Мой любимый предатель

Глава 10

Моя голова вот-вот взорвется. Все потому что мой босс-мудак устроил мне настоящий террор, завалив заданиями с самого утра. Честное слово, иногда я думаю, что цель его жизни — превратить мою жизнь в трехмерный кошмар.

Игната не волнует, что я прекрасно справляюсь со своей работой и у меня нет никаких сомнений в том, что он найдет причину, чтобы выгнать меня или пригрозить увольнением.

У этого мудака есть власть и он знает об этом. Черт, он стремится демонстрировать ее при каждом удобном случае, чтобы я чувствовала себя еще ущербнее рядом с ним.

После вчерашнего свидания с Раулем, он отвез меня домой, и всю дорогу обратно говорил о перспективе наших отношений. Я кивала и едва могла заставить себя вслушаться в его слова. Все мои мысли целиком и полностью были поглощены придурком с пшеничными волосами и голубыми, как небо глазами.

И да, мой босс даже не удосужился вылезти из своего кабинета, и закидал меня заданиями по почте. Он даже отказался от твоего кофе. Сенсация, боже мой.

Я со стоном откидываюсь на спинку своего неудобного рабочего стула и позволяю себе пять минут перерыва. Сейчас час дня и, видимо, на сегодня осталась без обеда благодаря моему тирану-боссу. Что ж, я давно хотела сбросить пару лишних килограмм.

Пока у меня есть лишняя свободная минутка, я звоню сыну.

Он сразу же отвечает.

— Мам, что случилось?

— Эй! Разве можно так разговаривать со своей матерью?

— Прости, мам. Просто ты никогда не звонишь в рабочее время, я подумал, что с тобой что-то случилось.

Улыбка появляется на моем лице. Мой маленький защитник.

— У меня все хорошо. Я скучаю по тебе.

— Я тоже.

— Чем ты занимался?

— Я закончил изучать историю древней Греции. Это так интересно, мам.

Я вздыхаю. У Дани нет друзей, потому что в прошлом году он перескочил два класса. Поэтому он находит развлечение в умных книгах. Если бы у меня были необходимые средства, я бы отправила его в одну из престижных Питерских школ для детей-гениев. Но это мечта, которую никто из нас не способен осуществить. По крайне мере, не сейчас.

Может, однажды, когда он станет старше, я смогу осуществить мечту, которую все это время подавляла, и буду достаточно сильна, чтобы дать сыну лучшее образование.

— Не забудь свои лекарства, милый, — я беру паузу, чтобы справиться с эмоциями. После того, как я устроилась на эту должность, мы с Даней стали проводить мало времени вместе. — Обещаю приехать сегодня немного раньше, так что дождись меня, хорошо? Я так сильно люблю тебя.

Раздается громкий хлопок за спиной, отчего я подпрыгиваю на своем стуле. Мои оборонительные рефлексы бьют тревогу и я, с нарисованным на лице ужасом, поворачиваюсь к источнику звука.

— Я вам не мешаю, Злата Алексеевна?

Игнат стоит в дверном проеме своего кабинета, его лицо пустое и равнодушное, и только глаза как будто застелены красной дымкой.

— Я перезвоню, милый, — я еще раз вздрагиваю, нервно сглатываю набухший в горле ком и кладу трубку. — Игнат Максимович, я….

— Вы что? Я плачу вам за вашу телефонную болтовню?

— Я взяла перерыв и вы…

— Какой к черту перерыв? — он поднимает левую руку и смотрит на свои дорогущее часы с лицом босса-придурка. — Обед закончился десять минут назад.

— Но у меня не было обеда, я не думала…

— Разумеется, вы не думали. Вы что глупая?

Я чувствую, как во мне все начинает кипеть от того, что Игнат решил вылезти из своей берлоги именно в тот момент, когда я позвонила сыну, что он постоянно перебивает меня и не дает закончить предложение и от того, что он выглядит так, словно только что поймал меня за чем-то непристойным.

Я вскакию со стула, словно у меня горит задница и едва себя сдерживаю, чтобы не вылить в лицо придурка-бывшего стакан с содовой.

— Я не глупая! — я вскидываю голову. — Перестаньте меня так называть.

— Тогда прекратите вести себя подобным образом. Я говорил, что не люблю глупые оправдания. Вы только что именно этим и занимались. Еще один личный телефонный звонок во время рабочего дня и вы будете уволены. Я ясно высказался?

— Предельно.

— Избавьтесь от этого раздражающего тона.

