть ко мне.

— Яночка, я помогу с адвокатом, – бросила Марина. И ласково так, будто сестре.

— Мне адвокат не нужен, – рявкнула я.

— Вот именно. В полиции не идиоты вроде вас работают, – кивнул Мирон, и снова попытался утянуть меня от толпы, но мне почему-то важно это – услышать и увидеть, что обо мне думают все эти люди.

— Слышите сирену? – Коля достал еще одну сигарету. — Сейчас приедут, и все выяснится. Жаль, что Маринка лапала Аллу, и правда отпечатки останутся.

— Вы ведь видели, что я просто решила ее перевернуть, и дурного не делала.

— Как и я! – сжала я кулаки от гнева.

О Марине заботятся, а меня, получается, готовы просто так обвинить? От скуки? От ненависти?

— А кто еще, кроме тебя? Мы все здесь свои, а ты, считай, чужачка. И отношения у вас были так себе. И пропала ты якобы в туалете как раз после ссоры с Аллой. Ничего, – Коля выдохнул ароматный дым, — защитники у тебя есть: Мирон, Марина и Рус. Так что уверен, отмажут.

Глава 15

В лесу еще никогда не было так светло.

А еще не знала, что у нас в городе столько полицейских, понаехала целая куча.

И в следующий раз стоит доверять своей интуиции, не хотела ведь идти сегодня в школу. Убийство на встрече выпускников - такими заголовками завтра будут пестрить все новостные сводки.

- Ты как, нормально? - Руслан пристроился к моему шагу.

Впереди несколько оперативников, остальные остались в лесу. Возвращаемся в школу. И, похоже, до утра оттуда не выберемся.

- Ян, - позвал Руслан.

- Ну что? - злюсь, на одноклассников и те глупости, которые они продолжают болтать. Мы будто снова подростки, и этот шепоток за спиной вызывает глухое раздражение. - Руслан, иди к невесте.

- Просто успокойся.

Отмахнулась и посмотрела вперед, на Мирона. Идет вместе с полицейскими и оглядывается, проверяет, как я тут.

Поверить не могу.

- Яна, если ты не виновата - бояться нечего, - по другую сторону от меня пристроилась Марина. В ее голосе снова послышалась плохо скрытая издевка. - Не посадят тебя в тюрьму, не волнуйся.

Она ускорила шаг, нагнала полицейских.

Представила, как все одноклассники на допросе в один голос заявят. Что видели, как мы с Аллой ругались, как она меня облила водкой...

Поежилась и убрала за уши волосы. От меня пахнет спиртным, и запах такой сильный, словно я с самого утра заливалась, оперативники решат, что я пьяная...

Ускорила шаг и налетела на Мирона, который как раз затормозил.

- Слушай, - он привычно взял за руку и повел среди деревьев к показвшемуся зданию школы. - Посмотрим камеры, и нас отпустят. Немного потерпи еще, ладно?

Будто бы есть выбор.

С благодарностью пожала его руку в ответ, про себя повторила его слова, сказанные ласковым голосом. Час назад он просил показать верх от нижнего белья.

И я была возбуждена.

А сейчас он уговаривает меня, успокаивает. Кошусь на его красивый профиль - на лицо падают тени, он уверенно шагает рядом.

И это дикость какая-то. Но как только нас отпустят и все закончится - я хочу этого. Снять стресс. И забыться. Чтобы Мирон все мысли из головы выбил, вымотал меня.

- Что такое? - он заметил нездоровое внимание, повернул голову. Встретились взглядами. И он понял, без слов, о чем думаю - уголок его губ дрогнул, в глазах блеснул свет фонарей, и его лицо в этот момент показалось каким-то хищным, опасным. Он понизил голос. В нем проявилась хрипотца. - Через час самое большее. Будем дома. Скоро уже.

Кивнула и поспешно отвернулась.

Я гадкая, если хочу его в такой момент. У нас только что одноклассницу убили. Но именно поэтому. В минуты опасности обостряется инстинкт к продолжению рода, кажется, так говорится.

Подошли к школе, и первыми в здание вошли полицейские, своим суровым видом напугали вахтершу.

- Где тут у вас кабинет директора? - без приветствий поинтересовались. - Директору уже звонили?

- Едет, - кратко ответил кто-то сзади, и я снова поежилась.

Завтра, наверное, отменят уроки, тут все на ушах будут стоять.

Поднялись на второй этаж.

- Будем вызывать, заходите по одному, - сухо объяснил полицейский, скрываясь за дверью кабинета.

Обернулась на одноклассников.

Если в лесу все были шумные, то сейчас притихли, как дети, которые поняли, что заигрались.

И ведь кто-то из них прикончил Аллочку.

- Нас не заберут в отделение? - шепнула Мирону. Поднялась на носочки и потянулась губами к его уху. - Мне отец говорил. Что допрашивать ночью нельзя, а тут еще и пьяные все.

- Нас никто не будет допрашивать, Яна, - Мирон усмехнулся. - Просто побеседуем.

- Тогда я первая, - отстранилась от него и решительно шагнула к кабинету. Лучше сразу. Закончить это. И постараться забыть.

Я не виновата.

Все будет хорошо.

В кабинете директора огляделась. Меня сюда почти никогда не вызывали, я не была нарушительницей, как Мирон, с вечными прогулами и грохотом байка в парке. Но все равно, непривычно видеть в этой обстановке незнакомого мужчину.

Не вписывается он сюда, за этот стол, за его спиной грамоты висят и стоят кубки. А он по-хозяйски развалился в кресле и размашисто черкает ручкой по бумаге.

Без прежней уверенности села на стул напротив и сложила пальцы замком.

- В школе есть камеры. И в парке тоже. Туда часто бегают курить, и много мусорят. Директор борется с этим, как может. Наказывает даже. Проверьте камеры.

На столе затрезвонил стационарный телефон. Мужчина, не отрываясь от бумаг, снял радио-трубку и рявкнул:

- Да.

Притихла на сиденье, бросила на него взгляд исподлобья.

Он сдвинул брови, отложил ручку. И несколько раз кивнул. Повторил:

- Да. Да. Жду.

Отложил телефон и уставился на меня.

- Директор ваша звонила, - сказал, продолжая меня разглядывать, не мигая. - Камеры есть. Но уже давно не работают.

- Как? - невольно подалась вперед и ощутила, что пот сползает по позвоночнику.

- Как, как, - полицейский хмыкнул. - Не ко мне вопрос.

- И что теперь делать?

- Рассказывайте, - он поднял ручку.

Путаясь и запинаясь рассказала про Аллу и нашу ссору, все равно донесут.

- А дальше я была в туалете. Около получаса. Умывалась, глаза щипало, - закончила рассказ и поднялась. - Все, могу идти?

- Вас потом вызовут, - он задерживать не стал.

Неважно, что встреча не последняя, главное - сейчас я могу уехать из этой проклятой школы, с облегчением вышла в коридор.

Мое место в кабинете занял Мирон.

Двинулась вниз.

Дождусь в машине. Не здесь.

И едва шагнула на крыльцо - позади раздался голос Руслана.

- Яна, стой. Надо поговорить.

Глава 16

Послушно остановилась и оглянулась.

Он выщелкнул из пачки сигарету и сунул ее в рот. Щелкнул зажигалкой, и затрещали угольки, выдохнул - и в воздух поднялся сизый дымок.

- Ты где остановилась, дома? - начал издалека откуда-то.

Молча кивнула.

- Избегаешь меня?

- С чего ты взял? - прислонилась к перилам и посмотрела по сторонам. Куча дорогих машин и среди них одинаковыми пятнами полицейские авто.

- У нас с тобой толком времени не было все обсудить, - он нашарил пачку в кармане. Помедлил, открыл и протянул мне.

Изогнула бровь.

Я не курю, все знают, это лишь один раз было. С ним. И мне тот вечер вспоминать не хочется, меня в дрожь бросает, стоит только представить.

И я молчу, делаю вид, что забыла.

А он помнит, судя по взгляду, пристальному, внимательному.

- Руслан, что обсуждать? - голос предательски сел, и я прикусила язык.

- Вы же тогда с Мироном расстались. Сразу. После того, - он не остал. Помяв пачку в пальцах, убрал ее обратно в карман. - Я не настаиваю. Просто подумал. Что тебе нужен друг, как раньше.

- Мы не расставались тогда.

- Как скажешь.

Уставилась в одну точку, на фонарь, в свете которого бродят голуби в поисках пищи.

Я заново возвращаться туда не хотела, но сейчас тот день сам в памяти вспыл. Обычный вечер, родители уехали в гости, или на дачу - эта информация стерлась.

Зато в голове крепко засело то, что было дальше.

Затренькал дверной звонок.

Поправила полотенце на груди и отложила в сторону тушь.

Сегодня мы снова идем с Мироном на его гонки. Я уже привыкла, хоть и боюсь за него по-прежнему, до смерти.

Но он заедет через час, у меня есть еще время.

Значит, это Марина явилась, с очередной историей про классного старшекурсника, с которым они были в ресторане.

Звонок повторился.

Выругалась и накинула халат. Не до нее вот сейчас, вот вообще.

Сбежала по ступенькам и распахнула дверь. И отступила, когда вместо Марины на пороге увидела ее отца.

На лице улыбка, в руках коробка с тортом.

- Привет, - он без приглашения шагнул в холл. Поправил галстук с недовольным выражением, словно тот его душит. И огляделся. - Родители дома?

- Нет, и вернутся поздно, - качнула головой. Кивнула на торт. - А что за повод?

- Отметить кое-что хочу, - он так же без спроса прошел дальше в дом, и я с тем же недовольством проводила его взглядом.

Сказано же, родителей нет. И ждать не стоит.

Но прогнать я его не могу, во-первых - он друг семьи. Во-вторых - отец моего парня, и отношения у нас прохладные.

Когда я просто дружила с Мариной он был не против. А из-за Мирона, всегда, стоит мне в гости заглянуть - он корчит рожи.

Словно я продавец пылесосов, явилась уговаривать его приобрести технику.

- Вы ждать собрались? - двинулась за ним в сторону кухни, не дождавшись объяснений.

- А что, выгоняешь? - он оглянулся. Взглядом скользнул по моему лицу, ниже, до шеи.

И тут я с ужасом заметила, что халат распахнулся, а полотенце слегка сползло.

- Извините, - бормотнула и перевязала узел на груди. - Я из душа вышла, гостей не ждала, - тряхнула мокрыми волосами.

- Я так и понял, - в его тоне почудилась насмешка. Он прошел в кухню и привычным хозяйским жестом бросил коробку с тортом на стол, уселся и закинул ногу на ногу.

