Мой босс - Оборотень

Мой босс — Оборотень Лана Черная

Глава 1.

Ради.

Неделя первая.

— Ты пришла…

Хриплый голос дурманит, а горячие ладони воспламеняют кровь. Выдыхаю рвано, откидываясь на мужскую грудь. Позволяя мужским рукам скользнуть по бедрам. Забраться под тонкий плащ…

— Раади…

Протяжный полурык-полустон отзывается удовольствием в каждой клетке, тугим узлом скручивается внизу живота. Длинные пальцы сминают горячую кожу бедра и я замираю от их прикосновений к моей возбужденной плоти — горячей, бесстыже-мокрой и обнаженной.

Только для него.

— Ррраади… Маленькая хулиганка, — в тихом рыке слышится смех пополам с удовольствием и мои губы трогает улыбка.

Я поднимаю голову, отрываясь от вида его пальцев между своих ног, и кусаю за плечо.

Отвечаю, зализывая место укуса:

— О да… Все для тебя, Лука…Ох!.. — .вскрикиваю от остроты наслаждения, пронзившего насквозь, когда наглые пальцы раздвигают набухшие складочки, касаются горошины клитора. — Дааа…

Запрокинув голову, длинно выдыхаю, встречая волну жара, что плавит кости и мышцы.

Этот мужчина подчиняет меня, а иначе почему колени подгибаются и я едва не сползаю на пол? Почему отвечаю ему со всем желанием, забывая обо всем?

Я таю от его прикосновений, но сильные руки удерживают на ногах, прижимая к себе.

— Отзывчивая, — жаркий шепот обжигает.

Лука прихватывает губами мочку уха, а пальцами растирает клитор. Играется, постукивая по нему, как по клавишам пианино. Он словно виртуозный пианист играет свой шедевр на моем теле. Посылая микроразряды тока, от которых пальчики поджимаются на ногах.

— Сладкая…

Холодок поднимается по щиколоткам, щекочет колени и ласковым дыханием ласкает бедра. Еще немного и я разлечусь сотнями нот, создавая новую мелодию. Я мечусь в его руках, подмахивая бедрами. И всхлипываю от разочарования, когда мелодия неожиданно обрывается.

Распахиваю глаза, сходя с ума от чувства пустоты, когда Лука убирает руку. Тянусь следом, влажной развилкой потираясь о его ногу.

— Нетерпеливая… Рраади…

Похоже, ему нравится мое имя.

И Лука повторяет его, когда влажными пальцами трогает мои губы, раскрывая.

Его пальцы пахнут мной. Хочу поймать их в плен, но Лука снова обманывает. Кружит по щеке, прочерчивает дорожку по шее, вдоль рвущей кожу артерии. Оставляет влажный след на груди, кружа по темным ареолам.

Подаюсь ему навстречу, но он грубо впечатывает меня в себя.

— Лука… — всхлипываю.

Но он словно не слышит меня. Оглаживает мое тело горячей ладонью, повторяя каждый изгиб. Трется носом за ухом, с шумом втягивая мой запах. И табун мурашек стекает по позвоночнику, заставляя прогнуться, попкой ощутить его твердое желание.

— Лука…

Хочу его в себе. Снова ощутить то восхитительное чувство наполненности, когда он внутри.

— Что, моя сладкая? — урчит он обманчиво нежно.

Я-то знаю, что он напряжен. Каждый его мускул кричит об этом.

Он вот-вот сорвется. И я хочу этого.

Хочу увидеть его настоящего. Сильного самца. Хищника.

Моего Оборотня.

— Ты еще не готова, — читает мои мысли и тут же стирает возмущение легким укусом в плечо.

Вздрагиваю от жалящей боли, а следом от жгучего удовольствия, пульсирующего в месте укуса. Словно испытала клеточный оргазм. В одной точке. На плече.

Никогда не верила, что такое бывает. Но вязкая влага, стекающая по бедрам, лишнее подтверждение, что ох как бывает.

Лука ослабляет хватку, накрывает место укуса языком, слизывает выступившую кровь. И я ощущаю, как стягивается кожа, не оставляя ни единого следа.

— Не хочу, — мотаю головой, накрываю его затылок ладонью и притягиваю к плечу. — Заклейми меня… — шепчу, срываясь на хрип.

Один рывок и моя грудь расплющивается об его. Алчный рот впивается в мои губы.

Лука целует дико, жадно, уводя в страстный танец мой язык. Все глубже. Лишая дыхания, но даря взамен свое.

