Мой родной чужой

=28=

Фил

Я все таки поплелся к психологу. Навешал какой-то ерунды ее секретарю по телефону, пробился без предварительной записи на прием. И ради чего? Я и сам не мог себе ответить. Любопытство? Надежда на толковый совет?

Женщина в строгом костюме, смотрела на меня поверх очков, слушала мою пламенную речь: какой Женя козел, какая Лара нежная и прекрасная, а затем задала самый дурацкий вопрос.

— Вы уверены, что вы влюблены в жену вашего друга?

Конечно, уверен! Что за чепуха?

— Расскажите мне о своем детстве. Брак ваших родителей был счастливым?

Я вскипел. Это здесь вообще причем? То, что я почти все свое детство провел в закрытой частной школы не имеет никакого отношения к Ларе. А брак моих родителей изначально был по расчету, слияние двух капиталов. Там о любви речь не шла совершенно. Два взрослых человека заключили договор и выполнили все пункты в нем. Мое появление на свет было основным условием.

— Возможно, в семье друга вы увидели ту модель совместной жизни, которую хотели бы перенять для себя. Вы не думали об этом?

Конечно, нет. Мне такое и в голову прийти не могло.

От психолога я выходил в глубокой задумчивости. Чо если она права? Нет! Это не может быть, не должно!

Бар оказался по пути и я заглянул. Несколько порций виски не прояснили ситуацию. Слова психолога не выходили из головы. В них были и логика, и резон, но мне не хотелось верить. Я не мог так ошибиться. Погнаться за иллюзией. Бред!

Прикрыв глаза вспомнил наш поцелуй с Ларой. Она отстранилась, хоть вначале и ответила взаимностью. А что ощутил я сам? Мне было приятно целовать ее, женщина возбуждала и будоражила меня, но это нормальная реакция мужчины на женщину.

В моей жизни были поцелуи и значимие. Те, что поражали своей чувственностью. Те, от которых путались мысли и оголялись инстинкты. Однажды я испытал и тот, когда одно дыханье на двоих… когда-то давно с птичкой-колибри, которая упорхнула от меня.

Мне нужно увидеть Лару! Поцеловать ее, прижать к себе, прислушаться к внутреннему голосу. Да!

Машина летела по ночному городу, светофоры подмигивали зеленым, не задерживая меня. Я был полон решимости.

Ее сменила злость. Квартира, которую я для нее с такой заботой выбирал: заказывал специальные фотообои, распечатывал фото, подбирал рамки к ним. Тот уголок свободы для Лары, чистый лист ее новой жизни, который я планировал разукрасить своими красками — все пропахло Женей! Опять он. Почему так? Да, что в нем такого особенно, что Лара не может вычеркнуть его раз и навсегда?

Чем я хуже его? Может ей нравятся наглые, властные мужчины, которые загоняют в угол?

— Я тоже голоден! — усевшись на стул в кухни я схватил второй бокал и наполнил его вином. — Покорми и меня.

Я не просил, почти приказывал. Был на взводе, злой, потерянный в круговороте событий и эмоций.

— Ничего не осталось, — Лара выглядела растерянно, а я ощутил такую пустоту внутри, что оставалось лишь одно — смеяться!

— Как всегда для меня у тебя ничего не остаётся. Всё отдаёшь ему, да? А он пользуется тобой, Лара! Думал, ты прозреешь, увидишь, какой Женя эгоист, но ты упрямо не видишь очевидного! Позвал, и ты побежала к нему на фирму, как собачка, виляя хвостиком и преданно заглядывая в глаза хозяину! Ничего, скоро не на кого будет смотреть.

Бокал лопнул в моих руках, но я не чувствовал физической боли, потому что душевная была в разы сильнее.

— Значит, это правда, — тихо словно боясь собственного голоса поинтересовалась Лара. — Ты подставил Женю?

Я молча смотрел в любимые глаза и искал там шанс для себя, надежду для нас, хоть что-то, пусть самую малость.

— Зачем?

Я тяжело вздохнул и поднялся. Мне было необходимо, уйти, вырваться из этой клетки, постараться впустить в свои легкие воздух, но эти глаза… они не отпускали.

— Ты всегда была слепой, Лара. Видела только Женю и не замечала больше никого.

Самая горькая правда, которую я когда-либо произносил.

