Мой любимый Бес

Глава 4. Снежана

– Снежка, всего пять занятий…

– Мария Львовна, я ведь даже магистратуру ещё не закончила, – пытаюсь отбиться я от просьбы. Весьма вяло и неубедительно, наверное. Потому что Мария Львовна с энтузиазмом вновь берёт быка за рога и поправляет меня:

– Снежка, сколько раз можно говорить? Теперь просто Мария, – и она сама первой смеётся своей же шутке, добавляя чуть позже, – совсем скоро ты станешь частью нашего коллектива. Ты же остаёшься в университете, так? Так. Что тебе стоит подменить меня?

– Мария, – вздыхаю я, – я же ещё не…

– Знаю, знаю. Но и что с того? Я тоже начала вести занятия ещё до окончания магистратуры. Это распространённая практика. И потом, ты же по просьбе Кристины как-то заменяла её на занятиях.

– Мария, так там всего второй курс. Я бы даже не назвала это полноценной заменой, я просто посидела на двух парах и собрала рефераты. А ты просишь побыть на занятиях у четвёртого курса!

– И что? То же самое, – отмахивается Мария, – они, наоборот, поспокойнее будут. Все уже взрослые, что им с ума сходить? Или боишься, что укусят?

– А на кафедре?

– А на кафедре я уже обо всём договорилась! – бодро вбивает последний гвоздь Мария, – и насчёт проверок не волнуйся. Наверное, сейчас скажешь, если проверка… Все наши университетские в курсе, и о вышестоящих проверках мы всегда тоже узнаём заранее. Так что не переживай, всё будет отлично. Всего четыре занятия. Спросишь с них презентацию – минус два занятия, как минимум. А там уже отстающие с рефератами подтянутся. Делать ничего толком даже не придётся.

– Хорошо, Мария…

Я едва ли не добавляю отчество Львовна по университетской привычке. До сих пор не могу привыкнуть к мысли, что, возможно, совсем скоро стану коллегой для тех, на кого смотрела с позиции студента. И я до сих пор студентка, вообще-то говоря. Но отказывать в просьбе – значит, получить заранее минус одно очко среди коллектива. Ладно, соглашусь. Тем более, группа "ФК-41", по разговорам, самая дружелюбная.

– Отлично! Я всё скину тебе на почту. И ещё, Снежка, в группе есть студенты, числящиеся на особом счету.

Я киваю. Понятно. Блатные местечки есть везде.

– Много?

– Нет, кажется, всего четверо. Три Б и одна П.

– Что что?

– Шучу-шучу… Не подумай ничего лишнего. Но фамилии студентов начинаются именно на эти буквы. Белова Александра, само собой.

– Конечно, племянница ректора не может быть не в особом списке.

– Да. А насчёт остальных тебя их куратор предупредит. Анна Владимировна.

Анна Владимировна на самом деле предупредила меня насчёт особых студентов. Я сделала себе пометку, чтобы не забыть. В принципе, Мария Львовна была права: группа спокойная, дружелюбная. По крайней мере, первое занятие прошло без особых сюрпризов и лишнего выпендрёжа. Осталось всего три. Ничего сложного…

Сегодня второе занятие у этой группы. Я не ожидаю никакого подвоха со стороны студентов, но едва держу себя в руках. Кажется, стоит случиться хоть небольшому эксцессу – и мой поезд окончательно сойдёт с рельсов, сорвавшись в обрыв. Как могу, выгоняю прочь из головы обрывки разговора с Михаилом, назначенным мне родителями в мужья. Да-да, двадцать первый век на дворе, а договорные браки всё ещё не вышли из моды. Во рту собирается горечь, которую я стараюсь вытолкнуть прочь. Нет, только не сейчас.

Я автоматически раскладываю вещи на столе, даже не взглянув на студентов. Они и без лишнего напоминания снижают уровень шума и говорят чуть тише. Надо же, какие сознательные. Всё, как всегда. За исключением, забытого кем-то стаканчика кофе на преподавательском столе. Я осторожно отодвигаю стаканчик, борясь с соблазном. Тонкий картон обжигающе горячий, через прямоугольное отверстие на крышке в воздух поднимаются умопомрачительные ароматы кофе и карамели. Во рту сразу собирается слюна. Я вспоминаю, что в моём желудке с самого утра ничего не было, кроме нескольких таблеток от головной боли и минеральной воды без газа. Наверное, нужно заскочить хотя бы в университетскую столовую и купить дрянного растворимого напитка из пакетика «3 в 1».

Я начинаю перекличку.

– Бабичева Анна?

– Здесь.

– Бахтияров, Белова, Бесов…

Это те самые пресловутые три «Б», о которых предупредила Мария Львовна. Я быстро произношу фамилии, словно на ускоренной перемотке. Но не успеваю перейти к следующему пункту в списке, как слышу мужской голос.

