Мои убийственные каникулы

Глава 1 Тейлор

Всем тем, кто в прошлом обзывал меня дешевкой…

Что вы думаете про меня сейчас, придурки?

Многолетняя экономия каждого гроша и разумное распределение ресурсов – вот что позволило мне наконец снять на целых шесть дней шикарный пляжный домик. И это на зарплату учительницы второго класса! Мой сверкающе-белоснежный бриллиант на берегу океана, и не где-нибудь, а прямо в Кейп-Код, опоясан верандой, а дорожка ведет отсюда прямиком на мой собственный – ну почти что мой – пляж. У меня уже шевелятся пальцы ног от предвкушения, как я зарою их в песочек под солнышком Новой Англии, как задымится на здешнем пекле моя полупрозрачная кожа, а главное, как оживет от смены впечатлений мой младший брат, как начнется наконец его выздоровление после сердечной травмы.

Одной рукой я тяну за ручку чемодан, в другой держу наготове ключ, который мне не терпится вставить в дверной замок. При этом я озираюсь через плечо, ловя первые признаки возвращения жизни на смазливую юношескую физиономию Джуда.

– Черт возьми, Тейлор, – бормочет он, – как я погляжу, твоя прижимистость принесла плоды…

– Жаться совершенно ни к чему, достаточно умеренной экономии.

– Не собираюсь с тобой спорить, раз ты обеспечила нам такой шикарный вид! – Джуд поправляет доску для серфинга, которую несет под мышкой. – Выходит, собственник дома решил его сдавать? Ума не приложу, почему он не живет здесь круглый год.

– Ты удивишься: большая часть домов на этой улице сдается. – Я киваю на вереницу почти одинаковых домиков на другой сторонке узкой улочки: все до одного обшиты сайдингом, перед каждым разрослись кусты пунцовой гортензии. – Я подумывала о другом доме, видишь, вон о том, но там не оказалось ванны на лапах.

– Боже правый! – Он шутливо закатывает глаза. – Ты права, жить без ванны на лапах – все равно что ютиться в палатке.

Я оглядываюсь и показываю брату язык, потом вставляю в замок ключ и, ликуя, поворачиваю.

– Просто хочу, чтобы все было безупречно. Ты заслуживаешь хорошего отдыха, Джуд.

– А ты, Ти? – спрашивает он.

Я уже заглядываю внутрь, и у меня перехватывает дыхание. О да, здесь есть все, обещанное хозяином дома при нашей с ним переписке онлайн, и даже больше! Панорамные окна, в которых волнуется Атлантический океан и зеленеют облепленные изумрудной травой, поросшие полевыми цветами склоны, спускающиеся к сапфировой воде. Высокий балочный потолок. Камин, зажигающийся нажатием кнопки. Глубокие манящие кресла. Все оформлено с большим вкусом, доминирующая тема оформления – мореплавание. Аромат – и тот приятный, только пока что не пойму, чем пахнет, но это не к спеху… Самое чудесное – это ласковый рокот волн, слышный по всему дому.

– Ты мне не ответила. – Джуд прислоняет свою доску к стене и тычет мне пальцем в бок. – Разве ты сама не заслуживаешь хорошего отпуска? После целого года преподавания по Зуму соплякам, тайком режущимся в «Майнкрафт»! И еще года стремительного освоения с новым классом материала сразу двух лет! Кругосветное путешествие – вот что тебе за это на самом деле причитается.

Он прав, я заслужила этот отдых и намерена оттянуться по полной, но еще больше мне по душе помочь Джуду начать радоваться жизни. Как-никак он мой младший братишка, и мне положено о нем заботиться. Так у нас повелось с самого детства.

– Забыла спросить: когда ты последний раз получал вести от мамы с папой? – Обычно, задав этот вопрос, я перестаю дышать. – Когда я в прошлый раз с ними говорила, они были в Боливии.

– Думаю, они все еще там. В стране назревают бунты, и они на всякий случай эвакуируют тамошний Национальный музей.