И посмотрел на меня.

Медленно, взглядом провел с головы до ног.

- Красивая ты девушка, Яна, - сказал после осмотра.

А у меня в горле пересохло от этого тона, таким голосом не разговаривают с дочерью друзей, с девушкой сына.

- А сердце красавицы склонно к измене, - продолжил он. - Ну, так в песне поется.

- Мое сердце ни к чему такому не склонно, - ответила холодно и стало еще сильнее не по себе. Укуталась в халат. - Ладно, я наверх, мне еще собираться надо.

Едва отступила на пару шагов, как в спину мне донеслось.

- С Мироном встречаетесь?

- Да, - нехотя остановилась. Но проигнорировать не позволило воспитание. Еще не хватало чтобы на меня жаловались родителям. Будто я хамка. - Вы точно хотите ждать? - уточнила с надеждой. - Просто мама с папой, правда, вернутся нескоро.

- Может, я не к ним? - спросил он лениво. И крутанул по столу коробку с тортом. - Чаем напоишь?

Помедлила. В голове прокрутила его слова.

Что это значит "не к ним"?

- Ко мне? - неуверенно двинулась к другому столу и подняла крышку на заварочном чайнике.

- К тебе.

Услышала, как скрипнул стул - мужчина тоже поднялся. Вздрогнула и обернулась.

- В чем дело? - спросила резко.

- Да вот, думаю, - он глянул в окно, за которым уже стемнело, снова посмотрел на меня. - Мирон у меня парень неглупый. Видный. Девчонки табунами ходят. А он вот почему-то с тобой.

- А чем я хуже того табуна? - сложила руки на груди и закрылась, когда поняла, к чему он клонит. - Я вам не нравлюсь, я заметила. Но почему...

- С чего ты взяла, что не нравишься? - он приблизился еще на шаг, и я машинально отступила, поясницей уперлась в стол. - Нравишься. Я же сказал. Красивая. Просто не для моего сына.

- Это вы так решили?

- Это я вижу. Руслан Бестужев - не та компания для достойной, верной девушки.

- Мы с Русланом...

Ответить не успела. Он протянул руку и резко дернул меня за халат к себе.

- Плевать мне, что вы там с Русланом. Ты, правда, не понимаешь, Яна, зачем я пришел?

Взвизгнула от неожиданности, от испуга, завела руку назад и подняла чайник.

- Отойдите от меня! - выкрикнула и и замахнулась, он ослабил хватку.

Вывернулась и пулей полетела по дому в холл, оттуда выскочила на крыльцо и понеслась к воротам, ветер засвистел в ушах, казалось, он шаги заглушает, а за мной бегут.

Хлопнула калиткой и побежала по тропинке, вдоль ворот, меня вынесло к деревьям и лесу.

И там, в беседке, заметила знакомый силуэт.

Я сюда хожу часто, рядом с домом, уютное местечко, райский уголок.

Глава 17

— Вы вместе?

Из задумчивости меня вывел голос Руслана, и я взглянула на него.

— Что?

— С Мироном. Вы вместе?

— Думаю, это очевидно, – улыбнулась я, про себя отмечая, какой же он красивый.

Руслан и Мирон – разные, полярно противоположные, но вспоминала я обоих все эти годы. Вот только выбор я должна сделать, а значит – Мирон.

— Любишь его? – снова вопрос.

Но эти допросы начали утомлять.

— А ты Марину любишь?

— Нет, – просто ответил Рус. — Ну а ты Мирона?

— Люблю.

— А…

— Я забыла сказать про видеорегистраторы, – я прервала смущающий меня разговор. — Про камеры сказала, а про видеорегистраторы на машинах – нет. Может, на них что-то важное записано… нужно вернуться.

— Я сказал, – над ухом раздался голос Мирона, он положил мне руки на плечи, и обратился к Русу: — Марина просила тебя вернуться – волнуется. Иди.

Рус не стал спорить, бросил на меня взгляд, полный насмешки, и ушел.

А мы остались.

— Ну, что там?

— Запретили покидать город. Всем нам.

— Я думала, что вопросов будет больше, что нам настоящие допросы устроят.

— Сейчас первичный опрос, – Мирон достал сигарету, и закурил, выдыхая ароматный дым. — Параллельно осмотр места преступления, тела, сбор улик. Обычно даже время тратить не нужно на допросы – хватает улик, оставляемых преступником. Не бойся, найдут.

Хоть бы…

… вот только, кто это мог быть? Карим и Ильяс? Они – те еще безалаберные дураки и весельчаки, но не убийцы ведь. Однако, каждый из них с Аллой спал – это я точно знаю. Коля? Он – не самый добрый парень, но далеко не дурак, и не позволил бы найти тело.

Я думала, думала, думала, и поняла, что не подозреваю никого, и в то же время подозреваю всех. Кроме самой себя.

— Ты ведь не веришь, что это я? – прошептала, подняв на Мирона глаза. — Все они почему-то ополчились на меня, будто кто-то подговорил их… ты же знаешь, что я не могла? У меня к Алле не было ненависти – да, иногда я посмеивалась над ее жуткими платьями, шутила вместе со всеми над тем, что она спит со всеми подряд, но я ладила с ней. И прозвищ ей не давала, и вообще… почему они так?

Мирон выпустил дым, резко притянул меня к себе, впечатывая в свое тело, и прижал палец к моим губам.

— Потому что они идиоты. Забей.

— Но…

— Я верю, что это не ты. Только полный кретин решил бы иначе, – бросил Мирон недовольно, и поцеловал меня.

Этот поцелуй – горячий, горький, на грани нежности и грубости, дал мне сил. Он и опьянил, и протрезвил меня одновременно, и пока я стояла с Мироном на крыльце, обнимая его что было сил и отчаянно целуя, я поняла – буду бороться.

И с Мариной, если она решит продолжать меня шантажировать.

И с одноклассниками, сговорившимися обвинить меня в преступлении.

Со всеми.

— Курить не хочешь бросить? – задыхаясь после поцелуя спросила я.

— Неприятно?

Еще как приятно, но…

— Непривычно, – ответила.

— Привыкнешь. Идем в машину, подождем остальных. И поедем ко мне.

— К тебе, или к вам с Мариной?

— У меня есть своя квартира – можем туда, можем в дом, места всем хватит, а Марина не лезет в мои дела.

Знал бы ты, как она не лезет в твои дела, ты бы удивился. Но смелости сказать об этом у меня не хватило – сейчас не лучшее время, наверное.

— Давай не будем ждать их, и поедем ко мне? – Мирон не стал открывать машину, зажал меня между ней и своим телом. — Ты, я, кровать… я дико соскучился по тебе. Пошли все они к черту! Поедем, и не будем из спальни выходить несколько дней?

— Заманчиво, – я уткнулась в плечо Мирона, и хотела уже согласиться, но всегда есть это чертово «но».

Я хочу. Очень хочу, но стоит немного подождать.

А еще поговорить с одноклассниками, присмотреться к ним. Может, пойму – кто это сделал?

— Так что?

— Давай, все же, дождемся всех.

Мирон раздраженно выдохнул, и потянулся за очередной сигаретой – раньше он часто давил на меня, неужели сейчас пытается не повторять прежних ошибок? Похоже на то.

— В машину садись, а то без белья замерзнешь, – усмехнулся он, и открыл дверцу, но я тут же захлопнула ее, оставшись с ним.

Мы стояли, смотрели, как постепенно выходят одноклассники. К нам они не подходили, не решались, кучковались около машин, на крыльце, и переговаривались. Последними вышли Марина и Руслан, и направились прямо к нам.

Руслан по пути крикнул:

— Ребят, двигаем ко мне, как и договаривались, лады?

— Без проблем, братан. Стресс нужно снять. И запить, – довольно бросил Карим.

— Мы – пас, – отмахнулся Мирон.

В этот момент к нам подошли Марина с Русланом.

— Вас можно поздравить? Снова вместе? – улыбнулась она.

— Да, – Мирон приобнял меня, а я вскинула подбородок.

Ну, давай уже, бывшая подруга! Говори, что хотела сказать, смешай меня с грязью, только и я отвечу.

— Поздравляю. Признаться, я несколько раз за этот вечер советовала Яне не торопиться, тревожилась, что она снова уедет, а ты останешься… как в прошлый раз, брат, – Марина пожала плечами. — Надеюсь, этого не будет. Вас обоих я люблю.

Что она несет?!

Что.

Она.

Несет?!

— В этот раз все будет по-другому, – Мирон ласково провел по щеке сестры пальцами, и заправил выбившийся из прически локон за ухо. — Но давай-ка больше без советов.

— Больше не буду. И да, теперь все будет по-другому. Я уверена, – Марина подмигнула мне, и Мирон коротко хохотнул.

Он не понимает. Не видит издевки… или я сама себе ее придумала? Черт, того и гляди я уверюсь в том, что я сошла с ума!

— Ну что, ко мне едете? – Руслан сделал пару шагов к своей машине, но остановился на половине пути. — Мир? Яна?

Мирон покачал головой, а я встала на носочки и потянулась к его уху.

— Я хочу поехать.

— Зачем? – нахмурился он. — У нас же…

— Планы, да, – перебила торопливо, — но… я хочу присмотреться к ним ко всем. Кто-то же убил Аллу, но обвиняют почему-то меня. Сговорившись. Я просто хочу присмотреться, шпионить и вынюхивать ничего не буду, но понаблюдать – почему нет?!

Глава 18

— Мы за выпивкой, – сказал Карим, едва мы все вошли в дом Руслана.

— В погребе. Ты знаешь, где. Бери что хочешь, – Рус махнул рукой, зовя нас в гостиную.

Карим с Ильясом вышли в холл – там, под главной лестницей располагается погреб. До сих пор помню – дом этот, и вообще все, что с прошлым связано. А прошлое мое, как бы я ни хотела иного, именно здесь, в этом месте.

— Здесь все так изменилось, – пробормотала я, разглядывая обстановку.

Шторы всегда висели синие – с разными узорами, но всегда были синие. Сейчас же шторы цвета мокрого асфальта. И обивку на мебели поменяли, как и сам небольшой диванчик напротив камина. Появился небольшой столик – антикварный, навскидку – конца девятнадцатого века, а вот на нем все та же пепельница. Её я помню.

— Ты так часто бывала у Руслана? – Мирон холодно улыбнулся, и сел в кресло.

— С родителями иногда бывала. Ты же помнишь эти приемы, – пожала я плечами. — Не ревнуй.

— Точно. Приемы. Отец вечно Марину таскал.

