Мой мужчина

5

После ухода Рэя Конрад тут же вернулся в кабинет.

– В чем дело? Или меня это не касается? Белинда, еще не вполне оправившись, ответила резко:

– Этот человек, этот презренный человек!

– Рэй? – Брови Конрада поползли вверх.

– Да не Рэй, Джек Блейкмор.

– А что он натворил?

– Он оскорбил меня. Я выплеснула вино ему в лицо.

– Вот как? – Конрад обеспокоенно посмотрел на нее. – И где именно это произошло?

– В ресторане.

– И все вокруг с любопытством за этим наблюдали, да? – криво усмехнулся он. – Ох, кузина, и когда же ты повзрослеешь? Мало тебе прошлых скандалов? Ты же знаешь, как расстраивается дед, когда читает о тебе в разделах светских сплетен.

Ей стало обидно.

– Это его вина. Никто и никогда не говорил со мной так.

– А что он сделал? Приставал к тебе, что ли?

Она даже раскрыла рот от изумления.

– Нет, он сказал... Неважно, что именно он сказал. Это было чудовищно. Ты должен что-то предпринять.

– Что именно?

– Поколотить его или что-то в этом роде. Теперь настал черед Конрада удивляться.

– Рэй за этим туда отправился?

– Надеюсь.

– Подумать только! А что же он все-таки тебе сказал, что Рэй так взбеленился?

Белинда обессиленно опустилась на стул.

– Он пошел не из-за меня. Ему, как и тебе, все равно, оскорбляют меня или нет.

– Тогда почему?

– Я сказала ему, что Джек сейчас со Стефани.

– Вот оно что! Ну и дела.

– Да. Он настолько обнаглел, что пригласил ее пообедать с нами.

– Ты обедала с Джеком? – изумился Конрад. – А я-то думал, что он тебе совсем не нравится.

– Не нравится. Я согласилась только потому, что мне стало жаль его, – ответила Белинда, старательно убеждая себя в этом. – А он посмел, ты только подумай, пригласить и эту ничтожную мошенницу.

– Так вот почему ты облила его! – В глазах Конрада заплясали искорки смеха.

– Нет, – вздохнула Белинда. – Господи, как мне хочется что-нибудь выпить. У тебя есть?

Губы Конрада расплылись в широкой улыбке.

– Милая моя девочка, ты что, забыла, где находишься? Это же винные погреба.

Она подняла голову, увидела искрящиеся смехом глаза брата, и оба расхохотались. Белинда отбросила волосы со лба.

– Нам надо подумать, что делать с Рэем. Не можем же мы сидеть сложа руки и смотреть, как эта девица разрушает жизнь брата.

– Мы предупредили его. Что еще можно сделать? В конце концов он достаточно взрослый, может и сам о себе позаботиться.

– Нет, не может. По крайней мере в отношении Стефани, и в этом вся проблема. Она его просто околдовала. – Белинда нахмурилась. – У тебя когда-нибудь было так, ну когда ничего не имеет значения?

Конрад облокотился о край стола и взял ее за руку.

– Было однажды. Я думал тогда, что по уши влюбился. Ни есть, ни спать не мог, так меня тянуло к девушке.

– И ты добился ее? – с интересом спросила сестра.

– Да.

– Почему же ты не женился? Он пожал плечами, лицо его ничего не выражало.

– Я скоро понял, что это наваждение. Физическое влечение быстро прошло, а чувств никаких и не было.

– Как грустно. Ты никогда не говорил мне об этом.

– Нет... – Он выпрямился. – Тебе, наверное, уже пора. У меня еще есть на сегодня дела.

Белинда решила больше не расспрашивать брата, встала и направилась к двери.

– Не забудь, что мы сегодня ужинаем с Марией Леннон, – сказал он ей вслед. – Надо отблагодарить ее за все, что она сделала для нас.

– Я помню. – И, поколебавшись, спросила: – Конрад, а после этой истории тебе не расхотелось вообще жениться?

– Нет, конечно. Когда-нибудь обязательно женюсь. – Губы его искривились в усмешке. – Но я не уверен, что смогу по-настоящему влюбиться.

