Мой книжный парень

Глава 31

Этим вечером я была у Трэвиса. Мы только что вернулись из кафе и теперь просто сидели напротив телевизора. Мы оба были напряжены по какой-то причине, но даже тот факт, что я обвилась вокруг него плющом, не помог снять напряжение. Даже его плечи сжались. Боже, надеюсь, что это не из-за меня. Я знала, что я была последней из тысячи причин для отстойного настроения Трэвиса. Наверно. Но как много он догадывался по поводу моих чувств? А моего чувства вины? Вдруг оно написано на моем лбу черным несмываемым маркером? А, может, это все из-за того, что есть между мной и Брентом? Вероятно, стыд, который я испытывала к своему другу, как-то отразился на Трэвисе. Хреново.

Парень так много сделал для меня (в первую очередь просто на просто любил меня), и, возможно, это была моя последняя попытка не только увидеть, есть ли у меня чувства к Бренту, но и является ли Трэвис тем парнем, с которым мне следует быть… так что, придется брать быка за рога.

Я резко развернула к себе Трэвиса и поцеловала его так глубоко и страстно, как могла. Хотелось почувствовать его полностью и так близко, как получится. Я выпустила страсть, сфокусировалась на нем, на нас. Так хотелось, чтобы наш поцелуй не был таким сложным и мучительным, но нет. Из-за того, что он не ожидал этого, я ударилась о его зубы.

Я не смогла сдержать смех. Мой внезапный поцелуй не сработал. Мне моментально поплохело, а Трэвис был похож на рыбу, которую вытащили из воды, да еще и глазел на меня во все глаза, заливаясь во все горло, будто это самое глупое, что я делала.

Думаю, Трэв понял весь юмор ситуации — что мы просто не могли сделать вместе — или просто засмеялся от того, что засмеялась я. Даже когда ничто не прерывало нас, мы сделали это сами.

Наконец, когда наши щеки отваливались, Трэвор взял мою руку и я посмотрела на него, буквально. Он пытался отдышаться, и был полностью моим… только вот… я не была его. Это все не было честным по отношению к нему, и то, как он смотрел на меня, говорило только об одном — он знал.

— Это не должно быть так тяжело, — через пару минут проговорила я.

— Любовь не всегда просто, — ответил он, но я слышала (совершенно точно) хрипотцу в его голосе. Он обхватил свою голову на мгновение, а потом резко откинулся на спинку дивана и уставился прямо на меня. — Но тут ты права. Не должно быть так тяжело. — Трэвис остановился и я не начинала говорить, потому что не знала, что сказать прямо сейчас, а мусор нести не была в состоянии. Трэв сам все прекрасно понимал. — Может, Вселенная пытается нам что-то сказать?

— Трэв… — начала я, ценя то, что он начал это все первым, но определенно точно зная, что не хочу видеть его мучения. Он заслуживал простого пути — чтобы я собрала яйца в кулак и сообщила, что наши отношения никуда не приведут.

— Ким, я тебя люблю, серьезно. И знаю, что ты любишь меня тоже, я чувствую, даже если ты не говоришь. Но разница-то в том… я влюблен в тебя, но ты — нет. Бог видит, но твое сердце не принадлежит мне.

— Я люблю тебя. Очень сильно, — сказала я. Ему надо было услышать это. — Не хочу делать это, и терять тебя тоже не хочу. Ты один из моих лучших друзей.

— Это не причина для того, чтобы нам оставаться вместе, — он грозно покосился на меня, — и, может, это именно то, почему для нас все было так легко. Типа, мы были близки до отношений, и притяжение было естественным для нас. — Он прошелся пятерней по волосам, — ты не потеряешь меня, Ким, обещаю. Не могу сказать, что сразу пущусь на свою прошлую скользкую дорожку, но ты определенно будешь рядом.

— Прости…

— Не извиняйся. Это — жизнь, и ты не выбираешь, в кого влюбиться, а я просто желаю тебе счастья, независимо от того, что будет со мной. Даже если придется смотреть на тебя с каким-то парнем — парнем, который будет любить тебя так же сильно, как ты его. — Он же… нет, он же не… нет, Трэвис не мог знать… или мог? — Просто… удачи, Ким.

— Пожалуйста, прости, Трэвис. Я не хотела, чтобы было такое дерьмо. — я обняла его.

— Ну, — он усмехнулся, — ты же не могла меня не любить? В смысле, во мне около 90 % сексуальности и неотразимости, ты не могла устоять. — Трэвис поднял футболку и оголил торс, — моя улыбка, шикарные кубики и охренительные навыки, которые ты так и не проверила. Серьезно, малышка, я буду в порядке.

— Ага, — я засмеялась и ткнула его в пресс. Он и правда был таким. — Ты осчастливишь какую-нибудь девчонку.

— Да, блять, — он усмехнулся — невероятный оргазм, забыла? — мы оба заржали. — А вообще, сука, поверить не могу, что не переспал с тобой, — Трэвис насупился.

— Серьезно? — я притворилась потрясенной, но он только прыснул.

— Ну, а что? Я все еще парень и ты все еще шикарная, длинноногая, мегасексуальная девушка. И, черт бы тебя побрал, но Ким…. Ты — первая девушка, с которой я встречался, но которая не была в моей постели. Немного досадно. — Он приподнял две брови, затем покачал головой и поцокал.

— Поверить не могу: ты только что порвал со мной! И знаешь, ты разбил мое сердце.

— Нельзя разбить то, что не принадлежало мне, — бросил он, но его слова были правдой. Я снова испытала ужасное чувство стыда. Как долго это должно продолжаться? Да, у Трэвиса было мое сердце-друга, но не девушки, которой он заслуживает. — Так что, мы досмотрим этот фильм или продолжим болтать? — он лучше растянулся на диване и показательно отвернулся к телевизору, руша этот ужасный неловкий момент.

— Ага, — я тоже повернулась к экрану. И больше ни одного неловкого момента за весь оставшийся вечер.

Когда фильм закончился и я начала собираться домой, Трэвис обнял меня и я еще раз сказала ему, что люблю его.

— Кусочек совета, Ким, — проговорил он, когда я открыла дверь.

— Только кусочек? — я слегка улыбнулась.

— Не прячь свои чувства. Я никогда не пожалею о том времени, которое у нас было, и я бы никогда не пропустил тот день в тренажерке, когда ты упала, после чего я влюбился в тебя. Я счастлив, что люблю тебя, и никогда не изменю своих слов. Просто… никогда не прячь свои чувства и не держи их около сердца, а отпусти. Ты заслуживаешь счастья.

Я не ответила. На ум не шло ни одного слова, и даже не получилось выдохнуть. Я кивнула, вздохнула и с усилием воли шепотом произнесла: «Спасибо тебе, Трэвис», а потом кивнула, как если бы отвечала на свои собственные мысли в голове. И когда я шла домой, мысли все еще не пришли в порядок. Ни одного чертового слова. Надеюсь, это скоро прекратится.