— Меня тоже с собой брали.

— Я предпочитал по-другому время проводить, – Мирон похлопал по своим коленям, и я не стала стесняться – села на них.

— Я помню, как ты время проводил. Гонки, девчонки, дебоши, – ласково взъерошила его волосы. — Скучать по такому прошлому не станешь?

— С тобой не заскучаю.

Мирон так просто это произнес, что я растаяла.

Может, зря я его к Руслану потащила? Но столько мыслей в голове было в тот момент – и волнение перед нашей с Мироном ночью, и стресс от гибели Аллы, и желание присмотреться к одноклассникам, и…

… и Руслан.

Как бы ни отгоняла я мысли о нем – не получается. Он так просто признался мне, что не любит Марину. Солгал? Или…

— В тишине будем сидеть? Милый, включи музыку, – проворковала Марина, отодвинула пепельницу, и присела на столик.

Прямо напротив нас.

— Ян, не испугалась? Я уверена, все наладится.

— Мне нечего бояться, – натянуто улыбнулась ей.

Марина стала мне попросту неприятна.

Я оглядела собравшихся в гостиной одноклассников – они выглядят так повседневно. Будто не было нападок на меня, будто Алла вышла прогуляться, и мы не находили ее мертвой. Улыбаются, смеются, переговариваются, словно каждый день попадают в подобные ситуации. Лишь Полина стоит у окна, гладит серые шторы, и смотрит на меня в упор.

Марина проследила за моим взглядом, и бросила:

— Не обижайся на нее. Алла, я и Поля помогали организовывать вечер встреч. Они сдружились в последнее время. Полинку можно понять, ты же знаешь ее тягу к справедливости.

— Марина, хватит об этом, – отрезал Мирон. — Рус, включи что-нибудь повеселее, – повысил он голос.

— Сам иди, и включай. Я не ди-джей, – Рус отошел от Карима с бокалом виски, и начал приближаться к нам.

— Мир, нужно поговорить, – Марина тронула брата за руку.

Я бросила на нее хмурый взгляд – что Марина хочет сказать Мирону?!

— Потом. Я занят.

— Успеешь еще с Яной пообниматься. У вас ведь все серьезно, – ласково пропела она. — Мне нужно с тобой поговорить. Срочно. Это важно.

Марина окинула меня коротким насмешливым взглядом, и я вцепилась в плечи Мирона с желанием не отпускать его – про меня ведь будет выслушивать. А затем… затем я привстала, отпуская Мирона.

Пусть будет, что будет. Неужели Марина думает, что я устрою истерику здесь и сейчас? Не дождется.

— Иди. Я буду здесь.

— Не скучай, – Мир склонился ко мне за поцелуем – коротким, жестким как клеймо, и сладким.

Я оглянулась на них – на Мирона и Марину, и хотела встать, чтобы подойти к Полине. Она по-прежнему смотрит на меня чуть ли не с ненавистью и нам явно нужно поговорить. Пусть объяснится передо мной за все, что я сегодня услышала, за всю эту ложь.

— Одна сидишь, – Рус не спросил, почему, а констатировал, опускаясь на столик, на котором сидела Марина. — Разочаровалась?

— В них? – качнула я головой на группку одноклассников. — Я и не очаровывалась.

— Прогуляемся?

— Не стоит, Рус.

Он усмехнулся, достал из кармана пачку сигарет, и чиркнул зажигалкой. Затянулся с наслаждением – раз, второй, третий. Не торопясь, медленно выдыхая дым, сквозь который он смотрел на меня.

А я – на него. И уже не тянет идти к Полине с расспросами.

— Я всегда тебя хотел, – вдруг произнес Руслан.

Не шепотом, даже не стараясь говорить тихо.

— Руслан!

— Сначала ты мелкой была. Вроде, почти ровесники, но ты такая была, – он не отрывал от меня темного, дымного взгляда, – такая девочка. Потом Мирон, ты с ним была, а он – друг.

— Хватит! – взмолилась я.

Эти слова душу бередят, мне больно слышать их. Да и не должна я их слушать, а Руслан – говорить. Он ведь с Мариной.

— И я решил, что буду в стороне от вас. Думал сначала, что Мир сорвется, что надолго вас не хватит… идиотом был, – невесело усмехнулся он.

— А сейчас поумнел?

— Мне и сейчас Мирон – друг. Но я подумал – а какого хера я должен уступать?

— У тебя свадьба, – прошипела я, нервно оглядываясь по сторонам – упаси Боже, услышат наш разговор. Мне только этого не хватало для полного счастья.

— Свадьба…

— Давай сменим тему, или я уйду! – решительно перебила я.

Зачем он так со мной?!

— Ладно, давай сменим тему. Помнишь, как я нашел тебя в нашем погребе? Ты так напугана была, потом сидела на этом самом кресле в легком платье, – Руслан чуть наклонился, становясь ближе ко мне. — Я тогда еле сдержался. А сейчас жалею, что сдержался. Ты была бы моей. Помнишь?

Я слабо кивнула.

Помню.

Помню, как мы пошли на один из приемов с родителями. В дом Руслана. И я, скучая среди взрослых, спустилась к погребу – я не хотела входить в него, просто бродила по дому. А затем меня буквально втолкнули в него.

Втолкнул.

Отец Мирона.

Глава 19

Несколько лет назад

- Ты точно не пойдешь на вечер? - поправила платье на талии - оно нежно голубое, в цвет неба, и очень нравится Мирону.

- Ну скажи мне? - он зажал шлем подмышкой и наклонился ко мне. Широко улыбнулся. - Что я там забыл? У меня сегодня важная гонка. Предлагаю забить на вечеринку. И рвануть со мной.

- Ты же знаешь, я не могу, - сморщила нос и прислонилась к калитке. - Тогда родители...

- Что родители, Ян. Им надо - пусть они и идут, - за плечи он притянул к себе. Вдохнула аромат его парфюма и с сожалением посмотрела на байк.

Я бы с удовольствием послала подальше прием. Предложение Мирона так заманчиво - забраться на мотоцикл и крепко обнять его спины, и мчаться, мчаться, навстречу ветру.

- Не могу, - уперлась ладонями в его грудь, отталкивая. Поправила волосы. - Ладно. Ты во сколько освободишься? Мы вернемся в одиннадцать.

Ответить он не успел - хлопнула дверь дома. И я инстинктивно отшатнулась к калитке, когда на пороге вырос их с Мариной отец.

В дорогом костюме, с идеально подстриженными и зачесанными назад темными волосами - импозантный, самодовольный, очень взрослый.

Три недели назад он заявился к нам домой с тортом. И с тех пор я его не видела, и к Марине не приходила, даже Мирона избегала - чтобы только не встречаться с этим мужчиной.

Он вальяжно прошел по выложенной бордовой брусчаткой дорожке к воротам.

- Здравствуй, Яна, - поздоровался так, словно ничего не случилось. И не было его слов, намеков, взглядов.

Сглотнула, затравленно посмотрела на Мирона.

Он надел шлем.

- Опять поехал шею себе сворачивать, - бросил ему отец и открыл дверь черной блестящей машины. - Пора браться за ум, Мир.

- Поспорим, что на гонках я зарабатываю столько же, - Мирон перекинул ногу в мешковатых брюках через байк, - сколько ты своей врачебной практикой.

- Не умничай, - отрезал его отец. Перевел взгляд на меня. И я себя голой почувствовала в платье, так пристально и бесстыдно он меня оглядел. - Увидимся на вечере, Яна.

Меня затошнило.

Выдохнуть смогла лишь тогда, когда черная машина Тараса Кавьяр выехала за ворота и, шурша шинами, скрылась за углом.

- Янчик, - Мирон потянул меня за руку, и я подступила ближе к мотоциклу. - Забей, погнали со мной.

- А что дальше, Мирон? - спросила нервно, с неожиданной злостью. - Буду так же, как ты, гонками на жизнь зарабатывать? Набью себе тату на лбу и побреюсь налысо, в нос засуну кольцо, как у быка.

- Полегче, красотка, - он засмеялся, не уловив моего настроения. И пошутил. - А, я понял. Ты не на сам вечер рвешься. Ты хочешь пойти потому, что его устраивают Бестужевы.

Фамилию друга он произнес нарочито спокойно.

Сверкнула глазами и отступила.

Мне сейчас не до его ревности к Руслану, я боюсь его отца, он мне неприятен. Мне нужно сказать. Я должна.

- Мне не нравится твой отец, - призналась. Шумно выдохнула, снова набрала в грудь воздуха, собираясь с духом.

Я еще никому не говорила. Язык не поворачивался. Все еще стараюсь себя убедить, что не так его поняла. Ведь он женат, я встречаюсь с его сыном, я подруга его дочери - он бы не стал.

- Я его тоже порой ненавижу, - Мирон усмехнулся. И застегнул шлем под подбородком. - Но он не такой злой, как кажется. Ты же сама знаешь. Светило медицины, - в этих словах доля гордости прозвучала.

Да, Мирон им гордится, хоть и делает вечно всё поперек ему.

- Ян, тему не переводи. Со мной едешь или к Руслану пойдешь? - он поставил ноги на педали.

- К Руслану, - ответила с досадой. Полюбовалась его помрачневшим лицом перед тем, как он рывком опустил шлем ниже на лоб.

И торопливо отступила, когда он с ревом рванул с места, меня ветром и пылью обдало, закрылась ладонью.

Это бесполезно, Мирон сейчас меня не услышит, зато его отец - он своего добился. Я отдалилась, мы стали меньше видеться, и Мирон причины не знает, но выдумал свою - ревность к другу.

До моего дома десять минут ходьбы по тропинке, поросшей травкой, между деревьями, поют птички.

- Яна, - мама встретила у ворот, при полном параде. В черном вечернем платье, увешанная украшениями. - Я тебя просила не опаздывать?

- А папа?

- Папа пока на работе задерживается, будет позже, - она потянула меня к коттеджу напротив.

Вот так. Папа задерживается, а я опаздываю, конечно, какие могут быть дела у вчерашней школьницы на летних каникулах.

Мы явились чуть ли не первыми, у нас в поселке не принято приходить в гости точно к сроку. Пока собирался народ я гуляла по саду, со скуки забрела в дом.

Руслана самого еще не видать, как и Марины с отцом. А он ведь при мне выехал сюда.

Пусть бы не приезжал как можно дольше. А лучше - пусть бы у него колесо спустило и он совсем не пришел.

По витиеватой лестнице спустилась вниз - одна единственная дверь, дубовая, стоит нараспашку.

Погреб.