По.дороге домой Белинда думала над словами брата и пришла к выводу, что полностью с ним согласна. Еще во время учебы в американском колледже ею тоже овладело чувство, которое она приняла за любовь. Патрик учился вместе с ней, был блестящим спортсменом, героем всего колледжа. Увлеклась им, он уверял, что любит ее. Ах, как упоительно было это чувство – рай на Земле! Патрик был из довольно бедной семьи и учился в колледже только потому, что получил стипендию за спортивные достижения.

Но для нее это не имело значения. Парень был знаменитостью, она восхищалась им, купалась в лучах его славы. Ослепленная любовью, она не замечала его недостатков, разницы в их положении. Ну просто потеряла голову. Даже представила его деду, когда он приехал навестить ее.

А вскоре после этого визита Патрик ушел из колледжа и навсегда исчез из ее жизни. Он не попрощался, ни разу не написал, просто исчез, и все. Это чудовищно ранило ее юное, доверчивое сердце. Скрывая от всех боль, мучилась невыносимо. Вера в людей умерла. Она одела сердце в броню, чтобы предостеречь себя от боли впредь.

Единственный человек, с которым бедняжка могла говорить о Патрике, был дед. Она бросилась к нему за утешением, и он мягко и ненавязчиво попытался объяснить ей, что они с Патриком очень разные и, может быть, даже к лучшему, что тот ушел из ее жизни. Время излечит, время докажет правоту его слов. Он был, как всегда, прав, но она мучилась куда дольше, чем дед мог предположить. Даже сейчас, после стольких лет, рана еще не зажила до конца. Она тогда ушла из колледжа и с головой окунулась в великосветскую жизнь, которая и привела ее в конце концов к чудовищному замужеству с Кристиано.

Белинда стиснула зубы. Только не думать о нем! Как заставила себя не думать о Патрике. Ей это удалось, теперь даже трудно вспомнить толком его лицо. Лишь боль, которую он ей причинил, жила в ней.

Похолодало, начался дождь. В саду и в бассейне нечего было делать. Немного поиграла в шахматы с дедом, а когда вернулся Рэй, бросилась в его комнату. Он швырнул пиджак на кровать и принялся развязывать галстук.

– Что произошло? – спросила Белинда, вглядываясь в его лицо и надеясь обнаружить следы драки.

– Джек сказал, что они случайно встретились в городе, – неохотно пояснил Рэй. – Она ушла вскоре после тебя.

– Я в это не верю.

Рэй возмущенно повернулся к ней.

– Мне, честно говоря, все равно, веришь ты в это или нет. Только не вмешивайся ни во что, прошу тебя.

– Что еще сказал Джек?

– Да так, обменялись парой слов, – небрежно бросил он, расстегивая рубашку.

– Ты ударил его? – спросила она, задыхаясь.

– Нет, Белинда, я его не тронул.

– А надо бы. Он был со мной крайне груб.

– Ты подумала почему? Да потому что ты сказала ему, что я содержу Стефани. Белинда фыркнула.

– Это теперь так называется?

Рэй резко повернулся к ней в схватил за пуки. Его рубашка распахнулась.

– Мне наплевать, как это называется и что ты вообще думаешь об этом. Отношения со Стефани – это мое дело, и ты не имеешь права обсуждать их с Джеком или с кем бы то ни было, понятно?

– Но она не для тебя, – яростно выпалила Белинда. – От нее одни неприятности и... Рэй сильно встряхнул кузину.

– Заткнись наконец! Не хочу тебя слушать! Мне уже осточертели ваши с Конрадом предостережения. Это никого, кроме нас двоих, не касается.

Белинда положила руки брату на грудь и умоляюще посмотрела на него.

– Прошу тебя, Рэй, подумай, пока ты не зашел слишком далеко. Ты ничего о ней не знаешь...

Рэй оттолкнул ее и подвел к двери.

– Уйди, Белинда, займись лучше своими делами. Я уезжаю и забираю Стефани с собой.

– Что-о? Но ты не можешь... – Он вытолкал сестру из комнаты и захлопнул дверь.

Вот так. Она побрела к себе. Беспокойство грызло ее. Рэй был очень привлекательный и заманчивый мужчина как внешне, так и с материальной точки зрения. Стефани сделает все, чтобы заарканить его, воспользуется его страстью и заставит на себе жениться. А потом приедет сюда уже как его жена, чтобы насладиться своей победой.