Это не поцелуй. Чистый секс. Пошлый и невинный. Жаркий. Влажный. Лишающий рассудка.

Его нога вклинивается между моих бедер, разводит широко, задевая клитор. Вскрикиваю, на мгновение вырвавшись из плена мужского рта.

Мы тяжело дышим, чтобы спустя вдох наброситься друг на друга, как изголодавшиеся животные.

Лука впутывает пальцы в растрепавшиеся волосы, накручивает на кулак, запрокидывая голову. Прогибаюсь ему навстречу, промежностью врезаюсь в твердый член, и протяжный стон слетает с губ.

Боги, как же я хочу этого Оборотня.

И пока его рот исследует мою шею: целует, кусает, зализывает собственные метки, — я слепо нашариваю ширинку его брюк, расстегиваю и накрываю его возбужденную плоть ладонью. Сжимаю. Наши стоны сливаются в один.

— Дааа, маленькая… Сожми его… Вот так…

Лука запрокидывает голову, закрыв глаза.

Я вижу, как натягиваются жилы на шее, а скулы прорезают кожу.

— Оох…да… Да!

Не сдерживаюсь, когда Лука собирает мои складочки в горсть, как самый сочный фрукт. И к удовольствию примешивается дикий восторг, когда он направляет мою руку, рыча от наслаждения.

Провожу ладошкой по крупному стволу, даже через ткань боксеров ощущая, как он подрагивает. А мне хочется большего. Коснуться его бархатистой кожи, поиграть с его тугими яичками, перекатывающимися под пальцами. И даже испытать что — то новое, попробовав, каков мой Оборотень на вкус.

Лука отрывается от моей шеи и одной рукой рвет плащ. Шуршащая ткань стекает на пол, открывая жадному взгляду мое голое тело.

— Проклятье, Ради… — рычит Лука, сгребая меня в охапку и прижимая к стене.

Тихо смеюсь, ощущая, как влажная головка его члена упирается в мою плоть.

— Что, моя Мятная девочка, напросилась?

И одним сильным толчком заполняет меня до предела.

— О даааа…

И я взрываюсь точно сверхновая: ослепительно, мощно, разлетаясь на мириады звезд…

…Распахиваю глаза, тяжело дыша, и скручиваюсь калачиком. Всхлипываю.

Сон. Снова этот проклятый сон. Издевательство сплошное. Всовываю руки между бедер.

Ох…

Там жарко и мокро.

Провожу пальцами по бедру, а после несколько минут тупо пялюсь на пальцы, не веря своим глазам. Растираю вязкую влагу на подушечках и…принюхиваюсь. Горький аромат с отголоском мяты.

Пахнет мной и…

Я не могу пахнуть боссом. Но его запах, горький и пьянящий остался на моих пальцах.

Или я просто схожу с ума.

Откидываю одеяло, но рассмотреть себя не позволяет противный звон будильника.

Бросаю взгляд на часы. 7:45

Что?!

Слетаю с кровати в один миг.

— Чтоб тебе секретарша пургенчику в кофе подсыпала, Лука Накари, — ругаюсь, стягивая постельное белье и запихивая его в стиралку.

Вечером включу.

Вызываю такси, попутно заталкивая свое еще не проснувшееся тело в душ.

Но сегодня все не так. Смыть с себя весь запах не удается. Горячие струи душа причиняют боль.

Сглатываю, рассматривая себя в зеркале. Моя кожа «пестрит» засосами и следами от укусов. На бедре отпечаток ладони. Прикладываю свою, но отпечаток раза в два больше. Здесь явно побывала мужская рука.

У меня не было секса, только во сне.

Или…был? Хмурюсь, напрягая память. Но кроме ночных фантазий там пусто, как в вакууме.

— Лорка!

Подруга отзывается быстро, словно только и ждала моего звонка.

— Что вчера было? — рычу, не обращая внимания на ее довольный и бодренький голос.

Это в восемь утра? Подруга после ночных тусовок обычно либо дрыхнет до вечера, либо выходит на охоту за мужиками. Тогда она вообще пропадает на несколько дней. А тут свежа и весела.

Что — то тут не так. Или мне определенно нужен хороший психоаналитик.

— А что вчера было? — веселится подруга. — Потанцевали, выпили и разбежались. Я тебя прямо до дверей доставила. А что? Снова, да?

— Ой, Лоркааа… — тяну я и пересказываю подруге свой "сонный” секс, попутно влезая в чопорный костюм. Ткань царапает и без того болезненную кожу. Влезть бы в джинсы и толстовку, но "дрес — код", будь он неладен. При этом сам босс никогда не соблюдает собсвенные же правила.

