Мой крутой поворот [СИ]

Глава 6. Новый взгляд на старых знакомых

POV Костас.

Сегодня суббота и Серж явно что-то для меня приготовил. Ходит такой загадочный, чувствую подвох, но не пойму в чем. Мы позавтракали, съездили проведать мое семейство. Я заметил, что Марина поглядывала на Андрея, и каждый раз краснела. Вот это номер! Алексис шепнул, что она теперь редко ходит по клубам, и всё чаще сидит дома вечерами. Увлеклась готовкой, правда, с переменным успехом. Андрей сначала забирал с учёбы брата, а затем ехал в универ за Мариной. Кажется, моя сестренка всё-таки положила глаз на симпатичного, спортивного, а главное, умного парня. Серж тупых качков в охране не держал, а Марине как раз и нужен рядом спокойный сдержанный мужчина. Для равновесия, так что я не против кандидатуры Андрея в будущие родственники, если у них выгорит. Но виду не показал! Пусть сестрёнка не расслабляется! Мы попрощались и отбыли. По пути заехали в дорогой цветочный магазин, и Серж купил букет розовых нежных роз. Я насторожился! Затем, заехали в дорогую кондитерскую и купили там великолепный шоколадный торт с вишнями. Он заговорщицки молчал, я упорно не спрашивал. Наша дорога пролегла за город, в сторону дачных поселков. Мы ехали-ехали и, наконец, заехали в Приморское, я бывал здесь пару раз. Здесь жила одноклассница и единственная настоящая подруга Алексиса. Несколько раз он ночевал у них дома, когда были каникулы. Отец Саши Строевой был начальником милицейского спецназа, хороший был человек. Погиб несколько лет назад. Маме принадлежала сеть дорогих аптек в городе и области. Это давало Саше возможность учиться в нашем лицее. Девочка она хорошая, боевая, полная противоположность моему спокойному младшему братишке. Но они сошлись, как две противоположности. Каково же было моё удивление, когда мы подъехали к двухэтажной ухоженной даче Строевых. Ворота автоматически разошлись, и наши машины въехали во двор. Серж вышел, взял букет и торт и подмигнул мне, приглашая выйти из машины. Я удивился, но вышел. Из дверей вылетела с громким визгом Саша и, к моему ещё большему удивлению, повисла на шее у Сержа. Я даже моргнул, не веря тому, что увидел. Лакруа только и успел, что руки расставить и уберечь дары.

— Сани, ты меня задушишь, — наигранно захрипел Серж, и разулыбался, глядя на меня.

— Я соскучилась по тебе, трудоголик! Месяц с тобой только по телефону разговаривала!

— Сани, уже приехал, не ругайся! И кое-кого привёз, как и обещал! — Саша обернулась и… удивленно застыла. Интересно, что он ей обещал? Она хотела что-то сказать, но тут из дверей вышла ее мать, Анна Сергеевна. Увидев меня, она улыбнулась.

— Здравствуйте все! Костас! Ты привез Алекса? А Саша мне не говорила.

— Мама, Костаса привез Сережа, как и обещал, — сказала Саша, прикусив губку.

— Серж обещал привезти своего… Костас? Вы с… Серж?

— Мама, вы знакомы с Костасом? — Серж сам выглядел удивленным.

— Мама? — это уже спросил я, ошеломленно глядя на этих троих людей, таких знакомых мне и, как оказалось, совершенно не знакомых. Привёз меня знакомиться с семьей? Убью! Потом! Дома!

— Познакомься, Костас. Это моя мама — Анна Строева-Лакруа и моя родная сестра Сани, то есть Александра.

— Очень приятно, хоть мы вроде как знакомы. Саша с Алексисом дружат с первого класса. Я привозил его сюда несколько раз.

— Мир тесен! Если бы я знал, что вы знакомы, то привёз бы тебя сюда раньше, — пробормотал Серж, а я решил убить его. Здесь и сейчас!

— Ладно, мальчики, поговорим потом, а сейчас в дом! Мыть руки и обедать! Саша, пойдем, поможешь мне, — Анна Сергеевна поцеловала сына в щёку, забрала букет и торт, и пошла в дом.

— Серж, ты мне ничего не хочешь объяснить? Партизан хренов!

— Раз материшься, значит сердит.

— Ещё бы мне не быть сердитым! Я знаю, что ты давно ко мне… Короче, я понятия не имею о причинах твоих поступков. Ты давно следишь за мной? Серж?

