Молодой господин

Глава 6. Грэндмазер

Дахи

Однако моё серьёзное намерение дало плоды намного раньше, чем я ожидал. Эва пришла на работу и сразу явилась ко мне в кабинет. Выглядела она решительно и смущённо одновременно. Я лучезарно улыбнулся, чтобы её подбодрить. Девушка протянула мне бумажку с аккуратно выведенным на ней английским текстом:

"Моя бабушка заинтересовалась вашим деловым предложением и хочет с вами познакомиться. Она приглашает вас к нам в гости на массаж и беседу".

Я, конечно, верил в свою удачу, но такого подарка от судьбы не ожидал. Теперь упрямая девчонка практически у меня в кармане: её бабушка наверняка не откажется помочь мне завоевать расположение внучки, раз уж ей так интересна моя помощь с документами и работой, что она приглашает меня на свою территорию. Как же я заблуждался!

Какое впечатление на меня произвела пожилая копия Эвы, невозможно описать словами. Это надо видеть. Во-первых, если бы не седина и морщины, я бы ни за что не поверил, что она – бабушка вполне взрослой девицы. Стройная, даже худощавая для своего возраста, это был просто сгусток энергии, говорящий громко, размахивающий руками широко, пронизывающий взглядом насквозь, с ног до головы.

Слов её я, разумеется, не понимал, но они всё равно обволакивали меня, как паутина, затуманивая разум, расслабляя и напрягая одновременно. Я поторопился достать переводчик, но Эва покачала головой, иронично улыбнувшись. Похоже, она не верила, что моё приложение справится с речью её прародительницы. Действительно, ему удавалось ухватить через два слова на третье, и в результате у меня на руках оставался их бессмысленный набор. Эва, конечно, пыталась увещевать бабушку, чтобы она говорила проще и медленнее, но та всё равно постоянно сбивалась. Наконец, я не выдержал и выставил вперёд расправленную ладонь, останавливая этот непрерывный водопад.

– Подарки, – лаконично заявил я по-русски, и Любовь Александровна (непроизносимо совершенно) благосклонно уставилась на меня в молчаливом ожидании.

Я достал из пакета набор фруктовых масел из специализированного магазина. Продавец, с которой тоже пришлось общаться через переводчик (отправить за подарками Андрея я постеснялся, да и хотел сам проконтролировать результат), заверила меня, что это всегда придётся кстати, так как имеет свойство заканчиваться. Бабушка довольно сверкнула очами на подарок, губы её растянулись в улыбке, и она сжала руку в кулак, оттопырив большой палец вверх.

Следующей была очередь девушки. Я волновался, так как действовал почти вслепую и не был уверен, что правильно угадал её интересы. Получив от неё приглашение, я в тот же вечер отправился в кабинет, где работала Эва, уже после её ухода. Осмотреться, может быть, найти какую-то ниточку. И нашёл. Там стояло множество горшков с растениями. Но не простыми, как показало исследование в сети, а сплошь целебными. Алоэ, герань, сансевьера, традесканция… я записал названия всех растений, которые были там, и решил купить для Эвы другое, какого у неё ещё нет. Вполне личный подарок – всё как советовал отец. Оставалось только одно маленькое НО: цветы могла разводить не Эва – она же не единолично пользуется кабинетом. Однако проведённые на следующее утро изыскания показали, что вероятность её авторства в отношении этой оранжереи весьма высока. Массажистка-сменщица от него открестилась, а администратор пожала плечами и предположила, что зимний сад мог быть делом рук Эвиной предшественницы.

В общем, я извлёк из бумажного пакета небольшое корявое деревце с вееровидными ярко-зелеными листьями и протянул его девушке.

– Гингко Билоба! – выдохнула она восхищённо и непроизвольно подставила руки, но тут же отдернула назад: – Не стоило так утруждаться!