Можно себе представить, как та будет упиваться мщением, как начнет измываться над родственниками, как будет тянуть из Рэя деньги.

Но это все ерунда. Главное, какую боль потом испытает Рэй.

Что бы ни делала Белинда – готовилась ли к ужину, принимала ли душ, одевалась ли – мысли ее были с братом. Как могло случиться, что он попал в ловушку, прекрасно зная, с кем имеет дело? Безумие! Помрачение рассудка!

Все свои опасения она высказала Конраду, когда спустилась вечером в гостиную, чтобы выпить аперитив. Он предположил, что Стефани скоро надоест Рэю. Им пришлось прервать разговор, так как приехала Мария Леннон. Дед отправился в соседнее поместье к друзьям, а они втроем собрались поужинать в городе.

Мария выглядела очень раскованной и элегантной. На работе она носила строгие деловые костюмы, но сегодня был свободный вечер, и она надела нарядное бледно-зеленое вечернее платье, оттенявшее ее глаза цвета морской волны. Обычная повседневная прическа придавала лицу англичанки несколько суровый вид, а сейчас густые каштановые волосы сверкающей волной падали на плечи. У Конрада глаза заблестели, когда он увидел ее. Брат всегда был вежлив и предупредителен по отношению к Марии, в этот же вечер вел себя так, будто увидел перед собой не привычного делового партнера, а соблазнительную женщину.

Белинда сразу заметила это и подумала, не будет ли она им в тягость, но Конрад был слишком хорошо воспитан, чтобы уделять внимание только Марии. Они допили аперитивы, кузен отправился за машиной. Женщины ждали его в холле, весело обсуждая общих знакомых и дальнейшие планы мисс Леннон. Конрад предложил ей отдохнуть в их доме у виноградников и Мария с удовольствием приняла приглашение.

Снаружи раздался шум подъехавшей машины. Пора. Они вышли. Но у подъезда стояла вовсе не машина Конрада. У Белинды перехватило дыхание. Господи, что делать, куда деваться! Джек Блейкмор собственной персоной!

Она взяла себя в руки и сказала ледяным тоном:

– Даже такой толстокожий человек, как вы, давно должен понять, что ему не место в этом доме.

Мария охнула от изумления, но Джек и бровью не повел.

– Я надеялся застать вас, графиня.

– Я запрещаю вам называть меня так, – выпалила она. – И пожалуйста, уезжайте.

Подъехал Конрад. Выйдя из машины, он внимательно посмотрел на гостя:

– Добрый вечер, Джек.

– Привет, Конрад! – кивнул тот.

– Сестра рассказала мне о вашей ссоре.

– Я так и думал. Ведь она тут же побежала к Рэю, рассказала и ему тоже, – спокойно заметил Джек, не отрывая глаз от Белинды.

Само присутствие этого человека тревожило. Настораживало и странное выражение его глаз. Оставалось одно – уйти.

– Мы едем ужинать. Пойдемте, Мария. – Женщины направились к машине. Но Джек преградил дорогу.

– Вот и отлично. Поужинайте со мной. Вы же обещали.

– Вы сошли у ума. – Белинда задохнулась от возмущения. – После сегодняшней выходки я никуда с вами не поеду.

Джек сделал вид, что не расслышал. Подвернувшись к Конраду, он сказал многозначительно:

– Мы не хотели бы задерживать вас.

Конрад нахмурился.

– Я не знаю, что вы наговорили сестре сегодня, но...

– Так она вам не рассказала? Странно. Я напомнил ей, что она вышла за графа из-за – его титула и что в этом смысле она ничем не лучше Стефани.

– Эхм, -кашлянул Конрад. – Понятно. – И спокойно поинтересовался: – Вы приехали, чтобы снова оскорблять ее?

– Очень похоже на то, – признался Джек, – но все зависит от нее.

– Понятно, – повторил Конрад.

Совершенно потеряв терпение, Белинда горячо воскликнула:

– Ну что ты заладил: «Понятно, понятно»! Вышвырни его вон!

