Море соблазна

Глава одиннадцатая

– Слышишь меня? – еще раз упрямо повторил Дивон, ибо Фелисити в упор смотрела на него расширенными от недоумения и страха глазами. – Кто такой Иебедия? – Капитан откатился на край кровати и рывком сел, сам, удивляясь своей настойчивости. Какое ему дело до того, что ей придется объяснять их занятия любовью другому мужчине? Ведь эта Рыженькая – всего лишь одна из многих женщин, встретившаяся ему на рискованном военном пути. Авантюра. Авантюра красивая, не более того, и не сегодня-завтра он отправит ее в Чарлстон, чем дело и кончится.

Откинувшись на подушки, Фелисити смахнула с лица прилипшие пряди и тихонько потянула на себя простыню. Та не поддавалась, пока девушка выразительно и с укором не тронула Дивона за плечо; он хмыкнул, но все же приподнялся. С облегчением Фелисити натянула простыню на обнаженную грудь и только тогда почувствовала себя в состоянии разговаривать.

Однако ее все еще смущала разорванная рубашка, валявшаяся в ногах кровати, а капитан, вальяжно развалившийся рядом, и не собирался подавать ей этот жалкий кусочек ткани или спрятать его куда-нибудь подальше. Тогда девушка уставилась прямо перед собой, чтобы более или менее серьезно подумать о случившемся.

Она тут же была лишена такой роскоши: палец Дивона немедленно коснулся ее подбородка и нежно, но решительно заставил ее повернуться к нему.

Ах, зачем, зачем она упомянула про Иебедию? Девушка прикрыла глаза и сухо ответила:

– Он мой нареченный.

– Нареченный? – В тоне капитана проскользнуло явное недоверие.

– Ну да, почти. Мы обручимся, как только я вернусь.

– В Ричмонд?

– А… Да. – Почему-то на этот раз – быть может, благодаря последнему, столь тесному общению – ложь показалась Фелисити особенно тягостной.

Капитан отвернулся. Окна уже молочно светлели от первых намеков восхода, и птицы неумолчным щебетом радостно приветствовали утро. Итак, женщина, которую он подозревал в связи с федеральной разведкой, была кем угодно, только не шпионкой. Нашлись реально существующие дети, которых она собирается вернуть матери, продажная красота обернулась девственностью, и, вдобавок ко всему, выясняется, что у нее есть жених.

Рассуждая здраво, тот факт, что красотка не имеет никаких предательских намерений по отношению к Конфедерации, должен был бы обрадовать Дивона, равно как и то, что скоро она и вовсе исчезнет из его жизни, – но, увы, в действительности его ощущения были весьма далеки от облегчения, а тем более – радости. Он тяжело вздохнул.

– Возможно, будет более благоразумным не… не говорить об этом инциденте твоему нареченному.

– Вероятно, вы правы, – она покосилась долгим взглядом на капитана, и лицо ее зарделось. – Разве он и так этого не узнает?

Девушка спросила об этом так серьезно и так застенчиво, что Дивон внутренне даже рассмеялся, однако вслух произнес голосом опытного и старшего друга:

– Совсем необязательно. Ведь ты ездишь верхом?

– Иногда.

– И даже на мужском седле?

– Нет, такой способ я впервые попробовала только здесь.

– Этого вполне достаточно, – капитан придвинулся ближе и погладил ее щеку. – Если он тебя любит… если действительно хочет жениться, то вряд ли будет заострять на этом внимание. Ну, в чем еще проблема?

– Ни в чем, – Фелисити опустила ресницы. Трудно поверить, что она, девушка из общества, ведет в постели подобные разговоры… или, что грубый мятежник оказался таким понятливым. К сожалению, проблема действительно была и заключалась она в том, что Иебедия Уэбстер вовсе не хочет на ней жениться – ни сейчас, ни, скорее всего, потом… даже если она вернет детей. Теперь Фелисити поняла это, но сообщить столь унизительную подробность капитану не могла. Просто не могла.

Девушка робко посмотрела на замолчавшего Дивона и удивилась, заметив, что лицо его помрачнело. – Что-нибудь не так?

– Этот Иебедия. Какого черта он отпускает любимую невесту путешествовать в разгар войны по вражеской территории?! Или у него камень вместо сердца?