— Нет, ты же не влюблён в меня. Нет! — донеслось мне в спину, заставляя застыть на пороге.

Только что Лара всадила в меня нож. Ее паника а голосе, не желание верить — все это убивало. Обернуться, взглянуть ей в лицо, увидеть там…

— Почему “нет”? — спросил я не оборачиваясь.

— Ты бы сражался! Не стоял бы в стороне, не притворялся другом. Ты не мог быть настолько лицемерным. Ты же не такой!

— А что, если такой? — Я бросил на Лару взгляд через плечо. — Осталась последняя дуэль. И я одержу победу!

Быстрым шагом, я пересек коридор и захлопнул за собой дверь.

Пусть не верит в мои чувства, пусть считает лицемерным и подлым. Я справлюсь с этим, но Лара не переживет, когда Женя предаст ее во второй раз. Когда-нибудь она поймет, что я не могу сейчас поступить иначе. А если и нет, то все равно будет счастлива, пусть не со мной, не с Женей, а с кем-то другим. С тем, кто лучше нас обоих. С тем, кто не разочарует ее.

Лариса

Утром, полная решимости, я вошла в кабинет Фила сразу, как обсудила с Дмитрием Ивановичем второй курс для работников “Фарго”. Но не застала своего босса. Растерянно посмотрела на пустой стол: ни ноутбука, ни документов, даже ручки не было! Обернулась и позвала администратора:

— Наташа! Фил задерживается? Мне нужно подписать вторую ступень по “Фарго”.

— Лариса Александровна, — выбежала из своего кабинета Наташа, в руке она держала телефон. — Фил пытался до вас дозвониться.

Я на секунду прикрыла веки: я так и не зарядила сотовый. Как Фил бросил сумку вчера, так утром её и подхватила. Приняла телефон у администратора и спросила:

— Фил, ты где? Мне нужно подписать…

— Ничего не нужно, — перебил Фил. Голос его звучал сухо, даже слегка царапал слух, словно наждачкой по стеклу. — С сегодняшнего дня ты назначена управляющим центра. Соответствующие документы получишь к обеду. Не разори меня. Пока!

— Фил! — вскрикнула я, только обретя дар речи после ошеломительной новости, но он уже отключился.

Я пыталась набрать его снова и снова, но лишь узнала, что абонент вне зоны доступа. Выругавшись, отдала сотовый встревоженной Наталье. Я чувствовала себя не лучше.

Я испугалась и за него, и за мужа… Эти угрозы! Я ощутила вину, что не поговорили толком вчера, когда друг пришёл ко мне нетрезвым. Но я же не знала, что он хлопнет не только дверью моей квартиры, но и жизни.

Быстренько накидав план на день, оставила центр на Наталью, — хорошо, что пятница, учеников в два раза меньше, да и “Фарго” уже выпустились, — я прыгнула в машину и поехала к Филу домой. Но сколько бы ни стучала и не звонила, никто мне не открыл. Оставив записку, я направилась к Жене в офис.

Мужа на месте тоже не было, зато меня выловил начальник юротдела, и мы часа полтора потратили на обсуждение договора, который я переводила для Жени. Не дождавшись мужа, я вернулась с центр, где, наконец, поставила сотовый на зарядку. Дел под конец недели не было, я отпустила Наталью пораньше и, едва телефон чуточку зарядился, сразу позвонила мужу.

— Лара, он занят, — ответил мне грубый голос.

— Герман? — вцепилась я в трубку: — Это не займёт много времени. Мне нужно кое-что рассказать Жене…

— Он перезвонит.

Слушая короткие гудки, я разозлилась. Я тут сижу, волнуюсь, а Женя даже поговорить не захотел! Телефон завибрировал, и я радостно прижалась ухом:

— Женя?

— Нет, мне приятно слышать имя зятя из уст дочери, — рассмеялась мама. — Ты приедешь на выходные? Девочки ждут.

— Конечно, — засобиралась я. Глянула на стену, прикинула, сколько ещё будет идти последний урок и добавила: — Через полчаса выезжаю и час в дороге.

— Веди аккуратно, — предупредила мама.

— Не волнуйся, — пообещала я и попрощалась.

По пути я ещё несколько раз пыталась набрать то Фила, то Женю, но один не доступен, второй не отвечал, и к дому мамы я подъехала порядком взвинченная.