Помощницы по хозяйству отсюда вино таскают на вечер. Мне бы тоже не помешал глоточек-другой, наверное.

Тихо, ни голосов, ни музыки не слышно, по полу гуляет сквозняк.

Из любопытства сунула нос в погреб.

И вздрогнула всем телом, когда меня грубо схватили сзади за бедра и втолкнули внутрь.

- Что...- начала.

Большая, чуть потная ладонь легла на мои губы, зажала мне рот. Другая рука, покрытая густыми темными волосами, обняла меня спереди, по шелку платья добралась до груди и сжала.

- Я тебе говорил, что ты не Мирону не пара? - шепот на ухо показался особенно страшным, липким. - Яна, я думал, ты умная девочка.

Изо всех сил дернулась в сторону, он удержал. Прижал к себе, продолжая закрывать мне рот, и я почувствовала - мокрый язык, скользнувший по моей шее до уха.

Замычала протестующе и глаза защипало, водостойкая тушь от слез потекла, я такого ужаса в жизни не испытывала.

- Просто будь послушной, - продолжал шептать он, - делай, что я говорю. И все будут довольны.

Глава 20

Руслан

- Народ, я хочу "Изумрдный бриз", - проорал Карим и вклинился между мной и Яной.

Прервал контакт.

Я бы ему шею свернул - такое у меня сейчас желание. Я признался, и она слышала. И она посмотрела, по-новому на меня.

Я тебя хочу - эти слова породили нечто, то, что она раньше скрывала. Я вижу - ее тяга ко мне не меньше.

- Карим, - выдохнул дым и стряхнул пепел в стальную фирменную пепелку - подарок отца. - Ликер, ром и газировка - это всё в баре. Лайм и сироп в кухне. Обслужи себя сам.

Мое лицо ничего хорошего не предвещает. И Карим понял, съеб*лся от нас. Быстро, сдуло ветром.

Снова посмотрел на Яну.

- Я тоже хочу выпить, - ее голос дрогнул, она поднялась. Мы почти на одной волне были, но вот он - шторм, и она опять далеко.

- Стой, - смягчил голос, хоть и хотелось на нее рявкнуть. Сидеть - и она упала бы обратно, а я навис над ней. Нельзя пугать. Протянул руку, в пальцах сжал локоть. - Яна. Не ходи, я принесу.

Надавил голосом. И она этот нажим почувствовала - вскинула взгляд.

Да я же...люблю ее. Всегда любил. Только другу сказать об этом не мог, Мирон, я люблю твою девушку - так нельзя.

- Здесь подождешь? Я быстро. Что тебе принести?

- "Изумрудный бриз", - повторила она заказ Карима. Чуть улбынулась. - Это вкусно?

- Тебе понравится, - наклонился ближе, шепнул. - Дынный ликер и кокосовый ром.

Языком задел мочку ее уха, она вздрогнула, дернулась, я за локти придвинул ее обратно к себе.

- Ян. Мы отдыхаем. Расслабься. Сейчас будет коктейль.

Вышел в кухню за лаймом. Отобрал готовую дольку у Карима. И засмеялся, когда он ругнулся и начал кромсать ножом зеленую корку.

Я - король вечеринки, могу делать все, что захочу. С кем захочу.

Кроме нее.

Это началось, когда мы выпустились из школы. Выпускной вечер перенесли ко мне, родителей вечно нет дома.

И Яны с Мироном не было. Они сразу из школьного парка на его гонки поехали. А я с одноклассниками домой.

Было шумно и весело, но без них. Домой Яна заявилась в пятом часу утра, когда небо расскрасил рассвет. Розовые полосы на голубом там, вдали.

Я на балконе стоял. А внизу во дворе грохотала музыка, огни горели, одноклассников видно было, как на ладони.

Я курил.

И в ее комнате свет зажегся, открытые шторы, и я видел, как она снимает платье с выпускного, влезает в удобную футболку, пинает в сторону чулки - я видел.

Она полошла к окну - краткий миг, когда взгляды скрещиваются, и позади меня хлопнула дверь.

Выдохнул дым, и серое колечко взлетело в воздух, сзади меня обняли девичьи руки, пробежались по рубашке, спустились к ширинке брюк.

Яна продолжала смотреть в окно, и я тоже, не отводил взгляда, когда цепкие женские пальцы расстегнули ремень, когда вжикнула ширинка и узкая ладонь нырнула в боксеры.

Пальцы коснулись члена.

У меня не стоит.

Развернулся к однокласснице, в охапку ее сгреб и грубо, грудью уложил на перила.

Посмотрела на дом напротив.

Яна тоже смотрит. И знает, что я вижу ее.

Девушка на перилах призывно стонет, я задираю ее юбку, сдергиваю трусики, член каменеет, от одной лишь мысли, что за нами наблюдает она. Яна.

Я представляю ее. Я смотрю на нее.

И сжимаю другую, раскатываю латекс по члену и от нервов бьет куда-то, в грудную клетку, бум-бум-бум - этот звук, вместо музыки, в ушах стоит.

Я врезаюсь. В горячее податливое тело, я беру глубже, я слышу стоны, сжимаю ее бедра. И смотрю на дом напротив.

Яна не отвернулась.

Она одернула штору, открыла окно, локтями оперлась на подоконник, она дышит воздухом, слегка ведет головой.

И смотрит сюда, на меня, как я дерю нашу одноклассницу, она кричит, я вколачиваюсь, я на нее смотрю - на Яну.

Она тоже не отводит глаз от меня.

От моего секса.

Это было только начало. И я понял. Когда она с Мироном - я просто тень. Но ночами, когда она одна - это был мой способ ее внимание привлечь.

Трахать других на ее глазах - вот он, мой способ.

Громкий секс на балконе, со шлепками и криками, Яна смотрела. И я смотрел на нее. Такой дурацкий и безумный повод, ведь я обожал ее.

Но она встречалась с моим другом.

Моя кухня, я вернулся назад, в этот вечер. Коктейль для Яны готов. И я иду обратно к ней. Несколько лет прошло.

И я безумно хочу ее. На своем балконе. Чтобы трахал, и она орала, пальцами цеплялась в перила.

- Марина, - на пути вырос Мирон. Одно имя его сестры - и у меня зубы сводит. Мирон поправил воротничок рубашки. Повторил. - Марина ждет тебя наверху.

- Я не пойду.

Отрубил. И мы договаривались, знаю, у нас с Мироном общее дело, и его сестра в курсе. И может, при желании, срок нам организовать, я всё понимаю.

Но к ней не хочу.

- Я к Яне, - сказал прямо, выставил коктейль перед носом у друга. - Ты не знал, что она вернется?

- Не знал.

- Пропустишь?

Он замолчал.

Играет музыка, голоса и хохот одноклассников доносятся, а мы стоим в коридоре, и что, бл*ть.

- Она теперь не твоя, - шагнул на друга. - У нас равные шансы. Вы были вместе. Но я тоже нравился ей, признай.

- Я не слепой, - Мирон сдвинулся в сторону, преграждая дорогу мне. - Но она была моя. И будет моя.

- Даже шанса мне не дашь?

Он сощурился.

Да, он не слепой. И видел, что я влюблен. И когда мы дрались - это было не по-спортивному, мы насмерть делали это. И всегда умалчивали причину.

Причиной была Яна.

Сейчас я готов.

- Дай пройти, - шагнул на друга. - Яна ждет коктейль.

Мир помедлил.

- Ты зря надеешься, Руслан. Но ладно.

Он отступил. Уверен в себе.

Я тоже.

Шагнул мимо друга.

К ней.

Глава 21

Руслан протянул мне коктейль, и опустился напротив.

— Ну как?

Я глотнула – вкусно, горечи алкоголя практически не чувствуется.

— Мне нравится, – улыбнулась я ему.

Нужно почаще напоминать себе, что Руслан – просто друг. Друг, и не более.

— Яна, подумай над моими словами. Над тем, что я тебе сказал, – он взглянул мне за спину, и нахмурился. — Отступать я не стану.

— А Марина? – голос у меня тихий, растерянный.

Сама не знаю, зачем спросила про нее. У меня ведь есть Мирон, и этого должно быть достаточно. Должно, но... черт, всегда есть это самое «но».

— С Мариной я разберусь. И с Мироном тоже. Главное, чтобы ты сама согласилась дать мне шанс. Дать нам шанс, – понизил Руслан голос. — Попробовать. Мы с тобой имеем право.

— О чем секретничаете? – на мои плечи опустились руки – изящные, тонкие, но плечи сдавили с нешуточной силой. — Милый, а я тебя ждала.

— Я был занят.

— Почему же ты занят не мной – своей невестой? – прощебетала Марина. — Смотри мне, любимый, не будь Яна моей лучшей подругой – устроила бы обоим взбучку. Заревновала бы. Ты знаешь, на что я способна, когда в гневе. Вы оба знаете.

Это прозвучало шутливо, и произнеси это Марина лет пять-шесть назад – я бы только рассмеялась. Но сейчас мне не смешно ни капли.

— Но я вас прощаю. Я ведь вас обоих люблю, но тем не менее, милый, мне нужно с тобой поговорить. Пойдем наверх.

— Мы на вечеринке, а ты только и делаешь сегодня, что разговариваешь. Это подождет.

— Не подождет. Это важно. Касается нашей свадьбы, – мурлыкнула Марина почти мне в волосы – так низко она наклонилась. И прошептала: — Дрянь.

— Пойду, найду Мирона, – я поднялась, допила коктейль, и отсалютовала пустым бокалом Руслану и Марине. — Очень вкусно, еще раз спасибо.

Я развернулась, и сразу увидела Мирона.

Он стоит с парнями, оживленно беседующими, но сам он не в разговоре. Смотрит. Прямо на меня. Взглядом буравит, и от этого неуютно.

Я прошла мимо одноклассников, мимо пары ребят из параллельных классов, с которыми мы плотно общались, и не удержалась – покачала головой. Алла мертва, но всем плевать. Для них это всего лишь киношное приключение – труп в парке, моя предполагаемая вина, опрос в полиции. А дальше интерес пропал, движа нет, и можно забыть об «инциденте», и отправиться веселиться дальше.

Хотя, может я не права, и все чувствуют то же, что и я – печаль и желание хоть немного отвлечься? Завтра будет день, и от осознания, что Аллы больше нет никто из нас не спрячется. А сегодня еще можно засунуть голову в песок, сделать вид, что все в порядке.

— Привет, – я улыбнулась Мирону, подойдя к нему.

— Привет.

— Парочка? – Коля приобнял меня за плечо, дым от его сигареты попал в глаза, начавшие слезиться – Боже, сколько же он курит! — Уже успели поссориться?