– О нет! – Фелисити мгновенно ощетинилась. – Он очень чувствительный человек! Интеллигентный, добрый! – Она все сильнее натягивала на себя простыню. – И очень меня любит. Очень. Как и мой папа! – Последнее было добавлено уже с запальчивой горячностью.

– Тогда с какой стати…

– Они просто не знали про мое путешествие, никто не знал. – Фелисити с гордостью посмотрела на хмурого капитана. – Я хотела все сделать сама! Одна!

– В таком случае, я считаю, что это абсолютно идиотская затея! – Дивон резко спустил свои длинные ноги на пол.

– Ваше мнение меня совершенно не интересует! – отрезала девушка и еще крепче ухватилась за простыню, которую рванул к себе Дивон.

– Ладно, оставь ее себе, – капитан выпустил ткань, которую собирался, было обернуть вокруг бедер. – Я своего тела не стесняюсь! – с этими словами он повернулся к Фелисити, положив руки на талию и расставив ноги.

– Я тоже! – пискнула девушка и… еще глубже зарылась в белье. Капитан стоял перед ней во всем своем великолепии, и она вынуждена была признать, что он – совершеннейший экземпляр мужчины во всем. Вздох желания вырвался из ее груди, и девушка предпочла перевести взгляд на все еще недовольное лицо капитана.

– Светает, – кивнул он в сторону окна, пыльные стекла которого уже золотились от первых лучей. – Скоро выходить.

– Но…

– У нас нет выбора, Фелисити. Большую часть пути мы проплывем на лодке, так что с девчонкой все будет в порядке.

Что же, он, как всегда, прав. Выбора нет. У нее никогда нет выбора.

– Хорошо, я буду готова, как только… вы уйдете.

Сев на край кровати, капитан невозмутимо натягивал брюки.

– Я пойду, разбужу Хатти и остальных, надо подготовиться к дороге как следует. Когда соберешься, приходи вниз.

Дивон исчез за дверью, а девушка еще долго смотрела на качавшиеся перед нею гардины. Все вокруг стало нереальным: и раннее утро, пробивавшееся сквозь москитную сетку, и запах магнолий, и она сама, обнаженная, под смятой простыней, все еще переполненная утехами любви с бунтовщиком. Как странно повернулась ее жизнь!

Шум внизу напомнил Фелисити, что времени предаваться праздным размышлениям нет. Она спрыгнула с кровати и взялась за рубашку – та была вся изорвана, и девушка отбросила ее в сторону, стараясь не вспоминать о том, с чем это было связано. Торопливо порывшись в гардеробе, она нашла чистое нижнее белье и вполне подходящее платье.

Потом Фелисити ловко закрутила волосы и, перед тем как выйти из комнаты, сунула руку под матрац и вытащила оттуда несколько золотых монет, которые по какому-то наитию спрятала туда еще до прихода янки. Конечно, это было ничтожно мало по сравнению с похищенным капиталом, но все же в руках ее были реальные деньги, которые при случае могут и пригодиться.

Внезапно звонко и радостно пропел петух. Фелисити бросилась к детям, которые, как оказалось, уже давно не спали. Сисси было полегче, и она даже застенчиво улыбнулась в ответ на расспросы девушки о ее здоровье.

– Она почти всю ночь проспала! – радостно сообщила малышка Люси, подбегая к Фелисити и хватая ее за юбку – А мы прямо сегодня поедем к маме? Так маста Дивон сказал!

– Как? Он уже был у вас? – девушка подхватила малышку на руки и, улыбаясь, слушала ее лепет.

– Он сказал, что мы отправляемся в настоящее путешествие! На лодке!

– Это правда! – воскликнула Фелисити и повернулась к Эзре, который со своим петухом в руках до сих пор не проронил ни слова и напряженно всматривался в окно. – А ты как себя чувствуешь сегодня, Эзра?

Мальчик неохотно оторвался от окна и, поглаживая петуха по красному гребню, тихо сказал:

– Все-таки так нельзя.

– Что – нельзя? – Девушка опустила Люси на пол, предварительно попросив собрать все, что она хочет взять в дорогу, и подошла к Эзре.

– Вы забираете нас на север. Вы – белая женщина. Что тут говорить?