— Да!

— Ты простил мне чертов долг за машину, и взял на работу?

— Да!

— Дело было ведь не в сексе?

— Нет!

— Серж, мне сходить в ваш гараж за клещами? — водитель и охрана шустро смотались куда-то за дом. Умные ребята! — Серж, ты притащил меня знакомиться со своей семьей. Ты каждого своего любовника сюда таскаешь?

— Ты первый и, надеюсь, единственный. Я четыре года, как не могу выбросить тебя из головы. Теперь тем более вряд ли у меня это получится. Я не решался к тебе подойти, ты встречался только с девушками, а тогда на дороге… Ты — моё наваждение, Костас. Я просто не смог упустить свой единственный шанс, не мог не попробовать заполучить тебя. Хотя бы на время…

— Серж Лакруа, стратег ты чёртов, — я подошёл к нему, и посмотрел в несчастные глаза. Всегда уверенный в себе Серж смотрел на меня глазами побитой собаки. Я понимал, что сейчас могу спокойно уйти, и никто не будет требовать с меня оставшийся долг, никто не будет пытаться удержать шантажом в своей постели. Я положил свою руку на его затылок, и просто поцеловал в губы.

— Костас? — я продолжал целовать его нежно, не спеша.

— Я не знаю, что чувствую к тебе, Серж. Мне интересно с тобой, я не хочу сейчас уходить от тебя. Ты, словно крутой поворот, изменил мою жизнь. За эти два месяца я узнал столько нового о себе. До тебя мне даже в голову не приходило, что мне могут нравиться мужчины, точнее, — я улыбнулся в потемневшие глаза, — один мужчина! Я утонул в твоей работе, в твоей жизни, в тебе. Не проси пока большего, Серж. Дай мне время!

— Уф, — кто-то облегченно вздохнул, и впился в мои губы жадным поцелуем. — Не пугай меня так больше. Я старше тебя на четыре года, вдруг у меня сердце прихватило бы!

— Тебя? Да ты лось, Лакруа! В крайнем случае, попрошу у твоей мамы таблетки, успокоительные! А то покою по ночам от тебя нет…

— Я тебе дам таблетки!

— Мне не надо. Это только для тебя!

Мы ещё немного поцеловались, и посмеялись, стоя в обнимку посреди двора. День прошёл замечательно. Анна Сергеевна и Саша были удивлены, конечно, но приняли меня. Они были давно в курсе ориентации Сержа и знали, что он безответно в кого-то влюблен. Вот только что это я, стало для них сюрпризом. Если бы Алексис мне не намекнул месяц назад, для меня тоже был бы сюрприз. Я всё время, с тех самых пор, приглядывался к Сержу, замечал то, что ускользало от меня ранее. Выпытывал подробности его жизни и понимал, что он всё больше мне нравится. Более чем симпатичен как человек, и как мужчина. Красив, умён, надежен. Я никогда не думал о том, что можно связать свою жизнь с мужчиной, но с ним… Почему бы не попробовать? Так хорошо и интересно мне не было ни с кем до него.

К вечеру мы, наконец-то, уставшие, но довольные, добрались до своей квартиры. В гостях хорошо, но дома лучше! Я сбежал в душ первым, а Серж пошёл варить кофе. Вечерние посиделки — это закон. У меня ещё осталась к нему пара вопросов.

— Серж, как я понял Саша твоя родная сестра, не сводная?

— Сани дочь моего отца, Пьера Анри Лакруа. Отец изменил маме, она не простила. Они очень разозлились друг на друга. Отец не хотел, чтобы она уходила. Измена была полной глупостью, к тому же он переспал с подругой матери. Эта женщина сама метила в мадам Лакруа, и расписала всё маме в красках и подробностях. Отец воспользовался законом и отобрал меня, давил на маму ребёнком, но она ведь гордая. Ложь и измену не терпит хронически. Она уехала, на деньги от развода открыла первую пару аптек и только потом узнала, что беременна. Развод был тяжелым, но из-за контракта и того, что имущественных претензий не было, быстрым. Видимо, на нервной почве организм дал сбой и первые признаки беременности сказались лишь на четвёртом месяце. Так бывает. Испугавшись, что отец попробует отобрать и этого ребенка, беременность мама скрыла от него. Через год, когда аптеки начали приносить стабильный доход, на маму попытались наехать. Полковник Егор Строев ей помог и влюбился. Пару лет ухаживал, самозабвенно и упрямо. Очаровал и женился. Он был Сани настоящим отцом. Она любила, да и сейчас всё ещё любит его до одури. Попробуй, кто скажи плохое слово о нём. Его парни до сих пор присматривают за женой и дочкой своего командира, некоторых я взял к себе в охрану. Это о многом говорит.

