Мой босс меня хочет

Предисловие

Черная Орхидея: Что тебя интересует? Я имею в виду, должна ли я что-то рассказать о себе? Мы можем познакомиться поближе.

Мистер А: Ничего. На самом деле, чем меньше я знаю о тебе, тем лучше. Анонимность — главная причина, по которой наше знакомство может стать увлекательным приключением. Но я был бы не прочь узнать твое имя. Настоящее имя.

Черная Орхидея: Лола.

Мистер А: Сокращенно от Лолиты?

Черная Орхидея: Да.

Мистер А: Красивое имя. Думаю, оно идеально тебе подходит.

Черная Орхидея: Ты меня совсем не знаешь.

Мистер А: Я знаю, что тебе скучно. И ты одинока. И возбуждена. Именно поэтому я нашел тебя. Ты жаждешь чего-то необычного, хотя, предполагаю, продумываешь план к отступлению. Ты можешь выйти из этой беседы прямо сейчас, удалить свой аккаунт с сайта и притвориться, будто никогда не предпринимала ничего подобного. Но ты этого не сделаешь.

Черная Орхидея: С чего такая уверенность? 

Мистер А: Потому что ты нуждаешься в безумии. В глубине души знаешь, что хочешь всецело повиноваться кому-то. Быть под чьим-то контролем. Абсолютным и неоспоримым. Я могу дать тебе все, чего ты остерегалась, следуя за зовом совести, здравого смысла и рациональности. Я позабочусь о тебе.

Черная Орхидея: Ты собираешься подчинить меня себе?

Мистер А: Это единственная цель моего пребывания здесь.

Черная Орхидея: Как мне тебя называть?

Мистер А: Просто Алекс.

Черная Орхидея: Боже, я совершаю настоящую глупость… Я давно не школьница, чтобы позволить себе быть настолько легкомысленной.

Мистер А: Отбрось в сторону предрассудки. Раскройся для меня. Покажи, какой послушной можешь быть.

Черная Орхидея: Хорошо. В конце концов, то, что произойдет между нами, останется анонимным.

Мистер А:Умница. Я позабочусь о том, чтобы ты ни о чем не пожалела, моя Лолита. Вот увидишь.

Глава 1

АЛЕКСАНДР

Все могло обернуться совсем по-другому, если бы в тот день не пошел дождь.

Именно неожиданная гроза и хлынувший ливень были причиной, по которой я последовал за спонтанным вдохновением и отклонился от первоначального плана, который состоял в том, чтобы мягко разорвать отношения с новой… партнершей. Наверное, было что-то самонадеянное в том, чтобы думать о ней в таком ключе. Однако это слово всегда казалось мне наиболее подходящим, поскольку для «любовницы» она недотягивала хотя бы потому, что между нами не случилось как такового романа, и вообще — физического контакта.

Эта женщина была новичком, когда мы только познакомились.

Я втянул ее в свою грязную игру.

Подступил издалека. Узнал, что ей нравилось, что она ненавидела, каковы были ее пределы фантазий и возможностей.

Я любил данный вид прелюдии, знакомясь с женщинами. И короткие разговоры с Лолитой убедили меня, что я не ошибся, отобрав ее кандидатуру для очередной игры. Я был заинтересован в ней достаточно, чтобы немного сблизиться и лучше узнать друг друга. Во всяком случае, мы стерли границы в некоторых очень специфических нюансах.

А может, в женщине, представившейся Лолитой, меня привлекло как раз таки ее имя.

Да. Чертовски верно.

Что-то оборвалось во мне, когда «Черная Орхидея» раскрыла о себе маленькую деталь. Обычно меня не заботили настоящие имена женщин, с которыми я знакомился на сайте знакомств. Но звезды сложились не самым удачным образом: все потому что мою новую партнершу звали точно так же, как и несравненно сексапильную, приводящую в бешенство сотрудницу, пробуждавшую во мне лютый гнев и непреодолимое, роковое влечение. 

Совпадение ли, что с тех пор, как я запустил необратимый механизм игры с «Черной орхидеей», Лолита Поклонская, ходячая секс-бомба с острым язычком, кажется, решила усмирить свой дикий нрав и проявляла в мой адрес чуть меньше агрессии, чем обычно?

Все годы работы в одной компании с этой бестией я лелеял мечту однажды взять ее под свой контроль. Ни одна женщина не вызывала во мне столько ликования от роли неоспоримого доминанта в отношениях, как она. Я грезил об этом за исключением редких и невероятных фантазий о том, как нагибаю ее над своим офисным столом и трахаю, трахаю, трахаю до потери сознания.

Мы не ладили друг с другом… мягко говоря.

Я был ограничен временем, которое мог проводить наедине с Лолитой, и по большей части старался держаться от нее как можно дальше, чтобы не дать этой раздражающе проницательной женщине шанс разоблачить мои грязные, абсолютно непрофессиональные мысли о ней.

О, Лолита ненавидела меня.

И если бы она узнала, какой порочный аспект своей личной жизни я держал в строгой тайне ото всех, ее презрению не было бы видно края и конца.

Может, я и не тянул на звание самого счастливого и удовлетворенного человека в мире, но в собственной и уникальной манере общения с женщинами я нашел то, что заставило меня чувствовать острое, сладкое, горькое и кислое в череде пресных будней.

Мне нравилось пьянящее ощущение власти, исходившее от отдаваемых приказов и их беспрекословного выполнения. Я получал кайф от наставления, обучения и наказаний, когда это было необходимо.

Да. Мне нравилось чувство контроля, и если я чему-то и научился за все это время, так это тому, что нет ничего постыдного в том, что у меня имелись подобные выдумки.

Мне нравилось осознание и уверенность в том, что я даю партнершам все, в чем они когда-либо нуждались.

В конце концов, мне нравилось быть чьим-то маленьким порочным секретом.

Я отвратительный любовник, когда дело касается романтики. Холодный, замкнутый. До мозга костей женатый на своей работе. Однако в роли «Мистера А» я мог позволить себе расслабиться.

Главное правило моей игры — все должно происходить по обоюдному согласию. Если женщина не способна довериться мне, отбросить сомнения и неуверенность прочь, если не готова наслаждаться процессом, полностью погрузившись в эмоции, то я незамедлительно обрываю нашу связь.

Какой смысл отношений с кем-то, кто не получает от этой игры так же много, как и я?

Если отдаю приказ, я ожидаю, что он будет выполнен. Я могу попросить доказательство, подтверждающее, что распоряжение было приведено в исполнение. Я требую безоговорочного доверия и абсолютного послушания. Если есть что-то, что моя партнерша не захочет выполнять, она должна сказать мне об этом. И мы тут же прекратим.

Это не должно быть легко. Я бросаю им вызов, заставляю делать то, что раньше ни одна из них бы и вообразить не осмелилась.

Нет награды без риска. Нет удовольствия без боли.

Нравится ли мне причинять боль?

Я люблю удовольствие, способное вдохновлять.

Всех, с кем когда-либо вступал в отношения, я держал на расстоянии вытянутой руки. Пусть они считают меня своей фантазией.

Никаких беспорядочных и сложных эмоций. Никаких разочарований. Таким образом, я мог быть тем, кем они желали меня видеть. И каждая из них могла быть той, какой я себе ее представлял.

Глава 2

ЛОЛИТА

Я ощутила разливающийся на щеках румянец, как только двери лифта разъехались в стороны, и мой взор тут же упал на отражение в зеркальной стене. Боже. Осенний дождь промочил мою тонкую хлопковую блузку, сделав ее прозрачной. Влажная ткань неприятно прилипла к коже. Малиновые чашечки моего лифчика с изящной кружевной каймой и маленьким шелковым бантиком посередине были отчетливо видны сквозь жакет. Не удивительно, что охранник так пристально зарился на меня. Вернее на мою грудь.

Какой позор!

Теперь я больше походила на участницу престижного конкурса мокрых футболок, чем на ведущего финансового специалиста.

В кабину лифта не ломилась толпа сонных и угрюмых сотрудников, как это обычно происходило, что в очередной раз подтвердило факт моего опоздания. Следующие пятнадцать этажей пути наверх я провела, тщетно пытаясь привести в порядок свой внешний вид и проклиная нового «друга». Сейчас бы мне очень пригодилась суперспособность ультра-скоростной сушки одежды.

Однако путешествие на нужный этаж, где я просиживала задницу пятьдесят часов в неделю, не длилось вечно, и уже через тридцать секунд мне пришлось выйти в коридор. Это не должно было стать препятствием, поскольку я полагала, что не попадусь на глаза кому-нибудь из многочисленных коллег. Я рассчитывала, что сотрудники компании будут заняты подготовкой своих рабочих мест к началу нового дня, а слоняться туда-сюда — во время перерыва.

