Море нас (не) услышит

Глава 7

— Так, скажу сразу, не надо думать, что я твоя собственность! — выпалила я и тут же поняла, насколько всё это глупо и клишировано. Подобные фразы говорят сериальные героини, и за этими громкими заявлениями обычно читается всегда один и тот же подтекст: «пока ещё не твоя, но жажду ею стать».

Нет, и это тоже не для меня!

— Почему же? — удивился Игорь так искренне, а потом улыбнулся, как сытый и обласканный хозяйкой кот. Блин, коты же не улыбаются!

— Это надо объяснять?

— Надо, нам давно надо было объясниться, — продолжил мой курортный мужчина совершенно серьёзно и допил, гад, мою бутылку воды.

— Давно, — я улыбнулась. — Сколько мы знакомы? Пять дней? А впереди ещё неделя, и всё.

— Ты всегда стремишься всё просчитать? Это невозможно. Может, неделя, может, больше, а если и так, то к чему тратить драгоценные минуты на спор?!

Он подошёл ближе, и вся моя уверенность в собственной правоте растаяла, как утренний туман над озером. Именно такими тёмными омутами были его глаза, смотревшие мне в душу.

Я позволила себя обнять, позволила уложить в постель, скрыв радость оттого, что больше не надо ничего объяснять. «Я не позволю себя использовать!» — глупая фраза. Позволю, пусть так, пусть его руки гладят моё тело, а губы целуют там, где и сказать нельзя, потому что одно дело чувствовать прикосновение его языка к самым сокровенным струнам женского естества, другое — обозначать это сухими, казёнными или пошлыми, гаденькими словечками.

Мне было хорошо, его руки, губы, язык вполне могли бы довести меня до оргазма, но нет, я хотела снова почувствовать, как наши тела соприкасаются, как в паху вспыхивает солнце и рождаются миллиарды новых ощущений. Хотела, чтобы разговаривали наши тела, пели натянутые струны внизу живота, и чтобы прочувствовать миг блаженства так остро, будто обухом по голове. Хотелось отключиться и понять, что я узнала его полностью, не как человека, на это не хватит и жизни, а как мужчину.

Узнала и теперь могу быть свободна от манящего запаха его паха, смешанного с ароматом моих соков, всё вместе это соединялось в один безумный плотский букет нестерпимого удовольствия!

Какое-то время мы просто лежали в объятия друг друга, пока не замёрзли и не накрылись покрывалом по шею. Это понравилось мне ещё больше: сверху всё чинно, а если заглянуть под одеяло, то сразу видно, что скромности здесь не место.

— О чём думаешь? — спросил он, поцеловав в лоб. — Опять о будущем?

— Нет, просто лениво на тебя таращусь, — засмеялась я, удивившись, что сказала правду. И в самом деле, я сейчас не беспокоилась ни о чём и не гадала, как же мы расстанемся. Легко или с надрывом? Кто уйдёт первым: он или я?

— Вот и правильно, и я не хочу, чтобы мы в постели говорили о ком-либо третьем. Неважно, кто это будет. Даже твоя школьная любовь или первый мужчина.

— Ты думаешь, что у меня их было много? До фига и ещё сверху, верно?

— Не хочу даже предполагать, — он нахмурился и потянулся за сигаретами, оставленными мной на тумбочке. Чиркнула зажигалка, Игорь раскурил сигарету и предложил мне, а сам достал себе новую.

Я улыбнулась. Нет, определённо, мне с ним повезло. И тем горше становилось от мысли о предстоящей разлуке, но я усиленно гнала её прочь, в забытые углы чердака памяти. Как бы я хотела научиться этому искусству радости сегодняшнему моменту!

Впрочем, у меня для этого оставалось целая неделя!

Надя продолжала попадаться нам на глаза со своим качком ещё пару дней, а потом как-то вдруг пропала из поля зрения.

— Поняла, что нечего ловить, — улыбался Игорь, но я была другого мнения.

Маниакальная настойчивость девицы говорила либо о том, что она больная на всю голову, а это пока недоказуемо, либо о том, что ей позарез нужен брак с Игорем.

— Почему она выбрала в мужья именно тебя? — спрашивала я каждый раз, когда речь заходила о бывшей моего мужчины. — Ведь наверняка вокруг богатой дочки влиятельного папаши крутится много претендентов.

— В том-то и дело, что нет, — отвечал он задумавшись. — Понимаешь, ситуация у неё в семье непростая, живёт Надя в золотой клетке, хотя не думаю, что выпусти её вдруг, она смогла бы летать. Слишком долго подрезали крылья. Но хватит говорить о ней, лучше расскажи мне о себе.

— Ипотечная двушка и кот, — выпалила я первое, что пришло на ум. — А так всё, как у всех: работа, работа, выплачивание кредита, отпуск. И всё по кругу. У тебя, наверное, жизнь поинтереснее будет. Профессия необычная и романтичная какая…

— Это так кажется, — засмеялся он и потащил меня в тень пальмы, чтобы поцеловать. — Любое дело можно превратить в рутину, а можно не превратить.

На курорте в пределах отеля можно вести себя довольно раскованно в известных пределах, и мы этим пользовались. Словно ненасытные подростки, что получили карт-бланш на пару дней без присмотра.