– Бесов.

В голове и без того с самого утра шумит, а после услышанного голоса и вовсе начинается дикая какофония.

– Бесов сегодня присутствует.

Я поднимаю глаза и смотрю на говорящего. Уже узнала этот голос, хоть разговаривали мы очень мало. За последним столом сидит Роман. Роман Бесов, как я теперь уже знаю. Тёмные глаза в упор смотрят на меня. Левый уголок губ ползёт вверх от лёгкой усмешки.

– Хорошо, – киваю я и опускаю взгляд на бумагу, произнося вслух фамилии оставшихся студентов.

Глаза отыскивают буквы, губы сами произносят слова. Но, глядя на лист бумаги с ровными строчками, вижу только издевательскую усмешку на красивых губах и тёмный взгляд, прожигающий меня насквозь. Я уже тысячу раз успела себя обматерить за тот необдуманный, отчаянный порыв. Перед глазами начинает плыть, но не от слёз, а от того, что кружится голова. Я стараюсь прогнать головокружение и прошу одного из студентов настроить интерактивную доску, чтобы данные с монитора компьютера выводились на белую поверхность. На настройку убивается около десяти минут. Хорошо. Осталось не так уж много.

– Кто хочет показать презентацию?

Одна из студенток с готовностью выступает вперёд и начинает бойко тарабанить доклад на выбранную тему. Я кликаю мышкой по её просьбе, когда требуется сменить слайд. Студенты позёвывают: кто-то копается в смартфонах, кто-то слушает, кто-то активно изображает заинтересованность предметом.

Телефон на столе вибрирует. Машинально открываю СМС от незнакомого номера.

«Попробуй кофе, Снежинка. Он для тебя»

Чёрт. Быстро гляжу на Романа, а он, похоже, за всё время, так и не сводил с меня глаз. Откладываю телефон в сторону, но вижу на экране следующее сообщение.

«ВЫПЕЙ ЭТОТ ЛАТТЕ!»

Пальцы сами набирают ответ:

«Бесов, успокойся.»

Похоже, всего два моих слова срывают предохранительную чеку с гранаты. Потому что следом на телефон сыплются сообщения одно за другим:

«НЕ ЗЛИ МЕНЯ.»

«Бери и пей сейчас же.»

«Или я заставлю тебя это сделать.»

До чего же самонадеянный. Сверлит меня своими тёмными глазами и вертит смарфон между пальцев, выжидающе глядя на меня.

Я отправляю в ответ всего один символ:

«?»

Роман отвечает:

«Я заставлю тебя его выпить»

«И плевать, как это будет выглядеть со стороны.»

«Мне на самом деле плевать.»

«И ты это знаешь.»

Последнее сообщение выбивает почву из-под ног. Не сразу соображаю, что студентка уставилась на меня повторяя:

– Можно следующий слайд, пожалуйста, Снежана Булатовна.

Я щёлкаю мышкой, замечая краем глаза движение за последним столом. Кажется, Роман Бесов собрался подниматься из-за стола, выразительно глядя при этом на меня. Чёрт… А с него станется. Он же такой… Не знаю какой. После короткого общения на ум приходит только одно «без тормозов». Я не хочу выглядеть посмешищем, поэтому послушно тянусь за стаканчиком и отпиваю горячую ароматную жидкость. Кофе тонкой струйкой скользит внутрь. От его тепла и сладкого аромата карамели неприятный звон в ушах становится тише, а окружающие звуки – громче.

Телефон снова вибрирует:

«Хорошая девочка, Снежинка».

Бесов всё же встаёт из-за стола, чем оттягивает внимание всех студентов на себя, а не на мои полыхнувшие щёки.

– Извините, но у меня возникли срочные дела. Я могу идти, Снежана Булатовна?

– Идите, Бесов.

Провожаю коротким взглядом его высокую фигуру. Полностью одет в чёрное: чёрный даже циферблат массивных часов на левом запястье. Облегчённо вздыхаю после его ухода и сосредотачиваюсь на занятии.

Но проходит едва ли пять минут, как он начинает мне звонить. Телефон от вибрации медленно ползёт на середину стола. Я не отвечаю на звонок. Сыплются сообщения:

«Выйди.»

«Или я вытащу тебя силой.»

«Жду.»

Чёрт. Что за блажь нашла на него? И надо же мне было кинуться на шею тогда именно к нему. Приоткрывается дверь в аудиторию. Отворивший её стоит за дверью так, что его не видно ни мне, ни кому-либо из студентов. Но телефон на столе снова начинает вибрировать от входящего вызова. Чуть скрипнув зубами, я извиняюсь перед студентами, говоря что-то про срочный звонок, и прошу продолжить без меня.

