Мотылёк над жемчужным пламенем

Глава#3. Варя

Недавно в одном женском журнале я прочитала, для того чтобы перестать себя стесняться и прибавить себе уверенности, нужно ходить по квартире обнаженной и привыкать к собственному телу, а лучше находить в нем явные плюсы. Едва ли я могу расхаживать нагой по квартире, где живут мои родители и маленькая сестра, поэтому приходится раскрывать халат перед зеркалом, словно ты домашний эксгибиционист, и прищурившись, искать эти чертовы плюсы. Они настолько малы, что практически неуловимы. Однако, бледная кожа и тонкая талия высоко котировалась в XII веке, но почему сегодня всех впечатляют объемы?

Так вышло, что густой золотистой шевелюрой мама наградила только младшенькую, а мне подарила грязноватый цвет волос и цинично отобрала грудь. Зато отец поделился худобой и невзрачными ореховыми глазами. Ненормально большими глазами. На фоне тонких скул они кажутся просто огромными. От бабушки я унаследовала сутулую осанку, а дедушка поскупился на презенты, что невероятно радовало, ведь он страдал косоглазием. В общем и целом, я представляю собой неказистую худышку, которой чужды слова «шопинг» и «мода».

– Варя! – кричит шестилетняя Аришка, и я моментально укутываюсь в халат. – Варька, я тебе сейчас такое покажу!

Сестренка вбегает в комнату и тычет в меня разноцветным куском пластилина.

– Красиво?

Дабы развить моторику Арины, мама скупает резиновую глину коробками, что несомненно является глупостью, ведь ребенок совершенно здоров.

– Что это? – спрашиваю я, потуже затягивая пояс. – Планета Земля?

Она смеется в ладошку.

– Нет. Это твоя голова. Мама говорит, что у тебя она пластилиновая. Смотри, я даже твои волосы в нее закатала.

Внимательно разглядев безобразную подделку, я тяжело вздыхаю.

– Чудно. Положи это на стол. После школы я решу, куда ее определить.

Счастливая Аришка скачет к письменному столу, а я влезаю в приготовленные с вечера вещи. Бежевые колготки в снежинку и болотного цвета платье – не фонтан прикид, но максимально удобный. Мои зимние валенки на шнуровке отлично дополнят скучный образ, а цветастый шарф его разбавит.

Сегодня я решаю оставить волосы распущенными и не мучаю их тугой резинкой. Из макияжа на мне гигиеническая помада. Из украшений – рюкзак.

– Ты написала стишок для меня? – спрашивает Арина, листая мой блокнотик.

Я ревниво вырываю его из рук сестренки и прячу в рюкзаке, между учебником химии и дневником, чтобы не помялся.

– Извини, малыш, но последнее время я не могу писать. Нет вдохновения.

– Это потому что тебе надо влюбится, – неожиданно заявляет она. – Я вот когда в Гришку Семенова влюбляюсь, то сразу же танцевать хочу и рисовать.

Мне смешно и завидно. Аришка с ног до головы покрыта зеленкой, так как недавно подхватила ветрянку, но все равно чувствует себя принцессой. Девчонка смотрит на свое отражение с неподдельным восхищением, пусть и напоминает жабу. Мне есть чему у нее поучиться. Определенно.

– Пожалуйста, влюбляйся в своего Гришку реже, чем пять раз в месяц, – улыбаясь, прошу я. – Ты изрисовала все мои учебники, а мне их еще в библиотеку сдавать.

– Договорились. Но с тебя стишок.

Я пытаюсь быстро проскочить мимо кухни и незаметно покинуть квартиру, но профессиональный взор моей мамы улавливает любое движение, пусть даже это микроскопическая пылинка в воздухе. Иногда ее назойливость пугает.

– Куда это ты? – возмущается она. – А завтрак? Моя рука ложится на сердце.

– Я не голодна, мам. Честно. Прости, опаздываю.

– Глупости, – не сдается она. – До начала уроков еще целых полтора часа. Зачем ты всегда выходишь так рано? Ты что-то скрываешь?

– Я? Нет, конечно.