Вечно у наших родителей какие-то невообразимые занятия! Официально они – археологи, но это звучит скучно, а им живется куда веселее: власти разных стран подряжают их для защиты и сохранения шедевров искусства в периоды внутренних беспорядков, грозящих гибелью бесценным сокровищам. На Днях профориентации, куда непременно приглашают наших родителей, в первом ряду неизменно звучит детский голос: «Вы прямо как Индиана Джонс!» Родители всегда к этому готовы. «Змеи! – дружно восклицают они. – Никуда от них не деться!» Сказываются годы тренировок.

Они – замечательные люди. Штука в том, что я плохо с ними знакома.

Зато они одарили меня величайшим в моей жизни сокровищем. Сейчас оно – то есть он – разлеглось, не разуваясь, на ближнем диване. Такая у него привычка. Он всюду моментально начинает чувствовать себя как дома.

– Самая большая комната – твоя. – Брат зевает и запускает загорелую пятерню в свою растрепанную темно-русую шевелюру. На мою попытку спорить он молча отвечает решительным жестом – предложением держать рот на замке. – Это не обсуждается. Мне эти хоромы вообще не по карману. Буду довольствоваться комнатой поскромнее.

– Но после всего, что было с Бартоломью…

По его лицу пробегает тень.

– Я в порядке. Не надо так за меня переживать.

– Кто бы говорил… – Я качу свой чемодан в кухню. Серьезно, что это за запах? Можно подумать, что в кухне совсем недавно вовсю готовили, отсюда пропитавший все дух чеснока и специй. – Лучше бы ты вздремнул…

В следующую секунду я усмехаюсь: до моего слуха долетает его храп. С моего брата сталось бы уснуть на крыле набирающего скорость Боинга-747. Мне остается ему завидовать: чтобы заснуть мне нужен целый ритуал возни с подушкой, придания ей специфической формы и последующего четырехчасового бдения. Здесь, правда, я возлагаю надежды на баюкающую мелодию прибоя.

Расправив плечи, я задвигаю ручку чемодана внутрь и, прижав его к груди, лихо преодолеваю ступеньки лестницы. Ванна не давала мне покоя с тех пор, как я высмотрела ее на одной из фотографий. В перечне удобств ее не было, а зря! В моей квартирке в коннектикутском Хартфорде есть только душ, поэтому моя мечта. Я усердно изучаю в соцсетях роскошные ритуалы приема ванны и ничуть не осуждаю любителей трапезничать курсом из нескольких блюд в горячей воде, среди пузырьков. Спагетти и тефтельки в окружении мыльной пены – что ж такого? Не уверена, что сама до такого дошла бы, но уважаю увлеченных энтузиастов.

Главная спальня дома манит простором и одновременно уютом, тема ее оформления тоже морская, преобладающие тона – кремовый, белый, голубой. Мы приехали в солнечную погоду, но сейчас солнце спряталось за облака, и стены спальни потемнели. Как же здесь тихо! Кровать так и манит, но ничто, разве что сокрушительная буря, не помешает мне первым делом принять ванну, о которой я грезила не одну неделю.

Войдя в ванную, я издаю девчачий визг при виде вожделенной чугунной лохани у дальней стены, вернее, на фоне витринного окна от пола до потолка. Оставляю за дверью чемодан, сбрасываю обувь, спина уже ноет от предвкушения… Погоди-ка, сюда, наверх, тоже просочился, чую, едкий запашок? Как-то странно… Не иначе прежний арендатор имел привычку питаться прямо в ванне и оставлять гнить здесь недоеденное.

Так-так… Дом безупречен, не считая этого прискорбного обстоятельства. Что за нелепость?

Есть и другой вариант – издохшая за плинтусом мышь или крыса. Но разве я позволю какой-то дохлятине испортить нам удовольствие? Свяжусь с хозяином и потребую вызвать службу дезинсекции, только и всего. Проблема решится в считаные минуты, даже будить Джуда не придется.

