Мой хозяин

Пролог

Вандор

Человек, приведший меня в небольшой, с фантазией отделанный кабинет, услужливо положил на стол папку в обложке из чёрно-красной кожи. В интерьере вообще было много предметов в этой цветовой гамме: чёрно-красный настольный светильник с ножкой в виде обнажённой женской фигуры, чёрно-красные портьеры на окнах, чёрный диван возле стены и красный ковёр под ногами. Как по мне – пошло, но зато фантик целиком соответствует начинке.

Развалившись в удобном кожаном кресле, я стал ждать.

— Может быть, кофе? – предложил мой сопровождающий.

Не глядя на него, я кивнул:

— Чёрный. И три тростниковых сахара рядом.

За спиной послышались тихие шаги, я же взглянул на сидящего напротив мужчину и неспешно проговорил:

— Надеюсь, сделка выйдет удачной для обеих сторон.

Мужчина кивнул, но на лице его при этом не отразилось ни одной эмоции.

Открыв папку, я мельком пробежался по первой анкете. С фотографии на меня смотрела маленькая шатенка с доходящими до задницы волосами. Глаза большие, испуганные, руки болтаются вдоль тела. Ничего так, на один раз. Но искал я другое. Девушка со второй фотографии оказалась рыжей. Двадцать один год, рост сто шестьдесят три, вес…

В комнату вернулся сопровождающий с кофе. Поставил блюдце на стол передо мной.

— Если что-то ещё потребуется, я за дверью, — сказал он, обращаясь сразу и ко мне, и к своему шефу.

Лениво откинувшись на спинку кресла, я отпил глоток. Хороший кофе, крепкий. Как раз то, что нужно. Положив каталог на колени, перелистнул ещё несколько страниц. В сущности, все фотографии были одинаковыми – распущенные волосы, вполне привлекательные формы. Груди с большими и маленькими сосками, нежно-розовыми и коричневыми, гладко выбритые лобки. Разве что одна выделялась татуировкой на бедре. Я даже заострил на ней внимание. Взгляд слишком дерзкий, стрижка короче, чем у остальных. Нет, вот такого мне точно не нужно.

— Вандор, может быть, вы хотите пройти в демонстрационный зал?

Оторвавшись от каталога, я поднял глаза на хозяина заведения и усмехнулся.

— За те деньги, что переведены на ваш счет, демонстрационный зал вы устроите там, где я захочу, — холодно выговорил и вернулся к фотографиям.

А вот и она. Да. Длинные, доходящие до поясницы чёрные вьющиеся волосы, большие голубые глаза, веснушки... Как и остальные, девушка на снимке была голой, и я с удовлетворением отметил, что грудь у неё отличная: не слишком большая и тяжёлая, но и не маленькая. Талия узкая, ноги длинные. То, что нужно. Пробежался по кратким характеристикам.

Имя: Милана

Возраст: восемнадцать лет

Рост: сто шестьдесят пять

Вес: пятьдесят два

Цвет глаз: голубой

Девственность: да

Последнее было принципиальным. Как говорил мой отец, нахрена брать то, что уже брали до тебя, если можешь выбирать. А выбирать мы с ним можем, да ещё как.

Вынув фотографию из файла, я кинул её на стол перед владельцем чёрно-красной комнаты.

— Мне нужна эта.

Взяв фото, тот поджал губы и посмотрел на меня. Взгляд у него был спокойным и равнодушным.

— Её уже пообещали другому покупателю.

Я прищурился. Какого дьявола?! Если я сказал, что хочу эту девчонку, значит, мне нужна именно она. А кто и что кому обещал…

— Меня это не волнует, — отрезал я, вставая с кресла. – Я заплачу двойную цену. Тронув спинку кресла, снова глянул владельцу притона в глаза и невзначай заметил: — У меня много друзей, Стас. В самых разных областях. Ты же понимаешь?

Конечно же Стас понимал. Понимал, что лишаться крыши ему нельзя. И что проблемы ему не нужны, он тоже понимал.

— Вечером девушку привезут в указанное вами место, — нехотя отозвался Стас после недолгого молчания.

Я лишь удовлетворённо кивнул. Люблю понятливых. К чему усложнять жизнь, если сложностей в ней и без того достаточно? А сучка красивая… Действительно красивая.