Блондинистая женщина в дверном проеме смотрит вынуждающим взглядом, нервно трясет ногой, отчего мне приходится сдаться. Я бросаю рюкзак на стойку с обувью и лениво волочусь на кухню. На глаза сразу же попадается тарелка с жирными сырниками и шматок пожелтевшей сметаны.

Гадость.

– Доброе утро, дочка.

Здесь папа, он пьет чай, читает газету и успевает слушать новости – дает фору Цезарю, а мама насильно усаживает меня на стул и открыто оценивает мой внешний вид. Ненавижу, когда она так делает. Это невероятно напрягает. Бесит. Убивает.

Сырник встает поперек горла и буквально душит. Я закашливаюсь.

– Это тебе, – мама бросает на стол небольшой ежедневник. На нем рисованная девчонка, она прячется под зонтом от огромных алых капель.

– Что это?

– Менструальный блокнот, – невозмутимо заявляет она, и я снова давлюсь, а вот отец настойчивее утыкается в газету.

– Мама!

– А что тут такого? Тебе пора следить за своим циклом. Ты вообще собираешься вести половую жизнь? Давно пора.

Я краснею. Злюсь. Неспроста я ненавижу семейные завтраки, обеды и ужины – эти трапезы ненароком отбивают аппетит. То мы обсуждаем мою нерестующую грудь, то некачественно бритые ноги, а то и вовсе – менструацию!

Гадость.

Моя мать – представитель крупной косметической фирмы, посему стремление к красоте – ее главная задача. И если Ариша с успехом взбирается по выстроенной мамой эстетической лестницы, то я – полнейшее ее разочарование. Впрочем, как и отец. Михаил Тарасов более консервативен, он редактор газетных статей, что объясняет мое влечение к литературе. Родители стали встречаться еще в студенческие годы, и я сильно сомневаюсь, что мама могла обратить внимание на папу в нынешнее время. У нее идеальная укладка, маникюр и толстый органайзер расписанный на три года вперед. У отца виднеются пролысины, зафиксирована начальная стадия артрита и протертое трико с обвисшими коленками. Весьма экстравагантная парочка получилась.

– Я все! Спасибо! – я нервно подрываюсь из-за стола, но мама уже завелась.

– Не нужно обижаться, Варя. Это нормально. Я хочу, чтобы моя дочь начала становиться девушкой, а не занималась детской ерундой. Только глянь, что ты носишь. Бабские тряпки. А волосы? Они совершенно не ухожены. Ты целыми днями просиживаешь дома. Где твои друзья? Где Света Верещагина? Вы так хорошо с ней общались.

– Это было четыре года назад, мама, – процеживаю я.

– И что? Тебе нужно брать пример со Светы. Я только и вижу, как за ней мальчишки заходят. А ты? Ты думаешь заводить себе парня? Знай, мне нужны внуки.

– Таня! – не выдерживает отец и бросает газету на стол. – Перестань!

Обстановка накалена до предела. Мне хочется стать невидимкой. Мне хочется стать пылинкой, которую не уловит человеческий взгляд.

– Что, Миша?! Хватит делать из меня плохую, ведь я только добра ей желаю! А ты почему молчишь? Разве ты не замечаешь очевидного? – она буквально задыхается, ее губы трясутся. – Это она в тебя такая аморфная. Все стишки свои глупые пишет. Думает, что это пригодится ей в жизни, – мама усмехается и возвращается ко мне. – Это бессмысленная трата времени, Варя. Тебя ждет юридический.

Я перекручиваю ее слова во внутренней мясорубке и тихо проклинаю.

– Меня ждет юридический. Ясно, – сухо отвечаю я и шагаю в прихожею.

– Правильно, ненавидь маму! – разоряется она. – Ну так если я такая плохая, то ты не увидишь ноутбука, пока не исправишь свои оценки! Смотрите-ка на нее, стишки мы пишем, а уроки делать не любим! Надеюсь, ты меня услышала, Варвара, потому что я не шучу!

Услышала? Еще как. Просто не подаю виду. Улыбаюсь шокированной Аришке, прячущейся за высоким фикусом, и в спешке покидаю квартиру.