Ванна манит меня издали, я уже слышу восхитительный плеск воды, вижу пар, от которого запотевает окно… Может, наскоро принять ванну, прежде чем звонить хозяину дома из-за запаха?

Для пробы я закрываю дверь ванной комнаты, и запах ощутимо ослабевает.

Решено, ванна!

Я, пританцовывая, приближаюсь к ней, отворачиваю горячий кран и, вздыхая, любуюсь почти безлюдным пляжем за окном. Похоже, все отдыхающие разбрелись по домам, отходить после июля. После этой даты цены на аренду заметно падают, и мой невероятно популярный братец покочевал за длинный уик-энд по нескольким барбекю, так что прибытие сюда 5 июля, во вторник, устроило нас обоих.

Наполнив ванну наполовину, я возвращаюсь в спальню, чтобы раздеться и аккуратно сложить одежду на кровати с мыслью переместить ее потом в корзину для стирки. При этом я дышу ртом, чтобы не чувствовать запах. На пути обратно в ванную я предпринимаю нечто существенное. Этот дом я нашла на сайте StayInn.com, где фигурирует настоятельное предупреждение: при вселении первым делом проверить пожарную сигнализацию и улавливатель углекислого газа.

– Лучше сейчас, чтобы потом не забыть… – бормочу я себе под нос и смотрю на потолок, хотя датчикам положено располагаться в холле…

Две дырочки. Просверлены в потолочном плинтусе.

Только этого не хватало! Не иначе это выкрутасы моего воображения.

По рукам и по ногам уже бегут мурашки, я закрываю руками грудь, в висках стучит, меня пробирает дрожь. Ничего удивительного, стандартная реакция на неожиданность. Уверена, я приняла за дырки шляпки гвоздей. Никакие это не отверстия для подглядывания! Всегда знала, что увлечение тру-крайм-подкастами до добра не доведет. Теперь я во всем вижу вопрос жизни и смерти, начало какой-нибудь устрашающей лажи, о которой полиция непременно скажет, что за двадцать лет безупречной службы ни с чем подобным не сталкивалась…

Во всем – но только не в этом. Я все-таки не героиня нового эпизода «Высеченное в кости». Об этой маленькой панической атаке не рассказывает Кит Моррисон из «NBC: Дата».

Нет, это всего лишь моя простенькая, скучная жизнь. Я – всего лишь девушка, соскучившаяся по ванне.

Я описываю круг, исследуя периметр потолка: нет ли там других дырочек того же размера. Конечно же, ничего там нет. Проклятье. Эти две дырки проделаны ближе к середине дома. Может, их просверлили в полу чердака? Гадость! Пора унять свое воображение.

Одно мне ясно: расслабиться уже не удастся. Я с сожалением выключаю кран и спускаю из ванны воду. Завернувшись в полотенце, замираю под дырками и опасливо на них таращусь, словно они могут прыгнуть на меня и искусать. Как и все, я слыхала о грехе вуайеризма. Вот только пляжный коттедж, за недолгое пребывание в котором ты отваливаешь свою месячную зарплату, – не то место, где ждешь с этим столкнуться. Так что к подглядыванию эти дырки не имеют отношения, и точка. Скорее дело в дефекте древесины. Остается в этом удостовериться – и можно будет нырнуть в горячую ванну, сказав себе, что начался мой прекрасный отпуск.

Я приказываю себе перестать дрожать и выхожу в коридор перед спальней, где рывком открываю дверцу стенного шкафа. Выдох облегчения: никто здесь не засел, никто отсюда не подглядывает. Дырок я здесь тоже не обнаруживаю. Зато нахожу в задней стенке сдвижную панель. Что за ней?

Меня опять колотит от страха.

Так ли тихо было в доме при нашем прибытии? Сейчас я даже не слышу храпа Джуда, единственный звук – журчание уходящей в сток воды. Есть и другой звук – моего учащенного дыхания.

– Джуд! – зову я. Собственный голос напоминает мне звук внезапно раздираемой занавески. – Джуд?