— Твой отец знает?

— Да. Когда я стал совершеннолетним, то приехал к матери. Я знал, что она родом отсюда и сюда же вернулась. Мы общались по телефону все годы, что находились в вынужденной разлуке. Этого отец мне запретить не мог, и я думаю, что не хотел. Не пускал к ней только из упрямства. Когда я увидел маленькую Сани, то пропал. Она взяла моё сердце в плен навсегда. Из-за неё я прекратил войну с отцом. Я уговорил маму рассказать ему правду, а отца не забирать дочку. Он плакал, мой упрямый гордый папаша, плакал, глядя на фотографии дочери. Я привёз несколько альбомов ему. Сани мы тоже всё рассказали, но она рассердилась на него из-за меня, из-за мамы. Не хотела общаться, и он терпел, представляешь? После гибели Строева ей было плохо, и я уговорил Сани поехать со мной в Париж. Мама погрузилась в работу, так ей было легче справляться со своим горем. Саша же была ребёнком, очень эмоциональным ребенком. Дрессировка нашего отца пошла ей на пользу. Под присмотром Сани он стал просто шелковым. Недавно благодаря сестре наши родители разговаривали, хоть и только по телефону, но впервые за многие годы. А мама даже подумывает, чтобы пригласить отца в гости. Соединить нашу семью вряд ли получится, а вот друзьями, возможно, наши родители станут.

— Если твоя мама отсюда, то где они пересеклись с твоим отцом?

— Мама была отличницей. Поступила в столичную медицинскую Академию, закончила с отличием. Её взяли практиканткой в известную клинику, туда приехал отец по делам нашей фармацевтической компании. Увидел мою маму и влюбился. Пригласил на практику в свою Парижскую клинику, и там она вышла за него замуж.

— Красивая история.

— Но с грустным концом. Из-за гордости, глупости и легкомыслия они потеряли столько лет.

POV Серж.

Мне снова пришлось уехать на неделю по делам, и оставить Костаса на хозяйстве. Перед отъездом я пропустил наш интимный сеанс, признаю специально, сегодня тоже пропущу. У меня созрел коварный план! Хочу довести Костаса до решительных действий. Отдам инициативу в его крепкие руки! Полностью, но он об этом ещё не догадывается. Мне по большому счёту всё равно: кто сверху, кто снизу. И там и там хорошо, если с любимым человеком.

Я довёл его! Это я увидел вчера по его глазам, когда продефилировал мимо в одном полотенце, и пожелал ему спокойной ночи. Почти две недели без секса — это издевательство и мазохизм, но так надо! Сегодня Костас весь день поглядывал на меня взглядом людоеда. Сейчас он сидел на кухне, и пил кофе в одиночестве. Я принял душ, провёл все необходимые манипуляции, обернул бедра полотенцем, и ринулся в атаку. Я прошёл на кухню, открыл холодильник и достал бутылку воды. Отвинтил крышечку, и не став брать стакан, отпил прямо из горлышка. Несколько капель потекли по моему подбородку на шею. Я краем глаза увидел, как Костас проводил их взглядом. Жадно проводил. Я поставил бутылку назад и, наклонившись, мне точно известно, что полотенце очень симпатично обтянуло мой зад, оторвал виноградину с тарелки, на нижней полке. Закрыл дверцу, медленно раскусил ягоду и, пожелав Костасу спокойной ночи, повернулся и вышел с кухни. Далеко я не ушёл! Моё наваждение уронил голову на стол, пару раз стукнулся об него лбом, и простонал. И ещё, кажется, пару раз послал меня куда-то. Надеюсь туда, куда мне очень хочется. Звук отодвигаемого стула и, очень тихо и очень быстро, я влетел в спальню. Вовремя! Дверь открылась именно тогда, когда я сбросил полотенце на пол. Меня сгребли в крепкие объятия, притянули за шею и жадно поцеловали. Одежда Костаса улетела вмиг! Он опустился на колени, и сделал самый улётный минет в моей жизни. Да! Мои уроки не прошли даром. Затем, Костас лёг на спину и притянул меня к себе, но… Я быстро перевернул его, и уронил между своих разведенных ног. Его удивленное лицо стоило двух недель воздержания! А моя задница оценила деликатность и сдержанность Костаса, и отдалась ему с радостью. За что получила по полной, и мы с ней утонули в бешеном оргазме вместе! А мне пообещали, если ещё раз буду его изводить, меня кастрируют и отымеют так, что я неделю на задницу не сяду. Но когда Костас сказал, что по поводу кастрации он пошутил, я облегченно вздохнул, обнял своё темпераментное наваждение, и крепко уснул.