– Все так, но я тебе скажу вот что. – Фелисити ласково взяла его руку в свою. – Когда мы доберемся до мамы – Тут девушка заколебалась, стоит ли сообщать мальчику конечный пункт их путешествия, которого не знал даже капитан Блэкстоун. – Словом, тогда ты уже не будешь беспокоиться, что принадлежишь кому-то. Ни один человек в мире не сможет назвать себя твоим хозяином!

Черные глаза осмотрели на нее серьезно и пристально, но у девушки не было времени объяснять что-либо подробно.

– Просто поверь мне, – шепнула она и сжала его руку. – А теперь мне очень нужна твоя помощь. Пойдем со мной, я дам тебе кое-какой багаж, и поторопись.

Мысль, пришедшая в голову Фелисити, была почти сумасбродной в той ситуации, в которой все они находились, она твердо решила ее исполнить. Подобрав юбки, она пустилась по лестнице, сопровождаемая Эзрой, и шмыгнула мимо суетящихся в холле слуг прямо в библиотеку.

– Что это вы делаете, мисс Фелисити? – удивился мальчик, обнаружив, что она поднимает тяжелую золоченую раму.

– Спасаю пирата! – заговорщицки подмигнула она, подзывая Эзру поближе.

– Итак, все в сборе, – удовлетворенно констатировал Дивон, застав всю четверку в гостиной, где они торопливо доедали рис. – Готовы?

– Да-да, мы готовы, – вскочила Фелисити, несколько смущенная торопливостью и энтузиазмом своего ответа. Ей трудно было, даже при мимолетном взгляде на капитана, тут же не представить себе того, что делал он с ней минувшей ночью. Эту ночь лучше всего было бы забыть. Забыть, так же как и проклятого сержанта, из-за которого они теперь так поспешно уезжают.

– Отлично. Тогда пошли. А ты держи вот это, – и Дивон кинул Эзре холщовый мешок с провизией – все то, что он рискнул забрать у остающихся обитателей Ройял-Оук. Мальчик свободной рукой ловко поймал его, ни на секунду не выпуская из другой костлявого петуха. Поначалу капитан удивился, как это негритенку удалось сохранить птицу среди полуголодной плантации, но, присмотревшись, убедился, что таким количеством мяса не накормишь и блоху.

Капитан решительным жестом поднял на руки Сисси, Люси ухватилась, как обычно, за Фелисити, и вся компания выбралась, наконец, из дома.

На внутреннем дворе, как и вчера, толпились бывшие рабы Ройял-Оука, не представляющие, что им делать с полученной свободой. Дивон всей душой желал помочь им, но освобождение и доля риса, честно выданная каждому, были единственным, что он мог для них теперь сделать.

Дойдя до аллеи, Дивон усадил девочку под сень раскидистого дуба и обернулся, чтобы в последний раз полюбоваться родными местами. Сверкающие белые стены и стройные колонны вздымались, казалось, прямо из клубившегося над рекой тумана. Капитан любил этот дом и всегда думал о нем как о родине, особенно когда не выходил на берег месяцами, и в груди его поднималась острая тоска по своей болотной плантации.

«Ройял-Оук у тебя в крови, – говаривала бабка, – и так же, как манят тебя в дорогу соленые морские брызги, когда-нибудь болотный ил, проступающий меж пальцев, позовет тебя домой».

Дивон опустил голову. Многие годы прошли с тех пор, как ба сказала ему эти слова, но их сладкая горечь и поныне тревожила его душу. Что ж, теперь у него куда больше причин, чем болотный ил, вернуться сюда еще раз, ибо, может быть, в последний раз глядит он теперь на старый дом – гнездо многих поколений Блэкстоунов. Капитан никак не ожидал от себя подобной сентиментальности.

– Вы еще вернетесь, – прошептала Фелисити, подчиняясь какой-то неведомой силе, которая заставила ее произнести эти слова и бережно положить руку ему на плечо. Насмешливый взгляд сверху вниз остановил ее желание закинуть вторую руку ему на шею.

– Ты так думаешь? – Печальная улыбка, столь необычная для мятежника, тронула его губы.