Едва успеваю выскользнуть за дверь, как Роман стискивает свои пальцы на моём локте:

– Попалась, Снежинка?

Он тянет меня за собой дальше по коридору. Открывает дверь пустой аудитории и вталкивает меня туда, закрывая за собой дверь. Я оборачиваюсь:

– Что ты себе позволяешь?

– А ты?

Я смотрю на его бледное лицо с синеватыми кругами под глазами. Тёмно-карие, почти чёрные глаза в обрамлении длинных ресниц кажутся бездонными колодцами, вокруг которых пляшут тени. Роман поправляет взлохмаченные тёмные волосы пятёрней. Безнадёжно. Похоже, единственная расчёска, которой он сегодня пользовался – это и есть его длинные пальцы с аккуратными лунками ногтей. Я цепляюсь взглядом за тёмные волоски на запястьях, виднеющиеся из-под рукавов чёрной рубашки. Нарочно вырядился в чёрный цвет? Одет стильно, но выглядит смертельно уставшим. Будто работал безвылазно или… пил накануне. Он стоит так близко, что даже жгучей смеси запаха мужского парфюма, горького кофе и сигарет не перебить едва заметный душок спиртного.

– Бесов, отойди подальше. Не люблю запах выпивки.

– Да что ты? В прошлый раз, кажется, он тебе не помешал кинуться ко мне шею с просьбой поцеловать тебя.

– Я не просила!

– Расскажи это кому-нибудь другому, хорошо? Только не тому, кого просила изобразить твоего парня.

Роман тянется к моему лицу, чтобы заправить выбившуюся прядь. Я опережаю его жест и двигаюсь в сторону.

– Стоять.

– Да как ты?..

Он обхватывает меня за плечи и толкает к стене.

– Чёрт! – вырывается из моего рта, когда лопатками касаюсь стены.

– Скорее, Бес. Так меня называют приятели. Но из твоих губок я бы предпочёл услышать своё имя.

– Ты с ума сошёл? Отпусти меня сейчас же.

– Почему? – усмехается он.

Аргументов у меня множество, но вслух говорю самый нелепый:

– Ты студент, а я – преподаватель.

Роман громко смеётся:

– Самая невероятная отмазка, что я слышал. Снежинка, ты не преподаватель, всего лишь временная замена. Ты студентка. Ты так же обучаешься в этом университете, как и я. Разница только в том, что ты учишься на магистратуре, а я на бакалавриате.

– Ты не учишься, Бесов. У тебя красная пометка среди преподавателей: не трогать – заплачено.

– Теперь у меня появилась причина посещать все занятия по твоему предмету.

– К счастью, их осталось не так уж много. Всего два, не считая того, что уже идёт.

– Сто восемь, – бросает он мне в ответ.

– Какие ещё сто восемь? Ты разучился считать?

– Не-е-ет, Снежинка. Тридцать шесть квартир в подъезде, якобы твоём. В доме их всего три. В том самом доме, в котором ты будто бы живёшь. Я обошёл их все. Сказать, сколько затратил на это времени?

Я скидываю его руки с плеч, обнимая себя ладонями.

– Может быть, ты умеешь считать. Но если ты тогда не понял намёка, говорю тебе прямо: отстань.

Я иду на выход из аудитории, цепляюсь руками за ручку, но Роман громыхает кулаком по двери, закрывая её:

– Не так быстро, Снежинка.

Я закипаю:

– Может быть, тебе нравится твоя кличка, но у меня есть имя! Отойди. У меня идёт занятие. Я не привыкла страдать хернёй.

– Да-а-а… Зато ты привыкла морочить голову болванам вроде меня, да?

Я оглядываю его всего, чуть запрокинув голову: напряжён так, будто вот-вот сорвётся.

– Бесов, ты психически неуравновешенный тип. Я стараюсь держаться подальше от таких, как ты. А сейчас убери руки с двери и дай мне выйти.

– Даже не спросишь ничего? Снежинка?

– Я не…

– Плевать, – обрывает меня он, – мне нравится тебя так называть. Значит, я буду называть тебя именно так.

– Что тебе от меня надо, Роман? Извинений? Хорошо, прости, пожалуйста. Я извинилась ещё тогда. Но продолжать знакомство я не намерена.

– Я тебе ещё тогда сказал, что мне нужно.

Роман убирает руку с двери, но лишь затем, чтобы быстро погладить меня по щеке и поддеть пальцами подбородок. Он быстро наклоняется, выдыхая мне в лицо:

– Я хочу тебя.

Быстрый поцелуй обжигает мои губы. Я дёргаюсь назад. Он меня не удерживает, открывает дверь, намереваясь уходить, но останавливается и бросает обернувшись:

– А я всегда получаю то, что хочу.