Я наконец-то добрался до флешки, которую оставил мне отец Костаса. В любовном угаре я снова совсем забыл о ней. Это была бомба замедленного действия. На флешке были материалы на мэра, на криминального авторитета, который заменил Черепа и, как выяснилось, его подставил. Всё это помог Димитрию собрать один талантливый частный детектив. Он оказался умнее и осторожнее своего нанимателя, и вовремя смотался из города, забрав семью. Ещё на флешке была папка, специально адресованная Костасу. Оказалось, что Димитрий случайно стал свидетелем ссоры своего старшего сына и мэра на годовщине смерти жены. Он слышал их неприятный разговор и видел, как Костас ударил чиновника. Он понял, почему его сын уехал из дома и так редко возвращался. Он знал, каким опасным был мэр и беспринципным. Димитрий хотел попросить помощи у Черепа, но тому пришлось уехать. Тогда он начал собирать компромат сам. Нанял детектива и тот два года по крохам собирал материалы и отдавал Димитрию. Видимо, мэр что-то заподозрил, и начал целенаправленно сливать бизнес семьи Дмитриадис. Предчувствуя беду, отец Костаса привёз ценную флешку мне и, как оказалось, о моих чувствах к своему сыну он догадался. А я, замотавшись с делами, даже не посмотрел её вовремя. Я отдал приказ своей службе безопасности собрать осторожно свежие новости о делах мэра. Оказалось, у моего начбеза на него кое-что есть. Зуб есть. И даже не совсем зуб, клык целый. Подручные мэра пытались отобрать небольшой бизнес у его близкого родственника. Узнав, что родной брат жертвы работает у меня, отцепились, но как говорится, осадок остался. Но у мэра до сих пор хватало ума не задевать меня лично. Мои связи могли поставить жирную точку в его карьере. Крупные инвестиции или мелкий провинциальный мэр-взяточник? Ответ очевиден. Через неделю у меня были все материалы, чтобы оправдать Павла Черепицкого и посадить надолго мэра с конфискацией. Где находился Череп, я знал. Сделал один звонок, поговорил. Череп обещал быть через неделю. Копию флешки плюс свои сведения я отправил ему спец почтой. Теперь его ход.

Сегодня Костас уехал домой один. У меня была назначена встреча, его присутствие было не обязательно, и я его отпустил. Неделя была загруженной, мы устали оба. Когда я вошёл в квартиру, в ней было темно. Мой любимый сидел в гостиной в кресле у окна. Пиджак валялся на диване, галстук тоже. Белая рубашка была расстегнута на груди. Костас пил коньяк маленькими глотками, задумчиво глядя на ночной город. Я подошёл и сел на подлокотник кресла, взъерошил его тёмные волосы.

— Что-то случилось?

— Да так, мелочь. Просто неприятно.

— Что именно?

— Марина вчера пошла в клуб, слегка напилась и разболтала о нас Кате.

— Думаешь, она станет шантажировать тебя сыном?

— Нет, хотя… Она встречается со Стасом, сыном мэра.

— Она поделилась радостью с ухажёром, а тот, наверняка, донёс папаше. Я понял.

— Мне не стыдно за наши с тобой отношения, — у меня отлегло от сердца, — вот только боюсь, как бы его папенька не взбесился. Добыча ушла из-под носа, да ещё и к другому мужчине. Упс!

— Ты пьян, любимый, — прошептал я в его макушку. Он замер, поднял голову, и посмотрел в мои глаза.

— Не настолько, чтобы забыть твои слова, Серж!

— И не забывай!

— Не забуду, Серж! Даже не надейся! — Костас встал, сгрёб меня в объятия и поцеловал. Я дождусь от тебя ответных слов, моё наваждение! Ты уже сдал позиции, а я умею ждать.