– Да! – с уверенностью, какой она вовсе не ощущала, твердо ответила девушка. Может ли она теперь ручаться за других, если даже ее собственная судьба повернулась совсем по-иному, чем ей хотелось? Если бы в мире был порядок, то она бы сейчас крепко спала в своей уютной постели и грезила бы о тех красавцах, что умоляли о чести протанцевать с ней на последнем балу. Но та жизнь была теперь такой далекой, и возврата к ней быть не могло.

Фелисити задушила подступающие к горлу слезы и выпрямилась.

– Но не обнадеживайте себя, Дивон Блэкстоун! – добавила она и замерла, пораженная его смехом. – Что вас так рассмешило? – Она старалась поддержать его, и он принял это за шутку?

– Все в порядке, Рыжуля, – капитан присвистнул и неожиданно ловко подбросил ее в воздух, успев смачно поцеловать в самые губы, перед тем как опустить на землю.

– Это потому, что я услышал в твоих словах бабушкины нотки!

Фелисити занервничала; поцелуй был совершенно дружеский, а в ней уже загорелось желание. Испугавшись, что щеки ее заалели, девушка прижала к ним ладони, и лишь тогда до нее дошел смысл слов капитана.

– Вашей бабушки?! – Фелисити чуть не сорвалась на визг.

– Именно. – И, шутливо отсалютовав старому дому, Дивон пошел за Сисси.

– Но ведь она… старая… – Девушка не знала, как и назвать почтенную леди перед ее зарвавшимся внуком – да-да, именно внуком, от которого зависела теперь судьба и ее, и этих детей.

Капитан, однако, ничуть не обиделся на заминку и даже нашел ее забавной.

– Бой-баба? – предложил он. – Ведьма?

– Ну, не совсем, – смутилась Фелисити, в глубине души думая о миссис Блэкстоун куда хуже.

– Неужели? – приподнял брови Дивон. – А большинство окружающих считает именно так.

– Возможно, она чересчур догматична… – Взяв за руку Люси, девушка последовала за капитаном.

– Это есть, – усмехнулся он. – Ба всегда говорит то, что думает… Но сердце у нее золотое.

Слава Богу, что при этих словах Дивон не обернулся.

– Но сурова, конечно, – добавил он и перехватил Сисси, чтобы девочке было удобней. – Я думаю, именно это качество сделало нашу семью такой сильной.

Фелисити, не отрываясь, смотрела на широкую спину Дивона, но вдруг, словно повинуясь таинственному порыву, обернулась в сторону дома. Солнце уже поднялось над верхушками сосен и празднично залило белые стены золотым сиянием – казалось, дом манит ее назад… Девушка отогнала это нелепое, но вполне реальное чувство – какое ей дело до мятежного гнезда на болотах Южной Каролины? У нее есть проблемы поважнее.

– Так что, вы сказали, сделало сильной вашу семью? – переспросила она, чтобы избавиться от странного желания побежать обратно.

– О чем ты, Рыженькая? – голос Дивона потушил этот порыв.

– Я говорю о силе вашей семьи.

– А! – Глаза Фелисити мерцали ярким цветом васильков после дождя. Сердце капитана забилось. – Это все женщины, на которых мы женились. – Он снова начинал терять самообладание. – Блэкстоуны всегда выбирали в жены совершенно исключительных женщин.

– Начиная с пирата? – уточнила Фелисити, почему-то разволновавшись.

– Угу – Сисси заснула у него на руках, и он испытывал жгучее желание опустить ее на усыпанную сосновой хвоей землю и заключить в объятия идущую за ним женщину, вместо этого он лишь ускорил шаг. – Все они женились удачно, все улучшили породу, как выражается бабушка. Конечно, она сама вышла замуж за моего деда и потому несколько преувеличивает.

– А вы?

– Что я?

– Вы тоже собираетесь жениться на исключительной женщине? – Зачем она это спрашивает, девушка не понимала. Разумеется, на ней он никогда не женится. Будучи уверена в своей красоте, Фелисити была уверена и в своей заурядности. Интеллигентность, сила характера, бесстрашный дух – вот что ценили Блэкстоуны в своих женах и вот, что будет искать ее случайный любовник в своей будущей жене. Доказательством тому служит и его бабка…

– Собираюсь, – ухмыльнулся капитан и, вновь оглянувшись на дом, уже серьезно добавил: – Только я сомневаюсь, что дело заключается в этом.