По дороге в школу вспоминаю о дружбе с Верещагиной. Мы действительно были лучшими подругами, когда та переехала в наш дом и зачислилась в мой класс. Мы могли сутками напролет обсуждать сериалы, обожали коллекционировать бракованные фантики от жвачек, занимались вышиванием, но в один момент это прекратилось. И дело не в том, что ее увлекли тусовки, где есть алкоголь и травка, а в том, что ее возлюбленный старшеклассник слишком очевидно построил мне глазки. Света разглядела во мне соперницу и с тех пор всячески отравляет мою жизнь. Разорванные тетради, грязные слухи, издевки – ничто, по сравнению с физическим контактом. Порой она переходит рамки и может оттаскать за волосы, только потому что я не так на нее посмотрела. Печально, но даже в этом есть свои плюсы – я больше не верю в женскую дружбу. Да и в целом, в дружбу.

– О, Тарасова, ты в курятнике ночевала?

Даже не подняв головы, я знаю, что это Света. Она и еще несколько одноклассниц устраивают обязательный перекур перед уроками, поэтому на входе в школу я зачастую сталкиваюсь с стервозной компанией. Скорее всего подруги вернулись с клуба – только так я могу объяснить из ранее появление у дверей школы.

– Эй, чучело, я к тебе обращаюсь!

Привыкнуть к оскорблениям сложно, но я терпеливо держу рот на замке и пытаюсь пройти в вестибюль.

– Отвечай, когда тебя спрашивают, – шипит Верещагина и толкает меня в грудь.

Я медленно поднимаю на нее усталый взгляд, улыбаюсь, но продолжаю молчать.

Открывать свой рот не имеет никакого смысла, ибо это повлечет за собой большие неприятности.

– Ты оглохла, что ли?

Я молчу. Улыбаюсь. Наблюдаю за падающими хлопьями снега, любуюсь пушистыми верхушками деревьев, но продолжаю молчать.

– Что у тебя там? – неудовлетворённая таким поведением Света вырывает рюкзак из моих рук и начинает со смехом рыться в содержимом. – Боже, что это? Менструальный блокнот? Расслабься, Тарасова, секс тебе не светит. На тебя даже Сысоев не залезет. Побрезгует.

Гиены смеются, а я в согласии пожимаю плечами. Но если насчет Сысоева она права, то копаться в чужих вещах – противозаконно. Я выжидаю пока догорает мой воображаемый фитилёк, взрываюсь и бью нахалку в намалёванную морду.

Светка валится на крыльцо и что-то кричит. Завернувшаяся на ней юбка бесстыдно рассекречивает огромную дырку на колготках, совсем рядом с причинным местом. Она настолько большая, что дает задуматься. Впрочем, в этом вся суть современных модниц. Надев красивую кофту с брендированным ярлычком, они прячут под ней дешевый лифчик в пятнах да катышках. Забавно, ведь я даже этого не делаю.

Моя радость победы была недолгой, потому что подлетевшая со спины гиена повалила меня на скользкий бетон. Удар отразился в ушах, но больно не было. Огромные снежинки попадали в глаза, а потом и содержимое моего рюкзака повалилось на лицо. Как же хорошо, что я не положила в него огромный кусок Аришкиного пластилина, иначе могла получить сотрясение мозга.

Растрепанная Верещагина стоит надо мной, наверное, хочет ударить, но в какой-то момент замечает выпавшие фантики с кривыми изображениями и осекается.

– Пойдемте, девчонки, – приказывает она. – Хватит с нее. Она и так жалкая.

Боже, что это? Совесть? К сожалению, Светлана, она не сочетается с твоей вульгарной внешностью, так что брось затею быть благородной. Я уже ни раз получала от тебя по лицу и не расплачусь при виде очередной царапины.

Мое молчаливое послание не долетело до Верещагиной, потому что та скрылась за углом школы, а я собрала разбросанные учебники и, улыбаясь, зашла в школу.