Но, покинув кабину лифта, я столкнулась с неожиданным проявлением интереса в мой адрес. Некоторые коллеги, лениво потягивая из кружек кофе и зевая в кулак, застыли с разинутыми ртами. Я быстро зашагала к своему кабинету, стараясь не обращать внимания на удивленно поднятые брови и украдкой бросаемые на меня взгляды из-за экранов ноутбуков.

Один молодой человек так сильно выпучил глаза, что стал похож на персонажа мультфильмов, и, несмотря на то, что я находилась в довольно-таки паршивом положении, его изумленное выражение лица пробрало меня на смех.

Я завернула за угол, и мне оставалось сделать несколько шагов к своему относительному убежищу от перешептываний, когда знакомый голос окликнул меня:

— Поклонская.

Лишь один человек мог вложить такое холодное презрение в мою фамилию.

Я прошипела ругательство и неохотно повернулась. Лицезрение того единственного человека, которого я больше всего на свете не хотела видеть, мгновенно стерло с моего лица улыбку.

Александр Гребцов.

Заместитель финансового директора консалтинговой компании «HCG».

Мой босс. Ужасный тип. И просто Мудак с большой буквы.

Гребцов стоял у входа в свой кабинет, скрестив руки на груди. Я предположила, что он специально выглянул, решив «обрадовать» меня своим присутствием. Конечно, так и сделал. Наверное, кто-то из его подхалимов, обитающих в бухгалтерии, сообщил ему, что я уже в пути. Этот человек ни за что не упустит возможность загнать меня в угол и отчитать по полной программе разок-другой.

Александр Павлович выглядел безупречно в своем сером костюме и скучном галстуке. Ни одна прядь его густых темных волос не выбилась из прически а-ля «Ален Делон в свои лучшие годы». Могу поклясться, что ежедневно он тратит уйму времени на создание ежедневного образа строгого, но прекрасного сукина сына.

— Приятно видеть, что ты наконец-то присоединилась к нам, — флегматично сказал Гребцов. — Не захватила с собой зонт? 

— Забыла дома, — ответила я, вложив усилия в то, чтобы это прозвучало как можно более похоже на: «Катись к дьяволу, ублюдок».

— Ах, понятно.

Взгляд Александра Павловича скользнул вниз с моего лица туда, куда все остальные пялились, словно под воздействием магнитного притяжения. Верно. Он заглядывался на мою грудь. Это длилось всего лишь долю секунды, и Гребцов почти сразу же поднял надменный взор обратно к моим глазам. Линия его подбородка напряглась. Он открыл рот, как будто хотел что-то сказать… а потом снова закрыл его, плотно сомкнув губы в бледно-розовую линию.

В конечном счете, мужчина проинформировал:

— Я рассчитываю, что ты придешь на совещание вовремя, к десяти тридцати. И, будь добра, подготовься как следует, чтобы ничего не забыть.

  И он развернулся на каблуках, демонстративно хлопнув дверью своего кабинета перед моим носом.

Несколько секунд я молча смотрела ему вслед, жалея, что у меня не имелось еще одной сверхъестественной способности — воспламенять предметы и людей силой мысли. Я бы с превеликим удовольствием подожгла своего начальника. Я бы танцевала джигу-дрыгу на его остатках в виде горстки пепла.

В отличие от дизайна кабинета Гребцова, планировка моего не отличалась безукоризненным выполнением. Одна из четырех стен была полностью из стекла, так что это не давало мне стопроцентного уединения и позволяло любому проходящему мимо возможность заглянуть сюда. Да и вообще — достаточно оторваться от экрана и немного приподнять задницу со стула, чтобы быть в курсе всего, что происходит в моем кабинете. 

Глава 3

ЛОЛИТА

Я смертельно боялась, что сквозь стены будет слышно, как нещадно колотится мое сердце о ребра. Уставившись на экран телефона, несколько раз прочла сообщение от Алекса, в котором он попросил… нет, приказал мне ублажить себя. Крепко сжимая телефон в липких пальцах, неритмично стучала мыском туфли по паркетному полу.

Мастурбация на рабочем месте по команде незнакомца?

Эта идея представляла собой что-то ужасно непристойное и одновременно невыносимо соблазнительное. Здесь в любой момент кто-то мог ворваться в мой кабинет, как, например, это обожал делать Гребцов. Черт! Абсолютно. Каждый. Человек. В офисе. Будь я дома, в безопасности, закрывшись в спальне, то не колебалась бы ни мгновения. Но… совсем другое дело — заняться самоудовлетворением в разгар рабочего дня, сидя в кожаном кресле на всеобщем обозрении как минимум у пятидесяти сотрудников. Я играла с огнем, и мысль об угрозе быть обнаруженной сильно подрывала мою браваду.

От волнения закружилась голова, и ослабли колени. Трепет, вызванный огромным риском, пронзил меня, как пылающая стрела.

Я, должно быть, совсем чокнулась, раз согласилась без промедлений на такую авантюру.

Теперь прогулка без зонта дождливым утром не казалась столь опрометчивой. Я действительно могла столкнуться с серьезными последствиями, если кто-то поймает меня. Включая пожизненное унижение и немедленное увольнение, от чего, безусловно, Гребцов придет в экстаз.

Я даже не хотела представлять, что он подумает обо мне…

С каждой секундой казалось, что мимо моего кабинета проходят все больше и больше людей.

Я распрощаюсь со здравомыслием раз и навсегда, если послушаюсь «Мистера А».

Но с другой стороны, мне не терпелось подчиниться ему. Словно он требовал от меня проделывания чего-то абсолютно разумного из разряда будничных задач. Таких как: ответить на срочное сообщение, убрать мусор со стола, не забыть закончить ежемесячный отчет для моего босса до вторника.

Довести себя до оргазма.

Я вздохнула.

А правда заключалась в том, что мне это было необходимо. Почувствовать разрядку.

Одной из причин, по которой я вообще вступила в этот сумасбродный союз, в котором едва ли могла признаться даже самой себе, был тот смущающий факт, что… я не могла заставить себя кончить.

На протяжении последних трех лет что-то мешало мне пересилить внутренний барьер и достигнуть пика удовольствия от мастурбации. В какой-то момент безуспешные попытки начали меня утомлять, и я вовсе прекратила касаться себя там. Пробовала ходить на свидания с мужчинами, однако все заканчивалось полнейшим провалом.

Вместе с мужем я похоронила и собственную сексуальность.

С тех пор, как не стало Игоря, — любви всей моей жизни и отца Дашеньки — я не была способна подойти к краю даже с помощью руки.

И вот неожиданно я пришла к тому, что нафантазировала хриплый голос таинственного «Мистера А», шепчущий мне в ухо грязные словечки. Я была чертовски влажной, просто думая об этом.

Я пожертвовала еще несколькими секундами ради остатков здравомыслия и обдумала все повторно.

Наконец, отвернула от себя стоявшую на письменном столе фотографию дочери, и осторожно задрала юбку.

Невинно положила руку на бедро, кончиками пальцев касаясь перевернутого края ткани. Никто из проходящих мимо не заподозрит, что я собираюсь заняться мастурбацией. Они просто будут видеть женщину, погруженную в работу. Они будут видеть то, как я пристально смотрю на монитор компьютера и-и-и… единовременно буду ползти пальцами вверх по своей ножке, пробираясь дальше под узкую юбку.

Я в последний раз оглянулась вокруг. Осторожно. Нетерпеливо. И раздвинула бедра, просунув один палец за резинку трусиков. Первое же прикосновение к влажному, чувствительному клитору заставило меня громко ахнуть.

Я закрыла глаза. Не осмелилась обернуться и посмотреть, слышал ли кто-нибудь звук, который я издала от шока, вызванного этим мимолетным контактом с собственным телом. Стены моего кабинета не отличались безупречной звуконепроницаемостью.

И все же я продолжила ласкать себя, положив большой палец на половые губы. Нежно и медленно водила по ним, немного вправо, немного влево, чуть вниз, и снова вверх. От ощущений все внутри меня сжалось и затрепетало, словно я мастурбировала впервые. Мне пришлось прикусить язык, чтобы сдержать нарастающие звуки удовольствия.

Я приоткрыла глаза. Уставившись на экран, совсем ничего не видела, кроме расплывчатых кругов. Отвлекала себя дразнящими движениями вперед-назад. Жар расцветал под кожей и мышцами, и даже если бы сработала пожарная сигнализация, мне нужно было закончить.

Начала стимулировать клитор легкими, как перышко, осторожными касаниями, словно дотрагивалась до хрупкой вещи после долгих месяцев пренебрежения.

Я издала едва заметный всхлип.

Слава богу, в коридоре никого не было. 

Я позволила своим мыслям переключиться на человека, стоящего за этими провокационными сообщениями. Представила себе темную фигуру, наблюдающую за мной в дверном проеме с молчаливым одобрением. Возможно, он бы даже улыбался.

Глава 4

АЛЕКСАНДР

Я легонько и спокойно постучал костяшками пальцев по двери кабинета Поклонской, несмотря на бушующую во мне бурю.