Девушка открыла рот, чтобы возразить, но была спасена от глупого препирательства тихим смехом Люси. Фелисити посмотрела вниз и увидела, что Люси поймала гусеницу; несчастная тварь извивалась в ее руках, а ребенок радостно заливался.

– Надо торопиться, – хмуро прервал эту игру Дивон, и лицо его стало непроницаемым. Он быстро зашагал вперед, и Фелисити, отобрав у девочки ее «игрушку», едва за ним поспевала.

Путь маленькой колонне преградили люди, столпившиеся на краю тропинки.

– Смотрите, вот он, вот он! – Им навстречу выступил старый негр, смущенно мявший в руках рваную соломенную шляпу. – Позвольте минутку поговорить с вами, маста?

– Конечно, Бен. Как дела, Гэйб, Мерси, Хатти?

– Да нехорошо, маста, – ответил за всех старик по имени Амос. – Не то, что мы жалуемся, да вот оставаться в Ройял-Оук как-то уж очень не хочется. – Беззубый Гэйб и седой Мерси согласно закивали головами.

– Понял, – ответил Дивон. – Как я уже говорил вам раньше, я вовсе не заставляю вас оставаться. Теперь вы сами себе хозяева. На первых порах, конечно, вам будет трудно… всем трудно, но я поделился с вами всем, что у меня есть. А землю обрабатывайте для себя. – Дивон почти беспомощно улыбнулся. – Будь у меня деньги, дал бы непременно, но…

– А деньги могут помочь? – начала Фелисити, но тут же себя остановила: деньги всегда нужны – этот урок она вытвердила наизусть еще с пеленок. – Впрочем, не надо, молчите, – девушка вытащила из кармана оставшиеся монеты, – вот, это для вас и всех.

Бен завороженно смотрел на поблескивающее в лучах восхода золото, Дивон же в раздумье почесывал переносицу.

– Возьмите, – настаивала Фелисити, – Дивон, скажите ему, пусть возьмет!

– Она хочет, чтобы вы взяли деньги, Бен, и я бы на вашем месте не отказывался. Мисс Фелисити знает что делает.

Фелисити нахмурилась – слова капитана звучали насмешкой, но, как бы то ни было, дело свое они сделали. Старик протянул ладонь, и девушка высыпала туда золото.

– На первое время хватит, – пробормотала она, желая на самом деле сказать, что денег должно хватить им до окончания войны, но не решилась, ибо с момента своего путешествия на Юг стала сомневаться, что война эта закончится скоро и безболезненно.

Дивон же облегченно вздохнул и, сомкнув дрожащие пальцы над черной ладонью, уверенно добавил:

– Расходуйте деньги умеренно, ибо вряд ли в ближайшее время получите еще. Главное – вырастите рис. Кроме того, на плантации полно дичи и рыбы. – Капитан задумался на секунду и добродушно засмеялся. – Помнишь, как ты учил меня ловить моего первого краба, а?

– И он чуть было не схватил вас на ногу!

– Точно! – Капитан обнял поникшие худые плечи. – Будьте осторожны, заклинаю вас! – Он ласково шлепнул Хатти по пухлой руке. – И помните – ради своей собственной да и моей безопасности: меня здесь не было с самого начала войны.

– Конечно, маста Дивон, мы уж давно забыли, как вы и выглядите!

Эзра ждал их у маленького шлюпа, стоявшего на приколе возле берега. Мальчик сидел, кусая травинку и подтянув к подбородку костлявые колени, а на руках его по-прежнему восседал маста Петька. Птица гордо топорщила свои жалкие перья и громко кукарекала, но Фелисити, поглощенная рассматриванием шлюпа, даже не обратила на это внимания.

– Где вы умудрились достать такое? – Девушка невольно залюбовалась лодкой, ее безукоризненным, даже щеголеватым силуэтом, несмотря на явную необходимость новой покраски.

– Ты забыла, Рыженькая, что я человек морской! Мы с Нэйти построили этого красавца много лет назад, а когда в прошлом году начались настоящие военные действия, я пришвартовал его в одном из маленьких заливчиков неподалеку отсюда. Это одно из немногих мест, куда янки еще не добрались.

