Мой тренер

Глава 5

Машина остановилась у ворот коттеджа родителей.

– Соня, – обратился ко мне тренер, не заглушая мотора.

Глянула на него, потерявшись в серых глазах. Так бы и смотрела в них, не отрываясь…

– Дойдешь до дома сама или тебя проводить? Мне кажется, твоим родителям может это не понравиться.

Боже мой, как он прав. По-моему, этот мужчина понимает меня без слов…

– Я дойду, не переживайте, – ответила я и взяла свою сумку. – Спасибо вам.

Рука не поднималась открыть дверь и уйти. Ну иди же, Соня! Не будь тряпкой!

– Береги себя, – добавил он. – Не нагружай ногу, лечись. Соревнования никто не отменял.

– Постараюсь, – мягко улыбнулась я и все-таки заставила себя выйти наконец из авто.

Закрыла дверь, и машина тут же скрылась за поворотом из нашего поселка. Проводила её взглядом и аккуратно, еле наступая на мысок, пошла к дому. В окно кухни смотрела встревоженная мама. Один зритель у нас все же был. Под ложечкой засосало. Надеюсь, второй – и самый строгий – нас с Камилем всё же не увидел… Боже, пусть Камиль поживет ещё. Ему рано на тот свет!

Даже не успела дотянуться до дверной ручки, как дверь распахнулась сама.

– Сонечка, заходи, – суетилась мама. – Давай помогу.

Она втащила меня в холл и усадила на пуфик. Сняла с осторожностью с меня кеды и куртку, совсем как в детстве, словно мне опять четыре года. Потом подняла меня за локоть и довела до дивана гостиной.

– Сиди, малышка, я сделаю тебе чай.

Улыбнулась. Мне уже скоро девятнадцать, а мама всё зовёт меня «малышкой». И всё равно приятно. Мамы такие мамы…

Она принесла к дивану чашку с горячим напитком и поставила на журнальный столик передо мной.

– Пей, Сонечка, – села она рядом. – Что сказал врач?

– Всё нормально, – ответила я, с благодарностью приняв чай, приготовленный мамой. – Растяжение. Мазь выписали, помажу пару дней, и все пройдет. Больничный дали на три дня.

– Очень хорошо. Я так переживала, – вяло улыбнулась мне она. – Давай мне рецепт, я сейчас съезжу в круглосуточную аптеку.

– Мы уже все купили, ма, – ответила я и еще отпила чая из чашки.

– Вот как, – ответила она и поджала губы. Кажется, скоро начнутся неудобные вопросы. – Тогда обязательно намажь на ночь. Хочешь, я помогу тебе?

– Нет, я сама справлюсь. Ты иди, отдыхай, время позднее.

– Угу, – отозвалась она. – А это был твой тренер, да?

Занервничала. А вот и вопросы…

– Да, мам.

– Он привез тебя сам. Почему? – вгляделась она в меня.

В желудке вдруг стало холодно. Мама не может знать, что я уже не могу не думать о Камиле, но все равно её интерес к нему смущал.

– Потому что переживал. Ведь он отвечает за нас. Боится, что вы с папой потом обвините его. Но он не виноват. Я сама оступилась.

– Ну да, понятно, – ответила мама. – Кстати, о папе… Повезло, что сегодня он в отъезде. Если бы он увидел эту машину, за рулем которой однозначно кто-то слишком взрослый для тебя, был бы скандал.

– Знаю, мам, – сказала я своим коленям. – Значит, сегодня мне повезло.

– А завтра не повезет, и что? – укорила она меня. – И долго ты собираешься бегать по лезвию ножа?

– Пока не пройдут соревнования.

– Соня, Соня… – удрученно покачала она головой.

– Ма-а-а, – глянула я на нее. – Ты обещала.

– Да я ничего не скажу, – отмахнулась она. – Просто переживаю. Ведь рано или поздно всё равно вскроется правда.

– Тогда и решим, как быть. Извини, мам, я очень устала. Поможешь до комнаты дойти?

– Конечно, милая. Идём.

Мама проводила меня и ушла к себе. Я осторожно стянула с себя джинсы, носки и белье и залезла под горячий душ. Вода немного уняла боль в ногах от усталости и травмы, и из душа я уже шла, чувствуя себя живой. Взгляд упал на пакет, который я бросила на кровати. Надо же ногу намазать. Села на край матраса и вынула из пакета мазь, которую мне купил тренер. Так и осталась сидеть с тюбиком в руке, словно он какой-то особенный. Вспомнила, как Камиль мне его купил – молча, не спрашивая, просто купил, и всё. И пусть эта забота лишь педагога, но всё равно на губах заиграла улыбка. Какой же он… Замечательный. Бывают же такие мужчины!

Вздохнула и принялась обрабатывать лодыжку, затем перебинтовала эластичным бинтом, чтобы зафиксировать ступню в одном положении и помочь ей быстрее восстановиться.