— Войдите.

Голос Лолиты звучал подозрительно непоколебимо и ровно. Это меня нервировало. В следующую секунду я уже был внутри, прислонившись к дверному косяку. Напустил на себя безразличный вид, несмотря на напряжение в каждой мышце тела.

Лолита сидела за своим рабочим столом. Прямо-таки воплощение продуктивности. На ее костюме не было ни единой складочки, ни одна прядка волос не выбилась из утилитарного хвоста. Она расслабленно печатала что-то. Был слышен только монотонный стук по клавишам, и неровное биение моего сердца эхом отдавалось в тишине кабинета.

— Вы что-то хотели, Александр? — без особого энтузиазма спросила Поклонская, даже не удосужившись на секунду оторваться от монитора.

Единственным признаком того, что эта женщина совсем недавно сделала с собой, был едва заметный, почти невидимый румянец, окрасивший ее щеки.

От данного зрелища внутри меня зашевелилось вожделение.

Я прикусил губу, чтобы удержаться от резкого выдоха при мысли о юбке Лолиты, задранной над этим непрозрачным столом. Неужели у нее было достаточно времени, чтобы закончить? Или же Лола по-прежнему мокрая и одурманенная желанием?

Поклонская раздраженно вскинула взгляд в моем направлении.

— Так что же?

 Основываясь на наших профессиональных отношениях до сих пор, я не мог судить, являлась ли мрачность в ее темных глазах затянувшимся возбуждением, или обычной досадой от моего присутствия?

Нет. Бесспорно, последнее.

Думая об этом, я вернулся в нужное мысленное русло. Лолита все еще очень сильно презирала меня, и иногда это действительно начинало беспокоить. Прямо сейчас я хотел Поклонскую всеми фибрами своей души, и тот факт, что в ответ я видел исключительную, уникальную враждебность в очаровательных глазках Лолиты, постепенно притуплял мою сексуальную одержимость ею.

— Всего лишь хотел напомнить вам о ежемесячном отчете, который должен быть у меня на столе в следующий вторник. Я надеюсь, что вы уже начали связываться со всеми отделами?

Я заметил, как Лолита с силой надавила на клавишу пробела.

— При всем моем уважении, Александр Павлович, — ее обведенные красной помадой губы издевательски скривились, — вы должны знать, что эти напоминания, к которым у вас, кажется, имеется пристрастие, абсолютно неуместны. Они только отвлекают, — проговорила она с притворной ноткой вежливости в голосе. — Если это все…

— Я имею право оценивать твои действия в любой момент, Лолита.

— Возможно, вам стоит потренировать навыки запугивания на ком-то другом. На меня это никоим образом не распространятся. Я знаю свое дело и не нужно лишний раз указывать на то, что для меня очевидно.

Я стиснул зубы.

Поклонская бросила последний ледяной взгляд и отвернулась к монитору компьютера, проиллюстрировав окончательную точку в нашей непродолжительной беседе. Она, конечно же, не испытывала никаких угрызений совести, сидя передо мной даже под угрозой выговора и наказания в виде лишения премии, например.

Лолита считала меня ублюдком, и в этом нет ничего нового. Возможно, ее ненависть ко мне была обоснованной «от» и «до».

Взглядом я скользнул по руке, которую шатенка положила на стол. Кончики ее пальцев были покрыты тонким влажным блеском.

При виде этого ревущий огонь ринулся вниз к моей промежности.

Я почти не мог поверить в то, что только что заметил. Доказательство ее порочности было невозможным, сводящим с ума. Именно то, что я представлял себе в уме с неописуемой жаждой. Если раньше я и не был мучительно тверд, то теперь — определенно.

Меня лихорадило от желания.

Я понятия не имел, что с собой делать.

Чуть не утратил контроль прямо здесь и сейчас.

Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не опуститься на колени перед столом Поклонской, не сжать ее ладонь и не обхватить каждый из этих блестящих пальцев губами.

Я вернулся в реальность с судорожным вздохом.

Возможно, я сильно недооценил ту власть, которую Лолита имела надо мной.

Черт, да.

ЛОЛИТА

Гребцов удалился из кабинета с пугающей быстротой.

Я бы забеспокоилась о стремлении мужчины поскорее убраться отсюда, возможно, для того чтобы сообщить вышестоящему руководству о том, что он мог бы обнаружить, если бы я не успела опустить юбку прямо перед его внезапным появлением.

Было что-то ироничное в том, что именно Александр Павлович постучал в дверь, в то время как я держала свои пальцы глубоко внутри себя, зависнув на волоске от ослепительного оргазма. Впервые за последние три года я была чертовски близка к этому забытому ощущению — ускользнувшего буквально из-под моих пальцев по вине Гребцова.

Глава 5

ЛОЛИТА

На следующий день перед выходом из дома я думала, что умру от стыда прежде, чем доберусь до парадных дверей здания компании и даже дышать не смогу в сторону своих коллег.

Но… все оказалось не таким страшным, как я предполагала.

Соски, маленькие и чувствительные, касались прохладного шелка блузки. Они быстро затвердели, поэтому я ловко скрыла свои возбужденные нежные бугорочки за манильской папкой, которую прижала к груди. Злая нагота под юбкой заставила мой пульс подскочить. Сердце затрепетало, и перехватило дыхание.

Я чувствовала себя невероятно сексуальной — настолько, что если бы надела домашние хлопковые шорты, то они промокли бы насквозь.

Шла по коридорам, слегка покачивая бедрами. Может быть, даже кокетливо улыбалась мужчинам со склада вместо того, чтобы пробегать мимо них с опущенной головой, как делала это обычно? И подмигнула своему отражению на экране компьютера, устраиваясь в кресле. Если бы кто-то рискнул назвать мое поведение нелепым, я отправила бы этого человека по известному маршруту на три буквы.

Странно, что кое-что все-таки подпортило мне настроение.

Гребцов как сквозь землю провалился.

Я ощутила почти извращенное разочарование от того, что он не удостоил меня даже одним взглядом.

Черт.

Мне было стыдно признаться себе в этом, однако… с тех пор, как поймала Александра Павловича за разглядыванием моего декольте сквозь промокшую насквозь блузку, я была поглощена сильным эмоциональным порывом, который ощутила тогда. Ощутила нечто чрезвычайно противоречивое, потому что даже мысль о том, что он смотрел на меня с вожделением, заставляла желать выцарапать ему глаза и свистеть всю дорогу до отдела кадров, сообщая всем, какой он извращенец.

Увы, Гребцов так и не появился.

Было немного непривычно слоняться мимо его пустующего кабинета. Босс никогда не брал больничный, так что я могла предположить две вещи. Первая — он отправился в срочную командировку… о которой я знать не знала. Вторая гипотеза — с ним произошел несчастный случай. 

Позже в своем кабинете я получила новое сообщение от Алекса.

Мистер А: Что на тебе сейчас надето?

Я дерзко усмехнулась.

Черная Орхидея: Ты имеешь в виду то, что находится под одеждой?

Мистер А: Тебе прекрасно известно, что я имею в виду.

Черная Орхидея: Ничего.

Он написал лишь спустя пять минут.

Мистер А: Хорошо.

Я озадачилась его скупым ответом и последующим затишьем. Зря надеялась на то, что Алекс оценит по достоинству мою смелость и вознаградит интересным заданием?

Похоже на то.

Возможно, «Мистер А» хотел, чтобы я взяла в свои инициативу в кои-то веки?

Мне было известно, чего он хотел.

Если Алекс не собирался просить меня об этом и продолжал обращаться со мной, как с какой-то неуверенной в себе мышкой, не представляющей, чего она стоит, он совершал огромную ошибку.

Я не боялась предложить ему все по своей воле.

Закусив губу, медленно и с наслаждением расстегнула пуговицы блузки. Навела телефон и сделала снимок достаточно неуловимо, чтобы кто-нибудь успел обратить внимание на мою маленькую шалость. На фотографии я ласкала свои груди, сжимала подушечками пальцев едва смуглый сосок, мучительно проглядывающийся из-под белого шелка. В кадр так же попали мои губы, соблазнительно приоткрытые и обведенные темно-красной помадой.

Я ощущала волнительное покалывание в теле, когда оценивала результат.

Эта был самый смелый снимок, который я когда-либо делала в жизни. Уже и не вспомню, когда в последний раз так чувственно показывала себя, при этом абсолютно не стесняясь.

Я загрузила фотографию в переписку с Алексом и нажала на кнопку «отправить».

***

Прошло уже три недели со времени нашей последней переписки с «Мистером А».

Он не прислал мне ни единого слова с тех пор, как увидел фотографию. Я понятия не имела, нарушила ли какую-то священную, невысказанную роль в этой игре, когда проявила инициативу, либо же Алекс просто-напросто от меня устал.