Проходит несколько секунд, ответа нет.

Наконец звучат шаги на лестнице. Почему у меня так пересохло во рту? Это всего лишь мой брат. Я ощущаю, что вся сжалась от страха и готова, повинуясь инстинкту, сбежать в ванную и там запереться. Если что? Если по лестнице поднимается не брат, а кто-то другой? В какой фильм ужасов я себя переместила? Немедленно успокойся!

Мои родители внедряются в среду бунтовщиков для спасения произведений искусства во имя сбережения исторического наследия. Но их отвага, очевидно, не передается по наследству. От вида двух дырочек в потолочном плинтусе у меня сердце выпрыгивает из грудной клетки! Мне даже страшнее, чем в первый день очных уроков у второклашек, целый год протомившихся в бездействии.

Какое же жалкое зрелище ты сейчас, наверное, собой являешь, Тейлор!

Если мне требовалось доказательство, что в двадцать шесть лет моя жизнь чересчур безопасна и предсказуема, то я его получила. Мельчайший сбой в привычном механизме – и моя привыкшая к рутине личность оказывается на грани распада.

Передо мной, влипшей в стену, появляется зевающая физиономия Джуда.

– Что случилось?

Я, сдерживая нервозность, тычу пальцем в стенной шкаф.

– То ли у меня глюки, то ли в спальне под потолком проделаны две дырки. Вот я и думаю: вдруг там, наверху, есть потайное пространство?

Джуд окончательно просыпается.

– Думаешь, это смотровые глазки́?

– А вдруг? – пищу я. – Либо это, либо у меня просто разгулялось воображение…

– Давай исключим подозрения. – Он проходит мимо меня в спальню и, уперев руки в бока, долго разглядывает дырки, прежде чем снова встретиться со мной взглядом. Вот когда мне становится по-настоящему нехорошо! Я читаю в его глазах подозрение, а не усмешку, на которую так надеялась.

– Что за хрень?..

– Вижу, ты не смеешься и не списываешь это, как я надеялась, на дефект строительства.

– Нет, но давай все взвесим, Ти. Даже если дырки проделали для подглядывания, сейчас там никто этим не занимается. – Он возвращается в коридор и останавливается передо мной. Мы дружно смотрим на тесное техническое пространство над чуланом. – С другой стороны, мы оба не успокоимся, пока в этом не убедимся, так ведь?

Я провожаю стоном свои мечты о ванне, рассеивающиеся, как остывающий пар.

– Может, вызовем полицию?

Брат обдумывает мой абсолютно иррациональный вопрос. По тому, как он скребет щетину у себя на подбородке, я понимаю, что он отнесся к нему серьезно. Это одна из причин моей беззаветной любви к Джуду. Мы с ним родные брат и сестра, поэтому, естественно, вовсю ссорились и дрались все эти годы, но теперь мы, без всякого сомнения, одна команда. Он уже не обзывает меня психованной, а принимает меня всерьез. То, что важно мне, так же важно ему. Я всегда-всегда буду делать все, что в моих силах, чтобы облегчить ему жизнь; он поступает точно так же в отношении меня, учитывая почти постоянное отсутствие наших родителей.

– Оторву-ка я верхнюю панель и посмотрю, что за ней, – решает Джуд.

– Не нравится мне это.

Допустим, к своим двадцати трем годам Джуд вымахал до шести футов с лишком, но это не мешает ему оставаться моим младшим братишкой, поэтому меня тошнит от мысли, что он рискует схлестнуться с сумасшедшим вуайеристом.

– Нам бы какое-нибудь оружие… – бормочу я.

– Ты забыла, что я полгода учился джиу-джитсу?

– Это у тебя провал памяти: ты просто ошивался там, ждал, пока инструкторша даст от ворот поворот своему бойфренду.

– Это должно было произойти со дня на день.

– Уверена, ее поощрили ямочки у тебя на щеках.

– Тут ты права. – Он намеренно корчит кривую усмешку. – Это мое непобедимое оружие.