Я негромко усмехнулся и сказал:

– Можете считать его вкладом в наш рабочий зимний сад. Если хотите, отнесите его туда.

Эва покачала головой:

– Ему нужна холодная зимовка.

– Ну хорошо, тогда я выкину его в мусорный контейнер на обратном пути. На помойке как раз холодно зимой.

– Вы с ума сошли! – горячо воскликнула Эва. – Реликтовое растение… да это почти святотатство!

Я наблюдал за её выступлением с довольной ухмылкой. Ещё не зная, что именно она говорит, так как приложение переводило эту пламенную речь с запозданием, я понимал, что победил. Эва вынуждена принять мой подарок. Конечно, я бы предпочел принести ей что-нибудь с моей родины: различные масла, ароматические и массажные, были значительной отраслью нашей промышленности, и мы достигли в их производстве больших высот. Разумеется, я сделал заказ большого набора, способного поразить воображение моей несговорчивой массажистки, но пока он придёт…

Эва выглядела явно недовольной и тайно довольной, что весьма забавляло меня. По приглашению её бабушки, мы прошли в небольшую комнату, где стоял разложенный массажный стол, укрытый белой хлопчатобумажной тканью с мелким рисунком. Кроме того, у стены находился стеллаж с баночками, бутыльками и какими-то хитрыми приспособлениями из разных материалов: деревянными, пластиковыми, металлическими…

– Располагайтесь, – сделала Любовь Александровна широкий гостеприимный жест рукой, указывая на стол.

– Всё снимать? – спросил я, обращаясь больше к Эве, чем к её бабушке.

– Труселя можно оставить, – разрешила пожилая женщина. – Шоб не смущать дам.

По ней, однако, было не похоже, будто она умеет смущаться. Это они с внучкой вышли, чтобы не смущать меня. Я быстро скинул с себя всё, кроме нижнего белья, и лёг на стол. Простынь, в которую я уткнулся лицом, была тёплой и пахла чем-то сладко-детским и одновременно свежим. Я крикнул, что готов.

– Так-таак, – пробормотала Любовь Александровна, осматривая моё разложенное на столе тело. Я невольно напрягся. – А сколиозик-то у нас имеется… угу…

Твердая рука чиркнула вдоль моего позвоночника. Её голос, манера общения с пациентом и прикосновения не шли ни в какое сравнение с тем, как всё это делает её внучка. Эва была сама нежность. Начиная тембром голоса и заканчивая мягкостью пальчиков. Как тюльпан. А вот её бабушка скорее напоминала алоэ. Полезная, но твердая и колючая. И всё-таки я не ожидал от неё подвоха. Рассчитывал на нечто вроде того релакса, которым меня уже два раза одарила Эва. Но я глубоко заблуждался.

Сказать, что мне было больно – это ничего не сказать. Я мужчина и привык терпеть, стиснув зубы, но в какой-то момент не выдержал и вскрикнул.

– Ну надо же ж! – пробормотала мучительница. – А я всё жду, когда у него голос прорежется…

Я попытался привстать, чтобы прекратить эту ничем не обоснованную экзекуцию, но твёрдая, как камень, теплая рука прибила меня назад к столу:

– Лежать!

Я лёг, решив дать ей шанс реабилитироваться. И Любовь Александровна воспользовалась им. Попыталась оторвать мне голову: похрустела шеей, потянула вверх – но не больно. А потом движения её стали более плавными, прикосновения – мягкими. Они успокаивали моё измученное напряжённое тело, постепенно расслабляя его. А дальше произошло нечто совершенно невероятное: я уснул. Такого со мной никогда не случалось. Чтобы я добровольно погрузился в бессознательное состояние в незнакомом месте в руках незнакомого человека, будучи практически голым… Но после пробуждения я чувствовал себя необыкновенно. Будто заново родился. Только лицо немного затекло от лежания в кольце массажного стола – остальное же тело буквально звенело от вибрировавшей в нём легкой энергии. Плечи превратились в крылья, шея вытянулась вверх – мне вполне серьёзно казалось, что я стал выше, хотя и до этого на недостаток роста не жаловался.