— Ну вот, — огорчилась при виде меня мама. — А недавно такая весёлая была. — Она повела меня в дом, усадила за стол, поставила передо мной чашку чая и домашнее печенье. — Рассказывай.

— А где девочки? — озиралась я.

— На огороде с Шубой, — усмехнулась мама.

— Что? — растерянно моргнула я. — Шуба выгуливают? Ворон пугают?

— Карина не выговаривает и называет Шуру “Шубой”, — рассмеялась мама. — А Шурка сам не против и даже представляется теперь “здрасьте, я шуба!”. Александр мой…

Мама замялась.

— Поклонник, — улыбаясь, подсказала я.

— Друг, — поправила мама и немного зарделась: — И девочкам нравится. Они вот-вот вернутся, — заторопилась она сменить тему, — рассказывай, что случилось.

Мама моя умеет слушать, что есть то есть. А ещё умеет слышать главное. Поэтому я не удивилась, когда она кивнула:

— Значит, у них война.

— Спасибо, утешила, — скривилась я.

— Не волнуйся, — уверенно проговорила мама. — Женя победит.

— Мне всегда было интересно, — посмотрела я на маму, — почему тебе так не нравился Фил.

— Потому что ты ему слишком нравилась, — хмуро отозвалась мама. — Смотрел на тебя, как диабетик на пирожное. и я понимала, что ничего хорошего из этой “дружбы” не получится.

— То есть, ты знала, что я ему нравлюсь? — удивилась я. — И молчала?

— Не молчала, — покачала мама головой и ткнула меня пальцем в лоб: — Ты не слушала. Упрямая! И бульдозером не сдвинешь. Всегда идеализировала людей и не замечала того, что тебе не нравилось или выбивалось из твоего представления о человеке. Женька, бедный, уже давно устал улыбаться и изображать принца. и лошадь его белоснежную одновременно!

Я рассмеялась, не веря своим ушам. Мама говорила то же самое, что и психолог, но в своей манере, по-простому. Неужели, она много раз мне это твердила, а я не слышала? И обижалась, что мама любит Женю, меня пилит, а Фила так вообще не терпит. Обняла маму и прошептала:

— Ты у меня самая лучшая!

— То тоже самая лучшая, — поцеловала меня мама. — И Женя это понимает. Уверена, он не только победит в этой войне, но и принцессу из плена собственных предубеждений освободит… и его белоснежная лошадь ему поможет!

— Ни к чему. — Я отстранилась и, печально улыбаясь, покачала головой. — Это ничего не изменит. Вряд ли я смогу простить его, мам. Мне главное, чтобы с ним всё было хорошо.

— Мама! — на кухню влетела Карина и повисла у меня на шее.

— Мамочка! — присоединилась к ней Дашка.

Следом за девочками на кухню вошёл высокий, косая сажень в плечах, мужчина. Не знаю, как он в машину помещается, этот инструктор, разве что в бульдозер, который моя мама в молодости водила. Не на этой ли теме они познакомились?

Мне представили Александра, и “Шуба”, мило смущаясь, поинтересовался, не хотим ли мы погостить в его доме. Оказалось, мужчина живёт в пригороде, совсем недалеко от моей новой квартиры — минут десять на машине.

Александр трогательно держал мою маму за руку и ёжился передо мной, словно первоклассник перед учительницей, и я с удивлением поняла, что он побаивается дочки своей “Лидочки”.

После наполненного теплом и уютом ужина, проведённого в семейном кругу, я не устояла перед приглашением и согласилась погостить в доме Александра.

Мужчина с удовольствием возился с Кариной и умудрялся вовлекать в игру мою старшую дочь, которую редко заставишь позаниматься с сестрой. Мне приходилось всё делать самой, помогать и Дашке, и с Кариной отвлекаться, и я уже измочаленная валилась спать.

Александр же, играючи, сделал так, что Даша помогла мелкой сделать задания, а потом и сама пошла делать уроки. И даже не прибегала ко мне каждые пять минут и не выматывала нервы непониманием предмета. “Шуба” сумел объяснить ей геометрию так, что Даша поняла с первого раза. Может, я не теми словами оперировала? Или слишком много на себя брала? Или же нервничала, переключаясь с одного ребёнка на другого?