Погасила свет и залезла под одеяло, удобно устроившись в постели, обняла подушку. Смотрела в окно в приоткрытые шторы на луну и звезды и думала о том, что произошло сегодня. Мне было приятно, что тренер проявил заботу. И пусть это лишь деловая вежливость, всегда чувствуется, когда человеку не всё равно. А вот Денису это явно не понравилось, он однозначно углядел в этом нечто большее, хотя это просто невозможно. Кто я – и кто Камиль, что может быть между нами общего? Какой же ты дурак, Зайцев! Нашел к кому ревновать. С таким же успехом можно приревновать меня к президенту Франции. Тишину нарушил виброзвук телефона и загоревшийся экран. Лениво протянула руку и стащила смартфон с тумбочки. Опять, что ли, Заморёнова со своими супер-мемами из соцсетей?

Глянула на дисплей. Странно. Самое обычное смс с незнакомого номера. Кто это пишет до сих пор смс, словно динозавр, когда есть масса удобных мессенджеров? Вгляделась в текст.

«Забыл сказать, что тренировку придется перенести, и следующие три дня в комплекс приезжать не нужно. Соблюдай покой, обрабатывай мазью. Ещё очень хорошо помогает луковый компресс. Почитай в интернете, как его сделать. Пахнет, конечно, не розами, лучше при этом гостей не звать, но зато быстро снимает отёк. Камиль».

Прочла несколько раз, улыбаясь словно блаженная. Так вот что за динозавр мне пишет… Откуда у него мой номер, интересно? Наверное, в комплексе взял и вбил на всякий случай в телефонную книгу. Ничего особенного не содержалось в смс, но душу так грело это послание, в котором явно звучала, пусть и сухая, но забота. Так и уснула с глупой улыбкой на губах.

Камиль. Камиль. Ками-и-иль…

Дни без тренировок и безвылазного сидения дома меня вымотали морально. Никак не могла дождаться дня, когда снова смогу пройтись по льду на коньках, займусь любимым делом, растрясу «наетое» и… увижу его.

Как бы мне не хотелось признаваться даже самой себе, но я скучала по нему. Хотелось просто увидеть эти серые глаза. Образ Камиля в последнее время прочно засел в голове, как бы я ни бежала от себя.

Ещё и Заморёнова просто вбила гвоздь в крышку гроба своими рассуждениями.

– Значит, заботливый он, – играя бровями, протянула она. – Сам отвез в «травму», опрокинув Зайцева, сам отвез домой…

Настя зашла ко мне этим вечером, чтобы узнать, как поживает моя нога, и заодно выспросить подробности о тренировках с Камилем. И с последним мне есть чем порадовать нашу любопытствующую и страждущую подробностей.

– Ты же понимаешь, что это не более чем вежливая забота и ответственность педагога, – спустила я подругу с небес на землю. – Никакого больше смысла тут не заложено.

– А тебе откуда знать, точно ли не заложено? Если ты ему нравишься, то зелёный свет дала давно.

Непонимающе уставилась на неё.

– В смысле?

– В коромысле. Ты, Сонечка, себя бы видела. Ты сама на себя непохожа стала с момента, как к нам пришёл Камиль. Заглядываешься на него откровенно. У тебя на лбу бегущей строкой горит: «Камиль Наилевич, я вас люблю!»

Щеки закололо от неприятного жара. Неужели так видно, что он действительно мне нравится? А я-то была уверена, что об этом знаю только я. И тут меня осенило так, что чуть с дивана не упала, даже невольно рука потянулась к губам, чтобы скрыть вздох: ведь получается, если мою симпатию увидела Настя, то ее мог увидеть и Камиль. Уж он-то, взрослый и опытный мужчина, быстро сложил бы два плюс два.

Боже мой, только не это! Я не хочу, чтобы он знал, что я слишком часто думаю о нем и о том, какие сны мне снятся с его участием…

– Ты чего? – заметила мое странное поведение Заморёнова.

– Ничего, – огрызнулась я. – К чёртовой бабушке иди со своими наблюдениями, ясно?!

Гордо вскинула подбородок и величаво скрестила руки на груди. В ответ подруга рассмеялась.

– Ну точно – втюрилась, – подкалывала она меня дальше.

– Ещё одно слово – и я тебя выгоню, Заморёнова! Причём через окно! – высказалась я под ее смех.

– Слушай, – заговорила Настя снова, отсмеявшись. – А вот то, что он Зайцева так от тебя рьяно отгоняет, наводит меня на определённые мысли.

Она многозначительно посмотрела на меня, а мне даже знать было страшно о том, какую ерунду она опять придумала о Камиле. Мне и без того стало сложно ходить на эти тренировки, но ведь дрожащие колени при виде тренера не повод уходить? Как понравился – так и разонравится в обратную сторону. Нам все равно ничего не светит.

– Ты не хочешь спросить меня, на какие именно мысли? – снова выдернула меня из размышлений Анастасия.

– Нет, – пожала я плечами. – Ты уже настолько на Камиле повернулась, что навряд ли сейчас скажешь нечто умное.