В комнате я был один, моя одежда лежала точно так же, как я её оставил на стуле у стены. Наспех одевшись, я вышел в прохладный коридор и направился туда, откуда слышались приглушённые женские голоса.

– Ну, что я говорила! – Заметив меня, старая ведьма громко ударила ладонью по столу.

Почему ведьма? А как ещё можно объяснить моё состояние после её издевательств?

– Сколько я спать? – спросил я у Эвы, потирая лицо руками.

Она почему-то уставилась на меня, приоткрыв ротик и замерев с выражением… удивления?

– Хорош мерзавец, а? – легонько толкнула её ладонью бабушка.

Эва смущённо покраснела и отвела от меня глаза. Я с любопытством покосился на Любовь Александровну. Первое из её слов я понял, но второе, как мне казалось, было ругательством. Кого это она обозвала, меня, что ли? Тогда почему я одновременно с тем хороший? Загадочный русский язык… наверное, какая-то идиома.

Эва пригласила меня сесть за стол, поставила передо мной кружку с дымящимся чаем и тарелку с печеньем и нарезанным кексом.

– Всё домашнее, – заметила её бабушка с горделивой улыбкой. – Развлекаюсь, пока работы нет…

– Вы хотеть работать? – спросил я по-русски, решив не пользоваться услугами переводчика, когда это возможно. Надо улучшать свои собственные навыки.

– А вы… как себя чувствуете? – с хитрым прищуром поинтересовалась она.

– Отлично. Спасибо. Это… не забыть.

Любовь Александровна довольно кивнула.

– Ну и как вы считаете, есть у меня право хотеть или не хотеть работать?

Это интересный подход, – подумалось мне. С какой-то точки зрения, она права: если Господь даёт человеку талант, то зарывать его в землю – грех. С другой, всех не вылечишь, и когда-то надо отдыхать. Возраст у неё уже соответствующий.

– Я дать вам работа, – сказал я, но она покачала головой:

– Я вам всю малину испорчу. Я ж не банщик – я доктор, методы мои вы на себе испробовали. Я вам всю клиентуру распугаю…

Я с интересом и удивлением смотрел на экран смартфона, пытаясь разобраться, какое отношение к нашему разговору имеет ягода малина и как именно старая ведьма собирается её портить. Но в целом смысл её тирады я уловил.

– Тогда чем я могу вам помочь? В благодарность за эту… лечебную процедуру?

– Ну… внучка говорила, что вы можете помочь с документами…

Наконец я понял, к чему всё идёт. Что ж, скорее всего, это не составит мне большого труда. Разве что денег. Но этого добра у меня всегда было предостаточно, поэтому я его не ценил так высоко, как местные аборигены. К тому же, она может рассчитываться со мной свлими лечебными процедурами – они поистине волшебны. Вот почему я ничтоже сумняшеся с готовностью кивнул пожилой женщине, а потом отпил чаю и мельком взглянул на Эву. Она сидела, опустив глаза, пунцовая, как цветок мака, и с недовольным выражением лица. Видимо, ей было неприятно, что её прародительница просит меня об одолжении, а вот нам с прародительницей было всё равно. Мы обменялись номерами телефонов и остались весьма довольны друг другом.

Эва вышла проводить меня во двор – по моей просьбе.

– Моё приглашение на ужин всё ещё в силе, – сказал я, слегка склоняясь над ней и глядя прямо в глаза. Завораживающие голубые глаза…

– Дахи… Простите, не знаю, как в вашей стране принято вежливо обращаться к начальству.

– "Мой господин" меня вполне устроит, – с хитрой улыбкой предложил я.