***

К последнему уроку я уже практически забыла о потасовке, но заметила другое – новичок отсутствовал. Мне захотелось понадеяться, что его перевели в другой класс или он поменял школу. Одной проблемой станет меньше, если он переведется, ведь в нашем классе и так достаточно психованных кретинов.

Виктор Звягин – странная личность, с которой не хочется пересекаться. Один лишь его взгляд обещает неприятности, а про дерзкие повадки я вообще молчу. Откровенно говоря, меня пугают подобные экземпляры. Их внешность обманчива, а поступки – непредсказуемы. Таких стоит избегать, и сейчас я отчетливо это понимаю.

Прозвенел звонок, и я уже собиралась покинуть кабинет и школу в совокупности, как меня окликнула Мария Анатольевна. Подойдя к классной, я всем своим видом продемонстрировала раздражение, но она нарочно игнорировала мои тяжелые вздохи.

– Варя, помнишь, я просила тебя присмотреть за Витей…

– Ох, нет! – резко перебиваю я. – Это было большой ошибкой. Я выдвинула свою кандидатуру не подумав.

Ее не волнует моя категорическая реакция, учитель уверенно черкает карандашом по обрывку бумаги.

– Он пропускает школу. Я пыталась дозвониться к нему домой, но там не отвечают. Я дам тебе его адрес, а ты все узнаешь и передашь ему домашнее задание.

– Что? – задыхаюсь я. – Нет! Я не буду этого делать!

– Вдруг он болен? Тебе не стыдно?

– Плевать! Пусть Сысоев идет!

– Пойми, я не могу доверить это Сысоеву.

– А я тут причем? Мария Анатольевна, этот Звягин психопат! Разве вы не видели, как…

Учитель останавливает меня понятием руки.

– Послушай, Варя, любой из класса откажется от моего предложения, но я не случайно выбрала твою кандидатуру, – она выдержала странную паузу и некрасиво улыбнулась. – У тебя ведь плохие оценки по русскому, так? Уверена, это очень расстраивает твою мать.

Я была уверена, что это мне послышалось, но она продолжила:

– Я могу это исправить, Тарасова. Как насчет пятерки в четверти? Гребаные учителя, они знают чем подкупить!

***

Конечно же, я не собиралась навещать Звягина, а тем более интересоваться его здоровьем, после того, как он нахамил мне и опозорил перед всем классом. Однако, от заманчивого предложения Марии Анатольевны я тоже отказываться не торопилась.

– Я пришла! Пообедала в школе!

Вернувшись домой, я засела за ноутбук, которые еще оставался в моем распоряжении. Мама заметно подобрела, услышав о возможной пятерки в четверти, ведь это поможет мне при поступлении в юридический – ее примитивные жизненные размышления. Порой проще согласиться с бараном, чем доказывать ему обратное.

Зайдя на страничку «ВКонтакте», я принялась искать Виктора Звягина, но энтузиазм быстро пропал – таких на сайте было тысячи. Среди множества радужных и счастливых лиц, мне так и не удалось найти одно угрюмое. Но, справедливости ради, непозволительно красивое. Его внешность сильно конфликтовала с характером.

После тридцати минут неудачных поисков, я было уже отчаялась, но напоследок решила проверить аккаунт без аватара. Удивительно, но скрытный пользователь подходил по всем параметрам: мрачный плейлист, репосты аналогичных картинок с агрессивными цитатами и, наконец, совпадающий адрес проживания.

Звягин был в сети два дня назад, но это не остановило меня написать ему. Варя 16:04

Привет

Я стала нервно покусывать ногти, пока ждала ответа, но когда собеседник появился в сети и стал печатать, то вовсе замерла. Мой палец невольно полез в банку с абрикосовым джемом.

Виктор 16:06 ?

Серьезно? Это его ответ? Ладно, рано паниковать.

Варя 16:07

Это Варя Тарасова, твоя одноклассница. Меня попросили передать тебе домашку, потому что ты пропустил уроки. Ты болен?

Собеседник молчал несколько минут. Печатал, а потом снова молчал. Но итог его метаний меня просто убил. Виктор 16:10

Пользователь заблокировал вас. Вы больше не сможете отправлять ему сообщения. Он что, издевается надо мной?!