Спустя два дня я забрал Костаса с собой в двухдневную поездку в Москву. Мне необходимо было познакомить его со своими московскими партнёрами-соинвесторами. Процветание небольшого, но перспективного курортного городка дело прибыльное, но не дешевое даже для нашего холдинга. И потому в своё время я нашёл желающих вложить деньги в развитие родного туристического бизнеса. Вместе мы многое сделали за пять лет: был отремонтирован аэропорт и причалы, приведены в приличный вид улицы, шла реставрация памятников архитектуры и были отремонтированы до европейского уровня главные дороги. О более мелких делах должен был позаботиться мэр, ему для этого выделили немалый бюджет, а он по локоть запустил туда руку, если не по плечо. С его стороны за два года было море обещаний, но мало дела. Доказательства его не благих дел я прихватил с собой, мне есть, кому это отдать. Он считал себя царём и богом в своей вотчине, но для столицы он никто по большому счёту. В проект были вложены большие деньги и тот, кто ставит палки в колёса, под этими колёсами сам пропадёт. А жалеть я его не хочу, и дел иметь с ним тоже не хочу. Мне и моим партнёрам нужен адекватный человек на этом посту. Мой помощник произвёл неизгладимое впечатление и Костаса, тут же, попытались переманить, но… Я искренне обрадовался, когда моё наваждение тактично, но твердо отказал! И за это Костаса ждёт сюрприз по прилёту!

Мы вышли из здания аэропорта, и пошли к стоянке, где нас уже ждали машины охраны. А за ними стояла моя любимая машина, целая и уже невредимая. Костас посмотрел на меня и улыбнулся. Подошёл к машине и нежно, словно гладя опасного зверя, провёл по сверкающей поверхности.

— Прокатимся? — я бросил Костасу ключи от машины, и кивнул на водительское место. — Слабо?

— Шутишь? Садитесь, пассажир!

Костас пару минут посидел положив руки на руль и закрыв глаза, словно мысленно разговаривая с машиной. Я с восторгом наблюдал за ним. Спокойный, уверенный, опытный гонщик. Я знал о его работе-увлечении, но теперь решил испытать сам. Он открыл глаза, нагло улыбнулся мне и завёл мотор. Машина в его руках заурчала послушной кошкой, я даже чуть взревновал, вот только не понял кого больше — свой Porsche или своего любимого. Мы выехали на трассу и тогда Костас спросил:

— Куда ехать? Домой или в офис?

— К тебе домой, — сказал я, и замер.

— Ко мне, так ко мне, — он не понял меня.

— В ваш семейный особняк, Костас, — он улыбнулся, не глядя на меня. Я напрягся ещё сильнее.

— Ну, наконец. Я думал, так и будешь молчать, конспиратор.

— Давно знаешь?

— Нет. С неделю назад, спонтанно, заехал в агентство, с которым заключил контракт. Я не хотел знать, кому из наших местных богатеев захочется поселиться в нашем доме, потому указал в договоре счёт, куда должны переводить деньги, и всё. Довольно долго особняк никто не снимал, а затем его арендовали за более высокую, чем было назначено, цену. В связи с последними событиями, то есть знакомством с тобой, мне вдруг пришло в голову проверить: «А не торчат ли уши господина Лакруа из этой истории?» И я оказался прав.

— Сердишься?

— Да нет. Это было бы глупо. Ты очень помог нам этим. Только зачем тебе понадобился особняк, если у тебя есть прекрасная квартира?

— Причин было несколько. Я хотел помочь вам, но ты просто так взял бы у меня деньги? Правильно, не взял бы. А ещё я хотел быть хотя бы таким образом ближе к тебе. Это ведь дом, в котором ты вырос, он пропитан тобой.

— Да вы романтик, господин Лакруа!

— До тебя не замечал за собой такой странности.

— Ну да, ну да! А кто решил облагородить родной город своей мамы, организовал сумасшедший по стоимости проект, и вложил деньги в довольно рисковое дело?

— Не такое уж и рисковое! Сам же всё видел, доход уже начал поступать, а инвестиции себя оправдывать. Вот уберём к чертям мэра-вора и будет ещё больше.

— Хорошо! Ты не романтик, Серж, ты — романтичный делец!

Мы наслаждались дорогой и скоростью, ветром в лицо и прекрасным вечером. Когда проезжали место аварии, положившей начало этой истории, Костас не удержался и посигналил. Я только засмеялся на это ребячество.