В любом случае, я была разочарована и обижена. Не верю, что моя грудь отвратительна настолько, чтобы отпугнуть мужчину…

Мужчину, к которому, вероятно, выстроилась очередь из женщин, желающих заполучить его внимание. Мужчину, который не хватится, если одна из его сексуальных марионеток совершит проступок, и втянет в свои сексуальные манипуляции кого-то еще.

Глава 6

ЛОЛИТА

Я положила телефон на стол и дрожащим пальцем включила громкую связь. Линия ожила с треском, а затем я услышала его присутствие на другом конце провода. Прислушавшись, распознала тихий звук равномерного дыхания Алекса, и пламя тут же охватило мое тело.

Я была готова.

Просунула руку за пояс юбки и отодвинула кружево трусиков, проведя подушечкой пальца по половым губам. О да, я взмокла настолько, что промочила обивку своего офисного кресла. Надавила на клитор, наслаждаясь восхитительными ощущениями. Погрузившись в вереницу запретных фантазий, я выпустила сиплый низкий стон.

Кажется, «Мистер А» издал резкий выдох. Это возбудило меня больше, чем если бы он что-нибудь сказал. Тот факт, что я оказывала на него столь сильное влияние, пронзал крупной дрожью, и моя кожа сделалась гусиной.

Я едва превозмогала желание начать воспроизводить мысли вслух, но в последний момент остановилась. Нужно успокоиться, чтобы не рассекретить маленькое шоу, которое разворачивалось в моем кабинете.

Я приступила к стимуляции клитора медленными, циркулирующими движениями. Тихие стоны непроизвольно вырывались из моего горла. Сложившиеся обстоятельства возбуждали до такой степени, что плотно стиснутые зубы больше не сдерживали звуки удовольствия.

Поддразнивающими скольжениями по половым губам, грубым и мучительным, толкала себя к приглушенному хныканью. Наконец, я проникла пальцем между складок, загибая под определенным углом. Надавив на ребристый участок плоти, шумно ахнула от прилива кайфа и выгнула спину в неестественной манере, что у любого проходящего тут же возникли бы вопросы. 

Правда, очень скоро я обнаружила, что мне было безразлично все, имеющее отношение к потенциальным зрителям. Было сложно контролировать мыслительный процесс, поскольку расплавленная нега текла все ниже и ниже по телу, отчего мои глаза заслезились.

Я слышала его дыхание.

Я представила, как Алекс гладит себя в том же ритме, в каком я терла клитор. Я вообразила мужчину, сжимающего жилистый член в широкой ладони, и то, как он лениво массирует свою толстую и крепкую длину. Перед глазами четко нарисовался образ розовой набухшей головки пениса, увлажнившейся естественной смазкой.

Но внезапно рядом со мной в комнате словно возник темный, безликий образ. Тень схватила меня сзади, крепко и грубо обхватив за талию. Вырваться — невозможно. Фигура с непроницаемой тьмой вместо лица прижала меня к серой отражающей стене.

И вот мы оказались в кабине лифта.

Я яростно сопротивлялась мысленному образу, пытаясь вернуться в реальность, в свой кабинет.

В следующее мгновение кто-то без лица держал меня за бедра, прижимая к столу из красного дерева.

Нет. Мы находились не в моем кабинете — в нем стоял письменный стол из стекла и матовой стали. Это была комната, окутанная плотной пеленой молочного тумана. Вскоре помещение начало обретать знакомые моему взору очертания и детали. 

— Ты действительно думала, что это сойдет тебе с рук, не так ли? — проскрежетал в ухо гортанный баритон. — Красться без нижнего белья прямо у меня под носом… Удовлетворяешь себя, как будто я, черт подери, лишен слуха!

Нет…

НЕТ. НЕТ. НЕТ. НЕТ.

— Ты наивно считала, что я не знаю, для кого все это совершалось?

Я была так близка к оргазму, что уже могла видеть белое блаженство пропасти впереди. Но я не могла думать о Гребцове.

Ни за какие коврижки.

Я не кончу, фантазируя об этом мужчине.

Мантра недостаточно действовала на большой палец, которым я продолжала выводить мучительные круги вокруг набухшего клитора. Или на средний с безымянным, которые я толкала внутрь киски. Все быстрее и быстрее. Словно какая-то неистовая сила овладела мною, взяв под контроль каждое движение. Наваждение отказывалось выпускать из тисков мое сознание до тех пор, пока я не достигну сокрушительной кульминации.

Воображаемый Гребцов крепче обнял меня за талию и прижался губами к мочке уха.

— Будь хорошей девочкой и нагнись передо мной.

Совершенно беспомощная перед собственным подсознанием, я послушно склонилась над рабочим столом босса.

— Только посмотрите. Наконец-то учимся слушать приказы, мм?

Он схватил меня за подол юбки и разорвал ее. Натянул ткань на мою попу, издал одобрительный рык, скользя ладонями по моим обнаженным ягодицам. Большими пальцами Гребцов подцепил бретельки черного бюстгальтера и слегка оттянул материал.

— Ну и ну, Поклонская. Ты такая грязная.

Его следующие слова прозвучало лениво, почти скучающе.

— А теперь раздвинь ноги.

После того как я охотно подчинилась, Гребцов коснулся моей промежности, с издевательской неторопливостью поглаживая по мокрым трусикам. Я застонала от невероятного давления его указательного пальца на крошечный участок припухшей плоти.

Глава 7

АЛЕКСАНДР

Я уставился на экран телефона.

Прошло совсем немного времени с тех пор, как я отправил Лолите последнее сообщение. Но казалось, словно вместо десяти минут я прождал бесконечно долгие десять часов.

Неужели зашел слишком далеко со своей безумной извращенной просьбой?

Возможно, она обо всем догадалась?

Хотел бы я, чтобы моя прекрасная Черная Орхидея знала правду?

После нескольких недель полного отсутствия контактов с Поклонской я чувствовал себя человеком, пересекшим пустыню и внезапно оказавшимся перед роскошным оазисом. Споры с Лолитой возбуждали меня до неистовства. А мысль о том, что по какому-то сумасшедшему совпадению она разделяла мои эмоции, просто окунала меня с головой в кипящую лаву.

Едва я добрался до своего кабинета, поспешно заперев дверь, как тут же рухнул в кресло и расстегнул верхние пуговицы рубашки. Кровь стучала в ушах, и мысленно я вновь вернулся к Лолите, несмотря на разрушительную борьбу сознания с чертовой одержимостью ею. Я нарисовал ее образ, несмотря на твердые решения последних недель, которые ломал при малейшем искушении. После той стычки в лифте я намеревался положить конец этой все более опасной игре, оставить Поклонскую в покое. Это привело меня к адским неделям, на протяжении которых мой разум терзался в агонии.

Я мечтал лишь о том, чтобы снова увидеть Лолиту.

Все в нашей ситуации не имело ничего общего с нормальными взаимоотношениями.

Конечно, я получал от нее больше, чем когда-либо мог воображать. Но теперь и этого казалось недостаточно.

И о чем бы я еще мог попросить Поклонскую, чтобы потешить свое эго?

«На этот раз я хочу, чтобы ты ласкала себя и стонала имя своего босса в момент кульминации. Да, ты правильно меня поняла. Выкрикивай имя того парня, которого ты терпеть не можешь, кончая».

Она точно сочтет меня придурком и покончит со мной… с Алексом.

А я не хотел, чтобы Лолита бросала меня.

Она — не какая-то безликая игрушка, добровольная рабыня.

Она — мой прекрасный цветок.

Та самая Лолита, закатывающая глаза во время моих выступлений на собраниях.

Та сама Лолита, одаривающая презрительной ухмылкой мой аккуратный кабинет.

Та самая женщина, которая не гнушалась переступить через мою голову, когда у нее появлялась идея лучше моей (что, надо признать, иногда случалось), вместо того, чтобы сперва поделиться планами со мной и вместе доработать задуманное до совершенства.

Она никогда не показывала ни капли уважения ко мне, но была способна очаровать всех вокруг себя.

 Та самая Лола, приславшая мне фотографию великолепной обнаженной груди, видневшейся сквозь шелк ее рубашки — образ, который я не мог выбросить из головы в течение многих дней.

Та самая Лола, вызывающе смотрящая на меня в лифте. Зажатая между моими руками. В тот момент ее пульс бился в районе горла. Соски давили сквозь тонкую ткань симпатичной блузки. Взгляд ее темных, пылающих глаз, как мерещилось моему обезумевшему от похоти разуму, словно кричал: «трахни меня» и одновременно «катись к дьяволу».

Я застонал, собираясь положить голову на стол в явном жесте отчаяния, как раздался стук в дверь.

Этого не может быть.

Или все-таки может?

Я открыл рот, чтобы сказать: «Войдите», но вспомнил о том, как запер дверь. Прочистив горло, встал с кресла и крупным шагом пересек помещение.