– Я бы рад помочь тебе, -ответил Конрад. – Но мне почему-то кажется, что он не уйдет. – Взяв Марию под локоть, он повел ее к машине.

Белинда лишь рот открыла от изумления, глядя на брата.

– Ты... ты же не оставишь меня с этим... этим нахалом?!

– Знаешь, я очень проголодался.

Конрад усадил Марию в машину, сел сам, и они уехали.

– Трус!-кричала ему вслед .Белинда, трясясь от ярости, потом повернулась к Джеку: – Садитесь в свою машину и выметайтесь!

Джек шагнул к ней и, обхватив руками ее лицо, прижался губами к ее губам. Он снова застал женщину врасплох, но на этот раз она оправилась быстрее и впилась ногтями в его руки. Джек выругался, подхватил Белинду и перекинул через плечо.

Она на мгновение растерялась, а потом принялась молотить кулаками по его спине, пытаясь вырваться. Но все напрасно. Джек будто и не заметил ничего. Он пронес ее через сад, в самый дальний его конец. Только достаточно удалившись от дома, он опустил строптивицу на землю. Полыхая яростью, Белинда пыталась отбиваться, но он спокойно обнял ее и снова поцеловал.

Женщина продолжила бы сопротивление, но его руки так крепко сжали ее, что и пошевелиться было невозможно. Она бы отвернулась, но Джек положил свободную руку ей на затылок и поцеловал в беспомощные губы. Хотела было пнуть его ногой, но, наклонив ее назад, он воспрепятствовал этому намерению. Она ругала мучителя на чем свет стоит, но все ее существо отвечало на его поцелуи. Ярость, злость, презрение – все куда-то исчезло. Осталось только бешеное биение сердца и страстное желание, какого давно не испытывала.

Рот приоткрылся под нажимом его губ, она почувствовала нежное прикосновение его языка и сама не заметила, как начала отвечать на ласки.

Джек выпрямился и ослабил хватку. Руки женщины теперь были свободны и тут же обвились вокруг его шеи. Желание нарастало в ней, губы горели, она целовала мужчину с такой страстью, что тот потрясенно охнул и совсем потерял голову.

Он оторвался от ее губ и заскользил своими вниз по нежной шее. Белинда застонала и снова прильнула к его губам, не в силах насытиться. Оба тяжело дышали от возбуждения, от сжигающего их желания. Белинда тесно прижалась к Джеку и почувствовала, что он весь напрягся. Глубоко в ее горле зародился глухой животный стон, стон неутоленной страсти.

Поверх платья, которое держалось на плечах лишь с помощью тонких бретелек с бантиками, на Белинде был расшитый блестками жакет. Джек стянул его, отбросил в сторону и снова принялся целовать ее шею, изящные обнаженные плечи. Зубами нашел конец банта и потянул. Легкая ткань скользнула вниз, обнажая грудь, матово-белую в лунном свете.

Нежное прикосновение губ к ее возбужденному, набухшему соску подействовало как электрический разряд. Белинда вскрикнула, и ее крик, полный наслаждения и сладкой муки, нарушил тишину замершего сада. Задыхаясь, она повторяла имя ненавистного и такого желанного человека. Мир вокруг них закружился, заметался в бешеном вихре. Их прерывистое дыхание слилось в один долгий стон страстного желания.

Оба изнемогали под наплывом охвативших их чувств. Джек прижал голову женщины к своему плечу, их сердца слились в общем неистовом биении. Рассудок отказывался служить, и она полностью отдалась волне чувственности, которую Джек поднял в ней.

– О Белинда! – выдохнул он.

Никто еще не произносил ее имя с таким проникновением и нежностью.

Женщина закрыла глаза. Неожиданно свалившееся счастье охватило все ее существо. Она уже не раздумывала, как все это могло произойти, а просто наслаждалась тем, что есть: его пуками, обнимавшими ее, его силой, его лаской.

Губы Джека скользнули по ее волосам. Она улыбнулась ему дрожащими губами и прикоснулась пальцами к его щеке, подбородку, рту, который подарил столько счастья. Искуситель перехватил ее руку и поцеловал по очереди каждый пальчик.

– Я с ума по тебе схожу, Белинда, – хрипло сказал он. – С того самого момента, как впервые увидел.