— Руки от нее убери, – с кривой улыбкой посоветовал Мирон.

— Ладно-ладно, не кипятись. Я вообще-то женат, – Коля отпустил мои плечи, и повернулся к остальным.

И этот человек, так шутливо себя подающий, прямо заявлял, что я – убийца?!

— Почему ко мне не подошел? Я совсем тебя потеряла.

— Ты не скучала, Яна.

— Мы просто разговаривали.

— Просто?

— Мирон, – вздохнула я.

Уже хотела объяснить ему, рассказать, но… они ведь друзья с Русланом. И я не имею права их ссорить. Наверное, у Руса просто помутнение, я слышала, что у мужчин перед свадьбой бывает – их пугает, что это навсегда, и остальные женщины отныне недоступны.

Да, он просто волнуется перед свадьбой, вот и творит глупости. И меня на них толкает. Вот только я не должна этого позволять.

— Идем, – я взяла Мирона за руку, и потянула к лестнице.

— И куда мы?

— Наверх. Хочу побыть с тобой наедине. Ты ведь хочешь устроить мне скандал из-за разговора с Русланом, да? Как раньше? Так пусть это будет наедине.

— Я никогда не устраивал тебе скандалов.

— Ты давил. И сейчас давишь. Ревнуешь к каждому столбу. Я не могу скрыться за десятком покрывал от макушки до пят, сидеть дома, и ни с кем не общаться.

— Я бы именно этого и хотел, – бросил Мирон, когда мы поднялись на второй этаж, и пошли по пустому коридору – одноклассники сюда не добрались, выбрав первый этаж местом тусовки. — Хотел бы, чтобы ты ходила в парандже, и была только моей. Слишком долго я был вообще без тебя.

Наверное, буря миновала. Мирон разговаривает, не психует, не садится на свой байк и не сбегает от разговора. И это хорошо.

Мы вошли в комнату, оказавшуюся кабинетом – традиционным по стилю, старомодным даже. Массивный дубовый стол, деревянные резные шкафы с книгами, изящное пресс-папье в виде листа болотного вида, а на нем шкатулка с жемчугом. Из современного только стул и ноутбук на столе.

— Тебе нравится Руслан? – огорошил меня Мирон.

— Что? Боже, не начинай!

— Просто ответь – нравится? Хочешь его? – он резко обхватил мою талию рукой. — Может, любишь? – притиснул к себе, агрессивно вдавливая в свое тело. — Мне позвать его к нам?

— Он просто друг, – ахнула я.

— Врешь, – припечатал. И уже тише, интимным шепотом мне на ухо повторил: — Врешь, любовь моя. Но ты все равно моя. Ты все эти годы была моей, даже если была с кем-то другим. И всегда будешь моей.

Мирон отпустил меня – испуганную его короткой вспышкой, опьяневшей от коктейля и от манящей близости, и подтолкнул к столу.

— Мир, что ты творишь? – шепотом спросила я.

Он поднял меня за талию, и усадил на стол.

— А как ты думаешь? – голос его подрагивает в предвкушении, зрачки расширены, я вижу как Мирона трясет от возбуждения и от ярости, и не понимаю, что эту ярость вызвало – не простой ведь разговор с Русом? — Я слишком соскучился. Хочу почувствовать тебя.

— Но…

— Сейчас, Яна. Я хочу тебя именно сейчас, – он положил горячие, сильные ладони мне на колени, сжал платье, и резко потянул его наверх – так резко, что оно затрещало. И вот, буквально несколько секунд, и я сижу на столе в платье, задранном до талии. — А ты хочешь меня?

Глава 22

Наверное, я знала, что это случится сегодня. Знала, что не утерпим – ни Мирон, ни я сама.

До сих пор не верится, что вот он – Мирон. Что протяну руку, и почувствую его. Что он рядом. Эти годы разлуки кажутся сном, а ведь еще сегодня днем я была уверена, что мы лишь кивнем друг другу, как давние знакомые. Максимум – перемолвимся парой слов. Не более.

Но все оказалось гораздо слаще.

Мирон снова мой, а я – снова его. Он рядом, максимально близко, так близко, что жар, идущий от его тела, греет меня, электризует кожу, горячит кровь в венах. Все мое существо в нетерпении получить то, чего я была лишена так долго.

Так непростительно долго.

— Шире ноги, малышка, – скомандовал Мирон.

Я подчинилась. Как не смутилась – не знаю. Но как выгляжу со стороны – представить могу: платье задрано до талии, я сижу, раскрасневшаяся и одурманенная, без белья, а между моих ног мужчина.

Ласкает меня – влажную, чувственную.

— Мирон, – простонала я.

— Ш-ш-ш…

Он так медленно обводит клитор пальцем, равномерно, не ускоряясь ни на секунду. Размазывает влагу, ласкает, это и мучительно, и восхитительно – неторопливость и власть.

— Дверь…

— Плевать, – он произнес это, жадно вглядываясь в мое лицо, и легонько ударил пальцем по клитору.

Я ахнула. Затрясло еще сильнее, мне нужно больше, а Мирон, издеваясь или наказывая, или просто играя, продолжил свои неторопливые ласки, которые я бедрами пытаюсь ускорить. Поймать ритм, направить его, чтобы получить близкую разрядку.

— Сиди смирно. Слушайся, – прошептал. — Ты ведь будешь покорной?

Мирон оставил мой клитор, и скользнул в меня двумя пальцами. Глубоко, так глубоко, что я простонала – громко и бесстыдно.

— Черт… тугая какая, – к двум пальцам добавился третий, и Мирон начал творить внутри меня нечто невообразимое.

Медленные движения задевают что-то чувствительное в глубине меня, заставляя вскрикивать в голос – уже плевать, что услышат. Я двигаю бедрами навстречу мужским пальцам, чтобы снова испытать то острое чувство, от которого в глазах темнеет, и вся я кажусь себе оголенным нервом, на который подуй – загорится.

А затем Мирон ускоряется, буквально таранит пальцами. Он как безумный, сам стонет мне в унисон, ловит мои вскрики – целуя, кусая меня, отстраняется, и вглядывается требовательно, чтобы снова впиться в губы грубым поцелуем. И пальцы, его пальцы… влаги так много, движения настолько быстрые, что тело мое изгибается в оргазмическом экстазе.

Он длится, и длится – так непривычно долго. Это не простая разрядка, это чистый кайф, умноженный на два. Я не хочу, чтобы Мирон покидал меня, но он отстранился, а затем… затем я почувствовала его жадный язык, и губы, целующие меня взасос.

Внизу. В клитор.

Жадно, отнюдь не нежно. И все это так волнующе-порочно – то, что Мирон полностью одет, а я почти голая; то, что мы в кабинете, дверь которого открыта, и любой вошедший увидит нас; то, что Мирон вылизывает меня, целует между ног, и стонет, ловя мой кайф – все это заставляет меня снова вскрикнуть от болезненно-сладкого экстаза, в котором боли и наслаждения поровну.

— Офигенно вкусная, – услышала я голос Мирона – он пробился до моего сознания, плывущего в неге удовольствия.

Не помню – сама ли я опустилась на колени, или Мирон так распорядился, но обнаружила я себя на коленях.

Перед ним.

— Хочу, чтобы ты мне отсосала, – его руки немного дрожат, когда Мирон быстро расстегивает брюки.

Под ними боксеры – их он просто стянул, открывая мне вид на перевозбужденный член. Головка блестит от влаги – раздувшаяся, бордовая, и я сглотнула слюну, ставшую вязкой. А затем просто приблизила свое лицо к его паху, и обхватила головку члена губами.

— Без нежностей, – прохрипел Мирон, и буквально насадил мою голову на себя.

Волосы стянуты его рукой, во рту солоноватый ствол, и я снова плыву – так хочу доставить Мирону то, что он доставил мне.

Отодвинулась от него, зафиксировала глубину проникновения, и снова вобрала в себя его член. Как же это кайфово – ощущать такую власть над мужчиной, чувствовать, как он дрожит, как пытается сдержать агрессивную похоть, чтобы не навредить, не быть излишне грубым…

Ласкаю языком ствол члена. Действую жестко, агрессивно – почти заглатываю его, вбирая как можно глубже. В горло, сглатываю, сдавливая его в себе – по лицу уже слезы текут, но мне плевать.

Как и Мирону.

Забылся, отпустил себя, и просто врубается в мой рот.

— Малышка, ты чудо, – сдавленно произнес Мирон, подавая бедрами мне навстречу.

У меня вырывается стон, и от вибраций в моем рту, Мирон зашипел. Мне дико неудобно – колени устали, челюсть тоже, рот широко открыт – природа щедро одарила Мирона. А еще мне великолепно.

И я с упоением позволяю ему ускориться, грубо вдалбливаться в мое податливое нутро. Горло уже болит, Мирон стягивает мои волосы все сильнее, он весь – напряженная пружина, и все здесь пропитано сексом.

— Да-а, черт, – простонал он, и в мое горло выстрелила густая, вязкая влага.

Её много, я сглатываю, и сглатываю, не выпуская Мирона из своего рта. Хочу получить все, что он мне даст.

Наконец, через минуту он мягко отстранился от меня, и помог подняться – колени затекли, и я облокотилась об стол.

— Я не был слишком груб?

Я со смущенной улыбкой покачала головой – мне было нужно именно это. Необузданность, страсть, грубость, агрессия, которая сменяется нежностью, которую я сейчас вижу в лице Мирона. И все же, я смущена – Боже, что мы устроили здесь? И как же хорошо, что никто не вошел.

И только я подумала об этом, как дверь открылась, и в кабинет вошел Руслан.

Лицо его сразу преобразилось, закаменело, едва он увидел, в каком мы с Мироном виде – не понять, чем мы занимались любому взрослому человеку невозможно.

— Какого хера? – прорычал он, сжимая кулаки.

— Тебя что-то смущает? – вскинулся Мирон. — К невесте иди.

Глава 23

Мирон

Яна вышла. Послушная девочка. Моя девочка. Улыбнулся другу, когда за ее спиной хлопнула дверь. И качнул головой в сторону стола.

- Хороший стол. Крепкий.

- Ты мне что доказать пытаешься? - Руслан прошел мимо. И опустился в кожаное кресло, крутанулся в нем. И крутанул перед собой фирменную золотую зажигалку, она брякнула.

- Рус, - встал напротив, ладонями оперся в стол. - Через месяц ты женишься на моей сестре. Не начинай опять.

- Я же не знал, что Яна вернется.

- Так это ничего не меняет.