– Очень, очень красивый! – восхищенно подтвердила Фелисити, переходя с помощью капитана в лодку, а вернее в небольшой шлюп.

– Он доставит нас куда угодно. – Солнце светило уже достаточно ярко; было, вероятно, около девяти утра. – Я рассчитывал на более раннее отплытие, – недовольно проговорил Дивон и пустил шлюп по течению.

– Слава Богу, северян, кажется, нигде не видно! – Кто бы мог подумать, что она будет страшиться встречи со своими соплеменниками? Увы, минувшая ночь изменила очень и очень многое. Девушка поправила сложенную простыню под головой Сисси и, не торопясь, огляделась. Плывут ли они неподалеку от того места, где всего несколько часов назад они с Дивоном утопили тело сержанта, или двигаются совсем в другом направлении, девушка сказать теперь не могла.

Тряхнув головой, Фелисити решила не думать больше об этом и полностью принять точку зрения капитана: это была самооборона, ибо при малейшей возможности сержант убил бы их не раздумывая… Но все же, как отнесутся к такому ее поступку Иебедия и отец? Ведь они так чисты, так набожны…

– Рыженькая, слышишь, что я говорю?

– Что? А? – Девушка рассеянно посмотрела на мачту, где Дивон уже поднимал маленький треугольный парус. – Я задумалась о… Впрочем, неважно. Что вы сказали, простите?

– Следи повнимательней за малышкой, а не то она свалится за борт.

Фелисити в панике завертела головой и увидела, что Люси уже сгустила в воду руки, если не голову, а над бортом торчит только ее худенькая попка.

– Ах, Люси, ради Бога! – охнула девушка и осторожно, чтобы не раскачивать шлюп, двинулась к заигравшейся малышке. Она быстро поймала ее за талию и усадила обратно на низенькую скамейку.

– Что это ты делала? Пыталась покормить голодных аллигаторов? – весело спросила девушка, поправляя Люси платьице и вытирая ей ручки своей нижней юбкой, но тут же раскаялась в своей шутке.

– Так аллигаторы хотят нас съесть, мисс Фелисити?!

– Что ты, моя хорошая!

– Но вы же сказали! – Крупные слезы брызнули у девочки из глаз и покатились по черным щечкам.

– Я всего лишь… Ну, не плачь! – Юбку теперь пришлось использовать и для вытирания носа. Фелисити беспомощно и с надеждой посмотрела на Дивона, сидевшего на корме и не снимавшего с руля руку.

– Полагаю, находящиеся на борту дамы оскорбляют капитана и команду! – пробасил тот, сделав страшное лицо. – Не так ли, первый помощник Эзра?

Мальчик, неподвижно сидевший напротив Дивона, продолжал все так же поглаживать свою птицу.

– Не совсем понимаю, о чем вы говорите, маста Дивон.

– Не «маста Дивон», а «капитан»! И говорю я о том, что прекрасные пассажирки, кажется, сомневаются в том, что мы сможем защитить их от каких-то аллигаторов, – а уж это настоящее оскорбление!

Зеленые искорки заплясали в глазах капитана, и Фелисити не могла не улыбнуться.

– Почему же? Мы, кажется, не выказывали ни малейшего неуважения, – произнесла она, растягивая гласные как можно более по-южному. – Правда, Люси?

Девочка забралась к Фелисити на колени и постепенно затихла, переводя глазенки с нее на грозного капитана и обратно.

– Что же ты, Люси? Неужели думаешь, что мы с Эзрой не сможем защитить наших дам? Если это так, то я немедленно впадаю в страшную тоску.

– Ладно, – девушка приподняла маленький подбородок и ласково поглядела в детское личико. – Мы ведь не хотим сделать капитана Блэкстоуна несчастным, правда?

– Ребенок отрицательно и серьезно помотал головой.

– Тогда отлично! – Дивон надул щеки и выпятил грудь. – Но на будущее запомните: хозяин на корабле – капитан! Все должны подчиняться его приказаниям, и капитан запрещает погружать в воду руки или ноги.

– Поняла? – улыбнулась Фелисити, ероша тугие черные кудряшки.

Девочка кивнула, и успокоенная Фелисити с благодарностью посмотрела на Дивона. Тот улыбнулся в ответ, напомнив этой улыбкой своего предка-пирата.