– Правда? – Глаза ее лучились от счастья. – А я и не заметила.

Джек широко улыбнулся и стиснул женщину в своих объятиях. Потом вдруг отпустил и, к ее величайшему удивлению, принялся завязывать бантик на плече; подняв жакет, помог надеть. Его рука задержалась на секунду на ее талии, он пристально посмотрел на Белинду, как будто хотел навсегда запечатлеть в памяти такой, какой она была в эту неповторимую минуту: нежной, чувственной, прекрасной. Мужчина посмотрел на горы, освещенные луной, на серебряную змейку реки, бегущей к морю. Тихий вздох сорвался с его губ. Он взял Белинду за руку и повел к дому.

Она была уверена, что после этой страстной прелюдии в саду Джек отвезет ее к себе в отель, в свою постель. Так хотелось этого! Женщина трепетала от неистового желания. С ней никогда еще не было ничего подобного, разве что в колледже, давным-давно, когда любила Патрика. Нет, тогда она была слишком молода, и впервые разбуженная чувственность не захватила так, как сейчас. И уж точно ничего подобного не было во время ее унизительного замужества. А теперь жаждала оказаться в постели с Джеком и пережить волшебные минуты близости.

Ей трудно было идти по траве на высоких каблуках.

– Может быть, пройдем через дом? – заботливо спросил Джек.

– Ничего не получится. Задняя дверь заперта, а у меня нет ключа. Открыть некому – всех слуг отпустили на выходные.

– То есть дом пуст?

– Да.

Мужчина остановился и задумался;

– У тебя есть ключ от парадного, входа? Взглянув на Джека, она заметила возбужденный блеск в его глазах и почувствовала, что сердце забилось сильнее.

– Да.

– Пошли.

Они обогнули левое крыло дома и остановились у входа. Джек взял ключ, отпер дверь, и они очутились в ярко освещенном холле. Тут американец широко улыбнулся и снова удивил Белинду.

– Где здесь кухня?

– Кухня?

– Ну да. Я голоден. А ты разве нет? Если Белинда и испытывала голод, то совсем другого свойства.

– Ты ействительно собираешься есть? В вопросе звучало почти открытое приглашение, и, кажется, это поразило гостя. Он замер, потом наклонил голову и легко коснулся губами щеки женщины. Его улыбка обещала так много.

– Да, я правда голоден. Посмотрим, что у вас тут есть, и устроим пикник.

Никогда.в жизни не забудет Белинда этот импровизированный ужин. Они заглянули в холодильник и винный погреб, перенесли свою добы-qy .в гостиную и расположились на толстом ковре, застилавшем пол. Джек подложил хозяйке под локоть подушку.

– Чем не пикник? – просиял он. Холодный цыпленок, ветчина, хрустящий хлеб, паштет из гусиной печенки, свежие фрукты... Они наслаждались сочными персиками, сладким виноградом, пили кларет и шампанское, чокаясь и произнося про себя тосты, ни на минуту не отрывая друг от друга сияющих глаз. Их глаза вели между собой безмолвный разговор, во взглядах было все: любовь, желание и обещание утолить его.

Белинда включила тихую музыку, которая заполнила комнату, создав умиротворяющий фон для этого праздника любви. Слова были не нужны, достаточно было слушать приятные мелодии, смотреть и улыбаться друг другу. Любая мелочь забавляла их. Джек открыл бутылку шампанского, пенная струя забила из горлышка. Женщина, смеясь, пододвинула бокал, но гость принялся целовать ее, в то время как шампанское продолжало литься.

Джек прислонился к дивану и вытянул ноги. Белинда уютно устроилась рядом. Его глаза остановились на семейных фотографиях в серебряных рамках.

– Этот невинный херувимчик – ты?

– Да, но это было так давно, – рассмеялась она.

– Расскажи мне о своем детстве. Вообще все о себе, – попросил Джек.