– Нет, пожалуй, это слишком, – покачала она головой. – Так вот, мистер Насгулл, я бы не хотела чувствовать себя обязанной вам… Я очень ценю свою работу и вашу помощь моей бабушке, но ваши с ней счёты – не мои…

– И в мыслях не было! – горячо заверил её я. – Я не понимаю вашего упрямства… От вас убудет, если вы поужинаете со мной?

– Я просто разумно отношусь к ситуации. Будьте же и вы разумны, не поддавайтесь обычному азарту: вы ведь человек, а не животное!

У меня даже в глазах темнело от ярости и одновременно – восхищения ею. Какова малявка! Однако потемнение, похоже, было следствием не только моих эмоций. Внезапно оно накрыло меня мутной волной, и внешний мир выключился, как картинка на экране компьютера.

– Бабуль, ну зачем ты так? – услышал я мягкий вкрадчивый голос где-то рядом, но глаза пока решил не открывать. – Охота тебе покрасоваться перед моим шефом…

– Ой, дотсю, не дрейфь, всё будет добре, просто с непривычки парень свалился. Будет ко мне почаще ходить – и наладим ему нормальное кровообращение.

– Почаще?! – изумлённо.

– Так а хто ж будет расплачиваться за документы? У меня денех нет, ты сама знаешь.

– Будут документы – будут и деньги…

– Думаю, деньги его не очень интересуют…

– Но ты же снимешь кабинет? Там его и принимай… Или у нас в СПА.

– Тю! Кабинет! Ещё на него тратиться…

– Ба, да ты чего? Несолидно же… и я не хочу, чтобы у нас тут чужие толпами ходили…

– Ну, там видно будет… А ты всё ж присмотрись, парень-то симпатичный…

– О господи, ба, ну что ты такое говоришь?

– А что? Умненький, из хорошей семьи…

– Вот именно. Такие, как он, на таких, как я, и не смотрят, кроме как с мыслью попользоваться. Ба, он мне сердце разобьёт – и всё.

– Он разобьёт, если ты будешь вести себя, как дура. А ты… – самое интересное старая ведьма прошептала молодой на ушко, и та скептически хмыкнула в ответ.

Я, конечно, понял не каждое их слово, но общую суть уловил: они говорили обо мне, и бабушка рекомендовала Эве быть ко мне благосклоннее, а та категорически против. Боится, что я воспользуюсь ею и брошу. И, в принципе, она не так уж далека от истины. То есть, конечно, разбивать ей сердце я не хотел, но и дать гарантий, что этого не случится, не мог. Может быть, мне и вправду стоит оставить её в покое? Она девушка серьёзная, ответственная, благочестивая. А я для кратковременного романа могу себе найти кого-то более легкомысленного.

Полежав для приличия ещё какое-то время, я негромко закряхтел и открыл глаза.

– Что случилось? – спросил я у Эвы.

– Массаж, – развела она руками, а потом показала себе на заднюю поверхность шеи.

Я не без труда принял вертикальное положение, борясь с очередным приступом головокружения. Да, устроила мне старая ведьма аттракцион, ничего не скажешь!

– Это так надо? – поинтересовался я у девушки.

– Нет, но бывает. Вы не беспокойтесь, всё будет хорошо. Всё прошло.

Она помогла мне встать и даже немного послужила опорой в первые секунды стояния на ногах.

– Как вы вести меня сюда? – спросил я, с трудом представляя, как две миниатюрные женщины тащили моё бесчувственное тело по лестнице на третий этаж.

– Ваш водитель помог, – ответила Эва.

Ну конечно, Виктор. Он видел, как я вышел из подъезда и упал.

– Спасибо, – я пожал девушке руку на европейский манер и собирался уйти один, но она всё же настояла на том, чтобы меня проводить. Мало ли что.

Уже на улице мы попрощались, и Эва, кажется, испытывала облегчение от того, что я больше не настаивал на свидании. Наверное, это действительно правильное решение. Однако я ощущал смутную тоску в сердце.