- Меняет.

Схлестнулись взглядами. И у меня кулаки зачесались, как раньше, втащить бы ему, выпустить пар. Но как раньше не выйдет, теперь скрывать не получится, он хочет мою Яну.

И прямо мне об этом говорит.

- Мир, - он привстал, сравнялся со мной ростом. Продолжить не успел - дверь распахнулась и влетел Карим.

- Рус, такая тема, - из него энергия так и прет. - В саду не работает фонтан, а мы хотели поплавать.

- В фонтане? - друг усмехнулся и глянул в окно.

- Да ладно, чего ты, пословицу знаешь? Пьяным море по колено. Пьяные и из окон падают, а потом спокойно отряхиваются и дальше идут. А все почему? - он подмигнул. - Бог бережет. Не заболеем.

- Клал я на твою болезнь, Карим. Выйди, ты мешаешь.

- А что у вас? - он лишь сейчас догадался оглядеться. Посмотрел на меня и снова на Руслана. - А, понял. Опять Янку делите.

Эта нетрезвая непосредственность убивает. В очередной раз сознаю, что несколько лет прошло, и нет больше тех мажоров, что на уроках жеваной бумагой плевались из трубочки, все уже выросли.

И каждый считает нужным высказаться, о чем он думает.

- Карим, давай, на выход, - с раздражением хлопнул его промеж лопаток, выпроваживая за дверь.

Закрыл. И повернулся к другу.

- Смотри, даже Карим считает, что у меня неплохие шансы, - Рус усмехнулся, убрал зажигалку в карман брюк. - Может, уже разберемся по-взрослому? - шагнул на меня, растянул губы в улыбке. - Не драка, Мир. Ты женщину в выборе ограничиваешь. Чего боишься? Что она попробует меня - и тебя за борт?

Попробует его.

Он стоит передо мной, сунув руки в карманы, самодовольный и уверенный, что меня этим детским способом возьмет на слабо.

Но он лишь провоцирует, и раздражение нарастает, мой кулак летит в его лицо быстрее, чем я успеваю подумать.

Он увернулся, замахнулся в ответ, по кабинету в два шага сместились к столу, и на пол полетел ноутбук, какая-то идиотская подставка, по светлому ковру рассыпались цветные стеклянные шарики.

- Мирон, остынь, - он, в отличие от меня, гнев контролирует. Отец с детства внушал, что ярость - плохой помощник, драться надо с холодной головой.

Никогда не получалось. И я всегда проигрывал Русу.

Как и сейчас.

Щекой он впечатал меня в стол.

- Остынь, - повторил и ослабил хватку на моем локте.

- Всё, - отмахнулся от него и шумно выдохнул, в уме отсчет начал, до пяти. - Какого хрена, Руслан.

- Я все эти годы оставался в стороне. Теперь ты. Будь мужиком.

- А Марина? - выпрямился.

Руслан красноречиво промолчал.

Мы были и остаемся друзьями, жениться на моей сестре - его решение, я бы просить о таком не стал. Сам уже знаю. Что за человек моя сестра.

Поправил воротничок рубашки. Оглядел друга - ему, как обычно, не досталось, даже волосы не растрепались. Негромко засмеялся.

- Черт. Черт ты, Руслан. Ладно. Что предлагаешь? Чтобы на этот раз я в сторону отошел? Нет.

Сказал сразу, это даже не обсуждается, даже с другом - нет, отказаться не смогу, я ведь искал ее потом. Когда она уехала.

С ее родителями ругался. И вляпался черт знает куда, только бы ее найти, если бы не отец - не отмазали бы.

- Я тебя о таком не прошу, - Руслан шагнул к выходу, распахнул дверь в коридор. - Я сексом с ней заняться хочу. Просто не мешай.

Его спина напряглась, и вовремя - я усилием дернул себя назад. Руслан обернулся, встретились взглядами.

- Ты про Яну говоришь, - напомнил.

- Я знаю, - он двинулся по коридору.

Да, не показалось, значит.

- Ты охренел, Рус.

- Разве? По-моему, тогда все будет честно. И она сама выберет.

Вышли в гостиную.

И оба уставились на нее. Стоит возле камина, в руках держит бокал. Рядом наша активистка, что-то ей втирает, Яна кивает.

Представляю спальню друга. Большую кровать, и на ней женское тело, обнаженное, и Руслана сверху.

И в глазах танцуют красные вспышки.

Она оглянулась, словно почувствовала, как мы пялимся. На лице тревога. Она слегка повела подбородком - немой вопрос, я все ее жесты помню, наизусть знаю.

Руслан тоже.

- Когда? - спросил, и голос осип.

- Сегодня? - это предложение. Руслан поднял бровь, не отрывая от нее взгляда. - Чего тянуть?

- В спальне у тебя?

- Нет. На балконе.

Покосился на него.

- Почему там?

- Хочу там, - он повернулся.

- Полный дом народа, - я всерьез это обсуждаю и себя слышу, будто со стороны.

- В доме никого не останется. Всех выгоним на улицу. Карим хотел поплавать в фонтане, - друг криво улыбнулся. - Мирон, ты же сам понимаешь. Я не отступлю.

Посмотрел на Яну - она медленно направилась в нашу сторону. Перевел взгляд на Руслана - он стоит и лыбится ей.

Да, верно. Он вправе требовать свой шанс. Мы с ним дружим сто лет, братья почти. Но Яна...

- Только если со мной, - дернул его за пиджак, разворачивая к себе. - Не ты один. Вдвоем.

- Она не согласится.

- Думаешь?

Она подошла. Мы смотрим друг на друга, я вижу, как у него желваки пляшут под кожей, он думает, когда я уже все решил - либо так, либо никак.

- Народ! - гаркнул Рус, разворачиваясь к толпе. - Щас включу фонтан. И перемещаемся в сад.

Глава 24

- Детка, все идут в сад, - Мирон по-хозяйски прижал меня к себе, стоило мне подойти к ним. - Погода хорошая, тепло вроде. Ты как?

Кивнула. Настороженно посмотрела на его руки, на кулаки Руслана.

Меня выгнали из кабинета. Но драки, кажется, не было.

Они просто поговорили, да. Конечно, выросли ведь, это пацанами дрались, а сейчас передо мной стоят мужчины.

- Пойдем в сад, - согласилась и теснее прижалась к Мирону.

- Мальчики, где опять пропадали? - между Русланом и Мироном ввинтилась Марина. Взяла под руки брата и жениха. И потащила за собой, игнорируя меня. - Мне не хватает внимания, я здесь словно чужая, - пожаловалась.

Оттолкнула Мирона и пошла вперед, к выходу.

Не могу слушать болтовню бывшей подруги, мне с каждой секундой все сильнее хочется послать ее в далекие дали, и чтобы она там потерялась.

- Яна, ты сегодня нервная какая-то, - Марина нагнала меня, вцепилась в мой локоть. - Еще и избегаешь меня. я права?

- Ты права, - не стала спорить.

- Я все понимаю, - перешла она на шепот и повисла на моем локте. - Ты вернулась, встретила первую любовь, и прежние чувства захватили тебя с новой силой, - по-книжному оценила она ситуацию. - Но, милая. Я люблю своего брата. И не хочу, чтобы ты снова его бросила. Когда на горизонте появится солидный обеспеченный мужчина.

- Что? - ушам не поверила. Дернулась, с силой вырвала у нее руку. - Тебе совсем не стыдно?

- А что такое?

Она хлопнула ресницами.

И мне захотелось здесь же, на месте, ее придушить.

Как она смеет намекать на такое. Что я ее брата бросила. Ради ее отца.

Толкнула дверь на улицу. Шагнула на крыльцо.

А словно в тот вечер, на несколько лет назад.

Родители тогда были дома. И Тарас снова приперся. Я еще в окно увидела, как этот мерзкий мужчина чешет по тропинке между деревьев к крыльцу.

А потом раздался звонок в дверь.

Запинаясь в ногах, пулей сбежала по ступенькам вниз. И схватила маму за кокетливый, в рюшах фартук.

На весь дом пахло мясом, головокружительно вкусно, она готовила ужин.

У меня враз пропал аппетит.

- Не открывай, - дернула ее за фартук.

- Что за глупости? Почему? - она вскинула идеально очерченные брови.

- Там Тарас.

- Ну не к тебе же. К папе, наверное, - мама отмахнулась, - Яна, остань. Да дай ты мне...

- Он ко мне пристает.

Мама замерла в удивлении.

Звонок повторился.

Она сморщила складками гладкий лоб. И качнула головой.

- Яна, - веско сказала. - Если ты всерьез хочешь встречаться с Мироном - я бы тебе посоветовала наладить отношения с его отцом. И не выдумывать глупости. Ты этим ничего не добьешься, дочка, ссорить отца с сыном - последнее дело.

- Я не вру.

- Так, всё. Хорошо еще, папа не слышит. Тарас - уважаемый человек, Яна. Не вздумай портить нам отношения с соседями.

Она сдвинула меня в сторону. Щелкнули замки. И Тарас с невозмутимым лицом перешагнул порог.

- Здрасьте, - он расплылся в улыбке, на гримасу похожей. И вытянул из-за спины огромную коробку конфет, на несколько килограмм, не меньше. - М-м-м, как вкусно пахнет. Ужинать собираетесь?

- Да. Проходи, - мама смущенно сдернула с талии фартук и первой шагнула по коридору.

Остались вдвоем. И он, как всегда, прошелся по мне пристальным взглядом, с ног до головы.

- Не смейте подходить, - предупредила и бочком протиснулась мимо него, выскочила на крыльцо.

И уже когда сбежала по ступенькам, услышала его громкий голос:

- Я сейчас вернусь, телефон в машине оставил.

Ускорилась, полетела к воротам. Молнией за калитку, мимо его проклятой машины, в сторону его дома, к Мирону.

Я ему скажу, сейчас же, и он не станет как родители, как все взрослые, обвинять меня в лжи.

Холодный ветер и тропинка с пожелтевшей травой, по обеим сторонам деревья с облетевшими листьями, я бегу так быстро, словно жизнь моя зависит от времени, за которое я справлюсь с дистанцией.

Позади послышался рокот мотора. Зашуршали шины по мелким камешкам.

Перевела дух и оглянулась.

Едет. За мной.

Припустила еще быстрее.

Вон он - их дом, виднеется сквозь красно-желтую листву. Убралась с дороги, ближе к деревьям. И вскрикнула, когда машина Тараса обогнала меня и резко выехала мне наперерез. Опустилось стекло.

- Живо села в салон, - рявкнул он. - Я не Мирон, гоняться за тобой.