Но ей вовсе не хотелось говорить, а о себе особенно. Вместо этого Белинда поцеловала его. Поцелуй не был страстным, пока нет. Просто подразнила мужчину губами и языком, который, как змейка, выскальзывал изо рта и тут же прятался обратно. Ее тонкие пальцы легко прикасались к его коже. Почувствовав на своем лице учащенное дыхание Джека, она встала на колени и поцеловала его по-настоящему. Он притянул ее к себе. Его губы были горячи и неистовы. Белинда почувствовала, что проваливается в бездну страсти, из которой нет выхода.

– Пойдем в постель, милый, – прошептала она. – Я так хочу тебя.

Он задохнулся от волнения.

– Белинда, моя красавица, моя девочка! Это правда?

– О да, да, да!

Джек притянул ее к себе и сказал прерывисто:

– Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Америку. Ты должна увидеть, как я живу, прежде чем принять окончательное решение. Я хочу, чтобы ты точно знала, что не совершаешь еще одну ошибку. Ее желание было настолько сильным, что она почти не слушала его.

– Я знаю. Пойдем ко мне.

– К тебе? Нет.

– Тогда к тебе. – Она снова поцеловала его, изнемогая от страсти.

Но Джек взял ее руки в свои и слегка отстранился, чтобы лучше видеть лицо Белинды.

– Выслушай меня, дорогая. Я хочу тебя, хочу больше всего на свете. Но не так. Я люблю тебя, хочу, чтобы ты вышла за меня замуж и уехала со мной в Америку. Мы должны жить вместе, любимая. Если ты согласишься, это будет навсегда.

Глаза женщины широко раскрылись от изумления.

– Ты хочешь на мне жениться?

– Больше всего на свете.

– Но... – Ей вдруг стало страшно, и она соскользнула с его колен. – Но я совсем не знаю тебя.

– Поэтому я и хочу, чтобы ты поехала со мной, чтобы...

Голос ее вдруг стал резким и колючим.

– Ты думаешь, если я позволила себя целовать, если сказала, что желаю лечь с тобой в постель, то, значит, хочу за тебя замуж? Да ты с ума сошел!

Джек посмотрел на нее остановившимися глазами.

– Белинда, что ты говоришь? Значит, тебя интересует лишь секс?

– Конечно. А что же еще? Ты действительно думаешь, что я все брошу и уеду с тобой на твое неведомое ранчо только потому, что мы нравимся друг другу?

– В жизни происходят и более странные вещи.

– Но не со мной! Я уже была замужем большое спасибо. Больше такой глупости не сделаю.

– А я и не хочу, чтобы ты делала глупости. Поедем со мной, сама все увидишь. Я могу позаботиться о тебе, Белинда, об этом не беспокойся.

Женщина сделала глубокий вдох, чтобы заставить себя успокоиться.

– По-моему, одну глупость я уже сделала. Джек, мне очень жаль, что ты меня неправильно понял. Я не выйду за тебя. Пойми, это невозможно. Мы такие разные. – Она беспомощно развела руками. – Ты сам разве этого не понимаешь?

Всегда веселый, американец помрачнел.

– Ты имеешь в виду, что ты такая богатая, так привыкла к светской жизни?

– Примерно это я и имею в виду, – ответила Белинда, вздергивая подбородок.

– И несмотря на это, ты только что была готова отдаться мне. Тогда тебя не волновали различия между нами? Ты хотела меня. Хотела, потому что знала, что мы созданы друг для друга.

– В постели – может быть. Но навсегда?.. – Она взволнованно покачала головой. – Нет, Джек, извини.

– Ты пожалеешь об этом, когда поймешь, какое счастье упустила. Я мог бы сделать тебя счастливой, поверь.

– Нет. – Женщина поднялась на ноги. – Я знаю, что я права.

Джек встал вслед за ней. Глаза его потемнели, губы сжались. Он заскрипел зубами, и Белинда подумала, что мужчина сейчас обнимет ее, попытается вскружить ей голову поцелуями. Именно этого и ждала от такого сильного человека. Она уже готова была сопротивляться, отбиваться, кусаться, готова на все, что угодно. Но Джек лишь мрачно посмотрел на нее.

– Мне жаль тебя, девочка. Судьба была так жестока к тебе, что ты боишься влюбиться, боишься своих чувств. Я знаю, мы созданы друг для друга. Может быть, когда-нибудь и ты это поймешь.