— А, это ты, — вымолвил беззаботно, используя грубость и пренебрежение в тоне, пытаясь скрыть внезапную нервозность от присутствия Поклонской. — Что привело тебя ко мне?

Лолита подняла небольшую стопку конвертов, которые держала в руке.

— Отчеты. Вы просили их, — спокойно ответила она. — Я бы и раньше занесла, но… вас здесь не было.

Она выглядела взъерошенной. Вид ее мягких волос создавал впечатление, словно их наспех расчесали пальцами. Строгая однотонная рубашка неровно заправлена за пояс юбки. Я до боли прикусил кончик языка, подавляя огромное рвение произнести колкость относительно ее неряшливой внешности.

 Но если бы прямо сейчас я сделал глубокий вдох, то смог бы почувствовать исходящий от Лолиты аромат секса. Потому что я знал причину ее легкой отрешенности и непривычной расслабленности в позе и в звучании голоса. Я знал, что внутри одного из конвертов, что она прижимала к плоскому животу, был спрятан маленький кусочек черного кружева, пропитанный доказательством того, что она вытворяла в своем кабинете. 

Я с трудом сглотнул и протянул руку за бумагами.

Ощутил, как дрожь электрического возбуждения пробежалась по пальцам, когда я схватил стопку больших конвертов и направился обратно к письменному столу, чтобы как можно небрежнее кинуть их на гладкую деревянную поверхность.

Глава 8

АЛЕКСАНДР

Черная Орхидея: Я не знаю, смогу ли это сделать…

Я с нежностью улыбнулся данному посланию.

Неоднократно получал от Лолы подобные сообщения. Она всегда так говорила, когда я просил ее сделать что-то новое, что-то вне ее зоны комфорта.

Тем не менее, Поклонская никогда не отступала ни перед чем. И мне было удивительно думать, что она, по-видимому, до сих пор не имела ни малейшего представления о том, насколько бесстрашной являлась на самом деле. Какой страстной, чувственной и идеальной она была.

Мистер А: Это не дискуссия, Лолита. Ты сделаешь.

Она не ответила. Я знал эту бестию достаточно хорошо, чтобы молчание принять за ее согласие.

Следующие несколько минут перед деловой встречей я провел в своих мыслях, представляя, как Лолита сделает следующие шаги, необходимые для выполнения сегодняшнего задания. Со своей стороны я совершил необходимую подготовку, прежде чем направиться в комнату для совещаний.

Возбуждение горело в моих венах, заставляя нервничать, нервничать в ожидании так, как никогда прежде. Ранее мне не приходилось иметь затруднений с публичными выступлениями, и слова для этой конкретной встречи я репетировал так много раз, что мог бы повторить свою речь во сне. И это было бы весьма кстати, учитывая, что ход моих мыслей устремлялся абсолютно в противоположном направлении от нужного.

Я как раз успел подумать, не слишком ли далеко зашел, когда в зал заседаний начали стекаться из своих офисных нор коллеги.

Лолита не опоздала в этот раз, но, судя по всему, решила, что смешаться с толпой (если двадцать человек в их непосредственном отделе можно назвать данным термином) — самый безопасный вариант. Взглядом я следил за Поклонской, пока она спокойно шла к стулу в конце длинного стола — как можно дальше от того места, где находился я во главе комнаты. Казалось, она отправилась бы на другой конец вселенной, если бы существовала такая соблазнительная перспектива, лишь бы не приближаться ко мне ближе. Лолита села на свое место, почти не дрогнув. Хорошо. Она выбрала отличную позицию. Как только все усядутся, их головы будут повернуты от нее и сосредоточены на моей фигуре. Лишь один взгляд будет обращен на нее.

Мой взгляд.

Лолита немного прищурилась. Сконцентрироваться на предстоящей планерке для шатенки — задача не из простых. Сегодня я разрешил надеть ей нижнее белье только по одной причине — чтобы тонкий, элегантный черный вибратор, который «Мистер А» приказал ей ввести в себя незадолго до собрания, прочно удержался на месте. Штука дорогая, удобная, тихая, как шепот, и очень мощная.

Я разглядел едва заметный румянец на щеках Поклонской, когда один из сотрудников обратился к ней через стол.

Сомневаюсь, что она способна дать ему вразумительный ответ, о чем бы он ни хотел узнать.

Я соизволил сжалиться над бедняжкой и резко постучал костяшками пальцев по столу, чтобы привлечь внимание присутствующих.

— Раз уж вы все здесь вовремя, то я начну, — сказал, незамедлительно приступив к подготовленной речи о числах за этот месяц.

Я позволил знакомым словам слететь с губ. Мой пристальный взгляд упал на каждого человека в зале. Произнося зазубренные фразы, делал сознательное усилие, чтобы ни в коем случае не смотреть на Лолиту.

Она немного ерзала на стуле, но, пожалуй, не больше, чем остальные. Ее темно-ореховые глаза, покорно устремленные на меня, были чуть остекленевшими, отстраненными. Сегодня она выглядела невероятно сексуально, впрочем, как и в любой другой день недели, месяца. В своей до безобразия практичной одежде и с волосами, собранными в конский хвост. Прямо-таки образцовый работник, каким она обещала быть.

Я воображал, как ее шелковые, девственно белые трусики становились все более липкими и влажными от возбуждения, пока вибратор творил свое волшебство. Мой член зашевелился при этой мысли, еще не готовый поддерживать очередную эрекцию, но приближаясь к ней с пугающей быстротой.

Я заставил свое внимание вернуться к собранию, прокручивая несколько слайдов на экране позади себя. Старался не фантазировать о нежных, темных сосках Лолиты, сжимающихся в чувствительные маленькие бутоны всего в нескольких метрах от меня. О наслаждении, растущем между ее ног и пульсирующем по всему телу. О том усилии, которое, должно быть, требовалось ей, чтобы сохранять невозмутимое выражение лица и оставаться молчаливой, в то время как сладкая истома овладевала ею все больше и больше.

Я не разрешал Поклонской мастурбировать в течение целой недели до сегодняшнего дня. Такому глубоко чувственному человеку вроде Лолиты мой запрет являлся настоящей пыткой. И она не скрывала своих мучений, описывая в сообщениях и слюнявых деталях, как отчаянно она нуждалась в разрядке, и что даже малейшая стимуляция доводила ее до безумия. 

Сейчас я видел, как ее зрачки расширились от внезапного вожделения, когда с нарочной случайностью провел пальцами по внутренней стороне ее запястья, вручая ей пластиковую синюю папку. Маленькая шалость вынудила меня сделать десятиминутный перерыв, который я провел, закрывшись в кабинете, дергаясь от очень ярких фантазий о том, как провел бы языком по этому местечку ее кожи… плавно спускаясь ниже, покрывая томительными поцелуями каждый миллиметр живота, бедер... 

Глава 9

АЛЕКСАНДР

Спустя несколько дней я увидел Поклонскую в баре.

Паб «Гадкий койот» не тянул на звание лучшего заведения в окрестностях. Он располагался двумя кварталами ниже здания компании и предлагал дешевые крепкие напитки и нередкие драки. Не отличающееся простором пространство в темно-коричневых тонах служило терпимой альтернативой, когда я нуждался в месте, не похожем на мою гигантскую квартиру. В последнее время я стал чаще задумываться над тем, зачем в моем владении находится столько бесполезных пустых квадратных метров. Редко, но все же случалось, что мне была необходима компания незнакомцев — не для того, чтобы поболтать с кем-то конкретным, а просто посидеть и выпить. Вынырнуть из омута чертей, обретших дом в чертогах моего сознания.

Люди приходили в «Гадкий койот» за двумя вещами: для того, чтобы безбожно напиться, или для того, чтобы провести с кем-нибудь ничего не обязывающую ночь. Или для того, и другого одновременно.

В воскресный вечер после ужасных выходных я обнаружил, что действительно нуждался в горьком пойле и расслаблении. Пить дома в одиночку совершенно не хотелось — так недолго превратиться в жалкого одиночку-алкоголика. Одиночкой я уже был, а вот в алкаша превращаться ну совсем не было никакого желания.

Я заявился в паб с одной единственной целью. Отвлечься от мыслей о Лолите.

Но по какому-то идиотскому стечению обстоятельств предмет моих грез, ненависти и страсти сидела на барном стуле вполоборота ко мне. Я узнал бы Поклонскую где угодно. Я бы отличил макушку ее головы среди тысяч других людей, собравшихся на площади Святого Петра в Ватикане во время обращения к народу Папы Римского.

Сперва я обратил внимание не на обтягивающее красное платье, хотя оно было достаточно коротким, чтобы обнажить почти всю длину ее великолепных ног; и не на распущенные волосы, блестевшие под лампами бара подобно водопаду струящегося янтаря. Меня привлекла печаль в выражении лица Лолиты. Со стороны она показалась мне задумчивой и отстраненной. Я раньше не видел ее такой… Видел ее смех, и то, как она в своей неповторимой манере закатывает глаза. Видел множество неодобрительных взглядов, брошенных в мою сторону.