- Не гоняйтесь, - сглотнула вязкую слюну. - Оставьте меня в покое.

- Яна, ты меня, наверное, не поняла, - он распахнул дверь и выбрался из машины. - Знаю, что ты продолжаешь встречаться с Мироном. И Бестужев до сих пор рядом крутится. Думал, ты умная девочка.

Он обошел машину, расстегнул пиджак и задом оперся на капот.

- Подойди сюда, - поманил меня пальцем.

- Ни за что.

- Я пока по хорошему предлагаю. Но у меня заканчивается терпение. Не надо меня злить. Если я возьму по плохому - тебе не понравится.

- Ненавижу, - шепнула.

- Сюда подошла. Живо, - прикрикнул он. И вдруг поменялся в лице.

Оглянулась. И увидела подругу, Марина, беззаботно помахивая сумочкой, повернула из-за угла.

- Марина! - бросилась к подруге.

Я ускорилась а она, наоборот, замедлила шаг, сощурилась на отца, на меня.

- Марин, - остановилась рядом и осторожно обернулась через плечо.

Тарас не стал прятаться от дочери, идет на нас.

Вцепилась в ее руку.

- Твой отец...

- Вижу, что не брат, - она стряхнула мои пальцы и поморщилась. - Ну что? Довертела задницей? Мирона мало, Руслана, теперь еще и папа.

- Ты совсем спятила? - отступила, пораженная таким обвинением. - Он меня преследует. Прохода не дает.

- А нечего было сиськами перед ним трясти, - что ни слово, тем неузнаваемее ее лицо становится. Она посмотрела в глаза прямо, и столько презрения я в жизни не видела. - А я тебя подругой считала, - плаксиво закончила.

Глава 25

— Эй, девчонки, скидывайте платья. А лучше вместе с бельем, — к нам подбежал неугомонный Карим. — Повеселимся как в старые добрые.

— Что, может, еще сыграем в «Семь минут на небесах», а? — поддел Карима Ильяс.

Я фыркнула — вот дураки.

— Друг с другом и играйте, мальчики, — подмигнула я, и Карим возмущенно запыхтел. — А что? Запретесь с Илей в шкафу, а мы будем прислушиваться, чем вы там занимаетесь. Вы ведь у нас — любители конкурсов и игр.

— Все знают, чем они будут заниматься, если в шкафу запереть, — Мирон отстранил Марину. — Накурятся еще сильнее.

— Это мы можем, — расхохотался Ильяс.

— Так, сейчас будет стриптиз. Смотрите, и учитесь, как надо. Иля, врубай музло, — скомандовал Карим.

Он отошел от нас на пару шагов, огляделся, убедившись, что все смотрят. Ильяс включил «Sweet Dreams», и под безумно сексуальный голос Энни Леннокс Карим, явно передразнивая какого-то провинциального стриптизера, начал раздеваться.

— Да, девчонки, я горяч, — он покрутил штаны в руке, и отбросил их на фигурный куст.

— Очень горяч, — хихикнула я.

Напряжение начало спадать — Мирон рядом, они с Русом оба целые и невредимые, а Марина… да и черт с ней. Пусть что хочет, то и делает — сегодня я окончательно в ней разочаровалась. Слишком много событий, и даже происшествие с Аллой в них вписывается.

Потому я просто позволила себе расслабиться, и рассмеяться над очередными шутовскими приемами Карима, и присоединившегося к нему Ильяса, подмигивающего девчонкам. Они, кажется, навсегда останутся мальчишками.

— Эй, красавчик, это за танец, — даже Полина немного растаяла, и протянула Кариму купюру.

А он взял, и оттянул свои боксеры, намекая, что неплохо бы вознаградить стриптизера как полагается.

— Придурок, — фыркнула Полина, но купюру засунула.

— Так, все. Теперь купаться! Несите текилу, шампанское, — во все горло проорал Карим. — Давайте напьемся в хлам, врубим музыку так, чтобы никто рядом не смог уснуть, и…

— И чтобы приехала полиция, и нас арестовала, — тихо договорила я за Карима.

— Нас не арестуют, — Мирон провел пальцами по моей спине, задев лямку бюстгальтера. — Купаться будешь? Белье я тебе вернул, стесняться нечего.

— Нет, купаться я точно не буду.

Невольно смутилась от чисто мужского взгляда Мирона, которым он скользнул от моего лица к груди. Жарко стало, волнительно, с ним всегда так — в омут, и с головой.

— У вас с Русом все в порядке?

— Мы все выяснили, — скривился Мирон.

— Что именно?

— А почему ты спрашиваешь?

— Потому что мне кажется, что вы обсуждали меня, — выдохнула я.

И тут же пожалела — не стоило этого говорить. Хотя… почему нет? Руслан вон стоит, шагах в пяти, и ничуть не смущаясь, тоже меня разглядывает. Плевать ему на невесту, которая всегда рядом. На Мирона. На мое мнение.

На все плевать.

А меня его взгляд волнует, хотя я запрещаю себе это — волнение, мысли о запретном. Мирона я всегда любила, и чувства мои не угасли за эти годы, но и Рус… черт, о нем я тоже думала.

Только о них.

Но я с Мироном!

Напомнила себе об этом, и отвернулась от Руса.

— Думаешь, мы разговаривали о тебе? Почему?

— Мир, а мы так и будем общаться одними вопросами без ответов?

— Ладно, малышка, ты права. Мы говорили о тебе. И мы все решили.

— Что вы решили? — почему-то это его «мы все решили» взбудоражило меня — очень зло эта фраза прозвучала.

Зло и предвкушающе. С неприятием и ожиданием… чего? Или я попросту опьянена этим вечером настолько, что додумываю смысл к обычным фразам?

— Скоро узнаешь. Я отойду на минуту, — он нахмурился, взглянув на сестру, напоследок провел пальцем по кромке моих трусиков через платье, и оставил меня.

Недолго я стояла в одиночестве, ведь мимо Мирона прошел Руслан, ничуть не скрывая намерений, к кому он идет.

Я развернулась, поведя плечами, и направилась в дом. Теперь я сбегаю не от Марины, а от ее жениха, которого всегда хотела.

— Куда спешим? — он обхватил меня за талию у двери, я дернулась — мы же на виду у всех. — Ладно, ладно, пугливая какая, — рассмеялся, но в дом войти не позволил.

Потянул за угол, не обращая внимания на мои слабые трепыхания.

— Руслан, прекрати, — зашипела я.

Он не послушал, толкнул меня к стене, прижал к ней. Навис надо мной — такой желанный и пугающий.

— Что прекратить? Это? — наклонился, будоража своим дыханием, и обхватил мочку моего уха губами. Прикусил, и я дернулась, слабо застонав. — Или это? — ладонью, удерживающей меня, повел по моей груди к животу — медленно, с нажимом, чувствуя мою проклятую дрожь.

Ну зачем он все усложняет? Почему не оставит меня в покое?

— Прекрати все это, — прошептала я, и когда ладонь Руса была опасно близка к бедрам, сумела его оттолкнуть.

Подозреваю, тут дело не в моей богатырской силе, он всего лишь позволил мне освободиться.

— Хватит! Не понимаю, что ты творишь, — откинула голову на стену, глубоко вдохнула прохладный воздух, и взглянула наверх.

Там балкон. Тот самый, за которым я столько времени наблюдала. И мечтала, мечтала, мечтала…

— Я ведь сказал тебе, что не сдамся.

— Мне многое говорили, — пожала я плечами. — Научилась не верить словам.

— Хочется более активных действий? Устрою, Яна. Все, что ты пожелаешь.

— Я ничего не желаю, — я избегала смотреть на Руса.

Лучше на небо, на этот балкон, куда угодно. Но не на него — слишком он воздействует на мои чувства. На чувственность, которая просто требует его. В Руслане меня притягивает все: внешность, запах, голос.

Абсолютно все. Совпало. Как и в случае с Мироном.

Но это, черт возьми, неправильно!

— Я помогу тебе разобраться, — прошептал Рус, и уперся ладонями в стену, сковывая меня в клетке из своего тела. — Куда ты смотришь?

— На небо.

— на балкон, — тихо усмехнулся Руслан, и по моему телу волна дрожи пробежала от этого тихого голоса с хрипотцой, от усмешки, чуть искривившей четко очерченные губы.

Глава 26

Волнуюсь дико. Эта ночь, кажется, бесконечна — она пугает, волнует, я хочу, чтобы она закончилась, и в то же время не хочу этого.

— Я тебя потерял, — поймал меня Мирон.

— Гуляла.

— Одна? — он с подозрением оглядел меня.

— Мирон, — протянула, — ты опять?

Он набычился, взглянул хмуро, а я вздохнула.

— Ревнуешь?

— У меня есть поводы ревновать? — он жестко обхватил меня за талию, притиснул к себе. — Ты ведь только моя, Яна?

— Твоя, — выдохнула я.

Что это с ним? Вижу, что бесится, но повода я не давала. Увидел бы с Русланом — был бы скандал, но он не мог видеть. Тогда что не так? Я прямо-таки чувствую, как Мирон злится.

Ревнует.

Он всегда меня ревновал.

— Ты выглядишь взволнованной, меня это тревожит. Я не хочу, чтобы ты снова сбежала. В этот раз не позволю, Яна. Бросить меня не позволю, и следом отправлюсь, поняла?

Я лишь кивнула — он помнит ту ночь, когда все закончилось. Я тоже ее помню.

— Не хочешь рассказать, что тогда на тебя нашло? У нас ведь все хорошо было.

— Не было, — прошептала я. — Ты ревновал меня к каждому столбу, и…

— И поэтому ты решила разорвать все, и сбежать? — Мирон пытается сдержаться, но его до сих пор бесит прошлое.

Может, нужно рассказать ему сейчас? Или слишком мало времени прошло?

Будет ли он готов к тому, что услышит?

Я ведь никогда не забуду ту ночь. Никогда. И я до сих пор не могу понять, подставила ли меня Марина, или же это было случайностью?

Вспомнился тот звонок от Марины — последний из нашей «дружбы».

— Ян, привет. Ты же вроде как с моим братом, — чуть недовольно произнесла Марина, невнятно поздоровавшись со мной.

— Вроде как да.

Как-то перестала я Марину боготворить. Нет, любовь к ней осталась, но… но много что между нами сломалось. Я просто устала от нее, и стала избегать — после ссор, после ее взглядов, полных неприязни. Да и она отвечала мне игнором, а сейчас вдруг позвонила.