Она яростно затрясла головой, отрицая, но в глубине души была задета его уверенностью. Одного взгляда на лицо Джека, на руки, крепко сжатые в кулаки, было достаточно, чтобы понять – он страдает. Сердце ее потянулось к нему.

Ей вдруг захотелось подбежать, обнять, зацеловать, чтобы стереть горестную складку с его лица. Но она поборола искушение.

– Если ты поймешь, как глубока моя еще незажившая рана, поймешь и то, почему я не хочу сейчас менять свою жизнь.

– Я не прошу тебя менять свою жизнь. Я только прошу поехать со мной, посмотреть на мой мир и дать и себе, и мне шанс на счастье.

– Но ты сделал мне предложение.

– Да, я хочу быть честным с тобой. Я не собираюсь заводить интрижку в надежде, что ты когда-нибудь передумаешь и выйдешь за меня. Я мог бы пойти на это и уверен, что секс между нами был бы таким страстным, что ты уступила бы даже против своей воли. – Его глаза впились в ее лицо. – Но я слишком люблю тебя. Мне нужно, чтобы ты хотела этого так же безумно, как и я. Ничего более прекрасного со мной еще не было. И я хочу, чтобы ты чувствовала то же;

– Ох, Джек. – Белинда не могла оторвать глаз от его лица. Как просто было бы сказать ему сейчас: «Возьми меня с собой». Но она знала, что не сможет сделать этого, – боялась поверить мужчине, боялась поверить даже себе самой. – Ничего не получится. Я все испорчу. Ничего, кроме горя, это не принесет.

– Откуда ты знаешь? Попробуй.

– Я знаю.

Она подошла к Джеку и положила руку ему на грудь. На нем была лишь тонкая рубашка, а под ней мощные мышцы, гладкая кожа, крошечные твердые соски. Белинда представила его обнаженным, прекрасным, горячим, и желание снова охватило ее с невиданной силой. Перед мысленным взором промелькнули их переплетенные, пылающие тела. Господи, как она хочет его!

– Почему мы должны оборвать все вот так? – спросила она тихо. – Мы нужны друг другу, могли бы быть вместе, пока ты здесь. Можем поехать сейчас к тебе и заняться любовью. Мы можем...

Неожиданно Джек оттолкнул ее от себя.

– Что бы это означало? – хрипло спросил он. – Утешительный приз? Ты ничего не поняла! Я же только что сказал тебе, что мне не нужна дешевенькая интрижка.

Женщина вздрогнула от неожиданности. Она впервые в жизни столь откровенно предложила себя мужчине, и ее отвергли.

– Дешевенькая?!-закричала она.-Что значит дешевенькая? Ты думаешь, что я бросаюсь на шею любому мужчине, который домогается меня? – Ее подбородок дернулся вверх. – Во мне нет ничего дешевого. У меня не было мужчины с самого развода. Уже больше двух лет! Ты был бы первым. Но теперь я даже рада, что ты отказался. Я, наверное, сошла с ума, если хотела лечь с тобой в постель. Безнадежно свихнулась!

Джек шагнул к ней.

– Белинда, выслушай меня.

– Нет! Кто ты вообще такой? Врываешься в мою жизнь и хочешь управлять ею. Ты никто, слышишь, ты? Самонадеянный ковбой из диких прерий. – Глаза ее сузились. – Выйти за тебя? Да ты шутишь! Бросить все это и похоронить себя заживо неизвестно где! И удовлетвориться предложенной тобой жизнью только потому, что тебе удалось возбудить меня. Или ты собирался жить на мои деньги? Так, что ли? Захотелось красивой жизни за мой счет?

– Еще одно слово... – сказал угрожающе Джек.

Но Белинда уже не могла остановиться.

– Да меня просто засмеют! Будешь таскаться за мной по Европе и делать из себя посмешище! Ты зарвался, мой милый. Убирайся. – Ее состояние было близким к истерике. – Убирайся отсюда вон!

Руки Джека сжались в кулаки, костяшки пальцев побелели. Он решительно шагнул к Белинде, и она даже подумала, что этот лихой янки сейчас отшлепает ее, как обещал недавно. Или снова начнет целовать. Но ей так и не пришлось узнать, что он собирался сделать. Открылась дверь» и в комнату быстро вошел Конрад.