Капитан сидел на руле, солнце золотило его волосы, а темная вода и мощные кипарисы по берегам создавали прекрасный фон для его мужественной фигуры. Дивон был одет всего лишь в обтягивающие брюки, высокие сапоги и просторную белую рубашку, которая из-за жары была распахнута, открывая половину груди. Темные завитки волос выбивались наружу, напоминая Фелисити о том остром наслаждении, какое давали они, касаясь ее обнаженной груди.

Во рту у девушки пересохло.

– Что? – В ответ на ее пристальный взгляд спросил Дивон.

– Не скажу… – Неужели она сказала что-нибудь вслух? Или того хуже – застонала? Девушка быстро опустила глаза и отвернулась к заболоченному берегу. – Я просто думала, где же мы плывем, ведь вы так и не объяснили, как мы доберемся до Чарлстона.

– Чем хороша эта местность, так это своими реками. От Порт-Ройяла до Чарлстона можно дойти, ни разу не выходя в открытое море и не пересекая суши. – Дивон улыбнулся. – А это, черт возьми, куда быстрее и безопаснее путешествия верхом.

– Почему же тогда мы столько тащились по пыльной дороге?

– Я же гнался за тобой.

– Гнался? – Фелисити даже привстала.

– Ну, следовал, если так тебе приятней. Ведь я и представить не мог, что тебе нужно в Порт-Ройяле.

– Но я же говорила! – Девушка обвила рукой детей. Сисси спала, Эзра сидел, опустив голову так, что соломенная шляпа совсем закрывала его глаза, а Люси прикорнула у Фелисити на плече. Малышка вздремнула, издавая во сне тоненький свист и причмокивая от засунутых в рот двух пальцев.

– Говорила, – согласился Дивон, – но я не верил.

– Но…

– Я же сказал в прошедшем времени. Теперь верю, конечно.

Они проплывали по узкой, извивающейся, как лента, протоке, окруженной волнующейся травой соляных болот. Слева, как часовые, высились стройные сосны. Фелисити поглядела на прозрачное небо, где в солнечных лучах парил ястреб, и неожиданно решила сказать капитану всю правду… Всю до конца.

– Дивон, вы знаете…

– Я рад, что ты все-таки нашла этих детишек, – признался Дивон, и слова о том, что она аболиционистка из Нью-Йорка, застряли у Фелисити в горле.

– Да… Я тоже рада.

Капитан надолго замолчал, вынуждая к этому и Фелисити. Пейзаж, обрамляющий реку, изменился, и вместо болот по берегам стояли мощные кипарисы, затеняющие свет; голова девушки тихо опустилась, и веки отяжелели. Вчера она спала так мало, и теперь ее все сильнее клонило ко сну.

Сколько провела она в этой блаженной дреме, Фелисити не знала, но проснулась она от громкого гулкого звука, напоминающего выстрел, которым она убила сержанта. Лодка накренилась, и девушка едва успела подхватить Люси. Налетевший ветер разметал рыжие кудри и трепал платье.

– Что случилось? – крикнула Фелисити, перекрывая громкий рев малышки.

– Шторм! – еле слышно из-за нового раската грома ответил Дивон. – Он нагоняет нас – и быстро. Надо срочно искать какое-нибудь убежище.

Первые капли дождя застучали по шлюпу. Сисси проснулась и закашлялась, Люси заплакала громче прежнего, один только Эзра, помогавший Дивону убирать парус, казался спокойным.

– Куда же нам плыть? – Небо над ними потемнело и отливало мрачной синевой, деревья на берегу сгибались под порывами ветра чуть ли не до земли, а река, казавшаяся такой спокойной, теперь бурлила и кипела, швыряя маленький шлюп из стороны в сторону. Вода заливала корму, и Фелисити стала помогать Эзре вычерпывать воду, в то время как Дивон налегал на весла.

– Мы, значит, умрем, мисс Фелисити?

Девушка улучила момент, чтобы потрепать малышку по щеке.

– Конечно нет, глупышка! Разве ты не помнишь, как наш капитан сказал, что будет защищать всех нас?

Дождь обрушивался на путешественников грозными водопадами, и Фелисити подумала, что сама мало верит в только что сказанные слова.