И всё же интуиция, говорившая, что Надя ещё появится в нашей курортной реальности, не подвела. В один из дней в дверь моего номера настойчиво постучали.

Я открыла без опаски, потому что давно уже взяла себе за правило не бояться и не прятаться. Если тебя разыскивают серьёзные люди, это всё равно не прокатит, а если нет, то я сумею дать отпор.

И всё же, увидев на пороге светлоглазую блондинку в полном боевом раскраске, я недовольно поморщилась.

— Что тебе надо? — буркнула я, закрывая проход своим телом.

— Поговорить, — ответила она с видом оскорблённой добродетели. — В коридоре начать?

— Конечно, мне скрывать от общественности нечего, — ухмыльнулась я, заранее предвкушая, как Надя будет закатывать глаза и говорить с надрывным тоном о своём поруганном чувстве.

— Хорошо, — внезапно согласилась она, поджав пухлые губы. И громко произнесла: — Предлагаю деньги. Полмиллиона. Можно наличными или на карту, выбирай.

И, чуть сощурив глаза, Барби с совсем несвойственному кукольному лицу выражением уставилась на меня.

— За что же такая щедрость? Компенсация за чёрную магию, направленную в мою сторону? — пробормотала я и, поколебавшись секунду, пустила гостью внутрь. Разговор намечался серьёзный, и хотя я не верила в мифические полмиллиона, всё же решила послушать.

Надя прошла и, кинув взгляд на расправленную постель, брезгливо повела плечами. А потом уселась в кресло рядом с открытой балконной дверью.

Я не торопила её с разговором. Пусть начнёт сама, не стоит делать вид, что мне интересно.

Барби, она же Надя, не торопясь, достала из сумочки-клатча пачку тонких сигарет и зажигалку. Нервно щёлкнула крышкой и подкурила.

— Хочешь? Не бойся, не отравленные? — улыбнулась она с видом хозяйки положения и протянула пачку.

— Хочу, — ответила я. — Только сначала выпей со мной, а потом разговор.

— Зачем? Я, может, не пью алкоголь.

— Не люблю быть в долгу, это раз. И серьёзные разговоры на отдыхе тоже не жалую, это два. А под вискарь другое дело. Так что либо принимай мои условия, либо проваливай. Мне есть чем заняться.

— Да-да, конечно, есть.

На лице Нади мелькнула ехидная улыбка. Вообще она сейчас напоминала злючку и зануду, но я согласилась её выслушать, потому что видела: Надя не играет. Возможно, сейчас она более живая, чем за всё время, что я её видела. У девицы было злое, но открытое лицо, и глаза больше не прятались за модными очками-авиаторами.

Надя отпила глоток из бокала, поморщилась, а потом выпила залпом. Я сделала то же самое.

— Теперь я слушаю. Что там за полмиллиона наличными? Самолёт к ним не прилагается?

Я засмеялась собственной шутке и расслабилась, всё-таки виски придаёт кураж, а сигарета располагает к задушевной беседе.

— Мне надо, чтобы ты убедила Игоря жениться на мне. Что вы там будете делать дальше, меня не волнует. Хотите, сношайтесь, как кролики хоть целые сутки напролёт, но официально у нас с ним должна быть крепкая семья. Дом — полная чаша, белые вазы с живыми цветами повсюду и кожаный диван в гостиной.

В глазах собеседницы промелькнуло мечтательное выражение, больше подходящее институтке, хранящей между страниц непристойного любовного романа засушенную розу, подаренную воздыхателем. Грубые слова претили Наде, но она специально вставляла их в речь, чтобы подчеркнуть серьёзность намерений. Наверное, считала, что так я лучше её пойму.

— А почему именно он? — спросила я прямо, и девица уставилась на меня с недоумением. Мол, какая мне разница? Речь ведь о полумиллионе рублей, а я тут, такая порочная и меркантильная, спрашиваю о душевных материях. — Нет, мне правда интересно.

— Потому что он мне пара. Интересный, молодой. Возможно, если я захочу родить, у нас появится чудная дочка. Гены надо выбирать тщательно, так мама говорит.

— Так это его тебе мама подобрала? — усмехнулась я, плеснув в опустевший бокал ещё янтарной жидкости. Мне хотелось просто ржать в голос.

— Что смешного? — резко спросила Надя, для устрашения сведя брови на переносице.

— Ты только что была настоящей, а теперь снова играешь роль Барби, ищущей Кена.

Я подняла бокал и посмотрела через стекло на Надю. Некоторое время она продолжала хмуриться, а потом тоже засмеялась, чисто, откинув стянутые в хвост волосы за спину, как человек, услышавший действительно ржачный анекдот, а не улыбающийся из вежливости и такта.

— Плесни и мне. Половину.

Я выполнила просьбу, но налила полный бокал и поставила его на туалетный столик рядом с её креслом. Надя покосилась на виски, но выпила, оставив на потом ровно половину.

— Ну, вопрос прежний. Почему Игорь?

— Ответ тоже прежний,— икнув, произнесла Надя. — С небольшим дополнением. Его одобрил отец. Значит, я могу выйти за Игоря Старкова замуж и получать от семьи полный пансион. При этом они больше не смогут меня контролировать.

Вот оно что! То уже похоже на правду! Кажется, сегодня будет удачный день: простой, ясный и правдивый. Осталось решить, что делать и в какую лодку прыгать.