Мама пошла укладывать Карину спать, а Александр пересел поближе и, отчаянно краснея, проговорил:

— Я хотел попросить вас… руки вашей мамы.

— Что попросить? — всё ещё размышляя, где я ошиблась в воспитании детей, растерялась я.

— Я хочу жениться на ней и привести в мой дом, — сжался мужчина. — Если вы не против.

— Не против, — зачарованно повторила я и улыбнулась: — Почему я должна быть против? Это ваша жизнь! — И понизила голос: — Но мама, она вряд ли согласится. Мы с мужем сколько раз пытались забрать её в город, она такая упрямая!

— Она уже согласилась, — заулыбался Александр. — Было условие только чтобы вы согласились. — Он взял мою ладонь и галантно поцеловал кисть: — Благодарю сердечно!

Я всё ещё сидела в шоке, а Александр, уминая печенья, пояснил:

— Лидочка переживала за вас. Говорила, что придётся в город уехать, чтобы помогать дочке. Вы же на работу вышли и детками некогда заниматься. Но ей так не хотелось жить в квартире. Она любит заниматься огородом… Ну я и предложил ко мне переехать. У меня двухэтажный дом. Сам строил! В черте города, но район чистый. Второй этаж ей отдам, там такой вид из окна… — Запив чаем, мужчина усмехнулся: — Лидочка ответила, что ей неловко жить в одном доме с неженатым мужчиной, ну я и предложил это исправить.

Я уже улыбалась во весь рот, не веря, что моя суровая мама встретила такого замечательного мужчину. Мужчину, который не сдаётся и сделает всё, чтобы “освободить принцессу из плена собственных убеждений”. Кажется, с мамой мы похоже сильнее, чем казалось.

Зазвонил мой телефон, и я ответила:

— Да, Анжи. Я у мамы.

— Поздравляю, Лара, — радостно сообщила мне подруга. — С этой минуты ты официально свободная женщина!

Женя

Я ждал его утром у дома. Копии договоров уже были у моих юристов. В правовом поле будут сражаться они, а я… Я накосячил не только с Ларой, Егором, но и с Филом. Когда-то мы были лучшими друзьями. Я помнил, как мы стояли плечом к плечу и дрались против общего врага. Мне не забыть, как друг меня отговаривал не бросать спорт, но Лара была беременной. Ей нельзя было нервничать, а каждый бой и даже тренировка заканчивалась ее слезами.

Я предал свою мечту, бросил Фила, вычеркнул из плана решение открыть свой клуб. Нет, я не жалею об этом. Работа в фирме отца дала мне стабильность, позволила баловать своих девочек. Это хороший обмен, я дорого продал свою мечту. Это было правильное решение.

А сейчас? Я могу отбиться, более того в моих силах потянуть в суд и Фила и его подельника Токарева. Блядь, но это не будет тем самым правильным решением, о котором я не стану жалеть.

Ворота разъехались и из них начала выезжать машина Фила, я резко ударил по газам и перекрыл ему дорогу.

— Какого хрена?

Фил вышел. Я тоже.

— Есть разговор.

— Мне нечего тебе сказать. Убери машину с дороги.

Фил злился и не шел на контакт.

— Я знаю об Токареве и тебе.

— Молодец. И что?

— Я выстою. Меня не посадят.

— Такой вариант никто и не планировал.

Мужчина криво усмехнулся и открыл дверь машины, намереваясь залезть в салон.

— Фил, давай поговорим. Спокойно, решим все, как взрослые мужчины. Я знаю, что ты любишь Лару, я ее тоже…

— Нет! — друг резко развернулся и хлопнул дверцей. — Ты ее используешь, пользуешься ей, но не любишь. Ты вообще не способен на это. Ты гребанный потребитель, понимаешь?

— Фил, ты я во многом не прав в отношениях с Ларой и поступал так, как не должен был, но это не значит, что ты имеешь право судить меня и говорить, что я чувствую.

— Я видел как ты обращаешься с ней, как подрезаешь ее крылья, как убиваешь огонь в ее глазах. Я вытерал ей слезы и сдыхал, чувствуя ее боль. А что делал ты? Трахал шлюх, врал жене, предавал. А теперь хочешь сказать, что изменился? Понял все, раскаялся и больше никогда так не поступишь? Чушь собачья! Пройдет год, два, пять и ты опять соскочишь, придумаешь себе причину, по которой имеешь право сходить налево.