Я недовольно качаю головой, хотя на самом деле признательна ему: моя дрожь уже унялась.

– Значит, так. – Он негромко хлопает в ладоши. – Давай быстренько проверим, что к чему. Надеюсь, там нас не ждет банка с выдранными ногтями или что похуже…

– Например, экшн-камера. – Я прижимаюсь спиной к стене и закрываю ладонями лицо, чтобы наблюдать в щели между пальцами, как Джуд лезет в стенной шкаф, тянется вверх, сдвигает в сторону панель. Мы видим тесное, даже очень, пустое пространство. В две дырочки тут же начинает бить дневной свет, и нам не уйти от того факта, что расстояние между ними примерно равно расстоянию между человеческими глазами и что гипотетический вуайерист интересовался именно спальней. Стопроцентные глазки́ для подглядывания!

– Боже, какая гадость! Там что-нибудь есть? Или кто-нибудь?..

Джуд хватается за край люка и подтягивается.

– Никого и ничего. – Он разжимает пальцы и снова встает передо мной. – Там место разве что для лилипута. Или для гуттаперчевого человека. Либо мне изменяет дедукция, либо наш извращенец – гимнаст.

– А может, это маленькая женщина? – Мы с сомнением переглядываемся. – Хотя женщины обычно таким не занимаются… – Я плотнее заматываюсь в полотенце. – Какие наши следующие действия?

– Скинь мне контактную информацию владельца дома, я ему позвоню.

– Лучше я сама. Не хочу портить тебе отпуск. Ступай, спи дальше.

Спускаясь вниз по лестнице, Джуд бросает через плечо:

– Сказано тебе, Ти: скинь!

Мне почему-то не улыбается оставаться наедине с этими дырками, поэтому я прямо в полотенце тороплюсь вслед за братом вниз.

– Сейчас принесу из постирочной комнаты табурет и клейкую ленту, чтобы залепить дырки.

Он подмигивает мне.

– На тот случай, если подсматривающий – привидение?

– Ничего смешного! Когда стемнеет, такое привидение может обернуться самой что ни на есть реальностью!

– Если хочешь, можешь занять другую комнату. Я не возражаю, чтобы за мной шпионил симпатяга Каспер.

Мы со смехом спускаемся вниз и, не сговариваясь, сворачиваем в кухню, откуда ведет дверь в постирочную.

– Сейчас тебе станет еще веселее, – обещаю я ему.

– Ты опять заглядывала в мой дневник?

Я так наслаждаюсь общением с братом, что, первой открыв дверь, сначала не верю собственным глазам. Это какая-то шутка! Или передо мной большой телеэкран с застывшим кадром из документального детектива? Не верю, что вижу настоящий труп здоровенного мужика, засунутый между стиралкой и сушилкой, – с багровым лицом в синяках, с остекленевшими невидящими глазами, да еще с аккуратным черным отверстием от пули посредине лба… Не может этого быть! Но откуда желчь у меня во рту? Почему я вся заледенела, почему в глотке застрял крик? Нет, нет, нет!!!

– Тейлор? – озабоченно обращается ко мне Джуд и подходит ближе.

Я инстинктивно пытаюсь его оттолкнуть. Нечего моему братику смотреть на такое! Мой долг – беречь его от любых неприятностей. Но, увы, мои руки слабы, и, прежде чем я успеваю упереться и не позволить Джуду заглянуть в чертову постирочную, он уже глазеет туда вместе со мной. В следующую секунду он сам оттаскивает меня от двери с воплем: «Что за хрень?!»

Вопль сменяется гулкой, пугающей тишиной. Ужасное зрелище никуда не делось, труп на прежнем месте, мертвее мертвого. Чем-то он мне смутно знаком, но меня трясет, я борюсь с рвотным позывом, и на эту борьбу тратятся все мои силы. Господи, господи, что здесь творится?! Это шутка или?..

– Ну все… – шепчу я. – Т-т-теперь, думаю, пора вызывать полицию.