Я поджимаю губы, но не усугубляю ситуацию и молчу. Это ради Дани, это все ради сына.

— И да, задержитесь сегодня на час позже.

Затем Игнат возвращается в свой кабинет и демонстративно закрывает жалюзи, показывая всем своим видом, что ему абсолютно плевать на меня.

Он слышал конечную часть моего телефонного разговора, где я обещала Дане прийти пораньше и делает все возможное, чтобы испортить мне планы. Внезапно до меня доходит вся серьезность ситуации. Мое сердце пускается вскачь, пальцы рефлекторно сжимают спинку стула до побеления в костяшках, а глаза расширяются от ужаса.

Вдруг он все понял? Вдруг Игнат узнает, что у него есть сын и отберет его у меня? Судя по его изменившемуся характеру, он стал ужасным человеком, и если он узнает том, что Даня — его, он сможет добиться через суд опеки над ним. В этом нет никаких сомнений, учитывая его власть и деньги. Но вопрос в том, надо ли ему это? Если спустя десять лет я ему так отвратительна, и, возможно, он не помнит меня, быть может, ему не будет никакого дела до сына?

От этих хаотичных мыслей, у меня начинает кружится голова, а вдоль позвоночника стекают капли пота. Поэтому я расстегиваю две верхние пуговицы рубашки, подхожу к окну и распахиваю его, позволяя холодному уличному воздуху растрепать мне волосы.

ʚʚɞɞ

Я смотрю на часы, считая секунды до шести часов вечера, и набираю сыну множество сообщений. Мой маленький мальчик дома совсем один, ждет, когда я вернусь с работы. Я больше чем уверена, что ему не скучно с Пиратом и его любимыми книгами, но я так сильно соскучилась по нему.

Я беру папки с отчетом со своего стола и стучусь в кабинет босса, дожидаясь разрешения войти. Когда ответное “войдите”, наконец, раздается, я вхожу в кабинет Игната, подхожу к его столу и, наклонясь, кладу три папки на его дубовый стол.

— Вот отчет за последний месяц, ваше расписание дебатов на последующие три недели и копия контрактов с зарубежными клиентами.

— Ты что шлюха?

Я поднимаю голову так резко, что мышцы на задней стороне шеи начинают болеть. Ноги сами отшатывают меня назад, а глаза рефлекторно расширяются.

— Простите?

— Какого черта ты делаешь, Злата?

Игнат выглядит разъяренным и взбешенным, словно я только что совершила что-то непростительное. Скулы на его щеках так сильно натянуты, что по ним начинают бегать желваки, зубы плотно сомкнуты, что едва не крошатся.

— Что с вами не так!?

— Со мной? — он хмыкает, когда встает из-за своего стола. — Посмотри на свой внешний вид. У тебя больше нет никакого оружия, кроме соблазнения?

Я медленно наклоняю голову вниз и вижу, что моя рубашка расстегнута на две верхние пуговицы и из нее едва заметно торчит грудь. Мои дрожащие пальцы торопятся исправить эту нелепую ситуацию, что сделать особенно трудно под пристальным вниманием Игната.

— Я случайно, — бубню я себе под нос, чувствуя, как мои щеки розовеют. — И вы последний мужчина, которого я бы хотела соблазнить.

— О, неужели? — он смотрит на меня одним из своих надменных взглядов. — Со мной такие трюки не пройдут. Если хочешь подняться по карьерной лестнице через постель, что ты, видимо, и привыкла делать, то тебе лучше выбрать другого дурака, который будет думать членом, а не мозгами.

Ублюдок.

Черствый, хладнокровный ублюдок с комплексом злодея.

— Вы только что назвали меня шлюхой! Думаете, это соответствует рабочей этике?

— Как мне еще назвать женщину, которая вчера обжималась со своим мужем в ресторане, а сегодня пытается прыгнуть в постель к своему боссу?

Мой подбородок начинает дрожать.

Я действительно пыталась вести себя по-хорошему, старалась не обращать внимание на его грубые колкости и резкие слова, но все становится только хуже.

Как будто он ждет, что я сорвусь.

Я могу это сделать. Прямо сейчас я горю от желания дать ему звонкую пощечину и высказать все, что я о нем думаю.

Но я этого не делаю. Ради сына.

— Знаете что? — я вскидываю руки. — Сейчас уже шесть часов пять минут, а это значит, что мой рабочий день окончен.

Я дергаюсь, чтобы повернуться, но он хватает меня за локоть и я чуть ли не вскрикиваю, когда он притягивает меня к себе.

— Нет, ты никуда не уйдешь.