Мой опасный писатель

ГЛАВА 1. КИРА. НОВАЯ ЖИЗНЬ

Лето в Нью Йорке было в самом разгаре. Липкие и потные тела пылали жаром в замкнутом пространстве вагона метро. Я держалась за поручень и мысленно отсчитывала оставшиеся минуты до прибытия поезда на нужную станцию. Жара была такой невыносимой, что порой меня охватывал приступ клаустрофобии из-за удушливой нехватки кислорода. Я чувствовала, как пот собирается между ключиц. Солёные капельки, притягиваясь друг ко другу, образовали быстрый ручеёк, который скатывался вниз по груди и утыкался в непреодолимый барьер моего нижнего белья. Поезд остановился, и толпа, подобно косяку рыбы в потоке, хлынула в сторону выхода

Я жила в Нью Йорке уже почти год, но так и не привыкла к местному метро. Обшарпанные станции, грязь и ужасные запахи. Отсутствие вентиляции делало пребывание в душном вагоне просто невыносимым! По сравнению с Нью Йоркским метро в Москве просто сказка. Я долго привыкала к новой транспортной системе, особенно к отсутствию кольцевых линий. Метро в Нью Йорке как первый круг преисподней в Божественной комедии Данте – выжить можно, но ты всё равно понимаешь, что находишься в аду.

За исключением ужасной транспортной системы, мне в Нью Йорке очень нравилось. Этот город покорял своей бешеной энергетикой. Он встраивал тебя в свою систему, не задавая лишних вопросов. Будто конвейер по переработке мусора – сортировал бумагу к бумаге, стекло к стеклу. И вот ты уже едешь в своём контейнере дальше, чтобы тебя переплавили во что-то новое. Плавильный котёл наций. Так его называют.

Мне очень хотелось поскорее избавиться от прежней себя и распрощаться с воспоминаньями из прошлой жизни. Я даже сменила цвет волос, превратившись теперь в яркую блондинку, оставила позади старый образ серой мышки с естественными русыми локонами.

Я жила вместе со своей университетской подругой Лией. Теперь, когда я тоже была блондинкой, мы стали похожи внешне куда больше, чем раньше. Обе стройные со светлой фарфоровой кожей – нас часто принимали за сестёр. Я выглядела моложе своих двадцати трёх, и когда мы с Лией устраивали тур по барам, мне всегда приходилось брать с собой удостоверение личности. Моё детское лицо постоянно вводило барменов и администраторов ночных клубов в заблуждение. Мы с Лией очень активно навёрстывали два года, проведённых врозь. Я превратила выходные загулы почти в профессию, со страстью отдаваясь незамысловатой музыке и очередному джину с тоником. Со стороны, наверное, казалось, будто я жаждала развлечений и приключений, но на самом деле мне хотелось лишь забытья. Несмотря на то, что мы с Лией всегда уходили домой без кавалеров, приключения всё равно находили нас. Порой нам даже приходилось уносить ноги от грубоватых ухажёров.

Лия периодически пыталась подбить меня на знакомства, или даже двойные свидания. Но всё это было бесполезно. Во мне будто бы погас свет. Я не могла или не хотела ничего чувствовать. Ощущала себя ледоколом, который намертво вмёрз где-то на бескрайних просторах северных морей. Члены экипажа покинули судно, и теперь оно одиноко возвышается в безбрежной ледяной пустыне. Обдуваемое холодными северными ветрами, оно ждёт весны и оттепели.

В моём случае приход весны не помог. Я ощущала всё то же запустение в том месте, где раньше билось сердце. Я уже почти свыклась с мыслью, что все мои чувства, наверное, навсегда остались там, в Москве, похороненные под пеплом сожжённых книг в кабинете Кирилла.

Когда я приехала в Нью Йорк в сентябре прошлого года, я пребывала в таком оцепенении, что своим безразличным и хмурым видом напугала жизнерадостную подругу. Путешествие само по себе выдалось не из лёгких. По совету Веры мне пришлось улететь в США не из Москвы, но сперва долететь до Санкт-Петербурга, оттуда в Европу, а уже там купить билет до Нью Йорка. Вера предполагала, что Кирилл не оставит меня в покое, особенно после того, что я натворила. Он будет пытаться вернуть свою рукопись, будет меня искать. Поэтому она предложила сперва затеряться в каком-нибудь европейском городе, а уже потом, через пару дней, лететь дальше.

Я была ей очень благодарна, за то, что она меня направляла, так как сама я никак не могла взять себя в руки. В моей голове проносилось множество различных, противоречащих друг другу мыслей. Сначала мне хотелось остаться в Москве, подстеречь Кирилла где-то в тёмном переулке и напасть на него сзади. Подлое нападение исподтишка давало мне небольшой шанс одержать победу в открытом противостоянии. Мне нравилось представлять, как я душу его, ударяю ножом или стреляю из пистолета. Казалось, что пока он жив, я не могу вернуть контроль над своей жизнью, не могу спать спокойно. В эти моменты я будто сходила с ума. Раньше я никогда не наблюдала у себя и намёка на жестокость, а теперь, подобно Декстеру из одноимённого сериала, с жадностью вынашивала планы кровавой мести.

Однако в Москве я не могла остаться. Я знала, что совершила преступление, поджог, и полиция, возможно, уже ищет меня. Даже если Кирилл, по какой-то непонятной причине, не рассказал следователям обо мне, они могли посмотреть видео с камер наблюдения, которыми щедро был напичкан фешенебельный жилой комплекс.

Мне просто необходимо было скрыться, при этом не оставив никакого следа. Мы с Лией уже два года не виделись, и никто бы не подумал, что мы всё ещё поддерживаем активную связь. Я предусмотрительно забрала из квартиры свой ноутбук, паспорт и некоторые другие документы. Всем должно было казаться, что я исчезла где-то на просторах Италии. Я со злорадством думала о том, что Кирилл сам подготовил мне почву для побега, сделав несколько виз для нашего совместного путешествия. Однако полностью насладиться победой я не могла. Всё же я была в бегах.