– Что здесь происходит? – спросил он. – я услышал твои крики еще в холле. – Он оглядел комнату, заметив и остатки пикника, и жгучую ярость на лицах обоих. – По-моему, я не вовремя.

– О нет, в самый раз, – резко ответил Джек.

– Да, ты сейчас кстати. Гость собрался уходить.

– Вы опять оскорбили ее, мистер Блейкмор?

Тот хрипло рассмеялся.

– Вот именно, и, похоже, на этот раз по-настоящему.

Белинда вспыхнула, вдруг поняв, что она наделала.

– Прошу тебя, Джек, уходи. Он помедлил, не в силах оторвать глаз от ее лица. Губы его искривились в горькой усмешке. Мужчина развернулся и вышел, не проронив ни слова.

Когда за гостем с шумом захлопнулась дверь, Конрад спросил:

– Янки действительно обидел тебя? Белинда вздохнула и поправила волосы.

– Можно и так это назвать. Он сделал мне предложение.

Брат вытаращил глаза.

– И ты восприняла это как оскорбление?

– Похоже на то. – Ей стало неловко. – Но сначала этот самоуверенный тип все же оскорбил меня.

– Как?

– Какая разница? Я просто не желаю его больше видеть.

Потерянное выражение в ее глазах не укрылось от Конрада.

– Ты уверена, что не совершаешь крупной ошибки, девочка? – озабоченно спросил он. у Белинды слезы навернулись на глаза: брат назвал ее девочкой, как бывало раньше.

– Уверена, уверена. Из этого все равно ничего бы не вышло. Он хочет, чтобы я безвылазно дсила в хибаре на ранчо. Сам понимаешь, что я бы и месяца не выдержала. Если он действительно любит меня, то...

– Я думаю, что так оно и есть, – перебил ее Конрад.

– Ну, хорошо, любит. Но я не могу жить его жизнью. Я не принесу ему счастья. Да что там говорить – мы оба будем несчастны. А с меня уже горестей и бед довольно. Не хочу больше рисковать.

Конрад нахмурился, а когда снова заговорил, Белинде показалось, что он уж очень тщательно подбирает слова.

– А Джек прямо так и сказал, что хочет, чтобы ты жила на ранчо?

– Что-то в этом роде. Сказал, что хочет взять меня с собой в Америку, чтобы я посмотрела сама, как он живет.

– И все?

– Ну и что хочет на мне жениться. Конрад помрачнел еще больше, казалось, он колеблется.

– А как он тебе вообще?

– Ничего, – пожала плечами сестра. Она же не может объяснить кузену, какие невероятные чувства пробудил в ней Джек и как он отказался переспать с ней.

– Ничего? И все?

– И все. – Она сделала вид, что ищет туфли, чтобы брат не увидел ее лица. – Знаешь, я устала. Я иду спать.

– Белинда, я думаю, что ты и Джек...

– Я не желаю говорить о нем, – прервала она Конрада. – Это так скучно. Ему давно пора возвращаться в Штаты. Жаль, что он вообще сюда приезжал. – И Белинда вышла из комнаты, сопровождаемая задумчивым взглядом брата.

На следующее утро Джек появился снова. Белинда сидела за письменным столом в гостиной и писала письма. Он даже не улыбнулся. Мрачен, рот в ниточку, глаза чернее тучи. – Бухнул прямо с порога:

– Я уезжаю домой завтра утром. Последний раз предлагаю – поедем со мной.

Сердце тяжелым молотом билось в груди. Облизнув вдруг пересохшие губы, Белинда из последних сил попыталась придать своему голосу твердость:

– Нет!

Больше она ничего не сказала. Джек лишь кивнул, развернулся и навсегда ушел из ее жизни.

Белинда печально смотрела ему вслед. Ожидала, что так быстро он не сдастся? Думала, будет просить, умолять, унижаться, а он просто взял и ушел. Было в этом нечто такое, что вывело ее из равновесия. Нет, все к лучшему! Можно только порадоваться, что легко отделалась. А глаза почему-то увлажнились... Она поднесла к ним руку, чтобы смахнуть слезы, но лишь размазала тщательно наложенную косметику.