Сейчас Лолита была одна.

Возможно, она приехала сюда, чтобы с кем-то встретиться.

Эта мысль болезненно ударила меня в солнечное сплетение. 

Я не связывался с замужними женщинами, или дамами, состоявшими в близких отношениях с кем-то. Я всегда предоставлял полную свободу действий, хоть и не любил делиться. Разумеется, не существовало определенных запретов на случайный секс, так что «Черная Орхидея»… Лолита имела полное право сидеть здесь в ожидании своего кавалера. 

Это не должно меня касаться.

Я повторял про себя данную мысль снова и снова, в то время как предательское тело несло меня через паб к Поклонской. Услышав, что кто-то подошел к ней и остановился поблизости, Лолита повернулась с непроницаемой маской на лице. Окинув меня беглым взором, она издала резкий смешок, как только посмотрела в глаза.

Пухлые губы накрашены темно-красной помадой. Платье на ней — отвлекающе короткое и с глубоким вырезом спереди. Лолита предстала некой женщиной из мрачной сказки. Будто суккуб, посланный на землю, чтобы истязать меня, как воплощенное искушение.

Я с трудом сглотнул.

— Ну конечно, это ты, — проворчала Лолита и вновь отвернулась к бару.

Я заметил, как ее верхняя губа чуть дернулась, словно в беззвучном фырканье. Инстинктивная враждебность к моей персоне дала о себе знать.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я, осознавая, что это до сих пор не мое гребаное дело.

Поклонская не ответила.

Тем не менее, она так же не сказала мне отвалить, что было бы абсолютно в ее стиле.

— Ты когда-нибудь хотел чего-то… — вдруг заговорила Лола после неловкого молчания, — настолько сильно, что, получив, вдруг ловил себя на мысли: «Этого мало… Как же этого мало»?

Я уставился на нее. Я был сбит с толку и не знал, что ответить.

Мой взгляд переметнулся на пустой стакан перед ней. Несколько секунд я гадал, что же в нем находилось. Одной рюмки было едва ли достаточно, чтобы избавить человека от всех запретов. Лолита — миниатюрная, хрупкая женщина. Ее слова звучали достаточно осмысленно и внятно, однако слегка остекленевший взор свидетельствовал о небезопасной степени опьянения. И то, что сейчас перед ней стоял всего один бокал, вовсе не значило, что до этого она ела клубничное мороженое (если, конечно, его вообще подают в этом баре).

Я должен был спросить, все ли с ней в порядке.

Я должен был развернуться и уйти как можно дальше.

Я не сделал ни того, ни другого.

— Да, — в конце концов, негромко отозвался. — Хотел.

Хочу.

Прежде чем Поклонская успела вымолвить что-либо, к нам присоединился незнакомый тип — крупный шкаф в дорогом костюмчике и с пластиковой улыбкой, приклеенной к губам. Я не видел, чтобы кто-то вроде него околачивался в «Гадком койоте» раньше.

Глава 10

АЛЕКСАНДР

Всего лишь предложение.

Всего десять букв, высветившихся на экране телефона, и я был потрясен до глубины души мольбой одинокой, отчаявшейся женщины. И на какое-то жалкое мгновение я едва не повелся на самообман, предположив, что Лолита предназначалась исключительно мне одному. Будто она была обещана судьбой, вселенной или чем бы там ни было мужчине, который сгорал от бешеной любви к ней.

Дурак.

Наивный кретин.

Лолита не создана для того, чтобы нуждаться во мне.

И она так же не нуждалась в «Мистере А». Поклонская думала, что Алекс мог бы дать ей возможность сбежать от проблем в ее личной жизни.

Она не кричала о помощи.

Она приглашала «Мистера А» в свою постель.

Ее следующее сообщение подтвердило мои подозрения.

Несмотря на крошащийся здравый смысл, я немедленно схватил гаджет. Схватил в ту же секунду, как увидел, что экран загорелся с новым уведомлением.

В сообщении Лолита указала свой адрес.

Она жила всего в нескольких кварталах отсюда. Все это время, что я терзал себя мечтами об ее теле, Поклонская находилась приблизительно в десяти минутах езды от моего дома. Обнаженная, раскрасневшаяся от возбуждения.

Возвращаясь к соблазнительному образу Лолиты на каблуках и в красном платье, которое все еще цеплялось за мой разум, я сжал в руке телефон. Мой болезненно жесткий стояк натягивал плотную ткань брюк, требуя незамедлительного внимания.

Поместив эрекцию в ладонь, я вдруг столкнулся с чувством отвращения.

Мои действия — ничтожная замена желанной женщины, такой близкой и в то же время недосягаемой, словно взорвавшаяся звезда, яркий и красивый свет которой ослеплял меня.

Даже если бы я решился успокоить разъяренный голос совести и тут же отправиться к Лолите, что бы сказал ей? Ведь она не знает… не знает…

Закричала бы, если вдруг увидела на пороге своего ненавистного начальника вместо Алекса?

Или ударила?

Ударила, а после закричала?

Я невесело ухмыльнулся.

О, Поклонская бесспорно заехала бы мне по яйцам.

Стиснув челюсти, я напечатал ответ.

Мистер А: Никаких личных встреч.

Положил телефон на журнальный столик и вышел из гостиной. Холодный душ должен сделать свое дело и привести меня в чувства. По крайней мере, я надеялся на это. А затем — залпом выпить бренди, которое хранил на книжной полке в домашнем кабинете, и не думать о Лолите всю оставшуюся ночь.

Но я не успел дойти до ванной, когда услышал мелодию телефонного звонка.

Остановился, как вкопанный.

Не слушай, приказал себе.

Поклонская не сказала бы мне Алексу ничего такого, что могло бы убедить меня его отказаться от первоначального плана: забыться к чертовой бабушке.

Я достаточно силен, чтобы противостоять одной женщине.

Телефон вновь зазвонил, и мое тело дернулось, словно наэлектризованное.

Черт бы ее побрал!

Поклонская намеревалась подвергнуть меня зверской и лютой смерти.

Ну а я буду лелеять каждую наносекунду собственных мучений…

Подобно овце, идущей на бойню, развернулся к журнальному столику, взял мобильник и проглотил залпом новые сообщения.

Черная Орхидея: Чушь.

Черная Орхидея: Мне плевать.

Черная Орхидея: Мне прекрасно известно то, как сильно ты меня хочешь, Алекс. Ты потратил на меня огромную сумму денег. Если всего лишь играешь со мной, чтобы скоротать время, я бы настоятельно советовала подыскать менее затратное хобби.

Черная Орхидея: Ты готовил меня достаточно долго.

Черная Орхидея: Я готова. Боже, я готова, слышишь?!

Черная Орхидея: Приди и возьми меня.

Ее мольба просачивалась сквозь слова. Это ослабляло мою бдительность, принуждало хотеть то, чего я не имел права желать. А мне неутолимо хотелось узнать, каково это: снять с Лолиты ее платье, распеленать, будто драгоценный подарок, зарыться пальцами в волнах густых волос. Хотел видеть ее обнаженной. Слышать звуки, которые доносились из динамика во время нашего единственного бессловесного разговора по телефону.

Я хотел попробовать ее на вкус.

Я хотел ее.

Хотел! Хотел! Хотел!

Мистер А: Я вынужден напомнить тебе о соблюдении сохранности анонимности.

Глава 11

АЛЕКСАНДР

На следующее утро я так страдал от похмелья, что был не в состоянии подняться с кровати. Свирепая головная боль тот час напоминала о себе. Во второй раз в жизни я был вынужден отпрашиваться с работы по болезни. Конечно, в первый раз я притворствовал. Сейчас же искренне надеялся, что аспирин избавит меня от страданий в ближайшее время. Мои физические недуги, вероятно, не помешали бы работать в любой другой день. Однако перспектива увидеть Лолиту вгоняла в ужас и стыд.

— Наверное, болезнь распространяется, — подметил Матвеев, мой помощник, когда я поведал ему о своем только что выдуманном гриппе. — Кое-кто уже звонил сегодня. Незадолго до вас, Александр Павлович.

В горле запершило.

Почему-то я был уверен, что знал имя другого «заболевшего».

— Неужели Поклонская? — пробормотал я вопросительно.

— Да, — подтвердил Матвеев. Тон его голоса зазвучал многозначительно. — Это не удивительно, ведь вы столько времени проводите вместе… — он откашлялся. — В любом случае, поправляйтесь. В ваше отсутствие велик шанс возникновения апокалипсиса.

Я сбросил вызов.

Отказ появиться в офисе — правильное решение. К сожалению, это осознание не освобождало от тягостного ощущения жгучей потребности оказаться там прямо сейчас. Тревога скручивала внутренности в узел. Лолита, должно быть, в действительно плохой форме, раз воспользовалась редким случаем и взяла неофициальный выходной по случаю недомогания.