Визуализация героев

Милана


Вандор

1

Милана

Куда мы едем, я не имела ни малейшего представления. Объяснить мне что-либо никто не посчитал нужным. Правильно, зачем? Кто мы для них? Товар, да и только. Разве спрашивают собак в питомниках, хотят ли они попасть к тому или иному хозяину, хотят ли быть проданными? Нет. Вот и нас ни о чём не спрашивали.

За два часа до этого ко мне в комнату пришла одна из тех женщин, что никогда с нами не разговаривали. Положила на постель светло-серое платье с запахом и кивнула в сторону ванной. За проведённые в питомнике два месяца я научилась понимать эти немые жесты. Очевидно, мне стоило принять душ и одеться. Спорить не было смысла. По первой я пыталась возражать, упиралась, но мои попытки противиться сломали быстро. Несколько жёстких ударов плёткой кого хочешь поставят на место. Мне тоже пришлось смириться. Лучше уж принять ванную по требованию, чем потом скулить, зажавшись в угол и неделю зализывать болезненные ушибы.

Едва я выполнила требуемое, всё та же женщина указала на низкий, больше походящий на пуфик стул возле зеркала. Стоило присесть на него, волос моих коснулась расчёска.

С каждой секундой тишина угнетала всё сильнее, но вместе с тем в душе просыпалась надежда. Неужели Матвей всё-таки нашёл меня? Господи, он же обещал…

— Зачем всё это? – не выдержав, спросила я.

Поймала в зеркале взгляд женщины и протяжно выдохнула. Конечно же, она ничего не ответила. Достала пузырёк и прыснула мне на ключицы несколько капель духов, потом проделала то же самое с запястьями. Запах казался мне тяжёлым – слишком много жасмина, но кого интересует моё мнение?

Выдохнув, я стала ждать. Горничная оставила волосы распущенными, чуть распушила их у корней и позволила рассыпаться по спине и плечам. Я смотрела на себя в зеркало и думала о том, что будь я менее привлекательной, скорее всего здесь бы не оказалась. Глаза большие, голубые, ресницы длинные, пушистые, лицо правильной формы, красивые скулы. Разве что веснушки могли бы испортить впечатление. Но, судя по всему, мужчинам они нравились. Моему Матвею нравились… За то время, что я провела здесь, я передумала столько всего… Только и оставалось – думать и думать. В ожидании своей участи.

Вскоре за мной пришли двое мужчин. И вот тут меня накрыла паника. Одного из них я видела прежде – охранник, а вот второй был мне не знаком. Взяв за локоть, незнакомый подтолкнул меня к двери, но уже на пороге остановил и, достав из кармана повязку, закрыл ею мои глаза. Я почувствовала, как запястья оплетает прохладная лента – мягкая, но от того не менее надёжная.

— Зачем это? – прошептала я, обернувшись к мужчинам, хотя видеть их всё равно не могла.

— Ты едешь к своему новому хозяину, — донеслось в ответ, а после меня подтолкнули в спину.

— К хозяину? – споткнувшись, переспросила я.

На этот раз ответом меня не удостоили. Через минуту мы вышли на улицу и почти тут же оказались в машине. Видеть я не могла, только чувствовать, и от того невольно сосредоточилась на доступном мне: звуках и запахах. Вот только звуки были самыми обыкновенными. Шуршание шин, да и только. Ни слов, ни имён, ни указаний мест. А запахи… обычный запах дорогого кожаного салона и чуть заметный – мужского парфюма. Вот и всё, что мне осталось. Хозяин… Боже! Если бы меня везли к Матвею, наверняка бы так и сказали. Хозяин…

Машина несколько раз свернула и плавно остановилась. Дверца открылась, и одновременно с тем, как меня вновь взяли за локоть, дыхание перехватило. Я почувствовала приступ паники. Если там, в так называемом питомнике, мне было перманентно страшно, теперь страх захлестнул с головой.

— Я никуда не пойду, — выдохнула, упираясь.

— Тебя никто не спрашивает. – Меня выволокли из машины.

Попыталась вырваться, но куда там! Через мгновение меня уже тащили по какой-то лестнице. Звуки улицы стихли, под ногами появился мягкий ворс ковра. Дом… Господи, что это за дом?!