А вот другим штрафы выписывает напропалую, а мне лишиться зарплаты сейчас, когда нужно платить за квартиру, очень не хочется. И так критически опаздываю.

Вжикаю молнией юбки, но та "закусывает" кожу бедра.

Матерюсь в голос. И плевать, что юным девам не пристало ругаться. Кроме Лорки меня все равно никто не слышит.

А подруга взрывается смехом.

— Дура ты, Радка, — сквозь смех выдает она. — Кончила во сне, радуйся, нецелованная ты моя.

— Ну…не такая уж и нецелованная, — бурчу в ответ, наспех меняя колготки на чулки.

— Один раз не считается. Хотя удивительно, как твой родитель еще не прознал, что ты уже не невинная дева рода Бекер.

Фыркаю в ответ. Не рассказать подруге о своем случайном знакомом я не смогла — у Лорки нюх на амурные дела, хоть никакой любовью там и не пахло.

Вот и о боссе и о своих ночных фантазиях с намеком на альтернативную реальность пришлось рассказать. Так она теперь каждый раз не упускает шанса сказать:

— Я с тебя фигею, подруга. Такой мужик, а ты до сих пор тупишь. Я бы на твоем месте…

Вот — вот. И сейчас та же песня.

— Да ну тебя, — отключаюсь, ныряя в машину такси.

В офис я влетаю почти в девять, посылая на босса все проклятия мира.

Его никто не приглашал в мои сны! И неважно, что я хочу его так, что прятать желание с каждым днем все сложнее. Особенно, когда мы остаемся наедине. Но ему об этом знать совершенно необязательно, как и нагло влезать в мои сны!

Опустив голову и стараясь не думать о том, что мой "парфюм" заводит каждого оборотня в этом здании, ныряю в лифт и оказываюсь в ловушке.

Прямо передо мной стоит виновник моих бед и нереального удовольствия.

Лука Накари — вожак самого сильного клана и глава строительного холдинга “Небо”. Высокий, так что я со своими полутора метрами с хвостиком, чувствую себя карликом, даже на каблуках. Косая сажень в плечах, бугры мышц под дорогой одеждой. Но при этом он гибок и пластичен, и ходит совершенно бесшумно.

Хищник он и есть.

Взгляд поднимается выше, по крепким ногам, скрещенным в лодыжках, скользит по длинным пальцам с тонкой вязью родового узора.

И мои мысли тут же улетают к тому, как эти пальцы умеют доставить удовольствие.

Проклятье, Ради. Перестань думать о сексе с собственным боссом. Все равно тебе ничего не светит, потому что ты человек, а он оборотень. И наверняка у него уже есть пара. И отсутствие обручального кольца совершенно ничего не значит — у оборотней свои традиции. И по этим традициям тридцатидевятилетний вожак древнего и могучего клана никак не может быть холостым.

Так что возьми себя в руки, Ради, и поздоровайся.

— Д-доброе утро, — заикаюсь, но выдавливаю из себя два слова.

Смотрю в его глаза. Сейчас они темного почти кофейного цвета.

Он…злится?

Ладно, попробуем отвести бурю, а то попадет всем. Босс в гневе страшен, хоть и отходчив. А у меня пока неплохо получалось подрабатывать "громоотводом": принимать гнев босса на себя та еще задачка, но зато коллектив не страдает, а я уже привыкла. И потом, иногда это даже весело.

Например, в прошлом месяце таможня задержала оборудование и пришлось ехать за три девять земель, на месте выяснять, в чем причина простоя. Оказалось, в отделе, что занимается закупкой нового оборудования, недооформили пакет документов, из — за чего техника и застряла на таможне. Напортачила новая сотрудница, а по сути — начальник отдела, который не проконтролировал процесс, а спихнул все на новенькую. Ей бы и досталось, потому что начальник тот еще хитрожопый сукин сын. Поэтому перед "летучкой" пришлось запасаться кофе, новой компьютерной стрелялкой и идти успокаивать босса. Мы просидели до ночи, уничтожая орков и гоблинов.

Слишком близко. Но тогда эта близость не напрягала, а казалась чем — то правильным и родным. После Лука отвез меня домой и дал выходной. Когда я вышла на работу, то узнала, что начальника отдела Лука все — таки уволил, зато организовал школу молодого специалиста, где должны были обучать новичков азам работы в "Небе". И это всего за сутки!

В общем, порой у меня получалось даже перенаправить гнев босса в созидательное русло.