Каждое слово попадало в цель. Я заслуживал эти обвинения. Только я действительно осознал как это жить без Лары и детей. Потерять вмиг самое дорогое, то на чем держиться вся твоя жизнь и ты сам. Если Лара когда-нибудь меня простит, если даст второй шанс… когда-нибудь…

— Нет, Фил, никогда больше. Теперь я знаю, что такое жить с дыркой в груди, когда все вокруг лишено смысла, когда ты беспомощен перед ситуацией и надежды почти нет. Я не знаю, позволит ли Лара мне присутствовать в их с девочкой жизни. Ты говоришь так, будто все уже решено, словно все вернулось на круги своя, но это не так. Лара не простила меня, она не доверяет мне, не хочет быть рядом и не уверен, что когда-нибудь захочет. Я в жопе, бро.

Последнюю фразу я сказал с горькой улыбкой. Фил нахмурился и пятерней пригладил и так идеальную прическу. Мы оба замолчали и просто смотрели друг на друга какое-то время.

— Я не понимаю, зачем ты мне это все говоришь? Что ты от меня хочешь?

Фил выглядел усталым и вымотанным, но все равно был готов к битве.

— Я хочу подарить тебе шанс быть счастливым. Лара не твоя судьба, не твоя женщина, ты сам это знаешь. Сопротивляешься, но в глубине души уже чувствуешь. Я не хочу, чтобы ты облажался так же как я, чтобы оказался в моей шкуре, поэтому вот. Держи!

Я сунул папку в руки Фила и вернулся к машине. Отъезжая от дома друга, я видел, как тот все еще стоит возле своего внедорожника и всматривается в те документы, что откопал Герман. Я криво усмехнулся своему отражению и вдавил в пол педаль газа. Через час меня ждет встреча с господином Токаревем. Этот сучонок еще не знает, что я в курсе его махинаций. Думает, что у него в рукавах полно тузов. Наверняка, надеятся припереть меня к стенке. Не выйдет.

— Я предлагаю вам хорошую сделку, Евгений Анатольевич. Подумайте, второй раз такое вы от меня не услышите.

Я еле сдержался, чтобы не рассмеяться ему в лицо. Ох, и загнул он! Просто сам себя выдал с потрохами. Как заявления в полицию от обманутых покупателей исчезнут, если Токарев не при делах? Если это не его подстава, не его люди? Недалекий, завистливый, нетерпеливый мешок говна. Хрен ему, а не “Дроганстрой”!

— Я не отдам вам тендер и документы на передачу строек не подпишу. По поводу дела о мошенничестве — им уже занимаются мои юристы.

Слово “уже” я выделил интонацией, давая понять, что его афера для нас не сюрприз, что наши юристы более, чем уверены в линии защиты.

— Но как? Заявления были поданы всего час назад…

Я довольно улыбнулся, глядя на противника, который сейчас напоминал перепуганного ребенка. Кажется, господин Токарев осознал, что все пошло совершенно не так, как он планировал. Только мне больше не интересно продолжать эту бессмысленную беседу.

— Разговор окончен.

Дожидаться слов прощания я и не думал. Внизу меня ждала машина и Герман. У нас очень много дел, которые я планировал успеть закончить до пяти вечера, потому что обещал девчонкам поход в кино. И это обещание я намеревался сдержать во что бы то ни стало!

— Жень, Лара звонила много раз, пока ты беседовал с Токаревым. Я позволил себе ответить и сказать, что ты занят.

Герман протянул мне мобильник.

— Ясно.

Я собирался уже набрать жену, когда на экране высветился входящий звонок от адвоката.

— Да, слушаю.

Не то, чтобы я был не рад Соболеву, просто он не особо вовремя. Вроде бы мы всю стратегию уже согласовали.

— Женя, мне очень жаль, но они выиграли дело. С данной минуты вы официально в разводе. Это был удар под дых.

— Понял.

Я отбил звонок и растерянно посмотрел на телефон. В услышанное все еще не верилось. Я должен что-то сделать или не должен?

Перед глазами стояло заплаканное лицо жены и злость в глазах Фила. Он был уверен, что Ларе будет лучше без меня. Еще час назад я был уверен в обратном, а сейчас…

— Отвези меня домой, Гера.

Вести машину я был не в состоянии, звонить Ларе тоже.