На протяжении часа я пытался стереть из головы картину свернувшейся калачиком Поклонской. Маленькой и одинокой в своей постели.

«Как будто ей хотелось бы, чтобы кто-то вроде тебя разделил с ней бремя похмелья», раздалось резкое предупреждение внутреннего голоса.

Я пытался отвлечься домашней работой.

Приготовив умопомрачительно крепкую чашку кофе, открыл ноутбук и начал отвечать на некоторые электронные письма, сидя за кухонной стойкой в одних лишь боксерах и черной хлопковой футболке. Меня хватило на пару часов работы в подобном режиме, по истечению которых я перебрался в постель и попробовал уснуть.

Взял с прикроватной тумбы телефон, и это действие скорее было автоматическим.

Мое сердце совершило кульбит, поскольку я оставил пропущенным сообщение от Лолиты.

Черная Орхидея: Надеюсь, что не пересекла черту своим вчерашним поведением. Мне жаль. Я не хочу, чтобы мы прекратили наше… общение.

Я тут же напечатал ответ:

Мистер А: И мне бы этого не хотелось.

Прошло несколько секунд колебаний, и я отправил ей еще одно послание. В районе грудной клетки сих пор клокотало необъяснимое, непреодолимое желание удостовериться, что с Лолитой все в порядке. 

Мистер А: Позволь посмотреть на тебя.

Черная Орхидея: Что ты хочешь видеть?

Я растерялся.

Наверное, она подумала, что я просил фотографию ее наготы.

Я быстро поправил себя, написав:

Мистер А: Твое лицо.

Что со мной творилось?

Я отказался от, возможно, единственного шанса заняться любовью с женщиной, о которой грезил долгие годы. А сейчас, дико изголодавшись, просил продемонстрировать ее естественную утреннюю красоту.

Черная Орхидея: Мне казалось, ты предельно ясно установил ограничительную линию между нами. Анонимность, помнишь?

Я сжал пальцами переносицу, вымученно вздохнув.

Знаю.

Я повторял ей это десятки, а может и сотни раз.

Мистер А: Я хочу увидеть тебя, Лолита.

Черная Орхидея: Вообще-то, я использую совсем немного косметики.

Да. И мне это чертовски нравится.

Черная Орхидея: Сегодня мой внешний вид не отличается презентабельностью.

Довольно оправданий, милая…

Мистер А: Мне все равно.

Экран телефона погас. Я прождал около десяти минут, а ответа так и не поступило.

Что ж, это вполне справедливо.

Я отлично понимал, что с моей стороны требовать прислать сэлфи сразу после того, как отверг ее просьбу приехать и встретиться лично, было явным лицемерием. Наверняка Лолита чувствовала себя оскорбленной, даже думая об этом. Рано или поздно ей надоесть отдавать мне всю себя, никогда и ничего не требуя взамен.

Неудивительно, что вчера в баре она выглядела совершенно выжатой.

Глава 12

ЛОЛИТА

Утро задалось не сладкое. Несносному пробуждению предшествовала длительная переписка с моим анонимным благодетелем. Мы болтали на самые разные глупые темы, начиная от любимых сериалов и заканчивая взаимной любовью к одним и тем же исполнителям. Я и подумать не могла, что Алекс поклонник группы «Dire Straits». 

Вдобавок к небольшой задержке поезда метро, на котором я обычно добиралась на работу, я опоздала на деловую встречу. Лишь на пару минут, однако удостоилась чести схлопотать от Александра Павловича суровый взгляд. Ничего не мешало ему закатить истерику и опозорить меня перед нашими коллегами… и в таком случае я превратилась бы в полную неудачницу, оплошавшуюся с такой незначительной, казалось бы, целью: найти мужчину на одну ночь. Я потерпела крах даже в том, чтобы познакомиться с кем-то, с кем можно провести ничего не обязывающую ночь.

К моему изумлению, Гребцов не повел себя, как осел. Он исключил обычную для него модель поведения и поприветствовал меня коротким кивком, после чего отвел взгляд и вернулся к презентации.

…Однако после совещания попросил меня задержаться в конференц-зале.

Я морально подготовилась услышать от начальника серию колких замечаний о своей неискоренимой страсти к опозданиям, но Гребцов, очевидно, был полон сюрпризов.

Вместо гневной тирады в его исполнении я услышала беспокойное:

— Ты в порядке?

Александр Павлович смотрел на меня со странным выражением лица.

Я моргнула раз, потом другой.

— Д-да, — слегка опешила я.

— Как себя чувствуешь?

— Мне лучше, спасибо.

Мужчина провел пальцами по своим невероятно пышным волосам.

— Точно?

Вот это номер. Что еще за проявление неожиданной заботы?

Вспомнив, с какой жалостью Гребцов смотрел на меня в баре воскресным вечером, я прищурилась.

— Какое вам дело до моего самочувствия, Александр Павлович?

Его красивое лицо мгновенно вытянулось. Я почти ощутила укол вины. Затянувшееся молчание Гребцова угнетало обстановку, и я решила, что должна немедленно уйти, прежде чем ситуация выйдет из-под контроля и не обернется в очередной скандал.

Я уже собиралась выйти за дверь, когда босс обратился ко мне запальчивым голосом:

— Вы совершенно правы, Поклонская. Мне плевать на вас, и на все человечество взятое. Я же всего лишь машина, которая больше заботится о результатах и цифрах, чем о людях. Благодарю, что вновь напомнили об этом.

В любой другой день я бы пропустила это саркастичное словоизлияние, если бы в его голосе не прозвучала поразительно грубая нотка самоуничтожения, которая заставила меня остановиться.

Неужели его действительно беспокоило мое мнение о нем?

Я оглянулась на Гребцова, пытаясь разглядеть в чертах неулыбчивого лица присутствие эмоций. Александр Павлович с непоколебимой бесстрастностью листал свои записи о встречах, словно не замечал моего присутствия.

Неужели то жалкое состояние, в котором он застал меня в баре, повлияло на его нынешнее отношение ко мне?

Я не должна была позволить ему стать моим рыцарем в сияющих доспехах. Я вполне способна лично расправляться с огромными придурками. Но, признаться, было приятно стать свидетелем стремительного рвения Гребцова заступиться за мою честь и защитить от внимания незнакомца.

— В следующий раз постарайтесь явиться вовремя, Поклонская, — пронеслась по залу рекомендация от босса. — И погладьте вашу рубашку.

Нет.

Нет-нет.

Я ошиблась.

Прекрасным принцем в сияющих доспехах здесь и не пахло.

Я хлопнула дверью, развернувшись на каблуках. Яростно сжимая кулаки, встала к Гребцову лицом.

— Прошу прощения, если я не очень активна после тяжелого дня болезни, — процедила сквозь стиснутые зубы.

— Это не оправдание, — вздохнул Гребцов. — Между прочим, я тоже вчера отсутствовал по причине… недомоганий, — он откашлялся и, наконец, поднял голову, чтобы окинуть меня безразличным взором. — И посмотрите на меня. Я в полном порядке и пришел на работу вовремя.  

Без понятия, зачем я последовала словам Александра Павловича и принялась разглядывать его. Каждый край крепкого тела был элегантно очерчен темно-синим костюмом-тройкой. На его запястье сверкали дорогие часы, в петли рукавов белоснежной рубашки вдеты запонки. Образ завершал стильный серебристый галстук. Даже борода, которую он пытался отрастить, выглядела безукоризненно ухоженной.

Во мне проснулось жгучее желание ударить Гребцова за то, что он бессовестно привлекателен!

— Вы брали выходной? — переспросила скептически. Приподняла бровь и скрестила руки на груди. В это с трудом верилось.

Глава 13

ЛОЛИТА

Что ж, я попробовала.

Разрешила студенческой приятельнице Алине передать мой номер телефона ее коллеге, достаточно красивому и обаятельному адвокату Максиму Абрамову. Ему чуть за сорок, он дважды был женат, детей нет. Я согласилась пойти с ним на свидание.

Я убеждала себя, что поступаю правильно.

Я позволяла Максиму открывать перед собой двери, пододвигать мне стул, платить за еду. Терпеливо выслушивала его мнение по разнообразному списку тем и вежливо соглашалась всякий раз, когда в монологе спутника возникало затишье. Я смеялась над всеми его шутками и улыбалась в ответ нескольким поверхностным комплиментам.

Абрамов не из тех людей, что дают чаевые официанткам, если те недостаточно лучезарно улыбаются ему. А еще у него имелась смущающая одержимость бывшей (второй) женой. Разумеется, Максим был наделен массой хороших качеств. Я просто изо всех сил пыталась вспомнить хоть что-нибудь из этого бесконечного перечня.