Стоит попробовать и сейчас. Тем более сегодня в моем опоздании есть и его вина.

И нечего тут сверкать глазами!

Набираю в легкие побольше воздуха, о чем тут же жалею — в голове туманится, потому что горький запах вытесняет кислород, — но все же выдаю, пока еще стою на ногах:

— Лука, прости, я опоздала, но…

Он обрывает меня одним движением: хватает за руку и тянет на себя. Я падаю в его руки и чувствую, как он с шумом втягивает носом воздух.

— Проклятье, Ради… — его пальцы уже в моих волосах, растрепывают наспех скрученную косу. — Ради… — растягивая мое имя, катая на языке, как самое изысканное угощение. — Удовольствие. Мятное. Мятная девочка…

Замираю в его руках.

Нет.

Этого просто не может быть.

Глава 2.

Ради.

Неделя первая.

Я замираю в его руках.

Сердце срывается в галоп, расшибаясь о грудную клетку. Он назвал меня Мятной девочкой…

Он…

Пытаюсь поймать за хвост ускользающую мысль, но мой босс делает то, что не должен ни при каких обстоятельствах.

Он обнюхивает меня, словно я его самая желанная добыча. Кончиком языка лижет за ухом и довольно урчит.

Готова поклясться, что внутри меня что — то отозвалось на звериное урчание. Дрожью прокатилось по телу, пощекотало позвонки, даже пальчики на ногах поджались. Захотелось выпустить на волю то, что прячется внутри. Что — то животное, мощное. Тихо заскулила и босс довольно выдохнул, обжигая дыханием кожу.

В венах с новой силой вспыхивает огонь желания, а между ног тотчас становится влажно. Закусываю губу, сдерживая стон, и свожу бедра. Сбежать от слишком сильного удовольствия, потому что кажется — я не выдержу, если наслаждения станет больше. Но Лука вклинивает свое колено. И я трусь о его бедро, напрочь растеряв стыд и контроль.

Низ живота пронзает током.

Мне мало. Хочется еще. Больше. Сильнее.

Ощутить его каждой клеткой возбужденного тела. Самой пройтись ртом по его влажной коже и позволить…позволить… все.

Даже если после этого я умру.

Лука дергает за волосы, запрокидывая мою голову.

Прикрываю глаза, не в силах выдержать этот ослепительный свет желтых глаз.

Большой палец очерчивает контур пересохших губ, надавливает на нижнюю, раскрывая их. Кончиком языка ударяю по нему и тут же прихватываю зубами, утягивая в горячий плен.

— Посмотри на меня.

Не просьба — приказ.

И ослушаться нет сил. В конце концов, в глаза можно и не смотреть.

— Порочная… — горячее дыхание ласкает губы.

Мотаю головой. Это его рот порочный. Темные полные губы блестят влагой, которую босс растирает большим пальцем. Тем, что побывал в моем рту.

— Мятная… — облизываясь.

И я копирую его жест, потому что до одури хочу его поцеловать. Сейчас, когда у него на губах мой вкус.

Пальцы выпускают волосы, оглаживают шею, и я подставляюсь под его руку в поисках ласки. Не замечаю, как Лука расстегивает пуговки моей рубашки, запускает в вырез руку и сжимает налившуюся грудь.

— Ооох… — выдыхаю, прогибаясь и вцепившись пальцами в широкие плечи, сминая черную плащ — куртку.

Чертов босс не носит пиджаки и не повязывает галстуки.

Закидываю ногу на бедро Луки, впечатываясь в его мощное тело. Раскрываясь ему бесстыже. Так, как хочется уже давно.

Ткань узкой юбки трещит и я торопливо задираю ее на талию.

— Сумасшедшая, — смеется Лука.

И я зависаю на его низком, проникновенном смехе. Он будоражит, жаркими всполохами блуждает по телу. Толкает на безумные поступки.

И я поддаюсь искушению. Сама нападаю на улыбающийся рот Луки, обхватив его талию ногами.

Лука отвечает с диким рычанием, перехватывает инициативу. И уже не я, а он терзает мой рот, жадно и грубо. И я шалею от его напора, чувствуя, что вот — вот взорвусь от ввинчивающегося между бедер удовольствия.

— Лука… — хнычу, расстегивая брюки и сжимая ладошкой его плоть. Упоительно твердую ожившую фантазию.

— Лукаааа… — выстанываю в губы, когда он сжимает пальцами клитор.

Мысленно радуясь, что все — таки надела чулки и он может без препятствий добраться до самого сокровенного.