— Я календарь готовлю. Все члены семьи снялись, твоя фотка тоже нужна. Мирону подарим. Раз уж у вас с ним все так серьезно, то давай-ка в дом Лабовых, я тут с фотографом. Ты в теме?

День рождения еще нескоро, я присмотрела часы. Не купила их пока, коплю — и на часы, и на гравировку, но… календарь? Милая традиция, которую Марина хочет ввести, я помню, она девчонкам рассказывала. Так громко рассказывала, чтобы я услышала — как самые близкие снимутся, как Марина вручит календарь брату.

Неужели она смирилась, что мы вместе? Но ночь ведь, идти никуда не хочется.

— Или тебя не снимаем, так как у вас не отношения, а потрахушки? — Марина разозлилась на мое молчание.

— Я приду. Фотографии приличные, надеюсь?

— Разумеется, не в белье. Я же не шлюх снимаю, а семью. Яна, блин, вечно ты тупишь! Платье надень то, красное, которое я тебе дарила. На фотке зачетно будет смотреться, твой месяц — декабрь. Отфотошопим и колпак добавим новогодний.

Платье малость развратное, хотя… хотя это как посмотреть. Выше колен, но вырез на груди скромный. Обтягивает, правда, как вторая кожа — кажется, это платье-бандаж, так оно называется.

— Ладно. Когда идти?

— Сейчас. Морду я тебе сама накрашу.

Я взглянула на себя в зеркало — вроде волосы прилично лежат, тон кожи нормальный. Идти никуда не хочется, но до Лабовых я дойду, это всего-то в конце улицы — с одним из братьев Лабовых Марина сейчас любовь крутит.

Платье я натянула быстро, накинула пальто, туфли на семисантиметровой шпильке, и вышла из дома. Плевать, что я не хочу туда идти, но ведь это будет подарок Мирону! Семейный календарь, и я тоже должна там быть.

На улице непривычно пусто, но в окнах горит свет. Все по домам, погода промозглая, и я ускорила шаг. Вдруг фары впередистоящего автомобиля замигали, и мои пальцы на руках укололо нервом — всегда так бывает, когда волнуюсь.

Я не дошла до машины, решила перейти улицу. Конечно, никто мне ничего не сделает, у нас приличные люди живут, но… предчувствие было такое, что не стоило мне из дома выходить.

Я услышала хлопок дверью, и ускорилась. Побежала бы, если бы не шпильки. Но… меня догнали, сдавили сильные руки — за плечи, рот зажат ладонью, и запах этих духов я узнала.

Мерзкий он, хоть и дорогой.

А затем и голос. Тоже мерзкий, от которого поджилки трясутся.

— Ходишь тут одна. Красивая. Приключения ищешь? — зашептал отец Мирона.

Тарас.

Ненавижу его.

— Не кусайся, или без зубов останешься, — рыкнул он, и потащил меня через улицу, к своей машине.

Но тут вышла тетя Надя, я увидела, как открылась дверь в ее дом, а затем и ее саму в домашнем платье с котом на руках.

— О, Тарас, — махнула она рукой.

Мужчина обнял меня, остановился, и помахал ей. А я… я так устала от всего этого, не хочу быть жертвой — безмолвной, все сносящей.

— Тетя Надя, позвоните моим родителям, — крикнула я. — Тарас меня к себе в машину тащит, он… я не хочу. Помогите, прошу!

— Девочка перепила, я хочу привести ее в чувство и отдать родителям, — пояснил Тарас.

— Это не так, — закричала я.

— Ну и молодежь, — фыркнула тетя Надя, и захлопнула дверь.

А Тарас потащил меня к машине. Шпильки неприятно царапали асфальт, цеплялись за камушки, и я пыталась сопротивляться, пыталась… казалось, что нечто страшное произойдет, если он затащить меня в машину…

… затащил. Втолкнул на сидение, и навалился сверху — пахнущий своими ужасными духами, табаком, ментолом и алкоголем.

— Ты расстаешься с моим сыном. Хочу тебя, девочка, — зашептал он, задирая мое платье. — Мой пацан себе другую найдет, а ты моей будешь. Не пожалеешь, — он влажно целовал мою шею, губы, а я… нет, не плакала, я просто в шоке была, и пыталась не допустить только того, чтобы он сумел раздвинуть мои ноги.

Глава 27

— Банзай! — крикнул Назар.

И бомбочкой сиганул в фонтан.

Закатила глаза.

Боже мой, ну ведь взрослый человек. А до сих пор детство в одном месте играет.

Переглянулись с Мироном. Он улыбнулся, за талию привлек меня к себе.

— Народ, напитки подоспели, — из дома показалась оживленная Полина с подносом в руках. За ней, паровозиком, одноклассницы, и каждая тащит бутылки, стаканы…

— Хозяюшки, — шепнул на ухо Мирон. — Только Яна отлынивает.

— Яна и пить не хочет, — ответила ему в тон. Оглядела сад.

Там, на террасе, что опоясывает коттедж — всегда мощные колонки. Звук разлетался по всем окрестностям, особенно ночью, когда Руслан закатывал свои невозможные вечеринки.

Соседи жаловались на него родителям. Когда гулянки закатывали взрослые и до утра не смолкала музыка — это можно.

А младшему поколению нельзя, такие двойные стандарты, на которые Руслан плевал. С балкона.

Подняла голову.

И тихо вздохнула.

Глупость ведь, но мне до сих пор хочется там побывать. Это воспоминание не вызывает страха. Вообще, все, что связано с Русланом — безопасно.

А Мирон — это риск, сумасшедшие гонки, его отвратительный отец и дрянь-сестра.

— Куда смотришь? — Мирон тоже запрокинул лицо к небу, его ладонь скользнула по моему бедру.

— Думаю.

— О чем?

— Что ты верх от белья так и не увидел.

Встретились взглядами.

От моей смелости, от такого предложения в лоб — прилив сил ощутила. Азарт. И волнение.

— Твой дом через дорогу, Яна, проводить? — он развернулся ко мне всем корпусом. И поймал в кольцо рук. — К черту их всех.

Сад наполняют визги и смех, плеск воды. Скосила глаза на фонтан — Назар с Илей. И на бортике одноклассницы.

Верещат, когда парни хватают их за ноги мокрыми руками, пытаются сбросить к себе в воду.

Чуть левее столы, на них выстроились разномастные бутылки — горячительное, первая помощь, из фонтана народ бросится прямиком туда, к спиртному, для профилактики простуды.

Никому не будет дела до нас.

— Ян, — мужские ладони забрались под платье, и я вскинула глаза. Лицо Мирона приблизилось, приоткрытые губы легко коснулись моих. — Идем?

— Куда? Домой? — растерялась и посмотрела на ворота. Взглядом нашла Руслана, он прислонился к дереву, в руках широкий стакан. Рядом трется Марина.

Он не замечает ее. Между нами метра три. И я даже отсюда его напряжение чувствую, оно в воздухе витает, в его глазах отражаются огни, мне нравится смотреть.

— Давай еще чуть-чуть, — усилием отвернулась. — Дома просто…

— Возвращаться туда не хочешь? — понял Мирон. Повел меня к столику с бутылками. — Ты там не была еще?

Качнула головой. С моего молчаливого согласия он налил выпить, протянул мне бокал.

— Рус, добавь музыку! — из фонтана гаркнул неугомонный Назар. — Чего мы как старики столетние!

Засмеялась, когда Руслан показал ему средний палец. И Назар выбрался на бортик. Оставляя за собой дорожку из луж сам поперся к колонкам.

— Его же током шибанет, — прикрыла ладошкой рот. И снова засмеялась, когда Полина обогнала его и первой метнулась к колонкам.

Она вывернула громкость, и по саду грохнул старенький зарубежный хит. Назар поймал Полину за талию и вжал в свой мокрый костюм. Она завизжала — я этого уже не слышала, но рот так смешно открыт и глаза на лоб лезут.

— Придурки, — Мирон хмыкнул, отпил из стакана.

Полюбовалась его влажными от спиртного губами, брутальным профилем, темными волосами, что блестят в свете огней и шагнула ближе. За пиджак потянула его на себя, заставляя наклониться.

— Нет, — положила палец на его губы, не давая поцеловать. — Давай не здесь.

— У тебя?

— Нет.

Против воли бросила взгляд на балкон.

И представила — как я стою там, опираюсь на перила. И Мирон сзади.

У нас под ногами сад раскинулся, и грохочет музыка, я с высоты наблюдаю за вечеринкой. Пока меня жестко трахают.

— На балкон, — предложила хрипло.

Мирон изогнул бровь. Тоже посмотрел вверх.

— Почему туда? — его голос изменился, и я бы ощутила, наверное, эти вкрадчивые опасные ноты. Не будь я так возбуждена.

Если бы только голова так не кружилась от предвкушения.

— Почему нет? — старательно запрятала внутри память, Мирон ведь не может знать, почему мне этот балкон не дает покоя.

Это лишь наше с Русланом, было. Сегодня ночью я разом перечеркну прошлое, займусь жарким сексом с Мироном, и отпущу.

Мысли про его друга.

— Ну так что? — встала на носочки, заглянула ему в лицо. — Пойдем? Только, — посмотрела по сторонам. — Давай не вместе. А то…

— А то все поймут, что я буду тебя трахать и начнут завидовать, — он ухмыльнулся.

— Мирон!

— Ладно, всё, — его губы коснулись моих. — Иди.

— Ты точно придешь?

— Яна. Я же не идиот, отказываться. От такой аппетитной девочки.

Закусила улыбку и кивнула.

Развернулась и направилась к дому.

Ноги подрагивают и дыхание сбивается, сердце в груди галопом скачет, я иду.

Зашла в пустой холл и прикрыла дверь, заглушая музыку. Каблуки гулко простучали по коридору до лестницы.

Взялась за перила.

И хлопнула входная дверь.

Вздрогнула, хмыкнула про себя.

Ну что за нетерпение. Я ведь попросила: не сразу. А Мирон следом за мной поперся, даже пяти минуток не выждал.

— Мирон, ты разве пословицу не слышал, — развернулась и пошла навстречу, его шагам. — Если…

Осеклась, когда из-за угла вырулила крупная мужская фигура.

Не Мирон.

— Что ты тут делаешь? — нервно заправила волосы за уши.

— Что я делаю в собственном доме? Хороший вопрос, Яна.

В руках Руслана два бокала шампанского. Он не подходит — крадется ко мне, такая у него походка, пружинистая и мягкая.

— Выпьешь?

— Я тут кое-что забыла, хотела забрать, — наврала с отчаянием. Плевать на других, на одноклассников. Главное — чтобы Руслан не узнал.