– На Камиле у нас повернулась ты, – ткнула она в меня пальцем. Вот же зараза такая! – Не путай, пожалуйста. А я лишь наблюдатель. И вот что я нанаблюдала: то, что Камиль как-то не благоволит к Зайцеву и так странно его от тебя отваживает, значит, что здесь явно был не только посыл педагога. Вот.

Секунд десять переваривала эту замечательную теорию, а потом смех разобрал уже меня.

– Заморёнова, ну ты уж совсем, – постучала я себе по голове. – Сиди, сама открою. Как тебе вообще это на ум пришло? Ты сериалов, что ли, пересмотрела или лавбургеров начиталась?

– Ничего смешного, – ответила она. – Почему ты считаешь, что не можешь ему нравиться? Эх, это был бы такой красивый роман…

Настя мечтательно закатила глаза, а я принялась перечислять все те причины, по которым я не могу ему нравиться.

– Ну, давай посчитаем. Камиль назвал меня ребёнком, помнишь? Он меня как девушку совершенно не воспринимает. Это раз. У нас с ним разница в возрасте почти пятнадцать лет. Когда я только родилась, он уже успел одержать свои первые победы в спорте. Это два. Камиль – тренер, а я – его ученица, что само по себе и лично по моим этическим соображениям не допускает мыслей о романе. Это три. У Камиля восточная, хотя и довольно лояльная, нация и, скорее всего, вероисповедание тоже. Куда я ему такая могу понравиться? Наверняка его родители, как и он сам, приветствуют брак только с девушками своей нации, о чем говорит его предыдущий союз. Это четыре. Ну, и ещё по мелочи. Достаточно неподходящая ему пара, как считаешь?

Заморёнова все это время слушала мой пылкий монолог, а потом прокомментировала:

– Все это неважно. Когда есть чувства. А они, возможно, есть. Так что я верю в вас, ребята. Не тупи, Соня. Пофлиртуй с ним. Вот и узнаешь реакцию.

– Этого я уж точно не смогу, – отмахнулась я. – Где я и где флирт? Это не про меня. Да и не буду я этого делать. Нам ещё предстоит работать вместе. В таком деле лучше не допускать чувств.

Свои я переборю, а у тренера их и не было. Так что Настя здесь впустую распыляется со своими теориями…

– Ну и зря, – протянула она, вставая с дивана. – Я бы такой шанс не упустила. Хоть бы на одну тренировку к нему попасть, но он никого кроме вас брать не хочет. Тоже, кстати, наверное, небезосновательно.

Она мне снова красноречиво посемафорила бровями, на что я предпочла внимание не обращать.

– А ты откуда знаешь, что не хочет брать других? – вдруг стало все же любопытно, почему так.

– К нему Леська набивалась на занятия для группы поддержки, – отозвалась она, застёгивая молнию своей сумки и закидывая ее на плечо.

– И как?

– А никак. Отказал, сказал, что это не его профиль. Но и это не все.

– Что ещё?

– Наша тренер не смогла тренировку провести индивидуальную. Просила вашего Камиля – ни в какую. Я, говорит, чужих не беру. Странный он. И только для тебя, Соня.

– И для Зайцева.

– И для Зайцева. Ну, Зайцев ему точно не должен нравиться. По крайней мере, я на это надеюсь. Было бы обидно, – засмеялась Настя собственной шутке. – Так что всё-таки для тебя.

Она ушла, а я задумалась. Никак не получалось весь остаток вечера выгнать из головы доводы Насти. Это глупости, конечно, несусветные, но а все ж таки: почему Камиль больше ни с кем не хочет работать и почему он действительно довольно грубо ведёт себя с Денисом?

Да, возможно, играли роль его какие-то личные принципы, о которых нам просто неизвестно, и которыми он не станет делиться с нами. А Денис… Так у них с самого начала «не зашло» общение, впрочем, справедливости ради надо отметить, что Зайцев периодически нарывается на неприязнь и подзатыльники сам. Иногда ему корона слишком сильно сдавливает мозг, и тогда он начинает путать педали и творить невиданную доселе фигню.

Но это все вовсе не означает, что у тренера могут быть чувства ко мне. Ни за что в это не поверю. Я кажусь ему нелепым ребёнком, почти подростком. Он не воспринимает меня как объект противоположного пола, как равную, и никогда не изменит своего взгляда.

Насчет флирта тоже идея – хуже не придумать. Да я реально не умею даже это вот все: стрельба глазами, сладкие улыбочки и соблазнительные позы – это не мое. Если я вдруг начну так себя вести, Камиль решит, что у меня мозги свалились набекрень, и сдаст меня в психушку.

Ну и момент, что он мне просто не ответит на флирт, что скорее всего и произойдёт, меня тоже не прельщал. Не переживу, если пойму, что я для него не просто ученица, а даже вообще пустое место. В таком случае лучше не знать о том, что он думает обо мне. Пусть эта глупая симпатия, с которой я никак не могу пока справиться, останется только моим достоянием.