Круговые движения разгоняют по венам жидкий огонь, еще туже закручивают узел между ног. А мужские зубы стягивают лифчик, прикусывают сосок. До сладкой боли и пульсации между ног.

Кружу бедрами, пытаясь нагнать темп.

Еще. Быстрее.

Рукой провожу по широкому стволу от основания до крупной головки, влажной от желания. Растираю влагу по всей длине.

А потом делаю то, чего не позволяла даже в самых откровенных фантазиях. Медленно, поймав затуманенный желанием взгляд, накрываю языком свою ладонь. Слизываю терпкую влагу мужского желания.

Лука замирает и взгляд его темнеет почти до черноты. На дне его вспыхивает адово пламя.

Сглатываю, не в силах убежать от этого взгляда. Под ним, таким острым и пронзительным, облизываю каждый пальчик, а потом снова опускаю ладонь на горячую плоть своего босса. Сжимаю, выдирая громкий стон из горла Луки.

В ответ он ускоряет темп, растирает клитор, постукивает и…вдруг… зажимает между пальцами, оттягивает и отпускает.

Удовольствие пронзает от ног до самой макушки, разрывая на кусочки.

Это конец света.

И я кричу от мощного оргазма, вымывшего сознание.

Прихожу в себя от колкого пощипывания.

Лука по — прежнему держит меня на руках. Внизу живота пульсирует отголосками крышесносного оргазма.

А босс прижимает меня к прохладной стене уже не лифта — ого, вот это я отключилась! — и зализывает собственные метки.

Пытаюсь выкрутиться — мне нравится быть заклейменной ним, но Лука рычит зло.

Верхняя губа его подрагивает, обнажая прорезавшиеся клыки. Замираю и даже стараюсь не дышать. Когда мой несносный босс заканчивает свою процедуру — отпускает, разворачивает спиной, подталкивая к темной стеклянной двери.

— Тебе нужно отмыться, — ледяной голос, властный тон.

По позвоночнику прокатывается дрожь, и я снова мокрая. Сосочки напрягаются, покалывают и низ живота стягивает сладкой истомой.

— Иначе следующий раз петтингом не отделаешься, Мятная девочка, — снова ведет носом за ушком, с шумом втягивая мой запах.

Оставляя на моей коже свой.

— Нарвешься на грубый, грязный секс, — закусываю губу, покачиваясь на вновь ослабевших ногах. Еще немного и я превращусь в бесформенное желе от его хриплого, с рычащими нотками, голоса. — Но не факт, что это буду я. Мы же твари похотливые, — рвет юбку, которая стекает по ногам, вернее то, что от нее осталось после лифта, — загоним тебя… стаей, — рубашка рвется вместе с бюстье. — Ты уверена, что выживешь?

Вздрагиваю.

Меня словно в лед швырнули.

Дрожу, обняв себя. Мечтая убраться отсюда как можно дальше. Желательно на другой конец планеты. В глухую деревеньку, где нет оборотней и этого гада — босса, которого так и тянет стукнуть чем потяжелее.

— Следующий раз, Ради, — шепчет, обхватит широкой ладонью шею, — не являйся сюда… грязной.

И уходит, оставив меня посреди ванной комнаты, совершенно голую и злую.

Грязная, значит.

Злость подкатывается колючим комком где — то в затылке, пульсирует. Прикрываю глаза и сжимаю кулаки.

Как облизывать меня в лифте — он первый. И мой вывернутый на боссе мозг незамедлительно напоминает о том, как меня облизывали, кусали, ласкали…

Дыхание учащается. В висках тарабанит. И в животе снова растет и ширится огонь желания. И кожа горит там, где побывали его губы, зубы, руки. Особенно пальцы.

И не побрезговал грязной, засранец.

Окидываю взглядом ванную комнату: сталь, камень, стекло и много пространства.

Очень много пространства…

— Нифига себе, — выдыхаю, стараясь широко не открывать рот, чтобы челюсть с пола не поднимать.

Еще бы глаза не выпучивать, но куда там. Я даже дышать перестаю, уже не впервые за последние минуты. Потому что здесь нет ничего…лишнего. Ни тумб, ни стиральной машины, только душевая кабина, раковина, панорамные окна и ванна. Огромная овальной формы, она утоплена в сером камне.

Подхожу к этому чуду и заглядываю внутрь. Глубокая, длинная и…черная. В такую хочется забраться и не вылезать сутки.

Сглатываю, проводя ладошкой по теплому камню. Серые стены…