Я сходила с ним на все три свидания, прежде чем пригласила на бокал вина в свой дом. Мое приглашение Максим принял с огромным энтузиазмом. Не составило особого труда сослать Дашу к бабушке на дачу до завершения выходных — она умчалась прежде, чем я договорила фразу: «Дашуль, бабушка хочет с тобой повидаться». 

Я даже не успела наполнить бокал Максима, как он уже засунул свой язык мне в рот.

В конце концов, когда мы растянулись на диване в гостиной, я невольно задалась вопросом: что именно он делал не так? Почему я не могла расслабиться, лежа под ним, и позволяя его рукам блуждать по моему телу? Пальцами Абрамов проворно нырнул под платье, задирая ткань все выше и выше по бедрам. Он посасывал мою шею, как будто пытался проглотить щитовидку.

Что же не так?

Я с мужчиной, опрятным, красивым и образованным. Мы стремительно близимся к сексу. Если я попрошу Максима сбавить напор и уменьшить количество слюнявых поцелуев, то все будет просто идеально!

Алина обрадовалась, когда я поделилась с ней успехом прошедших трех встреч с этим мужчиной.

Внезапно и не к месту в голову ворвались мысли о том, как рассказать Даше о мужчине, появившемся в моей жизни. Она с таким трудом перенесла потерю отца… Возненавидит ли меня, посчитает предательницей, узнав о Максиме?

На глаза выступили слезы.

Я обхватила ладонями грудь Абрамова и толкнула его от себя.

— Слезай, — приказала слабо.

Блондин оторвал свой рот от моей кожи с влажным шлепком.

— Что? Ты что-то сказала, сладкая моя?

Сладкая моя?

Я сморщилась.

— Слезь, — повторила на этот раз громче.

Снова толкнула его в грудь и, наконец, Максим отстранился назад, после чего я резко вскочила на ноги.

Мой неудавшийся кавалер выглядел совершенно потерянным и озадаченным.

— Я что-то сделал не так? Ты хочешь прекратить?

Я разразилась неожиданным приступом истерического смеха. Слезы хлынули по щекам. Встряхнула головой, пытаясь избавиться от образа Игоря. Его улыбка намертво врезалась в память. Его спокойное, счастливое лицо я отчетливо видела перед собой, даже стоя с закрытыми глазами около малознакомого мужчины с задранным до талии платьем.

— Уходи, — просипела. — Уходи!

Последнее выкрикнула визгливо. Не желая смотреть на Максима, — отчасти из-за стыда, отчасти из-за чувства раскаяния за испорченный по моей вине вечер, — я практически вытолкала его за дверь. Абрамов раздраженно пыхтел, натягивая пальто и ворча что-то насчет всех денег, которые он потратил на меня.

Перед уходом мужчина бросил на меня последний презрительный взгляд.

— Знаешь, Лолита, ты многое теряешь. Я действительно хороший парень.

Я захлопнула дверь прямо перед его носом.

Тотальный провал…

***

Если и сохранилось что-то хорошее от моих «отношений» с Максимом, так это ярко-пурпурный засос на шее. Сперва я подумала о том, чтобы замаскировать пятно плотным слоем тонального крема. Вечером наша компания устраивает важное мероприятие для акционеров, и мне абсолютно точно не хотелось демонстрировать своим внешним видом последствие якобы бурной личной жизни. Но, с другой стороны, до этого события оставалось примерно десять часов, а в моей сумочке имелся боевой косметический арсенал.

К тому же, я не ни за что не упущу редкую возможность показать Гребцову, что я не совсем отбитая тридцатипятилетняя неудачница-одиночка.

Займусь камуфляжем чуть позже.

Вечеринка служила превосходным предлогом для того, чтобы с особой осторожностью подниматься вверх по лестницам компании. Какое-то время «Мистер А» упорно отмалчивался, и я было подумала, что он и вовсе решил прекратить наше общение. Алекс не предъявлял никаких явных требований относительно того, как мне следовало нарядиться для светского вечера, однако я взяла на себя смелость и отправилась на работу, где вечером пройдет запланированная встреча с акционерами, без нижнего белья под обтягивающим черным платьем.

Глава 14

ЛОЛИТА

Ближе к обеду Александр Павлович успел набрать рекордное количество очков на своем мудаковом счетчике.

Дела шли хорошо, даже чуть лучше, чем ожидалось. Сотрудники добровольно рвали свои задницы, чтобы закончить подготовку к мероприятию до прибытия акционеров. И все же Гребцов вел себя таким образом, словно каждый, кто встречался с ним взглядом, лично всаживал пулю в голову его бабушки. Обычно я принимала на свой счет все, что в тот или иной день превращало его в сущего дьявола, однако сегодня, казалось, мишенью злости босса являлся кто угодно.

Не то чтобы Гребцов игнорировал мое существование...

Нет.

Он как раз таки игнорировал!

Пропускал мимо ушей все мои предложения, адресованные ему лично по электронной почте касательно его будущего выступления на предстоящей вечеринке. Тем не менее, мерзавец не забывал пристально пялиться на меня через весь кафетерий во время обеденного перерыва, как будто само мое присутствие наносило непоправимый ущерб его ранимому эго.

Последней каплей в бездонном колодце моего терпения стало короткое уведомление Гребцова по E-mail о том, что я на непростительно целых четыре минуты опоздала со сдачей документов по проекту с одним из наших клиентов. 

В конце концов, я ворвалась без стука в кабинет начальника, размахивая в воздухе папкой с необходимым комплектом бумаг.

— Вы что, черт возьми, издеваетесь надо мной?!

Гребцов и бровью не повел, продолжая работу за компьютером.

— Если вы, Поклонская, пропустите важный срок сдачи, то не получите утверждения плана по проекту, и придется делать всю работу с самого начала. Простите, вам требуется какое-то особое отношение?

— Нет, я требую элементарной человеческой порядочности. Прошло всего четыре минуты! — я стиснула челюсти, заскрежетав зубами.

— Возможно, я мог бы дать вам некоторую свободу действий, если бы данный проект являлся внутренним делом. Но были установлены конкретные временные рамки, адаптированные к нашему уважаемому клиенту. Ты действуешь с недопустимой халатностью, Лолита.

— У меня еще уйма времени. Проект нужно сдать в пятницу, верно?

— Но перед этим — внести правки и утвердить.

— Четыре минуты, Александр Павлович, — прорычала я. — Не устраивайте сцену из-за четырех минут.

Гребцов напрягся, немного изменив позу, прежде чем что-то тихо и неразборчиво пробурчать себе под нос.

Я издала раздраженный вздох.

— Это из-за засоса?

Этот острый вопрос наконец-то заставил мужчину удостоить меня непонимающим взглядом.

— Прошу прощения?

Не предоставив мне возможности продолжить, Гребцов поднял руку в останавливающем жесте, тем самым требуя, чтобы я не перебивала его.

— Пропущенные сроки, пусть даже и на четыре минуты, — это прискорбная манера поведения, Поклонская. Я написал бы вам с напоминанием независимо от того, присасывался ли кто-то к вашей шее накануне, или нет. Кроме того, вы, должно быть, предполагаете, будто я одержим вашей личной жизнью. Но, спешу вас утешить: это не так. Мне безразлично, с кем вы проводите ночи. Конечно, я могу поздравить вас с появлением бойфренда, если того желаете.

Я не смогла придумать достойный ответ, так что Гребцов быстро воспользовался моим минутным ступором, чтобы произнести хриплым и мрачным голосом:

— Хорошо. Скажи мне, Лолита, кто этот счастливый джентльмен? Какой-то скользкий бабник, вроде того, что пытался подцепить тебя в баре? Или кто-то из наших коллег?

Я медленно втянула воздух через ноздри. Атмосфера в кабинете была раскалена до невероятной температуры.

— Это… это вряд ли вас касается, Александр Павлович, — пробормотала я.

— Вы абсолютно правы! — мужчина хлопнул в ладони. — Я очень рад, что до вас это в коем-то веке дошло, — фальшивая радость мгновенно испарилось, и его лицо стремительно приняло прежнее флегматичное выражение. Гребцов щелкнул автоматической ручкой. — До тех пор, пока ваша личная жизнь, Поклонская, не мешает продуктивности на рабочем месте, я не собираюсь ни о чем вас расспрашивать.

— Чудесно! — фыркнула я, гневной походкой направившись к его столу, чтобы кинуть папку с документами ему под нос. — Эта лекция, к слову, была совершенно неуместной.

— Лекция? — ухмыльнулся Гребцов. — Всего лишь дружеское напоминание о том, что не нужно мешать друг с другом личную жизнь и работу. Как мы с вами наблюдаем, Поклонская, бурные тесные отношения вне офиса сказываются не лучшим образом на вашей профессиональной деятельности.

Я сузила глаза, впившись уничтожающим взором в раздражающе спокойную физиономию босса.

— Не пытаетесь ли вы сказать, что моя «мои бурные тесные отношения» стали причиной того, что я на четыре минуты пропустила крайний срок?