Внезапно меня с силой толкнули в спину, и я очутилась на полу. Ударилась бедром и коленкой, застонала, но долго лежать мне не дали. Дёрнули вверх и заставили встать на колени. Кто-то стянул с моего лица повязку…

Подняв взгляд, я увидела сидящего передо мной мужчину. Вальяжно развалившись в кресле, он смотрел прямо, так, что у меня мурашки побежали по телу. Ледяные синие глаза…

В горле встал ком, я невольно сглотнула. Он был красив: тёмные, чуть вьющиеся на висках волосы, твёрдые черты лица, крупный рот, щетина на скулах. Но глаза… Он словно гипнотизировал взглядом, проникал внутрь и выворачивал душу. У меня даже сомнений не возникло – вот он, мой новый хозяин. Потому что… Потому что так смотреть может только хозяин. Хозяин жизни. Не только моей, а вообще жизни.

Я всхлипнула. Он всё смотрел на меня с холодным равнодушием, презрением, и до слёз моих дела ему не было. Стянутые лентой руки болели, а внутри была пустота. Паника и пустота. Что он со мной сделает?! Если теперь я его собственность, его игрушка, он может сделать со мной всё, что захочет. Абсолютно всё!

Окружающего пространства я почти не различала. Вроде бы, тёмные стены, вроде бы, узорчатый ковёр. Вроде бы. Всё вроде бы. Я видела только его: крупного и поджарого, с пронзительными глазами, взгляд которых пугал меня с каждым мигом сильнее.

— Вставай, — сказал он тихо, почти неслышно, и звук его голоса вновь вызвал у меня мурашки. Под кожу словно бы воткнули миллион маленьких ледяных иголок.

2

Милана

Кое-как я заставила себя успокоиться. Запахнула ничего толком не скрывающий халат и принялась шарить по постели в поисках того самого осколка, коим несколько минут назад задела своего хозяина. Умом понимала, что делаю что-то глупое, что ничем мне этот жалкий черепок не поможет, но это, в сущности, было единственным, что я могла делать. Потому что… Потому что стоило остановиться, и на меня с оглушительной неизбежностью накатывало отчаяние.

Вещь, которой он будет пользоваться, когда захочет… Тщетность поисков была очевидной, и я уселась на скомканное одеяло, поджав под себя ноги. Осколок я так и не нашла. Наивная дура! Неужели он не забрал бы его? Конечно же, забрал… Только когда? Я и не заметила. Впрочем, движения его были такими стремительными, неуловимыми, что оно и не мудрено.

Меня бил озноб и, чтобы согреться, я укуталась в одеяло. Как же хотелось, чтобы рядом оказался Матвей. Просто прижаться к нему, услышать его голос, больше мне ничего не надо. Мой спокойный, тактичный Матвей… Правильно говорят, что люди совсем не ценят то, что у них есть и осознают, как много у них было, лишь потеряв. Я так долго не решалась сделать следующий шаг в наших отношениях, заставляла Матвея ждать, а что теперь? Теперь у меня нет права выбора.

Уснула я с трудом. Помимо беспокойных мыслей терзало меня и чувство голода. Весь минувший вечер я провела в одиночестве: никто не заходил ко мне, не стучал. Серые сумерки сменила ночная мгла, звуки, время от времени доносящиеся сквозь дверное полотно, стихли, дом погрузился в молчание.

Сделав несколько глотков воды прямо из-под крана, я, как была в халатике, забралась под одеяло и закрыла глаза. Есть хотелось так, что живот, казалось, прилип к позвоночнику, но не орать же мне сквозь дверь. Хозяин решил наказать меня за мою бездумную выходку. Что же, могло быть и хуже. Я представила себе родной город, Матвея… В моих мыслях мы с ним сидели в ресторанчике неподалёку от центра и ели печёную с сыром картошку. Он наполнял вином бокалы и говорил мне о будущем… О нашем будущем. Нормальном, где я не просто Милана, а его жена, где у меня есть фамилия, семья и право выбора.

Проснулась я от того, что кто-то резко раздвинул в комнате шторы. Прищурившись от яркого солнца, посмотрела на стоящую возле окна горничную. Та закрепила шторы лентами и, мазнув по мне взглядом, проговорила:

— Доброе утро, Милана. Вандор Александрович ждет вас через полчаса в столовой.

Господи, какое лицемерие… Будто бы обеим нам не известно, кто я такая. Вандор Александрович ждет меня… А если я скажу, что не хочу, что она сделает?

Несмотря на заманчивость идеи, я выдохнула:

— Хорошо.

К чему провоцировать мужчину, от которого целиком и полностью зависит моя жизнь? Вчера лишили еды – урок понят. Я – вещь. Если хозяин желает, чтобы вещь его переместилась из одной комнаты в другую, вещь должна подчиниться. Так и никак иначе. Только вот как же тошно от этого…

С трудом проглотив вставший в горле комок, я поднялась с постели.

— Мне нужно принять душ, — зачем-то сказала я горничной прежде, чем пойти в ванную.

Той, само собой, дела до моих нужд не было, лишь бы Вандор Александрович в итоге остался доволен.

— Платье будет лежать на кровати, — сухо проговорила она мне в спину, и я, на миг остановившись, кивнула, как покорная марионетка.

Сегодня меня желают видеть в платье. И снова у меня нет выбора. Закрыв дверь ванной, я прижалась к ней спиной и тяжело выдохнула. Новый день… Когда-то я слышала, что самое разумное – ставить перед собой небольшие цели и двигаться от одной к другой. Мол, так легче. И какую цель мне нужно поставить? Пережить это утро? Пережить этот день? Наверное. Но что дальше? Выбор – вот что отличает человека от животного. А я, чёрт побери, человек! Я хочу выбирать! Хочу выбирать, что мне съесть, что надеть, с кем лечь в постель.

Стиснув зубы, я подошла к ванной и включила воду. Ни к чему сейчас подобные мысли, до добра они не доведут. Пока я должна пережить это утро.

В столовую я спустилась в сопровождении охранника. Благо, к тому моменту, когда он вошёл в мою «темницу», платье надеть я уже успела. Короткое, оно едва доходило до середины бедра и струилось по телу белым шёлком. Ни трусиков, ни, тем более, лифчика на постели я не нашла. Платье пришлось надеть на голое тело. Возможно, для кого-то обычное дело ходить без белья, для меня – нет. Чувствовала я себя крайне неуютно. Что это? Ещё один способ унизить меня, указать на моё место? Или простая прихоть?

Войдя в столовую, я увидела Вандора. Высокий и статный, он сидел на углу обеденного стола из красного дерева и смотрел в упор, словно ждал, когда я появлюсь. Увидев нас, он отсалютовал фарфоровой чашкой, которую держал в руках, и поднёс её ко рту.

Я остановилась в нескольких метрах от него. Как и вчера, на нём были чёрные джинсы и чёрная рубашка. Жилистое запястье украшали чёрные наручные часы, а в вырезе виднелась цепочка из светлого металла. Серебро, белое золото или платина. Почему-то я склонялась в сторону двух последних вариантов.

— Проголодалась? – спросил он с лёгкой усмешкой, задевшей лишь уголок его рта.

Я не ответила. К чему, если он и сам прекрасно знает ответ. Его это, однако, не удовлетворило, и он спросил более вкрадчиво, с угрожающими нотками в голосе:

3

Оказавшись на улице, я бросилась прочь от дома. Каждый миг мне казалось, что за спиной вот-вот раздастся окрик или звук выстрела. Трава щекотала босые ноги, воздух врывался в лёгкие жадными, разрывающими плоть глотками. Впереди виднелись деревья, отделённые от дома широкой полоской изумрудно-зелёного газона. Только бы добежать туда…

Мне хотелось обернуться, но это бы отняло драгоценные мгновения, и я просто бежала вперёд. Сердце стучало в груди, в висках, пульсом отдавалось в каждой клетке тела. Что будет, если меня поймают, я даже думать боялась! В питомнике одна девушка как-то попыталась бежать… Господи, её крики после ещё долго звучали звоном у меня в голове. После я видела её – совершенно измученную и сломленную. Что с ней сделали никто из нас так и не узнал, но я уверена, — ничего хорошего. Если уж за малейшую провинность нас могли наградить ударом хлыста, что говорить о попытке побега… И всё же там мы были товаром. А кто станет портить собственный товар?

Добежав до деревьев, я юркнула меж стволов и помчалась дальше. Мелкие веточки больно впивались в ступни, раз я даже споткнулась и едва не упала. Куда теперь? На миг остановившись, лихорадочно обернулась по сторонам. Поодаль, меж скрывающих меня стволов, виднелся особняк. Двухэтажный, каменный, похожий на миниатюрный готический замок. Кажется, я даже башенку заметила… В горле стоял ком страха. Сделав глубокий вдох, я побежала дальше. Деревья, деревья… Дом у кромки леса. Надо только затеряться в чаще и…

Внезапно передо мной выросла мощная фигура мужчины в чёрной форме. Не успела опомниться, он с силой стиснул мою руку и, достав рацию, проговорил в неё коротко и чётко:

— Это Михаил, Вандор Александрович. Девушка со мной.

Я дёрнулась. Дыхание, шумное, перемешанное с хрипом и чем-то, напоминающим жалобный писк, вырвалось из груди рваными толчками. Ком подкатил выше и почти перекрыл доступ кислорода, глаза наполнились слезами. Я почувствовала, как из меня медленно уходят силы. Что теперь будет? Посмотрела в лицо охраннику в надежде хотя бы на каплю сочувствия, но черты его были непроницаемы. Абсолютно спокойный, оценивающий взгляд и мёртвая хватка на моём локте.

— Пожалуйста, отпустите меня, — взмолилась я, едва в силах шевелить губами. Слезы потекли по лицу. – Пожалуйста…

Не знаю, чего я хотела добиться. Наверное, это был последний крик отчаяния, агония. Понимая тщетность попыток избежать дальнейшего, я хваталась за соломинку, пусть и знала, что соломинка эта мало того, что слишком короткая, существует исключительно в моём воображении.

Не обращая внимания на мои попытки упираться, охранник поволок меня обратно к лужайке. В стопу врезалась палочка, и я, вскрикнув, споткнулась. Тащивший меня мужчина даже не замедлил шаг. Думаю, если бы я упала, он бы поволок меня по земле.

Вандора я увидела ещё до того, как мы оказались на поляне. Он стоял в лучах солнца – одетый во всё чёрное и на фоне своего собственного замка казался лордом. Должно быть, у меня начиналась истерика, потому что вдруг захотелось рухнуть на колени и засмеяться.

Я снова споткнулась. От прикосновения прохладной травы к ногам стало чуточку легче, но это было так ничтожно по сравнению с происходящим, что облегчение продлилось не дольше секунды.

Подтащив меня к Вандору, охранник встал истуканом. Я же практически повисла, удерживаемая его рукой – растрёпанная и жалкая.

— Спасибо, Михаил, — отрезал мой хозяин как будто спокойно. Однако от меня не укрылись холодные, угрожающие нотки в его голосе.

Должно быть, не укрылись они и от охранника. Он кивнул, но руку мою не выпустил.

— Можешь идти, — снова заговорил Вандор. – И скажи своим свободным ребятам, что, — он лишь мазнул по мне взглядом, а после снова посмотрел на охранника, — у меня для них есть… бонус. Думаю, они не откажутся от услуг нашей гостьи.

Уголка его рта едва заметно коснулась циничная усмешка, мне же стало по-настоящему жутко. Он предупреждал, что отдаст меня, если я ещё раз что-то вытворю, но…

— Пожалуйста, не надо, — в истерике проскулила я, дрожа всем телом.

Михаил отпустил меня, и я едва держалась на ногах.

— Пожалуйста! – рыдая, ухватила Вандора за рукав рубашки.

Он снова посмотрел на меня – холодно, с безразличием и, почти не шевеля губами, выговорил:

— Я тебя предупреждал, Милана. Повторять дважды не в моих правилах.

— Прошу тебя, Вандор! – Я вцепилась в его руку крепче. Смотрела в его непроницаемое лицо и понимала – напрасно. Ему всё равно. Он преподаст мне такой урок, который я запомню на всю жизнь. Только вот в том, что после этого урока мне всё ещё будет хотеться жить, уверена я не была.

Мне хотелось казаться стойкой, сохранить остатки собственного достоинства. Я стиснула зубы, но куда там. Из груди вырвался очередной жалобный всхлип, а потом ещё и ещё. Я рыдала, глядя на него, а он стоял и смотрел.

— Не надо, пожалуйста, — прошептала и мотнула головой. – Я всё что угодно сделаю, только не отдавай меня им! Пожалуйста! – с губ моих слетел истошный крик. – Вандор!

Он молчал, я же подогнула одну ногу, вторую, и опустилась перед ним на колени. Обеими руками обхватила его запястье и, задрав голову, посмотрела снизу вверх. Он поджал губы и отвернулся.

— Прошу тебя… — ткнулась носом ему в ладонь.